Сорок и один ответ на один и тот же вопрос-гл. 1

 Сорок и один ответ на один и тот же вопрос
 
 (из серии «Рассказы детям о Языке»)
 
 Глава первая - "Один ответ"
 
 Дети! Я вас поздравляю, - в этой книге содержится знание, которого сегодня нет ещё ни у кого, кроме меня, конечно. С ним вы запросто сможете уже быть умными, а при желании даже и обидеть любого лингвистика, - не стесняйтесь, смелее, их есть за что обижать! Но только вовсе не это здесь главное, - главное, что с этим знанием вы узнаете Язык, а тем более родной язык так, как никогда не знали до этого. А уже с этими знаниями сам Человек и вся его История раскроются перед вами в новом, уже истинном свете.
А потому торопитесь, - присоединяйтесь к нам, господа!

 От автора

 Эта книга появилась случайно, - я тогда работал совсем над другой книгой, а именно “Инструкция к "прочтению"”, точнее над её главой “Последовательность частот звуков в русском языке”. Проблема была в том, как лучше объяснить те расхождения с математической моделью, что в ней, безусловно, присутствовали. И тут мне на глаза попалось почти пятилетней давности интернет-обсуждение, темой которого было установление значения слова “сорок”.

 (Справка, -  свободный обмен мнениями (знаниями) через интернет всех желающих в народе более известен как “срач”. Столь уничижительное название он получил, во-первых, за отсутствие необходимости его участникам как-то доказывать собственную точку зрения, её им достаточно в нём только назвать. И, во-вторых, формат таких обсуждений совсем даже не достаточен для формирования знаний со сколь-либо серьёзной (сложной) собственной структурой.

 С другой стороны, подобное обсуждение как раз и направлено на формирование знаний связи с целью создания соответствующей структуры значений как с уже известными знаниями признаков действительности, так и с высказанными в ходе обсуждения (срача) в том числе. Тем более что при использовании механизма Веры, - а в подобном, весьма усечённом, формате самого обсуждения без него нам просто никак не обойтись, - даже в самом маленьком контексте задать можно вообще любое соответствие. В смысле с механизмом Веры мы запросто уже впишемся в формат подобного обсуждения (срача) тоже. Только проблема в том, что знания, структура значений которых целиком и полностью построена на механизме Веры, как это есть у большинства участников срача, на самом деле (в Действительности) знаниями не являются. Если только в сознаниях тех, кто такие знания вообще считает возможным использовать.

 Так в нашем случае с использованием механизма Веры для ответа на поставленный в обсуждении вопрос мне достаточно лишь небольшого утверждения (это забегая немного вперёд) , - “одним из значений слова “сорок” в русском языке, когда оно в нём возникло, являлось [срок], при этом в структуре его значений уже тогда безусловно присутствовали знания “месяц” и “числительное сорок”". А вот для обоснования этого же утверждения, но без использования механизма Веры, мне понадобится уже несколько десятков страниц, что в формате данного обсуждения просто невозможно. Этим обстоятельством, как вы потом увидите в следующей главе “Сорок ответов”, с успехом пользуются разного рода мошенники с дипломами и без, и просто больные на голову люди со справками и без.)

 “Так это же то, что нужно!” - подумал я. Потому как на примере только одного слова “сорок” я смогу рассказать, а заодно и объяснить, вообще все те аномалии, что присутствуют в Последовательности частот звуков русского языка! Тем более, что для этого мне необходима была такая малость, - установить точное значение слова “сорок” во всех его контекстах. Потому как в ходе обсуждения лингвистикам если и удалось установить значение слова “сорок”, то только для части его контекстов, а о формировании потом на основе этих знаний какой-либо структуры значений для этого объединения и речи быть вообще не могло, соответствующих знаний связи в ходе обсуждения они так и не получили. - Ну, нет у них до сих пор знаний, что есть “слово”, что есть “структура”, тем более “структура значений слова”, или “структура звучаний слова”, чтоб с использованием этих знаний формировать структуру уже гораздо более сложных знаний. Впрочем, - чёрт с ними! - это их проблемы. Моя же задача была помочь тем, у кого эти знания безусловно уже есть (в смысле помочь тем, кто уже знаком с первой моей книгой серии "Рассказы детям о Языке", а именно "Инструкция к "прочтению""). Чтоб им вот эти самые аномалии в Последовательности частот звуков русского языка понять. Так и родилась эта книга. (Сдаётся мне, совсем даже не одна, - в ней оказалось такое пересечение тем! Дай бог времени, чтоб только рассказать о них всех.)

 В первой главе “Один ответ” я устанавливаю значение слова “сорок” во всех его контекстах. А чтобы вы лучше меня поняли, я начинаю издалека, - с контекстов, отстоящих на тысячи (а порой и десятки тысяч) лет от времени, когда само такое знание звучания “сорок” в русском языке появилось. Ничего не поделаешь, по-другому вряд ли вообще это можно понять. Ведь в отличие от лингвистиков, которые рассматривают детализацию исключительно только знаний звучаний, - что бесполезно, так толку не будет, потому как знания звучаний относительны (того языка, где и используются), - я рассматриваю детализацию непосредственно знаний признаков. А с ними у нас обязательно всё уже получится, потому как знания признаков абсолютны (того Сознания, где и используются). Потому как сознания у всех у нас одинаковы, независимо от языка, которым мы пользуемся.

 Во второй главе “Сорок ответов” в ходе спиритического сеанса я исследую сам срач, но только не его содержание, - после первой главы “Один ответ” оно становится абсолютно уже не интересно, каких-то новых знаний в нём уже нет и быть не может, - а исследую исключительно только те знания связи, что лингвистики в нём демонстрируют. Это затем, чтобы понять, почему в ходе обсуждения им так и не удалось в итоге осознать структуры самих этих знаний (звучания и значения) объединения “сорок”. Чтобы таким образом ответить на поставленный в обсуждении (сраче) вопрос.

 В последней главе я просто над лингвистиками уже откровенно стебаюсь, как стебаюсь над дураками вообще (а иначе, зачем тогда дураки нужны?). Потому особенно впечатлительным и ранимым дуракам, чтобы им потом лишний раз не растраиваться, советую ”Заключение или - “Цирк лингвистиков продолжается!”” уже не читать. Дураки, а первые две главы вам читать обязательно! - так в заключение у вас к “Заключению” будут все шансы стать уже умными, а в итоге суметь прочитать и его тоже.
 А начинаю я эту главу с “Отступления” только потому, что им потом её и закончу. Почему? - да просто сама глава это уже гораздо более подробный рассказ по сути “Отступления”. Тем более, что такая её композиция помогает только ещё лучше потом объяснить и её, и саму эту тему. Так вот, - “Отступление”, это очень известный текст, который давно уже “гуляет” по Интернету, а здесь я привожу его только на случай, если он вам ещё не встречался (или вам почему-то не хочется самим его в Интернете гуглить) и, само собой, для целостности композиции этой главы.
Успеха вам! И, - Добро пожаловать в книгу “Сорок и один ответ на один и тот же вопрос”!

 Отступление

 “Ширина космического корабля и размер задницы лошади”

 По бокам космического корабля "Кеннеди" размещаются два двигателя 5 футов шириной. Конструкторы корабля хотели бы сделать эти двигатели еще шире, но не смогли. Почему? Дело в том, что двигатели эти доставлялись по железной дороге, которая проходит по узкому туннелю. Расстояние между рельсами стандартное: 4 фута 8.5 дюйма, поэтому конструкторы могли сделать двигатели только шириной 5 футов. Возникает вопрос: почему расстояние между рельсами 4 фута 8.5 дюйма? Откуда взялась эта цифра?

 Оказывается, что железную дорогу в Штатах делали такую же, как и в Англии, а в Англии делали железнодорожные вагоны по тому же принципу, что и трамвайные, а первые трамваи производились в Англии по образу и подобию конки. А длина оси конки составляла как раз 4 фута 8.5 дюйма! Но почему? Потому что конки делали с тем расчетом, чтобы их оси попадали в колеи на английских дорогах, чтобы колеса меньше изнашивались, а расстояние между колеями в Англии как раз 4 фута 8.5 дюйма! Отчего так?

 Да просто дороги в Великобритании стали делать римляне, подводя их под размер своих боевых колесниц, и длина оси стандартной римской колесницы равнялась... правильно, 4 футам 8.5 дюймам! Ну, вот теперь мы докопались, откуда взялся этот размер, но все же почему римлянам вздумалось делать свои колесницы с осями именно такой длины? А вот почему: в такую колесницу запрягали обычно двух лошадей. А 4 фута 8.5 дюйма - это был как раз размер двух лошадиных задниц! Делать ось колесницы длиннее было неудобно, так как это нарушало бы равновесие колесницы.
Следовательно, вот и ответ на самый первый вопрос: даже теперь, когда человек вышел в космос, его наивысшие технические достижения напрямую зависят от РАЗМЕРА ЛОШАДИНОЙ ЗАДНИЦЫ.

 Часть 1-ая

 "Пуд"

 В отличие от Отступления изложение уже самой Главы я начинаю не с конца, а, как и вообще положено началу, - с начала. В смысле с глубины веков, когда собственно всё и началось. А именно со значения слова “пуд” из того самого контекста древних времён.

 Сразу следует заметить что, когда оно возникло в древнем языке детализации древнего гласного звука “(оу)” ещё не произошло (как не произошло детализации (бп) на (б) и (п), и (дт) на (д) и (т) ), а был единственно возможный на то время гласный звук “(оу)” с двумя мимическими составляющими. (Это в русском языке детализация древних звуков (бп) и (дт) была именно такой, в то  время, как в других языках была она уже другой, собственно потому и сами эти языки другие.) Именно соответствующие знания этих составляющих и образовывали в структуре значений тех объединений, где они и присутствовали значения [(почти) всё] и [часть (почти) всего]. Проще говоря, значением знания звучания “о” тогда было [(почти) всё], а значением знания звучания “у” было [часть (почти) всего]. А “почти” в структуре значений у них потому, что у древних людей к тому времени было уже достаточно знаний, чтобы тому же значению [”о”] не сопоставлять все знания признаков, что вообще тогда уже были в Действительности.

 Мимическая составляющая “у” является частью мимической составляющей “о” и таким образом обе они вместе значат знание связи между множеством (”о”) и его подмножеством (”у”). Или, ну совсем уже просто, когда мы произносим древний звук (оу) как (о), - то мы рот открываем шире (больше), - значение мимической составляющей таким образом [больше (чем “у”)] , - чем когда то же самое со звуком (у) (меньше), - значение его мимической составляющей [меньше (чем “о”)]. В дальнейшем звучание (оу) детализировалось, а, у получившегося из него знания звучания “о”, значение [всё] конкретизировалось, а звук (о) со временем стал использоваться в том числе и в русском языке уже исключительно для “визуализации” знания связи “объединение” без всякой на то в нём мимической составляющей. Нет, понятно, что сама мимическая составляющая так никуда и не делась, - мы, как открывали тогда по разному рот при произнесении звуков (о) и (у), так и сегодня делаем это точно так же. Другое дело, что осознавать мимическую составляющую при этом, мы перестали совершенно.

 Из конструкции слова “пуд” следует, что возникло это слово в древнем языке, - оно для него достаточно ещё короткое (в смысле использует одно единственное знание связи “объединение”, потому как других тогда ещё и не было, почему, собственно, и сам язык ещё древний), состоит исключительно из звуков только и присутствовавших в древнем языке и, самое для нас главное, - у него напрочь отсутствует смягчение, которого не было и быть не могло в древнем языке. Таким образом, нам осталось только установить само его значение в древнем языке. - Ну, что? Попробуем “прочитать”?

 Значение объединения “пуд” - “[П]-у[Д]”, в древнем языке “читается” как [”[П]”, возможностью которой является ”уд”]. Или, чуть подробнее, с учётом уже известного нам значения модуляции (уд) в древнем языке [принадлежность коллективу (д)], получается, - [”[П]”, возможностью которой является принадлежность коллективу (д)]. (На самом деле для определения этого значении вполне достаточно только знания "принадлежность", потому как в нём самом уже содержится знание "коллектив (д)". Здесь же я употребляю его потому, что не все ещё могут так запросто сами "прочитать" значение объединения "принадлежность". В смысле так устраиваю “масло масленное”, только чтоб быть понятым уже наверняка. ) Остаётся разобраться со значением [П].

 Суть [П] ко времени образования объединения “пуд” в древнем языке безусловно уже имела собственное интегрированное значение. В смысле самих таких объединений она образовывала в древнем языке уже несколько. Проблема в том, что сути (невещественными) знаниями (признаков) как таковыми не являются, а потому обычных значений иметь не могут, если только интегрированные. Потому как являются они именно что обычными вещественными связями (в смысле вещественными знаниями) и используются в языке исключительно только в составе объединений. Они не могут быть использованы как отдельные знания, потому как никакого такого цикла сами отдельно не образуют. ).

 Проще говоря, интегрированному значению (знанию признака сознания) сути [П] соответствует в Сознании вовсе не некий невещественный циклический процесс знания, а знание уже совсем иного рода, - знание как вещественная связь, которая и участвует в образовании уже соответствующих невещественных циклических процессов знаний в Сознании (Языке). И только проанализировав все эти знания (которые и есть невещественные циклические процессы), так или иначе использующие суть [П], мы сможем в итоге установить более-менее точное, потому как интегрированное, значение сути [П] (знание, которое само и есть вещественная связь).

 Проблема в том, что сама эта работа очень и очень большая, чтоб сейчас её проводить, хотя сегодня она вполне уже возможная. Проще говоря, сама такая возможность - установить точное значение той или иной сути - сформировалась вместе с появлением и развитием Искусственного разума. Проблема в том, что не так много было, а тем более осталось сегодня, слов из древнего языка в других языках, чтобы изучив все их с помощью Искусственного разума можно было бы запросто потом собрать полное, а значит точное, тогдашнее значение сути [П]. А потому здесь мы ограничимся тем минимумом, что в данный момент  большинство из нас знает наверняка.

 (Кстати, и математики это подтвердят, на самом деле нам вообще нет сейчас нужды устанавливать точное значение сути [П] в древнем языке. Просто в ходе установления значения у “пуд” оно потом очень даже сокращается. А это значит, что само такое знание в нашем случае несколько избыточно, а сам такой мой подход к решению именно этого вопроса вы запросто можете воспринимать как обычный никому не нужный выпендрёж. Но, это если только никому, потому как вам, почемучки, это знание обязательно ещё пригодится.)

 Похоже, что значение сути [П] было связано в древнем языке с П-олезностью и П-риятствием, скажем так, телесного свойства. (Я специально буду иногда выделять звук (п) и “визуализацию” знания связи “объединение” звук (о) в некоторых объединениях, чтобы так вы лишний раз вспоминали, на основании какого именно значения звука (п)) сначала в древнем (а П-о-том в том числе и в русском) языке то или иное объединение возникло, и таким образом постепенно учились самостоятельно "читать" значения этих слов.)

 Так значением объединения “пить” в русском языке было безусловно [пить], но в отличии от похожего же значения у “(св)” в древнем языке, это было уже не [пить с поверхности], в смысле из лужи, а [пить из некого сосуда]. А ведь в сосуде воду вовсе в те времена не держали, - зачем? - вода была кругом, только если что-то вроде кваса, В смысле само питьё в таких сосудах могло быть только П-о-лезным и П-риятным, а вовсе не П-ростой водой. Впрочем на этом я и остановлюсь, потому как установление значения сути [П] в древнем языке, это отдельная и очень большая тема. А потому здесь, за отсутствием полных тому доказательств, мы возьмём его именно, что на веру. Таким образом значение сути [П] в древнем языке мы принимаем как [(полезность + приятность)].

 Ещё раз, - из всего вышесказанного получается, что значением объединения “пуд” в древнем языке было, [(полезность + приятность) возможностью которой являлась принадлежность коллективу (д)]. А теперь переведу его уже на более понятный современный язык, - “пуд”, именно так и никак иначе в древнем языке называли то, что по каким-то своим свойствам могло принадлежать только всему коллективу и при этом, несомненно, было для древних его членов очень даже приятным и полезным.
(Кстати, из всего вышесказанного следует, что объединения “под” и “пуд” соотносились как обозначения множества и его подмножества. В смысле объединение “под” обозначало всё полезное и приятное, что было вообще вокруг человека, а объединение “пуд” обозначало только то полезное и приятное, что ему непосредственно уже принадлежало. Т.е. принадлежность "у" в отличии от принадлежности "о" предполагала не естественные признаки действительности вокруг человека, а искусственные, к появлению которых он так или иначе приложил личное своё участие.)

 Единственным “претендентом” соответствующим всем этим условиям (признаком) является соль, - только она одновременно была и полезной, и приятной, и могла принадлежать исключительно только коллективу. Потому как её хранение в том виде, в котором она тогда была, как и готовка с ней (в смысле её использование), осуществлялись только совместно. (Объяснение тому элементарное, - дело здесь даже не столько тогда в малом количестве кухонной утвари, хотя, безусловно, это тоже была одна из причин, сколько в наиболее эффективном, таким образом, использовании собственных (коллектива) ресурсов. Потому и жили наши предки тогда все одной большой семьёй, примерно как ещё сегодня живут уже вовсе даже и не дикие племена Амазонки).

 А что же с русским языком? Сегодня в нём известны (ещё сохранились) следующие детализации древнего слова “пуд” и его производные: “пуд”, “путь”, “путы”, и т.д., и совсем уже не известны следующие его детализации: “пуд”, “спуд”, и т.д. - разберём же хотя бы те из них, что здесь я сейчас перечислил. (Производные их производных я здесь не рассматриваю, потому как, полагаю, что при желании вы вполне сможете сделать это потом уже самостоятельно.)

 Итак, у знания звучания “пуд” известным сегодня значением в русском языке является [(конкретная) мера веса]. А неизвестным (потому как уже хорошо забытым) является [весы]. (Ещё раз, в  обоих этих случаях слова “пуд” и “пуд” разные, и это при том, что сами  знания звучаний у них абсолютно одинаковые. А разные они потому, что у этих слов одному и тому же знанию звучания соответствуют разные же структуры значений. Из чего следует, что до изобретения весов, пуд одновременно являлся и весом, и мерой веса, и, таким образом, самими весами. Единственным же весом, который можно было такими “весами” отмерять, был он сам, - пуд. С появлением же рычажных весов, с использованием в них знания связи “рычаг”, с помощью меры веса “пуд” стало возможно мерять как количеств пудов, так и количество его частей.

 Понятно, что такое значение - [(конкретная) мера веса] - у слова “пуд” могло возникнуть уже только в русском языке, а совсем не в древнем языке. Нам это тем более понятно, что о его значении в нем мы, если ещё точно и не знаем, то хотя-бы уже догадываемся. И это при том, что знание звучания у него в обоих этих языках было одинаковым. В смысле знания звучания при переходе слова из одного контекста в другой у него не изменилось никак. А ведь известно, что у одного и того же слова при переходе из одного контекста в другой (в нашем случае из контекста древнего языка в контекст русского языка) обязательно меняется значение. Т.е. само звучание может остаться и прежним, а вот соответствующее ему значение меняется обязательно. В противном случае сами эти контексты были бы тогда одним и тем же контекстом (в нашем случае это значит, что так русский и древний языки являлись бы тогда одним и тем же языком). Проще говоря, знание звучания “пуд” с первоначальным его значением использовали ещё древние люди, а вот то же самое звучание, но с другим его значением использовали уже русскоязычные люди. А другими значения одинаково звучащих слов у русскоязычных были потому, что самих знаний в их структуре значений, в нашем случае это в структуре значений объединения “пуд”, у них было уже гораздо больше, чем это было у древних людей.

 Ещё раз, - в случае объединения "пуд" знание звучания потому у него осталось прежним, что детализация его значения до того произошла как замена мимической составляющей древнего гласного звука (оу) на звуки (о)  и (у).

 Проще говоря, если в древнем языке слову “п(оу)д” соответствовали два разных объединения “п(о)д” и “п(у)д”, потому как были они с одной из двух вообще возможных для этого объединения мимических составляющих, а именно с “(о)” или с “(у)” каждое, то в русском языке слово “пуд” было уже именно объединением “пуд” без всяких на то у него мимических составляющих, - зачем они вообще нужны, если русскоязычные в древнем звуке (оу) тогда уже различали два звука (о) и (у)? Тем более, что для ещё одной (помимо "пуд") детализации знания звучания “п(оу)д” у них было вполне уже самостоятельное (со своим собственным значением) слово “под”? Или, совсем уже просто, - в отличии от носителей древнего языка русскоязычные совсем почти уже не воспринимали в объединениях мимические составляющие, а если только соответствующие им знания звучаний.

