Философия техносферы. Год 1996

1996 (13/1)
 
Нейромиметическая модель искусственных органов чувств от Е. Соколова, а также практическое достижение прикладной бионики: создание в текущем году искусственной "живой" кожи
 (ранее см.раздел 3.6.2.3.4.100, подраздел "Математическая модель нейрона и нейронной сети Маккалока-Питтса как фактор цефалоцентризма: модель полной машины на основе представлений об обработке физической информации мозгом (нейроинформатика)", раздел 3.6.2.3.4.142, подраздел "Кибернетическая научения нейронных цепей по Хеббу", раздел 3.6.2.3.4.199, подраздел "Модель нейрона и нейронных связей Маккаллока-Питтса как технология физической информации" , раздел 3.6.2.3.4.221, подраздел "Теория нейрогенеза Д. Альтмана (США, МТИ) кладёт начало диахрональной нейробиологии (модель управления над агрегатом материальной машины физической матрицы и физической машины материальной матрицы нервной системы организма-тела особи биоса и человека)")

 Апокалипсису, как повествует Иоанн Богослов в своих "Откровениях", предшествуют чудеса "антихриста". У нас же есть основания полагать, что таким "антихристом", который противопоставляет себя Богу живому и управляет людьми, является для трёхтысячелетней техноцивилизации мировая программа-техносубъект, захватившая программу Янус в теле-сознании человечества, и в ХХ технократическом веке уже обладающая областями власти над определёнными групповыми и индивидуальными телами-сознаниями людей (говоря иначе, их душами)

 Такая программа зла, мировой механизм, есть порождение не Бога, а греховного бытия людей богоборческой цивилизации Земли, его "побочным" бессознательным продуктом в развитии техноцивилизации на основе богоборческой веры материализма и познания атеизма (и оттого это причина бытия техноцивилизации к смерти)

 Целые области техногенных наук человечества ХХ века действуют в рамках техногенеза техносферы под воздействием техносубъекта. И в том числе немало ученых, ставших лжепророками "научного-технического прогресса", в частости, технизации науки и тотальной оцифровки всех областей человеческой деятельности, в кибернетике, информатике и ряда нейронаук, стремившихся, с одной стороны, усовершенствовать роботы и их программы, вооружив "хард" и "зофт" компьютеров нейротехнологиями.
 
 Для этого психофизиологами с помощью методов нейрорхирургии и нейрофизиологии тщательно изучалась гистология, геобиохимия и электробиохимия, динамика прохождения электрических и биохимических сигналов и на многих семантических уровнях управляемых каналов распространения перерабатываемой информации нейронных цепей и сетей головного мозга, в особенности, коры мозга человека и высших животных. И всё это рассматривалось с точки зрения законов кибернетики, моделей машины Тюринга и теории автоматов фон Неймана (в результате формировалась нейроинформатика и даже нейроматематика)

 Между животными же и людьми, отождествленными с их телами, богоборческое естествознание ХХ века не усматривает онтологического и биологического различия. И это не столь уж удивительно, если мы учтём, что самые существенные различия между телом животного и человека заключены в области описательной реальности тел-сознаний (прежде всего в деятельности человеческого духа - внетелесного субъекта восприятия)

 Атеистическая и материалистическая идеология науки неизбежно приводит развитие гумантарных наук естествознания техноцивилизации к той цефаллоцентрической модели, что именно мозг, которому вменяют и функции сознания, то есть и свойства живого восприятия реальности и свойства мышления человека (также образное восприятие и мышление приписывают и высшим животным) считается основой человеческой личности.
 А при уподоблении мозга машине, "биокомпьютеру", антропоцентризм последовательно у одних сменяется, а других попросту дополняется проявлениями техно- и робоцентризма, далее алгоцентризма: моделью власти механических программ.

 Как мы видим, в иерархии ценностей у людей техногенной цивилизации Земли (плод от семя зла богоборчества в области грехопадения чувств верования и рационального познания), упав с небес своего богоподобия, человек не удержался, познавая плоды семян добра и зла, на так называемом "величии человека", коль скоро развитие атеистических наук закономерно пришло к идее "величия" гигантского механизма вселенной (то есть и понятие величия стало квантитативным)

 С другой же стороны, возникнув вследствие критического перехода от нейрофизиологии к нейропсихологии такие новые науки как нейромиметика и бионика стремились "усовершенствовать" природу. Именно смелые идеи "переделки" могуществом человеческого разума (по мнению ученых техноцивилизации, единственного во вселенной) якобы несовершенной природы (не оттого ли и болеют животные и люди?а может быть, ввиду несовершества природы и умирают?) стали путями развития миметики (науки технического подражания природе)
 А далее следует и естественное продолжение - наук вроде "инженерной биологии", биоинжининга (включая "генную инженерию"), нейробионики, цель которых уже намного смелее: вслед за подражанием уже на основе сформулированных принципов и на базе практически отработанных технологий и самостоятельное конструирование человеком новых форм природы живых существ, включая людей.
 Задачи этих прикладных наук простираются вплоть до индивидуального и даже массового производства биоконструктов, биокомпьютеров, управляющими над природными процессами, или "вмонтировании" их в воспроизводящие машины земной природы (разумеется, это означает и конструирование вместе с модернизацией также соответствующих сред обитания людей, новых мест производства)

 Советский психофизиолог Е. Соколов - приверженец теории физиолога Павлова в психологии, в текущем году автор проекта создания искусственных органов чувств на основе нейроподобных систем, принадлежит к апологетам нейромиметики и бионики, которые в развитии этих наук видят прогресс человеческой цивилизации и основу владычества людей в природе.

 Этой научно-философской программе были подчинены во всём мире техноцивилизации сотни и тысячи ученых-естествознателей, деятелей нейронаук, сотни научных коллективов, регулярно помещавших результаты своих многолетных исследований в мировых научных журналах, издававших солидные монографии и многотомные издания, таким образом накопив мощный потенциал эпистемической нейронауки богоборческой цивилизации.
 Более того, этой науке профессора обучали тысячи студентов - будущих движителей научно-философского познания мира.

 Такие исследования были полезны для нерохирургии и нейрофизиологии организма-тела, но когда они становились уже базой для объяснения процессов в теле-сознании человека (соответственно, нейрофизиология стала психофизиологией, изучавшей те же самые "нейронные биомеханизмы", но на этот раз уподобленные разуму), когда речь шла об изучении процессов квалитативных, присущих жизни вообще и жизни осознающего разумного человека, в частности, здесь обнаруживалась глубина мировоззренческих и научных заблуждений у авторов таких работ.

 Сперва они не усматривали онтологического различия между людьми и высшими животными (тем более, что человека полностью отождествляли с его телом), но чем далее, тем более: в нейромиметике и бионике уже нет онтологического качественного различия между системами живыми и косными, а стало быть в машинных технологиях управления над теми и другим.
 Соответственно в естествознании богоборческой техноцивилизации не конципированы онтологические и технологические различия между рецепцией робота и перцепцией живого существа при восприятии реальности, между продуктом информации и знаниями человека, между базами данных компьютеров и памятью-"чувствилищем" человека и общества.
 В их представлении компьютер может быть способен, подобно человеку, видеть, понимать и знать (а осознание в таком случае есть чистая формальность)

 В теориях исскусственного интеллекта ХХI века уже откровенно предполагается, что действующий компьютер способен воспринимать мир как живой человек (образно), испытывать эмоции, чувствовать, разумно мыслить (имитируя алгоритмы мышления в групповых архетипах), коммуницировать с людьми подобно человеку, и даже творить (и крайне сомнительные результаты "творчества" компьютеров не смущали верующих в такие теории, так как этот период истории человеческой техноцивилизации естественно совпал с деградацией социальной культуры глобализованно "оцифрованного" общества)

 Вся научная деятельность в 70-е и 80-е годы Е. Соколова и его единомышленников в Московском гсударственном университете была посвящена изучению и теоретическому обоснованию рефлексов и рефлекторных дуг восприятия нервных клеток и обработки информации в нейронных цепях (прежде всего, конечно информации визуального восприятия цветов и форм у животных и людей, восприятию звуков), с функциями, якобы локализованными в отдельных органах тела и отдельных участках высшей нервной деятельности, головного мозга и его коры, исследованию функций памяти в этих процессах (так как в психофизиологии предполагается, что именно память содержит в себе гештальты узнаваемых форм при восприятии)

 Позднее, в 90-х годах, Соколов уделяет внимание также воспроизводству предполагаемых процессов восприятия высших животных и людей в роботизированных системах, копирующих перцепцию живых тел в технологии "нейроподобных систем". Эта задача кажется теперь возможной ввиду строго математической формализации всех "механизмов мозговых процессов", включая интеллект, мышление и речь.
 Именно Е. Соколову, которого иногда называют основоположником советской школы психофизиологии (то есть прямым научным наследником Павлова), принадлежит мысль о том, что "психофизиология есть органичная составная часть нейронауки, развивающаяся на стыке (пересечении) психологии, нейрофизиологии и математики"

 Как мы знаем, пионерами кибернетических сетевых нейромоделей были в 40-х годах нейрофизиолог У. Маккаллок и математик У. Питтс, но их труды (и в частности, известную работу, посвященную исследованию физиологии зрения лягушки в специальных экспериментах) Соколов интерпетировал вероятно не совсем так, как понимали авторы, но с точки зрения теории высшей нервной деятельности физиолога и модели рефлекторного восприятия И. Павлова.

 Текущий год, уже второй в последнем периоде динамики нейтрального кода информации, приносит, как нам известно, как минимум два крупных достижения для "инженерной биологии":
 Наряду с моделью искусственных органов чувств это также создание искусственной кожи, которую можно использовать при крупных ожогах. А через пять лет, уже в ХХI веке достижения биоинжиниринга и развития биотехнологий приведут к созданию механизма самовосстанавливающейся искусственной кожи на базе матрикса регенерирующего коллагена.

 Такова подготовка прикладного естествознания технократического ХХ века к переходу к активной фазе техноцивилизации в следующем веке, который можно назвать эпохой широкого потребления технических и технологических устройств (в том числе и прежде всего, биотехнологий)
 При таком подходе конструирование моделей косного вещества применяется для активного взаимодействия с веществом живущих особей биоса и людей.
 Результат подобного сращения биотического и абиотического источника хрональной активности в практике людей, как впрочем и в природе, определяемый по шкале добра зла, то есть это бытие к смерти или жизни, зависит от того, какой именно хронос: время живого и квалитативного вещества или динамика пространства косного вещества станет ведущим в процессе жизнедеятельности пробанда.

 Если процессом совмещения живого и косного управляет полноценная негэнтропическая система систем, так что суммарная энтропия управляемой системы больше нуля, машина осуществляет соответствующее управление и над исполнительным механизмом косного вещества. Но если компенсация машиной внутренней энтропии управляемого косного механизма, который становится её подсистемой, недостаточна, машина как управляющая система сама вырождается в механизм. А механизм сам по себе, действующий только по собственной программе в теле живого существа, есть его бытие к смерти.

 Таким образом, достижения технизированной науки атеизма, на которые возлагали великие надежды её адепты: искусственная кожа, искусственная кровь, механические заменители функций сердца, отдельные органы, выращиваемые искусственно in vitro, автоматически в ответ на своё поражение регенерирующие ткани, конструктивное использование универсальных стволовых клеток с заданием целевых параметров, созданные с применением нанотехнологий микророботы-аналитики и корректоры патологий, действующие в живом организме и микрокомпьютеры, контролирующие важнейшие жизненные параметры организма-тела и даже тела-сознания человека - эти и другие подобные чудеса техноапокалиптической эпохи лишь в отдельных случаях, когда негэнтропия процесса излечения с избытком превышает энтропию, приводят к позитивному результату для животного в опытах или человека на излечении.
 Но неразрешимая проблема локально преренаселенной техноцивилизации по-прежнему остаётся в том, что программы-механизмы бытия к смерти неизбежно обретают в ней характер массового технического производства.

 Модель "глобального мозга" Ф. Хейлигена

 (ранее см. раздел 3.6.2.3.4.334, подразделы "Идейно-концептуальная и технологическая связь между концепциями: гибридного интеллекта (В. Венда, 1975) "роевого интеллекта" (Х. Бени и Ван Цзин, 1989) и моделью "мягких вычислений" для нечетких задач Л. Заде, а также моделью "коллективного разума" П. Леви (1994-1995) ",  "2. "Роевый интеллект" (скрытый центр управления клиент-клиентским сообществом тел-сознаний микроорганизмов, растений и животных)", "Модель коллективного интеллекта по П. Леви")

 Одним из самых заметных событий продолжающейся последней фазы динамики нейтрального кода информации во второй уже половине 90-х годов стало создание усилиями ряда энтузиастов-кибернетиков США и Европы всемирной организации "Глобальный мозг", которая своей практически согласованной деятельностью объединила усилия многочисленных ученых-теоретиков, сторонников идеи "коллективного мирового интеллекта"
 Мы уже отмечали ранее не раз и далее отметим некоторые, наиболее заметные из них, но вообще таких моделей в мире создавалось гораздо больше, и само их появление есть конечно результат управляющдей деятельности мировой программы-техносубъекта на своих адептов во всём мире.

 Авторы таких технических или же биотехнологических моделей замечали, не без влияния известных предшественников (например, теории социального организма Спенсера), что технизированное человечество напоминает то ли гигантский организм, управляющий своими отдельнымии органами (аналогом потока крови, переносящей в организме-теле необходимые для систем жизнедеятельности вещества, в модели служит конечно переносчик информации в коммуникационных каналах - интернет), то ли огромный улей с "роевым интеллектом", то ли гигантский мозг, управляющий в потоках информации взаимодействием нейронных сетей (человек и группа уподоблялись нейрону и группе нейронов с их разнообразными, иерархически выстроенными по семантическим уровням функциями для "мозгового разума"), то ли всепланетному сетевому компьютеру.

 Оптимизм создателей сознательного организуемого мирового движения "Глобальный мозг" проявлялся преждевсего в том, что они видели свою задачу в соединении усилий всех научно-технических и управленческих сил Земли с целью направлять пути развития техноцивилизации в нужное русло.
 Среди различных моделей, предлагаемых в этом сообществе, мы уделим особое внимание теории бельгийского кибернетика Ф. Хейлигена, одного из самых активных деятелей объединения "Глобальный мозг" (его сторонниками являлись другие кибернетики, среди которых часто отмечают Й. Боллена и Б. Герцеля)

 Цитата:

 "Глобальный мозг - это вдохновленное нейробиологией и футурологическое видение планетарной сети информационных и коммуникационных технологий, которая связывает всех людей и их технологические артефакты.

 Поскольку эта сеть хранит все больше информации, берет на себя все больше функций координации и коммуникации от традиционных организаций и становится все более интеллектуальной, она все больше играет роль мозга для планеты Земля."

 Комментарий

 Это вообще очень неточное определение. Мозг (как правило, понимается головной мозг или же только его кора) есть часть физического тела живого существа, которым Земля никак не является. Соответственно действующий головной мозг репрезентует живое тело, управляя им внутренне посредством высшей нервной деятелльности (кроме того, атеисты-материалисты приписывают головному мозгу высших животных и человека функции разума).
 В этом смысле "глобальный мозг" презентует действие не планеты Земли, а человечества на Земле, чтобы ни понималось под этим феноменом.
 
 А его определяют в ХХ веке, как правило обобщенно, по некоторым функциям, и далее мы приводим толкование с точки зрения нашей модели триединой реальности:

- двуединая реальность человечества, то есть в подлинной реальности дискретности физических тел и в описательной реальности тела-сознания человечества. Это на уровнях земных и небесных зон древо исторически в пространстве-времени физической метрики тела-сознания человечества, расселенных по отдельнам зонам ландшафтного архетипа Земли, вмещенных в эту физическую матрицу и разветвленных этнических и социальных тел-сознаний

- программы Янус человеческого двуединства, распределяющей в теле человечества и его групп индивидуальные отождествления отдельных людей ("я") и отдельных групп ("мы"), причем границы физических-идеографических индивидуальных тел как места-пространства совпадают с номотетическими границами индивидуальных тел-сознаний (поле же группового тела-сознания обладает свойством и внепространственного рассредоточения)

 - и её техногенного "вируса": планетарной программы техносубъекта в техносфере (программа-техносубъект в двуединстве управляет над некими группами людей)

 И так как "волей к власти" характеризуется деятельность тех управленцев с помощью технических средств машин управления природы, открываемых философией и наукой, которые пытались в трёхтысячелетней техногенной цивилизации использовать машинные и механические технологии управления для манипулирования массами под действием своего эго ("я"), и в самом деле производили и применяли такие технологии власти, по законам обратной связи (плоды добра и зла вырастают из соответствующих семян и далее сами дают соответствующие семена) в программе Янус техногенного человечества (эта программа есть распределитель индивидуальных идентификаций как в комплексах личности человека, так и в группах) сформировалась программа-техносубъект.
 Её деятельность закономерно состояла в подчинении своим программным канонам тела-сознания человечества, когда люди и целые социумы ставили те же задачи управления, в ходе техногенеза веков зрелого техногенного общества (особенно ХХ технократического века)

 Техносубъект, таким образом, транслирует телу-сознанию человека и группы в техногенезе знаний свои же содержания. В условной "воле к власти", свойственной программам управления, он насаждает свои программы, копируя и размножая их подобно тому как вирус размножает сам себя в организмах-телах, где паразитирует.
 Таким же самовопроизводством занимается компьютерная программа "вирус", расселяющая себя в интернете, среди серверов и клиентов, у каждого, кроме того, осуществляя свою программу, то есть действуя как самопроизвольный механизм, осуществляющий как "гость" для "хозяина" бытие к разрушению.
 
 Таким образом, и модель "глобального мозга" второй половины 90-х годов ХХ века, возникшая на решающей фазе изуения динамики нейтрального кода информации - это в значительной степени модель техносубъекта, которую он распространяет и директивно навязывает отдельным ученым-кибернетикам и целым научно-техническим коллективам как полноценную модель якобы "самопроизвольно" эволюционирующего в своих познаниях человечества.

 Иногда в подобном смысле, но чаще всего в отрицательном значении антитутопии, применяют также неясный термин "мировое правительство" (вариант: "золотой миллиард"), как некий тайный орган эгоической власти над правительствами мировых государств.

 В модели "глобального мозга" Хейлингена и его единомышлеников принцип человеческого познания может быть рассмотрен как совмещение: относительного и эволюционного принципа.

 Это значит, что познание представляет цепочку последовательных исторических этапов (и добавим практических, так как имеют целью накоплание опыта и его оценку), связывающих смыслом будущие события с прошлыми и прошлые с будущими.

 Смысл векторов эволюции познания и определяет тот контекст, в отношении которому отдельные этапы познания обретают свою ценность и цель. И это значит, что не столько отдельные знания о мире (этико-эстетические и связанные с ними предметно-дисциплинарные) соотносятся между собой в дискретных цепочках ассоциативных связей, которых мождет быть образовано и образуется множество
 Но главным образом знания людей и самих социумов познания (в самой их истории, имеющей смысл, соотносимый с содержанием знаний) соотносятся к критерием истины, которая и споставляет одно елигиозно-философское и научно-философское знание с другим, своим развитием как раз и показывая их системность (а значит единство смысла в бытии человечества)

 Принцип эволюции познания требует себе также принцип относительности, символичности знания, никогда окончательно не объективного, но всегда соотнемсеного с развитием человеческой личности, особенностями его путй с двумя кардинальными векторами целеустремления:

- к истине (к любви и жизни), и хотя этот вектор модулирован множестом колебаний, связанных с неизбежными диалектическими кризисами, циклических удалений (заблуждений) и приближений к истине, но шаг назад здесь ведет за собой два шага вперед к цели знаний (путь к истине управляем от Бога: источника любви и истины)
 - от истины (к разделению и смерти), и хотя на этом пути тоже бывают успехи, но каждый шаг вперёд здесь ведёт за собой два шага назад от цели знаний (к ложным целям)

 Итак, второе - закономерный путь нераскаянных грехопадений, и есть путь богоборчества: удаления от источника Истины и Любви. Потому в изложении Хейлингена эти принципы, будучи неплохо сформулированы, описывают лишь адаптацию каждого нового знания в эпистемической среде архетипа (то есть эволюцию познания квантитативную)

 Когда речь каждый раз в очередном закономерном кризисе эпистемических знаний идёт о наступлении подлинно новаторского знании гнозиса от Бога,  директивные архетипы эпистем (знания прошлого, которое сюжетно экстраполируется в будущее) могут послужить, защищая себя от "антинауки" (а такая защита в самом деле необходима), только препятствием знанию нового и "глобальный мозг" оказывается бессильным.
 В такой момент на смену принципа преимущества большого коллектива, накапливающего в себе крупные заряды социальной энергии (как говорил Наполеон о принципе максимума, возведенном в абсолют: "большие батальоны всегда правы") приходит квалитативный принцип оптимума, что значит: уединения уникальной личности, получающей откровения от самого источника грядущего (причинной реальности Дао, инструмента и глашатая Творца)

 Таковы все "преимущества" и достижения "глобального разума", но также  прежде всего системные ограничения его действия, предсталяющего собой дигитально скоммутированные отдельыне источники познания (серверные и клиентские сети в интернете)

 Тем же недостатком обладают множество моделей "коллективного интеллекта" (часть из которых нами уже описана), созданных в 80-е и особенно изобильно в 90-е годы:

  - модель английского футуриста П. Рассела в книге "Глобальный мозг" (1982)
  - модель "Метаман" американского футуролога и техноутописта Г. Стока (1993)
  - модель американского мыслителя-кибернетика К. Келли в его книге "Из-под контроля", где автор описывает «коллективный разум», возникший в результате объединения кибернетики и эволюционной биологии. (1994)
  - модель французского биолога и кибернетика Ж. де Росне "Человек симбиотический" (1997), которую мы рассмотрим позже

 Ничуть не более совершенными, но только с более изощренными познаниями в кибернетике возникнут некоторые модели "коллективного разума" ("коллективного мозга") и позднее, уже в ХХI веке
 
 Например, в 2014 году американский кибернетик, мыслитель и журналист Д. Суровецки напишет бесселлер своего времени: "Мудрость толпы", где с новым типом доказательств поднимается всё та же старая тема.
 Писатель показывает в этой книге преимущество управляемого разнообразия над единообразием, а многообразие и есть свойство большого коллектива ("толпы")
 Всё та же тема сопровождается всё теми же ошибками: квантитативные процессы познания выдаются за квалитативные, но и в квалитативных эффективность скрыто управляющей системы приписана управляемой. А это значит, что действие принципа оптимума автором камуфлируется принципом максимума, а эффективность в данных случаях большого коллектива, оперирующего большими потенциалами социальной энергии, иногда более точного чем предсказания экспертов, громко называется мудростью.

