Салам, бача. Глава 20. Дембеля

Кто такой для Ивакова напарник Амир Джаноб? Сослуживец. Вместе они в позапрошлом году по призыву попали в учебный парашютно-десантный полк, находившейся в Фергане, там и познакомились. Константин из Подмосковья, Амир из Таджикистана. По характеру – жесткие, не прощающие никому обиды, в ответ сразу же махавшие кулаками, за что им больше всех и доставалось от старослужащих.

Сплошные занятия на выносливость: марш-броски, стрельбы, кроссы, тактические занятия с ночными и дневными тревогами, сменяемые караульной службой, казалось, превращали молодых солдат в аморфные, обессиленные существа. Но, на выпускных экзаменах, все оказалось не так. Мышечная система у ребят не только увеличилась, но и набрала в себя физической силы и выносливости. Они с легкостью на турнике делали различные упражнения не хуже гимнастов, бегали в несколько раз быстрее, чем раньше.

Костя и Амир до службы в армии обладали неплохой физической подготовкой и знанием некоторых приемов самообороны. А все потому, что Джаноб занимался классической борьбой, Иваков – боксом. Поэтому изучаемые ими приемы боевого самбо, не только усваивали с легкостью, но и вносили в них свои, как говорится, дополнения: короткие удары, выводившие противника из сознания, или броски, «ломавшие» ему ребра, конечности.

И ко всему этому в учебке у них был один общий враг, заместитель командира взвода сержант Завуша. По окончанию учебы они решили разделаться с ним, и не скрытно, а на общих соревнованиях по самообороне.

То, что Завуша был слабаком, Джаноб с Иваковым не сомневались. Этот долговязый сержант на спортгородке держался подальше от гимнастических снарядов, не участвовал на тренировках по самообороне. Вот по-тихому и вписали его в состав соперников, которые примут участие в соревнованиях.

А тот и не удивился этому, не протестовал, когда главный судья назвал его фамилию. Вышел на помост и улыбнулся своему сопернику, в роли которого был Константин Иваков.

Схватка была короткой. Попытки атаковать Завушу, результатов не приносили, ни один из ударов кулаками Константина, не достиг цели. А вот прекрасный, как рассказывали сослуживцы, «маваши гери» его соперника, произведенный правой ногой, лишил сознания Костю, отправив в недолгий нокаут.

Тоже самое произошло и в схватке Завуши с Амиром Джанобом. Тот тоже пропустил сержантский «маваши гери».   

Но стремление драться молодых бойцов с сильным соперником не осталось без внимания «покупателя» из 103 воздушно-десантной дивизии, прибывшего для отбора курсантов в свои подразделения. И они стали первыми кандидатами в десантную дивизию, находившуюся в Афганистане, в ее разведывательное подразделение.  Константин Иваков попал в дивизионную разведроту, Джаноб – в полковую.   
 И вот через год они снова встретились. Возможности наговориться им хватило чуть раньше, во время движения каравана. Оказывается, и проблемы у них одинаковые, командиры рот выступают против жестких воспитаний молодых бойцов дембелями. И у обоих из них должен состояться последний разговор с командирами рот, после возвращения из этой командировки.

- Станем сегодня героями, и все забудется, - то ли с иронией, то ли с обидой, сказал Иваков.

- Есть, - товарищ гвардии старший сержант, - вытянулся перед Иваковым Джаноб.
Если посмотреть, как вели себя эти два молодых «моджахеда» со стороны, то можно было бы от души насмеяться. У этих гражданских людей были хорошо видны манеры военных: по их вытяжке, по четким движениям.

- О, а откуда ты знаешь, что я был старшим сержантом? – удивился Иваков.

- Так в феврале, на Кунаре ты был старшиной роты, когда устроил разборку с молодыми салагами за плохую службу. А мы соседями с вами были.

- А-а-а, понятно, - опустил глаза Константин.

Ту историю ему не забыть.

В январе их подразделение прошло серьезное испытание на операции в Пули-Хумри. Крупное бандформирование душманов ночью окружило их роту, расположившуюся на первой гряде гор, откуда они утром должны были, выйдя к ущелью, и окружив совместно с одним из батальонов крупное бандформирование душманов, заставить их сдаться.