 Использование знания звучания тем лучше использования соответствующей ему мимической составляющей, что знание звучания в отличие от мимической составляющей не обязательно видеть (тем более, если постоянно возникают ситуации, когда это просто невозможно, - в кустах во время охоты, или в темноте, например), а достаточно лишь только слышать. В условиях плохой видимости именно этот фактор и является решающим для правильного осознания того или иного объединения (слова).
Таким образом нам остаётся теперь только установить, - как у одного и того же слова (с одним и тем же знанием звучания) происходила смена его значения при переходе из одного контекста (древнего языка) в другой контекст(русский язык)? Или, говоря чуть иначе, - какие такие знания признаков и связей должны были появиться перед тем в коллективном сознании древних, чтобы с ними изменилась и сама их совокупность (в нашем случае это структура значений слова “пуд”), а через неё и сам их коллектив (структура Коллективного сознания, - в смысле соответствующие новым знаниям признаков новые же в нём знания связи)? Проще говоря, как с появлением новых знаний в Коллективном сознании изменился образ жизни в коллективе его представителей, и их в нём (коллективе) язык? Ещё раз, но уже чуть по другому, - Какие такие новые знания признаков и связей должны были появиться в структуре значений древних слов, чтобы сами их значения так стали иными (в нашем случае под “иными” имеется в виду "отличные относительно контекста русского языка")?

 На этот вопрос нам тем более уже легче будет ответить, что мы знаем крайние из самих этих значений: начальное (в древнем языке) и конечное (в русском языке).

 Т.е. нам следует понять, каким образом [(полезность + приятность)] древнего языка однажды смогла-таки стать [(конкретная) мера веса] русского языка. А для того нам понадобятся уже знания из соответствующего контекста.

 И начнём мы изучение соответствующего (древнего) контекста с осознания того факта, что, оказывается, в древнем языке соли как таковой вовсе и не было. В смысле не было её в том виде, в каком мы знаем её сегодня (сегодняшнем контексте), а именно в виде белого порошка. В древнем же контексте соль известна была как раствор, который получался после отстаивания смеси воды и золы от костра в неком сосуде. Частички угля и мусора всплывали в нём наверх, а земля и песок оседали на дно, и таким образом сама жидкость становилась раствором солей и оксидов с довольно таки сильной щелочной реакцией. Нейтрализация такого раствора (а это было необходимо, иначе его просто пить было невозможно) происходила уже за счёт другого раствора с ярко выраженной кислой реакцией, полученного настаиванием и сбраживанием растительных остатков (зерна, овощей, ягод, фруктов), а это собственно и было уже квашение.

 (Таким образом, наши древние предки поддерживали жизненно необходимый им кислотно щелочной баланс. Доказательством тому факт, что ничего подобного, в смысле квашения, человеки не знают и не используют там, где соль находится, что называется, в шаговой доступности, - это около и на берегу Моря.)

 Похоже, что на этом этапе [сосуд] и его [содержимое]  представляли собой одно целое, а именно [сосуд с содержимым]. Потому как сам признак “содержимое” (конкретно именно этот), во-первых, отдельно от сосуда тогда существовать в Действительность просто не мог. А, во-вторых, других содержимых с похожими свойствами (жидких, чтобы их хранить в сосуде) в Действительности тогда ещё и не было. (Как и не было в Действительности тогда и других сосудов для хранения конкретно этого содержимого.) А это значит, что и сами знания этих признаков могли существовать в Сознании тогда только вместе, а это в свою очередь значит, что и знание звучания им обоим в нём могло соответствовать только одно на двоих (а не два разных, каждому по отдельности). Проще говоря, это с сегодняшней точки зрения два разных значения, а тогда они были именно что одним значением.

 (Сравните, - “мурт” в удмуртском языке тогда это [чужой человек], т.е. два с сегодняшней точки зрения вполне самостоятельных значения здесь вместе, но только никак не [чужой] и [человек], - по отдельности эти значения тогда существовать просто не могли. Или “племя”, - для кочевых племён оно значило именно что [человеки и место, где эти человеки есть], но только не [человеки] и [место] по отдельности, такого тогда просто быть не могло. Потому как самих таких значений в этих языках тогда ещё не было и быть не могло. Это примерно как с модуляциями, - сами они тогда имели и собственное значение, и собственное звучание каждая, а вот звуки, которые мы сегодня в них различаем, ничего ещё такого иметь вообще не могли. Потому как для древних они не существовали, в смысле не различали они отдельные звуки в модуляциях совершенно, - те сами для них были отдельными звуками.)

 А из факта, что однажды в древнем языке появляется отдельное знание звучания “со” со значением [соль], следует, что к этому моменту человеки уже узнали о существовании соли в отдельном её от воды состоянии (в качестве белого порошка, - ну, или почти белого, и почти порошка). Потому они и в своём коллективном сознании тогда же “отделили” [соль] от [воды], а в итоге разделили само это значение [сосуд и его содержимое] у себя в сознаниях уже на два значения, - [сосуд] и [его содержимое], - потому как порошок “соль” вполне уже мог существовать и отдельно от сосуда.

 Но, если с самим сосудом ничего особенного тогда не произошло (у слова ему соответствовавшего (”пуд”) новых знаний в структуре его значений так тогда и не добавилось), то только не с его содержимым, - в его же структуре значений появилось столько новых знаний, что прежнее знание звучания содержимого (”пуд”) ему уже просто соответствовать никак не могло. Потому как в нём уже появилось знание “соль” (как порошок), а одновременно с ним быть в нём знание “(приятное + полезное)” уже просто не могло. В противном случае в языке так могла появиться двузначность (это когда одному и тому же значению (знанию признака) соответствуют сразу два разных знания звучаний, - нет, у синонимов значения-то как раз не совсем одинаковые, потому и синонимы), а это в языке недопустимо.

 Чтобы лучше понять, как именно происходила дальнейшая детализация слова “пуд”, нам, прежде всего, следует понять, что тогда собой не представлял этот самый “пуд” в значении [сосуд]. (Значение [содержимое] мы уже поняли, - это был сначала солевой раствор, а позже, в том числе непосредственно и сама соль как порошок.) А для этого обратимся к контексту (Действительности того времени). Итак...

 Это было очень давно, когда Человек ничего особенного делать ещё и не умел. Единственное, что он умел, так это как-то приспосабливать для своих нужд то, что в обилии ему давала Природа. А потому первыми сосудами, которые он научился “делать”, безусловно, были тогда высушенные желудки жвачных животных. Тем более, что они были очень удобными не только для хранения раствора соли, но и для его очистки. Потому как у таких сосудов есть два естественных отверстия, - открываешь отверстие снизу, и весь осадок уходит сам, открываешь отверстие сверху, и через край уходит уже весь плавающий мусор. (”Снизу” и “сверху” здесь относительно, всё зависит от того, как держать сам сосуд.) А это и была необходимая очистка, чтобы раствором можно было, потом вообще пользоваться.

 Пока соль не была известна отдельно, т.е. как порошок, то одним из значений "содержимое сосуда", безусловно, было [(приятное + полезное) возможностью которого является принадлежность коллективу (д)]. Но вот появляется знание признака соли как порошка, то сразу становиться ясно (появляется вслед ещё одно знание, теперь уже связи), что одна и та же вода может или быть с солью (и быть, таким образом, с [(приятное + полезное)]), или не быть с ней (и быть, таким образом, просто [вода]). Проще говоря, так за счёт изменения знаний в структуре значений объединения "пуд" одновременно поменялось (детализировалось) и само значение “пуд” с [(приятное + полезное)... ] на [(быть) с (приятное + полезное)... ].

 Но только долго само такое значение - [(быть) с (приятное + полезное)...], как и соответствовавшее ему знание звучания “пуд”, оставаться в языке никак не могли, потому как им в нём уже соответствовали абсолютно такое же значение [(быть) с солью... ] (в соответствии с сегодняшними знаниями связи в русском языке, это будет [солёный]), но уже с совершенно другим у него знанием звучания, а именно “сосуд”.

 Т.е. само это слово “сосуд” появляется в русском языке как замена в объединении “пуд” значения [(приятное + полезное)... ] на [соль] с добавлением к нему знания [(быть) с], или просто [с]. Знание звучания после всех этих изменений в значении становится таким, - “со-с-уд”.

 Интересный факт, - “с” присутствует в объединении “сосуд”  одновременно и как модуляция “со” со значением [соль] и как “с” со значением ["с"]. Что говорит о начале формирования в русском (и не только, - а одновременно с ним и во многих других языках, которые, как и он, формировались тоже на основе древнего языка) языке сути [С] со значением [соль], с одновременным же появлением в нём знания признака сознания (значения) [с] со звучанием “с” (но это уже только в русском языке, потому в том числе он собственно и русский).

 (Кстати, исчерпывая тему сосуда, - и сегодня в русском языке сохранились объединения образованные в свою очередь на основе более простого объединения “суд”: “сосуд”, “посуда”, “судно”, “ссуда”. “суд”. Из “прочтения” значения объединения “суд” - “с-уд” следует [”с” возможностью, которой является принадлежность коллективу (д)]. Или, с учётом знания интегрированного значения сути [С] = [соль], получается, - [соль, возможностью которой является принадлежность коллективу (д)]. (Здесь “с” является именно что сутью [С], в смысле знанием признака действительности, а не (предлогом) “с”, в смысле знанием признака сознания. Потому как за ней сразу следует знание ещё одного признака сознания, а именно (предлог) “у”. А два признака сознания подряд в Языке не используются, потому, как осознание таких конструкций для нашего Сознания представляет большую проблему.) Проще говоря, “суд”, это [(вся) соль (что вообще есть) у коллектива (д)].)

 Из всего вышесказанного можно сделать следующий вывод. Появление объединения "сосуд" в русском языке фиксирует тот факт, что у наших предков так начинают появляться уже разные содержимые с похожими свойствами (из чего в свою очередь следует, что так русскоязычные постепенно становятся уже и заПасливыми.) Чего нельзя сказать о самих пудах как сосудах, достойной альтернативы к тому времени им так и не появилось. Керамика в те времена, безусловно, уже была, но вот только необходимыми потребительскими свойствами она в полной мере ещё не обладала. Тем более, что с изобретением лука возможностей к добыче животных (в том числе и жвачных, - напоминаю, пуды делали из желудков (П-узов) именно жвачных животных, а ещё точнее из П-узов туров) стало сразу гораздо больше. Потому именно те пуды, в которых хранили именно соль, со временем и стали называть “сосуды”.

 Но ни сам сосуд, ни тем более его содержимое, никогда не смогли бы стать весом, если только их не носить. В смысле только перенося их на расстояние можно было почувствовать и сам их вес тоже. А коли однажды это всё же произошло (в структуре значений объединения “[П]-[у]-[Д]” появилось знание “вес”), то это значит, что однажды же перед тем и возникла сама необходимость в их переноске. Вопрос: когда, как и зачем? Обращаю внимание, - это важно, - одним только таким вопросом мы предполагаем получить как минимум три значения (знания признака) для одного и того же ответа. Давайте же, наконец, ответим на этот вопрос, а для этого вернёмся к контексту.

 В контексте того времени (когда возникли объединения “пуд” и “сосуд”) большинство народов вели ещё кочевой или полукочевой образ жизни. А так как Мир для древних людей был, тогда как для нас сейчас супермаркет, то во время своих кочёвок они с собой почти ничего и не брали. Потому как, если и надо им было чего, то для этого “чего” им достаточно было протянуть только руку (или сделать один только шаг, - запомним это).

 Но так было вовсе не со всем, точнее вообще со всем, но только не с одним. И этим одним была соль. Просто сделать шаг, чтобы взять соль, было совсем недостаточно. Потому как её предварительно надо было “готовить”, - развести костёр, сжечь дрова, а из получившейся потом золы уже получить соль. Проблема в том, что костёр жгли только для приготовления пищи, но никогда специально для получения соли. Она сама получалась попутно с готовкой, и в количестве вполне достаточном, чтобы удовлетворить нехватку её потребности в обрабатываемой на огне пище. Но только не на новом месте, в смысле не у только что сложенного костра. Тем более что возможность разжечь костёр была у человеков не везде и не всегда. В то время как соль была нужна ему всегда (во время еды). Тогда человеки и придумали необходимую им соль забирать с собой в П-о-ход, чтоб она всегда, когда им это было надо, была у них под рукой.

 Так соль стала одним из немногих тогда вообще возможных грузов (весов), которые человеки всегда брали с собой в дорогу. И уж точно единственным весом, который они носили в специально для этого приспособленном сосуде,- высушенном “[П]-у[З]-э” жвачного животного тура (он же потом и корова) - т.е. в пуде. Т.е. ещё одним значением объединения "пуд" в древнем языке было [высушенное и специально обработанные пузо (жвачного животного)]. Но для нас сейчас важно даже не это, безусловно, необходимое знание, а другое, - знание Языка. Ведь таким образом в структуре значений слова “пуд” впервые появляется знание “вес” (”то, что следует перемещать на расстояние”). Или, проще говоря, так слову “пуд” помимо значений [содержимое сосуда (соль)] и [сосуд для хранения (соли)] начинает соответствовать значение [вес (соль) (в смысле именно то, что только так - в сосуде - и никак больше иначе можно перемещать на расстояние)]. Т.е. в самом этом новом значении у слова “пуд” уже присутствует знание “вес”.

 А отсюда остаётся уже и не так далеко до значения [(конкретная) мера веса]. Ведь для того, чтобы быть мерой, достаточно чему-то даже не столько иметь некие свойства, сколько, чтобы сами эти свойства у всех таких “чего-то” были потом абсолютно одинаковыми. Ну, и чтоб уже торговля (мена) к тому времени была, - а иначе, зачем тогда мера вообще?

 Ещё раз, - пуд тогда был высушенным желудком, т.е. ”[П]-(у[З])-о-[М]” (окончание "-о-[М]" возникает гораздо уже позже по абсолютно новым знаниям связи, которых просто быть не могло в древнем языке), - окончательная детализация древнего звука “(сз)” на (с) и (з) к тому времени ещё не произошла, а вот интегрированное значение у него в древнем языке уже сформировалось) жвачного животного тура, который у всех взрослых туров имел примерно одинаковые размеры. Были они настолько примерно одинаковыми, что уж для древнего человека они были точно одинаковыми. А это значит, что сам такой желудок он вполне уже мог считать мерой веса, - в разных желудках разных взрослых туров всегда помешалось одно и то же количество (объём = вес) соли, потому как все они по размеру были абсолютно одинаковыми. И, что интересно, вес этой (сухой) соли был равен сегодняшнему пуду, т.е. 16-ти килограммам с небольшим гаком.

 (Справедливости ради замечу, - под “желудком” здесь подразумевается вовсе не сам желудок, а только лишь одна, но зато самая большая его часть, а именно рубец. Потому как желудок жвачного животного состоит из четырёх частей, и так устроен, что есть смысл использовать только самую большую его часть, т.е. рубец. Другие части желудка тоже можно было использовать, так их и использовали, - но только не книжку, ту совсем было нельзя, - потому как были все они значительно меньше рубца, а потому и не такими практичными, в смысле не так же часто употребляемыми, как тот же рубец. Именно только в рубце и может поместиться примерно ведро (12 литров) воды, а это и есть в том числе объём, а он же сразу вес, пуда сухой соли. (А в тот же сычуг, например, помещается не более трёх литров.) Ещё раз, так мы говорим о предварительно обработанном, а, значит,  и высушенном желудке тура (коровы). Свежий желудок (не высушенный) мог вполне растягиваться, и так вмещал уже до двадцати литров воды.

 Добавим к этому такое ещё знание, - ведро объёмом в 12 литров использовавшееся на Руси, в том числе для сыпучих продуктов называлось “спуд” (позднее “ведро сытного ряда”), - надеюсь вам не надо уже объяснять  значение этого объединения? Ведь если вы до этого читали всё внимательно, то вы запросто самостоятельно “прочитаете” и его значение тоже.)

 Подведём итог:

 - Значение [(конкретная) мера веса] возникает как знание количества соли, которое помещалось в пуде - высушенном желудке (”пузе”) жвачного животного (тура). (Это пока он не высушен и не обработан, то, безусловно “пуз”. А как уже обработан и высушен, то столь же безусловно “пуд”.) По мере дальнейшей детализации признаков действительности (соль “отделилась” от воды, стала порошком, а сосуды стали производить и из керамики в том числе) из структуры значений объединения “пуд” уже в русском языке исчезает знание “(приятное + полезное)”, а его место занимает знание “количество соли”.

 Одновременно значение древнего языка [(быть) с солью] детализируется на два значения уже русского языка: [(быть) с] и [соль]. Исчезает признак из Действительности, а вместе с ним, чуть погодя, из Языка (Сознания) исчезает и знание о нём. (Проще говоря, - нет самого признака в Действительности, а значит и не может быть слова для него в Языке.) Таким образом, сегодня у объединения “пуд” в русском языке осталось только одно его значение [(конкретная) мера веса], да ещё несколько его детализаций.

 Вопросы для самостоятельной работы

 1. Объясните значение устойчивого словосочетания русского языка “жить припеваючи”.

 2. Вы верно уже заметили, что с некоторых пор я избегал лишний раз повторять полное значение объединения “п-уд”, почему?

 3. Сформируйте контекст из знаний Языка (определение) для объяснения (формирования значения), чем именно было знание связи “объединение” в древнем языке. Проще говоря, назовите его в нём значение. (Напоминаю, знание (признака) сознания, каким и является знание связи, даётся нам отнюдь не в ощущениях (признаках действительности), а в признаках сознания. А потому, если и может быть оно нами выражено, то исключительно только посредством контекста Языка.)

 4. “Прочитайте” первоначальное значение объединения “вес” в русском языке. Из чего следует, что оно является объединением именно русского языка? Чем именно был первый вес у русскоязычных?

 5. “Прочитайте” первоначальное значение русского слова “квас” в значении [квас]. Расскажите, каким тогда был квас, в смысле как он вообще тогда готовился.

 6. “Прочитайте” первоначальное значение удмуртского слова “сюкась” в значении [квас]. Расскажите, что вообще можно узнать из этого слова о жизни тогдашних (когда оно только появилось, - кстати, когда?) удмуртов, если известно, что удмурты в слове “сюкась” используют разные сути, - алтайскую суть [С] как модуляцию “[С]ь” в объединении “[С]ь-у” и уральскую суть [С] как модуляцию “[С]ь”. ). Победит тот, кто сможет опираясь на это знание доказать больше своих утверждений, а заодно и объяснить нам “странности” в словообразовании в языке удмуртов. (Подсказка, - значение алтайской сути [С] - [вода].)

 7. “Прочитайте” значение объединения русского языка “спуд”. Объясните структуру его значения, - “с” впереди.

 8. “Прочитайте” первоначальные значения объединений “посуда”, “судно”, “ссуда” (а заодно и “суп”). А, если сегодняшние их значения вам точно известны, то попробуйте предположить, какими они вообще могли быть тогда, когда только возникли.

 9. “Прочитайте” первоначальное значение объединения “тур”, если известно, что таким оно могло возникнуть только уже после детализации древнего звука (дт) на (д) и (т).

 10. “Прочитайте” и объясните значения объединений “мена” и “мера”.

 11. «А вы любите играть в карты? Если да, то вы должны помнить устройство игральной колоды. А теперь, немного подумав о самом их устройстве, постарайтесь ответить на «несложный вопрос»,- какое именно значение соответствует названию старшей карты «туз» и почему?

 Напоминаю, все вопросы здесь относятся к контексту русского языка.


 Часть 2-ая

 “Путь”

 Не знаю, заметили вы или нет, но мы уже называли значение у объединения “пуд” древнего языка, где у него использовалось такое знание признака как “расстояние”. Вспоминайте, - [груз (который следует переносить на РАССТОЯНИЕ)], - так с ним-то (со знанием признака “расстояние” в структуре значений объединения “пуд”) что тогда случилось? Нет, никуда оно в результате детализации этого объединения из древнего языка в русский язык так и не делось, и само это знание признака “расстояние” в его структуре значений сохранилось, но только уже именно что не в объединении (слове) древнего языка “пуд”, - из него оно в результате детализации всё-же ушло, - а в его детализации русского языка, а именно в объединении (слове) “путь”.

 О том, что знание звучания “путь” это уже русское слово, говорит нам наличие в нём смягчения на конце, - в древнем языке такого точно никогда не было и быть не могло (соответствующее знание связи в нём отсутствовало, как отсутствовал там и сам (ь)). Но тут ещё интереснее, - ведь на конце у этого объединения не просто смягчение, а объединение “[Т]ь”. А ведь в том же руском контексте русского языка его поначалу и вовсе почти не было. Т.е. детализация знания звучания древнего звука (дт) древнего языка в руском контексте русского языка происходила как его замена на знание звучания (звук) (д), - (т) в руском контексте тогда и рядом с ним не стоял. А если (т) и возник тогда же где-то в результате похожей детализации, то уже совсем в других контекстах древнего языка. Проще говоря, в руском контексте носители языка предпочитали (дт) произносить как (д), нежели как (т).

