II. Споры вокруг жизни и смерти героини Ратушной

Это я вас попытался немного развлечь (http://proza.ru/2021/08/19/1212) перед важнейшей частью моей статьи, перед дальнейшим разъяснением моей гипотезы о "треугольнике В. Я. Куликов - Л. С. Ратушная - Фриц Август Маргенфельд".
Как это часто у меня в статьях бывает, я напомню вам некоторые цитаты из моих прошлых публикаций. Одна из них - от сентября 2015-го года: По следам наших выступлений - II (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru).

"Я уже писал о неточностях с мемориальными досками, посвящёнными Н. Н. Болярскому и М. М. Коцюбинскому. Думаете, с мемориальной доской на доме, в котором как бы проживала Ляля Ратушная (1), лучше? Во-первых, невооружённым глазом видно, что этот дом никак не напоминает здание 70-летней давности. И «на месте этого дома стоял дом, в котором...» было бы правдивее. Во-вторых, никто не понимает, что ли, что в обрамлении столь пёстрых вывесок и рекламных щитов тёмная мемориальная доска (а не вывески и реклама) выглядит чуждой (2)? "[Фотографии, представленные в коллаже под теми же номерами - 1 и 2, сделаны мною летом 2015-го года. Мемориальная доска (1) видна между оконными нишами (2). Уточнение к сказанному в этой цитате - см. ниже.]

"... Что касается «дома Ратушной», то меня гложут сомнения. Улица Пушкина, №1 — определённо не адрес довоенного времени. Улица, из-за строительства здания городского совета, была сначала «обезглавлена», а пото'м ей приделали искусственную голову.
После войны улица Пушкина выглядела точно так, как и до войны. То есть, на углу её был флигель дома с аптекой №1, относившегося к ул. Ленина. Затем следовал большой двор (на всё пространство от ул. Пушкинской до ул. Козицкого) с хозяйственными постройками в глубине. Под №1 на ул. Пушкина значился небольшой домик, в котором проживал один из военпредов 45-го завода. Кто занимал этот дом до войны, можно только гадать. А в доме №3, жильцами были, несомненно, евреи, расстрелянные немцами. После этого дом №3 заняла семья доктора В. Я. Куликова (почему и как ему удалось получить при немцах этот домик, доктор, однако, в «Свидетельствах очевидца» умалчивает — мол, и так очевидно). Далее следовал большой двор, в котором в беспорядке располагались несколько домов. Самый большой, капитальный, старинный, многоквартирный, что выходил торцом на улицу Пушкина, я помню хорошо. Другие — смутно. Как раз из этого двора можно было пройти через безымянный переулочек на улицу Козицкого. Пройти, обогнув дом, описанный мною в «Баккушан наоборот». В каком из домов, находившихся во дворе, жила Ляля Ратушная — сейчас не скажешь.

Возможно, дом в котором жила Ляля Ратушная определяли так же, как, по словам подпольщика А. П. Медведева, решали, кому присвоить звание Героя (http://komariv.livejournal.com/26673.html?thread=139313)? А я тут гадаю и рассуждаю…"
[Добавлю сейчас: это интервью винничанина под ником "Кomariv" полно откровений, но его почему-то почти не упоминают. Впрочем, почитайте - поймёте "почему".]
Усекли, к чему я веду? Если - нет, то вот вам вторая цитата. Из этой статьи, датированной январём 2020-го года: Лицо германского национал - социализма (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru).

"Теперь — внимание: В. Я. Куликов, въехав в жильё расстрелянных евреев [моё предположение, но за которое я отвечаю головой: на следующее утро (!) после второго массового расстрела евреев В. Я. Куликов сидел в кабинете Маргенфельда — и с какой, думаете, просьбой?] по ул. Пушкинской, №3, оказался в том же дворе, где проживала Л. Ратушная (памятная табличка помещена явно не на нужном месте: рядом, но, скорее всего, не «в цьому будинку» проживала Л. Ратушная - http://www.proza.ru/2015/09/16/794).
В. Я. Куликов и его жена должны были быть знакомы с матерью Л. Ратушной и с ней самой. А В. Я. Куликов познакомил Л. Ратушную с - присядьте! - Ф. Маргенфельдом…"

И ещё одна цитата, из статьи, опубликованной в феврале того же 2020-го года: Истина, заблуждение, преднамеренная ложь? (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru).
Эта цитата понадобится нам ещё и в последней части этой статьи.

"Возвращаемся снова к книге, авторы которой - П. Т. Кугай и С. С. Калиничев.
Цитирую оттуда строки о гибели Л. Ратушной:

«В последние дни оккупации Ляля Ратушная не ночевала дома. Она забегала иногда на минутку днем, и то лишь убедившись, что в доме и вокруг нет ничего подозрительного.» Сойдёт, хотя, объясните мне, как можно убедиться, что «в доме … нет ничего подозрительного», не заходя в него?

[В доме, кроме матери, проживала и тётя Ляли: «Домой прибежала радостная, сияющая, впервые за месяцы оккупации чувствуя себя сильной и нужной. Мама и тетя спали. Ей не хотелось их будить, не хотелось ложиться спать.» Тёте, правда, никакой роли в рассказах о Ляле не нашлось. Или я просмотрел?
А мать, судя по тексту книги, встречалась с её авторами:
"Лялю бросили в тюрьму. Потом, через несколько месяцев, пройдя через все ужасы фашистских застенков и вырвавшись на волю, она рассказала обо всем своей матери. Этот рассказ оставил в сердце матери глубокие, не зарастающие рубцы. И сегодня, рассказывая о тех днях, Наталья Степановна волнуется так же, как волновалась четверть века назад..."]

Но зачем, боясь засады (облавы), ночевать в нескольких десятках метров от дома, на противоположной стороне узкой улицы Пушкина? Именно там находилась библиотека медицинского института (в снесённом - с целью строительства гостиницы «Подолье» - доме с колоннами)."

Теперь поняли? Речь идёт об определении места постоянного жительства (прописки) семьи Ляли Ратушной и места её гибели.
Сергей Гула указывает точные адреса: улица Пушкина №9 и улица Пушкина №4. (Это - адреса' 1944-го года.) С улицей Пушкина №4 мы уже разобрались со стопроцентной точностью (отвечаю своей головой, не требуя в качестве возмездия головы В. С. Погорелова: он жил в иной стране, в иное время и исправно служил организации, хвалить которую могла только она сама, а народ имел о КГБ иное мнение).

