Из книги Австралийские виражи-Остров Кенгуру

С неохотой оставляем  причал и держим курс к городку , где ждет переправа - берег левый берег правый. До сих пор не приходилось  переправляться по воде с машиной, поэтому пытаюсь представить  живую картину.
 Воображение охотно рисует длинную очередь на загрузку, строгую таможку,медленный  въезд в темное брюхо парома, а потом ... Потом  трюм захлопывается, и бедные пассажиры остаются в его его чреве в железных коробчонках  бампер к бамперу. Услужливая память  тут же подкидывает  похожую картину с привозом на убой овец.  Паром отчаливает, набирает скорость, разбивая холодные волны  Южного моря. Его подбрасывает и  качает на волнах, и мы подскакиваем и раскачиваемся вместе с ним. Машины скатываются то в одну, то в другую сторону, толкаясь дверями, бамперами, фарами. В кромешной темноте мелькают  испуганные белки глаз.  Мы прижимаемся  друг к другу, тайно крестимся и считаем минуты до берега правого.Фильм ужасов!
    В реальности все по-другому.  Правила посадки на паром обязывают  прибыть за два часа до отправления.  Как на самолет.  Прибываем и  тупо стоим в ожидании в очереди таких же законопослушных дураков. Сбоку от дороги абсолютно пустой морвокзал, внутри- ни одного живого человечка. Судя по вывеске, кофе там все-таки варят. Через час ожидания  в машине  и ровно за час до отплытия, наконец,  открывается шлагбаум, машины запускаются на территорию морвокзала, мэн в ядовито-зеленой куртке и с рацией  сканирует баркоды билетов и направляет к большой будке. Там билеты проверяет настоящая  таможка.
   После таможки все просто. Еще один мэн в такой же ядовитой куртке направляет  каждую машину  к чреву парома, по пути  перехватывает еще один и направляет занять определенную линию. Всего линий четыре, и каждая разбита под место с номером. Заезжаем, машину жестко пристегивают цепями к месту, после чего просят на выход с вещами или без и указывают направление движения к борту.  Все четко, отлажено, просчитано до минуты. Вся недолга от шлакбаума занимает  пятнадцать минут. Один недостаток- очень темно. Куда идти-то?
С направлением не ошибешься. Откуда-то сверху призывно зовет  светлый лучик солнца, и   туда же ползет муравьиная тропа человечков. Пару пролетов вверх по ступенькам - и вот  ты на верхней палубе, задраенной стеклом.  Нерушимая цепь людей распадается, и  все стремительно рассеиваются по внутренней палубе.Часть людей бежит занять места возле окна,  остальные дружно бросаются к буфету. И только  малая часть их стремится на открытую всем ветрам  наружную палубу, отчаянно сражаясь   с полутонной дверью.  Мы в числе последних.О, это сладкое слово «наружа»!  Мрачные металлические  застенки днища довольно неприятная вещь.
   Вскоре отплываем, и не успев войти в образ крутых мариманов, уже причаливаем на острове Кенгуру.  Процедура выгрузки с точностью наоборот, и она наглядно показывет, что вдвойне заслуживаем определения тех самых  «прид-ков» , которым  окрестили себя перед загрузкой на паром. Будучи загружены первыми, выезжать нам последними. Кому-то все равно, когда выкатишься, но это не наш случай.  Наше время расписано по минутам, его нельзятерять так глупо. Именно здесь приходит  осознание, что не всегда выигрывают  первые. Выигрывают  умные и расчетливые.  Урок усвоен, назад  будем загружаться  последними.
    А пока втопив до основания, несемся по равнине острова к началу национального парка(Flinders ChaseNationalPark), что в переводе означает Парк  Охотничьих  Угодий Флиндерса.У нас на слуху только одни  угодья - маркиза Карабаса из  мультика«Кот в сапогах».Кто же такой  этот Флиндерc, кто осмелился стать на одну ступеньку  с Карабасом? Его именем назван не только этот парк, но и гряда гор –Горный Хребет Флиндерса(FlindersRanges) к северу от Аделаиды и еще много чего.Университет Аделаиды тоже носит его имя. Как и главная станция Мельбурна и еще ряд сооружений. К слову, Горный Хребет Флиндерса начинается с городка Петербург(Petersborogh). Приезжайте в Питер оценить его чудесаархитектуры в Даун Андер!Но каблучки, сумочки, наряды, смокинги брать сюда не стоит.