 А вот когда (т) вместе с соответствующими знаниями приходит в руский контекст из контекстов других языков (возможно даже и не из контекстов других языков,- их могло просто тогда и не быть, - а из других контекстов русского или древнего языков, - вопрос границ в Лингвистике так до сих пор сегодня, и не решён, и это при том, что если он вообще может иметь в ней хоть какое-то решение, - ведь так мы имеем дело с процессами), то, для того, чтобы не перепутать похожие знания звучаний “д” и “т” в их объединениях (в первую очередь в таких как “д(ь)” и “т(ь)”) в русском языке пришлось тогда ввести правило “деЛАть” - “”[Д]ь-э” ЛА “ть”“. В смысле [любой, - ”э” на конце, - “дь”, значением которого является [действие], произносить как - ЛА - “ть”]. Из него по умолчанию следует и то, что тому же “дь”, значением которого не является [действие], так задавалось значение [представитель (в смысле мужчина) коллектива (д)].

 Ещё раз, чтоб вам, первобытные, лучше было понятно, согласно этому правилу, “дь” теперь в объединениях у русскоязычных соответствовало [мужчина], а “ть” соответствовало всему тому [что этот мужчина тогда вообще уже умел делать].
(Кстати, ещё раз, - исследование детализации древнего звука (дт) в русском языке, это огромная большая отдельная тема достойная отдельной же книги. Здесь же я руководствуюсь только теми безусловными выводами из неё, что следуют из самих значений объединений образованных на основании звуков (д) и (т). А также, само собой, и на значениях частот данных звуков в Последовательности частот звуков в русском языке. Да, порядок в ней первых трёх звуков (т) = 551, (н) = 508 и (с) = 456 абсолютно тот же самый, что и в других языках, возникших на основании древнего языка. И (д) с её значением частоты равным 280 смотрится уже как звук, возникший в русском языке гораздо их позже, - но!

 Во-первых, - эти звуки, (д) и (т), могли возникнуть в Языке только одновременно, так как являются результатами детализации одного и того же древнего звука (дт). (Попробуйте, например, разрезать батон хлеба на две части так, чтобы сначала отрезать одну его часть, а потом уже вторую, - у вас ничего не получится. Всегда в результате разрезания батона обе его части будут получаться одновременно, так и с детализацией знаний звучаний древних звуков.)

 Во-вторых, - подобный “перекос” в значениях частот одновременно возникших в русском языке звуков мог произойти только в результате накопления соответствующих знаний.

 Как далее мы увидим, “перекос” этот в русском языке, безусловно, был, и был он связан с введением в него именно этого правила “деЛАть”. Впрочем, об этом здесь же, но чуть дальше. А здесь же я только замечу, что, если мы так рассмотрим исключительно только слова древнего языка, образованные на оснований звуков (д) и (т), когда никакого такого правила "деЛАть" и в помине ещё ни в нём, ни в сформировавшимся на его основе русском языке, не было, то никакого такого “перекоса” мы уже не обнаружим. На этом пока “стоп!”, тем более, что подробности я обещал здесь же, но чуть позже.)

 Из этого правила "деЛАть" в том числе следует, что “у” в составе структуры знаний звучания “путь” никакой такой модуляцией вроде “(ут)” (тем более “(уть)”) не является, - с возможностями тогдашнего нашего Сознания это было бы просто невозможно, их на удержание в нём похожих конструкций элементарно бы просто тогда у него не хватило. И дело вовсе не в какой-то особо сложной структуре знаний звучаний этих модуляций, - они-то как раз у них достаточно таки просты, - а в самом том возможном их количестве, что так они могли бы вообще образовывать. (Проще говоря, из-за ограниченных возможностей нашего Сознания, мы сегодня в том или ином языке обычно имеем дело с количеством звуков никак не большим тридцати (очень приблизительная цифра, - взял с потолка, - на самом деле она конечно же ещё меньше). Языки с большим количеством звуков были бы просто невозможны к использованию нашим Сознанием, с теми возможностями, что у него вообще сегодня есть.

 (Кстати, лингвистики же, которые сегодня на “голубом глазу” утверждают другое, - типа , что есть языки с количеством звуков большим чем сто, - тем самым демонстрируют собственное абсолютное непонимание того, что есть звук в Языке, что есть сам Язык, а тем более что есть всё то, что так или иначе связано с Сознанием и его работой. А без соответствующих понятий звуков в одном каком-то конкретном языке у лингвистиков при желании может быть уже сколь угодно много. Так, например, ту же модуляцию (тс) можно объявить отдельным звуком (ц), и вот уже в (русском) языке так, по мнению лингвистиков, одним звуком стало больше. Или модуляцию (йа) обозначить на письме "я", и таким образом, считают лингвистики, в русском языке появился звук (я). И т.д. Только вот создание структуры ради структуры для Действительности ровным счётом ничего не значит. А значит оно только для тех сознаний, внутри которых и происходит. А потому, если кому-то и нравится представлять сто звуков и более в том или ином языке, то - да ради бога! - им с же с этим и жить. Мне же гораздо удобнее несколько иное представление звука, чем то, что сегодня есть (точнее полностью отсутствует) у лингвистиков.)

 Возвращаясь к “у”, - оно если только чем-то и является, то это объединением с “ть” в объединении “у-ть” в объединении “п-(у-ть)”. Потому как “[Т]ь” после введения правила “деЛАть” в русском языке ничем другим кроме как объединением просто уже быть не могло. Потому как правилом “деЛАть” оно определялось к использованию именно что только как объединение. А это значит, что и необходимое для его образования знание связи “объединение” оно тоже так уже использовало, это чтоб потом просто так (без потери собственных значений образующими её элементами) случайно не объединиться ещё и с “у”. Потому как в одном конкретном контексте “слово” Сознание человека и сейчас, и тем более тогда, могло осознавать только некое ограниченное количество знаний связи “объединение”.

 Напоминаю, модуляция тем отличается от объединения, что собственного состава значений она не имеет. Проще говоря, модуляция имеет одно единственное собственное значение, в то время как в объединении помимо его собственного значения как целого, свои значения имеют ещё и его части (в нашем случае это звуки (т) и (ь)), из которых оно и состоит. А для того в нём присутствуют ещё и соответствующие знания связи, которые мы никогда не увидим и не услышим, потому как являются они знаниями признаков сознания, - ну нет самих таких признаков в Действительности, потому как это признаки Сознания, чтобы потом ещё мочь воспринимать их через наши органы чувств! - потому как существуют они только у нас в голове (в нашем Сознании).

 Похоже, что “у” в этом слове уже является именно что знанием признака сознания со значением [”у”]. В смысле русский язык тем ещё отличается от древнего языка (помимо появления смягчения на конце объединений) что у него уже появились знания звучания для соответствующих знаний признаков сознания, в том числе и для [“у”]. В то время как в древнем языке их ещё у них - знаний признаков сознания - не было. (Полагаю, что знания звучаний для знаний признаков сознаний заменяли в древнем языке их жестовые и мимические составляющие.) Таким образом получается, что одновременно с появлением в русском языке правила “деЛАть” одной из детализаций слова древнего языка “[П]-уд” уже в русском языке становится слово “[П]-[у]-[Т]ь”. Так что же оно значило тогда, когда только-только появилось в русском языке? Давайте попробуем “прочитать” его в этом контексте (русского языка).

 Но прежде ещё раз напомню, что так мы сейчас посредством книги, структура которой абсолютно линейна, и собственного тоже весьма линейного мыслительного процесса Осознания пытаемся объяснить (осознать) совсем даже нелинейный процесс детализации объединений (слов и их сочетаний) в Языке, - в нашем случае это “пуд” - что в принципе невозможно. А если это и возможно, то только для достаточно небольших его (нелинейного процесса детализации) участков, где он безусловно сам является ещё очень и очень линейным, и всё это ещё с учётом соответствующих на то ограничений нашего Сознания. (Примерно как план небольшого участка местности на листе бумаги может быть передан очень даже точно, а вот план какого-нибудь огромного материка, который находится на объёмной поверхности (шара, в смысле Земли) без больших искажений передать на плоском листе бумаги, независимо даже от его размера, уже невозможно.)

 Проще говоря, так нам в нашем случае следовало бы рассмотреть детализацию древнего объединения вроде “(бп)(оу)(дт)(ь)” на все возможные потом из него объединения типа “буд”, “будь”, “пут”, ”путь”, “пуд”, “пудь”, “под”, “подь”, “бод”, и т.д. с учётом уже вообще всех тогда возможных (а не только именно русского) языков , которые в результате в том числе и этой самой детализации так тоже формировались. Но это же огромная, а тем более здесь и сейчас для нас и вовсе непосильная задача! А потому в самом нелинейном процессе детализации древнего объединения “пуд” мы здесь выделяем только тот линейный его участок, что непосредственно связан именно с русским языком. (Например объединение “пут” (”put”) прежде образуется в результате детализации объединения древнего языка “пу(дт)” совсем даже не в русском языке, - в него оно заимствуется значительно позже уже как новое знание, причём именно что во множественной его форме “пут-ы”, - а в формирующемся тогда английском языке. В то время как объединение “путь” образовалось уже точно в русском языке в результате детализации заимствованного из английского языка (или того, что вместо него тогда было, - вопрос границ в Языке сегодня не решён ни чуть-чуть) знания "пут", что следует из присутствия смягчения (ь) на его конце, - впрочем, разговор об этом и многом другом ещё впереди.)

 Напоминаю ещё раз, - в древнем языке интегрированное значение сути [Д] начало формироваться как [коллектив (д)]. В смысле все её там модуляции (для самих древних человеков модуляции тогда представлялись именно что отдельными звуками) соответствовали знаниям признаков, которые в структуре своих значений так или иначе (зависело от знаний связи, что в их структуре значений с ними взаимодействовали) обязательно содержали знание признака “коллектив (д)”. Потому уже в древнем языке знание звучания (звук) “д” со временем сформировалось как суть [Д] со своим собственным интегрированным значением, а именно [коллектив (д)].

 Но детализация признаков в Действительности, а значит и их знаний в Сознании продолжалась. И одним из следствий этого процесса (накопления знаний) была уже возросшая роль мужчин относительно женщин в русскоязычных (- сейчас для нас важны именно они) коллективах. Так у мужчин в коллективах (д) возникли только именно для них и посильные (вовсе не для женщин, нет) дела как признаки действительности, с соответствующими им знаниями (признаков действительности) в их сознаниях. Что в русском языке в итоге отразилось в детализация сути [Д] со значением [коллектив (как совокупность всех его членов) (д)] на “[Д]ь” со значением [(вовсе уже и не все даже его члены, а именно только те из них, кто этими самыми членами и обладал, в смысле - ) мужчины коллектива (д) и их дела], - а (знание) женщины в значении  в таком случае тогда зачем, если они (признаки действительности) женщины сами ничего такого особенного и не умели? В смысле, - чего такого умели тогда женщины, чего не умели мужчины? Т.е. мужчины тогда уже умели много такого, чего не умели и не могли уметь женщины. Потому как сами эти умения в первую очередь были связаны с необходимостью иметь соответствующую физическую силу. Чего у женщин согласно природе ни тогда, ни сейчас не было.

 Ещё раз, - в древнем языке структура значений сути [(ДТ)] основанной на звуке (дт) изначально совсем даже не содержала знание “дело” (”действие”), в то время как в русском языке она уже, безусловно, его содержала. Но не в сути [Д], основанной на звуке (д), который сам получился в результате детализации древнего звука (дт), а в её объединении с (ь), т.е. в “дь” - “[Д]ь”. В смысле в русском языке так одновременно существовали знания звучания “д” и “дь” с соответствующими значениями. Таким образом значением модуляции “[Д]ь” в том же объединении русского языка “[П]-[у]-[Д]ь”, например, было уже [мужчины (коллектива) (д) и их дела].

 (Кстати, “ь” безусловно, в самом начале имел собственное интегрированное значение в русском языке, в смысле являлся в нём сутью [Ь]. Но именно, что отсутствие “нормального” собственного знания звучания и невозможность употреблять его во всех позициях в объединениях привели к тому, что со временем собственное интегрированное значение в русском языке он теряет совсем, - его заменяют уже другие сути, - и становится он таким образом знанием (звучания) “ь” соответствующим некому знанию признака сознания. А “некому” потому, что само это знание признака сознания зависело от сути, с которой (ь) и использовался. Так в случае сути [Д] этим знанием признака сознания, получается, было “действие” (”дело”).)

 Значение [”у”] у знания признака сознания “у” вы знаете, оно с тех пор, похоже, и не изменилось вовсе. Тем не менее, поясню, - [”у”] в русском языке значит один из видов принадлежности, - [принадлежность “у”], или просто [”у”]. И как знание признака сознания, ни с какими прочими знаниями сознаний (в смысле связями) в объединения оно не вступает. (Примерно как в математике в уравнении никогда сразу вместе не используются два знака (знания признака сознания) подряд, - например знание “8 + = 2”, т.е. знание, в котором два знания признака сознания используются вместе, в математике невозможно, т.е. знанием признака оно на самом деле в ней не является. А является лишь знанием соответствующего написания (звучания).)

 (Кстати, сама эта тема несколько сложнее, чем кажется, и связано это с устройством самого нашего Сознания с его процессом Осознания. Так всем известно использование в математике следующей комбинации знаков, - “+/-”. Но, если вы присмотритесь, знаки “+” и « - " существуют в ней  вместе вовсе не сами по себе, а с ещё одним знаком. Моя же задача сейчас не рассказать всё о том, что это вообще значит, а лишь на этом примере показать, что использование знаний признаков сознания (а знаки в математике это и есть визуальные отображения знаний признаков сознания) в языке (в том числе) подчиняется определённым законам, которые гораздо сложнее, чем простой запрет на употребление двух знаний признаков сознания подряд. Например то же сочетание “вверх и направо” имеет вполне конкретный смысл, хотя и образовано сразу тремя знаниями сознания подряд.)

 А вот значение же [П] в русском языке будет для вас, возможно,  несколько неожиданным. А неожиданным потому, что знание признака действительности древнего языка “(полезное + приятное)” из структуры значений сути [П] в процессе её детализации постепенно уходит. А вместо него гораздо чаще присутствует уже знание “соль”, - проверьте это моё утверждение для последних трёх значений слова “пуд”, что здесь мы предварительно установили, - знание “соль” в том или ином виде (с теми или иными знаниями связей) в них присутствует уже обязательно.

 (Кстати, так было не только в русском языке, но и ещё в ряде языков. Общим для них было то, что их носители использовали примерно похожие способы получения соли, с примерно похожими же проблемами.Более того,схожесть у значения [числительное сорок] их знаний звучаний "кырык" и "торок" с русскоязычным "сорок" говорит о том, что если и не саму соль, то уж знание о самом её получении носители этих языков получили уже именно от русскоязычных. В то время как жители морских побережий никаких таких проблем с получением соли не испытывали вообще никогда. По этой причине у них в языках ничего подобного, - замена в структуре значений [П] знания "(полезное +приятное)" на "соль", - и не наблюдалось, Это потому так, что сама соль носителями этих языков совсем не воспринималась тогда уже как нечто (Полезное + Приятное), а всё больше уже как одна из многих необходимостей (Потребностей) человека, примерно как вода, или воздух, - ничего вкусного, питательного и полезного в них нет, а вот, поди-ж ты, без них человек один чёрт, обойтись никак не может.)

 Подведём же промежуточный итог:

 - Из “прочтения” объединения “[П]-[у]-[Д]ь” следует, что его значением в русском языке являлось [количество соли у мужиков (коллектива) (д)]. При этом, - вы ещё помните? - в структуре его значений уже тогда, безусловно, было знание признака “расстояние”. Что происходило с объединением потом (как происходила дальнейшая его детализация), сегодня мы можем только предполагать. Но мы точно знаем, что сегодня объединения “пудь” в русском языке давно уже нет, а вместо него есть объединение “путь”, в структуре значений которого знание признака “расстояние” уже является основным.

 - Ну вот! Приехали! Вопросов стало ещё больше, чем тогда, когда мы только начинали, - “Почему это именно только у мужиков?”, “А [количество] это тогда как?”, “А, может, и самого такого слова “пудь” со значением [путь] в русском языке вовсе никогда и не было? И вы нас так только дурите, и это ваше предположение совсем и неверное?”

 Дети, всё верно, - и предположение, что знание звучания “пудь”, и предположение, что соответствующее ему значение [путь] (которое мы только что у него здесь сейчас “прочитали”) в русском языке когда-то существовали вместе как объединение "пудь", - оба они, безусловно, верны. Тем более, что я знаю, что вы не знаете, что вы его точно уже знаете. В смысле у вас элементарно отсутствуют необходимые для этого соответствующие знания связи, в то время как необходимые для этого (для создания соответствующей структуры знаний, или, просто, - знания, но уже гораздо более сложного, чем знания, на которых оно и сформировано) знания всех необходимых признаков у вас уже есть, безусловно.

 Но так как в этой главе я посвятил ему (этому знанию связи) и иже с ним целое Отступление, то предлагаю пока это моё утверждение - “в самом начале формирования русского языка в нём существовало объединение (слово) “пудь” со значением [путь] - принять пока на веру, т.е. именно только как гипотезу. А само знание (доказательство) об этом знании связи я уже очень подробно дам вам в Отступлении. Только таким, достаточно большим контекстом можно вообще объяснить (доказать), что с ним (объединением “пудь”) такое потом в русском языке произошло, если в итоге стало оно в нём сегодня “путь” с соответствующим его значением [путь], - согласны? Тогда пока продолжаю, но сразу же предупреждаю, - без подробностей! (без приведения всеобъемлющих доказательств), - а то мне и тысячи страниц так здесь не хватит.

 В соответствии с правилом русского языка “деЛАть” - “[Д]ь-э” говорить как “ть” - в тех русских объединениях и сочетаниях, где “[Д]ь-э” (любой "[Д]ь") использовалось в значении [делать], вместо “дь” следовало говорить “ть”. Из чего следует как минимум два знания. Первое, - к тому времени уже произошла детализация древнего звука (дт) на (д) и (т). Второе, - к тому времени уже произошла детализация значения объединения “[Д]ь-э” со значением [мужики (коллектива) (д) возможностью которых является “э”] (в смысле [вообще любые мужики коллектива (д), главное, чтоб были они именно что мужиками)]. А произошла она, что интересно, из-за детализации значения самого “э”, - теперь он (э) значил не только (”э” - [любые]) знания действительности, но и (любые) знания сознания в том числе. Что говорит о том, что знания звучания вместо жестовых и мимических составляющих у самих таких знаний (знаний сознаний) в коллективе русскоязычных уже появились. Проще говоря, у мужиков коллективов (д) кроме п-п генетической информации появились тогда ещё и другие, не менее важные, дела. Потому с ними возможностями мужиков становились уже не только какие-то их вещи, но и действия (дела) тоже. Таким образом, так в русском языке возникла двузначность, что для любого языка совсем недопустимо. И вот, чтобы её как-то исправить, и придумали правило “деЛАть”.

 - Но “путь” это же вовсе не [”дело”], в смысле не [”действие”], в смысле не глагол! Тем более, что ещё А. А. Зализняк в своё время обратил внимание, что если в слове и происходят какие-то изменения, то подобные же изменения будут происходить в это же время (при этом же накопленном количестве знаний в Коллективном сознании, - О.С.) и во всех однотипных словах языка. В нашем случае это значит, что если произошла детализация [”дь”] на [”ть”], то она должна была произойти и во всех тех объединениях, где это [”дь”] тогда участвовало. Проще говоря, касаясь исключительно только нашего случая, если объединение “пудь” тогда и было, то согласно правилу “деЛАть” оно должно было детализироваться в объединение “путь” с соответствующим значением, т.е. [”действие”]. А мы-то с вами точно знаем, что “путь” сегодня совсем не глагол, в смысле не [”действие”].

 - Всё правильно, согласен с вами, только прошу вас, образовывайте знания связи правильно. В смысле, сами знания признаков в этой их совокупности у вас, безусловно, все уже правильные, а вот знания связи между ними не выдерживают никакой критики, потому как они заведомо у вас неправильные.

 Поясню...

 Во-первых, - тот же А. А. Зализняк не имел соответствующих понятий, - увы, лингвистики не имеют их ещё и сегодня, - чтобы тем более объяснять само это явление в Языке. Согласитесь, понимать (объяснять) что-то, не имея для этого соответствующих понятий, это просто невозможно. Потому Андрей Анатольевич именно что только называет это явление (вроде как “Солнце всходит на востоке”), а совсем не объясняет его, и при этом даже ни чуть-чуть не пытается.

 Во-вторых, - а с чего это вы вдруг решили, что предложенные вами сейчас знания связи для этой совокупности знаний единственно возможные для создания уже из неё структуры, в смысле следующего, гораздо уже более сложного знания? В смысле, что для этого нет, и не может быть других знаний связи, которые бы саму эту совокупность знаний делали бы вполне возможной структурой (быть возможной к осознанию нашим Сознанием с его процессом Осознания)? Тем более что с вашими знаниями связи, и вы только что сами в этом убедились, она просто невозможна (к осознанию нашим Сознанием с его процессом Осознания).

