Нимфоманка ограбление, глава 1

Будильник звонит третий раз, и я вынимаю руку из трусов, чтобы выключить его. Хочется ещё поваляться, но сегодня у меня сделка. Позволю себе ночевать у Ильи. А можно и к родителям с тортиком заглянуть. Лишь бы мне сегодня держать себя в руках, я стараюсь кончать не больше трех раз в день, и уже два дня подряд мне это удаётся. Вот бы сегодня хотя бы до сделки продержаться… А там уж оторвусь. Встаю и быстро собираюсь в банк. 

Там меня уже ждет клиентка - Шмелева Мария Ивановна. Как же любят пожилые приходить рано! Каждый раз я чувствую себя опаздывающей школьницей. К счастью, сегодня мы подпишем договор, и я больше не буду слушать рассказы об умершем почти сорок лет назад муже бабульки, улетевшем во Вьетнам на работу сыне и непутевом внуке. Очень надеюсь, что сюрпризов не будет, у меня случались проблемы и с более молодыми клиентами. Как не вовремя улетели в свой Вьетнам сын и невестка Марии Ивановны, я все не могу отделаться от мыслей, что из-за возраста моей клиентки у нас будут неприятности. Лучше бы я кончила сегодня утром, было бы полегче. А то стоит мне увидеть обтянутую джинсами попку молодого сотрудника, как легкое покалывание между ног заставляет меня забыть, куда и зачем я пришла. Кусаю себя за губу, надо взять себя в руки, не время. Неужели нельзя заставить банковских работников одеваться скромнее, приличное место все-таки! Чтобы хоть чем-то себя занять, в последний раз перепроверяю документы, хотя заранее знаю, что тут все спокойно. Наконец появляются покупатели и их риелтор. Все, теперь только работа.  



Все идет как по маслу, даже не верится. Мария Ивановна ставит подпись, я расслабляюсь и тут же чувствую тепло в промежности. О нет, только не сейчас, сделка еще не закончена. Я должна доработать, дотерпеть, осталось совсем чуть-чуть. Пока мы еще раз пересчитываем деньги, тепло все больше нарастает и разливается внизу живота. Прикрываю руки сумочкой и щипаю себя. Возбуждение отступает, и я замечаю, что Мария Ивановна укладывает пачки денег в авоську. 

-Что вы делаете? - восклицаю я. 

-Как что? Собираюсь домой. 

-Вы же не пойдете так! 

-Почему? 

На секунду я теряюсь, потом предлагаю: 

-Давайте деньги на карту положим! 

-Ни за что, там одни мошенники! Вчера по радио говорили, как деньги с карточек воруют! 

-Но не идти же так! 

-Почему? Я газеткой сверху прикрою. 

Некоторое время я молчу, затем мне приходит в голову мысль: 

-Тогда давайте на книжку! У вас же есть книжка? 

-Конечно! У меня четверть века назад на ней девять тысяч пропало, сыну на машину копила! 

-Но вас же могут ограбить! Или просто сумку выхватить! 

-Да ничего! Меня внук встретит. 

-Где? 

-У дома. 

-Может, он за вами сюда придет? 

-Зачем? Тут десять минут пешком. 

-Вот и пусть придет. Позвоните ему. 

-Да глупости это, зачем? 

У меня заканчивается терпение, и я заявляю: 

-Или кто-то приезжает за вами в банк, или я вызываю такси, и мы едем вместе к вам домой. Но вы не уйдете одна с такими деньгами! 