***

Итак, где же находился указанный в статье С. Гула дом №9?
Ка вы думаете, не следовало ли самому С. Гула ответить на этот вопрос, добравшись до служебных документов пред- или послевоенного времени? Тогда бы нам было легко представить, к а к  д а л е к о  от своего постоянного жилья ночевала Ляля Ратушная в предсмертные дни (почему именно в библиотеке? - это другой вопрос). И легче решить, были ли семьи врача Василия Яковлевича Куликова и матери Л. Ратушной - учительницы Наталии Степановны - соседями, то есть, проживающими вблизи друг от друга: дома' под номерами 3 и 9 могли быть и почти рядом, и отделёнными приличным расстоянием, в разных дворах.

Наше расследование начнём с известного многим винничанам здания, в котором располагались в разные годы послевоенного времени Дом  политпросвета и женская консультация (см. коллаж - 3, дом справа, голубого цвета). Я там во время обучения в мединституте был единожды (на занятиях по гинекологии). Номер дома в то время не остался в моей памяти, теперь - №11.
Продвигаемся вверх по нечётной стороне улицы Пушкина. Далее, отделяемый проездом и каменной стеной, находится двор с несколькими домами (см. то же фото). Весь двор был под номером 17 и в нём проживали, в частности, Прилуцкие - бухгалтер треста с названием типа "Укровощ" и его жена - бухгалтер гороно (городского отдела народного образования), а также их сын - мой одноклассник Григорий (Гарик) Прилуцкий.
Сейчас всё, что перестроено и достроено в этом дворе, находится под номером 9 (см. коллаж - 5). Как и первый дом, окнами смотрящий на улицу Пушкина (см. коллаж - 3), в котором проживали Осадчуки. С тремя поколениями этой семьи у членов нашей семьи были приятельские и дружеские отношения. С одноклассницей Л. Ратушной - Марией Ильиничной Осадчук - многолетней заведующей хирургическим отделением 2-й городской больницы, её родителями (отцом Ильёй Моисеевичем - адвокатом), братом Михаилом (юрисконсультом Спиртотреста) и сыном М. И. - Анатолием (бывшим, перед уходом на пенсию, работником мэрии). К великому сожалению, никого из перечисленных лиц уже нет среди живых.

В следующих двух, плотно примкнувшим к дому №9 (см. коллаж - 3 и 4) - один из них под номером 9/5 (коричнево-белой покраски), другой не - не разобрать, но это не важно, никого из мне знакомых лиц вспомнить не удалось. Но далее - дом, имеющий ныне номер 7 (см. коллаж - 4), мне хорошо знаком. Я бывал там и в половине, принадлежащей зубному технику Исааку Шкурману (с его сыном я дружил в Казани), и в другой, которой владела Любовь Вениаминовна Прицкер - заведующая глазным отделением областной больницы, дама, получившая высшее медицинское образование в дореволюционное время за рубежом (она была приятельницей моих родителей).
Далее следовал обширный сад (за нынешним домом №7 был тоже сад, которым владели Шкурманы и Прицкер) и за ним - большой дом, уходящий в глубину двора (к нему примыкал как бы отдельный домик, скрытый на фото за деревьями: на нынешней карте - как выступ на большом доме - см. коллаж 5, дом №5).

Через небольшой проходной двор - дом Куликова под номером 3 (старая нумерация!). Он был снесён, как и всё, что располагалось за ним и около него в глубине двора. То есть, вы видите, что, исходя из бывшей нумерации, от дома Осадчуков  (№17) до дома Куликова (№3) было, как минимум (возможно были два или более дома под одним номером, как ныне дома' под №9), шесть домов (15, 13, 11, 9, 7, 5). Сейчас же - от того же дома (№9) до последнего дома перед местом, где стоял дом Куликова - только  два (под номерами 7 и 5). Вот этот дом, что ныне под №5 (см. коллаж - карты 5 и 6) и был тогда (предположительно) №9.

На схеме, которую нарисовал я (см. часть I.), желтым фоном окрашено пространство между улицами Г. Козицкого (Н. Оводова) и Пушкинской, которое было сравнено с землёй перед его новой застройкой. Изменился также вид улиц, включая и улицу Ленина, в этом месте, поэтому и они получили аналогичную окраску.
От дома №3 (в котором жила семья В. Я. Куликова) не осталось ничего.  Через место, на котором он находился, как раз проходит, так сказать, "Ново-Пушкинская" - новый участок, привязанный к старому участку улицы Пушкина (от №5 и далее) и соединяющий Пушкинскую с улицей Николая Оводова.
В таком варианте нынешний №5 действительно находится на месте прошлого №9 (в котором проживала семья матери Л. Ратушной), хотя современный вид дома абсолютно не похож на тот, что я хорошо помню (возможно, он перестроен и снаружи, и внутри). И между жильём Куликовых и Ратушных было не более тридцати метров. И Наталья Ивановна Куликова с Наталией Степановной Ратушной встречались, если Куликовы в это время проживали не на Старогородской даче, почти ежедневно. Насколько близкими были их отношения - не могу гадать. Но в сложных ситуациях, судя по оценке возможностей этих женщин, не исключается обращение Н. Ратушной к Н. Куликовой, а не, наоборот. Кто не знает - для тех сообщаю: всей округе были известны особое положение В. Я. Куликова, его непосредственные контакты с немецким оккупационным начальством. Это В. Я. многократно подчёркивает сам в книге воспоминаний. Чего в сим признании больше: просто констатации факта или же ещё желания выделиться (явно проступающего у В. Я. в других местах книги) - судить не берусь.

Осталось предположить, что дома', в прошлое время имевшие номера 15, 13, 11, 9, 7, 5 (см. выше) - это нынешние дома (см. коллаж - 5) №№ 1, 3, 5, 7 и ещё три, не пронумерованные. Далее (см. "демаркационную линию" красного цвета) - уже ул. Н. Оводова (бывшая - Г. Козицкого). К ней и отнесен (без номера) дом-развалина, увековеченный мною в статье: Баккушан наоборот (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) - фото 1-3. Напоминаю, в этом доме располагались мастерские бытового обслуживания.
Итак, можно считать, что с этой частью гипотезы мы разобрались.