 А потому предлагаю вам сейчас вместе со мной попробовать создать структуру с этими же знаниями признаков, но уже с использованием совсем других знаний связи, - может так у нас чего и получится. (В смысле получится структура знаний возможная к осознанию или процессом Осознания нашего Сознания, то бишь ещё одно, но теперь уже гораздо более сложное знание.) Ну, что? Согласны? Тогда вперёд!
Похоже, что объединение “путь” возникло в русском языке, когда никакого такого правила “деЛАть” в нём и близко не было. И было оно в нём совсем тогда даже не исключением, в смысле вовсе даже не одно такое, - согласитесь, условием, чтобы само такое правило "деЛАть" однажды в русском языке возникло, было существование уже в нём тогда таких - с объединением “ть” - слов в русском языке в достаточном для того количестве. Тому подтверждением такие слова, которые с тех самых пор и до сих пор существуют в русском языке, а именно: “мать”, “бать”, “гать”, “рать”, “суть”, “муть”, “туть” и т.д.. Которые, как только что сейчас правильно прозвучало, сами глаголами ни тогда не являлись, ни сейчас не являются, а на “ть” при этом, - один чёрт! - заканчиваются. Потому как всё это очень и очень древние слова, слова языка, который был тогда уже и не так, чтобы очень древним, но и не так, чтобы стал уже очень русским.

 Древность же этих объединений определяется не только их структурой, - они короткие по “длине”, в образовании их участвует не более двух сутей каждое, причём это всё сути именно древнего языка, - там ещё больше! Если вы обратите внимание, то заметите, что в них совершенно не используются гласные звуки (и) и (ы), а также (о) и (э). Что свидетельствует о том, что детализация древних гласных звуков (оу) и (аэ), а также формирование смягчения, когда они только возникли в русском языке до конца тогда ещё не произошли, - новые знания связи уже в нём появились, а вот некоторые звуки (знания звучания) ещё нет. Уже по этому признаку мы при желании много чего о русском языке вообще можем узнать.(Да хотя бы то, что перечисленные выше слова звучали тогда как  “мат”, “бат", “гат”, “рат”, “сут”, “мут”, “тут”, - остальное уже сами!)

 Детализация “(дт)” с образованием звуков (д) и (т) произошла и того позже, это следует уже из того, что полноценной сутью звук “т” именно в руском контексте русского языка стать потом так и не смог. В смысле значения на основе звука (д) и (т) появились в разных контекстах русского языка примерно одновременно, но ещё до окончательной детализации самого звучания (д-т) в этих контекстах. Вот из-за этой-то чехарды (д) и (т) в их звучаниях, и пришлось-таки однажды, потом ввести правило “деЛАть” в русский язык. Чтобы хоть какой-то порядок так в нём уже навести, в смысле ликвидировать вдруг (в результате заимствования знаний из одних его контекстов в другие) возникшую в нём двузначность.

 Главной причиной, почему в руском контексте русского языка после детализации в нём древнего звука (дрт) на звуки (д) и (т) - вы помните, в результате неё они появились в русском языке абсолютно одновременно, - звук (д) в итоге сумел приобрести собственное интегрированное значение в русском языке и стать таким образом сутью [Д], а звук (т) нет, я вижу следующее...

 На момент детализации (дт) в русском языке, безусловно, уже существовали модуляции у звуков (д) и (т). В смысле такие их объединения с гласными звуками, которые тогда воспринимались именно как отдельные звуки, - это сегодня мы воспринимаем в них отдельные звуки (в смысле состоящими их из двух звуков), а тогда любая модуляция воспринималась именно как отдельный звук, со всеми вытекающими из этого следствиями. И вот, что интересно, если (д) образовывал модуляции только с гласными звуками и совсем не образовывал их с шипящесвистящим звуками, то звук (т) образовывал их уже и с теми, и с другими. Это мы знаем из существования и сегодня в русском языке таких модуляции как (тс) - на письме ей соответствует написание “ц”, и модуляции (тщ) - на письме ей соответствует написание “ч”.

 Что из этого следует? - а то, что шипящесвистящие звуки занимают в Языке промежуточное положение между гласными и согласными. В смысле при необходимости с ними, как и с согласными, тоже можно было задавать однозначные соответствия, чего совсем невозможно сделать с гласными звуками. Таким образом,  гораздо легче было сформировать в языке интегрированное значение того звука (в нашем случае это (д)), который единственный в модуляции мог задавать однозначные соответствия. Чем то же самое со звуком (в нашем случае это (т)), который образовывал модуляции, где не только он, но и другой звук в ней тоже могли задавать однозначные соответствия. Именно это обстоятельство и помешало звуку (т) сформировать собственное интегрированное значение в руском контексте русского языка.

 Потому и невозможно так просто (просто, это когда суть имеет уже конкретное интегрированное значение) “прочитать” значение объединения “путь” в русском языке. Что у нас здесь в итоге и случилось, - да, признаю, не глагол это.

 А это, ещё раз, значит, что сначала в древнем языке происходит детализация звука (дт) на (д) и (т), с образованием объединений “пуд” и “пут”. Причём сами значения этих объединений полностью совпадают, не совпадают именно только их знания звучаний. (Предпочтения, они были всегда и везде, так почему бы им не быть в Языке?) По этой причине существуют они если и не в разных языках, то хотя бы в разных контекстах одного языка. Потому как не могут в одном и том же языке (или его контексте) одному и тому же значению (знанию признака) соответствовать сразу два разных знания звучания.

 В результате образования объединения “дь” в русском языке и детализации значения [“д”] на значение в том числе [”дь”], в руском контексте русского языка появляется объединение “пудь” с соответствующим значением. То же самое происходит в другом контексте русского языка с объединением ”пут”, - из него формируется в нём объединение “путь” с тем же самым значением, что и у “пудь”. В итоге в самом русском языке потом прижилось то из них, что было наиболее в нём употребительно. Из чего я делаю вывод, что представители контекста, откуда в русский язык пришло объединение “путь”, отличались гораздо большей мобильностью, чем то же самое у представителей руского контекста. Потому как чаще вынуждены были использовать само это объединение в этом его значении. (Проще говоря, когда объединение “путь” возникло, то мужики из контекста русского языка, где оно и возникло,  путешествовали гораздо чаще и больше мужиков руского контекста русского языка.)

 А вот правило “деЛАть” возникает уже потом, когда значения объединения “дь” и “ть” в русском языке вступили уже друг с другом в противоречие. У них так стали уже не только отличаться знания звучания, но и сами их значения. В смысле, при абсолютно одинаковых знаниях признаков в структуре их значений, некоторые знания связи в них были уже разными. Что приводило к двузначности у подобных объединений, - к явлению недопустимому в любом языке. Потому, чтобы обеспечить смысловое единство русского языка, в нём и пришлось ввести правило “деЛАть”. Потому с точки зрения правила “деЛАть” объединение “путь” является в русском языке исключением (как и все прочие на него похожие), что возникло оно в нём ещё до него.

 Как мы отметили, знание “расстояние” присутствовало в слове древнего языка “пуд”, но несколько уже опосредовано. А вот уже в русской детализации этого слова, а именно в “пудь” (и в “путь” в том числе), оно уже не просто “расстояние”, а “расстояние, как дистанция, которую П-преодолевают (когда П-ешком, когда в-П-лавь)”, причём само это знание признака является в структуре его значении уже основным. (Я специально выделил соответствующие звуки, чтобы вы лучше могли слышать, а значит, и понимать, значения сутей русского языка.) Из всего этого следует, что собственное значение сути [П] при переходе из древнего языка в русский язык таким образом полностью детализируется, - ничего из [(приятное + полезное)], что было у него в древнем языке, в русском языке у него уже и близко нет. (Например слова: “папа”, “попа”, “пися”, “пиво” хоть и образованы уже в русском языке , но ещё с использованием значения сути [П] именно древнего языка, а отнюдь ещё не русского. Проще говоря, знания признаков что есть в структуре значений сути [П] в этих словах, соответствуют древнему языку, а именно значению [приятное + полезное], но только никак не русскому языку с его значением [(быть) с солью].)

 И не в одном русском языке происходит подобное, - в английском языке объединение “пут” (”put”) - теперь понятно, откуда ветер дует? в смысле, откуда мог прийти в руский контекст русского языка звук (т)? - в процессе детализации его значения становится уже глаголом (в смысле делом) в значении [класть] или [клади]. Более того, значением одной из детализаций древнего слова “пуд” (по-ихнему “пут”) в английском языке становится [нога (ступня)], причём это знание звучания под влиянием уже других европейских языков в самом английском языке меняется потом на “фут” (”foot”). И не только знание звучания, а и само значение у “фут” позже тоже расширяется за счёт появления у него значения [(конкретная) мера длины].

 Но только вовсе не это отдельное знание мне сейчас важно, гораздо важнее мне их совокупность. Только осознав её знания связи, мы сможем ответить на наш вопрос. А потому вспоминайте:

 - квашение, как способ дающий возможность использовать вместо соли золу от костра, возникает только у русскоязычных (внутриконтинентальных жителей не имевших выходов к источникам качественной - типа морской - соли ) и нигде больше.

 (Уверен, что квашения не было и быть не могло на Урале, в местах залегания каменной соли. А если и появляется оно там однажды, то уже только как заимствованное знание, - вспомните удмуртское “сюкась” со значением [квас] и разберите его состав значений.);

 - при детализации значения сути [П] древнего языка только у русскоязычных в структуре её значений вместо знания “приятное + полезное” появляется знание “соль” ;

 - только у русскоязычных в результате детализации структуры значений слова “пуд” (у англичан “пут”) её значением (знанием признака) становится [путь], в смысле знанием признака огромной дистанции, которую следовало преодолевать.
(Кстати, кому-то здесь может показаться, что у детализации “пуд” в русском языке тоже могло быть значение [нога (ступня)], но это заблуждение и связано оно с существованием тогда и сегодня в русском языке устойчивого выражения (сочетания) “связывать путы”, в смысле “спутать”.

Дело в том, что это устойчивое выражение использовали те русскоязычные, что в своё время заимствовали иностранное для них знание, а с ним и слово “пут”. А иностранным его для русскоязычных, - похожее знание звучания существовало тогда и у русскоязычных тоже, - делало его значение у англоязычных, у которых они его однажды и заимствовали. Очень оно было отличным от их значения, потому как было [нога (ступня)]. (У англичан тогда ещё не произошла в языке детализация знания звучания (звука) “(p)” - читается как “п” - с образованием, в том числе звука (f) - читается как “ф”. А когда она уже произошла, то и само это слово стало звучать у них как “фут” - “foot”.).

 Ещё раз, - одно из самых больших заблуждений сегодняшних лингвистиков, это предположение, что из одного коллективного сознания в другое заимствуются слова, - Нет! Нет! и НЕТ! Заимствуются именно, что знания признаков, а отнюдь не слова. Потому как сами слова это уже целая совокупность знаний признаков со знаниями звучаний объединённых соответствующими знаниями связей. Согласитесь, так знание признака несколько отличается от знания слова. (Примерно как отличается котлета от свиньи из мяса которой она сделана.) Возникает это их заблуждение из полного непонимания ими основополагающих для Лингвистики понятий, - что есть “слово”, “знание”, “звук”, “язык”, и т.д. Возникает вопрос, - А без него (без понимания их, - основных понятий, - т.е. осознания) это (её, - Лингвистики, - понимание) тогда вообще возможно? - НЕТ! конечно.

 А теперь войдите в положение других русскоязычных, - они, в отличие от их беспокойных собратьев (русов), сидели дома, и ни по каким таким англиям не ездили (тем более, что их тогда ещё и не было), и слов басурманских через заграничные знания уж тем более не заимствовали. И, когда довелось и тем, и другим русскоязычным однажды встретиться, то они друг друга правильно так и не поняли.
Точнее поняли, но неправильно (что, собственно, одно и то же). Нет, само сочетание целиком “связать путы” и те, и другие русскоязычные понимали одинаково, - [связать ноги (коням)]. А вот не целиком, в смысле по частям, у них уже в понимании (осознании) его значения начинались “разночтения”.

 Дело в том, что в нашем случае процесс связывания предполагает одновременное связывание, как узлов, так и ног. В смысле, чтобы что-то вообще связать (в нашем случае это ноги) одновременно требовалось связать обязательно и узлы, отсюда и дальнейшее непонимание. Для будущих англоязычных и тех русскоязычных, что тогда с ними якшались, “путы” безусловно, были “ногами”. Но только не для тех русскоязычных, что сидели дома, - для них “путы” столь же, безусловно, были “узлами”. Потому для одних “связать путы” значило [связать ноги], в то время как для других [связать узлы]. Потому и значением “путы” для одних было [ноги], а для других [узлы].В пользу именно такого хода детализации объединения “путы” в Языке говорит то, что “путы” в русском языке никогда не используются в единственном числе, в смысле в “пут” (в отличие от английского языка), только если во множественном, - однако, чего-то не знаем мы никого (ни одного признака действительности) с одной только ногой (кроме если только калек, но таких и связывать вовсе не надо, такие один чёрт никуда не убегут). Потому и вяжут именно что путы (во множественном числе), потому как смысла вязать один только пут (одну только ногу) нет вообще никакого.)

 Собственно весь этот рассказ о “пуде” мне и понадобился, чтобы подвести вас, наконец, к возможности самим уже сформировать то самое, одно единственное, знание связи его со значением [сорок], которое в итоге и будет ответом на наш вопрос. (Сразу предупреждаю, - нет, никакого такого числительного в этом ответе нет, и даже рядом не стояло, потому как значит оно совсем не его, а нечто другое, - читайте дальше, там всё и узнаете.) А для осознания самого этого значения нам прежде понадобится знание уже самого того контекста, в котором оно у слова “пуд” однажды возникло.

 Вопросы для самостоятельной работы

 1.У звука "э" в русском языке, как и до него в древнем, безусловно, было собственное значение, - какое? И можно ли считать звук "э" сутью?

 2. Расскажите, каким образом происходила детализация "[Д]ь-э" и какие значения в результате её сформировались? Какие знания звучания, соответствовавшие им тогда, мы ещё и сегодня используем в русском языке?

 3. Какое слово вместо "туть" употребляется сегодня в русском языке? Почему? Какое именно слово древнего языка в результате формирования в русском языке правила "деЛАть" оно само в нём заменило?

 4. Объясните такую разную детализацию одного и того же объединения древнего языка “пуд” в английском и русском языках. Не обязательно даже всю её, а вполне достаточно рассказать, почему одним из значений её в русском языке является знание расстояния “путь”, а в английском языке этому же знанию соответствует “шаг” (”ступня”)?

 5. Понятно, что в результате детализации в деревнем языке объединений “ма(дт)” и “ба(дт)”, они становятся уже в русском языке объединениями “мать” и “бать”. А какими они стали в английском языке? “Прочитайте” их значения и объясните почему они стали в английском языке именно такими, так вы ещё лучше сможете понять значения русских объединений “мать” и “бать”, когда они только возникли.
                …


 Помните то самоё моё утверждение, - “Я знаю, что вы не знаете, что на самом деле уже знаете (о существовании объединения “пудь” ("пуд") со значением [путь] в руском контексте русского языка)”? Я ведь не специально нагнал в нём побольше “туману”, - просто речь так в нём идёт о знаниях связи, которых у вас попросту ещё нет. В смысле все необходимые знания признаков для этого у вас уже есть точно, а вот самых главных знаний, а именно знаний связи, чтобы объединить все эти знания (и признаков в том числе) в структуру, чтоб так получить гораздо более всеобъемлющее знание, - их, увы, у вас ещё нет. Проще говоря, так я утверждаю, что знание звучания “пуд” со значением [путь] вы уже точно где-то слышали, но не поняли его абсолютно. Потому как самого этого значения вы у него совершенно не знаете. А почему так получилось, я вам здесь и сейчас объясню. В смысле, ещё раз, объясню необходимые на то знания связи, которые у вас элементарно отсутствуют. А на то оно и знание связи, что для объяснения даже одного его контекста только абзаца будет нам совсем недостаточно. Лично мне для этого понадобилось целое “Отступление” на почти два с половиной десятка страниц. Впрочем, хватит уже тянуть кота за хвост, пора бы уже и начинать.

 Да, чуть не забыл, - дети, и хватит уже вам комплексовать по поводу своей собственной невещественной структуры знаний в вашем сознании! Она у вас ещё не достроена, а потому в ней есть ещё место для других знаний (в отличии от взрослых лингвистиков, у которых в их сознаниях места для них просто нет). В смысле вы ещё способны воспринимать новые знания признаков и с помощью знаний связи объединять их в структуры. Т.е. создавать, таким образом, новые, гораздо более сложные (по устройству их структуры) знания. Понятно, что без авторитетов (механизма Веры) вам в этом деле ни чуть-чуть не обойтись. Но только, прошу вас, не держите за авторитетов сегодняшних лингвистиков, - сборище тупиц и мошенников. Они до сих пор на “голубом глазу” все свои изыскания в Лингвистике ведут от знаний звучаний! В то время как знания звучания относительны того языка, в котором они существуют! Абсолютны лишь только знания признаков, потому как зависят они исключительно от самого Человека с его органами чувств и с его Сознанием! А они, в отличие от языков, уже у всех человеков одинаковы.

 А потому сейчас мы с вами проведём анализ детализации значения объединения “пуд” в русском языке, но не через его знание звучания, - от такого анализа, особенно толку не будет, если и будет вообще, - а именно, что через его значение (знание признака). - Ну, что, готовы? Тогда вперёд! К новым открытиям!

 Отступление

 «Русь – истоки»

 Мне кажется, я всегда в нём жил, в этом контексте древнего мира, с тех самых пор, когда появились в нём русы, живу и теперь. Потому как именно здесь, на берегах Чепцы, и начиналась эта самая русь. (Тогда ещё “рус(ы)”, - непосредственно русью она стала совсем уже в другом месте, достаточно таки далеко отсюда.) Впрочем, обо всём этом и многом другом, теперь же, но уже по порядку.

 Соль в твёрдом виде в те времена (а было это примерно лет этак 20 - 30 тысяч назад) известна была, в том числе и на Алтае, где уже тогда хватало солёных озёр и тепла. (Каждый раз, когда я называю Алтай, на самом деле я имею в виду район Семиречья. Просто он не так ещё сегодня известен, как соседний с ним Алтай.)
Однажды человеки жившие там, подметили, что под действием жара от солнца вода в мелких (озёрных) лужах достаточно быстро потом высыхала, а в результате на их дне вместо воды оставались только кристаллики соли. Потому такую соль местные жители и стали  называть “тус”, где значением алтайской (не уральской!) сути [Т] было [жар], а значением алтайской (не уральской, я сказал!) же сути [С] было [вода]. Проще говоря, солью у них было то, что получалось в результате смешения (объединения) жара (огня в том числе) и воды.

 (При этом, напоминаю, сами человеки, когда возникли объединения “сосуд” на Урале и “тус” на Алтае, никакой такой технологией выпаривания соли из раствора ещё не владели, - во-первых, оно это им особенно было и не надо, слишком затратной она была, и - во-вторых, самой такой возможности тогда у них ещё не было. Потому как сосудами тогда были именно что желудки жвачных животных, а в таких что-то выпаривать просто невозможно. Таким образом, самого такого события уже потому не могло быть, что у него отсутствовали тогда два условия необходимые для возможности его существования: сама его необходимость и возможность его реализации.)

 На Урале это знание человеки обрели уже и того позже, примерно 15- 20 тысяч лет назад. Там соль была совсем даже не в озёрах, а прямо на земле, - берите, кому сколько надо. А человекам, по себе знаю, это всегда надо очень. Потому как соль была и тогда для нас, человеков, вовсе не какой-то особенной вкусняшкой, а самой что ни на есть настоящей потребностью, примерно как вода или воздух. Но, - “нет в мире совершенства”, - никогда так не было, чтоб всё необходимое (все потребности) для человеков было сразу в одном каком-то месте. А так как соль совсем не вода, в смысле человекам надо её значительно меньше, чем воду, то они справедливо решили, что вовсе им и не обязательно жить возле именно соли. А достаточно вместо самой соли лишь иметь только возможность забирать её из мест, где она и была, когда им её было надо и сколько им её было надо. А так как один человек мог запросто за раз доставить (по воде, - других дорог тогда просто не было) годовой запас соли, причём сразу на несколько человек, то и селиться человеки стали в местах, куда хотя бы раз в год им можно было эту самую соль особенно потом, не напрягаясь доставить.

 Именно по этой причине, а не по какой другой, первые поселения на Урале (это когда человеки переходят уже на оседлый образ жизни) возникают именно вдоль рек. И не абы каких, а тех самых, что были “дорогами к соли”.