 Итак, практикуемая группами философов и ученых модель "Глобальный мозг", особенно популярная в 90-х годах уходящего ХХ века, на финальных стадиях овладения в предельно математизированной и технизированной науке кодом нейтральной информации (а потом уже гораздо менее популярная) есть очередная теория адептов "научно-технического прогресса" (мы даём более точное и противоположное по качественной оценке этому процессу: инволюционный техногенез) компьютеризованного сетевого социума-общества.
 "Глобальный мозг", согласно модели Хейлингена, есть глобальный социум человечества с единой культурой и формализованной моралью (поскольку является союзом человека и машины). Он управляется посредством потоков информации рассредоточенным на планете "всеобщим интеллектом", контролирующим, объединяющим и направляющим усилия разнообразных социумов: рабочих, техников, инженеров, ученых, политиков и общественных деятелей, культуртрегеров и спортсменов (с базисом в интернете) и является движителем к успеху жизни якобы самоэволюционирующего человечества в техносфере ("ноосфере"), то есть техногенной цивидизации.
 Наша оценка этой модели:

 Это очередная, хотя на этот раз с модернизованными аргументами, попытка с негодными средствами ложных пророков "научно-технического прогресса" компьютеризованного общества и техноутопистов снять противоречия между положительной оценкой очевидных успехов техноцивилизации и не менее очевидными трагическими плодами её деятельности в необратимо разрушаемой экосфере Земли (то же соотношение добра и зла, но в глобальных всеплантеных масштабах и отнюдь не в равновесии, а стремительном умножении зла, в бытии техноцивилизации к смерти.

 Иным словами, цена богоборчеству трёхтысчелетней техноцивилизации - разрушение благополучия величайшего множества людей вплоть до их гибели, окончательный коллапс и гибель самой техноцицилизации.
  Но истинный масштаб бедствия для философии и науки техноцивилизации остаётся скрыт. Её прогнозы в общем вполне позитивны, будучи обнадеживаемы крайне ложной идеей о "могуществе человечества" самого по себе, хотя истинное могущество человека заключается в его союзе с Богом: источником всякого могущества.

 Техногенное человечество не способно спасти себя уже потому, что богоборчество есть его историческая природа, обрекающая эту модель цивилизации  к гибели, что служит величайшим практическим уроком грядущему человечества.
  В основе этого непонимания: упадок веры Богу (отчего человечество оказывается отданным другим силам: мировой программе, продукту грехопадения человека в "самость") и закономерно возникшая вследствие этого недостаточность ложных знаний о мире, в корне атеистической онтологии ошибочных.

 В результате инверсии истины, когда атеисты в философии и науке торжествующе провозглашали возрождение философии и науки, их освобждение от жесткого диктата христианства науке и культуре.
 А диктат был результатом кризиса христианства и его Церкви, потому и разрушался. И это есть победа Бога над миром, а не наоборот, как это казалось лжепророкам богоборчества.

 Техногенному человечеству с открытием вселенской бездны открывался в то же время гибельный путь познания вдаль от истины Бога.
 Так "открылись глаза" перволюдей и после грехопадения Евы и Адама. Трагический путь познания людей богоборческой техноцивилизации Земли проявился в таком мировоззрении, где особо сотворенная Господом Земля, колыбель человечества, теряла своё значение в научно-философской модели беспредельной вселенной звёзд, каждое из которых есть солнце, и многие из которых имеют свои планетные системы (где на какой-то планете якобы может или должна возникать жизнь)

 И тем более терялся в этом безумном хаосе мировых стихий человек (вмете с ослаблением ценности жизни вообще) как якобы микрокосм в якобы макрокосме вселенной. Хотя живой Бог, источник жизни вечной, уже творением по образу и подобию Своему дал человеку масштабы, качества и цели макрокосма.
 В результате богоподобие человека (факт его сотворенности Богом, атеистами отрицаемый вместе с сотворённостью мира) становилось в науке техноцивилизации крайне сомнительным, и все важнейшие человеческие ценности, включая прежде всего мораль, уже казались крайне незначительными в величественной и сложной картине гигантского природного мироздания и его глобальных законов природы, которую создавала наука атеизма при помощи веры в материю.

 В таком мировоззрении морально-нравственное познание мировых основ человеком (а значит, и самопознание, и  рефлексия к самому себе, подлинному, без чего нет знания добра и зла и борьба со злом вырождается к самому злу) теряло ведущее место в познании человечества, становясь в лучшем случае второстепенным. А предметные когнитивные знания о мире, необходимые для добывания средств к жизни, казались первостепенными.
 Ценности жизни человека незаметно подменялись социальными ценимостями, а социальные культуры, дающие воможность выживать сегодня, искали освобождения от тягот власти диахрональных культур этносов, якобы глашатаев только прошлого.
 Но...как говорил Христос: "Иго моё есть благо". Глашатаи религиозной морали личности и нравственности общества, способного воспитать моральную личность, есть также и вестники грядущего, то есть благой Божьей воли (что нам вполне открывается в великом пророчестве Иоанна Богослова, завершающем Новый завет христианской Библии)

 И это всё значило в аксиологической парадигме культур, что ценность самой жизни (и не могло быть иначе в условиях когда у людей слабела вера Богу) в развитии наук техноцивилизации оказалась зависимой от ценностей средств к жизни (ведь отныне не Бог их давал человеку по щедрости и благу Своему, но ресурсы жизни стремительно растущему человечеству приходилось завоёвывать у природы и отвоёвывать у чужих людей)
 И уже в социальной культуре, присущей производственному соцуму, в парадигме ценностей место ценности прима занимает ценность производимого в социуме продукта, а ценность жизни уже от неё производна.

 А ведь жизнь человечества на Земле, и вся его история, включающая историю всякой веры и всякого познания людей, задуманная и устроенная от Бога - живого создателя и человека и его земного бытия, есть прежде всего школа народов для познания добра и зла по их плодам. И только на этом, крайне необходимом базисе морали человек получает от Бога истинные знания о мире и его устройстве, которые необходимы человеку для того, чтобы стать со-работником, сотрудником и сотворцом Богу по управлению миром и жизнью в мире.

 И закономерно, что этнические религии монотеизма, религии Откровения, и христианство прежде вего (хранители морали человека и нравственности общества по заповедям и заветам от Бога) и другие носители традиционных ценностей в диахрональных культурах этносов (прежде всего, разрушаемых в глобальной техноцивилизации ценностей семейной морали) в финале техноцивилизационного апокалипсиса входят в состояние глубокого кризиса, свойственного локально перенаселенной цивилизации.

 И прежде подобные цивилизации локально перенаселенных "урбанусов",более эффективных в добыче природных благ чем сама живая и косная природы Земли, погибали, но те были лишь небольшой частью мировой цивилизации и у жителей таких цивилиаций оставался путь мирных или же военных миграций в поисках нового пристанища.
 А на сей раз, в конце трёхтысячелетней техногенной цивилизации, активно разрушающей всю планетарную природу, весь биос, огромным "урбанусом" становится образ локальной застройки городов и городского типа промышленности, в том числе и агропромышленности, для всей планеты.
  И это при том, что вообще вопрос экологии Земли и гибельных последствий для неё техногенной промышленности, в ХХ веке стоит остро. С другой стороны, человечество тем не менее училось каким-то образом залечивать свои экологические раны и даже защищать природу законами, мероприятиями техногенной очистки природных сред. Естественно, все эти мероприятия техногенной цивилизации не являются достаточными для её спасения.

 "Д. Чалмерс о феномене человеческого сознания (совокупности знаний), концепция на базисе нейтрального кода информации" в монографии "Сознающий ум" ("The Conscious Mind")

 (см. ранее раздел 3.6.2.3.4.330, подраздел "Натурдуализм и панпротопсихизм, а также модель "квалиа" у Д. Чалмерса")

 Австралийский философ Чалмерс, о котором мы уже писали в примечаниях к 1993 году, на есть на последней статической фазе нейтрального кода информации как об авторе теории "квалиа", неогилозоист и теоретик дуализма природы, готовый наделить вещество, традиционно называемое "материей", даже самые простые его предметы, свойством ментальности, в высшей форме приписываемые сознанию человека, на этот раз прямо обратился к исследованию "необъяснимого" феномена человеческого сознания (впрочем допуская, что оно может быть присуще и "другим видам")

 Здесь нужно понимать, что Д. Чалмерс жил и творил в такую эпоху зрелого техногенеза, когда многие даже серьёзные ученые, когда они говорили о сознании как самостоятельном феномене, о недопустимости редукции феномена сознания к физической картине мира, рисковали оказаться в ряду преследуемых маргиналов науки, а серьезные академические деятели считали хорошим тоном говорить о том, что сознание есть в принципе иллюзия и в общем надуманная проблема, и нужно просто говорить о некоторых функциях в деятельности головного мозга высшего животного и человека.
 Д. Чалмерс поставил целью своей книги текущего года примирить факт наличия сознания как самостоятельного феноменом, тесно связанного с физическим телом (но не являющегося его функцией), с уважением к классическим наукам и их теориям (но так чтобы это уважение не переходило в догматизм) Уже во введениии в свою книгу он считает необходимым "расшаркиваться" перед теми, кто являлся авторитетом научной иерархии этого времени во фразах вроде такой:
 "Материализм — это прекрасная и захватывающая картина мира, но для объяснения сознания мы должны использовать дополнительные ресурсы"
 Но уже в четвертой главе ему приходится прямо говорить о ложности материализма, и что реальность мира должна быть не единой, но дуальной.

 Сознанию он приписывает не только высшую ментальность, то есть способность производить и сохранять в себе знания, но и свойство самосознания, обращенности к собственному бытию, а это означает действенный контроль (и прежде всего моральный контроль) над сознанием, самими условиями его бытия в мыслях и поступках людей.

 Почему в понимании Чалмерса, именно человеческое сознание так таинственно, так мало исследовано науками точными, естественными или гумнтарными, в отличие от физической и даже ментальной природы мира (которые сам философ пытается свести в законы дуальной "психофизическую реальность", обладающую якобы внефизической природой "квали")?
 Загадочное в понимании именно человеческого сознания (индивидуального тела-сознания человека и тем более, если речь идет о таких феноменах как групповое тело-сознание, как цельное явление или как сумма индивидуальных (либо групповых) тел-сознаний а мы знаем что имеет место, и то и другое) в русле техногенной науки богоборческого общества является фактическая "потеря" субъекта - коренной экзистенции человека, бытие которой атеистическая наука с верой материализма никак не имеет оснований разотождествить с бытием эпистемически (не от Бога, а от собственного опыта и понимания в принятых миром структурах знаний) знающего о себе человека ("человека эмпирического")
 
 Познание человека закономерно в моделях философов и ученых техноцивилизации оказывается процессом, достаточным самим по себе, без вызывающего его, и тем более оценивающего его субъекта (например, как перекачка информации, этого "знания роботов" из одного источника в другой, из одной базы данных в другую, причем информация конечно отождествляется со знаниями людей), в науках атеизма.
 Это мировоззрение, в котором человек описывается как не как дух и макрокосм, созданный по образу и подобию Творца мира, а как животное Гомо Сапиенс, случайно или же закономерно (если "материя" стремится к своим высшим формам, и тогда "объективизм" порождает "субъективизм") возникшее в эволюции мира животных Земли (одной из бесчисленных планет вселенной) и случайно или же закономерно получившее разум и осознание (это этой теорией разум порождён неразумной средой)

 Эффекты эстетико-этического восприятия людей (от того рнмесленничества, чем можно обучить любого человека, до таланта, даваемого редким, и гения, даваемого очень редко и притом избранным), их способность к абстрактному мышлению и тем более творчеству, атеизмом и  материализмом, как известно, объявлены побочными продуктами по сравнению с основынм процессом "естественного усложнения" и "саморазвития" материи.
 У религиозного сознания совершенно иная иерархия ценностей и другие представления о развитии, субъекте и личности ( а также о данности того, что вечно и что создано на  на Земле)

 Иное отношение и к познанию человеком мира техноцивилизации с её богоборчеством относится к предметному, когнитивному познанию людьми мирового "самобытия", якобы и определяющего своим развитием сами условия опыта и познания людей, как основному, а познание морали человека и нравственности общества, егоо условий, как второстепенному, легко даваемому воспитанием и образованием пр  наличии уже факта культуры
 И это в лучшем случае, в худшем же это познание модет быть формализовано, так как существует само по себе уже и в природе "материи, а то и вовсе мораль не является обязательной для разумных существ.
 Иначе в религии Откровения - христианстве, где мораль человека и нравственность общества, воспитывающего моральную личность, является основой бытия.
 
 Поэтому Чаломерс как раз выступает последовательным атеистом и логичным материалистом, задавая себя вопрос, на который пока не видит ответа (причем сама постановка вопроса, апеллирующая к головному мозгу как аналогу личности человека есть следствие аксиоматики его мировоззрения):

 "Сознание, однако, остается столь же загадочным, как и раньше. По-прежнему кажется совершенно таинственным то обстоятельство, что продуцирование поведения должно сопровождаться субъективной внутренней жизнью.
 У нас есть серьезное основание полагать, что сознание порождается такими физическими системами, как мозг, но мы плохо понимаем, как это происходит или почему оно вообще существует.
 Как такая физическая система, как мозг, могла бы быть еще и субъектом опыта?"

 Хороший вопрос. И мы видим, что Чалмерс, этот оригинальный мыслитель конца ХХ - начала ХХI века, замечает в человеческом познании действие субъекта опыта, хотя он не может разотождествить этот субъекта от самого сознания, как христианские философы ХХ века не могут разотождествить условную "вечность" души от безусловной вечности человеческого духа, отождествляя сущность человека сотворённого с его душой живой, а не с духом живым (и недостигая того уровня понимания мировой онтологии, который виден у св. апостола Павла в его концепции "тела душевного и "тела духовного")

 Можно назвать машину - вычисляющий компьютер "субъектом" восприятия, познания, наконец опыта, подобного человеческому и в особенности если постулировать что рецепция робота ничем он отличаеться от перцепции живых существ и воспрятия мира человеком (то есть и компьютер пользуется гештальтами), но..этого уже не может сделать философ, почувствоваший принципиальное отличие квантитативного познания от квалитатитвного. Наделенный синтезатором речи компьютер может сказать о себе "я", но он не способен к рефлексии, так как рефлексия есть свойство живого разумного субъекта.
 Компьютер может создать программу для другого компьютера, на порядок менее сложную чем его собственная, но не способен создать программу, алгоритмы для поведения себя самого. То, что он создаст, окажется в энтропических потерях материальной инфомации на поряок проще его собственной программы.

 Так называемое "обучение" нейронных сетей и соответственно построенных программ есть просто эффективизация обработки физической иформации в процессах, виычисляющих порядки органитзации счетных единиц. Это процесс квантиативный, а живое осознание в животм сознании, и разум есть квалитативный процесс.

 Первичность познания внутренней морали осознающего существ над познанием внешнего мира в религиозном мировоззрении

 В религиозном, близком христианскому воззрении, человек создан Творцом по образу Его и подобию как помощник Богу по управлению миром и жизнью, труженик и сотворец мира. Прежде всего человек должен познать добро и зло, но человек обладает несовершенным телом и уже потому отдан грехопадению и смерти. Поэтому ему необходимо пройти теоретико-практическую школу народов в познании добра и зла по их плодам, вырастающим из семян добра и зла.

 Для этого (залог спасения) человеку необходима последовательная борьба со злом, которая начинается у человека религиозного в среде своих братьев с тяжкого пути распознания тщательно замаскированного под добро зла в себе и борьбы со злом в себе, прежде чем человек борется со злом в других.
 И тогда человек способен вести единственно с возможную борьбу с мировым злом в его носителях: не методами самого зла, которые вызываются к действию сами злом, а только самоотверженной, отвергающей эго, сострадательной к страданиями ближнего любовью

 Как это возможно человеку? В его вере Богу, в смирении, терпении к своим страданиям, тяжком труде и молитвенном призыве к Господу.

 Вот спасительная концепция христианства, таково и наше мнение. И эта мысль объясняет, отчего в земной школе народов познание людей вещно. Вещь знания (и подобна ей вещь тела-сознания, которую субъект создаёт в теле-сознании человека) есть одно из гениальных изобретений Творца - Учителя учителей в школе народов
 Вещь тела-сознания (в том числе единица естественного вербального языка) обладает  единством:
- формы  - информационном элементе априорной идеи "я существую, я знаю", которая служит в вещном языке именем, следом поименования, и означивания
- смысловым содержанием вещи, заряженным живой энергий морально оценки миром посредством энергий тела-сознания человека: разрушающей энергией зла и созидающей энергией добра.

 Такие вещи (описательные энерго-информационные вещи первого рода, созданные в земных зонах и заряженные энергий эмоций, и смыслоносные вещи второго рода, созданные в небесных зонах и заяженные энергией чувств осознающего существа) и есть семена морали (добра и зла), являющимися основными "учебнымии пособиями" в практической школе народов Земли.

 Гениальность от Творца замысла вещного познания людей состоит еще и в том, что приближение вещных знаний к истине возмодно только в союзе человека и Бога, источника Истины и Любви, а потому мораль человека (и нравственность общества) так как именно мораль и есть проводник сил созидания: любви и добра является ключом к правильному когнитивному, предметному познанию мира, людям необходимому как сотрудникам и сотворцам Богу по управлению миром и жизнью.

 О создании вещей субъектом в теле-сознании человека и потреблении вещей я-отождествлениями субъекта в групповых тела - сознаниях. Стратегия познания добра и зла посрелством вещного знания в земной "эколе народов"

 Поверяя теорию добра и зла различающей практикой, человек в земной школе народов познаёт зло и добро по их плодам, заключая  свои знания в форму вещей.
А вещь знания (она же вещь тела-сознания, создаваемая в теле-сознании человека цельным субъектом - цельным человеческим "духом", сотворённым по образу и подобию Творца

 Вот почему человеку, отождествленному с "я" (я-отождествление субъекта являются потребителями вещей в групповых телах-сознаниях) в поколениях этносов потребляющего в составе тела-сознания этноса диахронально-культурные ценности и антиценности предков (семена добра и зла, насыщенные их энергиями созидания добра и разрушения зла) дано проживать, и в этом сложная противоречивость истории, те морально-нравственные сюжеты, которые человеком же (им самим или же его современниками, а нередко и его предками, когда в универсум тела-сознания рекапитулируют архетипы эпистем) заложены в энерогёмкую природу вещей (описательных энерго-инрформационных вещей первого рода, заряженных эмоциноальными энергиями тела-сознания или инфо-энергетических вещей второго рода, заряженных энергией человеских чувств)

 И так в кризисном познании людей проявляется зло как превышение меры вещей знания над сущностями,  а в моменты квалитативной эволюции познания проявляется истинагнозиса как мера знаемого в знании.
 
 Предчувствие знаний будущего в модели сознания Чалмерса фокусируется в концеции сурпервентности

 В огромной книге Чалмерса много всевозможных моделей сознания, так что она представляет собой мультиверс возможных мтиров, вплоть до идентификации сознания с законами квантовой физики, и нет никакой неоюдходимости подроюно останавливаться на этих блужданиях разума.
 Но с точки зрения нашей модели триединой реальности очень интересно понятие супервентности, якобы присущее психофиз0ической реальности, которое отстаивает автор книги, начиная со введения, где пишет, в частности:

 "Широко признано, что сознание в каком-то смысле супервентно на физическом; реальный вопрос в том, насколько прочна эта связь"

 Итак, он говорит о некотором роде связи между физическим (которые называет также материальным) и материальным (которое называет ментальным, сознательным), которую называет супервентной.

 Определение супервентности в словаре ХХ века таково:

 "Супервентность («supervenience» имеет латинские корни и обозначает «действие, возникающее как следствие чего-либо другого») — отношение детерминированности состояния данной системы состоянием другой системы. Набор свойств одной системы супервентен относительно набора свойств другой системы в том случае, если существование различия между двумя фактами в свойствах первой системы невозможно без существования такого же различия между двумя фактами в свойствах второй системы"

 Если перевест эти довольно туманные формулировки на ясный язык модели триединой реальности, что физический предмет обладает супервентной связью с материальным предметом одного и того же причинного управляющего тела, причем причинное тело есть цельный неразрывный образ, который управляет двуединством физического и материального предмета путем отображения в нём.Детерминация свойств физического и материального тел здесь определяется не взаимной редуцируемостью и не полным тождеством, а попросту тем фактом технологии управления нейтральной инфорамции, что свойство и поведения физического предмета в пространстве-времени есть иное отображение но того же причинного тела, динамичного образа, которое отображается также в свойствах и поведении материального предмета.

 Иначе говоря супервентная связь между предметом физическим и материальным (ментальным) заключается в том, что это описание поведения единого причинного тела как в материальной метрике подлинной реальности (то есть его поведение во времени-пространстве, в действии исторического дискурса) так и в физической метрике пространства-времени: его потенрциальном поведении в архетипе описательной реальности (фиксируемой в теле-сознании человека, в действии литературного дискурса)
 Динамическое взаимоотношение между историческим дискурсом и литературным при их постоянных взаимопереходах и перекодировании двух реальностей (переход сюжетов жизни из подлинной реальности в описательную и обратно) иногда оценивается как детерминизм. Но значит ли этот неявной власти архетипов над бытием людей, что нарушен принцип свободной воли человека?

 Приведенное выше определение супервентности как связи явлений "психофизической реальности" (двуединство реальностей Земли подлдинной и описательной, где действует агрегат двух машин управления, управляемых полной машиной) при помощи кода нейтральной информации единого хролнального поля триединой реальности может показаться слишком абстрактным для понимания эмпирического мира людей, но это далеко не так.
 Приведем для иллюстрации следующие цитаты их учебников ХХI века, первая же из которых отвечает на заданный выше вопрос:

 "Исходная трактовка супервентности была дана Д. Дэвидсоном, который в 1970 году попытался избавить материализм от редукционизма, показав совместимость принципа детерминизма с признанием автономии ментальных событий, то есть с признанием свободной воли людей и их способности самостоятельно принимать рациональные и моральные решения
 Дэвидсон сформулировал принцип супервентности следующим образом: «невозможность соответствия всех физических характеристик двух событий (объектов, состояний) … при различии в их психологических характеристиках"

И далее:

 "Общий принцип супервентности заключается в отсутствии различий одного вида при отсутствии различий другого вида. Этот принцип может быть проиллюстрирован следующими примерами:

отсутствие различий в ментальных свойствах при отсутствии различий в физических свойствах;
отсутствие различий в компьютерной программе при отсутствии различий в аппаратной конфигурации компьютера;
отсутствие различий в экономике при отсутствии различий в поведении экономических агентов.

При этом возможно существование различий в нейронах, аппаратной конфигурации компьютера или поведении экономических агентов при отсутствии различий в ментальных, вычислительных и экономических свойствах. Основная идея, на которой основаны все приведённые выше примеры, состоит в том, что детерминированность какого-либо свойства (либо группы свойств) А какими-либо свойствами Б не означает, что свойства Б обладают свойствами А или что свойства А редуцируются к свойствам Б.
 То есть отдельные нейроны не обладают ментальными свойствами, детали компьютера не обладают вычислительными свойствами, а отдельные экономические агенты не обладают экономическими свойствам"

 Комментарий

 Фразу "отдельные экономические агенты не обладают экономическими свойствам" мы дополняем так:

 "...по крайней мере экономическими свойствами того целого, действие которого они определяют своим взаимодействием.