[Складывается впечатление, что новую нумерацию домов на улице Пушкина разрабатывали две независимые группы картографов мэрии. Что' сотворила одна группа на нечетной стороне - это мы уже видели: хаос, затрудняющий до предела наши с С. Гула исследования. А как мастерски сумела обойти все препятствия другая группа - этому я просто поражаюсь! Вот построили в первой половине второго десятилетия нынешнего столетия огромный дом, на карте именуемый Sky Lounge (см. коллаж - 5). Казалось бы: и на этой стороне должно было бы произойти перенумеровывание: исчезли несколько небольших домишек, уступивших место Небесному холлу, или как там правильно переводится Sky Lounge с английского языка. А вот и нет! Холл получил свой номер 10, но дом Четкова - бывший родильный дом, в котором я появился на свет божий, так и остался, как был ранее, под номером 38. Уразумели, однако, что трогать эту нумерацию не следует: она ведь связана (не знали?!) с годом моего рождения. Не перевелись ещё в бывшей столице Сахарного Донбасса (не уверен, что упоминание такого метафорического названия сейчас уместно, хотя где, скажите, с 2014-го года находится Донецкий университет имени Василя Стуса?) разумные люди! Повторюю: нікуди не поділися перспективно мислячі вінничани!]

***

"Дело Л. С. Ратушной" - поиск правды о её жизни и гибели - особое для Винницы. С именем Ляли Ратушной городские власти связали - с 1965-го года - очень многое.
Поэтому любая статья об этом должна быть предельно выверена, все "кажущиеся твёрдыми" утверждения - тщательно взвешены. Спешку в проставлении точек вместо вопросительных знаков там, где до сих пор есть прорехи в доказательствах, можно расценивать только как желание застолбить себе славу "первооткрывателя истины".

Посему рассмотрим твёрдые, как ему они представляются, выводы Сергея Гула.
Оставим "Твин-Пикс" на время в покое и ещё раз определимся с  с а м о й   ц е л ь ю  исследования, предпринятого С. Гула.
Цель эта, если выделить её без антуража (предельно, так сказать, "оголить") - чётко им же обозначена: ответить на вопрос - "кто убил Лялю Ратушную?".
 А вот и ответ: "Таким чином, проаналізувавши головні версії обставин та причин загибелі Лариси Степанівни Ратушної можемо сказати доволі переконливо, що смерть підпільниці настала від смертельного поранення осколком снаряду. Сукупність свідчень та виявлених обставин вказують саме на цю версію."
По-русски: "... можем сказать вполне убедительно, что смерть подпольщицы наступила от смертельного ранения осколком снаряда ...".

Я  - не судебно-медицинский эксперт. Но мне представляется, что для "вполне убедительного" (окончательного) заключения  н е д о с т а ё т:  а) бесспорного (а не вероятного) исключения всех иных версий, б) не вызывающего никаких иных интерпретаций характера смертельной раны, в) обнаружения вызвавшего смертельное ранение осколка в теле погибшей и документально (в идеальном варианте - фотографически) зафиксированного этого факта.

О чём же нам сообщает С. Гула?
-  1990-й (прошу запомнить!) год.
Опрос Свечколапа, Пушкина и Олейника [Михаил Свечколап возглавлял после войны винницкое управление "Укрфото" - это точно, Пушкин - областную филармонию (?) - там был такой руководитель - Павел Афанасьевич. О них я писал в "Моей Виннице". Олейник был партийным работником (?) - среди последних припоминаю такую фамилию]. Опрос, мотайте себе на ус!,  п о д о з р е в а е м ы х,  по доносу некого Рыбалко, в убийстве (!) Л. Ратушной.
[Примечание: Свечколап в день убийства всё ещё долечивался в госпитале (у него было тяжелейшее ранение), Пушкин находился  тогда же в партизанском отряде далеко от Винницы, Олейник - комиссар партизанского отряда - ждал в лесу воссоединения с наступающей Красной Армией.]

С. Гула резюмирует: "Стосовно обставин загибелі Лялі Ратушної ніхто достовірно нічого не міг сказати." И, тем не менее, без каких либо сомнений констатирует далее: "Причина загибелі Ратушної – вибух снаряду біля будинку, в якому вона перебувала. Від чого осколком снаряду їй знесло частину черепа, а в будинку все було чорне, вікна вибиті. " А я бы подумал, например, ещё и о том, не пытался ли убийца после свершения своего чёрного дела (в одиночку или с сообщниками) как-то замести следы, взорвав гранату (гранаты)?

Повторная встреча следователя КГБ с Пушкиным привнесла "новые" сведения об обстоятельствах гибели Л. Ратушной: "Щодо обставин смерті підпільниці, то спочатку Пушкін притримувався версії про навмисне вбивство, але після розмови з її матір’ю переконався у тому, що Ляля померла від смертельної травми внаслідок розриву снаряду. На користь цієї версії була деталізація матір’ю місця трагедії – у будинку було все чорне, обгоріле і вибиті шибки."
То есть, Пушкин (далёкий от места и знания обстоятельств происшедшего!) был  п е р е у б е ж д ё н  матерью Л. Ратушной, которая судила обо всё лишь по очень даже не решающим признакам.
Я уже писал, что с матерью Л. Ратушной - тут уж нет, надеюсь, ни единого сомневающегося - все годы "сотрудничали" люди в серых костюмах (наиболее частый цвет их штатской одежды). Так вот эти "серые кардиналы" постарались, чтобы мать подпольщицы не "путалась" в своих показаниях, как это случалось нередко среди, например, тех же партизан (см. о показаниях Свечколапа и Садовника в статье С. Гула).

