Якоб Лорбер. Домоводительство Господне. Глава 139

Безмерная любовь Ламеха к Эммануилу

3 ноября 1841 года

1. После слов, произнесенных Эммануилом, все дети, охваченные высочайшей любовью, вместе с совершенно сокрушенным Адамом возблагодарили Авву в Эммануиле и направили свои взгляды на Эммануила, и не могли вдоволь насмотреться на Него, хотя Он ничуть не изменил Своего прежнего облика – Асмаила. И каждый, не исключая Еноха, с величайшей радостью говорил в себе: «Се явился нам ныне Тот, о Котором столь часто уже говорили, что Он есть Бог Вечный, бесконечно Всемогущий, Творец неба и земли и всего сущего на ней, и единственно Он есть истинный Отец всех людей, полный высочайшей любви и милосердия к ним и преисполненный высшей безграничной мудрости!

2. Если бы Он только захотел, разве не исчезли бы мгновенно и мы, и все вещи, словно никогда и не существовали?!

3. И этот Бог, всемогущий, сейчас среди нас, бесконечный, вечный Бог! Итак, воистину, ныне – Эммануил!»

4. «Да, да, – сказал Ламех вслух Мафусалу, – это совершенно определенно Он! Я просто готов умереть от любви! Как же необычайно и непостижимо добр, мягок и нежен Он, и в то же время все же – полон возвышенной строгости!

5. О отец! Я так сильно люблю Его, что от этой любви, если бы я только отважился, я готов броситься к Нему и крепко прижать Его к себе, и больше не отпускать Его всю свою жизнь, и даже умереть от этого!

6. Как ты думаешь, отец, если Я поступлю так, не окажется ли это грехом или же, по меньшей мере, грубой выходкой?

7. Ах, посмотри, с какой великой любовью беседует Он сейчас то с одним, то с другим! О, сколь бесконечно Его добросердечие!

8. Нет, отец Мафусал, я больше не выдержу этого! Я должен, должен быть у Него!

9. Смотри, Он даже помогает Еноху наилучшим образом уложить камни, которые мы перед тем принесли сюда!

10. О отец, посмотри, посмотри! Тот, Кто Своим могущественным словом однажды сотворил небо и землю, а также все сущее на ней, сейчас – о, только взгляни! – помогает Еноху соорудить этот маленький жертвенный алтарь!

11. О Бог, мой Бог, мой любимый Отец, как необычайно добр Ты! Какой же Ты прекрасный Отец!

12. О, если бы я только отважился! Но, я полагаю, Он все же слишком свят для меня. Да, Он свят, превыше всего свят! Однако моя любовь так сильна, что и Его святость теперь не сможет удержать меня!

13. Кто знает, как долго Он еще пробудет у нас?! И потому – смело вперед!»

14. С этими словами Ламех хотел броситься к Эммануилу, однако Мафусал удержал его, схватив за одежды, и сказал вполголоса:

15. «Что ты делаешь, необузданный юнец! Только подумай, Кем является этот Эммануил! Мое сердце тоже пылает любовью к Нему. Но ведь Бога не следует любить так, как любят себе подобных. Бога надлежит любить с наивысшим благоговением, лишь тихо молясь Ему в своем сердце, – а вовсе не так безудержно!

16. Разве ты не слышал перед тем, как Он Сам сказал, что обращает внимание только на сердце и ни на что другое?! И потому делай то, что правильно в соответствии с Его собственной волей, и не забывай о возвышенном святом почитании, которое всем нам вечно надлежит оказывать Богу наряду с наивысшей и глубочайшей любовью! Аминь!»

17. И Ламех ответил Мафусалу: «Отец, ты можешь еще тысячу раз подряд произнести "аминь", однако ныне это никак не усмирит моей любви к Асмаилу! Твой сын Ламех еще ни разу не ослушался тебя, но на сей раз он выйдет из повиновения и ни за что не умерит свою любовь, но поступит по своему сердцу, ибо, воистину, тысячу отцов, таких как ты, я отдал бы теперь за один только полный любви взгляд Эммануила!

18. И потому позволь мне сделать это, и не удерживай меня на пути к моему и твоему Богу, к моему и твоему Отцу! – Теперь и я говорю аминь!»

19. И он тотчас же что есть духу кинулся к Эммануилу.

20. Но когда Ламех приблизился к Эммануилу, Тот сделал вид, будто не замечает его. Тогда Ламеха охватила тревога, смешанная с высочайшей любовью, и он, не осмеливаясь прикоснуться к Эммануилу, стал размышлять, не согрешил ли, ослушавшись отца Мафусала,

21. однако рассудил так: «Любовь к Богу, чистая, неподкупная, выросшая в сердце без всякого своекорыстия, необычайно окрепшая, – разве она не свободна, разве она не священнее, выше и больше, намного больше всех человеческих убеждений и выдвигаемых сообразно им требований?!

22. Да, она должна быть больше, бесконечно больше, ибо Тот, Кого она охватывает, также бесконечно больше, чем все люди и человеческие отцы на всей этой земле! И потому… – »

23. При этих словах Эммануил оглянулся, и Ламех умолк, плача от любви.