 И так действие агента-трейдера на бирже и действие самой биржи могут быть кардинально различны, хотя и агент торгует, и биржа торгует. Реальность коллективного тела-сознания с физической метрикой мест-пространств отдельных трейдеров биржи означает в русле нашей модели, что цельный динамический образ биржи уникально отображается в я-социальных ролевых отождествлениях тел-сознаний трейдеров биржи. Они в биржевом бытии играют свои роли определённых персонажей группового действа и тем вовлечены в сюжетные морально-нравственные коллизии, вызванные определённого рода отношениями и также порождающими взаимные отношения по моральной шкале.

 Я-отождествления в комплексах личностей тел-сознаний трейдеров, захваченные вещами коллективного тела-сознания биржи, детерминированы ролям рекапитулируемых сюжетов, но только в рамках того момента, в течение которого я-отождествление в комплексе личности тела-сознания трейдера себя со своей социальлной ролью в биржевой дроаме идентифицирует. Но ведь при этом конкретное я-отождествление принимает более или менее активное участие также и во вутренней драме комплекса личности человека, играющего в данный момент роль биржевого трейдера. Это значит, здесь взаимодействуют универсумы подлинной реальности и описательной, у каждого из которых есть свои движители (источники хрональной активности, ритмоводители), наряду с детерминирующим действием образа биржи в коллективном теле-сознании её работников.

 Модель постиндустриального "сетевого общества" М. Кастельса и его ранняя модель постидустриального "информационального" локально перенаселенного супергорода ("урбануса")  - стадии разработки модели социального развития постиндустриальной эпохи как кода нейтральной информации

 Хронология наиболее плодотворных периодов творчества испанского социолога М. Кастельса:

 70-е годы (тезис в диалектике разработки технологий нейтрального кода инфорации - начало исследований социальной урбанистики постиндустриального общества

 80-е годы (синтез) успешное завершение (в 1989 г. в работе «Информациональный город» («The informational city», 1989 года)

 90-е годы (антитезис) модель глобального "сетевого общества" в трёхтомнике 1996-1998 гг.

 Локально перенаселенный постиндустриальный город как "информациональный", а также "глобальный город" (в нашей терминологии "урбанус")

 Определение словарное:
 "Информациональность как общая характеристика отражает способность социума воспринимать информацию, структурировать ею свой социальный опыт и производить на основе этого новое уникальное знание"

 Различие в значениях прилагательных "информационный" и "информациональный" можно хорошо объяснить в анализе и этимологии русского языка: в термине "информациональный" обгеруживается суффикс "наль", встроенный в слово "информационный", что означает "налично данный".
 Коротко говоря, прилагательное "информационный" описывает передаваемую информацию, а "информациональный" есть гибкий термин, описывающий среды передачи информации (формально говоря, нейтральной, хотя на самом деле речь идет о потоках физической информации пространства и материальной информации времени, которые соотносятся в коде полной машины упрравления и в квантитативных перкодировках при взаимоуправлении машины подлинной и описательной реальностей)

 Если пользоваться моделью нейтрального кода информации, она очень удобна для описания двуединой реальности как соединении двух сред:

- физического идеографического пространства-времени "тела "человечества (дискретного в подлинной реальности, где сгустки информации воплощаются в инфраструктуре города, телах людей, средствах физической коммуникации и технических средств связи  различных коммуникационных сетей (прежде всего интернета и мобильных сетей)
 В этом случае энерго-информационная среда каналов информации формируется в действии универсума подлинной реальности (материальной метрики времени-пространства, модулирующего хронального и морфообразующего поля), который соответственно формирует в пространстве-времени физитчекой матрицы ландшафтного архетипа пространства-места со своими локальными хроносами
 Локально перенаселенный "урбанус" постиндустриалдьной эпохи, промышленно производящий информацию и её продукты как ценые и получающие стоимость на экономических рынках, есть такое пространство-место, но теперь это место в действии модулирующих волн от рекапитулирующих архетипов распадается на отдельные пространства-места со своими локальными хроносами

- номотетического пространства-времени физической метрики описательной реальности в теле-сознании, в данном слуае теле-сознании жителей локально перенаселенного "урбануса" (аналогичное понятие в модели Кастельса именуется: "глобальный город"), где формируются места-пространства социально-иерархически и профессионально структурированного общества жителей "урбануса"
 Физическая метрика пространства-времени действует в универсуме описательной реальности, то есть в активном теле-сознании жителей, но она же составляет и метрику архетипов описательной реальности, то есть хранителей сюжетов прошлого, рекапитулирующих в настоящее универсума и определяющее его сюжеты.

 Стратегия построения в универсуме активных пространств-мест информациональной сети города или сети городов в стране (возникновение серверов интеллектуальной активности социальных связей, которые автор модели назывет функциональными узлами)

 Цитата из работы Кастельсва:

 "Функции, которые должны выполняться каждой сетью, определяют характеристики мест, сделавшихся привилегированными функциональными узлами. В некоторых случаях, благодаря исторической специфике, которая привела к тому, что центром данной сети становится конкретная местность, центральными узлами сетей становятся самые неожиданные места.
 Например, было весьма маловероятно, чтобы Рочестер (штат Миннесота) или парижский пригород Villejuif станут центральными узлами мировой сети передовой медицины и медицинских исследований, тесно взаимодействующими между собой.
 Но расположение клиники Мэйо в Рочестере, а одного из главных центров лечения раковых заболеваний французской Администрации здравоохранения в Villejuif (в обоих случаях по случайным, историческим причинам) создало комплексы генерирования знаний и передовых методов лечения в этих неожиданных местах.
 Однажды сложившись, они привлекли исследователей, врачей и пациентов со всего мира: они стали узлами мировой медицинской сети"

 Комментарий

 В данном случае мы видим передачу иерархической значимости некоторого интеллектуального "сайта" (города, агломерации, региона, страны и так далее) по уровням восходящих структур управления техногенезом науки и экономикой от городского до регионального, в масштабе страны и вплоть до мирового (как было например и с "Силиконовой долиной" США)

 Характерная черта информационального города или структуры информациональных городов, характризующих, как мы полагаем, центр планетарной техносферы: США или европейскую страну ХХ века, и всю мировую техносферу, состоит в следующем:
 В структуре "глобального города" или глобализлованной страны, или же глобализованного человечества, при относительном постоянстве коммуникационных центров и узлов, ориентирующих потоки управленческой информации различных уровней иерархии управления потоками, происходит следующее:
 Каждый из уровней (слоёв) управления информацональной структурой "урбануса" формирует хрональный базис последующего, и при этом множество узлов ("узел" сети есть момент пересекающихся в единый момент всей системы, то есть одновременных мест управления потоками информации) формируется спонтанно как центр (автор также называет его "сайтом") интеллектуальной активности, вокруг которого как сервера затем начинает строится вся обслуживающая структура урбанической коммуникации (многослойная, технологически обусловленная, структура клиентов)

 Техногенез в техносфере постиндустриального общества уравнивает в этом технологии производства товарного продукта промышленных и агропредприятий, производство интеллектуально-профессионального продукта управления экономикой, социальным, культурными и политическими учреждениями, как и производство информации совместного управления всеми этими структурами при помощи информационных технологий и компьютерных сетей.

 Автор пишет об этом, перечисляя подробно, при том, что он касается только экономических структур:
 "Пространственное разделение труда, характеризующее высокотехнологичное производство, переходит в общемировую связь между инновационными средами, центрами высококвалифицированного производства, сборочными линиями и фабриками, ориентированными на рынок, причем имеется ряд межфирменных связей между разными операциями в разных местах производственных линий и другой ряд межфирменных связей между аналогичными функциями производства, расположенного в конкретных местах, которые стали производственными комплексами.
  Управленческие узлы, производственные центры и коммуникационные центры определены по сети и четко выражены в общей логике через коммуникационные технологии и программируемое, основанное на микроэлектронике, гибкое интегрированное производство".

 Комментарий

 И это типичное свойство пространства-времени физической метрики описательной реальности группового тела-сознания с потенциальным осным хроносом архетипов, перетекающим при их рекапитулции в универсум с помощью кода нейтральной информации, и становящимся моментами настоящего времени в структуре материальной метрики времени-пространства физического универсума), согласно которому формируется коммуникационная инфраструктура подлинной реальности.
 Кастельс указывает три таких уровня-ритмоводителя, "осцилляторов" локального хроноса

 Три уровня сложности организации хрональной структуры времени-пространства информационального "урбануса"

 Такое же свойство автор теории городской урбанистики постуиндустриалдьного общества придаёт и всему "сетевому пространству" глобальной техносферы в целом. Это он позднее также конципирует.
 Согласно нашей теории триединой реальности, это модель физической метрики трёхконтейнерного пространства-времени с трёхосным хроносом.Этот потенциальный хронос при рекпит уляции архетипов становится в универсуме актуальным, модулирует и формообразующую материальнрую метрику времени-пространства подлинной реальности
 Итак, перечисляем три уровня, называемые автором "слоями" (каждый предыдущий уровень, а значит и момент, вмещен в последующий по принципу "матрёшечного пространства")

 Почему есть именно три уровня организованной сложности хронального управления в "урбанусе" и что они обозначают?
 Это следы ("исторические слои" архетипа, и Кастельс называет их "слоями") принципиальных этапов развития техногенеза в техносфере, образующие тройственную инволюционную диалектику времени:

 1. тезис деятельности машин) уровень техники и технологий управления, его механическая динамика пространства
 2. синтез деятельности машин и людей)уровень машинного управления потоками жизнеобепечения информационального города человеческого персонала, обслуживающего цифровую технику и заражаемого механической динамикой (информациональная структура города обладет способностью выстраивать себя и свои каналы информационных потоков в своем развитии)
 3. антитезис деятельности людей) уровень "человеческого фактора": профессиональных (экспертократия) и социальных (или национальных) элит
 Этот уровень заражается механической динамикой программы-техносубъекта

 Уровень организации материальной метрики времени-пространства (источники различных видов импульсной активности "ритмоводителей" технических и технологических сетях управления:

 1."Первый слой, первая материальная опора пространства потоков, состоит из цепи электронных импульсов (микроэлектроника, телекоммуникации, компьютерная обработка, системы вещания и высокоскоростного транспорта, также основанного на информационных технологиях), которые, взятые вместе, образуют материальную основу процессов, имеющих, по нашим наблюдениям, решающее стратегическое значение в сети общества"

 Остальные два уровня: организация конкретной структуры мест-пространств в групповом теле-сознании городских социумов и пространств-мест физической матрицы вещества подлинной реальности:

 2. "Второй слой пространства потоков состоит из узлов и коммуникационных центров. Пространство потоков, в отличие от своей структурной логики, не лишено мест. Оно основано на электронной сети, но эта сеть связывает между собой конкретные места с четко очерченными социальными, культурными, физическими и функциональными характеристиками.
 Некоторые из них - это коммутаторы, коммуникационные центры, играющие роль координаторов ради гладкого взаимодействия элементов, интегрированных в сети.
 Другие представляют собой узлы сети, места, где осуществляются стратегически важные функции, строящие ряд базирующихся в данной местности видов деятельности и организаций вокруг некоторой ключевой функции в сети"

 3. "Третий важный слой пространства потоков относится к пространственной организации доминирующих менеджерских элит (скорее элит, чем классов), осуществляющих управленческие функции, вокруг которых строится организованное пространство (точнее определение: "организуемое пространство-время")
 
 Двуединство физического дискретного и материальных дискретно-перманентных тел-сознаний людей и групп жителей урбануса создаёт сложные отношения в каналах связи "информационального" города: то формируемых социальными отношениями, то социальные отношения формирующих. Это последовательности квалитивных, квантитативных и таже инволюционных процессов зависят от особеностей истории "урбануса" как части больших целых структур проживания человечества планеты и их исторических путей.

 Цитата из книги Кастельса:

 "Пространство есть выражение общества. Поскольку наши общества подвергаются структурной трансформации, разумно предположить, что в настоящее время возникают новые пространственные формы и процессы. Цель анализа, представленного здесь, - идентифицировать новую логику, лежащую в основе таких форм и процессов.
Задача эта нелегкая, поскольку кажущееся простым признание значимого отношения между обществом и пространством скрывает глубокую сложность. Это происходит потому, что пространство не есть отражение общества, это его выражение.
 Иными словами, пространство (комментарий: Кастельс на самом деле оперирует понятием "пространство-время") не есть "фотокопия" общества, оно и есть общество"

 Комментарий:

 У Кастельса закрытое "пространство" города, а фактически пространство-время (как пишет сам автор: "В действительности, пространство есть кристаллизованное время"), судя по его понятийности, описывается как поле.
  Укажем, что двойное по своему вещественному (подлинная реальность1) или полевому (хрональное поле описательной реальности2) составу, по качеству формы пространство-время: физическое идеографическое (эмпирически узнаваемое) пространство-время1 и номотетическая физическая метрика описательной реальности2.

 Это некий контур действия поля тела-сознания жителей города и вообще всего живого (и в этом смысле его "выражение", это описательная реальность), вмещенного в территорию земли (контур геопространства-времени физической матрицы подлинной реальности), очерченную контуром городской застройки, сферы действия городских сервисов, траспортных потоков, различных коммуникаций для жизнеобеспечения и зоны правового действия городской администрации (то есть материальная матрица группового тела-сознания, вмещенная физическая матрица улиц, перулков, зданий, проложенных коммникаций, сетей жизнеобепечения, и потоков транспорта.

 Говоря иначе, это двуединая реальность самого города как косного вещества подлинной реальности и в описательной реальности материи косной с совмещенными материальными матрицами тела-сознания биоса в городском ареале (микроорганизмы, растения и животные) и тела-сознания городских жителей
 Их социальная стратификация определяется физической дифференцирующей машиной универсума тела-сознания городских жителей, чему соответствует физическая метрика в архетипе-"чувствилище" тела-сознания жителей города.
 Кроме того, такая матрица коммуницирует с социальной матрицей стратификации всей страны, включающей город в себя, в причинное тело социальной стратификации страны отображдается в причинном теле социальлной стратификации жителей города.
 Мы знаем, что в описательной реальности красная, базальная зона тела-сознания биоса и человечества включает в себя материальную матрицу косной материи.

 В каждом предмете или теле двуединой реальности города физический предмет или тело (помимо почвы и её рельефа - части земного ландшафта) - контур пространтва-времени физического вещества и часть ландшафтного городского архетипа, вмещает в себя материальный (и входит в состав физической номотетической метрики пространства-времени) и управляется причинным телом Дао (таким образом, каждый предмет или живое тело в городе есть его управляемая двуединая реальность, в целом - триединая управляемая реальность)

 Размышляем над термином Кастельса "пространство потоков"

 Как пишет автор: "наше (комментарий: постиндустриальное) общество построено вокруг потоков: капитала, информации, технологий, организационного взаимодействия, изображений, звуков и символов. Потоки есть не просто один из элементов социальной организации, они являются выражением процессов, доминирующих в нашей экономической, политической и символической жизни"

 И соответственно термин "пространство потоков" есть прообраз (описывающий соответствующие функции), согласно нашей модели, пространство-время физической метрики универсума описательной реальности тела-сознания социально организованных городских жителей (формирует структур пространств-мест)

 Информациональный город - постиндустриальный локально перенаселенный "урбанус", не только производит информацию (первое свойство информациональности), но и строится, и строит свои информационные потоки соответственно формам этого производственного потока, рахзделеного на последовательные технологические стадии, то есть "цеха" (пространства-места со своими локальными хроносами, определяющими темп цехового производства как бы "изнутри" его инфораструктуры)
 Потому информациональный город и есть, как уверяет Кастельс, не место уже, а единый процесс (места-пространства разные, локалдьные хроносы разные, но единый процепсс производлства синхронизиует эти "внутренние хроноса" во внешние циклы жизни гигантского "урбануса"

 Итак, в двуединой реальности города, когда структура номотических мест-пространств физической метрики опсатебльной реалдьности  групового тела-сознания городских граждан при рекапитуляции архетипов описательной реальности в универсум описательной, но уже и подлинной реадльности, перекодируется в структуру материальной метрики универсума подлинной реальности, то есть морфообразующего хронального поля, которое формирует физическую метрику городского геопространства-времени, "пространство потоков" есть совокупность уединяющихся пространств-мест со своими локлаьными  хроносами.
 Этот феномен "различия в городских часах", примета одиночества человека  олпе постидустриального - "информационаллного" города возникает из-за расходимости ритмов и темпов жизни и деятельности различных социальных страт города. Вот почему Кастельс так дерзко утверждает, что "пространство" города и есть само общество: в геопространство-время города как бы "впечатывается" социальная стрктура со всеми её противоречифми и конфликтами.

 И чем город плотнее "упакован" энтропическими продуктами накапливающейся энерго-информации, тем компактнее проблемы нестыковки "пространств понимания" отдельных групп его жителей (а простраства понимания, как мы знаем соединяют чувственный опыт людей и групп в единый календарь и единые часы оценки добра и зла) и тем всё сложнее разрешимы, так как разрешение требует расширения совмещенных пространств понимания, но это возможно только если материальная метрика времени-пространства сформирует единое пространство-место с единым хроносом.

 В постиндустриальном урбанусе, обществе "информационной экономики", более потребляющем социальную энергию, чем производящем локальное перенаселение ведет к накоплению продукта энтропии материальной информации в архетипах обоих реальностей (как ландшафтном архетипе физической матрицы, так и в физической метрики тела-сознания жителей.
 Производство же вещей, насыщенных социальными энергиями тела-сознания, совершается в соединении опыта физической работы и ментального труда, но работу и тяготы труда постиндустриальность как раз стремится вытолкнуть за пределы города, а в самом городе по возможности использовать все удобства современной компьютерно-сетевой и механической техники и преимущества технологий (хотя бы для социальных элит города с примыкающим "средним классом")
 Последнюю фазу глобально-постиндустриального социума-общества в первой половине ХХI века мы называем эпохой технического и технологического потребительства.

 В результате  же дробление пространств понимания социальных групп (вмещенных одна в другую)личные и социальные конфликты урбануса растут взрывообразно. Таковы сценарии гибели "урбанусов " древних земных цивилизаций.

 "Блеск и нищета" позитивистской модели "сетевого общества" по Кастельсу, сформулированной в трёхтомнике 1996-1998 гг. "Возникновение сетевого общества. Информационная эпоха: экономика, общество и культура"

 Мы полагаем, что вершиной творчества М. Кастельса была именно социальная урбанистика, которой испанский социолог посвятил весь свой практический опыт, на период которой пришелся тезис и синтез малой диалектики последней трети ХХ века (а синтез есть вершина научного познания) и с финальной частью которой он фактически распрощался в начале 90-х годов, приступив к более масштабной, но в целом слабой теории глобального сетевого общества.

 Отчего это произошло?
 Во-первых, социальный писатель-исследователь явно исчерпал свои практически ценные познания.
 Во-вторых, обретя популярность и вступая в многочисленные социальные контакты, он стал жертвой техногенных доминант своего времени, влиятельных в техносфере (наступала финальная фаза изучения технологий нейтрального кода информации)

 Как неомарксист, хотя и не будучи коммунистом, он считал недостаточным только критику капиталистического глобализма, подавлявшего нравственные нормы и все сокровища этнических диахрональных культур. Правда, это он по привычке панэкономизма маркистского толка не связывал прямо с пороками техноцивилизации.

 Кастельс чувствует необходимость также открыть обществу позитивные перспективы (которых у техногенной цивилзации попросту нет). И он, последовательный атеист, находит эти перспективы не там, где можно найти источник знаний грядущего (в гнозисе у Бога), но на обычном пути материалиста: обращаясь к архетипам социальной науки в эпистемах, где представлния о будущем жестко связаны с событиями прошлого.
 Он перестаёт быть новатором на своём пути. И если раньше сильная сторона его аналитического разума и синтетического ума заключалась в способности некоторого отступления от присущего классикам марксизма тотального панэкономизма, и он в социальной урбанистике выступал не только как социолог, знаток экономических условий бытия и информационных технологий, но и как культуролог, то став на путь защиты перспектив техногенного общества (путь уклонения от истины грядущей истории), он панэкономистом по преимуществу становится невольно, со всеми вытекающими отсюда печальнымии последствиями.
 
 Таким образом Кастельс невольно вступает на скользкий путь позитивных лжепророков техногенной цивилизации, в своём литературном дискурсе, осуществляя ретроспективную рекурсию к началам социологии и там переоценив идею социального протеста (как диалектического источника общественного развития)
 В частности, Кастельс широко использует модель своего учителя, французского социолога А. Турена, обосновавшего в социологии понятие "идентичность сопротивления": группа сперва осознаёт свою идентичность по принципу "от противного", защищая свои ценности от других групп и борясь с ими, но затем именно эта идентичность и оказывается признаком группы в будущем.

 В чем меткость наблюдений М. Кастельса, а в чем глубина заблуждений?
 Кастельс замечает в техноцивилизации последнего десятилетия ХХ века "островки" (сообщества, группы) еще сохраняющейся и упорно оберегающей себя культуры этносов (им он придаёт качества "идентичности, устремлённой в будущее")

 Он проницательно отмечает принципиальное отличие диахрональных ценностей народных культур от принципа элит (прежде всего, элиты "бизнеса" в глобальном капитализме):

 "Элиты космополитичны, народы локальны. Пространство власти и богатства пронизывает весь мир, тогда как жизнь и опыт народов укоренены в конкретных местах, в их культуре, истории. Поэтому, чем больше социальная организация основана на внеисторических потоках, вытесняющих логику любого конкретного исторического места, тем больше логика глобальной власти уходит из-под социополитического контроля со стороны исторически специфичных местных и национальных обществ.

Если элиты хотят сохранить социальную сплоченность, разработать совокупность правил и культурных кодов, с помощью которых они могли бы понимать друг друга и господствовать над другими, устанавливая границы своего культурного/политического сообщества, они не захотят и не смогут стать текучими сами. Чем более демократичны институты общества, тем четче элиты должны отличаться от населения, не допуская чрезмерного проникновения политических представителей последнего во внутренний круг принятия стратегических решений"

 Связь оседлого этноса со своим историческим бытием, своей Родиной, связь и экономическая, и культурная, связь этико-эстетическая (единение душ), и в конечом счете судьбоносная - вот природа локальных "островков" народного бытия в пучине глобальной: капиталистической постиндустриальной цивилизации с её техноунифицирующей социальной культурой.

 В частности, подобные группы испанский социолог наблюдает и в России, большим поклонником которой стал как неомарксист (даже женился на женщине - российском социологе), однако нового типа, некоммунистического: он приверженец капитализма в "мягкой" либеральной форме.
 Во время российской "приватизации" Кастельс рекомендовал правительству России методы подконтрольной государству, осторожной и равномерной формы передачи государственной собственности, но был жестоко разочарован, наблюдая то, чего и опасался:
 Крупные собственники в некоторых республиках бывшего СССР захватывали ведущие предприятия, оттесняя от промышленных богатств среднее и мелое предпринимательство. То есть быстро наступивший капитализм там сразу же принял черты монополистического и административного, слившись с чиноничьей элитой государственного социума, также активно вступившей в передел собственности.

 Некоторые из "островков" традиционной этнической культуры и её морально-нравственных ценностей и традиций, замеченных Кастельсом, в самом деле источники грядущего: выживающей цивилизации, но посттехногенной.
 Испанский же экономист, как это уже часто бывало с нетерпеливыми сторонниками быстрых социальных преобразований, попросту торопит время, в результате получая "быстрый продукт" социальных исследований, а это продукт ложного познания.