И ещё один вопрос: "Вы знаете год рождения Л. Ратушной? Говорите - 1921-й? Верно. А её матери? Чего молчите?"
Почему он нигде не указан (включая ВикипедиИ - укр. и рус.)? Предполагаемого (!) отца - да: 1896-й. А о матери (в начале статьи С. Гула) - только прохождение курсов "Українознавства" в 1927-м году. А сколько ей было лет, когда бывший партизанский комиссар Пушкин пришёл к ней  "переубеждаться"? Забыли спросить?
В  к о н ц е  статьи С. Гула из Протокола допроса (от 6-го декабря 1944-го года) узнаём: Н. С. Ратушная родилась в 1891-м году. Прикинули, сколько ей лет было при разговоре с Пушкиным (исходя   и з   т е к с т а  статьи, при разговоре, состоявшемся в 1990-м году или даже позднее). Не многовато ли для "воспоминаний", которые ей, по всей вероятности, втемяшили чекисты? И, вообще, жива ли была Наталия Степановна Ратушная после 1990-го года? Конечно же - нет. Я ошибаюсь или С. Гула, погружённый в любимый предмет - историю, забыл азы арифметики? Рассудите, кто может. (Кстати, именно в Протоколе допроса указан адрес её проживания, о котором шла речь выше - "Пушкинская 9".)

В этом месте статьи С. Гула соединил - как бы в единое целое - события с временны'м интервалом во многие десятки лет. И читателю было легко потеряться в этих труднопроходимых джунглях, в которых автором не только не были прорублены легко проходимые тропы, но ещё добавлена к южным породам деревьев, перевитых лианами, дополнительная флора, характерная для северо-западной части США, где располагался вымышленный городок Твин Пикс. И где зимой не редки и минусовые температуры, и снег. И лианы не растут.
Безотрадно, что никто из читателей на заблуждение не отозвался, но, увы -  таковы винницкие традиции, при которых безответных читателей можно вывести из постоянной дремоты только сочетаниями типа "Ляля Бевз" или "Иван Ратушная".

Далее С. Гула приводит следующие "признаки" раны от осколка снаряда:  "їй знесло частину черепа" (это - из рассказа Свечколапа, который услышал сие от кого-то), "велика рана" (свидетельница Тамара Воронина - библиотекарь), "глибока рана" (врач, осматривающий труп Л. Ратушной). Повторяю: я - не судебный медик и не хочу сейчас рыться в литературе, "специализируясь" на ходу в судмедэксперта.  Но из курса судебной медицины, который я около шестидесяти лет тому назад сдал на "отлично" строгому экзаменатору - профессору Василию Пантелеймоновичу Ципковскому - заведующему кафедрой судебной медицины в медицинском институте и - одновременно! - областному судебно-медицинскому эксперту (городским судмедэкспертом была его супруга), мне известно: огнестрельные и осколочные раны имеют свои характерные отличия. А результаты судебно-медицинской экспертизы, имевшей место (!) никто до сих пор не видел. И нет о них ни слова в "Свидетельствах очевидца". По его ли "забывчивости" или вследствие тщательного отбора для печати страниц рукописи деда его осторожным внуком - публикатором воспоминаний, а, может быть, в результате "экспертизы" самой рукописи цензорами СБУ - не буду гадать, но для первых двух версий у меня есть косвенные доказательства.

***

Н и ч е г о  из  о б я з а т е л ь н о г о  для окончательного (бесспорного) вывода не было и нет. И не без причин С. Гула далее оговаривается, дополняя своё "вполне убедительное" заключение "разъяснительными замечаниями": "Звісно, можна зауважити про незрозумілий епізод із лікарем Куліковим, загадковий прихід невідомих чоловіків або про категоричну відмову матері Ратушної щодо ексгумації останків дочки тощо. Не менш цікаво, чому не звернули увагу на характер її поранення, коли здійснювали перепоховання у 1977 р." К этому добавляется упрёк Л. Ратушной в неосторожности, что, как и, например, несогласие матери на эксгумацию останков дочери, тут никак не является аргументами "за" или "против" - прошу прощения за очередное повторение - "вполне убедительного" утверждения о смерти от осколка снаряда.

С не меньшими основаниями автор мог бы упрекнуть и себя. Я уже указывал на признаки, явно показывающие недостаточный анализ имевшегося в распоряжении С. Гулы материала.  Отсутствие недвусмысленной оценки почерпнутых им сведений. Очевидная недоработка: игнорирование поиска там, где это ещё возможно.
Хотите ещё несколько примеров этого? Пожалуйста.

"Син Кулікова Владислав, якого опитало КДБ у 1985 р., зазначив, що про смерть Ратушної дізнався від матері, уже після демобілізації з армії, в яку його призвали наприкінці березня 1944 р. Так йому стало відомо, що за день-два до вигнання німецьких військ, до них додому приходила працівниця медичної бібліотеки і розшукувала його батька з метою надання допомоги людині, яка постраждала в бібліотеці. Але синові достеменно невідомо, чи ходив його батько на цей виклик, чи ні." (Речь идёт об оказании помощи ... трупу! Неужели этот бред не достоин комментария?!)
Владислав, сын Куликова, призванный в армию в конце марта (то есть, ему было уже более 18 лет), только после демобилизации (!) узнал, что "человеком, который пострадал в библиотеке", была Л. Ратушная. Ляля, которую в семье знали все: и супруги Куликовы, и их дети Владислав и Марина (может быть, даже 6-летний Дима тоже). И о вскрытии тела убитой Л. Ратушной, при котором присутствовал отец, ничегошеньки не знал Владислав? Не общались что ли родители со своим совершеннолетним сыном? Почему С. Гула не обращает внимание на подобные бреши в объяснениях КГБ?

Ещё о Марине - дочери В. Я. Куликова. М. В. Куликова, врач - нейрохирург, кандидат медицинских наук (выпускница Винницкого медицинского института, 1950) - бывшая многолетняя сотрудница Киевского Института им. акад А. П. Ромоданова АН Украины, после смерти мужа - профессора Г. А. Педаченко (2001) возвратилась из Киева, где она прожила полвека, в Винницу. Интересно, интересовались ли её воспоминаниями сотрудники СБУ? Или же ещё сотрудники КГБ в упоминаемых автором 1985-м и 1990-м годах?
Она, 1927-го года рождения, была, если не ошибаюсь, всего на год моложе Владислава и могла об оккупации, вероятно, рассказать не менее обстоятельно, чем старший брат. Или всё-таки Владислав - как парень - был вовлечён в дела отца намного в большей степени? В мои винницкие годы он уже, как я помню, был пристрастен к выпивке, что отсутствовало как у его отца, так и младшего брата Дмитрия - моего одноклассника и однокурсника. Где причина "особого пути" Владислава и, скорее всего, как следствие этого, развода с женой - врачом-терапевтом, ассистенткой кафедры госпитальной терапии медицинского института? А может быть - что-то случавшееся с ним в оккупированной Виннице? Или во время армейской службы. Он - единственный из детей В. Я. Куликова, как и сам В. Я., не увлёкся наукой (Дмитрий стал доцентом, заведующим курсом нейрохирургии в медицинском институте).
Эти мои размышления, соглашаюсь, видятся очень далекими от "Дела Л. Ратушной", но показания Владислава следователям, включая - будто бы с его слов - составленную абсолютно ложную план-схему, на самом деле - совсем рядом с рассматриваемой грубой фальсификаций всего, имевшего место 18-го марта 1944-го года.

