Из книги Австралийские виражи-Виктор Харбор Victor

Неудача с поисками эконастоек  компенсируется удачной  посадкой на паром.  Его огромное чрево уже заполнено машинами и  от тяжести слегка просело к ватерлинии.  Осторожно въезжаем  последними, чтоб не дай бог, не притопить судно  и своим  весом и весом всего увиденного. Зато  на выходе будем первыми! Что и нужно голодному усталому путнику, чтобы скорей добраться к ночлегу.
    На верхней палубе словоохотливые местные тетушки рассказывают островные истории и как часто они бывают набольшой земле.  Некоторые добираются так до работы.
- Так вы же разоритесь в поездках!- восклицает кто-то из туристов.
- А у нас спецтариф для местных,тем более для льготников, -просвещает одна из них.
- Мы с семьей заплатили двести баксов туда-обратно за машину и пассажиров ...Не наездишься...
- С туристов берут по полной,- весело щебечет  тетушка.- А с нас, местных, по-божески. Например, я еду  по льготе за двенадцать  долларов...
- Ничего себе!- восклицают удивленные туристы. -С машиной?
-Я пенсионерка, мне машина не нужна. На ферри,автобусах, метро получается дешевле. Так что могу кататься, сколько захочу.
   Часть немолодых туристов  примолкла  и  призадумалась, пережевывая цифры.  А что? Старушка говорит, что рент  караванного домика  дешевый, пища здоровая,  рыбалка на Американской реке (American River) круглогодичная, паром по расписанию, цены на все бросовые.
    При слове «американская»молодые туристы встрепенулись. Не ошиблась ли старушка в названиях?
- Нисколько!- парирует она и продолжает.- В 1803м на острове жили настоящие американцы. Правда недолго... всего четыре месяца. Остров-то ничейный!
- И что они делали?
- Строили шхуну «Независимость» из местного ничейного дерева.
- А прилетели они на самолетах, да?- хохотнул один из молодых, явно довольный своей шуткой.
 Старушка поняла ее и ответила в тон:
- Не...на воздушных шарах...
Все рассмеялись, а она как ни в чем ни бывало продолжала:
- Прибыли они на другом судне, на бриге... «Союз», кажется. Решили убить сразу двух зайцев: построить новую шхуну ... из дармовой древесины... и заодно разжиться  тюленями.
- Какими тюленями?
- Вернее, шкурами  морских тюленей...выполняли заказ какого-то торговца... на двадцать тысяч (20000!).
   В стеклянном помещении палубы  повисла такая тишина, что было слышно, как отчаянно бьется на стекле заблудшая муха.
- Какое варварство!- пискнула молоденькая девчушка с короткой стрижкой и поднялась, чтобы уйти. Ее голос дрогнул от слез. Австралийцы против любой несправедливости в отношении  животных . Они одни из немногих в мире, кто создает серьезные  партии в их защиту.
-  Людей не исправить,- вздохнула  рассказчица.- Они друг друга не жалеют...Что говорить  о  каких-то  тюленях?
 Представив   масштабыкровавой резни симпатичных  морских  увальней, слабонервные не выдержали и вышли  на открытую палубу. Нам тоже стало не по себе, и только усталость мешала сорваться на воздух, чтобы не думать о  гнусномпреступлении. Пока сознание  возмущалось, мозг бесстрастно считал. Двадцать тысяч тюленьих душ делим на сто двадцать «рабочих» дней  янки-охотников на острове. Получаем -170 загубленных  душ.  Каждый божий день  чужестранцы-«мясники» убивали и свежевали  около двухсот  этих доверчивых, беззащитных существ.  Кровавая мясорубка.Вряд ли убивали не больно.  Чем крошили черепа? Молотками, которыми строили лодки? А что делали с их детками? Какое все-таки мерзкое существо, это двуногое!  К горлу внезапно  подступила тошнота. Плохие мысли перебил чей-то голос:
- Зачем американцам столько шкур?
- Не знаю...говорят, продавали в Китай...там что-то шили из них...
Снова возвращаюсь  к своим мыслям. Как же так? Янкибезнаказанно грабили остров, уничтожали  животных, а в их честь река названа Американской. Что-то здесь не так.Так или не так, но название  почему-то осталось. Неужели его  не стали менять, чтобы потомки помнили  «подвиги» себеподобных? Кстати, штат стал одним из первых  на страже  защиты природы. В 1891 году Южная Австралия   провозгласила существование первого национального  парка в штате. Им стал паркБеле (Belair) недалеко от Аделаиды. Но в целом на континенте  он оказался на втором месте.  Новый Южный Уэльс  оказался  расторопнее южной соседки ,  и статус первого национального  парка страны получил Королевский  парк в Сиднее (Royal National Park,1879).