 Разумеется, преображающая сила социального протеста, выдвигаемого отдельными постиндустриальными группами "сетевого общества" против глобалистического зла техногенной цивилизации (чего он не может распознать) исследователем преувеличена и в целом оценена ложно, коль скоро он именно в этом видет ростки возрождения техноцивилизации.
 Он не видит, насколько "вирус" порочного мировоззрения (богоборческая цивилизация обречена) поражает и сами группы протеста, начинающие бороться со злом методами самого зла, чем его только преумножают.
 Он возлагает надежды на религиозные группы, но они входят, омирщвляясь земными ценимостями, в состояние глубокого кризиса, он надеется на группы гендерного, социального, национального и экологического протеста, но те вырождаются, вступая на путь радикальной борьбы, в том числе и путём явного насилия (чем пробуждают также радикально насильственные формы ответных мероприятий государств)

 И это, в отличие от первой половины ХХ века с его социально-сословной формой "классового" общества, во второй его половине уже разрозненный протест социально-технологической эпохи, не имеющий почти никаких перспектив (за исключением, разве что в некоторых случаях национальных сил) в борьбе с хорошо организованными силами крупных государств уже по той причине, что сама техноцивилизация лишена грядущего.

 Одна из наиболее принципиальных и глубоких ошибок самой идеи "сетевого общества" по Кастельсу, заключалась в его "интернетцентризме" (разновидности техноцентризма), который прямо следовал из разработанной им концепции постиндустриального общества, якобы производящего и реализующего в экономике информацию.
 Соответственно, испанский социолог ошибался, видя в интернете и его "паутине", с "нецентрированной, рассредоточенной средой" распространения потоков информации, средство расширения и эффективизации социальных протестов.

 Именно вследствие локальной нецентричности интернета (государственные власти его контролируют весьма ограниченно, но обладают средствами регулировать активность серверов), его так называемого "демократизма", среда коммуникации интернета, будучи дополнительной и служа коммуникации живых сетей группового тела-сознания человечества (а значит, и эта среда заражена уже в ХХ веке программой-техносубъектом) в себе энтропична, и массовые социальные энергии протеста легко рассеивает (будучи к энергиям зла транзитивна)
 Именно ввиду быстрой энтропии активной в сети энерго-информации, эмоции живого социального протеста больших групп, разряжаясь негативными энергиями в сетевые коммуникации интернета, тем большую её часть теряют, не получая взамен.

 Вклад австралийского философа-стратолога Г. Снукса в эсхатологическую клиодинамику "мировой сингулярности" конца ХХ - начала ХХI вв.

 Эсхатологическая клиодинамика "мировой сингулярности" конца ХХ - начала ХХI вв. есть отрасль клиодинамики - сравнительно маргинальной научной дисциплины, формулирующей количественную динамику истории: смену её качественных периодов (в реузльтате преодоления очередного диалектического кризиса революционные "скачки" качества и сложности систем в эволюции, которые Снукс назвал "волнами жизни",  Курцвэйл "парадигмальными сдвигами", а Дьяконов и Панов "фазовыми переходами")
 Причем в модели ХХI века у А. Панова эта клиодинамика уже охватывает и все предполагаемые 4 миллиарда лет эволюции Земли, и биоэволюцию и эволюционирование человечества (у Снукса и Курцвэйла рассматривается только биэволюция и эволюция человечества)

 Эта дисциплина представлена в трудах ученых, прежде всего российских:

 ХХ век: И. Дьяконов (1994 "Пути истории. От древнейшего человека до наших дней"), Г. Снукс (1996, "Динамическое общество"), отчасти С. Капица (1996 "Феноменологическая теория роста населения Земли"), а теме "точки сингулярности" как "цели эволюции" посвящены еще ранее также специальные работы Х. фон Фёрстера (1960) и И. Шкловского (1965, "Универсум, жизнь, разум")
 ХХ век: тот же Г. Снукс, А. Назаретян, А. Панов, Р. Курцвэйл (2001, лжепророк технического прогресса в "точке технологической сингулярности")

 Характерная черта всех подобных моделей:

  - теория мировой эволюции (или только биоэволюции, или только эволюции человечества и его народонаселения) как дискретной последовательности явлений определенной фиксированной длительности и нарастающего качества (революциолнные "скачки")
  - фактор "рапидактора", то есть ускорения (теория А. Павленко), согласно которому каждый последующий период такой эволюции в некоторое постоянное число раз, определяемое коэффициентом, короче другого (интервалы между фазами эволюции сокращаются с постоянной скоростью)
 Этот коэффициент в различных моделях колеблется от 2,6 до 3

 Особенность самых радикальных моделей (Р. Курцвэйла, А. Панова)

 Это "технологическая сингулярность" (этой теме посвящен доклад А. Панова в Муниципальном астрономическом институте имени П.К. Штернберга, 2004 г.). то есть некий дидлайн ХХI века, в котором интервалы между событиями быстрого перехода к следующей квалитативной стадии эволюционного развития (как максимум, всей Земли и не менее чем эволюция всего человечества) сведутся в нуль. Это должно быть некое эпохальное событие планетарного масштаба, о котором автор начала ХХI века пишет:
 "В это время обязан "сломаться" прежний режим эволюции, потому что просто чисто математически эволюция не может ускоряться тем же самым способом. И предсказание, чисто механически и математически, за эту зону сингулярности, невозможно"

 Этот дидлайн "технологической сингулярности" в большинстве трудов клиоматематиков указан: приблизительно 2030 год, но А. Панов допускает: "плюс несколько десятилетий", то есть говорит о середине ХХI века (что совпадает с указанным нами апокалипсисом техноцивилизации)

 Но как оценивать "точку технологической сингулярности" по шкале добра и зла, жизни и смерти? Мы указываем на гибель формы техноцивилизации и потому называем новый раздел клиодинамики эсхатологическим, а лжепророки техносферы - на её внезапный космический прогресс.
 На чём же основан такой оптимизм, для которого динамика техносферы не даёт никаких оснований ни в ХХ веке, ни тем более в ХХI? На экстраполяции событий будущего в прошлого при ретроспективной рекурсии дискурса, то есть здесь срабатывает тот же эффект атеистического позитивизма, что и у М. Кастельса, в науке прошлого черпавшего своё вдохновение:
 Это явная переоценка представителем эпистемически знаний значения глобальных "возможностей" кризиса вообще, который может сопровождать и процесс квалитативной эволюции (например в биоэволюции после массового вымирания флоры и фауны следовал процесс бурного расцвета новых его видов), если кризис диалектический, но может сопровождать и процесс инволюции, если кризис носит (как в середине ХХI века кризис техноцивилизации) дихотомический характер.

 Кроме того, вдохновенный певец предполагаемых радостей техноцивилизации в предстоящей "технологической сингулярности" Р. Курцвэйл не то, чтобы забывает о том, что крупные кризисы в биосфере сопровождались массовыми смертями биоты, но он явно рассчитывает в будущем на творческие и преобразовательные возможности человеческого разума и его технологий. А это уже неизбежное безумие науки богоборчества, которая не знает, кто является подлинной причиной мировой эволюции, причем именно "кто", а не "что"(и готова приписать такую роль разумной целенаправленной силы людям ХХI века)

 Лжепророк техносферы рассуждает просто: если более мелкие кризисы ранее только подстёгивали эволюции Земли к появлению новых и прогрессивных форм бытия, какой же невиданный ранее расцвет ожидает науку и технику человечества после гигантского глобальнейшего кризиса цивилизации, который и должен найти себе разрешение в ХХI века?

 Можно ли назвать эту точку зрения глубоким заблуждением? Не совсем, ибо выжившую цивилизацию людей Земли, по нашему мнению, действительно ждет феноменальный расцвет человеческого гения. Но..это уже будет не богоборческая техноцивилизация, а та посттехногенная, в которой религия, философия и наука составят единое целое познаний человечества. В этом и причина её успеха, а в неизбежном богоборчестве и причина гибели техногенной цивилизации, со всеми вытекающими трагическимии последствиями.

 Мы говорим о грядущем техноапокалипсисе середины ХХI века, исходя из знаний гнозиса: именно то знание, которое было дано св. апостолу Иоанну Богослову. описавшему в своих "Откровениях" ни что иное как именно техногенную гибель большей части всего живого на Земле, включая людей.

 Динамическая-стратегическая квантитативная модель эволюции биоса и человечества Снукса

 Снукс сформулировал квантитивную модель эволюционной динамики Земли для событий некольких миллионов лет количественно оцениваемой длительности качественных сдвигов, порогов (по Снуксу, единичных "волн" усложняемого и улучшаемого устройства "организмов" жизни) биосферы и человечества (то есть той части истории биоса, когда предположительно могли появиться первые гоминиды)

 У него появилась во-первых, модель с четными мерами процессов и одной мерой искажений порядка, вмешательства хаоса (фактор энтропии материальной информации), то есть диалектика пространства, применная к событиям времени, и причем событиям квалитативной эволюции.
 Во вторых, у Снукса появилась еще одна модель, на этот раз нечетная диалектика времени: в оценке растущей скорости квалитативной эволюции (рапидактора), показателям которой служат интервалы между хрональными отрезками предполагаемых дидлайнов: известными, хотя и весьма приблизительно длительностями квалитативных событий эволюционного прогресса в непрерывной эволюции биосферы и человечества с его сферой деятельности (техносферой)
Длительность выражалась конечно унитарными мерами циклической динамики пространства - годами.
 
 Нечетные меры выразились в коэффициенте рапидактора "3" (каждый следующий интервал в три раза короче предыдущего). Клиоматематики, исчислявшие этот коэффициент, нашли что он быть несколько иным (мы знаем что свойственно для хроноса дидлайнов: колебания волн хроноса вокруг хрональных моментов перезода от архетипа у универсуму моментов настоящего времени)
 Модель А. Панова в начале ХХ века показывает, что этот коэффициент на самом деле зависит от масштаба анализируемого периода земной эволюции, и чем больше масштаб, тем он меньший (Панов рассматривает 4 миллиарда лет гипотетической биоэволюции Земли по геохронологической шкале и у него коэффициет равен 2, 67)

 Г. Снукс является аналитиком истории, социологом и философом-атеистом науки (эволюционистом), но не клиоматематиком, он не экстраполирует вектор эволюционного времени к точке сходимости - "технологической сингулярности", как это делали до и после него.
 Но он, что свойственно для эсхатологической клиоаналитики, отличает предстоящий кризис цивилизации не как обычные в прошлом, а как "стратегический"

 Он при том допускает, что при некотором совершенстве науки человечество достигнет высот знаний и умений с помощью своего "технического прогресса" после преодоления такого кризиса.
 Он рассуждает как позитивист техногенной науки, также поступают и другие ложные пророки техноцивилизации.

 Нам же следует иначе оценить факты, приводимые клиоматематиками, в том числе и феномен "технологической сингулярности", к которому скептичсеки относился Снукс, а Курцвэйл, напротив: с большим вниманием.
 Мы оцениваем эти расчеты с точки зрени модели триединой реальности.
 Рассмотрим мерность динамической теории эволюции от Снукса, выстроенную по схеме: 4 и 1 (четверица фактора организации как непрерывного цикла эволюции, состоящего из четырех стадий, и один фактор дезорганизации) :

 Четверица последовательных этапов движущей силы эволюции (столько же "динамических стратегий" выживания и прогресса в эволюции как животных, так и людей), с цитатами:

 Подъем "волны жизни"

 1) "движущая сила отдельных организмов для выживания и процветания - «стратегическое желание» - которое обеспечивает самозапускающийся и самоподдерживающийся характер теории"

 2) четыре «динамические стратегии» организмов (выстроенные в пары по принципу: мир природы - мир людей
 Их смысл повторяет ту же последовательность четырёх фаз эволюционного цикла:

 2.1   размножение - умножение семей
 2.2   генетические изменения - технологические новации
 2.3   хищничество - завоевания
 2.4   симбиоз - коммерция
 
 3) «стратегическая борьба, посредством которой организмы пытаются получить или сохранить контроль над источниками процветания"

 Спад "волны жизни"

 4) "сдерживающая сила «стратегического истощения» (а не истощения природных ресурсов), которая ведет к застою и краху видов, обществ и династий"

 Энтропический фактор

 5) "экзогенные шоки, как физические, так и биологические, которые случайным образом и незначительно воздействуют на эту экзогенно управляемую динамическую систему"
 
  Фактор управляемости в оценке этой чисто феноменологической схемы как раз и является центральным для оценки эволюции с точки зрения теории управления (для понимания этого факта очень важны в науке стадии изучения технологий управления процессами посредством кода нейтральной информации):
 Кто и/или что управляет эволюцией Земли?

 Рассматривая в схеме Снукса две взаимо-подобные четверицы 1)-4) и 2.1- 2.4 мы находим в них соответствие сформулироанной нами четверице этапов культурогенеза в техносфере, которые проходят техногенный цивилизации в логике волн: от стадии подъёма к стадии спада (каждая последующая стадия включает в себя сумму предыдущих):

  Общество-социум, рост созидательной силы добра

 1. Родоплеменная организация общества
 2. Сословно-монархическая

  Социум-общество, рост разрушительной силы зла

 3. Социально-сословная
 4. Социально-технологическая

 По смыслу эта четверица с инволюционной дихотомией, скрывающей синтез между тезисом созидания и антитезисом разрушения (четвёртая фаза социума-общества: социально-технологическая - последняя перед разрушением очередной её устаревшей формы) есть ни что иное как двойная диалектика пространства.
 Это одной стороны созидающая диалектика Бога и природы Земли, с другой стороны - рациональной и целенаправленной деятельности человечества, созидающего и разрушающего, но в техноцивилизации к её концу всё с большей скоростью превалирует разрушение природы Земли.
 Эта мерность возникает вследствие того, что трёхтысячелетняя деятельность техноцивилизации людей постепенно вмешивается в процессы творения-квалитативные эволюции Земли (а также стохастические квалитативные инволюции) и естественноприродные квантитативные интервалы между событиями квалитативными - созидающими или разрушающими, которые необходимо сопровождают квалитативные эволюции и квалитативные инволюции.

 Именно это антропогенное вмешательство техноцивилизации как школы познания добра и зла по их плодам в горьком опыте борьбы человека со злом, накапливает к концу техногенной эры критический для техноцивилизации продукт энтропии материальной информации в двух видах архетипа двуединой реальности:
- простраснтва-времени физической матрицы вещества: ландшафтный архетип подлинной реальности, и - пространство-время физической метрики - архетип описательной реальности (оба эти архетипа рекапитулируют в универсум, именно там реализуя свои энтропические содержания, в самом же архетипе энтропический продукт находится в потенциальном состоянии)

 Таким концом бытия всей глобальной техноцивилизации Земли как очередной цивилизационной фазы фактически является первое пятидесятилетия ХХI века, так как метрика эпох развития культуры, как мы знаем, на полустолетия опережает метрику веков, отмеряющих экономическое развитие человечества.

Итак, наши рассуждения о техногенном апокалипсисе середины количественно (но не качественно, так как сторонники научно-технического прогресса цивилизации склонны оценивать "технологическую сингулярность" позитивно) совпали с выводами эсхатологических клиоаналитиков, формализовавших коэффициент ускорения цивилизации "3", на основе чего клиоматематики вычислили как "технологическую синулярность приблизительно дидлайн середины ХХI века.

 Далее нам важно объяснить яваление гипотетичной "технологической сингулярности", которую клиоматематики выводят из наличия очевидного для них фактора квантитивного рапидактора: сокращения в 3 раза интервалов между скачками качества.

 Введём два понятия рапидактора:

1.Квалитативный рапидактор с квантитивными, ненормированными сокращениями длительсти интервалов есть эволюция Земли от Бога (творение) и природы Земли (производство, потребление и воспроизводство в оборотах веществ и вещей абиотических и биотических, сочетаемых между собой)

 В этих квалитативных событиях (созидания в творении и стохастичсекого разрушения устаревших форм бытия, способствующего дальнейшему созиданию), перемежаемых квантитативными интервалами деятельности косной и живой природы Земли и её архетипов: программ-изначальных вещей, рекапитулирующих в универсум.
 Очевидно здесь уже проявляется квантитивный рапидактор - в том, что сокращаются квантитативные интервалы хроноса между событиями творения, сами же события творения (негэнтропического управления Богом над эволюциями) при этом учащаются
 Этот рапидактор вызван фактором необходимости ускоренной эволюции мира (а эволюция мира может быть только управляемой) сотворенного в среде беспредельного хаоса, так как рост усложнения мира ведет в повышению его энтропии, что вызывает, в свою очередь, необходимость негэнтропической компенсации с избытком роста.

 Одна их гениальных идей Творца состоит в том, чтобы сотворить помощников, посредников управления: людей - живых существ, телесно имманентных миру (то есть телесно состоящих из материала мировой самости), но умной душой отличных от живых неосознающих и неразумных существ.
 А главное, отличных от другх живых творений Бога своим духом-субъектом, присущим ему чувством любви, осознания и разума, стремления к истине в познаниях, и способности к творению.
 Так в перманентном творении-управлении над миром сотворяет Бог людей по образу и подобию Творца: как потенциальных помощников и со-творцов, способных чувствовать любить, творя добро, но также порождать и неизбежное для них зло, способных оценивать и понавать мир, будучи телесно от живого мира близки к его страданиям (а потому способных сострадать)

 Почему люди, невзирая на неибежность их грехопадения, могут в заложенном в них фактором богоподобия стремлении к любви и истине бороться с грехом и с программами зла прежде всего в себе (побуждающими их терять богоподобие и морально низвергаться к самым чудовищным механизмам зла), и побеждать зло методами не зла, к чему человека как раз и склоняют программы-вирусы зла от техносубъекта, а только своим терпением и любовью.
 Так люди способны познавать мир, начиная с познания добра и зла по плодам, распознаваемым прежде всего в рефлексии. А победа над злом, существами, бессмертным духом злу чуждыми, но телесно имманентными самой среде зла и подверженными энтропии, их способность управлять над миром вызвана следующим.

 Человек, телесно от мира, духом не от мира. Поэтому и телесно, в отождествлении себя с телом, он способен в своей отрицательной энтропии опережать природу (а потому ею управлять в созидании, а не разрушении) если он окажется способен соблюдать личную мораль, которая открывает пути любви (а значит: и нравственности общества людей)в познании добра и зла, основанном на двух факторах:
 Во-первых, знании морали добра и зла разумным, чувствующим и осознающим существом, прошедшим школу горького и полного опыта познания (перехода от теории "семян" к практике "плодов")
 Во-вторых, само знание добра и зла формально и бесплодно без постоянного диалога человека с Творцом: источником любви и истины (заметим, что без первого невозможно и второе, а без "во-первых" невозможно и "во-вторых", как и наоборот)

 Вот в основных чертах рассказаная нами в очередной раз к месту история появления на Земле школы народов для познания человеком добра и зла по их плодам. Людям для познания длобра и зла и для познания мира даны вещи изначальные и на основе их человек сам производит, и потребляет, вещи знания в теле-сознании.

 И мы уже знаем, что на Земле очень горек и тяжек путь человечества к такой форме цивилизации, где знание предметное о мире, знание когнитивное будет основано на религиозном сознании, на владении основами морали.
 Это единственно возможный путь человечества на Земле, невзирая на всю его драматиость, путь блеска и нищеты, взлёт и падения богоборческой техноцивилизации.

  И так после длительной преамбулы мы полошли влотную к интересующей нас теме.

 2. Квантитативный рапидактор (ускорение квалитативной эволюции в резком снижении квантитативных интервалов между её событиями) с математическим коэффициентом "3"

 Это фактор действия техногенной науки богоборческого общества, изучающей эволюции Земли (включая эволюцию биоса и человечества) как якобы самопроизвольные, и если управляемые, то самоуправляющие и самоуправляемые  (а уж эволюция человечества якобы может управляться человеком)
 Именно техногенная наука наделила количественными мерами унитарной динамики пространства - лет, столетий, тысячелетий, миллионов и миллиардов (хотя год есть длительность механического процесса Большого космоса), разграфила геохронологическую шкалу и палеонтологическую летопись не только описанием качественных процесов неживой и живой природы отдельных эр и периодов, но и установила им четкие хрональные рамки в миллионах и миллиардах лет.
 Техногенная наука о естестве и человеке, изучающая антропогенез по Дарвину, также хронально разграфила историю человечества, дав точные количественные меры дидлайнам качества в человеческой эволюции (большинство их относится к достижениям экономики и производной от неё науки, так как хронометрировать факторы культуры, тем более постоянно мигрирующей, крайне сложно)

 В клиоматематической модели А. Панова, который следует за схемой И. Дьяконова, атеиста и материалиста упорного и последовательного, точно хронометрированы 19 таких дидилайнов качественной эволюции живого мира и продолжающей его эволюции человечества, все его "революции", от бытия неандертальцев, кроманьонцев и революции неолитической до революциии информационной в ХХ веке (интервалы, в снижении приблизительно кратные трём, здесь прослеживаются ясно: 80-120 тысяч лет, 30-40 тысяч лет, 9-12 тысяч лет и так далее)

 И вот что интересно. Панов в своей знаменитой статье "Сингулярная точка эволюции?" пишет о том, что анализ любого эволюционного процесса в мире: от космогенеза вселенной, до эволюции всей Земли, биосферы Земли или человеческой цивилизации приводит к вычислению рапидактора с коэффициентом, стремящимся к тройке (у Снукса он равен трём, а у самого Панова несколько меньше)
 Экстраполяция такого рапидактора приводит множество клиоматематиков к почти одинаковым результатам - наступлению "технологической сингулярности", то есть "нуля" эволюционного времени где-то в середине ХХI века.
 Это в любом случае "конец старого мира", даже если оптимистически предполагать, что далее тотчас последует всеобщее благоденствие человечества на экологически разрушенной биосфере планеты (на основании разве что чистой материалистической веры в это явление, так как знания не слоняют к такому выводу)

 Но что это за тройной рапидактор и что за "сингулярность" техноцивилизации в середине ХХI века?

 Тройственное ускорение хроноса возникает в литературно-описательном дискурсе техногенной науки, когда аналитик рассматривает масштабный процесс эволюции мира:
 От его измеряемого начала (15 миллиардов лет гипотетической вселенной, четыре с половиной миллиарда гипотетических лет Земли, четыре миллиарда гипотетических лет её биосфере, несколько миллионов или сотен тысяч лет цивилизации людей согласно гипотетическому техногенезу (начиная с первых гоминидов)
 До его гипотетического конца, измеряемого клиоматематиками на основании количественного рапидактора с коэффициентом "3"

 Но этот коэффициент присущ не миру, физической матрице тела-сознания человека пр анализе архетипа эпистемических знаний науки техногенного общества. Обычно литературный дискурс, переходя в исторический и там обретая субъекта, который встраивается между ретроспекцией и перспективой, влкювает в себя две ркурсии и потому четыре хроальых вектора.
 Но вторжение в архетип эпистем техногенной науки порождает феномен неполного дискурса с тремя векторами хроноса, порождающими фактор тройного ускорения:

 Ретроспективная рекурсия: экскурс от настоящего в прошлому архетипа и обратный вектор к настоящему
 Перспективный экскурс, остающий без ответа - к будущему эпистем техноцивилизации.