А вот сей отрывок из статьи С. Гула: "Спонукає до роздумів той факт, що у своїх спогадах (опубліковані у 2012 р.) В. Я. Куліков жодним словом не обмовився про факт огляду чи складання акту про смерть Лялі Ратушної. Такий нюанс важко забути, зважаючи, що це була підпільниця, ховали її, зі слів свідків, з почестями і ще за життя В. Кулікова відбулася героїзація підпільниці. Навіть, якщо спогади були написані раніше, внести потім додатково такі відомості було б логічно. Зауважити хоча б те, що навпроти його будинку через дорогу час від часу мешкала відома підпільниця."

Сия цитата выдаёт, что С. Гула плохо читал книгу В. Я. Куликова, в которой чётко сказано, что "свидетельства очевидца" многократно перерабатывались. Что-то дополнялось, что-то каким-то образом исчезало (например, не известно как попавшие к В. Я. Куликову фотографии расстрелов еврейского населения!!! - одна из самых тёмных загадок в книге, на которую, кроме меня, никто не хочет обратить внимание) - в результате существуют разные варианты описания того или иного события, имеются повторения.

Я писал ранее и в настоящей статье указывал, что сын Ф. Маргенфельда - штадт-комиссара Винницы в 1941-1944-е годы категорически отказал мне в информации об отце. В результате в моей книге и статьях о главе немецкой гражданской администрации в городе "винницкий период" его жизни светится пустотами тут и там. Остальные периоды его жизни: от прародителей до детей и внуков я "раскопал".
К чему это? Отвечаю: не к похвальбе самому себе, а к вопросу Сергею Гула: почему бы не обратиться к публикатору книги В. Я. Куликова - его внуку проф. Е. Г. Педаченко? Объяснить ему, что его молчание никак не способствует прославлению "врачебной династии Педаченко-Куликовых" (чего тот желает, судя по его интервью, две ссылки на которое даны выше), а, наоборот, порождает сомнения в приведенных им фактах о деде по материнской линии.
Ему - всемирно признанному нейрохирургу-новатору - следовало бы в жизнь и воспоминания о ней В. Я. Куликова внести необходимую ясность: слишком много туманностей оказалось в том, что на самом деле было, и в том, как об этом поведано тем, кому Евгений Георгиевич нашил генеральские лампасы, хотя его дед до таковых не успел - к моменту выбытия в 1930-м году из рядов Красной Армии - дослужиться.

Книгой В. Я. Куликова - в смысле её анализа на достоверность - никто (со времени её выхода в 2012-м году!), кроме меня, не занимался. Вот и С. Гула действует по принципу "за що купив, за те й продаю". В учёном мире, уважаемый кандидат исторических наук, принято перед перепродажей развернуть и внимательно рассмотреть покупку. А то могут обвинить во многом...

***

В завершение перечисления странных нелепиц, возникших вокруг смерти Л. Ратушной, перечислю удивившую меня более всего. Это сообщение С. Гула, сделанное на основании полученных им материалов из архива СБУ.
Но сначала напомню вам цитату из книги: Пётр Кугай, Станислав Калиничев — У «Волчьего логова». Из серии издательства «Молодая гвардия» «Стрела», 1977 г.; в издании на украинском языке - 231 стр. Она приводилась в моей прежней статье о Л. Ратушной: Истина, заблуждение, преднамеренная ложь? (Нил Крас) / Проза.ру (proza.ru) .

«18 марта она пришла в медицинскую библиотеку. Девчонка-уборщица, которая и жила тут при библиотеке, частенько пускала Лялю на ночь, и они грелись рядом на узенькой постели.
Девочка обрадовалась Лялиному приходу. В городе рвались снаряды, в Замостье шли уличные бои. Ей одной страшно.
— Утекли фрицы! — громко говорила девочка, радуясь, что есть кому это сказать.
— А я с голоду сейчас умру. Не доживу до прихода наших, — шутила Ляля.
— Хлиба нема! — пожала плечами девочка. — А от буряк, трошки картопли...
— Так мы ж богачи! Сейчас борщ сделаем. Соли найдешь?
В это время в дверь постучали. Девочка выбежала в коридор.
— Кто там? — спросила у нее Ляля.
— Вас якийсь чоловик спрашивае... — сказала девочка, входя в комнату.
Ляля вышла в коридор. И в это время девочка услышала два выстрела. Что-то упало. Хлопнула входная дверь...
Девочка метнулась к двери и увидела, что на пороге лежит Ляля. Человека, который ее спрашивал, и след простыл.»

А далее - мой комментарий:
"Вот и ответ на данное мною выше обещание: сказать, кто первый встретил незваного гостя. Всё — об этой единственной свидетельнице гибели Л. Ратушной я более ничего нигде не встретил. Ни её имени, ни истоков близкого знакомства с Лялей, ни — об уверенности последней, что девчонка-уборщица её, если что, не выдаст.
Не узнаем мы хотя бы мизерной детали о «каком-то человеке», спрашивавшем Лялю и, по всем признакам, убившем её. Оставшаяся в живых девчонка его, хотя и бегло, видела."

И где, вы думаете, получили авторы книги эти сведения? Там же, где и С. Гула. Только на вывеске этого учреждения значились иные три буквы: не СБУ, а КГБ.
Но единственный посетитель Л. Ратушной уже успел раздвоиться, растроиться: "Опівдні до Л. Ратушної прийшли двоє або троє чоловіків, яких вона очікувала." (из статьи С. Гула).