 Потому как единственными дорогами в те времена были именно что реки, - река Чепца и была такой дорогой к соли. Причём не одной из многих, а именно что единственной. Потому как для того, чтобы быть дорогой к соли, необходимо соблюдение сразу нескольких соответствующих условий. (Впрочем, мы сейчас вовсе даже не о них, а потому последнее моё утверждение возьмите пока на веру, подробности здесь же, но чуть позже.) Но прогресс на месте тогда совсем не стоял, в смысле знания постоянно только накапливались, причем, чем дальше, тем только быстрее. А потому ничего удивительного, что однажды произошла соответствующая их детализация, как в самом коллективе, так и в его деятельности.

 Проще говоря, однажды в коллективе (д) появились человеки, единственными занятиями которых в нём стали добыча, доставка и мена соли. Их так и называли - “рус(ы)”, или, более подробно, - “([Р]-[у]-[С])(ы)”, - что значило [мужики (точнее тогда ещё даже самцы, - в объединении суть [Р], - а потому кроме занятия п-п генетической информации и всего того, что было так или иначе связано с солью, они и делать-то больше ничего не умели), - “ы” на конце значит множественность, - возможностью которых является их принадлежность соли (и всему тому, что было с ней связано)]. (В переводе на современный русский язык это значение уже будет таким - [мужики с солью]. А если вспомнить, чем именно ещё была тогда соль, когда никаких таких денег и в помине ещё не было, то вы так сможете лучше осознать сами значения (знания признаков действительности) объединения “соль” и объединения “рус(ы)”. ).

 Из всего сказанного выше следует, что таким образом соответствующие модуляции древнего языка (в нашем случае это (вс)) тогда уже детализировались. Т.е. на месте одного до того древнего звука таким образом появилось уже два новых звука в нашем случае это (в) и (с). (На самом деле, конечно же, всё было чуть сложнее, потому как был поначалу даже не (с), а именно что (зс), который впоследствии тоже достаточно скоро детализировался на (з) и (с)). А древний звук (оу) детализировался на (о) и (у).

 Более того, в этом объединении (слове) звуку (у) уже соответствует знание “у” со значением [принадлежность “у”]. Собственно сам момент появления этого объединения в древнем языке я и принимаю за одну из границ в том числе появления русского языка. Т.е. до его появления это ещё древний язык, а вот уже после его появления, это возможно уже и русский язык. А самих русов, место и время их существования за руский (с одним “с”!) контекст русского языка. Похоже, что объединение "рус" уже тогда значило именно что [мужики] (с солью), в смысле множественное их (мужиков) в нём число, - само объединение-то одно, а вот мужиков-то в нём именно что много.

 Сегодня же нам гораздо более привычно несколько другое его звучание, а именно “русь”, вот уж в нём-то мы точно чувствуем множественное число мужиков.Потому как значение объединения древнего языка “рус” практически целиком и полностью (кроме знания звучания конечно) соответствует значению объединения “русь”, но уже русского языка. Для нас сейчас важно, что и объединение “рус” древнего языка, и объединение “русь” русского языка, оба они соответствовали именно только множеству (а вовсе даже не множеству множеств!), элементом которого был “мужик” (с солью). (Смягчение же на конце объединения "русь" лишний раз выделяло возросшую роль мужчин в коллективах (д).) А вот уже отсюда становится интересно, потому, как мы знаем о существовании тогда двух похожих объединений примерно с одним и тем же значением, - “русин” и “русак”.

 А похожи они потому, что являются двумя разными способами выделения элемента из множества. (Объединение “русич” способом выделения элемента из множества не является, вы вполне уже сами можете ответить почему.) Но между ними (их значениями) безусловно, есть разница. Так способ выделения элемента из множества с использованием сути [Н] на конце соответствующего объединения тяготеет к древнему языку, потому как служит для выделения элемента, в том числе из множества (однотипных) множеств, которые практически являются одним и тем же множеством, в нашем случае этим множеством является "рус". (Вспоминаем сразу “один” и “людин”, значения которых я перед этим раскрыл в “Инструкции к “прочтению””.) И всё потому, что достаточной детализации множества “рус” на другие подмножества (которые тоже сами по себе множества) в коллективе тогда ещё не произошло (необходимые связи (признаки сознания) тогда в коллективах (д) ещё не появились), что и давало возможность данный способ выделения элемента из его множества использовать. Т.е., ещё раз, какие-то соответствующие признаки сознания в коллективах (д) тогда уже конечно были, но совсем даже не достаточные для того, чтобы однозначно уже считать большой коллектив всех русскоязычных совокупностью из их же коллективов, но уже поменьше. Проще говоря, русскоязычные уже тогда жили небольшими коллективами, но при этом любой член такого маленького коллектива мог запросто покидать тот или иной маленький коллектив и переходить уже в другой. Т.е. признак совместности коллектива, основанный на процессе п-п генетической информации в таких небольших коллективах, таким образом, просто отсутствовал. А ведь это и есть необходимейшее условие для существования коллектива как такового вообще. А если и был признак совместности тогда у русскоязычных, то только уже на уровне их большого коллектива, включавшего в себя вообще всех русскоязычных. (Ещё раз, - в аспекте признака совместности маленькие коллективы на самом деле никакими коллективами тогда не являлись, а являлся коллективом именно только сам большой коллектив.)

 А вот способ выделения элемента из множества через образование объединения с модуляцией (ак) появляется уже непосредственно в русском языке. Это когда произошла достаточная детализация всего русскоязычного сообщества (большого коллектива). Т.е. так уже появились необходимые на то соответствующие связи (признаки сознания), которые совсем даже уже не способствовали свободному переходу их членов из одного маленького коллектива в другой. Или, проще говоря, с этими новыми признаками сознания один до того большой коллектив русскоязычных уже действительно разделился на множество чем-то похожих друг на друга маленьких коллективов. А само это событие было увековечено в русском языке новым способом выделения элемента из множества (в нашем случае это использование модуляции (ак) при образовании соответствующих объединений). Потому и служит она именно для выделения элемента из его множества (в нашем случае маленького коллектива), а отнюдь не из множества и его подмножеств (множества множеств, в нашем случае большого коллектива), что признаки сознания, определявшие их (множества и его подмножеств) взаимодействие к тому времени были у них уже совсем другими.

 (Кстати, отсюда есть интересное следствие, - так сочетание “великийкнязьвсеяруси” в титлах русских великих князей, когда оно только возникло (в письменной форме таких на сегодняшний день, если я не ошибаюсь, известно 8+), получается, значило [царь всех русских племён (маленьких коллективов)]. Потому как “русь-ы” = “руси” тогда значило именно что множество (”ы” на конце у объединения “русь”) множеств (подмножеств) “русь”. А вовсе даже не мужиков, - потому как отдельный мужик это вовсе ещё и не подмножество, тем более множество, а всего лишь его элемент. Потому как отдельный мужик тогда мог быть или русином, или русаком, (или и тем и другим вместе) но только никак не (множеством) русь, - это примерно как несколько человек не обязательно являются ещё одновременно и несколькими племенами.

 Да, историки, - отец ваш Геродот! - а никакой такой земли, как ошибочно полагают многие из вас, в значении этого сочетания тогда ещё и близко не было, потому как именно что “всь-э Й-а”, а вовсе не “всь-э Й”, - "читайте", пожалуйста, по-русски правильно! Соответствующая детализация значения объединения “русь” проходит по схеме [человеки и место (где они есть в данный момент)] - [человеки] - [человеки и земля (где они живут)] - [человеки] и [земля (где они живут)] - [земля (где они живут)]. Рассказ об особенностях самой такой детализации значения объединения "русь" это отдельная большая история, но только мой рассказ совсем даже не об этом, а потому продолжим.)

 Интересный факт, - по мере продвижения носителей значения объединения “рус” (”русь”) дальше в Европу, знание его звучания несколько детализируется, и становится у кое-кого, в том числе и “росс”. Похоже, что связано это с тем, что знание звучания древнего гласного “(оу)” в тех местах, где жили эти “кое-кто”, к тому времени уже детализировалось на два знания звучания, - “о” и “у”. Только вот, если знание связи “объединение”, “визуализацией" которого и был звук (о), у них, как и в русском языке, тоже присутствовало, то вот знания связи “у” со значением [принадлежность “у”] на основе звука (у) у них как в русском языке так и не возникло. Потому-то эти “кое-кто” в своё время так и не смогли слово “рус” потом правильно “прочитать”. И это при том, что сами сути [С] и [Р] были в языках русов и этих “кое-кого” абсолютно одинаковыми. И тогда эти “кое-кто” просто взяли и заменили в объединении "рус" непонятное им знание “у” на понятное им знание “о”, единственным значением которого в большинстве языков уже тогда была "визуализация" знания связи “объединение”. Но одного его (знания "о") для более менее точного соответствия значению объединения “рус” было совсем даже недостаточно, потому эти “кое-кто” взяли и добавили в него ещё и “с”, но только уже не как суть [С] (знание, использующее вещественную связь, в смысле интегрированное значение сути [С] = [соль] ), а именно что знание как невещественный циклический процесс признака сознания [принадлежность “с”] (или просто, - [”с”]), так у них получилось объединение "росс".

 Проще говоря, так они знание связи “принадлежность [”у”], которого в их языке не было, заменили знанием связи “объединение” в комбинации со знанием связи “с”, которое на тот момент у них уже сформировалось. (Последнее утверждение является всего лишь предположением, хотя, если вы вспомните тот же английский язык (и не только), то вы обнаружите в нём знание связи “s” на конце слов, с соответствующим там его значением (только не со значением [множественность], которому оно, в том числе тоже так соответствует)). (- Увы, один человек сегодня не может уже всё знать, а в этом аспекте (в аспекте знания Сознания) Лингвистику кроме меня сегодня пока что никто больше и не изучает. А потому самих таких знаний пока что и нет, хотя, я в этом уверен, они вполне  уже давно могли бы быть. А пока же их нет, мне остаётся в таких случаях только предполагать, ничего больше.) Таким образом знанию звучания “росс” у “кое-кого” соответствовало объединение с конструкцией “[Р]-о-[с]-[С]” со значением [мужики с солью]. Собственно отсюда и две "с" подряд в слове "русский".

 Ещё раз, это всего лишь одно из предположений, потому как здесь мы имеем в объединении два знания признаков сознания подряд, - знания связи являются знаниями признаков сознания, - а такая конструкция для осознания нашим Сознанием невозможна, тем более в Языке. Похоже, что объединение “росс” само скорей всего являлось производным объединения “рус-(ск)(ь)-ы-й”, где использовалась модуляция (ск) со своим собственным значением. В этом случае и объединение “русский” и его производное “росс” становятся в Языке вполне лигитимными, нам так остаётся только уточнить значение (ск). (Проще говоря, на самом деле в объединении “росс” используется всего-лишь знание звучания “рос” без всякого у него там собственного значения. В смысле самим его значением становится звучание, которым его носители себя называли.) Но вы же надеюсь понимаете, что это не здесь.

 А здесь же я только напомню, что объединения “русь”, которое предпочитали использовать по отношению к себе сами его носители, у них, когда они только-только выходили из русского географического контекста (Чепца с её притоками и Вятка с её притоками), ещё не было. Но, безусловно, оно уже у них было, когда их представители достигли, наконец, берегов Ильменя и Балтийского моря.

 (Кстати, мы так впервые (посредством  объединения ”рус”) столь тесно соприкасаемся с сутью [Р] в русском языке, а ведь она вообще-то в Языке уникальна. И уникальной (единственной в своём роде) делают суть [Р] следующие её свойства: во-первых, - её знание звучания присутствует вообще во всех языках; во-вторых, - значение у неё во всех этих языках абсолютно одинаковое, - [мужик (самец)]. Только вы вот сейчас свои эти шаловливые мыслишки бросьте, это вначале в структуре её значений основное место занимали знания мужских половых признаков и всего того, что так или иначе с ними было связано (в первую очередь имеется в виду процесс п-п генетической информации). Довольно же скоро происходит детализация самих этих знаний признаков, а с ними и структуры значений (проще говоря, - самого значения) сути [Р]. Что свидетельствовало уже о детализации в Действительности роли мужчин в таких коллективах, - она (их роль) там, в результате так только возросла. В смысле так теперь мужчины могли уже заниматься в коллективах не только процессом п-п генетической информации, но и много чем ещё другим. И вот здесь начинается интересное.

 Если мы сравним разные языки, то окажется, что в одних языках относительная частота звука (р) больше, чем то же самое у него в других языках. Проще говоря, в одних языках на одно и то же количество (достаточно большое, чтоб можно было вообще уже так сравнивать) всех звуков в том или ином контексте, звуков (р) приходится гораздо больше, чем то же самое при равнозначных условиях в других языках. Взять, например, тех же шумеров с их языком, так они без звука (р) буквально и шагу ступить не могли, настолько он у них был везде в языке. В то время как у тех же русскоязычных его в разы было меньше на такое же количество вообще всех звуков того или иного их контекста. Подобный “перекос” объясняется тем, что эти языки принадлежат коллективам использовавших абсолютно разные способы накопления знаний. Сами эти способы (стратегии) накопления знаний основаны у них на разных совокупностях знаний связи принятых в этих коллективах (коллективных сознаниях), которые таким образом и формируют уже сами структуры у этих коллективов. Вы эти совокупности знаний связи, безусловно, уже знаете, тем более крайние их проявления, - сегодня мы называем их “патриархат” и “матриархат”. В то время, как все прочие совокупности таких знаний занимают между ними промежуточные положения. Что и отразилось соответствующим “перекосом” относительной частоты звука (р) в языках этих коллективов. Потому, по способу накопления знаний коллективы вообще удобно выделять как “коллективы (р)” и “коллективы (д)”. (Впрочем возможна, если это необходимо, и промежуточная градация на “коллективы (рд)”, или “коллективы (др)”.) Впрочем, на этом мы пока и остановимся, потому как в самой этой теме так много всего, и это всё так интересно, что она достойна отдельной, самостоятельной книги. )

 На реке Чепце и возле неё до сих пор ещё существуют сегодня места, точнее деревни с названиями этих самых мест, - а без деревень и сами названия этих мест при полном отсутствии ещё письменности до нас никогда бы так и не дошли, - которые примерно шесть - восемь тысяч лет назад были заселены предками русов. Вы их, безусловно, знаете, это Адам и Пудем. Представляете?! - в Египте никто тогда даже ещё и не думал строить пирамиды, потому как было просто ещё некому, а здесь, на берегах Чепцы, уже жили люди! Именно, что уже жили, а не болтались туда-сюда, как это делали все почти тогда.

 (Кстати, здесь я вынужден быть уже очень и очень краток. Более же полный рассказ об объединениях руского контекста русского языка (и не только) в своё время (6 - 8 тысяч лет назад) послуживших названиями местных географических объектов, вы найдёте в другой книге этой же серии, а именно “Что в имени тебе моём?”. Советую прочитать обязательно, правда она пока ещё не написана, а существует только в черновиках. Но, недолго уже осталось...)

 Так возникли вовсе даже не все здесь названия. Например, поселение (или “место под названием”, - это ведь кому как больше нравится) Солдырь, как и сами солдыри, которые в нём жили, как и объединение, им соответствовавшее “сол-дЫрь”, - все они появились тоже здесь, на Чепце, но уже не ранее трех тысяч лет назад. Объединение “солдЫрь” заменило другое, похожее (с похожим значением) объединение, которое возникло здесь же, но гораздо его раньше, а именно “рус(ь)”. И это следует как из конструкции самого объединения “сол-дырь”, - оно достаточно таки уже “длинное”, - так и из его тогдашнего значения: ”сол” - [соль], “дырь” - [мужик, как его профессия (занятие) в коллективах (д)]. Или всё вместе, - [мужик, основным занятием которого в коллективах (д) является снабжение их (коллективов) солью].
Именно эти люди, - снабженцы солью, - и дали самой этой реке тогда название “Чеп” по названию соответствующего орудия труда, “чеп” - [(орудие для обмолота зерновых) цеп]. (Вместо знания звучания “ц” - (тс) у местных было только знание звучания “ч” - (тщ). - Почему так? - Об этом и многом другом вы узнаете в ещё одной книге этой же серии, а именно ”Ц”. Она тоже пока ещё не написана, существует исключительно только в черновиках). А Чеп “Чепцой” назвали потом уже новгородские ушкуйники, потому как они сразу посчитали её притоком Вятки, - они сами-то пришли в эти места по Вятке, а потому и Чеп ничем кроме как её притоком воспринять уже не могли.)

 Так вот, с “Адамом” там целая история, и нескольких страниц нам на неё не хватит. Потому я здесь её опущу, тем более, что само это звучание, с тем же самым значением, уверен, вы уже точно где-то слышали, правда, совсем даже не в этом контексте. После “прочтения” “Адам” - “а-[Д] - а-[М]” в русском языке его значением будет [мой соплеменник]. (На самом деле после “прочтения” получается значение [тот, кто занимается процессом п-п генетической информации вместе со мной говорящим]. Только вот, клянусь, дети, что-то у меня произнести это его значение никак при вас не получается, - иначе на слишком много потом ещё ваших вопросов придётся мне отвечать. А потому пусть будет оно (но это только для вас!) [мой соплеменник]. P. S. - А вас, взрослые, прошу не путать! - не “меня занимает”, а именно, что “вместе со мной занимается”.) А язык здесь потому уже русский, что (а) от (д)  в нём отдельно, в смысле никакая это не модуляция (ад), а самое что ни на есть объединение (а-д). Следовательно, необходимая детализация модуляции древнего языка (ад) перед этим уже произошла, и “д” теперь на самом деле здесь уже суть [Д]. Тем более, что таких “длинных” слов в древнем языке просто и быть не могло, - объединения с количеством в нём знаний связи (в случае “адам” это три знания связи “объединение”)  большим двух наши древние предки просто осознать были ещё неспособны.

 И здесь небольшая тонкость, которую вам следует учитывать обязательно, - до появления поселения Адам полным значением объединение “адам” было [мой соплеменник и место, где он есть]. В смысле тогда, когда человек ещё кочевал, он и его место были одним и тем же признаком (примерно как он и его тень). А вот с появлением поселения человек становится уже оседлым и происходит детализация значения этого признака действительности на два значения, - [мой соплеменник] и [место, где есть мой соплеменник] с одним и тем же знанием звучания. Мне потому так необходимо было объяснить вам предыдущее значение, что если в “Адам” суть [М] используется в составе объединения “а-[М]”, то в “Пудем” она уже используется в составе объединения “э-[М]”. Разница в значениях этих объединений в том, что “а-м” является возможностью конкретного “м”, а “э-м” уже является возможностью любого “м”.

 (Кстати, именно из-за этого его (объединения “а-м”) конкретного значения, объединение “ад-ам”, в котором оно, безусловно, тоже участвует, уже в другом известном вам контексте, - в Библии, - и стало однажды именем конкретного же человека, - “Адам”.) А вот в “Пудем”- “[П]-[у]-[Д]-э-[М]“ суть [М] уже через “э”, а это значит [любой] “м”. Вспоминаем, “пуд” - [запас (соли) (коллектива (д))], а из этого следует, что “Пудем” - [запас (соли) (коллектива (д) принадлежащий любому (мне) говорящему]. Следует пояснить.

 Для того чтобы соль была “запасом”, у неё должны были быть соответствующие свойства. И одним из таких свойств была возможность нахождения её в чём-то, что обеспечивало бы её в нём сохранность. И единственным таким "что-то", безусловно, тогда было пузо, чьё знание звучания “пузо” соответствовало признаку действительности “желудок жвачного животного” (тура). “Прочитать” значение объединения “пузо” затруднительно, потому как звук (з) в отличии от звука (с) вместе с которым он образовался в результате детализации древнего звука (зс) в отличии от него собственного интегрированного значения (в нашем случае [З] ) в русском языке так и не сформировал. Или, говоря по-другому, сутью [З] в русском языке он так и не стал. Похожая судьба была у звука (з) и в других языках, которые в своё время вместе с русским языком сформировались из древнего языка. Из чего осторожно можно предположить, что будущие носители всех этих языков тогда интенсивно обменивались знаниями, которым в том числе  соответствовали и знания звучаний, содержащие звук (з). Т.е. все они жили тогда достаточно недалеко друг от друга, и уже тогда никаких значений, тем более составов значений у знаний звучаний со звуком (з) в их языках, куда они и были заимствованы вместе с соответствующими им знаниями признаков, не было. А это и может быть причиной, по которой суть [З] из звука (з) в том же русском языке потом так никогда и не сформировалась.

 Ещё одна трудность, которая делает для нас “прочтение” объединения “пузо” затруднительным, так это существование на конце у него звука (о), “визуализации” знания связи “объединение”. Впрочем, сама эта тема, - значение объединений со знанием связи “объединение” на конце, - очень даже большая.

 (- А всякие роды, - мужской, женский, средний, - у имён существительных тогда в Языке зачем? Ведь знания связи они так называют, но тоже не объясняют никак.

