7

Проснулся Селин в девять утра от звуков шкварчащей сковородки и отборного
трёхэтажного мата. Поднявшись с кровати, он ощутил приятный запах
свежеиспечённых блинов.
„Грёбаная скотина! Будь ты проклят! Чтоб тебя...!” - доносилось из кухни.
Войдя туда, Селин увидел там Сомитнакова, в одних трусах стоящего за плитой,
нависшего над сковородой и старательно вливающего в неё порции густого
теста. Справа от него на тарелке аккуратной стопкой лежали готовые блины.
Смазывая сливочным маслом верхний слой лежащих блинов и кладя на него
новоиспечённые, он приговаривал: „Проклятье! Дрянь невозможная!
Ненавижу!” Селин не выдержал и расхохотался.
- Ты за что на них орёшь на весь дом?
- Сейчас посмотрим, - не оборачиваясь, ответил Сомитнаков. - Чёртова хрень!..
Ладно, Кирилл, в какие универы сегодня пойдёшь?
Селин сперва был озадачен вопросом, но тут же вспомнил: время подавать
документы в вузы.
- Да, наверное, во все успею.
- Не успеешь. - В очередной раз выругавшись на блины, бросил Сомитнаков. -
Сегодня успеешь максимум в два, как и завтра. Очереди будут колоссальные.
- Блин... - с досадой вымолвил Селин. Он надеялся закончить все дела одним
днём, чтобы на следующий вновь увидеться с Аней. „Ладно” - подумал он,
„Университеты всё равно только до шести вечера принимают, устрою Ане
сюрприз”.
После завтрака он, собрав в охапку огромную папку документов с его
наградами, достижениями, свидетельствами о получении среднего общего
образования и с прочими личными данными отправился подавать документы в
университеты. Как и предсказывал Сомитнаков, в приёмной комиссии РГГУ
уже стояла огромная очередь абитуриентов. За два часа подав копии документов
на два направления, встал в очередь на третье. Повсюду вокруг него о чём-то
щебетали юные выпускницы, каждая из которых непременно пришла с мамой.
В людном коридоре было тесно и душно, очередь тянулась на десятки метров,
Селин уже сбился со счёта, сколько мамаш просили его занять очередь для них
и их дочерей, которые то и дело взволнованно спрашивали их: - Мам, а что если
я не поступлю? Интересно, а тут есть программа двух вышек? А на каком
направлении тут больше латыни? А кем я вообще на этом направлении стану?
На все подобные вопросы, ровно как и на ответы на них, Селину было
настолько всё равно, насколько это возможно. Вся эта тревожная, скучная и
душная обстановка тяготила его. Ему стало плохо. В который раз он испытал
чувство безысходности и отчаяния. Ему хотелось уйти от этой суеты, от этой
тоски, которую уготавливала ему эта жуткая очередь, эта ужасная атмосфера.
Неужели так должна пройти и вся учёба?.. А в голове у Селина была лишь Аня,
её худое, слегка вытянутое лицо, её вьющиеся тёмные волосы, её маленькие
круглые искрящиеся радостью глаза, её застенчивая улыбка.
- Ну нафиг, пошло оно всё! - Вслух выпалил Селин и широкими быстрыми
шагами покинул стены вуза.
Выйдя на улицу и ощутив приятное дуновение прохладного ветра, перейдя
дорогу и отдышавшись, он достал телефон набрал номер Сомитнакова. Едва
услышав ответ, от быстро проговорил: - Виталик, я, короче, только на два
направления в РГГУ подал, дальше только в твой и всё. Больше никуда не
пойду.
- Ну что тут скажешь, воля твоя, - спокойно произнёс Сомитнаков.
Селина обрадовал такой ответ, и он, повесив трубку, рванул к метро.
Уже через полчаса он был в восточном районе старинных извилистых улиц, в
районе, где жила Аня. Забежав в первый попавшийся на глаза цветочный киоск,
он попросил подарочный букет. Но в ларьке не было ни красных, ни белых роз,
ни розовых тюльпанов, ни синих васильков. Из всех имевшихся в ассортименте
свежих, не завядших цветов, были лишь жёлтые хризантемы. Поспешно купив
их, Селин пошёл, побежал, полетел по улице, ждать Аню у её подъезда. Сидя на
лавке у двери дома, он заметил, как небо постепенно заволакивает тучами.