А место девчонки-уборщицы, у которой Л. Ратушная находила приют на ночь, заняла заведующая медицинской библиотекой - владелица двухкомнатной квартиры Е. Н. Лукашевич, 1875-го года рождения.
[В пристройке к зданию единственную комнатку занимала уборщица Бронислава. Это всё, что о ней сообщается в статье. Вероятно, потому что более ничего не известно, да и, видимо, не нужно: Бронислава в дальнейших событиях не упоминается, хотя находилась дома, то есть, была не меньшей очевидицей случившегося, чем Елизавета Лукашевич, Тамара Воронина и Казимира Морейнис.
А может она больше всех знала - и (мало кому известная) исчезла навсегда? С чьей же помощью? Думать-раздумывать и сопоставлять  н а д о!  Обязательно!]

Вот, к примеру, Е. Лукашевич не дали долго рассказывать кому угодно об оккупации, о непонятной (наверное, не только мне) её дружбе с юной Л. Ратушной, об обстоятельствах гибели её квартирантки. Через две недели после гибели Л. Ратушной Е. Лукашевич как активную участницу "женской националистической организации ЖСУ" (ЖСУ - Жіноча служба України) арестовали. Осудили и быстро сгноили в киевской тюрьме: её не стало в живых 18 декабря 1944-го года. Согласно акту о смерти - от "старческой дряхлости". В 1990-м году её реабилитировали.

Об этом всём, с приложением копий некоторых документов, сообщил читателям С. Гула. И дополнил эти сведения следующими пояснениями:
"Ратушна і її мати були добре знайомі з Лукашевич, яка раніше теж працювала у школі № 9. Лукашевич знала чим займалася Ляля. На запитання слідчих КДБ у грудні 1944 р., чи мати Ратушної не підозрює Лукашевич у зраді власної дочки, та відповіла: «Лукашевич була тісно пов’язана з німцями. Її квартиру дуже часто навідували німці. Майже щодня у неї бував німець років 60 в чині полковника. І взагалі вона проявляла симпатії до німців. Але в той же час Лукашевич тоді приховувала у себе мою дочку Ларису від переслідування німців, що дає мені підстави вважати, що Лукашевич не могла видати німцям мою дочку. При чому вона знала добре про те, що сьогодні-завтра в м. Вінницю прийде Червона армія».

Наверное, мне плохо даётся «наука о правильном мышлении» и не присуща «способность к рассуждению» (такие вот два определения предлагает ВикипедиЯ понятию "логика"). 
Но как превратить внутренне  противоречивое "обоснование" Н. С. Ратушной во что-то взаимно совместимое, однозначное? Первое: Лукашевич знала, чем занимается Ляля (б о р ь б о й против немцев, не так ли?). Лукашевич также знала, что Ляля скрывается от немцев - и прятала её (от них) у себя. Второе: Лукашевич была тесно связана с немцами. Её квартиру часто посещали немцы. А один пожилой полковник бывал у неё почти ежедневно. И в целом она проявляла симпатии к немцам.
Высший пилотаж маскировки?! Маневрирование на грани "дас ист фантастиш"?! Тогда, несомненно, Мата Хари - шпионка в пользу Германии во время 1-й мировой войны - ей в подмётки не годится. И это - не великосветская молодая красавица-танцовщица, а бедная советская служащая, во время оккупации - сотрудница отдела образования Городской управы, приближающаяся к своему 70-летию!

А если, уважаемый "полу (если не намного в меньшей степени) - открыватель" тайны смерти Л. Ратушной, отбросить пуританство и озадачить себя и читателей несколькими свежими, вроде бы, недоуменными  вопросами? Если скинуть с себя наброшенную мантию архимандрита всех сыщиков -  специального агента ФБР Дейла Бартоломью Купера из сериала "Твин Пикс"? Если быть до конца честным и признаться себе и нам в том, что во время работы над статьёй случались у Вас не раз состояния, при которых мысли мечутся, сомнения не покидают, колебания нарастают. И всё - вследствие невозможности понять, в чём же тут дело? В частности, в этом тандеме Л. С. Ратушная - Е. Н. Лукашевич?

Но сначала, будьте любезны, недвусмысленно разъясните нам, откуда мать Л. Ратушной знала такие подробности о происходившем в квартире Лукашевич (см. выше её ответы на вопросы следователей КГБ, приведенные С. Гула)?  Может быть у этого "велосипеда" было третье сиденье или даже ещё больше - и там гуськом располагались также другие женщины, проживавшие в здании библиотеки? Или посещавшие жилую часть здания библиотеки? И не раз!
И откуда у Вас эти сведения: видели ли Вы протоколы допросов Н. С. Ратушной? Или Вам их предельно сжато пересказали?
А далее - не возникала ли у Вас "нестандартная" мысль о деятельности ЖСУ ("Службы женщин Украины"), выходящей за рамки "националистической работы", инкриминированной Службе "Обвинительным заключением от августа 1944-го года", первую страницу которого Вы приводите в виде фотокопии.

Что позволительно понимать или - мягче - что можно предполагать, прочитав сообщённое Вами: "В её [Лукашевич] квартиру часто наведывались немцы. Почти ежедневно у неё бывал немец лет 60 в чине полковника."? Елизавета ли Лукашевич, повторяю, 1875-го года рождения, интересовала как случайных посетителей (исключительно мужского пола),  так и завсегдатая её квартиры?
Как пелось в частушке, "Лиза, Лиза, Лизавета, / Я люблю тебя за это, / За конфеты, за духи, / За высоки каблуки!" Не было у неё  ни второго, ни третьего, ни четвёртого, но первое ("это") - что-то же (кто-то же?) - быть должно было! Непременно!

Вы уже оглядываетесь по сторонам в поисках предмета потяжелее, дабы запустить им в меня? Но ведь, по выражению тех, к кому "проявляла симпатии" Лукашевич, "wer A sagt, muss auch B sagen" («хто сказав А, повинен сказати й Б»). Вы же завершили свою информацию первой половиной этого обязательного условия. И - замолчали. Поэтому говорю я (прошу прощения за дубоватость народного языка): "Взялся пасти стадо, то паси и нашу корову" [пословица].
Я этих подробностей быта в левом крыле библиотечного здания не знал, а узнав их от Вас, решил полюбопытствовать. Что в этом криминального? Определите сие сами и объясните Ваше суждение мне и читателям, не считающим, что я тут святотатствую.