 Это и есть "технологическая сингулярность" техноцивилизации, наступающая в середине ХХI века.

 Архетипы эпистемы не отвечают да и не могут ответить, так как обращены к знаним прошлого, на вызов о событиях ломки эр, обращенных в антиархетипическое грядущее. Знание гнозиса о грядущем может дать Бог. Но такое знание даётся только религиозным философам, которые могут это знание принять и понять.
 
 Таким образом, середина ХХI века это не конец мира (и не начало другого) а лишь конец эпистемического познания техноцивилизации людей Земли, которое наступает с окончанием цивилизации как таковой. И это начало другого типа цивилизаци, другого знания и другого типа эпистем познания (новому "вину" потребны и новые "мехи")

 Эволюционная теория спиральной динамики Бека-Коуэна

 Эта модель возникла как совмещение двух замечательных концепций, возникших в США 70-х годов, на первой фазе статики и динамики:
 Модели спиральной динамики американского психолога К. Грейвса (1970) и "меметики" американского философа Р. Докинза (1976), относящимся соответственно к моделям языковой действительности архетипов эпистемического знания в "исторической памяти-"чувствилище" тела-сознании человечесства
 Согласно нашей модели триединой реальности, такие архетипы культуры периодически (как регулярно в свои сроки, так и по отдельным вызовам исторических дискурсов) рекапитулируют в универсум группового тела-сознания с захватом своими вещами-программами ("мемами", как их назвал Докинз, сравнивая с генами) и оккупацией я-отождествлений субъекта в комплексах личности индивидуальных тел-сознаний, что значит также овладения динамикой групповых тел-сознаний (на уровнях земных и небесных) 
 
 Рассмотрим кратко и в самых важных с нашей точки зрения чертах обе теории.

 Модель спиральной динамики американского психолога К. Грейвса
 (ранее см. раздел 3.6.2.3.4.157, подраздел "Иерархическая модель тела-сознания по А. Мэслоу (США) как следствие технологии управления полной машины над агрегатом двух машин в обоих матрицах (материальной и физической)",раздел 3.6.2.3.4.237, подраздел " "Пирамида мотиваций" А. Мэслоу, она же "пирамида потребностей")

 Статику (но и потеНциальную динамику) этой модели Бек и Коуэн положили в основу своей теории (а её динамика есть развитие "меметики", которую Докинз в своих работах только наметил в общих чертах, не касаясь специфики и условий меметической динамики "генов кльтуры")

 К. Грейвс был учеником известного А. Мэслоу, создателя иерархической "пирамиды потребностей (мотиваций)" в системе ценностей человека, от низших и самых примитивных физиологических, к высшим, духовным (от доминант поведения физического организма-тела человека к доминантам движителей материального тела-сознания)
 И Грейвс в рамах холического мировоззрения предложил свой вариант "пирамиды" из восьми иерархических уровней-ценностей ("биопсихосоциальных систем", мировоззрений) - фундаментальных состояний, систем ценностей и функций человеческого сознания (вдобавок он каждому уровню присвоил свой цвет), построенных как холархия:
 Каждый последующий уровень из всего процесса, ставшего результатом культурогенеза целого этноса, содержит в себе сумму предыдущих (на этом же принципе основано "матрёшечное пространство" вмещенных моментов потенциального осного хроноса пространства-времени физической метрики описательной реальности тела-сознания человечества)

 Но если модель "пирамиды Мэслоу" в дальнейшем упоминается только в глубинной психологии и её прикладных ответвлениях, то теория Грейвса суждено продолжение в оригинальной, хотя и крайне фантастичной философии "меметического бытия" (уже не говоря о интегративной философии К. Уилбера, одного из выдающихся представителей холического мировоззрения ХХ века, позитивно воспринявшего идеи спиральной динамики)

 Действительно, Грейвс в своей работе "Уровни существования: теория ценностей открытой системы" (1970) и далее "Человеческая природа готовится к грандиозному скачку" (1974) положил критерием возвышающегося качества структуры восьми уровней, и тем он заглянул прямо в будущее науки о теле-сознании как о феномене целого, принцип интегрированности единичного тела-сознания человека: сначала в себе, а затем в тело-сознание группы и всего человечества.
  И это совершенно не случайно также соответствует возвышению уровня морали личности и нравственности общества по мере повышения уровней организации тела-сознания, ведь это исторически сложившиеся уровни культурогенеза выживших этносов, именно они отмечают путь морально-нравственной эволюции человечества при познании человеком добра и зла по их плодам.
 А вещи-"мемы", эти "гены" диахрональной культуры (её императивные "вирусы"), отметим сразу и в очередной раз, служат для поколений этноса "учебным пособием" (так как их энергетика эмоций или чувств: позитивная энергия созидания или негативная энергия разрушения несут в себе через народные поколения, от предков к потомкам, семена добра или зла)

 Интегративность идентификации личности в обществе и индивида в социуме, совершенно различная на уровне земных и небесных зон комплекса личности тела-сознания, весьма перспективный принцип градуирования схемы тела-сознания человека. Особенно, если мы примем во внимание тот факт нашей модели триединой реальности, что как индивидуальное тело-сознание человека есть сумма единичностей (зон), так групповое тело-сознание есть сумма единичностей индивидуальных тел-сознаний людей (но также особей биоса, обладающих примитивными телами-сознаниями) или более мелких групп. Однако все эти суммы (множества) созданы действием цельных образов причинной реальности Дао, отображаемых в единичностях двуединой реальности Земли.

 Вот почему в модели спиральной динамики Грейвса его всё более повышающиеся по своей сложности и организации уровни интегративности представляют собой динамические способы цикличных взаимопереходов и сочетаний единичной идентификации "я" и групповой идентификации "мы".
 Это само по себе банально (и напоминает старые идеи о "растворении" малого "я" в большом "мы"), но...
Более того, эта модель обладает еще одной замечательной особенностью, фундирующей основные принципы внутренней циклической жизни комплекса личности тела-сознания как индивидуального, так и группового:
 Сам принцип "холона" и его "холархии" предполагает рассматривать сознание не только как статический комплекс элементов (тело-сознание как совокупность семи зон производства вещей мировоззрения, которые в индуизме называют "чакрами"), но и как комплекс процессов: потоков сознания, имеющих свой круговой вектор, а именно циклы, состоящие каждый из двух "волновых фаз" динамической энергии тела-сознания.

 Динамика этих фаз и сравнивается с одной спиралью: самого тела-сознания, а другой, комплементарной спиралью Грейвс считает волны самого бытия мира, которые созвучны волнам бытия сознания.

 Но.. уже у Грейвса общая модель Спиральной динамики есть атеистическая теория механизма, где якобы правит словно карма энергетический матяник динамического равновесия от "я" до "мы"

 Эклектика модели Грейвса

 Это даёт в данном случае ему возможность рассматривать "я" не только как разорванную (отделяющую себя от не-я) идентификацию коллективного бытия, а "мы" как не только как способ коллективного бытия разорванных идентификаций "я", но идентификацию "я" ложно отождествлять с процессом дизъюнкции (дифференциации элементов сознания), а "мы" им также ложно отождествляется с процессом "конъюнкции" (интеграции элементов)

 Заметим, что это недиалектическая модель внутреннего мира в теле-сознании человека и человечества, где фазовые переходы осуществляются не между "я" и "мы", а между синетическими идентификациями "я как мы" и мы как я".
 Соответственно, я-отождествления субъекта обладают:

-  я-социальный индивид, вещь первого рода земных зон обладает дизъюнктиной фунцией отделения себя от не-я

-  я-общественно культурная личность, вещь второго рода небесных зон обладает конъюнктивной функцией: сливаться с  "мы"

 Соответствено мы-отождествления групп обладают:

- группа производственного социума с синхронально-социальной культурой и ценностью-прима собственного продукта обладает свойствами дизъюнкции (отделения "мы" от "не-мы")
- общественная группа с диахронально-этнической культурой этноса и ценностью жизни обладает свойствами конъюнкции (совмещения малого "мы" с другим и большим "мы")

 Дело в том, что круговая и цикличная динамика потоков сознания в теле-сознании человека и человечества (у биоса это функционирует иначе, так как его особи лишены осознания, разума и центра личности), пронизывающая снизу вверх (первая фаза) и снизу вверх (вторая фаза) земные и небесные зоны в результате апперцетивных актов субъекта, между земными и небесными зонами, как раз и определяет фазовые переходы следующим образом:

 1 фаза: синтез мировоззрения (конъюнкция, интеграция элементов: свойство ума, который готовит совокупность элементов тела-сознания к отображению целого, что и формирует множество)
 
  фазовый переход от изображающей вещи первого рода, заряженной энергией эмоций, к сыслоносной вещи второго рода, заряженной энергий чувств осознающего разумного существа, от земной зоны к небесной, по Грейвсу от системы первого уровня мышления и ценостей к системе второго уровня

 для внутренней жизни комплекса личности, где субъект в апперцепциях оперирует двумя я-отождествлениями
вещами первого и второго рода это означает переход от я-социального индивида (единичности социума) к я-общественной личности (единичности общественнй группы)
  Для группового тела-сознания это означает переход от дизъюнктивной социальной идентфикации человека "я как мы" к личностной конъюнктивной идентификации "мы как я"

 Итак, и я-идентификации общественой личности ("мы как я"), и "мы" идентификации общественной группы свойственна конюънкция (личность не отделяет себя от другой личноости (я-социальный индивид оделяет себя от другого индивида), обществення группа от другой общественной группы по родству ценности-прима жизни

  Присущая системам второго уровня (социальным группам) конъюнкция, конюъюнктивная идентификация соединяют идентификации сущностей, описываемые вещами, а потому:
- общественное тело-сознание "мы" действует из принципа интегрирования себя в другие группы. В диахрональной культуре первое место парадигмы ценостей занимает ценность жизни, это фактор объединяющий любые культуры этносов, и это фактор диахрональной культуры этноса, которые обогащает также его социальные культуры и способен подчинять их себе.
 поэтому общественно-культурная идентификация личности человека "мы как я", обращена первой ценностью к другим (цели любви), а второй ценностью к себе (источнику или как минимум проводнику любви), это процесс эгоцентробежный

 2 фаза: анализ мировоззрения (дизюнкиция, дифференциация элементов и подготовка их к следующей фазе синтеза, то есть грядущему познания, это функция разума)

 фазовый переход от смыслоносной вещи второго рода, заряженной энергией чувств разумного существа, к изображающей вещи первого рода, заряженной энергий эмоций, от небесной зоны к земной, по Грейвсу от мышления второго уровня к мышления и ценностей к мышлению первого уровня

 для внутренней жизни комплекса личности, где субъект в апперцепциях оперирует двумя я-отождествлениями
вещами первого и второго рода это означает переход от я-общественной личности (личности общества) к я-социальному индивиду (единичности социальной группы)
  Для группового тела-сознания это означает обратный переход от конъюнктивной общественной идентфикации человека "мы как я" как к социальной дизъюнктивной идентификации "я как мы".

  Присущая системам первого уровня (социумам) дизъюнкция, дизъюнктивная идентификация разъединяют идентфикации сущностей, осуществляя в каждой разрыв группового бытия ("я" отделяется от не-я, "мы" отделяется от "не-мы"), а потому:
- индивидуальное я-социальное отождествление субъекта и коллективное тело-сознание "мы" социума действует из принципа диференциации, дизъюнкции (более того, конкурирования) между собой и другими индивидами, между собой и другими группами.
 В синхрональной культуре производственного социума первое место парадигмы ценостей занимает ценность продукта собственного производства (а ценность жизни, и это в лучшем случае, занимает второе место)

 поэтому индивидуальная идентификация индивида в социуме "я как мы", обращена первой ценностью к своим интересам (как цели), а уже второй ценностью к другим (как источникам собственного благополучия), это процесс эгоцентростремительный
 
 Это фактор, разъединяющий ценности социальных культур, так как сколько своих продуктов у конкурирующих социумов, столько и первых ценностей в парадигме, которые отвергают иные ценности.
  Мы-идентфикация социума дизъюнктивно отделяет себя в своей синхрональной культуре от мы-социальнй идентификации другого социума вследствии различных ценностей-прима, ибо у каждого производственного социума культивируется прежде всего его продукт, а потому родство социальных культур определяется родственными линиями производственных связей взаимного продуцирования (вещей и веществ)

 Но заметим, что в общественной экономике именно в силу этого производство средств производства обладает большей интегративной ценностью чем производство предметов прямого потребления, и самые продуктивные деньги экономики (деньги настоящего, обращенного в будущее) участвуют именно в производстве средств производства.
 
 2. "Меметика" Р. Докинза и его последователей

 Как мы уже отмечали, важнейшая философская идея спиральной динамики заключается в онтологически-эволюционном и отчасти эпистемическом понятии: "двойная спираль".
 С одной стороны, спираль есть символ линейно-циклической эволюции, то есть и неперывной (холическое мировозрение) и обладающей определенными этапами, кольцами спирали, циклами (дискретное мировоззрениие), периодами или уровнями - мерами частоты.
 А принцип диалектики понятия "двойная спираль" проявляется в том, что одна спираль из пары есть эволюция самого бытия, жизни (а значит биоэволюция Земли), то есть знаемое, создающая определённые условия для носителей знания, а другая, комплементарная первой, спираль есть эволюция человеческого вещного познания, отображающего знаемое в вещах и системах вещей вплоть до целых мировоззрений. Это и есть теономическое производство субъектом вещей в теле-сознании человека. Его, таким образом можно, назвать "фабрикой мировоззрения" (но не его ностителем, которым является эмпирический человек)
 Это и поэтапная история эволюционного познания в культурогенезе и этногенезах, отпечатанная в исторической памяти-"чувствилище" архетипов-эпистем тел-сознаний этносов и всего человечества. А значит, это история конкретных морально-нравственных сюжетов, которые способны благолдаря их сохоранностит в архетипах тела-сознания (исторической памяти) циклически повторяться в истории человека, группы, этноса, человечества, вместе с линейным вектором исторической эволюции образуя линейно-циклическую (спиралеобразную) динамику.

 А теме близости бытия, жизни человека и его знания (то есть мере соответствия его истине) посвящен библейский эпизод грехопадения (в котором люди стали жертвами источника лжи), с которого, согласно воззрениям иудаизма и христианства, начинается вся история человечества Земли, её существенно определяя.
 Согласно коренной идее христианства природа богоподобия и Образа Божия в человеке испорчена грехопадением.
 И поэтому человеку для восстановления этой природы и попадания в жизнь вечную приходится идти эсхатологическим путем кризиса человечества к сотериологической цели спасения человека (этой святой цели посвящен подвиг Иисуса Христа, открывшего своей искупительной жертвой путь к спасению)

 Итак, на Земле, это юдоли страданий, где жизнь ограничена смертью и живым существам систематически приходится вступать в жестокую борьбу за сущестование, за более иоли менее воспроизводимые жизненные ресурсы, которые людям приходится подчас производить тяжким трудом, где жизнь одного существа иногда достигается путем смерти другого, человек и человечество выживает, что связано с познаниями человека и людей, мерой их соответствия истине, самым теснейшим образом.
 Земля есть для людей не место наказания, пытки и не место ссылки, но благая, хотя и очень суровая, школа познания добра и зла, необходимая для морального воспитания человека и его спасения. Земля есть та эволюционирующая школа жизни, где человек-воспитанник достигает успеха в своём деле только если он находится в добровольном и тесном контакте и диалоге со своим Учителем. Не Бог спасает пассивного человека, но человек активно спасается, правда, только при помощи Бога.

 Так мы объясняем эффект "двойной спирали" (бытия и знаний человека о бытии) в рамках модели триединой реальности, религозной и идейно близкой христиаству.
 Кроме того, заметим, что этот принцип родства эволюции знаемого и вещного познания людей закономерно и необходимо положен в систему обучения исторической земной школы народов - следствии грехопадения, обучающей человека и человечество познанию добра и зла по их плодам, выращенным из семян.
 Семена добра и зла - вещи знания добра и зла, более того: их программы, хранящиеся в чувственной памяти диахрональной культуры этносов и способные проникать в универсум, способные себя реплицировать, захватывая я-отождествления людей и коммуникацию знаний в групповом теле-сознании.

 И вот перед нами уже первый объект науки "меметики": идея "мема" - составной единицы эпистемического знания. А это вещь: единство своей идеи-формы и содержания, то есть соединения рациональной и априорной формы вещи - идеи, продукта информации сознания, содержащей в себе персонифицированную особенность восприятия "я знаю это" (благодаря этой особенности вещь способна оккупировать я-отождествление человека в комплексе его личности) и чувственно-моральной, в содержании (заряд негтивных или позитивнрых эмоций или чувств при оценке человеком добра или зла)

 Такая вещь есть и программа (потому что она является частью системы вещей, содержащей в себе алгоритмы пути к знанию), она есть есть и программа-репликатор (потому что задача архетипа, хранителя вещей, состоит в постоянном транслировании своего содержания в универсум), которая, рекапитулируя из памяти, императивно насаждает себя как "вирус" в тела-сознания людей.
  Это происходит потому, что вещь (если это именно мем, наделенный такими полномочиями) способна захватить я-отождествления субъекта в человеческом теле-сознании, таким образом имитируя человеку якобы собственность тех содержаний рационального значения и эмоциональных или чувственных энергий, которые несет как часть чужого, но это не значит - чуждого мировоззрения.

 Не только один человек, но и группы, подчас величайшее множество люждей при определенных условиях отданы во власть вещей-мемов, рекпитулируемых из архетипов описательной реальности тела-сознания человечества, из архетипов истории. И так вершатся её циклы, ведь рекапитулируемое содежание есть сюжет со своими характерными ролями, доминантами мировоззрения и поведения, нормами или запретми поступков (ценностями понмаемого добра и антиценностми понимаемого зла), и соответствующими социально-общественными условиями бытия с его морально-нравственным смыслом.
 Такие ролями как раз и от отождествляют люди с собой, иногда в массовом количестве именно птоьтому, что на это есть или глубокие причины в морали человека, требующие его обучения добру и злу, или же масштабные причины в нравствености общества, которое также нуждается в историческом обучении, и втьакие события могут быть вовлечены многие тысячи и даже миллионы людей, причастные к истории своего общества.

 Зло это и добро? Это неизбежное или необходимое обучение добру и злу, возникающему в универсуме мира ввиду действия "семян"  - вещных представлеий людей о добре и зле, сохраяемых архетипами веществ и вещей в обоих реалдьностей (причем архетипы вещей сохраняют воспоминания людей с их первозданной энергетикой оценочных эмоций или чувств, и эта оценка свойственна "семенам" добра и зла, она и определяет эффект действия его плодов)

 Как утверждают религии Откровения, от Бога человек наделен свободной волей выбора между добро и злом. Но тот, кто отказался от добра, тот попадает во власть зла, и эт его свободную волю ограничивает самым существенным образом.
 Меметика, она же теория мемархии (власти мемов над мыслями и поступками, над самим мировоззрением людей и их познанием) утверждает, что мемы сами по себе не добры и не злы (как не добра и не зла карма)
 Да, они не добры и не злы, так как не могут быть моральны или не моральны алгоритмы доброго или злого. Быть добрым или злым, быть греховным или праведным есть свойство человека осознающего или разумного, то есть знающего о себе и добре или зле в себе и других.
 Так явления и особи природы: наводненения или пожары, в которых гибнет всё живое, или плотояд, пожиращий жертву, не злы, это неизбежные и естественные явления.

 Но вещи-мемы являются носителями добра или зла, то есть потенциями того или другого, причем потенции становятся актуальностью, кода мем захватывает я-отождествление человека и тот отождествляет себя с той ролью в сюжете, которую несёт в себе мем.
 Но земная школа народов по обучению добру и злу по их плодам не является наказанием за грехопадения, а только является их слдествием. Бог не наказывает и не казнит, но лечит, учит и спасает для вечной жизни тех, кто верует ему.
 Человек становится жертвой зла, приняв в своё я-отождествления вещь-мем зла только потому, что в нем уже существует как потенция, необходимость вольного или невольного познания того, что такое есть зло, по отношению к самому себе (если эгоической природе человека болит лишь своя боль и заставляет страдать лишь своё страдание, илои есоли пробдлемы моралит достаются людям по родовым линиям от предков, тогда опыт познания зла требуется ролдовой памяти)
 Такое явление называют виктимостью и это еть предрасположденность к запросу на познание зла, которое человек делает вольно или совершенно невольно.

 Теория мемархии изучает особенностит взаимоотнощения и коммуникации между людьми и тртанслирующими свои меметичские сождерждания арзетипами оп сательной реальности тел-созания человечества.
 Для этого в меметике существует положение о том, что центральные мемы восьми уровней сознания (ц-мемы есть и центральные, и целевые, и ценностные), неся в себе определеные сюжеты, притягивают к себе остальные мемы  носители характеров и жизненных стратегий, психосоциальных доминант, особенностей мировоззрения и мировосриятия, характера и способа познания, с меньшим или бльшим конформизмом в человеке относительно группового опыта. Кроме того, коммуникация между людьми и мемами осуществляется по принципу "подобое притягивает подобное".

 Грубо говоря, это значит, что злая, негативная мысль или поступок притягивает архетипические мемы с продуктом зла, а мысли и поступки добра - продукт добра в мемах.
 Это так, но и всё гораздо сложнее... в том и дело, чо семена добра и зла (теоретичесие, формлаьные, абсрактные представления о них) так похожи, что человек поистине не знает, что ест добро и зло и теретичсепким ориентиром ему служит социальная или общественная нравственность.
 
 И. Кант проницательно называл насаждаемую с добрымии намерениями от общества человеку мораль императивом, так как эпистемы нравственности диахрональных культур этносов, накапливающие опыт морали целых поколений, в самом деле при воспитании и образовании внушают людям, своим реципиентам, требования и запреты морали как директивные иерархии ценностей и антиценностей (продукты знания людей прошлого морали добра и зла вещах, заряженных негативными или позитивнымии энергиями, создания или разрушения)

 Но и самые высокие образцы морали (например, Заповеди религий), образцы борьбы со злом, как мы знаем, остаются для конкретного человека (и для конкретного общества остаются формальностью образцы его нравствености) в реальных обстоятельствах жизни, в её сюжетах, её испытаниях, формальностью, абстракцией, чужой, но не своей миудростью, без собственного практикования добра, но и восприятии действующего зла, личной борьбы человека с моральными ошибками в жизни, в чувственном восприятии добра и зла как плодов от представления о них.

 Эти абстрактные еще (апостериорные, но для других, а для тебя еще априорные) знания добра и зла проявляются в остоятельствах жизни людей актуального поколения уже после их воспитания и обучения в среде нравственного общества и подлинное знание морали заключается в обретении человеком собственного - более или менее горького опыта, помимо горького опыта человеческого общества и цивилизации в целом.