Горазда нынче природа на жонглирование погодой: сегодня дождь, завтра жара,
ночью дождь, утром пекло, днём снова дождь. И как к этой Москве вообще
приспособиться? Но это всё мелочи, любая туча испарится, стоит только
выглянуть Ане, главному солнцу, маленькому, но сияющему и лучистому,
которое, возможно, сейчас сидит где-нибудь на третьем этаже и даже не
подозревает, что его ждут с распростёртыми объятиями и жёлтыми
хризантемами, которому Селин не отваживался ни написать, ни позвонить. Так
просидел он час. Или полтора. Или два. И тут она появилась. Вышла из-за угла
противоположного дома и направилась к своему подъезду. Селин вскочил со
скамейки и неуверенным шагом пошёл навстречу. Увидев его, Аня слабо
улыбнулась и поздоровалась. Селин же, сам не зная, что на него нашло, потерял
дар речи. Он лишь неловко улыбнулся в ответ и медленно протянул ей цветы,
желтизна которых так хорошо подходила к её красному платьицу.
- Спасибо - поблагодарила его Аня и улыбнулась, однако, Селин заметил в её
взгляде нотку печали и досады.
- Всё хорошо? - спросил он.
- Да, всё отлично, - посмотрев на него исподлобья, ответила она.
Отлучившись домой поставить цветы в воду, но не разрешив Селину пойти с
ней, она вскоре вернулась. Весь день и весь вечер они гуляли по Москве,
держась за руки, говоря о всякой глупости, смеясь и целуясь, несколько раз
попав под дождь, отогреваясь в кафе, друг у друга в объятьях.
- Ты где был? - спросил Сомитнаков, когда Селин вошёл в квартиру.
- С Аней гулял, - радостно протянул он. - А ты что, волноваться начал?
- Не дождёшься, - бросил Сомитнаков. Но ты мог бы поступить мудрее и уже
сегодня податься в мой универ. Уже сегодня был бы свободен.
- Да ладно тебе, ну завтра схожу, ничего страшного - успокоил он его. - Ты как,
пойдёшь со мной?
- Куда, в эту дыру? Нет уж, увольте. Мне она за этот год надоела, дайте хоть
летом нормально отдохнуть. Не боись, я договорился со своим одногруппником,
он сейчас в приёмке работает. Постарается провести тебя без очереди и без
нервов. Сейчас скину его ссылку в контакте, зовут Костя Сергеев.
- Спасибо! Ну ты деловой, уже с кем надо договорился, прям бизнесмен.
- В этом проклятом городе иначе не выжить. Главные правила - не тупить, не
тормозить и никому не доверять.
- И даже тебе? - надеясь подловить Сомитнакова, спросил Селин.
- И даже мне.
- Зачем же тогда ты мне помогаешь?
- Мало ли, вдруг у меня какие-то коварные планы. - засмеялся Сомитнаков.
- А ты, оказывается, лицемер.
- А что такое лицемерие?
- Ну... - задумался Селин. - Это ложь.
- Школьник, не подготовившись к уроку, отвечает, что Париж — столица
Англии. Он солгал. Он лицемер?
- Не такая ложь. Ну, как бы объяснить... Это когда в глаза одно, а за глаза —
другое.
- Ага. Предположим, что ты пишешь научную работу. И твой руководитель тебя
постоянно бранит, мол какой ты ленивый, глупый и вообще что ничего из тебя
не выйдет. Но на защите работы, он всей комиссии говорит о тебе как о
перспективном ученом, выдающемся специалисте и чуть ли не гении, и
продвигает твою работу вперед. Лицемерие?
- Ну... Наверное, нет.
- А что же так?
- Лицемерие — это когда наоборот.
- То есть, в глаза хорошее, за глаза — плохое.
- Ну вот мы и добрались до этого понятия. Хотя, со словами пример не самый
удачный. Как говорил Толстой: «Не верьте словам ни своим, ни чужим, верьте
только делам и своим, и чужим». Дальше сам думай.