5

Пройдя медосмотр и первичный инструктаж в главном филиале Макдональдса
на Смоленской, на котором ему, выдав внушительных размеров папку с
документами, обещали второй, более подробный и чёткий инструктаж на
непосредственном месте работы в первый рабочий день. Через два дня он
вышел на смену. Смену ему поставили на утро. Как только он надел форму и
оказался по ту сторону ресторана, к нему приставили инструктора. Это была
молодая девушка с приятными чертами лица и прекрасной фигурой. На вид она
была едва старше Селина, а может, и его ровесница. Представившись, она
спросила, что она должна рассказать ему. Селин был ошарашен таким
вопросом.
- Ну... Наверное, всё, - растерянно пробормотал он.
Девушка слегка помедлила, но через мгновение показала пальцем на белую
дверь, на которой было что-то написано.
- Ну, - сказала она, - вон там лежат швабры и веник для кухни и прилавка.
Затем, указав на другую дверь, добавила, - а вон там - для туалетов и складов.
Смотри не перепутай. Идём дальше.
Инструктор повела его мимо кухни и остановила рядом с фритюрницей, где
миниатюрная и не в меру худая девочка готовила картофель. Тяжёлые, доверху
наполненные картофелем стальные ёмкости летали в её маленьких ручках, как
если бы это были простые салфетки.
- Всё, Аня, ты свободна, - властным тоном сказала она и велела Селину надеть
перчатки и фартук. В двух словах объяснив ему принцип приготовления
картофеля, она заявила, что у неё полно других дел, и оставила его на произвол
судьбы и голодных посетителей. Из поспешных и невнятных объяснений
инструктора Селин не понял ровным счётом ничего, но данные накануне советы
Сомитнакова помогли юному работнику не впасть в ступор и взяться за дело.
Однако, ему всё равно не хватало опыта, чтобы жарить картошку достаточно
быстро. Рядом с кипящим маслом было жарко, как в бане, металлические
корзины с картофелем показались не отличавшемуся физической силой Селину
до ужаса тяжёлыми, в ушах постоянно звенели таймеры и выкрикиваемые
непонятно в чей адрес слова посетителей, работников и менеджеров. Остальные
же работники ресторана даже не смотрели, кто стоит за фритюрницей и только
подгоняли несчастного Селина, не выказывая ни капли понимания. Когда
проходящая мимо сборщица заказа потребовала большую порцию картофеля, а
Селин лишь беспомощно посмотрел на единственную только что опущенную в
масло корзину, та, окинув его злобным взглядом и презрительно цокнув языком,
достала ещё две корзины, наполнила их картофелем и, опустив их в масло,
спросила: - Ты что, новенький?
- Да, - смущённо ответил Селин.
- По тебе заметно, - резко выпалила работница и пошла дальше собирать свой
заказ.
Где-то через два часа к нему подошла та самая миниатюрная девушка Аня и
помогла ему наполнить очередную партию картошки.
- Что, в шоке немного? - с улыбкой спросила она.
- Мягко говоря, признался Селин. - Они что, вообще никакого отчета не отдают,
что здесь новичок стоит?
- Не обращай на них внимания, они всегда и со всеми так, - сказала Аня.
- Ну их, наверное, можно понять, - задумчиво проговорил Селин, посолив
только что вывалившуюся в ёмкость порцию готовой картошки и
поморщившись от ударившего в нос запаха горячего масла. - Работа, поди,
тяжёлая, я-то вообще кроме этой картошки вообще ничего не вижу.
- Это пока что, - успокоила его Аня. - скоро будешь жонглировать этими
корзинами только так.
Эти слова не сильно обнадёжили Селина, но он был счастлив, что хоть кто-то
сегодня протянул ему руку помощи.
Ещё через три часа его отправили на перерыв, или на „брейк”, как говорится на
профессиональном жаргоне Макдональдса. Взяв предусмотренный рестораном
обед для работника, он пошёл мимо прилавка и кухни в „комнату отдыха”.
Мимо проносились работники, выкрикивая сотрудникам отдельные
профессиональные слова, а те, понимая с полуслова, либо что-то им отвечали,
либо что-то передавали им. Многие из слов говорил ему Сомитнаков, когда
давал советы по работе, но Селин многие обозначения не запомнил, да и не мог
и хотел сейчас напрягать память, чтобы вспомнить их.
Обедал он в одиночестве, наедине со своей апатией и усталостью. Благо
оставался всего час до окончания смены, который впоследствие прошёл
относительно спокойно.
Вернувшись домой практически по стенке, сползая от усталости на пол, застал
Сомитнакова сидящего за столом с не менее изнеможённым видом. Посмотрев
на Селина, тот сказал: - я смотрю, первый день удался.
- Да вообще атас, - воскликнул тот. - Честно говоря, я думал, что ты
преувеличивал, когда говорил о маке. А ты, получается, преуменьшал.
- А то. Это ещё первый день. Скоро ты познаешь всю невозможность и гадкость
этой работы. Главным образом это, конечно же, коллектив, - доставая ещё одну
кружку, заметил Сомитнаков.
- Да я уже понял, - ответил Селин, наливая себе спасительного чаю. - А у тебя
что?
- У меня-то получше. Экзамен вот на четвёрку сдал. Не сказать, что доволен, но
спасибо, что не трояк. Теперь остался последний и можно идти на покой.
- Здорово! А почему не доволен? В отличники метишь, что ли?
- Ни в коем случае. Вообще, скептически относился бы к отличникам, будь я
работодателем: посмотрел бы на диплом, в котором одни пятерки, и подумал
бы: «Ага, либо студент насосал, либо препод слишком добрый был».
Троечникам бы тоже не доверял. Невольно думаешь, что они за тройку всей
комиссии клялись, что не будут работать по специальности. Поэтому, наиболее
оптимально в этом отношении — быть хорошистом. Просто можно получить
двойку и чувствовать себя красавцем, который единственный выбил не единицу,
а можно получить пять, но чувствовать себя полным дерьмом, над которым
просто сжалились. Сейчас вот именно тот случай... Ну да ладно, не суть. Когда
теперь на работу?
- Послезавтра.
- Что ж, советую запастись терпением.