А заодно ещё раз подумайте, что' могло происходить под эгидой ЖСУ,  кроме "... создания ряда хозяйственных предприятий, столовых, курсов, мастерских кройки и шитья, художественного вышивания..." (цитата из упомянутого выше "Обвинительного заключения")? И были ли это мастерские и курсы, а не "кружки' по интересам" (Interessengruppen)? И что разливали по кру'жкам во время прихода солдафонов фюрера к Елизавете Лукашевич?
В моё время частушек, начинающихся словами "Лиза, Лиза, Лизавета, / Я люблю тебя за это ...", была уйма, примерно столько же, сколько песенок сейчас начинаются словами "О, бэби..." Ныне же о "Лизавете" позабыли. Так вспомним о ней вместе: "Лиза, Лиза, Лизавета, / Я люблю тебя за это, / И за это и за то, / что не знаем мы: ты - кто?". Из присочинённого мною - только последняя строчка (относящаяся к теме статьи).

***

Автор, как мне это представляется, разочарован. И мне, попадавшему в подобное положение не раз, его кручина "вполне убедительно" понятна.
С. Гула, будучи профессионалом с уже немалым опытом, сам чувствует, что его статья, в которой много новых фактов, не внесла решающей ясности в ответ на вопрос, вынесенный в заголовок "отчёта о проделанной работе". Поэтому его "прощальные слова" - косвенное свидетельство исчерпания всех ему доступных возможностей установить истину - звучат так "оптимистически": "Обов’язково потрібно бути присутнім у такому випадку."
То есть, С. Гула "посылает" читателя в далёкий 1944-й год: мол, не верите мне - отправляйтесь туда и убедитесь сами. А это уже смахивает, в предвидении острых и закономерных  вопросов к нему,  на "Отстаньте от меня: я там не был!".
Ну и "я им свечку не держал", однако это не препятствует мне задуматься над тем, почему чекисты дали маху в создании более-менее правдоподобной истории, к которой подкопаться было бы намного труднее. А тут и слепой увидит, что белыми нитками шито...

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ.

Все слышали выражение: "у каждого времени - свои герои". И также такое: "у каждого времени - свои песни". И тому подобные (псевдо)поговорки. Добавим всё же к ним ещё одну: "у каждого времени - свои басни". И ими позволено кормить, в отличие от соловья (пословица "Соловья баснями не кормят") народ: никуда он не упорхнёт. Сколько ему не ври!

1985-й год:
"Перший секретар вінницького обкому КПУ Л. Криворучко тримає в руках довідку Вінницького УКДБ від 10 липня 1985 р., підготовлену начальником слідчого відділу УКДБ підполковником Погорілим та погоджену начальником УКДБ полковником Давиденком. «Про результати перевірки обставин загибелі Ратушної Л.С.». Гриф – «для службового користування». Партійний функціонер ознайомився з нею, очільник КДБ про це робить відповідну помітку і передає матеріали на зберігання в архів."

"... погибла 17 марта 1944 года в коридоре жилой части здания библиотеки медицинского института" [с е м н а д ц а т о г о !! - Н. К.] - эта "мелочь"оставлена автором статьи без внимания, а ведь она - в Справке КГБ не для ЖЭКа, а для 1-го секретаря горкома!  И тут опять мы встречаемся с Погорілим (Погореловым) - очень даже, как мы ещё раз убеждаемся, "скрупулёзно" подготавливающим материалы. Конечно же, специально для того, чтобы в будущем насолить историкам, в первую очередь, Сергею Гула. Запутать их, пытающихся распутать то, в чём запутались чекисты сами, набрасывая маскировочные сети и расставляя силки на и вокруг "Дела Л. Ратушной".

А не показалось ли вам, уважаемые читатели, уже порядком уставшие от моей подозрительности (ещё более возросшей после обнародованного в статье С. Гула), что именно в 1944-м сотрудники НКВД (будущего КГБ) начали и до самого своего конца в 1990-м продолжали подмешивать в "Дело Л. Ратушной" сфабрикованные (сварганенные) ими же самими "сведения"? Потому что обнаружившиеся факты привели их в смущение или, точнее сказать, огорошили.
Они уничтожали информацию, подменяли документы фальшивками, пр. как бы непроизвольно, словно подсознательно. Но в действительности они рюхали -  просекали, отдавали себе отчёт - в преступности своих деяний и содеянного.
И сие, в сочетании с беззаветной любовью к "родной партии", помутило их рассудок.

Или это всё же не так, как у А. С. Пушкина ("Борис Годунов") в сцене у фонтана: Самозванец признаётся себе, что при встрече с Мариной Мнишек: "Любовь мути'т моё воображенье…"?
А совсем по-иному: до меня всё ещё не дошло, что при разборе истории жизни и гибели Л. Ратушной "обида [на КГБ за многолетнюю "опеку"] мути'т  м о ё [автора сей статьи!] воображенье..."
И, видимо, надо было мне поначалу разобраться в самом себе, а лишь потом искать огрехи у других. Но уже поздно: статья почти завершена.

С. Гула, между тем, ознакомлением с этой Справкой, содержание которой нам он только приоткрывает, очень доволен. И на радостях ничтоже сумняшеся заявляет: "Нарешті інформація на сторінках цієї довідки проливає світло на обставини загибелі вінницької підпільниці. Усе сталося 18 березня 1944 р. у приміщенні бібліотеки медичного інституту ім. Пирогова за адресою вул. Пушкіна, 4. У день смерті Лялі поруч з нею перебували: Тамара Вороніна (в дівоцтві Пахнюща) – бібліотекарка, Єлизавета Лукашевич – завідувачка бібліотеки, раніше секретарка відділу народної освіти при міськуправі, Казимира Морейніс – дружина покійного професора, доктора медичних наук Л. Морейніса та прибиральниця на ім’я Броніслава."

