Коровы-контрабандисты

В северном Тироле, а особенно в его столице Инсбруке, есть любимое народное развлечение – вандерунг, переводится как «прогулка», но пустая прогулка это скорее променад, а вандерунг – это пеший тур непременно в горы. Где-то люди на досуге собирают марки, где-то монеты или картины, а тут – взятые вершины. И все для этого приспособлено – на значительной вершине (не на всех, гор тут не счесть) непременно стоит крест минимум в два человеческих роста, и на нем висит жестяной ящичек. Внутри – блокнот и карандаш на веревочке и печать с чернильной подушечкой. Достигший этого пика может или оставить запись в блокнотике, что дошел (вроде наших "здесь был Вася"), либо в своем блокноте (или прямо на руке) поставить штамп с гербом этой вершины, пометив рядом возросший номер. И те, и другие непременно крикнут с горы вниз «Берг фрай» - что дословно «гора свободна», в смысле гора взята. И если вам покажется вдруг "Зиг хайль", - то это вы ослышались, тут это вот уже 75 лет как строго запрещено...
В эти выходные никак нельзя было открутиться от вандерунга. Доехать следовало до Ботсена в Италии и потом по горным тропам идти до вершины Краксен-Драга. Того, кто дошел, ожидал приятный сюрприз – изба-таверна, где можно передохнуть, чего-нибудь выпить и даже поесть горячего.
Изба эта носит громкое название Рефугио-Вена-аля-Герия. И, когда двадцать первый извив серпантина был освоен, на вершине нас встретил приветливый двухэтажный домик и столы на свежем воздухе, все в соответствии с режимом ковида.
Если кто никогда не был на вершине горы, вероятно, представляют ее себе этаким конусом или пирамидкой, устремненной вершиной в небо. Ан нет, вершина может быть либо относительно длинным хребтом или даже площадкой, поболее строительной, по форме скорее напоминающая стол, чем пирамидку. Так было и в нашем случае – площадка, а на ней стоит крепкий двухэтажный дом, на первом этаже ресторан, таверна, или харчевня – назовите как хотите, а на втором – комнаты для ночлега. Еще неподалеку какие-то развалины и, конечно, крест.
Уютно устроившись на скамьях, застеленных шкурами коров, мы огляделись – картина поистине величественная: по одну сторону удивительные горы, прямо как на картинах Хакусаи, и где-то внизу веселый, шумный и яркий город Ботсен. Это Италия. Повернешь голову на 180 градусов – и тоже горы в дымке, но построже и потуманней_ - это Австрия. Вертя туда-сюда головой, невольно обратили внимание на группу из трех молодых людей у креста: они, все трое, подпрыгивали, стараясь сделать это как можно выше…
На такой высоте, на сыпучем каменном грунте, чуть не на краю обрыва и вдруг такие ужимки и прыжки? Вскоре молодые люди, ведомые седовласым старцем, зашли в «наш» постоялый двор и тоже заказали себе питья и сосисок. Трижды извинившись, мы поинтересовались, отчего они так подпрыгивали (может, змею увидели?). Но на такую высоту ничего живое (кроме ошалелых коллекционеров) не заползает. И причину они стали все втроем одновременно рассказывать, что только запутало дело.
Все разъяснил седовласый.
- Я услышал, как ребята вопили «Берг фрай» и «Три тысячи!» и посчитал невозможным утаить правду: там, где они стояли под крестом высота только две тысячи девятьсот девяносто девять метров.
- Что же делать?- огорчились ребята, и придумали еще метр прирастить к горе прыжком.- Было забавно, не правда ли?
- Забавно, но опасно.
- Да, тут непростое местечко. Рефугио-Вена-аля-Герия стоит точно на границе Италии и Австрии- вот эти комнаты – в Италии, а вон те - уже в Австрии. Вот вы сейчас сидите на территории Италии, а я стою в Австрии, и старик хитренько хохотнул в длинные усы.
- А эти вот развалины в каком государстве находятся? – спросил кто-то.
- А это раньше была таможня, одна ее стена была общей с избой, и одна половина ее тоже была в Италии, а другая в Австрии.
- Господи, неужели здесь на вершине в три тысячи метров было кого контролировать таможенникам?
