Из ниоткуда в никуда

  Детской игрушкой под ногой пищит свысока ястреб. Ворон, чуть склонив голову, встряхивает тюль воздуха. Заботы...
Ласточки, побросав в полном беспорядке гнёзда, кружат чаинками у дна небес. Синица прилетает из леса, рассмотреть, - что тут и как, стоит ли возвращаться сюда по осени, и не попроситься ли на постой к иным, пока есть время. 
   Солнце румянит плоды калины с одного боку, и после долго ждёт, покуда ветер перевернёт их другой стороной.
  Дрозды собрали все до одной вишни. Не отведать теперь сладких тягучих пенок, и мягкой эмали стынущего варенья цвета бордо, которую приятно слизывать с разрисованного полевыми цветами блюдца.
    Шиповник дует зелёные губы и, скрывая до поры свой колючий характер, умело врёт, что с листвою заодно. Но лишь только подует жёлтый ветер, как струсив, раскраснеется от негодования, да откажется он и от листвы, и от сродства. Чернея от злобы, он переживёт даже зиму, ненужный, неинтересный никому.
   Из никакого в никакое место вьётся вездесущий хмель, из ниоткуда в никуда торопится река. По её течению, немного не допрыгнув до берега, пучком травы плывёт некогда весёлый кузнечик, которому не бывать уже таким никогда. Рыбы, глядя ему вослед, грустят и, загадывая на облаке, ждут дождя, дабы, под сенью его струй, выглянуть из-под воды, полюбопытствовать, кто, да к чему там, наверху, где, раскинув руки всё бежит к земле и жалится ястреб.