Шмелева уступает и берет телефон. Вздыхаю с облегчением - вот, что значит старость! Мария Ивановна уже не способна оценить опасность. А я-то наивно думала, что пожилые люди с их жизненным опытом осторожные и недоверчивые. Опять чувствую тепло внизу живота. Сжимаю зубы. О, нет! Да, я уже забрала комиссионные, но Шмелеву надо сдать родственникам на руки! Неловко наклоняюсь к сидящей на стуле Марии Ивановне и трусь промежностью о трусики. Волна удовольствия захлестывает мое внимание, и мне приходится прикусить губу, чтобы вернуться в реальность. В этот момент моя клиентка договаривается, что внук придет за ней прямо сейчас. Радуюсь - через несколько минут я смогу уйти в туалет и спокойно кончить. Дотерпеть бы. Шмелева кладет трубку и порывается уйти, не дожидаясь внука. Ко мне на помощь приходят два молодых сотрудника банка, но от наших уговоров Мария Ивановна отмахивается и выходит на улицу. Стараясь не смотреть на пухлые губы одного из них, я выбегаю за клиенткой. Чтобы задержать ее, предлагаю: 

-Давайте вашу авоську хотя бы в два больших пакета завернем! 

-Вот еще, не надо. Тут идти всего ничего. 

-Хорошо, ничего не будем делать, только дождемся Мишу здесь. 

Я больше не спорю, чтобы не привлекать внимания. Никто же не знает, что она несет, подумают, что бабулька из магазина идет. Но мне было бы спокойнее, если бы я довела ее до дома. Да еще с каждой минутой мне хочется все сильней. Где же этот парень? Может, плюнуть и пойти заниматься своими делами? Я свою работу выполнила, а в чем клиентка хочет нести деньги, это ее личное дело. Скорее бы пришел ее внук! Будь на месте Марии Ивановны кто-то из молодых родственников, я сейчас уже была бы свободна! 

-О, а вот и Миша! - радостно восклицает Шмелева, глядя куда-то вдаль, - все, до свидания, спасибо, Маечка! 

-Где ваш внук? -уточняю я. 

-Вон там, в красном свитере! Под деревом! 

И взмахнув авоськой, Мария Ивановна быстро семенит к нему навстречу. Теперь я тоже вижу его - парень лет двадцати пяти с темными, слегка вьющимися волосами и светлыми глазами. Улыбаясь, он машет бабушке рукой и идет навстречу. Рассеянно попрощавшись с клиенткой, я понимаю, что не могу больше ждать. Быстро захожу в банк и запираюсь в кабинке туалета. Если бы не Мария Ивановна с ее деньгами, можно было бы познакомиться с этим Мишей... Хотя нет, у меня теперь есть Рома. Я не должна... Ах, Рома, почему, когда ты нужен, тебя нет рядом? Воспоминание о моем парне распаляет еще больше, начинаю ласкать себя через брюки. С каждым движением волны удовольствия захлестывают меня все сильнее, к учащенному дыханию начинают примешиваться стоны. В последний момент я успеваю прикусить себе запястье второй руки, теперь мои крики могут услышать только в соседней кабинке. С плеча падает сумка. Когда все заканчивается, поднимаю ее и подхожу к зеркалу. В принципе, ничего не заметно. Только лицо красное, и волосы немного растрепаны. Странно, головой я ничего не делала. Вытираю грязную сумку, мою руки и выхожу, стараясь выглядеть обычно. Мне еще много раз придется приходить сюда. Прощаюсь с сотрудниками и вспоминаю Марию Ивановну. Точно ли у нее все в порядке? Конечно, ее встречал внук, но она несла деньги буквально на виду у всех. Если никто не попытался ее ограбить, то только потому, что никому в голову не пришло, что такие суммы можно нести в авоське. Звоню Марии Ивановне, но она не берет трубку. С тяжёлым сердцем иду домой. Если что-то случилось - я одна буду в этом виновата. Отпустить пожилую женщину с такими деньгами! Обедаю дома и до вечера работаю в офисе, периодически пытаясь дозвониться до Шмелевой. Наконец, около шести, она берет трубку. Я успокаиваюсь, но мне в ухо несутся всхлипывания. Неужели у неё все-таки отняли деньги? Кошмар, если так, но главное, что сама бабуля жива, а то я бы никогда себе не простила. Пытаюсь понять, что говорит плачущая Шмелева и все больше оседаю на стуле.  

-Маечка, - Мишеньку убили.  

-Кого? 

-Мишеньку, внука моего. 