 Капитан Мэтью Флиндерс был английским навигатором и картографом. После кругосветки вокруг  неизвестной  земли Ван Димена он подтвердил, что это все-таки отдельный континент.  Как и то, что Тасмания  отдельный остров.  Хотя  Абель Тасман доказал существование континента еще  150 лет назад (1642-1644), назвав землю Новой Голландией(NewHolland). Подлинные карты той экпедиции, выполненные на толстом холсте материи,  бережно хранятся в Историческом музее Канберры. И тем не менее именно с «легкой»  руки Флиндерса, верного поданного королевства, земля была переименована в так называемую  Австралию(Terra Australis), то есть в абсолютно незнакомую землю. Как будто никто и никогда о ней не знал не ведал. Известный почерк колониалистов.   
    Что касается  самого Флиндерса, то о его короткой, но такой впечатляющей  жизни не рассказать в двух словах.  Наследство после себякапитан  оставил бесценное, но и хлебнул по полной.
    В общей сложности он провел в морских экспедициях в Австралию без малого  два десятилетия (1791-1810). Между  экспедициями женился, носнова в поход в 1801 году.  Жену Энн Шапель не пустили, и она грустила о милом целых девять лет.  В первой  экспедиции его судно село на камни Большого Барьерного Рифа. В другой  обломалось возле французского Маврикия.  Вместо помощи с ремонтом, попал  в тюрьму. В то время Франция воевала  с Англией, и капитана обвинили в шпионаже. В островной тюрьме ему пришлось  провести  шесть с половиной  лет. Все его записи и карты были изъяты. И только когда британцы захватили остров, капитан был освобожден, но вернулся домой только в 1810 году, больной и всеми забытый. Примечательно то, что в морских походах  Флиндерса  сопровождал его верный кот  Трим.  Флиндерс никогда не расставался с пушистым любимцем , и только на Маврикии(Mauritius) кот пропал.Не хочется думать, что отважный усатый пал жертвой голодных аборигенов.
К сожалению, три вояжа, полных опасностей и штормов ,  неудачи в пути, расставание смолодой женой и многолетняя тюрьма в тропиках основательно  подорвали  его здоровье. Флиндерс умер от неизвестной почечной инфекции в возрасте  сорока лет.Причем  умер ровно через день после публикации  трехтомникасвоих  отчетов об экспедициях  в Австралию (Voyage to Terra Australis Undertaken for the Purpose of Completing the Discovery of that Vast Country). Над ней он работал два года с 1812 года. В том же году родилась его дочь Энн. А в 1814  его не стало. Однако миссию свою,главной целью которой было доказать единство континента  Терра Аустралис, бравый капитан выполнил сполна.  Для этого Флиндерсу достаточно былодорисовать на карте юго-восточное побережье  континента, которые не смог  обозначитьАбель Тасман.
Имя Флиндерса на слуху уже более двух столетий не только из-за его вклада в историю навигации и обозначении  Австралии как  континента. Он напоминает о себе и после смерти, отголоски которой регулярно будоражат  Лондон. Дело в том, что его похоронили на кладбище, которое находится в  Камдене (Camden), северном пригороде Лондона, недалеко от  станции метро Этон (Ethon). Этоизлюбленное  место  столичного бомонда, разных хиппи и других граждан не от мира сего.  Он известен также своим колоритным  маркетом и не впечатляющим  столичным  зоопарком.  Однажды при строительстве  скоростной ветки метро, которая предназначена соединить  Лондон с Бирмингемом( Birmingham) , Манчестером( Manchester) и Лидсом( Leeds) археологи работали над эксгумациейкосточек из могил двухсотлетней давности шестьдесят одной тысячи(61000) людских душ.Останки одной  из них, думается, и принадлежали знаменитому  мореплавателю, хотя на этот счет мнения ученых разделились.