- А как же! Все законные транспорты товара шли, конечно, через седловины – такие понижения в цепи гор (по-тирольски называется Йох, по-итальянски Пасс), сейчас там проложены автомобильные трассы. А незаконные – натурально, здесь.
- Контрабандисты? А что ж можно на себе пронести по горам?
- Да всякого добра хватало: табак и алкоголь – первая статья, пишущие машинки в чемоданчиках и шины…
- Шины? – удивился парень, да это ведь нелегкий и неудобный груз, если его на себе тащить…
- Зачем же на себе? А коровы на что?- усмехнулся Седовласый, проявив удивительную осведомленность в делах и приемах контрабандистов…
- А Вы сами не того? Ну… контрабандой не грешили? - спросил один парень.
- Я на этой горе уже 60 лет людей встречаю, провожаю и кормлю, и многое повидал, - ушел от прямого ответа седовласый.
- А расскажите про коров с шинами! - попросила девушка.
- Это было в 68 году, кажется. Здесь на вершине очень тихо, особенно ночью, а звезды падают беззвучно... И если кто подходит – непременно камешек-другой обсыпет, и по тому сколько их, и как под ногой грунт хрустнет, уже можно догадаться, - чужой или бывалый. А тут вдруг среди ночи – много хрустких шагов. У меня наблюдательный пункт на чердаке. Смотрю, - стадо коров гонят. Ну, бывает такое, но чтобы ночью – впервые вижу. А пастуха узнал, этот - из «бывалых». Коров оставил перед домом – воды им дать и сена, что еще загодя сам же на гору принес. Потом зашел ко мне в таверну. Я его за угловой столик посадил в тени и на австрийской территории. Поставил перед ним пива, спросил только, что за товар несет. Он ответил – шины. Я спросил – сколько? Он ответил: Столько же, сколько коров. Я глянул в оконце – а коровы каждая на шее имеет по большому черному кругу. И ничего, не снимают, прямо в шине наклоняются и пьют, и сено вытаскивают из стога и жуют. Видно, попривыкли уже… Вот, думаю, лихо придумано! Не застукали б таможенники, но в это время, в «час между волком и собакой» - с трех до четырех утра», самая бдительная вахта засыпает…
Пастух допил пиво, я ему и говорю: "Пора тебе, не ровен час вахта проснется". Он посохом своих коров дальше погнал, тут и прибежали к таверну заспанные таможенники:
- Что за гости у тебя были?
- Да пастух со своим зверьем, заплутал в горах, еле к людям вышел.
- Да, видели мы много серых спин, коровы что ли, только на шею каждой что-то надето, ты не разглядел, что?
- Это были не коровы, а лошади. Коровам бы ни за что на такую высоту не взобраться. Лошадки серые и низкорослые – шотландские пони. А раз лошади, то каждая в хомуте была, а поводья на спину закинуты.
- Зачем же они в хомутах-то, раз не запряжены в повозку? И хомуты такие странные, будто круглые…
- Да говорю ж, пони-то шотландские, и все у них не так, как у наших. Ну и хомуты им положены особенные…
- А они тебе Путевой пропуск показали? Все же из Австрии в Италию перешли...
- А почему они мне должны что-то показывать, - я не таможенник. Да они и не переходили, это итальянские лошадки были, только заблудились в горах… Получается они откуда пришли – туда и вернулись…
Тут вступил второй таможенник:
- А хвосты что-то для лошадок больно тощие были… Волосья с них, что-ли, ободрали…
- А хвосты у них заплетены в тугую косичку, по крайней мере у тех, что я близко с заду разглядел… Я больше с людьми общался…
- И что люди тебе сказали?
- Сказали, что заблудились и что выпили бы пива. Выпили, коней напоили, да пошли восвояси… Вот, и лирами расплатились… Значит точно итальянцы.
- А нам ты пива не дашь ли?
- Таверна закрыта, господа хорошие, три часа утра… - сказал я им, поправляя свой спальный колпак, - так они меня достали своими вопросами!

Возвращались мы тем же серпантином вниз, но не с пустыми руками, а с забавной историей в голове. Вандерунг - удался!