Миша! Тот светлоглазый брюнет! Убили! Нет, как это может быть? Я видела его несколько часов назад! 

-Как это случилось? – шепчу я. 

-Деньги, деньги, - кричит Мария Ивановна, - все из-за них! Я ему их отдала! 

Дальше в её рыданиях сложно что-то разобрать, и я кричу: 

-Где вы? Вы одна? Я сейчас приеду! 

Еле разобрав, что бывшая клиентка в первой городской больнице с какой-то Юленькой. Интересно, кто это, ведь ее сын с невесткой должны вернуться только через неделю. 



В больнице мне удаётся увидеть Марию Ивановну только со спины – её заводят в какой-то кабинет. 

-Что случилось? – спрашиваю я у девушки, держащей сумку Шмелевой, - ей плохо? 

-Странно, что только сейчас, - отвечает она, - она до последнего верила, что его спасут. 

-Мишу? – догадываюсь я, - и что, не…  

Девушка кивает и плачет. Бедный парень! Он все-таки умер! Такой молодой. Что могло произойти? Оглядываюсь, не зная, что делать. Плачущую девушку я не знаю, как и самого умершего. Уйти? Или дождаться Марию Ивановну, раз я уже здесь? 

-Миша умер полчаса назад, - говорит девушка, слегка успокоившись, - уже после операции. 

-А что у него было? 

-Черепно-мозговая травма. Его же по голове ударили. 

-Кто? 

Девушка мямлит что-то и опускает глаза. 

-Это из-за денег? – продолжаю я, - Мария Ивановна что-то сказала, но я не расслышала. 

-Да, - быстро отвечает она, - хотели отнять. 

-Он же не нёс как его бабушка в простой авоське? 

-Нет, конечно, нет. 

-Почему он вообще их сразу на карту не положил? Ладно, бабушка старая и всего боится, но парень молодой! 

Вместо ответа девушка плачет ещё громче. Я теряюсь. Не надо было её расспрашивать. Я не знаю, кто она Шмелевой и этому Мише. Лучше бы я молча дождалась Марию Ивановну. Хотя нет, ей сейчас ещё хуже, лучше узнать все от кого-то другого. Но молча стоять над плачущей девушкой неудобно, а что сказать, я не знаю. Сажусь рядом и кладу руку ей на плечо. Она спрашивает: 

-А вы им кто? 

-Вообще-то никто, - отвечаю я, - просто риелтор. Меня зовут Майя. Сегодня у нас с Марией Ивановной была сделка. 

-Да, точно. Это же те самые деньги. А я Юля. Девушка Миши. 

-Мои соболезнования, - бормочу я. 

Через несколько минут к Юле подходит кареглазый блондин, обнимает и уводит из больницы. Увидев его, я чуть не захлебываюсь слюной и начинаю ерзать на сидении, цепляясь за сумку. Удивляюсь - разве она в отношениях не с Мишей? Наверное, это ее брат или родственник Шмелевой. В такой ситуации собирается вся семья, тем более что самые близкие оказались далеко. В окно вижу, как они садятся в машину и уезжают. Жаль, что мы встретились в таких грустных обстоятельствах, а то я бы попросила блондина подвезти меня. Так и не увидев Шмелеву, я тоже ухожу. Надо скорее ехать к Илюше, а то я не выдержу, и опять изменю ему. Нет, ни за что. Я не должна. Завтра я навещу Марию Ивановну в кардиологическом отделении и смогу выразить свои соболезнования. Хоть сама немного успокоюсь за это время. 

Из больницы я еду к Илье. Теперь можно сколько угодно, после такого дня это уже не важно. Он открывает дверь, и я бросаюсь к нему на шею. 

-Что случилось? – спрашивает Илюша, целуя меня, - ты вся дрожишь. 

Отрываюсь от его губ и рассказываю о Мише, его бабушке и деньгах. Илья удивляется, но мне ситуация уже не кажется такой страшной. Его запах и объятья – вот что имеет значение.  

Наклоняюсь и начинаю расстегивать ширину на его джинсах. 