Одни говорят, что могила Мэтью Флиндерса так и осталась в самом сердце Лондона, на кладбище при церкви  Святого Джеймса(StJamesPark, Piccadilly) . Другие утверждают, что она так и осталась на нынешней станции Этон ( между 12 и 15 платформами). Пока ученые ломают копья, где все-таки лежат останки капитана, несмотря  на  отсутствие самих останков, власти  решили увековечить  достижения  Мэтью Флиндерса, установив ему памятник на площади перед станцией Этон.  На постаменте знаменитый мореплаватель , склонившийся с циркулем над большим полотном карты. А рядом  с ним верный усатый  любимец.Спустя два века они, наконец,  воссоединились.  На этот раз-  в бронзе.
 Легко запустив машину  времени,из туманного Альбиона   переносимсяназад на остров Кенгуру. Сотня  километров по нему не радуют  особым природным  разнообразием. По обе стороны асфальта пейзаж из редкого  кустарника и редкие, отходящие в стороны грунтовки. Они, вероятно, ведут  на фермы, в караван-парки, отели, винодельни и другие интересные заимки,о чем иногда сообщают  неказистые таблички. И вдруг среди блеклого однообразия глаз цепляют какие-то невысокие белые бугорки на асфальте. Как будто  слева странными белыми пятнышкамипрочерчена ограничительная полоса.
- Милый, ну-ка тормозни!- прошу водителя, сгорая от любопытства.
- Приспичило?- понимающе спрашивает он.
- Ага, но по другой причине.
- Что еще?
- Видишь, те белые пятна на асфальте?
- Вижу. И что?- кивает командир и поворачивает голову влево в их направлении , не снижая скорости. Но тут случайно натыкается на мой взгляд и отпускает газ.
  Наконец, останавливаемся, прошуршав  шинами по гальке, и не верим своим глазам. Прямо из накатанного толстым слоем  асфальта на свободу рвутся... белые шляпки грибов.  Дар речи пропадает начисто, а из горла вырываются какие-то нечленораздельные звуки. Наконец, они оформляются в предложение.
- Видела-видела, но чтоб грибы росли из асфальта...
- Дай ковырну!- предлагает командир и пытается ключом от машины поддеть шляпку.   Но грибы, видимо, еще не набрали силы, чтоб прорваться и усеять дорогу целыми семьями.
Нашу придорожную научную  эспедицию то и дело обгоняют мощные внедорожники. Чуть притормаживая,  к окнам прилипает  вся семья иподозрительноразглядывает,чем мы заняты. В самом деле, что можно ковырять в асфальте? Ну не золото же!  Убедившись, что ниче такого, свистят дальше.
- Наверное, на острове   сыро и прохладно даже летом , иначе грибы не проклюнулись бы,- делаю научное заключение, которое   тонет в урчании заведенного  двигателя. Командир спешит вперед.
   Именно с асфальтовых грибов, а не с самих кенгуру  начались чудеса острова Кенгуру. Объехав весь остров, ушастых сумчатых увидеть так и не удалось. Через сто километров стало понятно, почему.  Именно там нас ждала табличка «Flinders ChaseNationalPark». В аккурат с нее начинались эвкалиптовые заросли, и только тонкая лента дороги раздвигала их в обе стороны.  Все дико-животное царство острова  Кенгуру пряталось именно здесь.В частности, коалы, которых перевезли на остров с материка в 1940ом году. В этом эвкалиптовом раю  они размножились до огромной популяции в  60000 особей. Популяция кенгуру тоже большая, но они, в отличие от своих материковых собратьев, живут  скромно и на люди не показываются. Материковые же по бестолковости  часто приводят к авариям на дорогах.
    Эвкалиптовый лес  здесь низкорослый, но очень густой. Ветви эвкалиптовых  собратьев настолько переплелись, чтоделает лес абсолютно непроходимым . Иногда эвкалипты достаточно плотно подступают к  дороге, и тогда средь белого дня наступают сумерки.  Поэтому едем медленно, чтобы не пересечься с  непредсказуемыми  сумчатыми.  Дури хватает даже у самых скромных.
