Гримасы рыночной любви. Первомайская встряска

         Первомайская встряска
В советское «застольное» время было два больших праздника: 1 Мая и 7 Ноября. Это были праздники для всех. Обязательно проводились демонстрации с участием трудовых коллективов и школьников. Гремела музыка, трудящиеся несли транспаранты, на которых были написаны их производственные достижения и планы. В наше «весёлое» время люди просто начали выезжать на маёвки куда-нибудь подальше от городской суеты. Если советскими атрибутами были оливье и шампанское, то ныне стали – шашлыки и водочка. А сами маёвки превратились в постоянные пьяные праздники, которые растягиваются теперь чуть ли не на всё лето. Никто не посмел тронуть только Новый год.
Мы тоже с Оксаной поехали на природу, пригласив её соседей и хороших друзей Колю и Лену, а также Ромколу и подругу Оксаны Наташу. С нами были дети, и увязалась моя дочка Люда. Ей было почти пятнадцать лет, она чувствовала себя взрослой, жизнь с матерью угнетала её. Та в очередной раз стала проворачивать новую идею. Она воровала породистых котов во дворах многоэтажек, а затем продавала их. Дочь по-прежнему была у неё на последнем месте. Так, отец Оли привёз однажды мешок гречки. Не мудрствуя лукаво, мамаша варила эту гречку чуть ли не ежедневно в течение полугода, не добавляя в неё ничего, кроме соли.
Ромкола в очередной раз выгнала Петьку и была временно свободной невестой. Эта свобода возникала периодически каждый месяц. Тогда она не прочь была «оторваться» с первым встречным. Вела всегда себя в таких случаях как машина без тормозов не сбавляющая скорость даже на ухабах.
Мы до позднего вечера развлекались, понемногу выпивая. Больше всех были довольны дети, так как у них был мяч, и все мы играли, или пытались играть, в волейбол. Примерно после восьми вечера мы начали собираться домой. Я был «на колёсах», благо пикник был недалеко от дома. Коля с Леной поехали домой, я тоже, погрузив свою семью и Ромколу, подъехал к своей многоэтажке. Люда попросилась у нас переночевать, и они с Вадимом пошли домой. А нам, взрослым, почему-то показалось, что веселья было мало. Мы отправились в недорогой ресторан искать дальнейших приключений и развлечений. Ничего другого в нашем городишке попросту не было. Мы заказали лёгкие спиртные напитки, но расплачиваться пришлось мне, так как у моих спутниц денег не было. В нарядном зале в основном развлекалась беззаботная молодёжь. Глушила громкая музыка, слепили яркие светоэффекты. Оксана с Наташей больше о чём-то беседовали, а мы с Ромколой танцевали. Моя напарница была в туфлях Оксаны. Очень быстро она сломала каблуки и «вышивала» босиком. В ресторане мы посидели ещё часа два и стали собираться домой. Ромкола о детях не вспоминала, и, думаю, вряд ли, пошла к себе домой, а мы с Оксаной немного проводили Наташу. Она одна из всех так набралась, что ещё два часа, как сама потом с трудом вспоминала, бродила по ночному городу, рассказывая встречным и самой себе, как она любит мужа. Для меня же было загадкой, кого там можно было любить? Олег любил выпить, баловался наркотиками. Не раз бил и выгонял Наташу из дому. Частенько я возил её с вещами то к нему, то к её родителям. Однажды я не выдержал и сказал, что к Олежке везу её бесплатно, а от него уже за денежки. Но, несмотря на все свои мучения, Наташа продолжала Олеженьку любить, оправдывая это тем, что он у неё первый. А разве первый – всегда самый лучший? Или у него какие-то особенные права на издевательства и укорачивание её жизни? А, возможно, людям так просто нравится жить? Недаром же говорят, бьёт – значит, любит, и милые бранятся – только тешатся!