-Может, не сегодня? – предлагает Илья, - после такого тебе лучше не надо. 

Я мотаю головой. Как он не понимает, что это единственное, что мне сейчас нужно. 

-Давай сначала в душ. 

-Потом, - сквозь зубы отвечаю я. 

Снимаю с него трусы, моя рука охватывает мошонку, а губы скользят по члену. Он медленно твердеет, а мне уже не терпится, поэтому старательно ласкаю языком уздечку. Трусь промежностью о его ногу, что же так долго. Наконец Илюша готов, и я резко поднимаюсь, быстро спуская брюки и трусы. Черт, чуть не забыла! Еще на это тратить время в самый неподходящий момент! Достаю из сумки презерватив и быстро надеваю на член Ильи. Рукой помогаю ему войти в меня, и начинаю двигаться. Илюша крепче прижимает меня к себе, зря, меня итак бы надолго не хватило. В глазах темнеет, и я с криками насаживаюсь на член. Восстанавливаю дыхание в объятьях Ильи, а он продолжает двигаться, возвращая меня игру. Успеваю кончить еще два раза, до того, как это делает любимый. С сожалением натягиваю трусы, понимая, что зря это делаю, можно сразу и в душ пойти. Вместе с Ильей... 

Утром я просыпаюсь поздно. Илюша ушёл на работу, не разбудив меня. Зачем? Только одно могло поднять мне настроение этим утром. Теперь, Оставшись одна, я вспоминаю вчерашние события. Если бы я вчера сама проводила клиентку домой или настояла на переводе Денег, Миша сейчас был бы жив. Пожилая женщина и молодой парень не оценили степень опасности, и вот последствия. Я должна была подумать об этом. Меня наняли, мне доверились, а я? Получила комиссионные и умыла руки? Предпочла уединиться в туалете, и вот результат. Наверное, стоит съездить к Марии Ивановне и узнать, как она. Хотя нет, надо сначала позвонить. Быстро привожу себя в порядок и завтракаю, пытаясь дозвониться до Шмелевой. Она опять не берет трубку. Неудивительно, ей сейчас не до кого. Надеюсь, ее сын и невестка уже знают о случившемся с Мишей, и вернутся немедленно. Но навестить её в больнице все же стоит. 

Пока ищу палату, прохожу мимо туалета. Притормаживаю – зайти что ли? Из кабинки слышен знакомый голос: 

-Думаешь, я не пыталась? Сколько раз говорила! Он ничего слушать не хотел. 

Это голос Юли, девушки Миши. Может, мне лучше уйти и не подслушивать? 

-Никогда себе не прощу! Надо было что угодно сделать, лишь бы этого не допустить. Если бы я знала! 

Некоторое время она молчит, затем отвечает: 

-Глупость – не то слово! Низость! Чужие деньги счастья не приносят! А уж у собственной бабушки! Как жестоко мы все наказаны за это! Особенно Миша! А Пашке как теперь с этим жить? Он теперь убийца! Конечно, никто не хотел, а как все повернулось? Да не слышит меня никто, в туалете я. Скажи лучше Паше, чтобы сидел тихо и не высовывался. Хорошо, что отговорила. Представляешь, если бы он приехал? Мишу все равно не вернуть, скажи ему... 

Я внимательно слушаю, но тут в туалет заходит медсестра, и Юля замолкает. О чем она говорит? Об убийце Миши? Разве она смогла бы так спокойно говорить о том, кто убил её любимого человека? Мне показалось, она этого Пашу считает менее виноватым, чем самого убитого. Странно, мне казалось, вчера она искренне плакала о его смерти. 

 Дожидаюсь девушку в коридоре. К Марии Ивановне можно зайти позже, вот только во сколько я сегодня на работу приду? 

-Привет, - удивленно говорит выходящая из туалета Юля, - баба Маша в девятой палате. 

-Я хотела сначала поговорить с тобой. 

-О чем? 

-О Паше. 

-Что?  

-О Паше, Мише и о бабушкиных деньгах. Я правильно поняла, речь идет именно о тех деньгах, которые вчера украли у Миши? 