 - Ну, если лингвистикам за две сотни лет было недосуг в этой теме разобраться, то почему вы думаете, что я должен это сделать здесь и сейчас? Да, я изучил, её, и могу по ней уже что-то и рассказать. Вот только тема  этой книги у нас совсем не об этом. А потому здесь я тоже её лишь называю, но никак при этом не раскрываю. А делаю я всё это лишь для того, чтобы так обозначить хотя-бы две из множества тех проблем, что сегодня реально стоят перед Лингвистикой.)

 Для того, чтобы понять, как вообще могла тогда осуществляться доставка соли с Урала, нам следует лучше осознать исторический и географические контексты где и когда она происходила. Но, прежде чем я всё это расскажу, попытайтесь осознать следующее моё утверждение, - "Доставка соли с Урала к устью Вятки, в том числе тогда осуществлялась исключительно только по Чепце, но никак не по Каме", - почему?

 Итак, отличительной особенностью того временного контекста было полное отсутствие дорог. А, если вспомнить, что всё это происходило в местности, сплошь заросшей непроходимыми вековыми лесами, то сразу становится понятным, что единственной возможностью там и тогда куда-то добраться было передвижение по воде. Проще говоря, реки (озёр в этих местах просто нет) для этой местности тогда и являлись дорогами. Но дорогами очень даже своеобразными, - если по обычной дороге можно с одинаковым успехом двигаться в обоих направлениях, то в случае с рекой это не так. У реки всегда есть течение, которое и делает два её направления неравнозначными. Причём порой настолько, что против течения становится двигаться уже просто невозможно, - запомним сам этот факт, он нам ещё пригодится.

 Если с возможностью доставить соль с Урала всё было понятно, - добытую соль следовало  по реке сплавить вниз на плотах, тем более, что по течению это не представляло вообще никаких трудностей, - то с возможностью добраться потом ещё раз обратно на Урал к местам залегания соли возникали вопросы. Прямо какой-то "one way tiket" получался.

 Понятно, что в здравом уме идти вплавь против течения никто бы тогда не решился, - это бессмысленно, потому как просто невозможно. Достаточно лишь одного участка реки с быстрым течением, чтоб не смочь уже двигаться дальше. И обход по берегу здесь совсем не выход, Потому как обход по берегу такого участка, во-первых, не всегда возможен, и, во-вторых, он на реке вовсе и не один такой. (У Чепцы таких участков сегодня примерно один на километр.) Как невозможно было проделать этот же путь пешком зимой по льду. Из чего следует, что доставка соли по реке (а других способов, как мы только что здесь установили, тогда и не было) в сколь-либо отдалённые места как постоянный процесс была просто невозможна! Потому на Каме её  никогда и не было! (В смысле, - да, была, но возили соль по Каме для себя только те, кто рядом с ней жил, и делали это они, как бы сказали сегодня, "в пределах шаговой доступности", т.е. не далее нескольких километров.) В то время как доставка соли как процесс по Чепце была именно что возможна! И возможна она была для обширных территорий включавших бассейн Вятки и её притоков (Чепцы в том числе). А это в десятки, если не в сотню, раз больше, чем то же по Каме.

 Ещё раз, - для того, чтобы доставке (соли) быть процессом, для неё необходима цикличность. В условиях отсутствия дорог как таковых, цикличность мог обеспечить только водный кольцевой маршрут. В местности, где кроме рек из водного ничего больше нет, этим маршрутом мог быть только речной кольцевой маршрут.

 И, если на Каме такого не было, то на Чепце он был уже точно! Проще говоря, посредством, в том числе Чепцы человеки могли тогда добраться по воде до залежей соли на Урале, набрать её там столько, сколько им было надо, и вернуться обратно тоже по воде туда, откуда и пришли. Т.е. их маршрут таким образом замыкался, потому как именно, что был кольцевым. И, ещё раз, человек мог проделать почти весь этот путь не просто по воде, а именно что по течению!

 И не торопитесь говорить, что так не бывает, в доказательство этого своего утверждения я приведу следующие цифры,- из более чем тысячекилометрового кольцевого речного пути только около восьмидесяти километров человеки вынуждены были двигаться или против течения, или по суше. Причём эти восемьдесят километров были или небольшими (около километра) перевалами, - всего их было три, - , или началами соответствующих рек. Где, как всем известно, всегда небольшое течение и небольшая же глубина, которые только способствовали движению по ним против течения.

 Осуществлялось оно следующим образом, - человек сходил с подводы, - небольшого плота из связанного тонкого бревенника, - и дальше уже шёл по дну реки, и тащил подводу с грузом за собой. В самых истоках подводы бросались, и только соль переносилась через перевал в следующую реку. Там же делались уже новые подводы, - срубить тонкое бревно бронзовым (а до того каменным) топором занимало пять минут. По течению двигались, что с грузом, что без, со скоростью чуть меньшей пяти километров в час. За сутки такого движения, - ночевали на подводах, на берегу специально не останавливались, не хотели терять время, - выходило примерно сто километров. Простите, но только дурак не воспользовался бы тогда такой возможностью! Русы же дураками совсем не были, вот они и воспользовались.

 (Кстати, о перевалах, без них само собой на таком пути просто не обойтись, и было их, как я уже сказал, аж целых три. И самый большой был тот, что между Чепцой и притоком Камы рекой Очёр, - 1,5 километра длиной. (Два других будут гораздо поменьше, - оба не более километра длиной.) Для тех же, кто ещё не знает, - в 1814 году на этом самом месте появился канал Копань, который выкопали тогда местные крепостные. Длина его полтора километра, глубина от пяти до сорока метров (просто совпадение, ничего личного), а ширина от шести до ста метров, - и это вам не там! - в смысле египетские пирамиды, - а тут! Понимаешь ...)

 Из “прочтения” названия реки Очёр - “о(тщ)-ор” следует соответствующее его значение. Оно, как видно из его конструкции, является объединением уже двух объединений, - “о-(тщ)” и “о-р”. Об объединении “о-(тщ)” я здесь сейчас говорить не буду, потому как тема эта хоть и интересная, но очень уж большая, - мне здесь достаточно лишь знания самого факта, что вы безусловно знаете другое объединение и его значение, в котором оно тоже участвует, а именно “о(тщ)-эн(ь)” - “очень” - [очень], “прочитайте” его для себя самостоятельно. Это знание вам с “Очёр” несомненно, здесь ещё пригодится. А вот объединение я для вас “о-р” разберу обязательно.

 Итак, ”ор”, - образовано “визуализацией” знания связи “объединение” звуком (о) и сутью [Р] со значением [мужик (самец)]. Таким образом, в результате “прочтения” его значением будет [объединение, возможностью которого являются мужики]. А в те времена, если мужики и объединились зачем-то вместе, то вовсе чтоб не баловаться, а серьёзные дела делать. При этом, естественно, без ругани тогда (как впрочем, и сейчас) ну никак у них не обходилось. Потому более точным значением этого объединения согласно признаку Действительности, которому он соответствовал, будет [совместная работа мужиков, сопровождаемая громким криком].

 Сегодня в русском языке известны и до сих пор используются следующие объединения, образованные с участием объединения “ор”: “орало”, “арык”, “бор”, “борьба”, “хор”, “гора”, и т.д. Само же объединение “ор” из своей структуры значений знание “работа” с тех самых пор уже утратило, - соответствующие признаки ушли из Действительности, - и значит сегодня в русском языке только [громкий крик нескольких человек].

 Но совсем даже не это, безусловно, очень важное знание, нам сейчас надо. А надо нам знание, что это объединение участвует в образовании имени собственного, а именно названия реки, - “Очёр”. И не одного его, - есть ещё и название реки “Орь”, где ничего кроме самого этого объединения больше уже и нет. А вот чтобы лучше осознать следующую мысль, сначала небольшое замечание, - значению [река] с некоторыми его отличиями в русском языке соответствуют два знания звучаний: “река” и “речь”. И ещё, во всех других языках, сформировавшихся как и русский язык на основе древнего языка, в знаниях звучания значения [река] обязательно будет присутствовать звук (р) со значением [Р], или [мужик (самец)]. Их значения вы “прочитайте” обязательно сами, я же сейчас скажу то, что из них следует, - путешествия по реке в те времена были сугубо мужским делом.

 Но, ещё раз, и “река”, и “речь”, это вовсе не имена собственные (названия), потому как относятся ко всем рекам сразу. В то время как название у каждой реки уже своё. В смысле называния у разных рек могут соответствовать признакам абсолютно друг с другом никак не связанным.

 Только вот оба названия “Очёр” (Оч-ор), и “Ор(ь)” содержат одно и то же объединение древнего языка, а именно “ор”. А из этого следует, что и в обоих их значениях содержатся абсолютно одинаковые же признаки, в нашем случае это “совместная работа мужиков, сопровождаемая криком”. - Почему?

 Да потому, что обе эти реки являлись тогда (в бронзовом веке) участками торговых путей и уже, поэтому по ним вообще плавали человеки. Более того, и это главное, плавали они по ним именно что не по течению, а против, отсюда и “ор”! В смысле по течению все плывут молча, потому как отдыхаючи, в то время как во время плавания против течения все орут от натуги. Потому реки и/или их участки, где приходилось плыть против течения назывались “ор”. Собственно существование объединения “ор” в названии реки “Очёр” и есть главное доказательство, что она использовалась как один из участков торгового пути, по которому с Урала везли соль на территорию бассейна Вятки.

 Ещё раз, - таким образом, мы доказали, что кольцевой маршрут по воде в этих местах существует (в отличие от Камы (без Вятки) и её бассейна), что являлось в те времена (6 - 8 тысяч лет назад) условием необходимым и достаточным для организации процесса доставки соли с Урала в бассейн Вятки. Проходил этот маршрут по реке Чепце, до её правого притока Пудем, после него волком (650 метров) до реки Сизьма, притока Вятки, а потом уже и по Вятке до волока (примерно от 0 до 500 метров в зависимости от времени года) в Каму. В районе сегодняшнего Соликамска наши предки затаривались солью, а далее Камой шли до её правого притока реки Очёр. По Очёру шли до волока в Чепцу, а по Чепце шли уже к себе домой с солью, - всё, кольцо замкнулось!

 (Кстати, сам этот маршрут и есть доказательство утверждения, что я сделал в самом начале этой части первой главы, - вы, как жители местные, безусловно, уже знаете знание звучания слова "пудем", но при этом абсолютно не представляете у самого этого слова значения. Ничего к пониманию его значения вам не добавит и его "прочтение", - [(запас) соли принадлежащий коллективу (д), возможностью которого является любой (про него) говорящий]. Потому как знание "путь" в структуре его значений появилось только тогда, когда предки русов так назвали эту реку, по которой ходили за солью. В смысле само объединение "пудем" появляется гораздо раньше, чем предки русов обнаружили этот путь за солью. А вот когда они его обнаружили, и назвали так часть из него, а именно соответствующий правый приток Чепцы "Пудем", то это и есть способ, каким знание "путь" однажды появилось в структуре значений объединения "пудем", и "пуд" в том числе. P.S.: И таки да, - деревня Пудем на реке Пудем была названа по имени реки, а совсем не наоборот.)

 Вам, верно, хочется узнать, а куда потом русы везли соль? И этому тоже есть объяснение в топонимах и гидронимах этих мест. Само установление их значений с соответствующими доказательствами, это достаточно большая работа. А потому здесь я, насколько это вообще возможно, ограничусь лишь кратким их пересказом. Но прежде несколько слов о знание “в”.

 Знание звучания знания связи “в” использует звук (в), у которого ещё в древнем языке сформировалось интегрированное значение [вода]. Потому естественно будет предположить, что в самом начале формирования значений [”в”] и [вода] это были в нём не два разных значения, а единое значение с единым знанием звучания, а именно звуком (в). Вода тогда была единственной возможность к движению в том или ином направлении. А потому мы можем предположить, что на момент детализации значения знания звучания “в” в его структуре значений, несомненно, было знание “направление”. Потому значение “в” мы можем принять, в том числе как знание “(указание) направления”. А “указание” в этом знании уже потому в скобках, что соответствовало оно жестовой составляющей. Пожалуй, уже этого знания нам здесь пока хватит.

 Итак, немного отдохнув у себя дома, в смысле в Адаме, русы везли соль по Чепце дальше, уже за Пудем, до того места, где она впадала в Вятку, и далее ещё немного вниз по Вятке, - от Пудема по воде получается примерно 250 километров. И вот уже отсюда начинается предположение, а именно, - русы, вполне тогда знали, зачем и куда так они плывут. В смысле плыли они в место, где хранили и меняли соль. Т.е. само это место располагалось так далеко от Пудема, насколько это вообще было для них возможно. Потому что, с одной стороны, слишком далеко оно быть не могло, - они бы просто за навигацию не смогли оптимальное (целое) количество, раз обернуться за солью и обратно. (Похоже, что русы обратно шли налегке против течения и, причём только до Пудема. Там они сворачивали на кольцевой речной путь и далее шли по солевому маршруту через Пудем, Сизьму, Вятку и Каму в Чепцу домой, а по пути ещё раз в районе сегодняшнего Соликамска набирали соль. Собственно это и был образ жизни руси в те времена.) С другой стороны совсем близко тоже было нельзя, - меньше будет охват территории, а значит, меньше будет и потенциальных её потребителей.

 Но даже не это для нас сейчас главное, - главное то, что для реализации соли, что они туда везли, требовалось время. А это значит, что в идеале там следовало бы держать круглогодичный “магазин”. Так я подвожу вас к мысли, что в месте, куда они плыли с солью, обязательно должно было бы быть поселение, где, в том числе жили бы их родственники (с Адама, в том числе) основным занятием которых была бы мена соли на другие товары.

 Давайте же предположим, каким могло быть название у этого поселения. А для этого вспомним, что абсолютно все кроме русов в этих местах тогда (6 - 8 тысяч лет назад) кочевали, - русам было нельзя, это у других ещё ничего не было, ходи куда хочешь, а у них уже была соль, её сторожить было надо (во всяком случае, не таскать за собой). А потому, похоже, Адам был вообще тогда единственным поселением в этих местах. (Напоминаю ещё раз, - знание звучания "адам" пока человеки кочевали, соответствовало значению [человек и место (где он есть)]. А с началом оседлости происходит детализация этого единого значения уже на два значения, - [человек] и [место (где человек есть)].) Отсюда и предположение, - было бы странно, если бы ещё одно своё поселение русы бы называли тогда как-то иначе. Потому как были они совсем даже тогда не именами собственными, а именно что названиями признаков. А это значит, что ещё одно поселение они тоже называли Адам. В смысле значению [поселение] у них так соответствовало знание звучания “адам”. Но!

 Дело в том, что в первом Адаме (в среднем течении Чепцы) жили только они одни, то бишь русы. А вот уже во втором (на Вятке) Адаме жили, в том числе и те, кто эту соль обменивал уже дальше. Проще говоря, в нём кроме русов тогда  уже много кто ещё жил. А потому правильно было бы называть этот Адам уже Адэмом, - “А[Д] - э[М]”. (Кстати, зачёт тому, кто сейчас вспомнил слово (знание звучание) “эдэм” и "прочитал" соответствующее его значение.) Т.е. шли русы с солью {в “Адэм”}, а потому ничего удивительного, что со временем само это сочетание  становится у них сначала устойчивым сочетанием, а потом и вовсе уже объединением, в смысле словом, - “В Адэм” - “В-Адэм” - “Вадэм” с конструкцией “[в]-а[Д]-э[М]“, - что есть вполне обычное тогда дело (способ детализации знания звучания) в Языке вообще.

 Но это только для тех, кто жил в Адаме (Адеме) он мог быть Адамом или Адэмом. Потому как в структуре его значений присутствует знание “мне, говорящему” - “(а)[М]” (”(э)[М]). Проще говоря, любой другой, кто в нём не жил, не мог это знание звучания в своей речи использовать, чтобы так не вступить в противоречие с самим значением этого слова, - называя чужое ему поселение “адам”, человек тем самым называл его уже своим. А потому сам адам (адем) ничем иным кроме как адом (”ад”) для тех, кто в нём не жил, просто быть тогда не мог. Потому и устойчивое сочетание {в адем} звучало у них уже как {в ад}. А уже из него оно становится у них именем собственным “Вад”. Что интересно, это только для русов само это поселение находилось на реке Чеп, а вот для вотяков, - а никого больше кроме них да русов в этих местах тогда и не было, - которые в отличие от них никуда далеко не путешествовали, само это поселение могло стоять только на реке Вад. Потому как в соответствии с их (вотяков) связями в Действительности именно поселение называлось по имени реки, а никак не наоборот.

 (Кстати, как я уже заметил, связано это с соответствующей совокупностью связей в коллективах вотяков. Так разделение замли между вотскими племенами шло по рекам. Наследование земли между родственниками тоже шло по рекам. Если следовало отделить молодых от семьи, то им в наследство отдавалась соответствующая река, а вся территория водосбора этой реки, таким образом, принадлежала её владельцам. Очень удобно при отсутствии карт и границ. Потому для вотяков нормальной считалась последовательность, когда сначала возникает название реки, а потом уже и название поселения, что на ней появилось. Это особенно заметно в их привычке давать названия своим поселениям с добавлением слова "шур" - [река]: "Лек-шур", "Лудо-шур", "Качка-шур", и т.д.)

 - Но ведь “Вад” это совсем даже не “Вятка”, в смысле название, которое сегодня мы у неё знаем. Тогда, если всё, что вы сейчас нам здесь рассказали, правда, то каким образом и когда само это название из “Вад” стало “Вятка”?

 - Это длинная история, можно сказать, что это уже история не только русов, но и всего русского языка. Я же если и расскажу её здесь, то только очень уж кратко...

 А потом была беда, - три с половиной тысячи лет назад в эти места из Сибири пришли морды. Они не торговали, нет, и вовсе не собирались ни у кого ничего менять. Всё, что им было нужно, они забирали силой, а тех, кто не хотел своё им отдавать, они убивали. Таким образом, очень скоро они зачистили всю Чепцу от русов, что тогда на ней жили. Осталась только водь, потому как не было у нее ничего, что можно было бы отнять, и за что можно было бы уже её убивать. (Кстати, это именно водь и назвала тогда мордов “морды”, и это именно водь в том числе сделала возможным столь долгое существование мордов в этих местах, но это уже другая большая и интересная история, а потому не здесь.)

 А что русы? Те русы, что тогда уцелели, из этих мест ушли на запад, подальше в Европу, к озеру Ильмень и Балтийскому морю. Но их потомки всё-же вернулись сюда, правда, только через пятьсот почти лет. Когда перед тем, будто чьей-то волей - “есть Бог на свете!” - из этих мест разом (по историческим меркам)  исчезли все морды. (На самом деле всё обошлось без бога, потому как в основе были вполне естественные процессы. И это ещё одна очень интересная и очень большая история, а потому и она тоже не здесь.) И были это совсем даже и не прежние русы, а именно, что уже их потомки, в смысле уже самая настоящая русь. Да, их язык, безусловно, тоже был русским (в смысле использовал, в том числе те же самые знания связи), но только это был уже новый русский язык, - в нём у звуков “т” и “к” появились уже совсем новые значения, которых вовсе ещё не было, и быть не могло в языке у их предков русов. А значениям, которым соответствовали у русов знания звучания с модуляцией (тщ) (при написании ей соответствует буква “ч”) русь произносила с модуляцией (звуком) (тс) (при написании ей соответствует буква “ц”). В речи у руси появились и новые модуляции, такие как (ла) и (ло). И т.д. ...А потому ничего странного в том, что они стали переиначивать названия своих предков на новый, более им удобный лад, не было абсолютно.

 Так в первую очередь они заменили в названии реки (д) на (т). Обращаю внимание, - в названии именно реки, а совсем не в названии поселения! - в отличие от предков они с подачи вотяков воспринимали поселение названным по реке, а никак не наоборот. Потому как река не могла уже быть у них [Д], - значение всего объединения определяет значение последнего в нём объединения, - а если только [Т]. Потому как если значение [Д] соответствует [коллектив (д)], то [Т] соответствует [дело (коллектива (д))]. А река только и могла быть одним из таких дел коллектива. Таким образом, она и стала у них “Ват”.

 Одновременно со сменой (д) на (т) у (в) в объединении “Ват” появляется смягчение, - "Вь-ат", - а иначе оно слишком явно соответствовало в нём знанию “в”, - согласитесь, “войти В реку” ещё возможно, но вот только “плыть В реке” невозможно никак.

 Но, в соответствии с уже тогдашними верованиями русскоязычных (таких вовсе ещё не было у их предков русов), она (река), как это формулируется лингвистиками сегодня, - "могла быть только женского рода". Не разбирая здесь самого его значения, - это будет ещё пара страниц, не меньше, - замечу только, что так на конце объединения “Вьат” появляется уже объединение “ка”. Таким образом, знание звучания окончательно становится таким, каким мы его и знаем сегодня, а именно “Вятка”.