Среди дикого безмолвия неожиданно  появляется довольно большое современное здание инфоцентра.  Его основание выложено фигурным песчаником . Там пользуем туалет , разживаемся бесплатной картой острова, быстро изучаем  все дисплеи и держим путь в сторону очередного чуда. Оно называется Ремаркабл Рокс(RemarcableRocks), камни, которые можно назвать как заблагорассудится: удивительные, замечательные, выдающиеся, поразительные. Давайте назовем их просто - «Удивительные». Удивляться придется не только их необычному внешнему виду, но и тому, откуда они там взялись.
   После инфоцентра дорога раздваивается. Стрелка в сторону Удивительных Камней ведет направо. Паркуемся и довольно долго топаем по мощеной деревом пешеходной дорожке к солидному нагромождению  огромных камней. Его хорошо видно издалека из плотно заросшей зеленым кустарником низины. По мере приближения непроизвольно вырываются  восторги на разных  языках :«Wow! Ничего себе! Mygoodness! Обалдеть! Noway! “. На абсолютно гладкойповерхности гранитной полусферысвалены не касаясь  друг  друга огромные валуны причудливой формы. Как будто  мастер-великан выточил  их специально для арт-выставки.  Вернее, отлил из расплавленного камня  в своих великанских  литейных  опоках, отскоблил   от формовочного песка,  отполировалогромным  металлическим диском и аккуратно разложил  на светлом гранитедля предстоящего маркета. 
    Каменные фигуры выглядят как новые: светлые, чистые,с гладкими боками  разных оттенков, Ни трещин на них, ни щербин, ни потеков. Кажется,  только вчера великан сложил  их  на берегу. Выкрутасы каменного дизайна -  настоящее вдохновение для художника. Один из них привлекает особое внимание.  Своим профилем он напоминает гигантский  каменный  крючок, перевернутый острием вниз. Позируя для фото года, к великанскому крюку  по очереди тянутся своимималенькими ручками  человечки-лилипуты, подпрыгивая на  ножках-спичечках. Какие они  тщедушные на фоне гранитных  великанов!  Мне стало весело. Но не потому что человечки вели себя смешно, а потому, что вспомнилась одна замечательная песенка. Я фыркнула  и дернула командира за рукав:
- Помнишь ту песенку про лилипутиков? Ну у которых ручки меньше лютика? Напой!
- Что-то «лилипутик, лилигном, леденец большой как дом...»...
- А у лилипутика ручки меньше лю-ти-ка!- весело закончила я.
- Я вспомнил! Малежик ее пел! А с чего ты вдруг вспомнила?
- Глянь на тех человечков, что дергаются возле того камня.-показала я рукой в сторону каменного крюка.- Правда, похожи?
- Все как у лютиков!- хмыкнул командир, и мы весело заспешили присоединиться к содружеству лютиков.
    Говорят, что Удивительные камни напоминают  работыиз бронзы известного английского  скульптора Генри Мура (HenryMoor), который  отливал свои фигуры в стиле абстрактного монументализма.  Как лилипуту, лично  мне камни показались великанской  каменной посудой.  Сценарий такой.  На веранде  с видом на море гудит компания  мужиков-гигантов с криками,  матами, дракой и традиционным  битьем посуды.После крутой пирушки  от посуды  остаются одни черепки. Прибираясь, сердобольные великаншии  складывают ихаккуратно на огромномгранитном столе. Пока мужики храпят  на эвкалиптовом ковре.
Ни веселая песенка ни великанские картинки не изгоняют сверлящий голову вопрос.  Плоский остров, никаких солидных гор или вулканов вокруг, даже далеко вглубь  материка.  Откуда здесь эти валуны? К сожалению, наука все еще не владеетточным  знанием, что творилось с планетой Земля миллионы лет. Оставим эту щекотливую тему. Размышления о том, как люди когда-то почти загубили  свою планету, могут наградить ничем другим, кроме  головной боли.  Давайте лучше полюбуемся  этим  природным феноменом, который подарил нам остров Кенгуру, в лучах золотого заката.
   Солнце неуклонно катится к горизонту. Надо срочно возвращаться назад.  Как жаль, ведьстолько чудес осталось без нашего внимания. К примеру, мыс Дю Куедик  (Cape du Couedic), который  выступает в море недалеко от городка Кингскот(Kingscote). Он недалеко от причала с  паромом. По описаниям это серый каменный мыс с милю длиной, который украшает  белый стояк маяка.