 Итак, если человек учится познанию добра и зла по их плодам в школе народов в религиозном мировоозррении, окрывая свою веру Творцу, и так давая себяч бучать и лечить, сразу скажем так: в христианском сознании, а это значит, учится у Бога и его посредников в Церкви. Это означает распознание грехов прежде всего в себе и борьба с грехами, а потому уже у других людей,и если он переходит в этой школе из класса в класс, так что предмет и практические испытания усложняются, это повышает его ответственость за содеянные невольно грехи. Кто не учтится познанию добра и зла у Бога и потому не понимает, что сотворил зло, тому это не вменяется в грех, но едва-ли это лучшая участь, потому что необучаемый есть беспомощная неосознающая жертва зла, и он оказывается вне своей подлинной бессмертной природы.

 Императивность мемов озникает при рекапитуляции - актуализации сюжетов морали эпистемических в групповое бытие людей. В то же время "мемы" есть вещи-программы саморепликации, котораые хранится в исторической памяти-чувствилище (эпистемах), как зерна хранятся в зернохранилище, а потом высеваются в универсуме и дают всходы (плоды добра и зла)

 Заметим, что это язык уподобления эволюции естественной живой природы самой природе человеческого познания, построенной на вещах - категориях полного опыта, чреватого противоречиями кризисами соединения людьми опыта рационального и чувственного, теории и практики.

 Теория мемов возникает сперва у биологов - эволюционистов (значит, дарвинистов), изучающих жизнь в природе, затем основы человеческой памяти. И на стадии анализа генетики в уподоблении генам, появилась понятийность "мема" как единицы воспроизводящего себ эпистемичесокого знания, ведущего себя в эволюции познания подобно формам эволоюционной жизни, использующим генотип (своего рода кодовую память)

 Сам термин "мем" учитывая его этимологию, греческую, английскую и, наконец, русскую, имеет два значения:

1. имитатор, мим
2. часть памяти (memory) и потому "мем"

 1. Почему имитатор, мим? Еще в конце ХIХ технологического века в 1898 году В. М. Бехтерев в своей статье «Роль внушения в общественной жизни» предложил концепцию «Ментальных микробов», которые «подобно настоящим физическим микробам, действуют везде и всюду и передаются через слова и жесты окружающих лиц, через книги, газеты и пр."
 Он говорил, как видим, о синхрональной передаче энергетически заряженных вещей-программ между людьми при коммуникации в сетях группового тела-сознания (на уровне земных и небесных зон)
 И это не просто передача, это именно внушение человеку, уверенному в том, что идея, захватившая его я-отождествление и при том  - энергетическое содержание её: позитивные или же негативные эмоции или чувства другого человека, являются для него, чье сознание оккупировано, собственной его идеей и его же собственными эмоциями или чувствами, внезапно его охватившими. Мы уже говорили не раз о том, что изобразительные вещи первого рода заряжены энергией эмоций, а смыслоносные вещи второго рода заряжены энергией человеческих чувств.

 Эти "ментальные микробы" (точнее говоря, вирусы, так именно вирусы с помощью своей программ навязывают "хозяевам" себя как продукт множественной репликации и для этого себя в "хозяевах" тиражируют) уже в этом случае выглядят имитаторами.
 В связи с этим мы приводим анаграмму русского слова "чу-в-СТВ-о" ("чужое в собСТВенном")
 Интересный роман "Паразиты сознания" на ту же тему английский писатель-фантаст и философ К. Уилсон написал в 1967 году, то есть одновременно с книгой Грейвса.

 2. Почему "мем" как часть памяти?

 Но это же происходит и с ценостям и антиценностями в вещах знания, хранимых в эпистемах диахрональной культуры, которая сохраняется в исторической памяти человечества-"чувствилище" вещей, и рекапитулирующих в актуальный универсум, то есть хранящих и передающих содержание единиц эпистемического знания от предков к потомкам (и это в основе, ав базисе познания единицы моральи нравственности, знания о добре как необходимости, ценности, и зле как атиценности, и потому на антиценности налагается запрет)
 Позднее, после статьи Докинза о мемах в конце 70-х годов "мемы" получат название также "культурогенов" у биологов Э. О. Уилсона и Ч. Ламсдена.

  Итак, единицы эпистемического знания, системы мемов (мемотипы, обладающие мемотической динамикой) сохораняются в исторической памяти целых этносов и отдельных людей как вещи-программы, способные себя навязывать и размножаться, а так же эволюционировать.
 
 Впервые в 1904 году биолог Р. Земан использовал древнегреческое имя музы Мнемы (муза памяти) для характеристики своства живых организмов передавать своства по наследству, так как эти свойства в некотором закодированном виде запоминаются их в "памяти" некоторого вещества клеток.
 Он говорил о генетике и генотипе, но упоминал и социальную жизнь и свойства человеческой памяти (её "мемотипа"), употребляя также понятие "энграмма" (полные смысла и оценки чувственные впечаления людей от мира, сохраняющиеся в памяти, после чего идею использовали в середине века биолог Лешли и нейрохирург Пенфилд)

 Концепция "мема" сформулирована одим из самых упорных богоборцев ХХ века Р. Докинзом в период 1976 ("Эгоичный ген")-1982 гг. ("Расширенный фенотип"), то есть в первой и второй фазе изучения нейтрального кода информации.
  Как всякий узкий специалист, Докинз именно вследствие этого недостатка, при упорном труде переходящего в достоинство, был пытливым исследователям стратегий самопроизвольного развития природы, то есть её программ.
 По основной спецальности этолог, он сферой интересов и анализов конечно далеко выходит за пределы своей специальности. Такая широта интересов человека, поставившего свой целью ни больше, ни меньше как "излечить" человечество от "опасной иллюзии" Божьего бытия, при весьма узкой специализации, ведёт его, и богоборчество играет в этом заметную роль, нередко к самым маргинальным, физикалистическим и грубым представлениям о мире и науке.

  В начале указаного периода Докинз рассуждал, собственно говоря, о генах и генотипах, как обладателях не только свойства сохранять информацию, но обладающих, как некоторые программы, свойством саморепликации.
 И уже в конце статьи провел он неожиданную аналогию с единицами эпристемичского знания ведущим себя в эволюции  как гены, но по отношению к культуре. В 1982 году он расширил свои аналогии.
 Но он, невольно став основателем целой науки "меметики", мало что мог сделать для её развития, и сам в этом признавался, так как не обладал достаточнми знаниями в области эпистемологии.

 Своим последователям как профессионал в свой отрасли эволюционной биологии и теории поведения животных, он оставил только важнейшие свойства мемов, подобные биологическим (внизу мы приводим его классификацию, но нами значительно дополненную):

- носители информации, причем как синхрональные, так и диахрональные (с использованием длительной исторической памяти эпистем)
 Разумеется, он не мог знать, что мемы-вещи, будучи еще и "энграммами", претендуют на роль более чем просто носителей информации, на передачу абстрактных человеческих знаний в своём энергетическом заряде, то есть рационального и чувственного -  "синэргетического" опыта людей, соединяющего чужую теорию со своей практикой

- обладатели программы-репликатора: передают, даже внушают своё содержание, выдавая за собственное, различным людям, "размножая" свои мемы по своей энергетической возможности множеству реципиентов, объектов внушения

- способны к мутациям как гены (знания в процессе эволюции познания обладают важным свойством дополняться и даже качественно меняться, причем эпистемы дополяются и обновляются)

- способны к "естественному отбору", так как эпистемы ведут постоянную "борьбу за существование" и выживание со всяким знанием, которое им чуждо и которое оценивается как "антинаука", якобы враждебная науке и угрожающая её важнейшим принципам и ценностям

 Р. Докинз более ничем не мог развить и дополнить "меметику", и это в текущем году сделали техногенные мыслители Д.Бек и К. Коуэн и США, сформулировавшие свой вариант "меметики" в соединении с моделью "динамической спиральности" от Грейвса в статье: «Спиральная динамика: овладение ценностями, лидерством и изменениями» («Изучение новой науки меметики»)

 Спиральная "меметика" нового типа Бека-Коуэна (мемархия)

 Срау отметим, что непрерывная линия эволюдции сознания по Грейвсу (учителю и Бека, и Коуэна), построенная на различении восьми мировоззренческих этапов (четная диалектика времени) есть не просто структура восьми мировоззрений (система систем) с различной степнью интегрирования единичности в целостность на каждом урповне, но как системв: иерархия ценностей весьма конкретных.
 Грейвс достиг чрезвыйчайно выскоих результатов в анализе строения тела-сознания уже тем, что он создал отнюдь не умозрительную теорию, но более десяти лет проводил специальные эксперименты с группами студентов, выясняя степень устойчивости у людей и у групп моральных ценностей, различных принципов зависимости ценности уединенного индивида от влияния его среды и слциума (то есть выяснял степени конформности и нонконформности): общественно настроенной личности и его среды: общественной группы.

 Таким образом, анализируя свойства восьми систем: динамических иерархиях ценности, выстроенных в вертикальной иерархии друг на другом, он и пришел к выводу, что восьмерка его ценностных ориентиров разделяется на два уровня, качественно совершенно не равноценных по степени интегрированности единичности в группу.
 Так он опытным путем к пришел к действию двух уровней группового тела-сознания, которые мы называем зонами земными (уровень общественных групп) и небесными (уровень производственных социумов)

 Эти уровни мышления и ценостей он попросту пронумеровал: "первый" и "второй", отметив что для перехода от первого ко второму необходим" качественный скачок", а кроме того первый уровень проницательно назвал общинным, а второй коллективным и заметив, что интегрированноссть личностей в общество на втором уровне значительно по качеству превышает интегрироованность на первом уровне индивида в социум, но не пришел к диалектичским формулам "я как мы" и "мы как я", свойственным идентификациям земного и небесного уровня групп.
 Мы уже отмечали, что непонимание характера дизъюнкции и конъюнкции, присущим уровням тела-сознания земному и небесному, привели модель Грейвса в эклектику неразрешимых противоречий, когда он ложно, по старой материалистической традиции, любому я-отождествлению (дизъюнктивному индивиду или конъюнктивной личности) приписал дизъюнкцию, а любом отождестлению "мы" (дизъюнктивному производственому социуму с его ценностью-прима в собственном проодукте или конъюнктивному обществу с ценностью-прима жизни) приписал конъюнкцию.
 Эту же неразрешимую в рамках атеизма и материализма проблему наследует модель мемархии Бека-Коуэна.

 Ограниченому успеху Грейвса на этот попроище способствовал удачный отбор кандидатов для тестов, так как студенты, стремившиеся к высшему олразованию и в общес люди сравнительно высокой культуры, образовали именно такие группы, которые в одних обстоятельствах могли себя вести как социумы с разъединенными я-индивидами (первый уровень), а в других как общественные группы, где личность интегрирована в общину (второй уровень)
 Более того, в таких условиях можно было наблюдать фазовые переходы двух типов от одного уровня к другому: повышения или понижения интегративности, из чего исследователь сделал вывод что в целом развитие может быть с вектор наверх, то есть квалитивно эволюционным, или с вектором вниз, то есть инволюционным, так что речь идёт об "открытой системе".

 Выбор набора "биопсихосоциальных систем" (набор доминант личных-индивидуальных, социальных-общественных) как иерархий ценостей оказался тем более удачным, что тело-сознание человека и есть "теономическая фабрика" по производству вещей-ценностей. Ко всему прочему ценность (позитивный заряд энергии) и антиценость (негативный заряд энергии) характеризуются квантитативно именно величиной (весом) заряда определенной вещи (мема), что даёт основания для исследования "аксиологической димнамики"  на основе "аксиологической энергетики"

 Именно это и стало задачей модели Бека-Коуэна, которые на базисе модели Грейвса создали энерго-информационную структуру мемов и меметических связей (а в подоплёке осталась невостребованной инфо-энергетическая структура систем второго уровня, отчего вся система исказилась и осталась недиалектической)

 Механическая, мистическая модель динамики и власти системы мемов и ложная атеистическая модель ценностей энгергетического маятника от "я" к "мы" вне понятия дихотомия добра и зла, земного и небесного.
 
 Далее нам будет нетрудно показать, что выстроенная на понятии кода нейтральноьй информации вне моральной асимметрии добра и зла модель "Спирали мемов" по Беку-Коуэну (как и ранее это грехопадение в теорию мирового "кармического" механизма" отмечалось нами в модели Грейвса) и у их последователей вырождается в механизм-программу мистической власти мемов-программ ценостей и поведения над человечество - "мемархии" (власти "целевых мемов"), становясь очередным грехопадением рационального ума и чувства в бесплодный атеизм

 Начнем с простой схемы сравнения критериев в иерархии ценностей:

 1. Религозная иерархия в модели триединой реальности

 зоны небесные, в том числе в комплекс личности входит низшая из небесных зон: голубая зона символа
  цвета небесного спектра: фиолетовый, синий, голубой

 ценности: единичное - личность, совместное - общество, идентификация человека в общественной группе"мы как я", единый принцип единичного и совместного: конъюнкция, интегральность
 
субъект в небесно-земной зеленой зоне (смесь голубого и желтого)

 зоны земные, в том числе в комплекс личности входит наивысшая из земных зон: желтая гендерно-социальной жизни

  цвета земного спектра: красный, оранжевый, желтый
ценности: единичное - инливид, совместное - производственный социум как конкуреннция индивидов, идентификация человека в коллективной группе социума: "я как мы", единый принцип единичного и совместного: дизъюнкция, интегральность
 
 2. Противоречивая в себе, с неразрешимыми конфликтами механическая схема "мемархии" в модели Спирали мемов Бека-Коуэна есть модель маятника  в динамическом равновесии колебаний от "я" к "мы" и обратно

 Идентфикация "мы"

 эклектически объединяет группу социума и группу общества зон земных и небесных с принципиально разными ценностями-прима, разными принципами культур: социально-синхрональных культур социумов и обществено-диахронгальных, и кардинально различной динамикой: дизъюнкцией социума и конъюнкцией общественной группы

 "холодные цвета" (Фиолетовый, Синий, Зеленый, Бирюзовый)

субъект человека разумный и действующий, как и живой Бог сострадательный и разумный, чувствующий и управляющий, в этой схеме отсутствует, что превращает роль человека, способного лишь отчасти контролировать свои отношения со Спиралью мемов, обладающей мемархией, и неуклонностью кармы, в раба четырех обстоятельств-доминант: времени, места, истории личной и социальной

 Идентификация "я"

 эклектически объединяет я-социального индивида, вещь первого рода и я-общественную личность, вещь второго рода, зон земных и небесных с принципиально различными стратегиями: я-социальный индивид эгоцентростремительность, я-личность эгоцентробежность, и кардинально различной динамикой: дизъюнкцией я-социального и конъюнкцией я-общественной личности

 "тёплые цвета" (Бежевый, Красный, Оранжевый, Желтый)

 Модель "разумного замысла живого мира" М. Бихи
 
 (ранее см. раздел 3.6.2.3.4.316, подраздел " Теория мирового дизайна (искусственности якобы кем-то или чем-то изобретенного мира природы и человека) у эстествознателя (микробиолога)-философа М. Дентона")

 На смену непримиримому догматизму христианства в средневековье технократия ХХ века принесла обратный - непримиримый догматизм атеистической науки с материалистической верой.
 В 80-е и 90-е годы ХХ века в США откровенно преследовали христианский креационизм в пользу воинственного дарвинизма уже и на государственном и судебном, а не только научном уровне (во всяком случае, религиозный креацинизм как "антинаучную теорию" изгоняли из школьных программ)
 Тогда же среди ряда общественных и религиозных деятелей, а также и отдельных ученых, в противовес этой тенденции, возникали попытки создания концепций, и даже для этого создавались общественные движения, с целью примирения религии, и в частности, христианства, с наукой, принявшей заметный характер богоборчества.

 Так возник тезис "интеллигентного дизайна природы" с его идеей некоего "разумного Дизайнера". Это было уже близко идее творения мира, идее квалитативной эволюции, но заблуждением первых сторонников "разумного замысла в природе" было унаследованное у догматического христианства отрицание постепенной эволюции в природе.

 Лишь позднее, в начале ХХI века возникнет теологический эволюционизм, в котором идеи актов творения относятся уже к "скачкам качества" извне управляемой биоэволюции (к моментам квалиттивной эволюции) а в промежутках время отводится классической квантитативной эволюции по Ч. Дарвину ( стратегия постепенного накопления квантитивных изменений, отсеивающая лишнее путем естественного отбора)

 Начальные же концепции "разумного замысла в природе" были телеологически-мистическими (у Дентона в 1985 году и у М. Бихи в 1996 году), то есть авторы теорий предполагали в видовых новообразованиях некую "конечную" движущую причину, и причину с методами творения, но природа её агностикам представлялась загадочной
 "Гипотеза Бога" здесь не возбранялась, как у Лапласа, но и не была обязательным звеном научно-философских
рассуждений, как в нашей модели триединой реальности.

  М. Бихи сочетает в себе редкое для конца ХХ века качество: он человек глубокой католической веры, почти фанатик (настолько затерроризировал своего сына, что тот вскоре начал читать Докинза и закономерно стал яростным атеистом) и вместе с тем это крупный ученый в области био- и молекулярной органической химии, специализируется на структуре белков и нуклеиновых кислот.

 В конце 80-х годов году Бихи прочитал книгу М. Дентона: "Эволюция. Теория в кризисе", написанную в жанре "разумного замысла жизни", где критикуется теория плавных переходов Ч. Дарвина в пользу идеи создания нового, приписываемого впрочем не обязательно Богу. Дентон был агностиком, хотя и близким к христианству.
 Книга произвела на Бихи неизгладимое впечатление, отвечая его неясным еще замыслам и его вере.
 В науке естествознания он не мог быть католическим богословом, но его в критике дарвинизма и неодарвинизма вполне устроил осторожный агностицизм Дентона с уступками в пользу христианской веры, ему была близка восхищенная аргументация в пользу невероятной сложности, интеллигентности, красоты замысла и устройства природных систем.

 И это начиная от клетки живого организма-тела, где собраны воедино в удивительные по замыслу, с ювелирной точностью синхронизованы и организованы, на всех участках контролируемы, тысячи процессов разнообразных узлов и механизмов -"фабрики" производства сотни тысяч белков различного состава и предназначения
 И это на множестве уровней производства, начиная от сложнейших биохимических программ и вплоть до технологических устройств и машин согласованного многоуровневого управления.
 Всё это по структуре организации неизмеримо сложнее гигантского концерна с тысячами научно организованных управленцев и "вертикалью" власти, помимо "горизонтали" экспертов различных специальностей.
 И ведь речь идёт только об одной клетке. Но в организме есть еще ансамбли клеток всевозможного уровня сложности и согласованности, взаимодействия между ними, целые системы жизнеобеспечения, органы и тончашая регулировка их динамики, системы контроля, динамического баланса для своевременного поддержания постоянных критериев жизни, обеспечения гомеостаза при выходе раличных систем из равновесия.
 А ведь Ч. Дарвин утверждал, что всё это возникло...по случайности?
 М. Бихи и самому не раз приходили подобные мысли как специалисту именно в такого рода процессах. И он с удовольствием вспоминает в своей книге, как сам Ч. Дарвин признавался в письме своему другу, что холодеет при мысли о невероятной сложности и точности человеческого глаза.

 М. Бихи создал собственную модель "разумного замысла в природе", изложив в книге "Черный ящик Дарвина". Он заимствует в текущем году по традиции крупную ошибку своих предшественников: поначалу подвергает сомнению плавную биоэволюцию вообще, в том числе и управляемую Богом (такие моменты прерывают плавность).
 На этом ложном пути ученый быстро стал отверженным в мире официальной науки.
 Лишь в следующем веке он постепенно оставит антиэволюционистские взгляды и станет близок теологическому эволюционизму ("Грани эволюции", 2007 год)

 Результат "скачка" качества" при образовании нового вида в биоэволюции как принцип "неуменьшающейся сложности", сформулированный М. Бихи

 Этот биолог - почти антиэволюционист подвергает резкой критике классические принципы дарвинизма как концепции плавного "перехода из количества в качество" и случайности появления новых признаков у организма-тела особи нового вида (это отрицание и неодарвинистами принципиального факта проявления в биоэволюции акта творения: создания нового)
 Сказать точнее, М. Бихи конечно не отрицает развития организмов от простых к сложным за всю историю биосферы и не утверждает, подобно богословам средневековья, что Господь уже в готовом виде сотворил такое сложнейшее устройство как человеческое тело с его организмом (уже не говоря о сложности поведения во внешней среде)
 Но он подвергает сомнению случайность мутаций и биологических форм, от интерьера организма до эстетического экстерьера тел живых существ (называя динамику форм разумно управляемой, то есть созданной, и не упоминая только имя этого дизайнера и гениального изобретателя)
 В отдельных, знакомых ему как биологу случаях появления нового признака у очередного вида этот признак представляется ему столь сложным, что он не мог возникнуть в результате плавного перехода от более простых признаков и путем случайного успеха мутаций в правильном сочетании простых элементов, создающих сложные конструкции.
 Это и есть его принцип "неустранимой сложности".

 Итак, М. Бихи говорит о таких новшествах видообразования, которые нужно было задумать в их сложности и целиком, и сразу воплотить в формах и взаимодействиях физических веществ живого тела нового вида. То есть фактически он говорит о необходимости революционных "скачков" качества, перемежающих квантитативные переходы постепенно накапливаемых изменений по Дарвину

 В момент "скачка" вновь созданное качество не вытекает из количественных перемен прошлого, это вектор к будущему. Кстати говоря, это "эмерджентное" накопление изменения прошлого при качественных "скачках" к будущему заметно при анализе в геохоронологической шкале истории эволюционирующего биоса.
 Здесь на каждом качественном этапе эволюции помимо "фактора Дарвина", то есть вектора к прошлому (приспособляемости актуального ареала к его условиям среды и естественный отбор полезных признаков при помощи случайных мутаций на основании этого) существует еще один фактор, обращенный к будущему, который одни исследователи называют "излишним многообразием", другие "профетической фазой".
 
 Вот простой пример эволюционной истории биоты в фанерозое, "состоящем" из трёх эр (палеозойской, мезозойской и кайнозойской), разделяемых крупными вымираниями, то есть сбросом устаревших форм жизни:
 В палеозое на суше, начиная с девона, "царствовали" хорошо приспособленные земноводные, но уже появились (в конце карбона) и некоторые пресмыкающиеся - "профетическая фаза", приготовленная для будущего.

 В последующем мезозое некоторые земноводные сохранились на своих "экологических нишах" и пищевых цепочках суши как фактор равновесия в гомеостазе ареалов, но уступили лидерство пресмыкающимся.
 Тогда именно пресмыкающиеся ящеры (как суши, так и водоёмов) были первыми и лучше всех вооруженными в адаптации, но уже в то время на суше (в триасе, то есть с начала мезозоя) появились и первые теплокровные млекопитающие - "профетический фактор", который не был устранён естественным отбором.
 Кроме того, в юрском периоде мезозоя начинается эволюция теплокровных птиц, явных жертв летающих и нелетающих рептилий, но не уступивших им в естественном отборе окончательно.

 В кайнозое земноводные и пресмыкающиеся сохранились на своих экологических нишах, но доминация и первенство в адаптации перешло к более сложным и универсальным, более гибким и регулятивным (лучше управляемым) в формах организмов-тел и поведения млекопитающим и/или теплокровным, то есть живородящим животным и яйцекладущим птицам (а некоторые теплокровные млекопитающие животные, покинув сушу, в палеогене заполнили реки, моря, и мировой океан, став отрядом китообразных)

 Итак, речь в конечном итоге идёт не о том средневековом заблуждении, что якобы формы организмов-тел живых особей при видообразованиях не меняются, что Бог сразу же, мгновенно и навсегда сотворил живым тварям неизменяемые тела уже в готовом виде.
 Кстати, иное утверждает и библейский Шестоднев, где ясно говорится о совместном действии и Бога, и земной природы при сотворении живого мира Земли. Это и есть подлинный источник теологического эволюционизма.