Где он в этой Справке увидел свет в конце туннеля?!
Остаётся предполагать, что в той части, которая для нас так и осталась недоступной. Но он своё заключение пытается аргументировать: "Тамара Вороніна надала розгорнуті свідчення, які, не зважаючи на 40-річну давнину, були доволі точними та правдивими, оскільки підтверджувалися перехресними відомостями інших свідків та наявними архівними матеріалами."
Убедительно - дальше некуда, особенно, если вспомнить, что это - та же самая Т. Воронина, которая подбросила нам - через своего "агента", подполковника КГБ В. С. Погорелова - "с многометровой точностью ... искажённую" план-схему расположения библиотеки медицинского института. Поговаривают, что до сего времени с этой "эталонной" план-схемой сверяют все новые обмеры центра Винницы картографы Google, Яндекса, МЕТА, Map.vn.ua, пр.!

Вынужден привести вам ещё один небольшой отрывок из статьи С. Гула:
"Отож, надворі 17–18 березня. [Так 17-го или 18-го погибла Л. Ратушная?!] У місті хаос: його обстрілювала радянська артилерія та бомбила авіація, серед залишків окупаційних військ панічні настрої, подекуди мародерство, поспішна евакуація. Опівдні до Л. Ратушної прийшли двоє або троє чоловіків, яких вона очікувала. Розмова між ними відбувалася в одній із кімнат квартири Лукашевич і тривала майже годину. В іншій кімнаті перебувала Т. Вороніна, яка через стіну чула спокійне, але нерозбірливе для неї говоріння, переважно Ратушної.
Візитери вийшли з кімнати, їх проводжала Ратушна. За 3–5 хвилин стався сильний вибух біля входу до будівлі бібліотеки. Вікна кімнати, де розмовляла Ратушна, були вибиті, бо орієнтовані на ту ж сторону, що і вхідні двері до коридору бібліотеки. Осколки від вибуху пошкодили пічку всередині кімнати. Чорна сажа з неї закурила всю кімнату. Вороніна залягла в кутку суміжної кімнати."

Вам не ударил в нос специфический запах "липы" - подделки, обмана? Нет? Тогда высморкайтесь, подышите глубоко через прочищенный нос, что улучшит насыщение мозга кислородом - и задумайтесь. Хотя бы над тем, почему Т. Воронина торчала целый час в смежной комнате во время этой конспиративной, по всем статьям, встречи? Могла ведь уйти в библиотеку, где служила: время - полдень - рабочее. Или чекистам надо было для их сценария иметь вымышленную ими "свидетельницу"? И они её  м ы с л е н н о  посадили почти рядом с ведущими какой-то доверительный разговор. И она разговор слышала, но слов не разобрала. Почему? Да потому что им (разговором) - о ни о чём! - можно прикрыть любой вымысел.
И этот сюжет - сплошная выдумка, дабы убеждать сей наглой и "приемлемой для всех" ложью любого, кто решит разобраться в "Деле Л. Ратушной". И мы должны, просто  о б я з а н ы  поверить, что шальной осколок залетел. Бывает, мол, и такое. Ни от немцев, ни от наших, ни от врагов, ни от "братьев по оружию"... И героиню этим не очернишь, и виновных искать не надо.
"Всё хорошо, прекрасная маркиза!"

***

«А рядом с левым крылом здания библиотеки, - продолжаю мистифицировать у ж е  я, - были разбросаны бренные останки то ли двух, то ли трёх мужских тел. Это были части трупов то ли двух, то ли трёх мужчин, остановившихся перекурить после продолжительной и напряжённой беседы с Л. Ратушной. И они также, к ужасу исследователей начала ХХI-го века, стали жертвами разорвавшегося снаряда. Никто этого не видел, но Пушкин (или Свечколап? или Олейник?) об этом рассказывал следователю. От кого он сам это узнал, Пушкин (Свечколап, Олейник) вспомнить не смог. Но и без того всё ясно: "у будинку було все чорне, обгоріле і вибиті шибки."

"В городе хаос: его обстреливала советская артиллерия и бомбила авиация, среди остатков оккупационных войск панические настроения, местами иногда мародёрство, спешная эвакуация."[Это я заимствовал у С. Гула и перевёл на русский язык.] "Тревожно и опасно", - добавил бы я. И продолжил бы:
"С другой стороны - спокойно и неопасно. Всего на несколько дней, но всё же ... Немцы спешно сматывают удочки. Waffen-SS (войска СС), наводившие ужас на население, оказались среди них самыми расторопными.  Красная Армия в город ещё не вступила. Фургоны с надписью "НКВД" на покрывающей телеги парусине - где-то в конце обоза. Печальной славы дом НКВД (в оккупации - немецких подобных служб), что построили себе чекисты напротив театра, опустел и смотрит во все стороны (включая - на восток, на сгоревший театр) окнами с разбитыми стёклами."
Опознанием убитых - в такой ситуации - никто не занимался.  Да и останки убитых то ли двух, то ли трёх мужчин куда-то запропастились.
Так завершилось, вместе с жизнями его основных резидентов, "Дело Л. Ратушной".
Оттого есть и будет оно на века загадочным.»

P. S.
В конце-концов, и я имею право что-то своё вбросить в эту груду измышлений, дабы прикрыть хотя бы одну из зияющих дыр в её основании.

P. P. S.
16.09.2021 на израильском сайте "Винница - наше детство" Яков Бильман, не вдаваясь в подробности, сообщил, что Л. Ратушная проживала по ул. Пушкина, №7. (Вероятно, сам он жил в одном из соседних домов.)
А подробности - не так уж и маловажные, особенно, эти три: 1) о каких годах идёт речь? 2) не изменялась ли, по памяти автора (!), нумерация домов на улице Пушкина? 3) не переселилась ли мать Л. Ратушной после того, как она стала матерью Героини Советского Союза (1965), в иную, лучшую, квартиру, недалеко от прежде ею занимаемой?
Не состоя в этой группе, я не имел возможности выяснить указанные подробности у Я. Бильмана.
Впрочем, все упоминаемые в литературе адреса Л. Ратушной (ул. Пушкина №№ 7, 9 и 11) - в рядом стоя'щих домах (по соседству с домом, в котором проживал В. Я. Куликов - ул. Пушкина, №3, и со зданием библиотеки медицинского института - ул. Пушкина, №4).

ПРОДОЛЖЕНИЕ: http://proza.ru/2023/02/22/1790 .