 “Чеп” тоже не могло остаться у русскоязычных без изменений, хотя бы по причине названной только что, - река должна была быть у них женского рода. Только для этих целей русскоязычные использовала уже не объединение “ка”, а объединение “(тс)а” (”ца”), - в нашем случае именно образованием названий как объединений с использованием объединения “(тс)а”, они и обозначали притоки. А Чеп, и русскоязычные уже знали это точно, был именно притоком Вятки, а потому он и стал у них “Чепца”. (Как и Вятица, Просница, Омутница, Светлица, Быстрица, - короче, смотрите в Википедии.)

 Господа! Поздравляю вас всех! Да, понимаю, нелегко это было, но, уверен, вы даже не заметили, как мы так, наконец, добрались до новых значений звука “к” в русском языке. А ведь без них нам не  понять и уж тем более не доказать значения слова “сорок” было бы вообще невозможно. Но, прежде чем мы к нему перейдём, подведу промежуточный итог, - очень нам потом знание его пригодится. Итак...

 Значение [путь] у объединения “пуд” в древнем языке, безусловно, уже существовало, это следует из существования уже тогда реки с названием “Пудем”, которая и была началом пути за солью. Другое дело, что возвратившиеся сюда русскоязычные уже предпочитали использовать у себя в русском языке для этого значения знание звучания “путь”. Собственно эти два утверждения нам и следовало доказать, что мы в этой главе и сделали.

 Вопросы для самостоятельной работы

 1. Перечислите все знания признаков, что были в структуре значений объединения “пуд” в русском языке, когда оно в нём только-только сформировалось.

 2. В своём рассказе о событиях в контексте того времени я употребил слово "половодье", которого конечно в нём тогда не было и быть не могло. - Почему? А какое слово с тем же самым значением вместо него использовали русы? (Подсказка, - вы до сих пор по поводу и без активно используете его и его производные в своей речи.)

 3. Не очень аккуратно в этом контексте я использовал ещё одно слово, а именно "купить". Почему ни самого знания звучания, ни знания признака этого слова тогда в руском контексте просто быть не могло? И что значило потом объединение “куп” у руси?

 4. Так, где же находился ад на Земле? Опишите его. Сравните тогдашнее (когда объединение “ад” только появилось) его значение с сегодняшним и расскажите, почему такие его изменения с ним произошли.

 5. “Прочитайте” значение объединения “сад”, а заодно и расскажите, каким был тогда сад и почему. А заодно “прочитайте” и объясните значение более позднего объединения “засада”.

 6.Назовите условия, необходимые, чтобы та или иная река считалась "дорогой к соли".

 7. Из чего следует, что солдыри появились на Чепце после русов, когда тех там давно уже не было? “Прочитайте” значение объединения “дырь”. Кстати, к какому, - древнему или русскому, -  языку оно принадлежит, и почему?

 8. Так кем же были “трусы” для русов тогда, когда у них в Языке только появилось само это объединение? Предположите причины, сделавший возможным такое изменение его - объединения “трусы” - значения.

 9. Назовите, чем из перечисленного могли уже пользоваться, русы, а чем только солдыри: “судно”, “плот”, “подвода”, “весло”, “самолёт”.

 10. Слово “запас” одно из немногих, где в объединении присутствуют звуки (з) и (с) вместе. Сегодняшнее его значение [запас] вы безусловно знаете. А каким оно у него было, когда это объединение только-только сформировалось в русском языке? - кстати, когда? Что ещё вы можете о нём рассказать? Победит тот, кто предложит больше других доказанных утверждений со словом “запас”.

 11. Как отличались значения знания звучания русского языка “в” и знания звучания английского языка “in”, если известно, что в древнем русском языке знанию звучания древнего английского языка “ьын” согласно присутствовавшим в них знаниям связи соответствовало знание звучания “ньы”?

 12. Это хорошо, если вы представляете себе сегодняшнее значение объединения "поводырь". А будет ещё лучше, если вы сможете "прочитать" первоначальное его значение. Так назовите же его!
                …


 Прежде, чем продолжить, подведём итог для предыдущего нашего контекста, чтобы понять, что вообще мы посредством его здесь уже узнали. В смысле, какие такие знания нам удалось посредством его получить, чтобы так их можно было уже объединить в структуру нового, гораздо уже более всеобъемлющего знания. Итак...

 Начали мы с того, что для звуков (п), (у) и (д) мы определили (или просто назвали, это если определили их ещё до того, в предыдущих контекстах, в смысле в первой книге этой серии, а именно “Инструкция к “прочтению” “ ) значения в древнем языке. Затем, в соответствии со знаниями связи древнего языка, мы определили уже значение в нём их объединения “пуд”. А из знания изменений (появлений новых знаний признаков) в контексте Действительности древнего языка мы установили, какие именно новые знания со временем появились в структуре значений объединения “пуд”. Такие знания, что потом оно стало, в том числе уже значить ещё и [путь]. - Всё сказал? Дети, а я точно так ничего не забыл?

 - Да, вроде всё. Вот только остался у нас один единственный вопрос, - А вот, выражаясь вашим же языком, на кой чёрт мы всё это сейчас узнали, и “сорок” здесь вообще причём, если в объединениях “пуд” и “сорок” даже звуков-то общих нет! А ведь, если конечно вы сами это ещё не забыли, рассказать-то вы нам обещали о значении именно объединения “сорок”, а вовсе и не "пуд", - разве не так?

 - И не забыл, и расскажу, и до “сорок” мы обязательно ещё доберёмся, если только вы сами на пути к значению [путь] знания звучания "пуд" не будете вот так же, как это делаете сейчас, заблуждаться. А из того, что вы сейчас спрашиваете, следует, что это вы забыли, что рассказать я вам обещал именно о значении (структуре знаний признаков) объединения “сорок”, а вовсе даже не о его знании звучания. Хотя, согласен, без знания звучания нам в поиске ответа на этот вопрос тоже никак не обойтись. Потому как, дети, ещё раз, - абсолютны в Языке только знания признаков (значения), а отнюдь не знания звучаний. То же значение [числительное сорок] в разных языках вы обнаружите как схожие знания звучания “сорок”, “кырык”, “торок”, и т.д., с абсолютно похожей судьбой, - все они выпадают из привычного ряда числительных, образованных в соответствии со знаниями связей своих языков. Что свидетельствует об общности их происхождения. Проще говоря, свидетельствует о том, что носители этих языков получали соль из одного и того же источника (от одного и того же поставщика). Впрочем, об этом разговор у нас ещё впереди.

 А сейчас же я ещё раз хочу вам напомнить, что рассказывал я до этого вам вовсе не о знании звучания “пуд”, а именно, что о его структуре значений, - знаниях его признаков объединённых соответствующими знаниями связей. Само же знание звучания отдельных звуков, чем дальше мы продвигаемся к появлению письменности в Языке, становится для человеков постольку-поскольку. А с появлением в Языке мыслительного инструмента “Письменность” оно в в структуре значений слова уже практически ничего и не значит. Потому как именно из знаний признаков с использованием соответствующих знаний связи, - вы это обязательно увидите дальше, - формируется сначала та или иная структура значений, которой в Языке и будет потом соответствовать то или иное знание звучания (в нашем случае это “сорок” русского языка), но только никак не наоборот, - запрягайте, пожалуйста, лошадь в телегу правильно. Проще говоря, чем больше в результате этого процесса (детализации) становится “длина” объединений в Языке, тем меньше становится в нём значение отдельного звука. Настолько меньше, что с появлением письменности можно уже говорить о практически его полном у звука отсутствии.

 - Но ведь в самом начале становления Языка звук значение же имел, а иначе, откуда в нём все эти сути?

 Безусловно, а иначе о чём я до этого здесь всё вам рассказывал? Кстати, а вы заметили, дети, что рассказывая о знаниях из структуры значений “пуд”, я как бы мимоходом напомнил вам в том числе значения сутей [С] и [Р] русского языка? Конечно же, сделал я это специально, потому как именно они и звук (к) определяют структуру значений объединения “сорок”. А это значит, для того, чтобы вообще ее знать, нам необходимо будет знать ещё и значение в этом объединении звука (к). Даже не столько его, сколько объединения “рок”, в котором он и присутствует. И это вовсе не так просто, как может показаться. Впрочем, давайте уже начнём.

 Часть 3-ья

 “Сорок”

 Слово “сорок” является в русском языке одним из двух вообще возможных в нём объединений: “со-рок” или “сор-ок”. Понятно, что с ростом количества знаний подобная ситуация в Языке, - это когда одному и тому же знанию звучания соответствуют объединения с абсолютно разными конструкциями (структурами), - обязательно однажды должна была случиться. А она и случилась, - так в Языке появилось явление сегодня известное как “омонимия”, это когда абсолютно разным значениям (знаниям признаков) соответствует одно и то же знание звучания.

 (Наоборот, - это когда двум разным звучаниям соответствует одно и то же значение, - так в Языке не бывает.) Слова с одинаковыми знаниями звучаний, но разными значениями (знаниями признаков) называют “омонимы”. Явление это в Языке гораздо более распространённое, чем на первый взгляд может показаться, и пара “сор-ок” - “со-рок” лишь один пример из огромного числа омонимов вообще возможных в русском языке.

 Собственно, в том числе и омонимия привела нас к вопросу, который мы здесь и сейчас решаем, - что значит слово “сорок” в русском языке? Потому как она предполагает как минимум двузначность в Языке на уровне контекста “слово”, которая если и может быть решена за счёт знания знаний связи, то уже только на уровне контекста “предложение” (а в некоторых случаях даже на уровне гораздо ещё большей совокупности знаний, таких как “абзац”, “определение”, и т.д.).

 Ещё раз, в нашем конкретном случае, а именно в случае объединения “сорок”, так мы имеем дело с двумя возможными его конструкциями: “сор-ок” и “со-рок”. Звучания у них абсолютно одинаковые, а вот значения столь же абсолютно разные. (Разные “примочки” вроде ударений, призванные выделять в речи разные же конструкции похожих по звучанию объединений, мы здесь не рассматриваем, - я считаю, что вы вполне уже можете справиться с ними самостоятельно, это не так сложно.) А потому ответ на поставленный вопрос в итоге сводится к ответу на гораздо уже более простой вопрос, а именно, - “В структуре значений объединения с какой конструкцией, - “сор-ок” или “со-рок”, - однажды появляется знание признака “числительное сорок”?

 То, что у одного и того же значения могло однажды появиться в Языке сразу два объединения с одинаковыми знаниями звучаний, но с разными структурами знаний связи, событие в Языке настолько маловероятное, что практически невозможное. И тем более маловероятное, если таких объединений существует даже и не два, как в нашем случае, а три, четыре, и т.д. А потому саму такую возможность из нашего рассмотрения мы полностью исключаем. А рассмотрим возможность появления этого знания (”числительное сорок”) только в каком-то одном из этих объединений. В смысле, то объединение, конструкция которого никак не предполагает наличия в его структуре значений знания “числительное сорок”, мы из сферы своих поисков сразу исключим. А рассмотрим лишь только то объединение, конструкция которого это самое знание в структуре его значений как раз и предполагает. Но для этого, в любом случае, нам прежде придётся установить значения обоих этих объединений. А так как в самом начале этого детектива я уже проговорился, и сказал таки кто убийца, то и начнём мы наше расследование с объединения, в конструкции которого точно нет и быть не может знания “числительное сорок”, а именно с “сор-ок”. Это чтоб потом уже целиком и полностью более подробно сосредоточиться на объединении, конструкция которого это самое знание как раз только и предполагает.

 Объединение “сор-ок” является объединением двух объединений поменьше, а именно “сор” и “ок”, рассмотрим же их каждое по отдельности.Объединение “сор” - “с-ор” - “[с]-(ор)” является уже более объединением русского языка, нежели древнего, как минимум по двум причинам. Во-первых, детализация древнего гласного звука (оу) в нём однозначно уже произошла, и, во-вторых, знание звучания “с” со значением [”с”] в нём уже сформировалось. Более того, похоже, что модуляция (ор) присутствует в нём уже как объединение (о-р) со значением [совместная работа мужиков, сопровождаемая криком]. Из чего следует, что значением самого объединения “сор” является [”с” возможностью которого является совместная работа мужиков, сопровождаемая криком]. Или, проще говоря, значением объединения “сор” является [всё то, что, так или иначе, принадлежит совместной работе мужиков сопровождаемой криком]. Для того, чтобы конкретизировать очень общее значение объединения “то” использованного мной в контексте определения значения “сор”, следует вспомнить сам тот контекст, где это “сор” однажды и возникло.

 В географическом контексте русского языка вообще одной из возможностей значения “ор” были полевые работы. Отсюда у его представителей “орать” - [пахать], “орало” - [плуг], чуть более позднее “боронить”, и т.д. В отличии от более его южных районов, где такой возможностью было рытьё каналов, отсюда у жителей тех мест “арык”. А вот для представителей руского же географического контекста русского языка (Верхнекамье и Чепца) этой возможностью чаще было передвижение по воде, отсюда “”багор”, “упор”, “скоро”, и т.д. В любом случае, - ещё раз, -  значением объединения ”ор” уже в его объединениях для всех этих его возможностей всегда являлась [совместная работа мужиков сопровождаемая громким криком].(Сегодня в структуре значений "ор" осталось одно единственное знание "громкий крик нескольких человек", знание "совместная работа" давно уже отсутствует, как отсутствуют и сами эти признаки действительности, которым оно соответствовало.)

 Так вот, если мы проанализируем все такие возможности для объединения “сор”, то окажется, что единственной возможностью, где оно вообще может иметь смысл (значение) является та, что соответствует именно полевым работам. Потому значение того же “сор” мы можем рассматривать как [нечто имеющее отношение (”с”) к полевым работам]. (Проще говоря, так в значении “ор” достаточно общее знание “совместные работы” мы заменяем уже на более конкретное знание “полевые работы”.) И этим “нечто” для возможности “полевые работы” безусловно, были семена, потому как только они и были в те времена вообще единственным признаком действительности, только который и мог соответствовать этому самому значению (возможности). Тем более, что других знаний звучаний соответствовавших этому же значению ни тогда, ни сегодня мы больше в русском языке и не знаем. В то время как знаем, что признак действительности “семена” тогда уже был точно (в смысле  уже тогда наши предки что-то обязательно сеяли).

 (Кстати, что это были за семена в те времена у русскоязычных, - а этими русскоязычными, подозреваю, по большей части были представители именно руского контекста русского языка, - мы можем судить уже по тем знаниям, что остались сегодня в структурах их первоначальных значений: “сор” - [семена] и “мусор” [мои семена]. Скажу честно, почему-то сдаётся мне, что хреновыми полеводами были наши предки русы. А чтоб в этом у вас уже совсем не осталось сомнений, замечу, что объединение “сорить” со значением [сеять] является реформированным в своё время древним объединением “срать”.)

 Второй частью объединения “сор-ок” является объединение  “ок” - “о-к”. Из Последовательности частот звуков в Языке (самой такой Последовательности пока нет, - её ещё считать и считать надо, - а потому вместо неё я здесь использую Последовательность частот звуков в русском языке, потому как относительно древнего языка, а в нашем случае мы говорим именно о контексте древнего языка, обе эти Последовательности ведут себя абсолютно одинаково) следует, что в древнем языке существовали похожие (по конструкции) объединения, а именно: “от”, “ор”, “ов”, “он”, “ой”, “ох”, “ос”, “ок”. Из чего следует, что возникли они в древнем языке достаточно рано, когда уже однозначно произошла детализация звучания (св) на (с) и (в), и, похоже, частичная детализация древних звуков (дт), (мн) и (кгх). ((Р) изначально был “чистым” звуком, и потому его знание звучания ни в каких детализациях никаких языков никогда не участвовало.) При этом сегодня в русском языке в качестве самостоятельных объединений сохранились только “от”, “ор”, “он”, “ой”, “ох”,  А “ов”, “ос” и “ок” сохранились только в составе уже больших объединений.

 (Кстати, у тех же англичан в процессе аналогичной детализации появляется объединение “ок” (”ok”), более известное сегодня в составе устойчивого сочетания “ок-эй” - “о[К]-э[Й]”. Впрочем, нас сейчас интересует именно наше, русское “ок”, а потому здесь мы сосредоточимся на установлении значения именно его, а потому продолжаем...)

 Значением “ок”, как следует из его конструкции, является [”о” возможностью которого является “к”]. Значение “о” мы уже знаем, это [объединение], или, чуть по другому и сложнее - [”визуализация” знания связи “объединение” (звук) “о”]. А вот с “к” придётся чуть повозиться.

 Начать с того, что оно образуется в результате детализации древнего звука (кгх) со значением [человек]. Именно это его значение использовали наши предки, когда у себя в языке создали объединение “гунны” (”хунны”) для называния им своих соседей. Себя же наши предки предпочитали называть “ком(и)” - "ко-м(ь)ы" - “к-о-м(ь)-ы”. Что соответствовало значению [”к”, возможностью которого является объединение ”о”, в свою очередь возможностью которого являемся мы, говорящие (”мь-ы”)]. Замените в нём “к” на знание “человек”, и вы получите то самое его значение. Проще говоря значением “коми” являлось [мы, говорящие, человеки], или совсем уже просто, - [мы, человеки]. Уже из этого значения следует, что так называли себя именно сами коми, а не кто нибудь другой, и это важно.

 (Кстати, английский глагол повелительного наклонения, - а глаголы этого типа древнейшие в Языке, - "кам" ("come") происходит от объединения древнего языка "кам" ("ком") тоже. А глагол у них потому, что в объединениях они используют другие знания связи, сравните, - [я] у русскоязычных соответствует “йа”, в то время как у англоязычных “ай”. Чувствуете, на каком этапе становления языков происходит разделение до того единого коллектива (д)? В смысле предки коми были в свою очередь и предками англичан, и предками русов. Русы же выделились из среды коми примерно 6 - 8 тысяч лет назад, когда будущих англичан среди них уже несколько тысяч лет как не было. Это следует из того, что уже около 10 тысяч лет назад (а появились предки коми на Урале примерно 15 тысяч лет назад) ареал распространения самих коми уже полностью совпадал с Руским кольцевым соляным торговым путём. А это были территории Верхнекамья и бассейна Чепцы, вплоть до Вятки. То, что сегодня коми не живут по берегам Чепцы, связано с вторжением в эти места 3500 лет назад мордов из Сибири. Именно они и зачистили Чепцу от коми, а оставшихся её представителей, в смысле русов, они вынудили уйти на Запад. Так начиналась Русь.

 Морды было положили конец Рускому кольцевому соляному торговому пути, но овладеть им они при всём своём желании были просто не в состоянии. Уже через пятьсот лет они из этих мест исчезли, в результате чего, - крепка историческая память в коллективных сознаниях! - их потомки смогли восстановить этот путь заново. Правда он уже не имел такого значения, как и раньше, - Мир в результате накопления знаний за эти пятьсот лет стал значительно шире и совсем даже другим, прежние связи в нём не только разительно изменились, но и появились новые, - хотя и смог обеспечить возможность существования потом в этих местах вечевых республик. Впрочем, это уже другая большая и интересная история.)

 Понятно, что детализация знания звучания древнего звука (кгх) предполагала и одновременную детализацию его значения [человек]. А это в свою очередь предполагало появление в структуре значений новых знаний звучаний (возникших в результате детализации древнего звука (кгх), - “(к)”, “(г)” и “(х)” ) знания "человек", которое безусловно уже было до того в структуре значений самого этого древнего звука (кгх). Только у разных звуков, само это знание "человек" присутствовало в разных же совокупностях знаний с разными связями между ними (проще говоря, в разных структурах значений).

 Так из существования объединения “***” со значением [”х” возможностью которого является “уй”] следует, что посредством (х) выделялся не чей бы то ни было уй, а именно что человека. Значением объединения “уй”, которое следует из его “прочтения”, является [член (сустав)], оно и сегодня такое (с этим самым его значением) ещё существует в некоторых языках (”уй” - [принадлежность “(у)” “й”], а [Й], этг [одушевлённый, обладающий структурой].) Из чего следует, что структура значений звука (х) предполагала признак действительности "человек" как нечто целое. А это значит, что в структуре значений самого звука (х) тем более присутствовало знание “человек”.

 Или “глас”, образованное на основе соответствующего правиЛА, - в нём значению звука (г) уже соответствует значение [говорить] (членораздельно). А так как тогда уже формировалось знание, что членораздельно говорить могут именно только человеки, то это значит, что в структуре значений звука (г) тоже так присутствовало знание “человек”.

 В этом плане значению “к” в древнем языке начинают соответствовать все те вещественные знания, что так или иначе были связаны с человеком как с действующим субъектом. А значением “ок” таким образом, было [объединение возможностью которого являлось “к”]. В смысле вообще всё то, что, так или иначе, принадлежало человеку, причём именно что у него дома, или с чем он имел дело дома. Что говорит о том, что выделение звука (к) из древнего звука (кгх) отметило в Языке факт перехода древнего человека к оседлому образу жизни. Даже, - бери больше! - появление уже у человека дома как некой специально сделанной для проживания постройки (до этого у него были только естественные укрытия) и какого-никакого связанного с ним быта. Например, значению [дом] в древнем языке соответствовало объединение "кол". Что это был за дом, вы запросто сможете понять из существующего и сегодня значения объединения "кол", - [кол]. (Англичане и здесь остались верны себе, точнее знаниям связи, что были у них в языке, - они образовали из этого объединения глагол в повелительном наклонении “кол” ("call") с соответствующим значением).