В Южной Австралии создано более 300 заповедников, что эквивалентно одной пятой ее территории. Заповедные зоны включают национальные  и региональные парки, экологические заказники, парки для отдыха и игр.  Одним  из самых  внушительных  региональных парков считается пустыня Симпсон(SimpsonDesert) общей площадью 2.9 млн гектаров.  Зато из национальных  парков, которых в штате  двадцати один (21), размером  отличилосьвышеупомянутое озеро Эа (Lake Eyre). Помните рассказ о капитане «Синей  птицы» Кэмпбеле? И не только размером, но и характером.В 2019 году оно неожиданно заполнилось водой, и вдруг откуда ни возьмись на нем появились пеликаны.  Орнитологи говорят,  что потомки птеродактилей добирались  в родные края из самого Квинсленда. Откуда  они узнали, что за тысячу земель  от ПМЖ в озере появилась вода? Как будто им сообщали через сателит, давай, мол, сюда, родина зовет.Неужели молва дошла из уст в уста? Извините, из клюва в клюв. Загадка, однако.
    Пока гадали на кофейной гуще,  паром причалил к материку.  Торопимсяпо стальной лестнице  вниз к любимой Мици. Из  огромного брюха паромавыезжаем  одними из  первых . Умные однако. Ура и ЧэТэДэ. Да, у нас тоже были классные сокращения, идею которых поколения  Х и У стырили  и развили до неузнаваемости.
Четкая быстрая разгрузка,  и катимсяна всех парах  обратно  к поселку  Кэйп Джервис(Cape Jervis). Это отправная  точка обратной  дороги  к родному дому, чтов штате Новый Южный Уэльс. Там отчаянно ждет  одичавшая , тощая и изможденная  борьбой за выживание  пенсионерка, которая вынуждена в наше осутствие жить на улице. «Какой ужас!»- тотчас подумает читатель и будет прав, не подозревая,  о чем речь. А речь о породе кошачьих и одной из ее успешных  представительниц,  усатой хитромудрой бестии преклонного  13летнего  возраста. Она  умна, отважна иочень серьезна. Одним словом, кошка с достоинством.
     Выражение  «кот с достоинством» пошло с легкой руки моей бабушки и было высшей оценкой породы . Бабушка часто повторяла, что наш Баюн, полосатый матерый котяра,  кот с достоинством.  Я смотрела на шалопая  с бандитскими повадками и не могла понять,  в чем же его достоинство. А достоинство было в умении постоять за себя.  История такая. Сын бабушки и мой дядя Ваня эту братию не жаловал. Однажды, будучи уже взрослым парнем, от нечего делать взял Баюна за туловище, поднес к лицу  и ну давай дуть ему в нос. Его сестра Тамара пыталась отбить бедного узника, но кто способен справиться с пацанячьей самонадеянностью?  Ваня  все дул и дул, приговаривая  ласковые гадости.  Баюн  долго терпел издевательства  и от расстройства лишь  прижимал  уши. Уважал  хозяина.  Но вот настал миг, когда кошачья чаша терпения переполнилась. Баюн вспомнил про свое боевое оружие-лапы, которые  безвольно висели  в угоду хозяину, и собравшись пружиной, вцепился мучителю в лицовсеми когтями. От неожиданности Ваня заорал и  выпустил кота из рук, и он повис на его щеках  как тряпка. Ваня орал  так, что бабушка, бросившись на крик,  чуть не перевернула примус с домашней  лапшой. Его сестра, моя мама,  на помощьне спешила. Баюн был ее любимцем, спал с ней на  подушке  нос к носу. Мама так любила всех кошачьих, что в поселке ее называли не иначе как  «кошка».
Когти встряли так глубоко, что бабушка вытаскивала их  из Ваниного лицапо одному. Мама в это время держала Баюна, успокаивая собрата как могла.  С тех пор Ваня обходил Баюна стороной, а кот приобрел  статус «кота с достоинством».
     Так вот Крысиных глаз, которые принадлежат кошке с большим достоинством, боятся  не только все домашние, но и огромные волкодавы.Забегая вперед, скажу, что терзалисьиз-за нее зря. За время нашего отсутствия Крыся ничуть не изменилась, даже не похудела. Но орала так, будто не ела все время  отъезда. Она это умеет.
    Пересекаем полуостров поперек и через час въезжаем в город  Виктор Харбор.  Он удобно расположился в заливе Непредвиденной или Случайной встречи (Encounter Bay).  Может быть, проще назвать его «Местом встречи»? Интересно, кто из великих здесьоставил след? Оказалось,  в 1802 году уже известный нам картограф  Мэтью Флиндерс, кто есть англичанин, столкнулся здесь с французским  исследователем Николасом  Бодин (Nicolas Baudin). Первый шел на судне «Исследователь»( HMS Investigator), второй-на судне « География» (Le Geographe). Оба под видом исследователейгеографиипятого континента изучали потенциал малоизвестной земли.   Несмотря на то, что их страны были в состоянии войны, ученые мужи   не стали  драться на пистолетах и  даже обменялись своими  заметками.
Конструктивная научная  атмосфера, в которой «заклятые» враги провели дружескую встречу, настолько впечатлила Флиндерса, что  он не раздумывая нанес  на самодельную карту название.  Так  появился  залив  «Место встречи», в объятиях которого и притаилсяпрекрасный Виктор Харбор.