Опять же, откуда здесь взялся такой гладкий наплыв из сплошного камня? Мыс назван в честь  морского офицера , который шарилсявокруг земли Ван Димена под видом экспедиции для изучения флоры и фауны. На его борту была кучазоологов и ботаников. Но то, что ребята носили погоны,сомнений не вызывает, поскольку  утвердил экспедицию  в январе 1803года никто иной, как первый консулФранции Бонапарт Наполеон.
    Так и тянет свернуть с главной дороги к побережью, чтобы полюбоваться миниатюрными пингвинами, но по расчетам дорога туда длинная да и вероятность увидеть  этих мелких смешных  увальней небольшая. Из-за  морских котиков,  которым они очень полюбились на вкус. Страх заставил пингвинов пересмотреть дневной режим в пользу ночного, поэтому вероятность увидеть этих крох на побережьи упала до нулевой.
По дороге назад  можно было посмотреть, что представляет собой островной отель международного уровня. Хорошо, что время поджимало.  Иначе сейчас было бы больновидеть  его прежнюю  красоту сгоревшей и обугленной.  Как и окружающий  егобуш, среди которого  черными пеньками торчали  низкие стволы древнего растения якка(yakka). Зеленые пучки их «голов» с жесткой проволокой волос просто исчезли в огне.  Скелет отеля как после бомбежки часто мелькал на экранах  в хронике новостей . Вянваре 2020го страшные пожары накрыли остров. Они длились больше месяца и шли тремя волнами.В знакомом нам Pennershawуже стоял на якоре корабль «VaskodeGama» для  эвакуации людей. Но в самый последний момент  Зевс сжалился и развернул ветер в другую сторону.  Пожар пощадил людей, но не пощадил природу. Остров выгорел дотла. 
   Сравнение с бомбежкой вырвалось не зря. Местные испытали ее страшные звуки по полной.  Когда земля перегревалась, образуются так называемые пирокучевые облака(pyrocumulusclouds). Когда они  остывают, эти серые влажные мегатонны  воды срываются с небес вниз с такой силой, что , кажется, начался Армангедон.  Звук падения похож наразрыв бомбы над головой.
   Спустя полгода хроника новостей неожиданно радует. Люди начинают возвращаться на остров, несмотря на  его безжизненный вид.  Пионерами стали пчеловоды. До пожаров остров славился своим уникальным медом. Еще бы! Столько гектаров эвкалипта, кустов мануки и другого разнотравья с целительными свойствами! На острове прижилась   чистейшая  порода  лигурианских пчел, которые  изначально были завезены из Италии( регион Лигурия).   По словам пчеловодов, остров Кенгуру – это настоящая «Пчелиная Утопия», настолько здесь чистая экосистема. Поэтому пчелы  не подвержены ни одной из болезней, захлестнувших последнее время весь пчелиный  мир.Получается, крошечные насекомые-лучшие индикаторы здоровья экосистемы. Если они выживут, остров возродится к жизни тоже.   Пчеловоды понатуре оптимистыи уверены, что природа справится, несмотря наеенепредсказуемый и переменчивый нрав. Фермеры не разделяют их оптимизм. Большинство из нихостались по уши в долгах и на гране безумия после гибели 50000 поголовья  животных  и  в прах  сгоревших   хозяйств. Они не понаслышке знают, что в местах, где оплавился даже подпочечный слой, трава уже не вырастет никогда.  Мертвые  это места. И таких почти 50% острова или более 210000 гектаров.
    Торопясь назад к парому, на допожарные пасекис целительным медом  мы тоже не свернули. Может быть, тоже не зря. Чтобы не терзать душу сейчас.
Зато нашли время долго и  безнадежно искать  магазин со спиртовыми настойками всех видов(distellery).  Карта, как назло, путала как ведьма и уводила куда угодно, но только не в спиртовое царство. Перспектива заснуть  трезвенниками не  радовала не очень,  но не все коту масленица.  Пусть чудеса перевариваются  без суеты и брожения и аккуратно раскладываюся на полочках памяти  под названием «Дни, прожитые не зря».