 Или названия всех домашних животных (за исключением собаки и овцы, - это совсем уже отдельная история), которые все начинаются на (к): кошка, кролик, коза, конь, корова, курица. (И даже, не поверите, осёл тоже, с ним там вообще интересная история, потому как это именно ему раньше соответствовало знание звучания "козёл". Впрочем, об этом не сейчас.) Или..., - впрочем, продолжать можно долго, тем более, что это вы запросто сможете сделать и сами. Здесь же я только отмечу, что так в русском языке возникает знание звучания знания связи "к", со значением ["к"], которое вы, безусловно, знаете, с тех пор оно практически никак не изменилось.

 (Кстати, то, что и “(к)”, и “(г)”, и “(х)”, всё это были разные детализации одного и того же знания звучания, а именно знания звучания древнего звука “(кгх)”, соответствовавшего в древнем языке одному и тому же значению [человек], подтверждают существующие и сегодня разные знания звучаний в разных же языках у значения [дом]. Понятно, что в структуре значения [дом] у соответствующих знаний звучаний без знания “человек” обойтись просто невозможно, - а иначе никакой тогда это и не (признак действительности) “дом”, если в нём не может быть (признака действительности) “человек”. Знание “человек” присутствует в объединении “кол” - [дом] в виде звука (к). А в том же английском “home” оно присутствует уже в виде звука (х). (Значения самих этих объединений вы “прочитаете” запросто, необходимые знания у вас безусловно уже есть. Небольшая подсказка, - звук (л) в объединении “кол” соответствует знанию звучания значения [люди]. Само знание звучания “люди” у объединения "люди" формируется несколько позднее.) Что лишний раз подтверждает, что звуки (к) и (х) являются результатами детализации древнего звука (кгх) со значением [человек]. В смысле в структуре своих значений они теперь обязательно будут содержать знание “человек”. Проще говоря, - ещё раз, - в результате детализации знания звучания древнего звука “(кгх)” и его значения [человек], в русском языке появились три звука: (к), (г) и (х) каждый со своим собственным значением [человек и (какой-то) его признак]. Причём каждому знанию звучания соответствовал у них только именно его признак.)

 Таким образом, звук (о) с его значением [”объединение”] впереди объединения “ок” делал так уже само это объединение, - точнее даже не его, а его значение, - несколько обобщающим. В смысле, для того, чтобы конкретизировать значение объединения “ок”, необходимо было дополнительно впереди него обязательно использовать ещё и соответствующее объединение, в нашем случае это “сор”.

 (Кстати, я на самом деле этого не помню сегодня наверняка (хотя, если говорить честно, то гордиться здесь вовсе нечем, тем более что в школе я, кажется, это знал), просто на ерунду реально нет времени, чтоб её сейчас ещё и вспоминать. Но у лингвистиков есть абсолютно пустое, в смысле ничего не значащее знание, согласно которому они называют объединения типа “ок” на конце слов “суффиксы” (или, всё-же, “окончания”?). А пустое оно потому, что кроме структуры ради структуры не содержит вообще ничего. В смысле никакого такого значения у самой этой структуры нет вообще. Так вот, по этой самой причине, - обобщённость значения, - сегодня отдельно объединение “ок” в русском языке не используется, а используется, если только на конце объединений. А, если вы и обнаружите несколько слов в русском языке, где оно впереди, то это будут очень древние слова, которые пришли в русский язык из древнего языка, когда никакого такого знания связи с так называемыми суффиксами (в нашем случае это “ок”) в русском языке и рядом ещё не стояло.)

 Таким образом, значением объединения “сор-ок” в русском языке было [”сор” возможностью которого является “ок”]. Или теперь то же самое, но уже более подробно, - [семена, возможностью которых являлась (их) принадлежность человеку и/или его делу (дома)]. Нет, объединения с таким знанием звучания "сорок" и с таким его значением [семена] в русском языке давно уже нет, а, между тем, и я в этом абсолютно уверен, вы все знаете, если и не его самого, то его производное уже точно. Что я сейчас вам и докажу.

 Такая моя уверенность основана на предположении, что в детстве вы все слышали древнюю сказку “Сорока-белобока”, - “Сорока-белобока кашку варила, кашку варила, деток кормила...” И т.д. - Вспомнили? Ну, коли вспомнили, ответьте мне на вопрос, - А сорока тогда это кто? А для совсем уже бестолковых предлагаю два варианта ответа: 1 - это птица сорока; 2 - это женщина сорока, - один из вариантов, клянусь, точно верный, - и какой?

 Сказать по правде, я сам немного офигел, когда узнал, что почти все (и я когда-то в том числе) считали, что это птица! Пока однажды мой приятель мне не заметил, - “Ты, в самом деле считаешь, что птица могла уметь варить кашу? Или наши предки были настолько умны, что уже могли так фантазировать?” - После этих его вопросов наваждение у меня спало, и я понял, что "сорока" в соответствии со знаниями связи русского языка была именно что [женщина, которая заведовала зерновыми запасами], и, как это следует из сказки, она, в том числе готовила из этих запасов еду.
Более того, из сказки же следует, что для выполнения этих своих обязанностей женщина сорока одевала специальную одежду, - светлую льняную сорочку. (По представлениям того времени вполне белую - “бь-эл-уй-у”, - именно такие одежды тогда уже в отличии от всех прочих человеков носили люди. Напоминаю, люди были лишь одними из человеков, но зато самыми из них продвинутыми. В отличии от прочих человеков они уже носили тканую одежду.) Поверх которого одевала тёмный кожаный передник, отсюда и “белобока”.

 (Кстати, - и да, - я так и не разбираю здесь подробно значение объединения “сорочка”, потому как сам этот разбор займёт несколько страниц, чего мы себе позволить никак не можем. Замечу лишь только то, - а вы возьмите это на веру, - что изначально она была именно, что “срачница”. А модуляция (тщ) = (ч), которая позднее в русском языке становится (тс) = (ц), содержит в своей структуре значений знание “дело”. Отсюда и значение реформированного из “срачница” объединения “сорочка”, - [одежда для работы (готовки в том числе) с семенами]. Так соответствующие требования к гигиене (в нашем случае труда) формировали у человеков необходимость использовать специальную одежду при работе с семенами. Саму такую необходимость человеки оформили потом соответствующими религиозными положениями, - никаких таких представлений (знаний) о микробах и прочей вредной ерунде у них тогда просто ещё не было.)

 Из-за этого внешнего сходства с сорокой, соответствующая птица получает прозвание “сорока”. В смысле так у самого объединения “сорока” возникает помимо основного значения [женщина] ещё и переносной значение [птица]. Однажды основной признак "сорока (женщина)" из Действительности исчезает, а вместе с ним исчезает и знание о нём из Коллективного сознания, и его в Языке знание звучания. А остаётся именно что только переносное значение [сорока (птица)] объединения “сорока”, которое так становится у него основным. Таким образом, ничего удивительного нет в том, что тот, кто всегда знал у этого знания звучания исключительно только его переносное значение, так и считал его вообще у него единственным, а потому и основным. А потому ему легче было допустить, что в древней сказке птица уже могла варить кашу, - фантазию, которой в древних сказках никогда не было и быть не могло. Чем предположить это знание звучания соответствующим знанию признака (значению) [женщина, которая работает с зерном], потому как самого такого значения он у объединения “сорока” просто уже не знал.

 Таким образом, подведём промежуточный итог: очень маловероятно, - настолько, что невозможно вообще, - чтобы в структуре значений объединения “сор-ок” со значением [семена, возможностью которых является всё то, что так или иначе связано с человеком и его домом] было знание “числительное сорок”. Во всяком случае, ни самого этого знания, ни возможного его источника в структуре значений “сор-ок” я никак не нахожу. А потому, - хватит уже об этом!

 (Кстати, чтобы понять, какие именно вообще знания связи мной отрабатывались для знания звучания "сорок", приведу следующий пример. В ходе исследования значения [сорок] я установил, что в признаке действительности "колос пшеницы" было в те времена примерно сорок зёрен, - вполне возможная связь со знанием признака "числительное сорок". Проблема именно в "примерно", - оно (количество зёрен в колосе) могло быть тогда и сорок, и сорок один, и сорок два. А так для формирования соответствующего знания связи этого “примерно” совсем даже недостаточно, то - или оно должно быть точно сорок, или пошло оно вон! Потому как, ещё раз, для формирования из признака действительности знания "мера", тем более "число", сам этот признак действительности должен в первую очередь обладать постоянством состава, - никакая приблизительность (примерность) здесь просто недопустима.)

 Другое же объединение, а именно “со-рок”, есть ни что иное, как знакомое нам, - потому как оно существует ещё и сегодня, - соответствие значению [срок]. Проще говоря,  "сорок" это реформированное в своё время “срок”, в смысле “со-рок”, со значением [срок]. А реформировано оно в результате формирования в русском языке знания связи "о". Чтобы понять, есть ли в структуре его значений знание “числительное сорок”, - а если и есть, то, как оно в ней появилось, - давайте разберём его (и не только) теперь уже подробнее.

 (Кстати, уже в контексте этой части первой главы я не раз приводил примеры подобного реформирования знаний звучаний древних слов с кажущимся  сохранением их первоначальных значений. Например, как это было в том числе у “град” - “город” со значением [город], или “врата” - “ворота” со значением [ворота]. На самом деле значение при этом (типе детализации, - в смысле детализации в соответствии с данным знанием связи) безусловно, менялись, просто само это изменение было настолько поначалу незначительным, что его тогда попросту никто и не замечал.

 Само это явление обуславливали постоянно растущее количество знаний (признаков в первую очередь) и, как следствие, постоянно растущая “длина” соответствовавших им знаний звучаний. Результатом этих процессов было возникновение уже на этом этапе развития Языка омонимии, а с ней и появление в нём двузначности. Так объединение “град” носители русского языка могли уже воспринимать двояко, - и как “г-рад”, и как “гр-ад”. (В соответствии со знаниями связи русского языка объединения “гра-д” в нём быть не могло.) Если первое соответствовало признаку действительности “(атмосферные осадки) град”, то второе уже соответствовало признаку действительности “(место постоянного нахождения (проживания) человеков) град”. (О древности объединения “гр-ад” свидетельствует входящее в него древнее объединение “г-р”, значением которого являются [человеки], но не просто как самцы, а именно как [самцы (уже) способные (членораздельно) говорить].)

 Чтобы избежать подобной двузначности, в Языке и вводится знание связи “объединение”, “визуализацией” которого в русском языке становится (о). Но, не следует путать, - знание связи “объединение” в Лингвистике вовсе не соответствует целиком и полностью знанию связи “объединение” в математике. Потому как это абсолютно разные контексты с разными же знаниями связи в них, - в той же Лингвистике знание связи “объединение” более соответствует разделению значений, нежели их объединению.

 Таким образом (с использованием знания связи “объединение”, “визуализацией” которого является (о), - в древнем языке знание связи “объединение” подобную “визуализацию” не использовало, потому это разные знания связи) объединение “гр-ад” древнего языка становится объединением “город” русского языка. А “г-рад” как был “град”(ом) так [град](ом) и остался. )

 Не вникая в подробности, - вы запросто при желании сможете разобрать это сами, - только замечу, что сначала в русском языке было именно объединение “срок” со знанием звучания “срак”, которое со временем (с появлением в нём новых знаний связи) уже становится объединением “сорок”. Именно только тогда в структуре значений этого объединения могло и появиться знание “числительное сорок”. (В противном случае было бы оно тогда “числительное срак”).

 Для “прочтения” значения объединения “срок” - “с-рок” нам в первую очередь необходимо определиться с чем именно в нём мы имеем дело в лице звука (с), - или то суть [С] с интегрированным значением [соль], или то знание “с” со значением [”с”] (в смысле предлог (“с”)? Согласитесь, что объединение со столь сложной конструкцией, - “срок” - “[с]-”рок”” - “[с]-[Р]-(ок)” - три звука, - (ок) здесь отдельный звук, потому как модуляция, - объединённые двумя знаниями связи, - для древнего языка представить просто невозможно. Ну не смогли бы наши предки с их небольшим ещё умишком в речи его хоть как-то осознать. Потому гораздо проще будет, если предположить, что возникает само это объединение “срок” из устойчивого сочетания {с рок}, где (с) это вовсе уже не суть [С] со значением [соль], а знание “с” со значением [”с”]. В смысле (с) здесь является предлогом “с”, значение которого нам сегодня отлично известно. Потому как с тех пор оно не изменилось у него почти никак.

 Таким образом конструкция объединения, которое мы исследуем, будет выглядеть следующим образом, - “с [Р]-(ок)“. Т.е. обычным устойчивым словосочетанием, которое однажды становится уже объединением. А это значит, что нам достаточно только рассмотреть значение объединения "рок", которое в свою очередь состоит из сути [Р] и модуляции "ок". Модуляцию “ок” мы предварительно уже разобрали, тем легче будет нам разобрать значение всего объединения “рок”. Из тех знаний, что у нас уже есть, следует, что значением объединения “рок” является [мужчина (самец), возможностью которого являются его дело и/или его вещи]. А если вспомнить, что тогда встречали именно что по одёжке, то это значит, что по делу, которым мужчина занимался, и по вещам, которые он при этом использовал, можно было уже судить, кто он был такой и какую такую свою жизнь так живёт. И здесь начинается интересное...

 Если слово “рок” нам сегодня и кажется несколько иностранным, то только потому, что в русском языке ему давно уже есть эквивалент, гораздо более уточняющий это самое его значение, а именно “судьба”, - “прочитаем” же его. Это тем более просто, что значение “суд(ь)” мы уже знаем из “прочтения” слов “сосуд”, “посуда”, “судно”, “ссуда”, и т.д. Итак, “суд(ь)” - [соль, возможностью которой является принадлежность коллективу (д)]. Таким образом, суть [Б] со значением [быть] на конце объединение “судьба” в свою очередь является возможностью значения [соль, возможностью которой является принадлежность коллективу (д)]. А звук (а) на самом уже конце объединения “судьба” значит принадлежность всего этого его сложного значения уже именно мужчине. Проще говоря, значением объединения “судьба” после его прочтения является [принадлежность мужчине возможности быть с солью коллектива (д)].

 (Кстати, но это только русскоязычные подобным образом, - через [соль], - уточнили значение древнего объединения “рок”. У тех же англоязычных, у которых в отличии от русскоязычных никогда проблем с солью не было, этому знанию звучания древнего языка начинает соответствовать совсем другое значение, а именно [гора] - “Rock”. Чтобы понять, почему так, вам достаточно всего лишь “прочитать” значение русского объединения “гора”. Итак, “гора”, - “г-ор-а”... - Хотя, стоп! А иначе ещё чуть-чуть, и я так для вас уже и кашку буду разжёвывать, - не дождётесь! А потому “прочитайте”-ка значение этого объединения сами, а заодно и ответьте на вопрос, - Чем именно была гора для древних людей?)

 Но интересует нас вовсе даже не “рок” - [мужчина возможностью которого является его дело и/или его вещи], а именно, что “срок”. Значение же этого объединения будет содержать значение объединения “рок” как одно из вообще возможных у него знаний. Зная сегодняшнее его значение [срок] и то, что значению его части, а именно объединению “рок”, в русском языке однажды было сопоставлено знание звучания “судьба”, можно достаточно легко вычислить значение самого объединения “срок”, каким оно было тогда, когда только-только возникло в русском языке.

 Итак, “срок” значит [принадлежность “с” мужчине возможности быть с солью коллектива (д)]. Из сегодняшнего значения объединения “срок” следует, что этой самой принадлежностью был тогда именно признак действительности “время”. Проще говоря, в структуре значений этого объединения уже в самом начале его формирования было знание “время”. Или совсем уже просто, - так называлось время, за которое человек был способен “сходить” за солью туда и обратно.

 А “ходил” Человек за солью по единственно тогда вообще возможному пути, а именно по Рускому кольцевому солевому пути. Который составляла Кама, Чепца с притоком (Пудем) и Вятка с притоком. А это значит, что проходил он этот путь по воде, а потому тот имел постоянную длину и постоянную скорость по нему передвижения (скорость течения). А это значит, что каждый раз, на его прохождение, независимо от погоды и прочих катаклизмов, от количества груза, что он брал с собой, от количества участников похода и т.д., Человеку требовалось всегда одно и то же постоянное время. А тому из вас, кто сейчас почему-то вспомнил вдруг “сорок” мой респект и полнейшая уважуха! Потому как тратил на этот путь Человек именно сорок дней, отсюда ещё одно знание звучания, которое соответствовало части знаний из структуры значений объединения “срок”, а именно “месяц”. (”Прочитать” значение объединения “месяц” я оставляю вам самим, а здесь лишь только напомню, - в месяце у русов было сорок дней.)

 А так как основным делом всей жизни у русов была именно соль и всё, что с ней было связано, то и меряли они её по времени, что тратили на один только поход за солью. Так у них однажды возник календарь. Впрочем, на этом достаточно, а иначе придётся так до нашего времени всё рассказывать, - подведём итог.

 Значением объединения “сорок” в русском языке сегодня является [числительное сорок]. Все прежние его значения (знания признаков), что у него когда-то были в структуре значений ещё, давно исчезли, так как исчезли сами признаки действительности, знаниям которых они и соответствовали. Таким образом единственным знанием из структуры значений, что были у этого объединения, осталось знание количества дней, а именно “числительное сорок”. Возникло оно ещё до того, когда никаких таких собственных знаний звучаний у числительных больших двенадцати в русском языке и рядом ещё не стояло. И продолжало оно использоваться даже тогда, когда они уже появились. В смысле появилось в русском языке соответствующее знание связи, которое позволяло задавать название уже любому числительному, в том числе и сорок. Просто объединение “сорок” имело тогда настолько огромное значение в жизни руси, что продолжало в этом своём значении [числительное сорок] по-прежнему использоваться. В этом своём значении оно используется и сегодня.

 Вопросы для самостоятельной работы

 1. Назовите примеры омонимов в русском языке.

 2. “Сор” не единственное объединение с “с” впереди, которое вы уже знаете. Тогда вспомните их все, что вам уже известны, и постарайтесь так более точно сформулировать значение “с” в этих (где “с” впереди) объединениях.

 3. Назовите причины по которым прежние значения [семена] и [мои семена] у объединений русского языка “сор” и “мусор” сменились на их сегодняшние значения.

 4. Объединения “ада”, “ара” и “око” были первыми проявлениями омонимии в древнем языке. Разберитес здесь хотя бы одно из них, а именно “око”, - установите структуры возможных у него знаний звучаний и соответствующие им значения.

 На этом мы, пожалуй, и закончим, поставленную задачу, - установить происхождение знания звучания "сорок" со значением [числительное сорок], - мы так выполнили. А в конце, как и обещал в самом начале, вернёмся к Отступлению “Ширина космического корабля и задницы лошади”.

 Прошли тысячи лет с тех пор, как уже нет колесниц. Самих артефактов подтверждающих, что когда-то колесницы были вообще, осталось сегодня не так, чтобы уж много. И чем дальше идёт время, тем только меньше их будет. Увы, это судьба всех вещественных знаний, - невозможно создать новые вещественные знания, предварительно хоть немного не разрушив те, что уже есть. Это судьба всех вещественных знаний, будь по другому, то вскоре попросту новые знания не  из чего было-бы создавать, уж таковы их собственные ограничения.

 С невещественными знаниями всё не так, время перед ними бессильно, потому как они именно что процессы, а процессы существуют вечно. Да, у них тоже есть свои ограничения, но эти ограничения разительно отличаются от ограничений вещественных структур. Потому, завтра, когда уже не будет не то что колесниц, но даже не будет артефактов с ними связанных, где нибудь в космосе всё равно ещё будет существовать знание “размер лошадинной задницы”. И главным для его существования ограничением будет возможность существования самого его носителя, а именно человека. Потому как только в Сознании и способно быть невещественное знание. А что из этого следует? - вот здесь каждый делает выводы для себя уже сам. Впрочем, это совсем уже другая история.

 P. S. - Ну что, давайте посмотрим теперь, как то же самое, в смысле установление значения объединения “сорок” в русском языке, будут делать лингвистики. Сразу предупреждаю, - не ищите в Главе "Сорок ответов" каких-то новых знаний, их там попросту нет. Она интересна именно механизмами обмана и самообмана, которые вовсю и используют лингвистики и из примеров которых она только по сути и состоит. Вам же необходимо их знать обязательно, чтоб никогда, и никто, каким бы титулованным (в смысле авторитетным) при этом он ни был, не смог обмануть. А потому, немного отдохнув, беритесь уже за следующую главу этой книги, а именно "Сорок ответов".