-Ты с ума сошла, орать об этом на всю больницу? - возмущается Юля. 

-А ты не сошла с ума, покрывая убийцу своего парня? - повышаю я голос, - давай сядем куда-нибудь и поговорим. 

-Еще чего! 

-Хорошо. Тогда я найду Марию Ивановну и поговорю с ней. 

Мы выходим на улицу. Надеюсь, Юлия не убежит от меня, хотя пусть попробует. Мария Ивановна наверняка знает этого Пашу. Или хотя бы где найти саму Юлю. 

-Как ты узнала? - спрашивает девушка. 

Не могу ничего придумать, поэтому честно отвечаю: 

-Ты сама все сказала. Только что, в туалете. 

-Черт, откуда ты взялась? 

-Пришла навестить Марию Ивановну. Вчера мне это не удалось. А что удивляться, что тебя услышали? Если ты во всеуслышанье говоришь об этом в общественном месте. 

-А где надо было? Анька уже три звонила, пока я в палате была, я же не могла при бабе Маше трубку взять. 

-Конечно, ей бы не понравилось, как ты оправдываешь убийцу ее внука. 

Юлия смотрит на меня в упор и заявляет: 

-Паша не убийца. Он – лучший друг Мишки. Потому и согласился ему помогать. Это жуткая нелепая случайность. 

-О чем ты говоришь? В чем помогать? 

-Миша хотел имитировать ограбление. 

-Зачем? 

-Как зачем? Чтобы забрать деньги. 

-Так это же, итак, его деньги! 

-Нет, с чего ты взяла? На них планировалось купить однушку его сестре. 

-Вот как! А почему не ему? 

-А ему достанется квартира родителей после их смерти. Они считали, что это честно – ей однушку, но сейчас, а ему трёшку, но через много лет. 

На мой взгляд, честность тут весьма сомнительная, но сейчас главное – как воспринимал ситуацию убитый. И я уточняю: 

-А Миша предпочёл деньги сейчас? 

-Я пыталась его отговорить, - печально отвечает Юлия, - но надо знать Мишу, он всегда все решал сам! Переубедить его просто невозможно! 

-Зато можно было рассказать об этом той же Марии Ивановне! Или, хотя бы, не говоря ни слова про её внука, убедить её не брать деньги наличкой! 

-Куда там. Это Миша на наличке и настоял, передачу какую-то специально нашёл и дал ей послушать. Если бы я попыталась что-то бабушке сказать, он сразу узнал бы об этом. 

-Но это же покрывательство преступления! Воровство! У своей семьи! 

-Я была против! Пыталась отговорить его! 

-Настолько против, что покрывала его! Его не остановила, никому ничего не сказала! А тот, кто ему помогал? Совсем ума нет? 

-Паша его лучший друг! И он не за просто так… 

Ну да, дружба дружбой, а денежки за такое плати! Что за интересная компания подобралась! Как им только в голову могло прийти такое? Наверное, Юлия и сама рассчитывала на эти деньги, не верю, что она молчала по другим причинам. На её месте любой не остался бы наблюдателем. 

-И что сделал лучший друг не за просто так? Отнял деньги? 

-Ну да, ударил Мишу и забрал сумку с деньгами. 

-Зачем нужно было так сильно бить? 

Юля опять начинает плакать и отвечает: 

-Ума не приложу! Как могло такое случиться! Мишка должен был просто попасть в больницу, и все! Просто для натуральности! 

-Да, натуральности хоть отбавляй, - комментирую я, - если даже вы задумали такую дикость, зачем нужно было бить, да ещё по голове? А просто изобразить угрозу с отбиранием денег нельзя было? 

-Да кто поверит, что Мишка просто так такие деньги отдал? И потом, тогда все бы думали только о деньгах. А так Миша хотел, чтобы все о них и не вспоминали. Вроде как, главное, что сам жив остался. 

Она рыдает ещё громче. Подождав, пока девушка успокоится, уточняю: 

-И что могло пойти не так? Друзья не поделили деньги? 