Но все получилось наоборот. Кто-то из «зеленых» - афганской дивизии, вышедшей в этот регион вместе с десантниками, сбросил эту информацию противнику. А может и нет, а все произошло от умения воюющих моджахедов оперативно разбираться в складывающейся тактической ситуации. Война здесь с шурави и афганской армией у противоборствующих полевых командиров шла уже пятый год, душманы за этот период приобрели огромный опыт партизанской войны.

В ночное время, перебросив свои силы, окружили шурави, открыв по ним плотный огонь из пулеметов, минометов и гранатометов.

Командир разведроты со своими взводными, поняли, чтобы не понести сокрушительных потерь, нужно занять плотную и скрытную оборону. Дождаться ночи, и в темное время суток, спуститься вниз, на открытую местность в ущелье, на дорогу, по которой пришла в этот регион их боевая техника, и расположиться в зеленой зоне, покрывшей неширокое ущелье между горами. Это самый лучший выход из сложившейся в данный момент ситуации, который поможет не только спасти людей, но и наоборот, командованию дивизий – афганской и советской, быстро перекинуть сюда вертолетами свои подразделения и окружить душманов, заставив их сдаться.

Как дальше разворачивались здесь события, старшему сержанту Константину Ивакову и его бойцам, удалось узнать позже, так сказать, став – «живцами».

Разведрота, спустившись в ущелье, заново расформировалась в несколько групп, перешла дорогу, и скрылась в «зеленке», оставляя после себя в снегу ровную полосу человеческих следов, идущих гуськом - друг за другом.

Перейдя по бревнам через арык, заняли оборону и стали ждать рассвета.
Душманы не торопились. Когда стало светло, начали вести обстрел первой гряды горы из артиллерийского и стрелкового оружия. Но, не получив в ответ из этого участка ни одного выстрела, поняли, шурави их перехитрили, уйдя от огневого столкновения. Куда ушли, узнали чуть позже, спускаясь со скалы и двигаясь по следам врага.
И, думали, что догнали их.

Роль «живцов» играла группа старшего сержанта Константина Ивакова. Выбрав открытый от поросли участок у дороги, рядом с арыком, соорудили на нем огневые точки, скрытые поваленными деревьями, в виде баррикад.

Отступая, несколько автоматчиков, за счет быстрого передвижения и постоянного огня, создали вид, отступающего подразделения – группы не менее чем двадцати человек, которых прикрывают несколько пулеметов.

На это и клюнули душманы.  Начали быстро спускаться со скалы, ведя беспрерывный огонь по целям, чтобы не дать шурави уйти. Второе, что отметил Иваков, ошибкой наступающих была в том, что спускались моджахеды плотно, давая возможность своему противнику открыть по ним огонь на поражение.

Это и произошло. Но, просчитались. Пара «крокодилов» (десантно-штурмовых вертолетов Ми-24) вынырнувших из слепящего их солнца, устроила бойню моджахедов. А несколько Ми-8, в это время, высадивших десант на юго-западном участке скалы, позволили взять отряд душманов в окружение.

В итоге, через полчаса, из вооруженной банды в составе не менее ста человек, сдалась половина. Тела остальных моджахедов, лежавших убитыми и ранеными в разных местах мини-ущелья с низиной, позже были собраны афганской армией.

После завершения первого этапа военных действий в Пули-Хумри советским солдатам дали сутки для отдыха. Перед этим, дивизия десантников с мотопехотной дивизией афганской армии сосредоточили свои подразделения на открытом участке предгорной местности.

В течение прошедших трех суток операции, потери у шурави были минимальными, несколько человек погибших и пятнадцать раненых и контуженных.
В этот день у Ивакова было прекрасное настроение. Командир роты вывел его перед строем и сказал, что группа старшего сержанта прекрасно справилась с поставленной перед ними задачей, организацией фальшивой обороны. Это и сыграло важную роль по дезинформации противника и окружению его.

Это отметил в своем отчете и командир дивизии, за что командир роты, еще раз поблагодарил старшего сержанта Ивакова. Сколько тогда в бою было захвачено в плен душманов, он не сказал, как и о том, будет ли кто из бойцов Ивакова за это представлен к наградам. А вот то, что он, давая команду Ивакову стать в строй, ошибся в его звании, назвав Константина не старшим сержантом, а старшиной, заметили все.