 Речь идёт о том, что биоэволюция разумно управляется извне, причем акты творения необходимо перемежают периоды постепенно накапливаемых и реализуемых квантитативных изменений в формах организма-тела и поведении живых особей.
 Но к этой идее теологической (управляемой) эволюции М. Бихи шел многие годы, лишь постепенно преодолевая атиэволюционистские предубеждения, им почерпнутые из заблуждений древних естествознателей, которые потому не очень внимательно читали Шестоднев  (хотя Библия была для них первым источником теоретических знаний), что они мало знали природу Земли (в отличии от Автора Шестоднева)

 Акторно-сетевая модель Дж. Лоу и Б. Латура на базисе нейтрального кода информации

  Именами Дж. Лоу (английская) и Б. Латура (французская школа), а иногда также именами и их многочисленных сторонников и последователей, называется разработанная в 80-90-х годах в Англии, Франции и США модель человеческого познания в сетевой коммуникации как игры сетевых социо-информационных технологий и их гетерогенных "агентов-сетей", "актантов" (предельная социология знания, "инженерия" конструктивного познания)
 Это постфилософское "знание" без субъекта и без истины, но зато в соответствии с тенденцией социально-технологической эпохи, наступившей во второй половине ХХ века абсолютизировать вещность знания, сводя познанное к содержанию социальных практик или его технологических условий.
 Но это конечно происходило как невольная реакция мировых программ-эпистем на директивный характер техногенеза, который подчинил себе и ритмы, и социально-экономические, а также социо-культурные условия, и задачи научного познания в ХХ технократическом веке.

 Постпозитивизм (разновидность постфилософии, чаще всего французской, но постпозитивизм в еще большей степени характерен для англоязычных исследователей) как динамический баланс добра и зла между крайностями научного философского познания богоборчества, общественное-философское направление исследовательской науки-философии STS, закономено пришедшее к крайности акторно-сетевой теории

 Критические философии, изучающие онтологические и социальные (а в ХIХ и ХХ веке это еще означает: технологические и  технократические) условия человеческого познания возникают именно как условия бытия и познания богоборческого пострелигиозногоо общества, где сами понятия о силах, кладущих пределы и обозначающих границы человеческого познания, уже не говоря о том, что дающие ему директоривы и вектор доминант, вырождаются или в мистику, или худшую метафизику (далее мы отметим, что и произошло с И. Кантом, величайшим борцом с метафизикой)

 Мы говорим о том, что богоборчество отдаёт онтологию всего человеческого бытия и отчасти также познания, по крайней мере в его вещных формах, во власть технологий и технократии мировой программы, чтобы на практике продемонстрировать действие этого глобального зла.
 Технологические программы эпистем знания, директивно навязывающие циклическую динамику своих сюжетов универсуму, действуют рационально и запускают своебразный маятник добра и зла:
 Это диалектические колебания позитивных и негативных эмоций массового тела-сознания, и это есть компенсаторный механизм, диалектический баланс реакций на крайности философских "измов" (измышлений), вследствие чего на одну крайность групповое тело-сознание отвечает противоположной, чтобы в комплексе равнодействующей сил погасить первую.

 В результате действуют колебания энергетического "маятника" в циклической истории познания, а именно: обмен компенсирующими противоположностями.
 Стоит усилиться социальному эгоизму - и на помощь спешат общественные модели альтруизма, едва успевают возникнуть, пробуждаемый духом свободы, слишком метафизические, мистические и вообще заумные теории - в ответ нарастают модели предельно рациональные, стоит теории опыта склониться к рациональному его аспекту - как расцветают целые философские школы, настаивающие на преимущественно чувственном характере опыта человеческого бытия (таков попеременный обмен тенденциями между аналитической и континентальной философиями, сопровождавшийся экономической конкуренцией и политическим противостоянием общественных структур и их культур, стран и государств Европы и всего мира)
 Так в ответ на эссенциализм в том же действии компенсаторной машины возникает и антиэссенциализм: в эссенциализме ценность вещей знания так преувеличена, что их провозглашают равными сущностям, второе же направление в качестве реакции, и это уже постфилософия, нигилистически и уже пренебрежительно относится к власти вещей.

 Дилектические крайности едины. И позитивизм и постпозиттивизм, и эссенциализм и антиэссенциализм,  выражением которого и стали многочисленные социологии науки, подменявшие научный предмет, направленный к истине исследования мира, технологическими содержаниями социологических практик, и в том числе течение STS второй половины ХХ века.
 
 Именно таково появление во второй половине ХХ века постпозитивизма, которым наука и общество ответили на рост неопозитивизма в философии и науке. А позитивитская наука атеизма с верой материализма в своих крайностях вообще объявляет себя самодостаточной философией, так как она стремится к полному объективизму знания, и для неё философия это уже лишняя, отвлекающая от главного, "болтовня".

 Точно также можно отметить, что едины противоположности (крайности) сталинизма и антисталинизма, поперменно охватывающие идеологию послесталинской России. Обе такие крайности превышения меры вещей (зла) типичны для богоборческого общества, которое переоценивает управляющую роль человека в мировой истории. И сталинисты, и антисталинисты уверены, что Сталин своей волей определял историю страны (и мира), и противположна только их моральная оценка его намерений и результатов: для сталиистов это добро, а для антисталинистов зло.

 Точно также в позитивистах (эссенциалистах) и постпозитивистах (антиэссенциалистах) проявляется наследственная диалектика постантианской эпохи в философии. И то и другое есть абсолютизация вещного познания - горькая цена богоборчества.

 Какова причина кантовского агностицизма, поставившего якобы непроходимые границы человеческого познания в ограниченных пределах его практического опыта?
 И. Кант обессмертил своё имя и полностью видоизменил философию, открыв миру вещный характер человеческого познания, но это именно познание, заключенное в вещном языке философии и науки. Но всякой ли науки и любой ли философии (и религии)?

 Кантовская "вещь в себе" (наследница платоновской "алетейи"), это не истина, сокрытая от человека, а это архетипическая эпистема знаний, это языковая действительность. Кант постулировал ограниченность познания вещно-эпистемического и в этом величие его критицизма по отношению к позитивистам, которые было уже прямо, как им это казалось, устремляли науки к высотам объективированной истины.

 Но в том и дело, что Кант есть постхристианский философ, у которого выродились представления об активно управляющем Боге-личности (де факто при этом он стал деистом)
 И вот парадокс любого богоборца и нищета его самой блистательной философии: Кант и сам яростно боролся со всякой "метафизикой" (как её понимал), и пытался её избегать, и оставил это табу своим последователям, но его представления о транцендентнтости субъекта (и якобы пропасти между ним и эмпирической личностью) и трансцендентальности апперцепции (перемены вещей-идентификаций субъекта в теле-сознании) стали метафизикой именно в худшем смысле этого понятия, то есть уходом от истины.
 
 Богоборчество есть неизбежный уход от истины. Великий представитель классической немецкой философии из Кёнигсберга указал миру на ограниченность эпистемического познания. И это так, и потому кризис есть обязательное условие развития кумулируемых эпистемических знаний: они эклектичны сами по себе, навязывая теорию прошлого (ведь это архетипы) практике настоящего. А когда практика направлена уже к грядущему, что постянно и происходит в истории общества и его науки, кризис эпистемических знаний неизбежен.
 Но не этот вид познания, а данный от Бога гнозис определяет квалитативную эволюцию человечества. А гнозис есть невещное и даже дословесное, образное знание, даваемой посредством причинной реальности избранным, и другое дело, что его приходится с минимальными потерями для истины переводить на язык знаков и вербальный вещей естественного языка (благодаря тому, что истиность вещей определяется не формой, а единством формы и чувственного содержания)
 
 Следующим "сотрясателем основ" и основательным криктиком позитивизма: модели непрерывно отражающего объекты познания, стал Т. Кун, фактически открывший скачкообразный (через революционные этапы) путь научной эволюции (заметим, что такое же свойство управляемой биоэволюции открывает в ней теологический эволюционизм)

 Итак, не механизм наличного опыта, но только Господь - преподаватель и учитель человеческой цивилизации в её школе народов Земли, даёт и сами основания опыта, и определяет для познающего человека и накапливающего знания человечества границы познания вместе с опытом, соединяя в опыте теорию и её практикование, рациональность и сенситивность.
 И потому нам так важно в очередной раз отметить, что эпистемическая наука и культура преодолевали свои диалектические кризисы каждый раз (но не смогут это сделать в самом конце техноцивилиации, на острие дихотомического инволюционного кризиса) не сами по себе и не сами из себя, и не благодаря только величию человеческого разума и творчества, но благодаря вовремя даваемому от Бога гнозису, который затем и становится частью мировых эпистем в тот момент, когда в эпистемах ослабевает инстинкт защиты рубежей своего знания прошлого.

 Что такое "социология перевода"?

 Итак, отходя от этой онтологической преамбулы, мы возвращается в историю второй половины ХХ века и обнаруживаем в мире, но прежде всего в центрах техносферы США, Англии и Франции расцвет постфилософии, в данном случае это постпозитивизм-антиэссенциализм во множестве научно-общественных направлений научной философии, изучающей социальные условия познания.

 Наиболее полным, представительным и упорным объединением ученых и философов в этом русле стало STS, объединившее для описания науки (S) технологии (T) и социальные практики (S) и так дошедшее до крайности нигилизма, низвергающего прежние идеалы как объективности, так и субъектности.
 И действительно: технологии нейтрального кода информации одинаково чуждо и то и другое, так как корень различия между субъектом и объектом в человеке (а мера производимых им вещей знаний становится добром и смыслом его бытия) Заметим, что эклектикой становится всё то, что пытается в философии отделить объект от субъекта, и абсолютизировать, и наоборот.

 Здесь возникла крайность чуть ли не полной замены предмета знания предметом социологических практик и технологических игр, которую назвали "социологией перевода".
 И это уже явно ложное использование технологий универсального кода нейтральной информации для того нигилизма по отношению к истине, которое уже и в антиэссенциализма стало стратегией уничтожать "тот сук, на котором сидишь" (конечно, неполнота таких моделей, их технологическая ограниченность выяснилась в будущем философии и науки)

 "Социология перевода" как бы "снимает" истинность предмета познания, объявляя его попросту "переводом" на язык научных символов, отражающих научный опыт, того, что в действительности является великим разнообразием "социальных практик". А к ним относят всё, что ценит человечество: и культура (и ценит напрасно, уверены нигилисты), и политика, и деятельность инженеров, финансовая экономика, и пути исследования веществ, и наука изучения природы и общества. Всё это, по их мнению, своего рода "инженерия" ментального конструирования (тогда средства жизни и для жизни есть ни что иное как её "побочные продукты")
 Не удивительно, что жертвой технологий такого мышления становится общество, которое нигилисты от философии науки объявили также иллюзией.

 Акторно-сетевая теория (ANT)

 Именно эта идея привела к технологической модели акторно-сетевой теории социолога Дж. Лоу и П. Лоджа, "пионеров" акторно-сетевой теории (американская и английская школы постпозитивизма в 80-е годы), а во Франции Б. Латура и других столь же радикально антсциентически настроенных философов: М. Каллона и М. Акрич, которые были коллегами Б. Латура в Центре социологии инноваций Высшей национальной школы шахт Парижа, где модель ANT разрабатывалась в 80-90-е годы.
 Ими создана теория "социологии без людей" для создания "знания без истины", то есть модель активных центров технологии сетевого коммуницирования: акторов-сетей, которые и сами есть сети, и которые сами являются участниками сетей, а сеть есть технология взаимодействия между акторами в пространстве и времени.
 У акторов-сетей нет иного онтологического определения как только роль их участия в сетях коммуникации: человек или группа, или государство, или машины, или компьютерный вирус - равноправные (правда, это не значит, что они обладают равными возможностями) акторы-сети, так как они способны менять своей деятельностью сеть.

 Хотя ANT, что и следует из аббревиатуры её названия, именуется теорией, это на самом деле (что заботило и самого Латура) чисто эмпирически созданная модель различных машинных технологий взаимно управления в сетях коммуникаций, где распределяются меры социальной энергии в вещах энерго-информационных и инфо-энергетических, и обратные меры энтропии материальной информации.
 В этой модели, кроме того, формализуются правила и закономерности в деятельности как сетей группового тела-сознания человечества, так и обслуживающих их сетей технической коммуникации, вроде интернета или сетей мобильной связи.
 Потому у этой модели двойной предмет: с одной стороны, это коммуникация двуединых предметов или тел (включая людей), с другой стороны, чисто описательных концепций - трансляция вещей группового тела-сознания,
целых сюжетов.

 Эта модель, как выражается Латур, есть "больше чем просто описание", поэтому что в ней устанавливаются факты сетевых взаимодействий вне ответа на неблагодарные вопросы, вроде "почему?" и уж тем более психологический и социологический вопроса: "зачем?", так как вопрос разумной мотивации действий (тем более волевых и сознательных действия человека) относится, как правило, к человеческой деятельности (а в этологии такие вопросы задаются лишь в меру того, что особей биоса отождествляют с людьми)

 Предмет ANT есть не онтологические причинно-следственные связи между явлениями сетевой коммуниации, а технологические, вытекающие из законов, правила и ситуаций во взаимном действии акторов-вполне определённых сетей.
 Модель знания отличается от чистой теории (хотя практически и теории моделируют, и модели содержат какую-то теоретическую основу) тем, что их специализация: феноменологически описывать закономерности поведения, в своих формулировках и формулах копируя закономерности взаимодействия выявленных "субъектов" действия.

 В данном случае они названы "акторы-сети" (они же "актанты", то есть авторы акций сети, форма которых зависит от их сюжетных взаимоотношений), а среда в них самих и вне их есть сетевая среда.

 Сугубая эмпиричность ANT есть причина её большого успеха в техноцивилизации, но конечно только для описания квантитативных процессов. В ней сформулированы действующие квантитативные технологии машинного управления некими абстрактными элементами, но дело как раз в том, что механический процесс управления в целом ряде случаев как раз и стремится привести соотношение и взаимоотношение разнородных объектов (тут их просто назвали гетерогенными) - живых и неживых, случайных и закономерных, волевых и бессознательныХ, разумных и автоматических, к единому ритму количественно обусловленных закономерностей, свойственных машинам управления.
 
 Актор-сети (актанты) обозначают человеческих и нечеловеческих субъектов сетевого действия. Они взаимодействуют и соединяются в разнообразных коммуникациях, взаимо деформируются, существуя тем, что есть, только в данный момент коммуникации, будучи открыты любым направлениям связи.
 В этом они напоминают "ризому" модели Делеза и Гваттари (родственное направление постфилософии)

 Мы не будем вникать во все детали ANT (многое в ней находит себе в модели триединой реальности причинно-следственное, а не только лишь технологическое и феноменологическоле толкование), но интересует лишь одлин существенный вопрос: как живой, спообны к волеизъявлению и осознанию раусный человек может превратиться. вступая в сетевые коммуникации в "актанта", подчиненного сетевым доминантам, в акторно-сетевой объект?
 Действующую причину этого мы знаем: его я-отождествление захвачено (оккупировано, что подчиняет сюжетной роли со всеми вытекающими следствиями сюжетных взаимотношений) вещами, которые по сети транслирует архетип группового тела-сознания, рекапитулируя в универсум.

 О "пунктуализации" и "депунктуализации"

 В ANT рассматриваются причины технологические. В частности, речь идёт о "пунктуализации": явлении превращения в теле-сознании суммы сложных событий в целую систему (пункт), починенную некоему единому действию

 Цитата:

 "Актанты обозначают человеческих и нечеловеческих субъектов сетевого действия, и в сети принимают форму, которую они принимают в силу своих отношений друг с другом.

 1.Латур предполагает, что ничто не лежит за пределами сети отношений, и предполагает, что нет никакой разницы в способности технологий, людей, животных или других нечеловеческих существ действовать (и что существуют только действующие союзы). Как только актор вступает в контакт с акторской сетью (комментарий: и становится актор-сетью), он тоже оказывается вовлеченным в паутину отношений и становится частью сетевой "энтелехии" (комментарий: движительной причинной силы энергий сети)

 2.Если довести дело до логического завершения схематику теорий управления, то почти любой субъект действия может рассматриваться просто как сумма других, более мелких действующих субъектов.

 3. Автомобиль - это пример сложной системы. Он содержит множество электронных и механических компонентов, все из которых по существу скрыты от глаз водителя, который просто обращается с автомобилем как с единым объектом.
 Этот эффект известен как пунктуализация и похож на идею инкапсуляции в объектно-ориентированном программировании.

Когда сеть акторов (сеть сетей) выходит из строя, эффект пунктуализации также имеет тенденцию прекращаться (депунктуализация). В приведенном выше примере с автомобилем неработающий двигатель заставил бы водителя осознавать автомобиль как совокупность деталей, а не просто транспортное средство, способное перевозить с места на место.

 Это также может происходить, когда элементы сети действуют противоположно сети в целом. В своей книге «Надежда Пандоры» Латур сравнивает депунктуализацию с открытием черного ящика. В закрытом состоянии ящик воспринимается просто как ящик, хотя при открытии все элементы внутри него становятся видимыми"

 Мы процитировали этот большой текст, так как он наилучшим образом разъясняет мировоззрение одного из создателей акторно-сетевой модели и её место в техногенезе.
 Во всех его технологических откровениях отсутствует главное для нас: цель и смысл этих социальных технологий, то есть причина не действующая, но целевая (что конечно уже выходит за рамки утилитарных задач самой ANT)
 Этой целевой причиной является управляемая Богом земная школа обучения людей добру и злу по их плодам, то есть школа горького практического опыта вовлечения людей в сюжетные архетипы группового тела-сознания с заданными алгоритмами морально-нравственных ситуаций, столкновениями противоположностей диалектики познания, и сложнейшими взаимодействия различных обстоятельств, сил, доминант действия и персонажей драмы человека и общества.

 Если мы так рассмотрим предмет ANT, то станет ясо, что за технологическими терминами "пунктуализация" и "депунктуализация" стоит трагический процесс познания добра и зла людьми путем порабощения человека сюжетными вещами (так как разыгрывается морально-нравственная драма зла, замаскированного под добро в представлениях людей о добре и зле: "семенах" добра и зла) и освобождения такого человека, который сумел разотождествить себя со злом и ложным отождесвлением себя в предлагаемых обстоятельствах сюжета и транслируемый сюжет социальной драмы потерял на него своё влияние.

Теория текста и диалога Д. Р. Тейлора ("монреальская школа") и его единомышленников

 (тема Паска ранее см. раздел 3.6.2.3.4.269, подраздел "Модели конверсационного анализа коммуникативной речи Г. Сакса и Г. Паска", раздел 3.6.2.3.4.330, подраздел "Модель "теории акторов " Г. Паска на базе кода нейтральной информации")
 (тема Гидденса ранее см. раздел 3.6.2.3.4.312, подраздел "Структурно-личностная социология Э. Гидденса", раздел 3.6.2.3.4.313, подраздел "Двойная герменевтика" социологии по Гидденсу")

 Основная философская идея коммуникационной сети в модели Д.Р. Тейлора, профессора Монреальского университета, и его сторонников, выразительно определена в следующей цитате одного из учебников своего времени:

 "При простейшем объяснении теории организация системы создается и определяется посредством коммуникации её элементов.
 Коммуникация - это и есть организация, и организация элементов системы существует, потому что в ней происходит коммуникативный процесс.
 Теория текста и диалога помещает процесс коммуникации в сердце организующейся системы и постулирует, что организация не содержит коммуникацию как нечто причинное, а формируется посредством коммуникации изнутри"

 Но разумется, нам следует понимать, что представление об организации системы "изнутри" - только лишь посредством её коммуникационных связей есть та же принипиально важная дань в данном случае коммуникационной теории текста и диалога постфилософской идее "ризоморфной среды", якобы свободной от всякого воздействия искажающих её ценностей, эклектическая теория организующего хаоса.
 Что в этой идее ложно, но что гениально? Есть в ней великое прозрение, да ведь истина познания прорывается через ложные посылки представлений, и человек в своем зле ложного познания неспособен поколебать линейный вектор истины знаний, которым устремляется в грядущее.
 И вот человек озвучивает одно, а говорит грядущим знаниям о другом.

 "Послушайте..ведь если звзды зажигают, значит, это кому-то нужно?", - пишет советский поэт В. Маяковский. Нужно - значит нужно для чего-то, а этой мысли чуждо атеистическое сознание человека - если  конечно под "звёздами" понимать ни что иное как астрономические артефакты, наблюдаемые на ночном небе с Земли и земной орбиты в телескопы.
 Но ведь фраза о целевом зажигании звёзд потому что это нужно кому-то разумному и целепогалающему, оказывается истинной в буквальном смысле слова, а не в переносном смысле, как имел в виду поэт-атеист.
 И возможно мысль, выраженная в стихотворении, каким-то образом бессознательно устремлялась к строкам библейского Шестоднева о звёздах, где сказано прямо, что Творец расположил звёзды на тверди небесной с некоторой конкретной целью, связанной с мерами хроноса, причем как мерами количественными, так и качественными: для знамений (и далее мы можем сами предположить, что эта цель связана с развитием будущей вселенной во времени)

 И более того: не одно поколение атеистов зубоскалили о библейском выражении "твердь небесная", в лучшем случае умиляясь "наивности древних", и почти всегда указывая на их невежество (ибо для атеистов было очевидно, что автором Шестоднева является человек со знаниями своего времени, тогда как с религиозной точки зрения "автор" книг Бытия - Моисей не придумал текст, он его лишь записал)
 Но уже в начале ХХI века благодаря программам "Вояджер", направившим космические корабли еще в ХХ веке к окраинам Солнечной системы, возникла гипотеза "водородной стены", которую зафиксировали на границах столкновения "солнечного ветра" и космических излучений окружающего космоса, раскаленной и достаточно плотной, хотя и прозрачной для электромагнитных световых волн (не непрозрачной для ряда жестких излучений внешней среды) чтобы назвать её даже твёрдой.
 Итак, фактически те ученые - авторы этой гипотезы, которых уже нелегко обвинить в невежестве, фактически говорят о том, что звёзды проступают к наблюдению внутрь Солнечной системы на фоне этой "тверди".

 И еще более того. Поистине поэт, даже если богоборец, но если он творческая личность, своими чувствами близок Творцу мира. Так Маяковский говорит о метафорическом наименовании звёзды жемчужинами, давая им этико-эстетическую оценку. Но также поступал и Создатель, как он сам говорит об этом в библейском Откровении: замечая о сотворенном, что "это хорошо есть".