-Как ты могла так подумать? – возмущается Юля, - Паша никогда не сделал бы Шмелеву ничего плохого! Они друзья! Это несчастный случай! 

-В смысле? Силу не рассчитал? 

-Наверное. Я даже уверена, что это Миша настоял ударить посильнее. Он так боялся, что их раскусят. Как так могло получиться, до сих пор не верится! 

-Ты так защищаешь этого Пашу, а ведь это он убил твоего парня! 

-Нет, он не убийца! 

-Именно он нанёс смертельный удар! 

-Да. Кошмар. Никакие деньги не стоили этого. 

-Жаль, что понимание этого пришло слишком поздно. Кстати, где сейчас деньги? 

-Не знаю. Наверное, у Паши. 

-Он так и не отдал их? Даже после смерти друга? 

-Наверное, он ещё в шоке. Да и как и кому их отдать? Баба Маша все ещё в больнице. 

Ага, и поэтому такую сумму нужно оставить себе. Даже не сомневаюсь, что и после возвращения Шмелевой домой, деньги подставной грабитель не отдаст. Не исключено, что и слишком сильный удар он нанёс именно из-за них. Четыре миллиона это больше чем часть, которую ему собирался заплатить Фионов. Не думаю, что он обещал много. 

-Юля, ты понимаешь, что должна рассказать об этом в полиции? 

-Нет, ни за что! Это несчастный случай! 

-или преднамеренное убийство с похищением денег. 

-Бред! 

-Конечно, - соглашаюсь я, - поэтому после его удара Михаил в морге, а деньги у Паши. 

Некоторое время Юлия молчит, потом заявляет: 

-Нет. Я не буду. Мишу не вернуть, а посадить Пашу… только человеку, который его не знал, могла прийти в голову мысль, что он специально убил и украл деньги. Я уверена, что и деньги он отдаст, и убивать не хотел. Мы просто все ещё… до конца не поняли, что случилось. 

Не верю своим ушам – так она реагирует на убийство любимого? Хочет скрывать такие обстоятельства, серьёзно? И что мне делать? Я не знаю данных этого Паши, что я смогу сообщить полиции? И Юлия мне теперь этого не скажет. Уговорить бы её, но как? 

-Если ты не пойдешь в полицию, пойду я, - говорю я. 

-И что ты им скажешь? Ты ни фамилии, ни адреса его не знаешь! 

-Ну и что? Пусть ищут. Работа у них такая. Тебя допросят. А может, и Мария Ивановна знает? 

Конечно, я блефую. В моем случае никто и не пытался никого искать. Но тут все-таки дело идет об убийстве, может, и правда найдут. 

-Нет! - кричит Юля, - она не знает, а я не скажу! Хочешь идти в полицию - иди, но имей в виду, Паша не виновен, и надеюсь, что его не найдут! 

 Она вскакивает и убегает. 

И что теперь делать? Юля скорее всего боится указать на реального виновника потому, что сама знала о готовящемся ограблении. Теперь, когда все кончились так, ей не хочется заявлять о своём соучастии. Наверное, ради денег она была готова рискнуть и наплевать на Марию Ивановну, но теперь напугана и предпочитает держаться в тени. Придется мне самой сообщить в полицию об этом случайном убийстве. Только что сказать? Что есть какой-то Паша, с которым у убитого была договоренность? Я даже фамилии не знаю, не пошлют меня там? Когда это было со мной, не очень-то мне там поверили, и знание фамилии и других данных не помогло. Лучше не пытаться. Но и молчать об убийстве не могу. Может, позвонить анонимно? Так они подумают, что это розыгрыш, а если вычислят меня? Так нельзя, надо сначала самой как-нибудь узнать про этого Пашу, а потом уже как-нибудь решиться. Только как его найти? А если у Миши был не один друг с таким именем? Я даже фамилии не знаю. Ладно, зато знаю фамилию Миши. А также его отчество и год рождения, место работы и многое другое, совершенно ненужное мне, благодаря Марии Ивановне.