Не занят ли я конструированием удобного прошлого?

Начал читать "Новое недовольство мемориальной культурой" Алейды Ассман. То, как Германия обращается с памятью последние 75 лет, для меня давно тема отдельного интереса. Немцам после Второй Мировой войны помогли пройти коллективную психотерапию или душепопечение, чтобы простые бюргеры приняли свою часть вины за соучастие в военных преступлениях. Про это можно рассказывать много, подробно и наглядно, с фотографиями. Без признания вины нет сокрушения и исцеления.

Какой промежуточный результат можно наблюдать сейчас? Нынешняя Германия - одна из самых толерантных стран мира, и за последние десятки лет она приняла больше беженцев, чем любая другая европейская страна.

Одна из причин, ради которой я начал читать эту книгу Ассман и планирую прочитатью другую ее книгу ("Длинная тень прошлого. Мемориальная культура и историческая политика") - желание подробнее разобраться в том, как немецкое общество сравнительно быстро эволюционировало из нацизма в такую инклюзивную страну. Немцы работали со своим некрасивым прошлым, и через 560 страниц я лучше узнаю, как именно. Кажется, у них есть чему поучиться.

Почему мне это интересно: потому что я нахожу в Библии ясную заповедь о том, что мы должны помнить путь, которым нас вел Господь, и одна из целей, для чего надо помнить путь - чтобы не забывать, какими строптивыми мы были и как Бог нас смирял (Вт.9:7).

К сожалению, я прослушал уже не один курс истории церкви, в котором рассказывалось, какими строптивыми были другие верующие и как Бог их смирял, но еще ни одного с акцентами Второзакония (верю, что их есть много и постоянно где-то рядом именно так историю церкви и преподают, но просто ни разу еще не довелось услышать). Ассман об этом пишет так: "Люди конструируют для себя удобное прошлое, поскольку их тяготят темные эпизоды собственной истории".

При чтении первых страниц книги о мемориальной культуре и о природе памяти в целом я задумался о соотношении личной и коллективной памяти. Они не всегда совпадают, точнее, почти всегда не совпадают. На нас влияют те коллективные ценности и опыт, которые вошли в наш собственный круг переживаний, которые восприняты нами как личная память.

Я увидел тут неожиданный мостик к другой теме. Я давно думаю о том, как правильно праздновать Рождество и другие церковные праздники (а также, кстати, юбилеи, связанные с историей церкви). И вот еще одна подвижка к ответу: праздновать надо, встраивая эту личную память Иисуса (в случае праздников, связанных с событиями Его земного пути), память церкви в целом, память моей поместной общины, словом, коллективную память веры в мою собственную память. Тут прямой выход на тему идентичности.

Праздновать, используя эти события как инструменты работы со своим прошлым (расширяя его до истории спасения, личной истории Иисуса и истории церкви), которое будет влиять на мое настоящее и будущее. Как евреи во время празднования Пасхи делают историю исхода личной историей своих детей (используя при рассказе первое лицо). Как современные немцы - одни из них отмечают день освобождения Освенцима, тем самым сознательно работая со своим прошлым и изменяя свое настоящее и будущее, а другие - нет.

23.08.2021