 Само понятие ризоморфности в постструктурализме отображает принцип противоречия в действии управляющего образа причинной реальности на коммуникационную сеть человеческого тела-сознания.
 Архетип знаний прошлого, когда он рекапитулирует в универсум настоящего, воплощает в своем действии изначальное противоречие между своим внешним: неименной формой идеи и внутренним: смысловым содержимым энергий оценки добра или зла, которое требует обновления и компенсации энтропии материальной информации в настоящем.
 Такую компенсацию он получает (если получает) от управления полной машиной причинной реальности над физической машиной описательной реальности.

 Энтропия материальной информации есть противоречие хроноса между диалектикой в описании добра и зла, которые различаются только мерой вещей знания (семена добра и зла), и дихотомией самого добра и зла (его всходы), у которых диаметрально противоположные онтологические источники: добро есть действие Бога и его любви, а зло есть попросту реакция самости - хаоса, дезорганизующих сил вселенной в ответ на всякую организацию мира (то есть меры добра)

 В этом смысле динамика группового тела-сознания управляется только изнутри, и программы самого её архетипа таковы, чтобы защищаться от всякого вторжения, угрожающего его энергетическому содержанию. Это проявляется через веру. Пока архетип полон силы, любые попытки поколебать излучаемую им веру встретят только еще более отчаянное сопротивление и укрепление человека или группы в её вере.
 Но когда истощается энергетика веры, она исчезает по своим уже внутренним причинам, так что врагу нужно лишь выбрать этот момент (и если энергетики врагов действуют в противофазе, так и получается)

 Тем не менее, постфилософы глубоко заблуждаются в том, что изнутри рождается сама организация системы в действии её элементов, якобы высвобождающих для этого свою энергию (в действительности, каждый элемент имплозивно взрывается своей энергией только внутрь - в неосевые моменты управления, тратя её на организацию своих подсистем, а его внешняя динамика осевых моментов управляемости определяется только внешними системами управления)
 Внутренний сквозной характер носит только энтропия системы, а управление системой осуществляется негэнтропически извне.
 Парадокс как раз в том, что управление цельным образом, которым действует посредством причинной реальности Бог на системы земной двуединой реальности изане их, есть отображение, то есть проникновение именно внутрь системы,  и тогда её внутреняя энтропия становится суммарной, испытав негэнтропическое влияние.
 Потому и понятие "негэнтропия" (не-энтропия) имеет в философии материализма такую странную этимологию, как будто это не есть внешняя, онтологически трансцентдентная системе сила, действующая на систему извне, как будто это внутреннее свойство системы, ей имманентное (словно у негэнтропии нет иной онтологической сущности кроме свойства измерять меру убывающей системной энтропии)

 Когда негэнтропически управляющий - светящийся образ в действии динамичных элементов системы отображается, он начинает светиться в каждом элементе так, как будто тот сам по себе светится изнутри.
 Так элемент человеческого знания в момент квалитативой эволюции познания (каковым является гнозис) интериоризует внешний свет истины в себе, и возникает компактная "внутренняя" динамика организации системы.  Это её "самоорганизация" именно в том смысле, что свет цельного образа единый для все управляемых систем, но в каждой он оказывает прицельное: уникальное, только ей присущее влияние, каждой даёт ей необходимое развитие и соответственно отводит этой системе роль в межсистемной коммуникации.

 Соответственно, выстраивается и внутренняя коммунникация элементов системы, так как получивший в осевой момент управляемости энергию извне элемент тратит её в последующий неосевой момент на "самоорганизацию" своих управляемых подсистем.
 Так как отображение уникально отображает свойство системы в целом в каждый момент её качественных изменений, а энтропию компенсирует с избытком  (для этого целенаправленно извне и возникает внешне-внутреннее управление-отображение), негэнтропическая организация от системы систем не только усложняет систему, но и улучшает, эффективизирует её действие и система эволюционирует в той уникальной мере, которая проявляет особенности статики и динамики её элементов.

 В логике кода нейтральной информации, в формализации, организующая роль внутренней динамики системы относительна, и желающий понять саму технологию управления вправе принять ту ортодоксальную для материализма идею, что организация мира не "навязана" ему Творцом, а есть исключительно следствие внутренних сил составляющих мир-систему элементов  (хотя наблюдаемая динамика не внутренняя, но суммарная)
 Вправе конечно только с узкой целью выяснить действующую, но отнюдь не онтологическую, не целевую причину происходящего. И этим вполне можно ограничить исследовние, достаточно лишь вообще приписать целевые причины действию лишь "единственного" во вселенной разума человека.

 В данном случае речь идет о системе речевой коммуникации людей, где системообразующим традиционно для постструктурализма признаётся понятие текста(отождествляемого с текучим групповым сознанием, с потоками сознания), а динамикой коммуникации является диалог.

 Диалог же в сети группового тела-сознания есть целенаправленая форма передачи мер информации между коммуникантами, а вместе с ними мер энергии группового тела-сознания, а обмен энергии есть всегда обмен также мерами энтропии материальной информации (и компенсирующей негэнтропии), всегда векторно перетекающей от менее энтропической системы к более энтропической.
 Отсюда следует, что диалог есть векторно-динамический процесс передачи текста (носителя информации)
 Более того, Тейлор указывает на двухвекторность такого процесса, причем в акте диалога (беседы), в котором действует текст, происходит два перехода (или, он утверждает, "перевода" с одного контекста в другой:

 Тейлор постулирует, что акт коммуникации является процесс переводов:
- текста в беседу
- беседы в текст

 При этом у каждого из двух факторов коммуникации есть свои функции:

«Текст» несёт содержание и/или имеет некоторое речевое либо внеречевое значение
«Беседа» есть обмен информацией и/или мнениями

  Так Тейлор творчески использует социологию Э. Гидденса с его идеей "двойной герменавтики" (смыслы универсума, группового тела-сознания формирующегося динамически в данный омент времени, свзаны с значимостями языково-литературных архетиповв обмене дискурсами).
 Далее он близок к теории диалога Г. Паска: исследованием того, как в языко-речевой коммуникации конституируется смысл, возникают понимания и формируются знания.
 Но Тейлор заходит дальше Паска в модель сетевых коммуникационных технологий, исследуя метаморфозы текста.
 Его привлекает концепция особой коммуникационной сети, в которой существует организованная (как социумы дивизиональный с вертикалью власти и с горизонтальной организацией по принципу профессионализма, то есть система управления "лидеров" и "менеджеров") структура коммуникационной сети с целью создания вещных знаний как продукта: "организация".

 В "организации" на различных уровнях коммуникации конституируются смыслы, создаётся и насаждается своя синхрональная культура общения, обмениваются ментальными моделями.
 Итак, можно сказать, что в "организации" создаются знания в вещах первого и второго рода:

- вещи первого рода на уровне земных зон тела-сознания в объект-объектной коммуникации сервер-клиентских сетй коллективного тела-сознания, это дивизионально организованный социум-вертикаль власти, совокупность "лидеров"
- смыслоносные вещи второго рода на уровне небесных зон тела-сознания  в субъект-объектной коммуникации сервер-серверных сетей общественного тела сознания (сотрудничество менеджеров и/или экспертов)

 Очевидно для нас, что как раз объект-субъектная коммуникация вещей второго рода между избранным мыслителем и причинной реальностью (квалитативное знание гнозиса) остаётся вне этой кванитативной схемы.

 Далее Тейлор определил «шесть степеней разделения», чтобы дать понимание "организационной коммуникации".
 Процитируем определения этих ступеней коммуникационной технологии и классифицируем их с точки зрения модели триединой реальности:

 I.  На уровне трёх земных зон создается описательное знание вещей первого рода, заряженных эмоциональной энергией оценки

Первая степень разделения: базальная основа коммуникации

 "намерение говорящего текст воплощено в действии и включено в беседу"

Вторая степень разделения - уровень описания значимостей:

"события беседы переводятся в повествовательное представление, позволяющее понять смысл обмена"

Третья степень разделения - уровень социальных отношений, конституирующий значимости:
 
 "текст транскрибируется (объективируется) на каком-либо постоянном или полупостоянном носителе (например, протокол собрания снимается в письменной форме)".

 II. На уровне трёх небесных зон создается смыслоносное знание вещей второго рода, заряженных чувственной энергией оценки

Четвертая степень разделения: уровень символического описания смысла, соответствующий языковой действительности:

"для поощрения и направления последующих текстов и разговоров развивается специализированный язык (например, юристы разрабатывают конкретные способы общения в суде, друг с другом и в документах)"

Пятая степень разделения: минимальная абстрактизация знаний на уровне, который отчасти компенсируется профессиональной подготовкой специалистов в конкретных социумах, знания производящих:

"тексты и разговоры трансформируются в материальные и физические рамки (например, лаборатории, конференц-залы, организационные схемы, процедурные руководства)"

Шестая степень разделения: максимальная абстрактизация конкретного смысла знаний на уровне дилетантов, которая уже ничем не компенсируется:

"Стандартизованная форма распространяется и распространяется среди широкой общественности (например, отчеты средств массовой информации и представления организационных форм и практик)"

 Если примем ту установку, что речевой текст есть связь речи с лексикой (а значит, и семантикой) языка, уходящей значимостями к архетипам языковой действительности, а диалог - это фактор обмена между коммуникатами значимостями и смыслами данного момента настоящего времени, то есть акт чисто речевой, то идея подобной динамики представляется весьма продуктивной:
 Ею описывается энергетическое и информационное (либо энерго-информационное при обмене вещами первого рода на уровне земных зон, либо инфо-энергетическими вещами второго рода на уровне небесных зон тела-сознания) совмещение и взаимодействие двух онтологически различных процессов:

 - схватывания смысла коммуникантом в момент настоящего времени, что происходит в контексте обмена информацией и энергией эмоциональной или чувственной в сетях группового тела-сознания. Именно там действуют различные роли, нормы и доминанты коммуникации, свойственные данной сети при обмене вещами первого или второго рода, так что внутренняя (перцептивная или же апперцетивная) динамика комплекса личности субъекта в индивидуальном теле-сознании человека сочетается со внешней динамикой участия его я-отождестивлений в групповых коммуникациях (а это, заметим очередной раз, то сюжетное поле, которое взращивает плоды добра и зла из их семян) - по Гидденсу, структурную теорию которого использует Тейлор, эта инстанция называется свободным "агентством"
 - использование для этого лексики и семантики естественного языка, то есть контакт с языковыми архетипами и литературными дискурсами, а это есть ни что иное, как перевод исторического дискурса (самой жизни человека и общества, плодов добра и зла) на язык литературного дискурса (описательной реальности, семян добра и зла) и обратный переход (плоды дают семена, в следующем цикле из семян вырастают новые плоды) - по Гидденсу, это ранее заданная "структура", нормирующая и корректирующая "агенство".

 Эта интерпретация модели Тейлора с точки зрения нашей модели триединой реальности, для нас важна и принципиальна. Она указывает на динамику человеческого бытия в потоках коллективного сознания и обмена энергозаряженными вещами тела-сознания, на меру присутствия человека сознающего и в итоге знающего в исторической школе народов по изучению и познанию добра и зла.

 "Парадокс Паррондо" - принцип синтетической выигрышной стратегии в оптимуме мер жизни (добра, меры вещей), изложенный испанским физиком в мерах нейтральной информации

 "Парадокс Паррондо" — парадоксальная стратегия в теории игр, которую обычно характеризуют как сочетание двух проирышных стратегий, способное выиграть. Парадокс назван в честь его создателя Хуана Паррондо, испанского физика.

 В сущности, только в ХХI веке, следует отдать должное естествознателям, некоторые ученые приблизились к пониманию истинной роли "парадокса Паррондо", утверждая, что вирусы и микроорганизмы "используют этот парадокс" для выбора жизненной стратегии.
 Характерна конечно специфическая форма выражения этой мысли со стороны тех ученых, которые не могут и помыслить, что выбор стратегии вирусов  микроорганизмов в мировой эволюции не есть выбор особей или их популяций, как бы их ни устремляло к эволюционному успеху давление естественного отбора (что у мира, жизни и её стратегий качества в эволюции есть вполне определённый Автор)

 Представим себе, что выигрышная стратегия есть синтез двух взаимно комплементарных стратегий: тезиса и антитезиса, каждая из которых является заведомо проигрышной.
 Соединение двух таких стратегий в качественно противоположный результат потому оказывается столь парадоксальным и чуждым количественным представления о реальности (сумма двух отрицательных чисел всегда будет только отрицательной), но вполне реалдьынм и наблюджаемым в опыте, что синтез и не был суммой тезиса и антитезиса, но он смог в их сумме отобразиться после того, как оказалось снятым противоречие между ними.
 Вот принцип диалектики Гегеля, который говорил об эволюции "духа"

 Так вот двуединой реальности, где меры качества систем в самом хроносе их взаимодействия присущи определенным мерам пространственного количества, квалитативная статегия жизненных систем во времени является оптимумом, а оптимум есть синтез, который возникает между крайностями, достигающими предела в квалитативной диалектике "по Гегелю": предельным максимумом и предельным минимумом как превышениями меры вещей (так проявляется зло)

 Оптимум же есть мера вещей жизненных систем двуединой реальности.

 Чтобы сказанное вывести из плена абстракций, упомянем конкретный пример в биоэволюции, приводимый и биологами.
 Рассмотрим динамические стратегии выживания двух популяций в пищевой цепочке: зоопланктон и микроводоросли-фитопланктон, которыми зоопланктон питается. У тех и у других есть две стратегии роста во времени: демографическая экспансия, то есть максимум роста количества биоты в популяции, и торможение роста (например, зоопланктон может откладывать яйца с замедленным действием, из которых живое существо выходит гораздо позже чем обычно, а именно к следующему циклу активности питающей среды)
 Каждая стратегия имеет успех в своей фазе эволюции, потому что эти две соперничающие популяции на своём ареале проходят волновые колебания численности в противофазе. И для выживания применяется не одна стратегия, а их своевременное сочетание.

 Когда популяция водорослей включает механизм демографической экспансии, она достигает успеха, но также успеха достигает и питающийся ею зоопланктон, который также включает стратегию максимума демографического роста и начинает с еще большей скоростью пожирать фитопланктон. Количество водорослй резко сокращается, зоопланктон начинает голодать и вымирать, и фактор снятия роста планктона при этом исчезает.
 Затем снова начинается тот же цикл взаимных демографических экспансий, если конечно говорить только о действии этой машины, не принимая во внимание иные факторы среды, влияющие на динамику обоих популяций.

 Это очевидно и есть действие "парадокса Паррондо" в поисках обоими противостоящими популяциями оптимума хроноса развития и хроноса замедления как синтеза между двумя крайностями: тезиса-макисмализации и антитезиса-минимализации.
 В этом примере парадоксальность оптимальной стратегии исчезает и становится очевидным, что если какая-то из популяций применяет в ареале только одну стратегию из двух возможных: только демографическую экспансию (что свойственно, например, для саранчи) или только замедление роста, этот механизм приводит к эволюционному поражению. Только смена стратегий (противоположных технологий управления) в нужную фазу эволюционного цикла и даёт шансы на успех.

 В чем проблема "парадокса Паррондо" в формулировке 1996 года? Математический метод расчета вероятностей учитывает только нейтральность кода информации, что имеет смысл для квантитативных процессов. Жизнь же есть процесс по существу квалитативный.
 Так парадокс Паррондо говорит нам о необходимости для выигрыша сочетания двух проигрышных стратегий. Но каких стратегий и главное: в каких именно сочетаниях?

 И оказывается, это как раз вопрос жизни и смерти, так как есть два вида онтологической динамики хроноса: диалектика времени: квалитативной эволюции по Гегелю, и дихотомия хроноса инволюции.

 Мы ранее упоминали обе эти последовательности:

 Бытие к жизни (диалектика квалитивной эволюции по Гегелю):

 тезис жизни
 антитезис смерти (кризис)
 синтез жизни, выход из диалектического кризиса

 Бытие к смерти (дихотомия инволюции)

 тезис жизни
 синтез колебания между жизнью и смертью
 антитезис смерти (кризис)

 Второй тип хроноса является как раз динамикой финала техноцивилизации.
 
 Блок квантовой физики

 Теория холодного синтеза ядер изотопов и явление холодной трансмутации в растущих биологических культурах В. Высоцкого и И. Корниловой

 (ранее см. раздел 3.6.2.3.4.270, подраздел " О глубоком смысле антинаучной концепции "биологической трансмутации элементов", раздел 3.6.2.3.4.325, подраздел "Модели холодного ядерного синтеза и холодной трансмутации ядер (американская и итальянская школы ядерной физики)")

 Научный коллектив В. Высоцкого и И. Корниловой (Киевский университет) в конце ХХ века был сторонником идеи лорда Керврана, утверждавшего в 1975 году, что ему удалось достичь в экспериментах с живыми биокультурами эффекта холодной трансмутации ядер.
 Монография этих авторов текущего года показывает успех проведенных ими экспериментов, но неуспех теоретического их обоснования.

 Однако для нас важно то, что дальнейшая упорная деятельность научного коллектива, возглавляемого теми же исследователями, получила наконец результат, позволяющий предположить, что явление подлинной трансмутации ядер происходит даже в тех проводимых ими экспериментах, которые ошибочно объясняются технологиями холодного ядерного синтеза (и только называются в специальной литературе трансмутациями), а потому требуют от авторов объяснения того, как в холодной реакции может быть преодолены силы кулоновского отталкивания при синтезе ядер из положительно заряженных протонов.

 Вероятно, холодная трансмутация (но никак не холодный ядерный синтез) возможна и действительно возникает в деятельности микробиологических ассоциаций, сопоровождаясь явлением слабого ядерного "распада".
 Причем без эффекта "нейтронной трансмутации ядер", известной ядерной физике как простая "бомбардировка" нейтронами ядер изотопов.
 Гипотеза некоторых исследователей феномена, будто живые существа накапливают в организмах нейтроны и могут использовать их для "холодной трансмутации" неправдоподобно, и часто служит основанием для антинаучных экспериментов и выводов.
 Ведь в "холодных" ядерных реакциях речь идет о метаморфозах не физической энергии (необходимые дл ядерного синтеза её меры достигаются только в специальных технических устойствах), а материальной информации (её метаморфозы свойственны живой материи тела-сознания)

 Вследствие этого можно предположить, что и в первом же эксперименте той же группы, когда из магния в биокультурах получали изотоп Fe57, происходила именно трансмутация ядер изотопов в процессе радиодеактивации "тяжелой воды" микробным диссоциациями (хотя эспериментаторы всё делали для технология синтеза)
 Это конечно должно вызывать бета-распад, но в данном случае он мог быть незначительным и не фиксироваться, уже потому что авторы эксперимента не ожидали его заметить.
 Явление бета-распад в таких экспериментах будет ими замечено уже через много лет, о чем речь еще впереди.

 Проблема научного коллектива В. Высоцкого и И. Корниловой в середине 90-х годов, когда их эксперименты фактически лишь начались, состоит в том, что ими создаваются все условия и эксперименты соответственно толкуются как технология холодного ядерного синтеза: слияние протонов в ядрах. А для этого требовалось объяснить, каким образом при низких температурах и невысоких энергиях возможно преодоления сил кулоновского отталкивания мжду положительно заряженными протонами.
 Авторы первой монографии фактически утверждают, что холодный ядерный синтез и холодная трансмутация есть одно и то же, и этого им удалось достичь в экспериментах, которые они называют "трансмутацией", хотя проводили именно синтез.

 Между тем, наука проводит существенные различия между тем и другим: ядерный синтез есть слияние протонов, требующее за счет высоких энергий преодолевать кулоновские силы отталкивания. В этом случае рост числа протонов и есть прямое условие сдвижения в результате ядерного синтеза элемента вправо в таблице элементов Менделеева (так в первом эксперименте Высоцкого и Корниловой из изотопа магния в действии дейтерия возник изотоп железа)

 Трансмутация ядра изотопа есть более тонкий процесс: элемент повышает своё атомное число в эфекте трансмутации и меняется, не увеличивая количество протонов ядра (никакого синтеза не происходит, и преодоления кулоновского барьера не требуется), но за счет потери электрической устойчивости и повышения единичной меры (или мер) положительного заряда в результате потери ядром меры (или мер, от этого зависит, изотоп какого элемента возникнет в итоге) заряда отрицательного.
 Это и есть так называемое "слабое взаимодействие", которое сопровождается потоком отрицательно заряженных бета-частиц (электронов), то есть "бета-распадом".

 Опыт квантовой физики показывает путь к такой трансмутации: насыщение ядра нейтронами, но...отнюдь не холодными, а напротив: нейтронами высоких энергий. И вот сложность применения идеи "нейтронной ядерной тарнсмутации" к технологии трансмутауии хололдной

 В этих условиях экспериментаторы чувствовали: именно живая среда растущих бактерий каким-то образом снимает проблему, но этот способ был им неизвестен, попытка же найти удовлетворительные физические объяснения породило ряд измышлений, которые никак не устраивали квантовую физику.

 Что же произошло в  будущем?

 Эксперименты той же группы Киевского университета Высоцкого и Даниловой ХХI века (2004-2017) по "Управляемой деактивация радиоактивных изотопов на основе их трансмутации в стабильные изотопы других элементов" показывают уже явный признак скрытой трансмутации

 Цитата из монографии тех же авторов, изданной в 2017 году, посвященнаяименно этому эксперименту, цель которого состоялда в то чтобы показать что транмутации ядер в живых биологических средах могут значит ельно ускоривать распад далиоактивных элементов:

 "Исходная активность реакторной воды была равной 10?4 Кюри/литр. Из вида гамма-спектра следует, что
в воде было много разных радиоактивных изотопов (в частности N a24 , K40 , Co60 , Sr91 , I 131 , Xe135 , Ba140,La140, Ce141, N p239)"

 Эксперименты показали, что растущие синтрофные микробиологические ассоциации свой деятельностью по трансмутации ядер радиоактивных элементов во много раз ускоривают преобразования этих ядер в нерадиоактивные.
 И на этот раз признак настоящей трансмутации ядер в экспериментах налицо: фиксируется бета-распад слабого взаимодействия.

 Цитата из монографии Высоцкого и Корниловой:

 "Для повышения эффективности процесса трансмутации были использованы биологические объекты, более устойчивые к тормозящему влиянию окружающей среды и к изменению ее химического состава.
 Такими объектами являются синтрофные микробиологические ассоциации, состоящие из многих тысяч разных микробиологических культур, находящихся в состоянии симбиоза и взаимного синергизма.

 Такие ассоциации очень устойчивы к изменению внешних условий и способны расти даже при очень агрессивном внешнем воздействии. В частности, они могут расти (после достаточно короткого времени адаптации, соответствующего смене 8-10 поколений) в кислой среде с pH ? 2, что близко к концентрированной соляной кислоте или в предельно сильных радиационных полях, не погибая даже при дозах порядка 10 Мрад, что в 300 раз больше, чем летальная доза для, например, культуры E.Coli
 Уже первые эксперименты с такими ассоциациями показали, что полная эффективность трансмутации
возрастает в 50-100 и более раз"

 Значение этих экспериментов состоит в том, что они дают основания полагать: на самом раннем этапе образования Земли в начальной стадии биоса, при экстремальных условиях протоархея, то есть в среде предельно кислой, горячей и радиоактивной синтрофные микробиологические ассоциации не только могли выживать, но и своей деятельностью (равноактивной как в горячей, так и в остывающей среде) по снижению радиоактивности природных изотопов путем трансмутации готовить почву для будущей жизни.