Антология русскоязычной поэзии Беларуси 2019

Валерий Липневич
СЕРОЕ И ЗЕЛЕНОЕ

Я вздрогнул:
верба,
задыхаясь в серой коре,
исходит зеленью –
криком
своей вечной любви к маю!

Мальчик
в поисках новых цветов
смешал
и старательно размял радугу,
что лежала в коробке с пластилином.
И удивился:
все краски
спрятались в серой.

Яркий талантливый мужчина.
У него красивая умная  жена.
И только усталость на их лицах
проговаривается,
как им скучно вместе.

Под серой шинелью дней,
как фотографию любимой,
хранишь у сердца
зеленую
веселую краску.

***

Старик
у детского смеха греется.

Современные,
мудрые, мы -
у юных богов твоих, Греция.

Людям холодно
на вершинах истин.
Руки золою
вымазав,
греются
у огонька
вымысла.

И счастье -
очень похоже
на обугленную картошку,
что, выхватив из костра,
ты перебрасываешь, милая,
с ладошки
на ладошку...

***

стремительно
чуть покачивая бедрами
идет девушка

в этом «чуть» –
сдержанная сила

так в биении пульса –
спокойствие жизни

так в четких колебаниях маятника –
неодолимость времени

девушка –
это часы по которым
мы узнаем свое время

***
одежда
как пена
погасла у твоих ног

ты опять родилась для любви

и встретились наши глаза
и коснулись руки
и дрогнули сердца

и ночь
накрыла нас как волна
и унесла
и измучила
и выбросила

и на белом берегу дня
два загорелых тела
две смоленые лодки
веслом к веслу

***

мы в юности как семена

со своим запасом энергии
легкие
свободные от земли –
зазывающей
черноземной

первый ветер
разносит нас как семена одуванчика

отважные парашютисты

мы ничего не знаем
о суглинках и песчаниках
о бесплодии камня
о провинциальной тоске болот

когда драгоценный запас
уходит на первую зелень
уже ничто
не дается нам легко и естественно
как дыхание

остается только работа
питающая
и привязывающая как почва


***
все эти люди
в строгих костюмах
так и не смявшихся при рождении
с аккуратными прическами
и дозированными улыбками
с дежурными фразами
на все случаи жизни
все эти люди
вызывали ощущение
частей какой-то машины
притершихся друг к другу
блестящих и холодноватых

в них не было человеческого –
шероховатости  дерева
и беспокойства воды

***
Ах это время,
когда спрашиваешь у мамы,
с какого ты года
и задумываешься над тем,
сколько будет дважды два!

Мама рядом еще,
еще рядом
и рассказывает о "древних" самолетах,
а современные
с доисторическим ревом -
ты в восторге -
снижаются над вами,
заходя на посадку -
над лугом, над лесом,
над овсами с зеленым горошком,
где ты лакомишься тайком,
а мама никак не дозовется.

Ах, это время,
когда ни с того ни с сего
ты бросаешься домой
и с рыданьем:
- Ты не умрешь, мама? -
приникаешь к ее коленям.

- Мама, не старей!
Пусть лучше я навсегда
останусь маленьким!

КОРОВА

Красная богородица,
увенчанная рогами,
ты возникаешь в проеме дверей
из темноты,
глубокой,
как откровение.

Ты рассеянно поглощаешь воду
и задумчиво перемалываешь сено,
и втаптываешь золото соломы
в это тесто,
благодушно дремлющее,
как старик на печи.

Ты достойно владеешь
всей мудростью мира.
Как трава и вода,
примирились в тебе
Действие
и Созерцание.

Сенокос -
разящий выхлопными газами
жалкий обломок великого ритуала
в храме Коровы,
под синим куполом неба,
на цветущей земле.

***
Еще живу. Слезою раскалённой
скользнет светило в тягостную мглу.
Еще живу. И жар травы зелёной
восходит, остывая, в синеву.

Еще живу. И торжество заката,
которым нынче волен пренебречь,
не приговор отложенный когда-то,
но только красок пламенная речь.

Еще живу. И напрягая жилы,
тяну свой невод из глухих глубин.
Еще живу. Еще мы оба живы.
Любима ты. И я еще любим.

Так отчего же болью несказанной
душа исходит на закате дня,
как будто кто-то чистыми слезами
уже тебя оплакал и меня?..

***
Силу отдал машинам.
Ум разместил в компьютере.
Красоту рассовал по музеям.
Мудрость припрятал в книгах.
Чувства оставил музыке.
Сердце бросил наживе.
Жизнь подарил работе.

Тупо плюхаюсь у телевизора,
пустой и прозрачный,
как пакет для мусора.

ТОВАРЫ ДЛЯ БЕДНЫХ

- Скажите, пожалуйста…
- Прямо, а потом направо.
Да, дешевая распродажа.
Не рвитесь, успеете.
С утра и до вечера,
и всю ночь напролет.
Этого добра навалом.
Вывеска там –
«товары для бедных»!
Да-да, в полном ассортименте –
свобода, равенство, братство,
родина, честь, Бог…
- Так все-таки есть Бог?!
- Не знаю.
- Но вы же сами говорите!
- В продаже – есть.
Ну а также свежий воздух,
чистая вода,
бескорыстная любовь
и прочие отбросы цивилизации.
Проходите, не задерживайте!


***
Раздражая молодых,
что озабоченно торопятся мимо,
ты блаженно улыбаешься
весеннему солнцу.
Никто не помнит тебя маленьким,
молодым и влюбленным.
Уже давно старик,
только старик -
ветхий, пожелтевший листок бумаги,
протершийся на сгибах.
Неразличимы автографы
юности и любви,
радости и страдания.
Только старик -
слабое,
смутное эхо рождения.

А ты ещё не видел отца
и мать различаешь только по запаху,
но кричишь так,
как будто кроме тебя
и нет никого
на этой планете.


Составитель Микола Микулич