24. Эммануил же с величайшей нежностью спросил Ламеха: «Мой возлюбленный Ламех, что случилось с тобой, из-за чего ты стоишь здесь сейчас и плачешь?»

25. И Ламех изумленно ответил: «О Эммануил Авва, как можешь спрашивать меня об этом Ты, Которому самая потаенная мысль известна уже за целую вечность до того, как ее помыслил кто-либо из сотворенных?!

26. О Эммануил Авва! Ты, ведающий нужду каждой травинки, каждой мельчайшей пылинки, Ты ведь наверняка не пропустишь и эту великую сладостную потребность моего сердца! О Эммануил Авва! Прости мне, если моя несдержанная любовь к Тебе была Тебе неугодна!»

27. На это Эммануил заметил Ламеху: «Мой возлюбленный Ламех, смотри, твой отец опечален твоим непослушанием! Скажи Мне, разве хорошо обижать отца?»

28. И Ламех ответил: «О Эммануил, я бы сказал: проклятие сыну, который чем-то обидел своего отца! И, как Ты знаешь, я ни разу не заслужил этого проклятия. Однако сейчас, поскольку Ты, наш истинный вечный святой Отец, пребываешь среди нас, мое сердце охвачено огромной свободной любовью к Тебе, и потому его невозможно обуздать. Вследствие этой пресвятой для меня любви к Тебе я впервые ослушался своего отца, пребывая при этом в твердой надежде, что Ты не сочтешь эту ошибку слишком большой и возместишь ущерб, который я нанес моему отцу!»

29. Тогда Эммануил сказал: «Ламех, что бы ты стал делать, если бы Я все же счел эту ошибку очень большой и по этой причине отослал бы тебя прочь от Себя и Моей любви и милости?»

30. И Ламех, несколько опечаленный этим, грустным голосом ответил, говоря: «О Эммануил! Лишь один Ты видишь и можешь справедливо и правильно судить о нашем сердце! Возможно, я согрешил. Но я слеп и не вижу эту ошибку. Разве что она заключается в том, что из любви к Тебе, как я это теперь со всей ясностью ощущаю, я бы оставил не только моего земного отца Мафусала, но, как я уже сказал, – тысячу отцов вместе со всем миром!

31. Ты можешь наказать меня, но моя любовь к Тебе во всей ее силе не угаснет во мне прежде, чем я сам не угасну перед Тобой, о святой Отец!

32. О Эммануил, смотри, я ничего не прошу у Тебя, лишь только позволь мне любить Тебя! Ты сделал Еноха бессмертным за его любовь. Смотри, я не прошу у Тебя такой милости, да я и недостоин этого; посему позволь мне умереть, – но так, чтобы и умирая я имел бы позволение любить Тебя.

33. О Эммануил, прости мне мои слова, ибо тут я ничего не могу поделать: мое еще живое сердце заставляет мой язык говорить это! Твоя святая воля! Аминь».

34. Тогда Эммануил обернулся, Его лик просиял, подобно солнцу, так что все пали на землю, и Он, обратив Свой взор к небесам, промолвил:

35. «О любовь, о чистая святая вечная любовь! Ты победила и пребудешь победительницей вечно! О небо, о солнце, о земля, вы исчезнете, и от вас не останется никакого следа, исчезнет и все величие, роскошь и великолепие! Только ты, святая любовь, будешь существовать и не исчезнешь никогда!

36. Встань Ламех! Ты победил! Да, Я говорю тебе, ты одержал великую победу! Смотри, ты победил Меня, твоего Бога и Отца! Только теперь ты имеешь позволение и возможность любить Меня изо всех твоих сил, ибо ты боролся со своим отцом и со Мной за Меня, и хотел умереть и исчезнуть за Мою любовь. Смотри, теперь Я Залог твоей победы! Охвати же Меня, как ты того желаешь!»

37. И Ламех обнял ноги Эммануила, говоря: «О Эммануил Авва! Теперь позволь мне умереть, ибо моя любовь вознаграждена, поскольку мое сердце не просило ничего иного, кроме этого. Твоя святая воля! Аминь».

38. Эммануил же поднял Ламеха и прижал его к святому отцовскому сердцу, промолвив: «Ламех, ты полагаешь, что мог бы умереть в такой любви ко Мне?! Воистину, небо и земля исчезнут, но любовь – никогда вовеки, ибо такая любовь ко Мне, как у тебя, – есть вечная непреходящая жизнь!

39. Ныне Я благословляю тебя, чтобы и Енох, и все остальные видели, как верен Я во всех Моих обетованиях.

40. Однажды Я дам тебе сына. Он станет спасителем народа, и звери, на которых он призрит, будут избавлены от Моего гнева. И он восстановит Мне тот алтарь, который сейчас воздвиг Мне Енох.

41. А за то, что ты сейчас из любви пожелал умереть за Меня, смотри, однажды Я Сам сделаю – из любви за твой род и за всю плоть, чтобы завоевать их всех для вечной жизни!

42. О Мой Ламех! Ныне ты останешься со Мной, и Я с тобой – навечно! Аминь».