Литографии Шагала в Орле. Мемори

В честь 125-летия со дня рождения гениального художника Марка Шагала в Орловском музее изобразительных искусств открылась выставка 24 литографий на библейские темы, созданных Марком Захаровичем Шагалом первой половине и середине прошлого века.
 
Уникальное событие
Эти шедевры привезла в Орел московская журналистка, ныне – живущая в Германии, – коллекционер Ирина Стежко, много лет собирающая живописные полотна и графику мастеров прошлого, а также наших современников. В России эти литографические работы, в основе которых – сюжеты из Библии, менее известны, редко выставлялись, а потому  орловский вернисаж – уникальное событие культурной жизни.
Музыка цвета и образов
Внимательно вглядываюсь в оттиски с расписанных рукою Шагала каменных поверхностей.
Первое потрясение – цвета:  бардовые, синие, зеленые, светлые, желтоватые, темные. Они живые. Наполнены чувствами. Звучат в едином музыкальном ансамбле красок, способных глубоко проникнуть в душу  смотрящего и слушающего эту молчаливую музыку. 
Второе потрясение – выражения лиц изображенных персонажей.  В «Адаме и Еве и запретном плоде»  созданные Богом мужчина и женщина – настоящие дети. Наивные, чего-то ждущие, мечтающие, наверное, о том, чтобы украдкой вкусить запретный плод. В «Мелхола спасает Давида от Саула» – фактически два графических «ребенка». Мелхола «подросток» выталкивает в окно своего «сверстника» Саула. На обоих лицах – тоже печать вечно безмятежного детства.
Ангелы, летающие в свободном пространстве – на светлом фоне, птицы, рыбы и Адам с Евой  – на синем («Сотворение мира»),  лики и фигуры, осененные первозданной духовной чистотой, свойственной детям.
Третье потрясение – на оттисках отсутствует статичность. «Каин и Авель»: склоненный над своей жертвой  обнаженный красавец (белые фигуры братьев обведены густыми красными  линиями) пронзает острием холодного оружия Авеля, отвернувшего от палача свое красивое лицо, на котором несколько точек и одна черточка запечатлели (странно очень!) какое-то доброе спокойствие за секунду до гибели. И даже – любовь Авеля к своему брату-убийце.
Розовые ангелы вспорхнули над Сарриным молитвенным профилем («Сарра и Ангелы») –  их движение ощущается как нечто реальное.
Четвертое потрясение – несколько шагаловских штрихов способны создать глубокие психологические портреты. Они, по признаниям самого Марка Захаровича и мнению искусствоведов,  воплотили черты не только библейских лиц, но и   близких родственников, друзей, знакомых. Наверное, поэтому мы и воспринимаем их не как далеких предков еврейского народа, но и как  узнаваемых и понятных нам сегодняшних  людей. Например, «Иов молится»: человек, чье лицо, обращенное к Богу, наполнено потаенным горем и желанием очищения. Кого-то из нас тоже может посетить подобное состояние. Или  «Иов в отчаянии»: как-то по-современному приложил кисть ко рту –   будто бы один из наших знакомых задумался о чем-то печальном. 
Библейские литографии Марка Шагала в искусствознании совершенно точно и справедливо названы «движением душ»  –  с радостью, любовью, скорбью и проникновением молитвы. А души человеческие в любые времена были и остаются со всем набором эмоций, свойственных и нашим предкам, и современникам. Потому и бессмертны  шедевры Шагала. И еще: Марк Захарович писал о том, что «в нашей жизни, как и в палитре художника, есть только один цвет, способный дать смысл жизни и искусству – цвет Любви». Именно этот цвет  и делает великие произведения вечно живыми.
"Орловский Вестник". 2012.