Но это, Ивакова уже не радовало. Он и так, будучи заместителем командира взвода, чувствовал себя на вершине сержантской карьеры. Но, повышение в звании, по сравнению с наградой - медалью или орденом, не сравнить. Сегодня ему и так подчинялись все солдаты с командирами отделений. На гражданке, после войны, на костюм не наденешь погоны старшины-десантника, чтобы тебя все замечали и уважали. Это все детский лепет. А вот медаль «За отвагу», или «За службу Родине», это другая картинка.

И поэтому ночью, он решил «наградить» себя сам. Для этого после ужина, собрал свой взвод с желанием устроить репетицию. Только чему? Вот в чем вопрос.
Дальше старых схем: поездка на «поезде» домой в качающемся с дембелями вагоне, или на верблюдах. А лучше на верблюдах, роль которых хорошо сыграют «черпаки» с «духами», - и сделав несколько глотков неразбавленного спирта из фляги, отобранной у медбрата, начал искать свою флягу с водой, чтобы притушить «жгущий» его глотку огонь.

- Рыжий! - кричал он. – Бегом сюда! Где вода?

- Гвардии старший сержант, я здесь, - умоляюще смотрел со стороны «верблюдов» на своего командира медбрат Владимир Исаев.

- Вода где? – и нащупав у себя на ремне флягу, Иваков, вместо того, чтобы расстегнуть чехол и вытащить ее, пытался сорвать ее с ремня. Но ничего у него не получалось.

Оттолкнув подбежавшего к нему медбрата, он взял у него из рук флягу с водой, и вторую, что со спиртом, лежавшую на земле, и заново начал из нее делать глубокие глотки.

Забежавший в палатку командир взвода старший лейтенант Баталов, выслушав медбрата, вырвал у старшего сержанта флягу со спиртом, и ухватил рукою за его нижние челюсти, разжал их, и держал до тех пор, пока Исаев не влил ему туда воды.

- Товарищ г-гвардии старший лейте-лейтенант, - заикаясь кричал Исаев. - Он это.

- Ч, ч, ч! - поднял руку Баталов. – Что делать будем с ним, а? Крыша поехала у парня!

- А-а, понял, - удивился Исаев, что именно к нему с этим вопросом обратился командир взвода.

- Останешься рядом с ним, - вздохнул Баталов. – И если все будет нормально, то, ладно, посмотрим, что с ним делать. Завтра разберусь, - и посмотрел на Исаева. – Сержанта Спелова ко мне сюда позови. Исаев, быстро(!) не спи, Спелова ко мне. Бегом!

- Так точно, разрешите исполнять?

- Вперед, боец, - вздохнул Баталов и посмотрел на спящего Ивакова.

Спасти ситуацию и пустить историю с пьянством замкомвзвода Ивакова на тормозах, Баталову не удалось. Через несколько часов тот проснулся, и попытался продолжить свое «путешествие домой» снова, заставляя молодых бойцов изображать вагон.
И старшему лейтенанту Баталову ничего не оставалось сделать, как заключить его под стражу, а утром – командир роты разжаловал Ивакова, как в звании, до младшего сержанта, так и в должности с заместителя командира взвода до стрелка. Замкомвзводом стал младший сержант Леонид Спелов.

Через несколько месяцев все вернулось на свои места. Иваков, в одном из трехдневных рейдов, после небольшой войны с душманами, сопровождавшими караван, сменил контуженного Спелова, и справился с поставленными задачами, выведя группу разведчиков к боевой технике без потерь.

Контузия у Леонида была серьезной, и когда тот проходил курс лечения, Ивакова вернули в прежнюю должность – замкомвзвода, а Спелов - позже, сменив ушедшего на дембель замкомвзвода из соседнего подразделения разведроты.

- 2 –

История же Амира Джаноба проста. Прошел свое становление от черпака до дембеля, в командиры не выбивался. Временами с жесткостью подходил к обучению молодых солдат. Особенно после отбоя. И откуда только у него бралась жестокость.

А вот когда месяц назад у его затылка прошла пуля, и поняв, что этот выстрел был сделан одним из «черпаков», Амир, вместо того, чтобы спустить пары, наоборот добавил жесткости в «воспитании» молодых солдат. Даже при офицерах. Вот и получил последнее предупреждение от командира роты: если продолжит свои издательства над молодыми бойцами, то дорога ему в штрафбат.