Город  заметно  отличается от многих других, через которые пришлось проезжать. С первого взгляда он кажется очень уютным.  Трудно объяснить, какими категориямиопределяется  состояние уюта.  Человеку уютно, когда душа расслаблена. А расслаблена она, когда  в гармонии  самим собой и природой. Когда душу не давит избыточная энергия толпы,  небоскребов, прямых линий,билбордов с рекламой, нищеты, разрухи, вместо которых  живое пространство флоры и фауны. 
Виктор Харбор  отвечал всем показателям мягкого уюта.  Перед нами открылся  оазис  тенистыхаллейи  невысоких  старинных  зданий,  достаткабез кича, неторопливости жизни и  интригующего каменистогоострова невдалеке. Говорят,  Виктора, что на Харборе,  можно  назвать  младшим братом европейского Неаполя. Трудно спорить,  ведь наше знакомство с Италией было слишком  быстротечным, но в отношении их схожести  с выводами  не стоит торопиться. Много чего говорят, но не стоит полагаться на чье-то видение. Каждый человек воспринимает мир по-своему.  Проверить  все самим - очень удобный подход, потому что именно так и намечаются новые маршруты . Типа « А не глянуть  ли одним глазом, похожиХарбор с Неаполем  или кто-то придумал! Или, например, Аделаида на Рим. А там рукой - до Доломитовых гор. Вдруг картинка один к одному с нашими Голубыми?». Так в списке странствий оказывается Италия.
    Дело к вечеру, все красоты Виктора, что на Заливе,  рассмотреть не удается, но знаем наверняка, что первое впечатление самое  верное.  А пока заселяемся в старинный отель викторианского стиля , построенныйвыпуклой полусферой с «лица». Наверное,  в его полукруглойформе кому-то почудилось  что-то неапольское. Отель  хорош всем. Здесь большие комнаты с высокими потолками, огромными кроватями  и полным  отсутствием телевещания, что большой плюс для общения с себеподобными и чтения книг.  Зато есть выход на общий балкон, где при желании можно распить бутылочку пива с соседом и поболтать за жизнь. Но сейчас болтать не с кем. Людей в городе мало, не сезон. Сезон здесь случается в последних числах ноября, когда выпускники школ, так называемые скули (schoolies), после сдачи экзаменов приезжают сюда «оторваться» по полной.
   Виктор Харбор занимает второе место в Австралии  по масштабам   массовкипослешкольной молодежи. Первое место бессменно дежит Голд Кост в Квинсленде. Когдаскулизаполняют  собойпространство, желательно проявить мудрость и  не мешать им. Бочком-бочком, по задворочкам и быстренько в свою нору.  Случайно очутившись  в вихре этого  вертепа,  недалеко и до греха. Семья, жена/муж и даже отпрыски, как и вся предыдущая женатая/замужняя жизнь,  забываются мгновенно. Молодая энергия толпы, подогретая алкоголем, хлещет через край и затягивает в бездонную воронку всеобщего веселья.  Возбужденные крики горластых  бычков перекрывают  истошные визги их подруг. Грохочущая музыка  успешно заглушает и тех и других. Взрывы смеха, звон стекла, рычащие выхлопы «мустангов» смешиваются в один непрекращающийся ни день ни ночь самой большой австралийский сабантуй, «пати»(party) по-австралийски. Товарищ, ты конкретно вляпался, если очутился в эпицентре этого сумашедшего  завихрения!
    К счастью, сейчас не ноябрь, но звуков все равно хватает. По крайней мере, внутренних. Стоит сделать шаг по комнате, он отдается скрипом доски определенной тональности. Поиграв   в «классики», нахожу пару мертвых половиц. Выдаю рекомендации передвижения, иначе соседям снизу капец.  Как и тем, кто по бокам. Фанерные стены пропускают любой звук.  Хотели старины? На-те вам!
    От скрипов надо как-то отвлечься перед сном. Тем более желудок затянул свою заунывно-клокочущую песню.  Предлагаю спуститься в паб, что в аккурат  под нашим балконом. Оттуда вверх поднимаются дурманящие запахи.
 - Есть хочется- сил нет! Чувствуешь запахи?
- Может по колбаске и на боковую?-осторожно  оппонирует  командир.
- Вечной колбаской  сыт не будешь,- обрываю на полуслове. – Хочешь  полночи слушать мое голодное урчание?
- Мурчание? Без проблем...
- Урчание возмущенного желудка!  Хочешь,  успокою  его стоном половиц?
- Только не это!- командир безропотно берет  кошелек,  и половицы громко и весело поддерживают его решение .
   В пабе тесно,весело  и душно. Душно от количества возбужденных людей  и запахов кухни. Последние  переполняют  рот слюной, которая  так и норовит  закапать с уголка рта. Очень вовремя  приносят великолепно зажаренный стейк с чипсами и овощами.
- Эх, грешим, батюшка!  Кто же на ночь напихивается? Тем более мясом.
  Но батюшка далек от всех терзаний, уплетая невероятной вкусноты бифшекс за обе щеки.
- Расщепитьпродуктпоможет винишко. Какое взять?- нечленораздельно вещает  он с полным ртом.
Интересные  существа, эти  мужчины!Иногда ни за какие манатки  никуда  не затянешь, но стоит раз вкусить прелесть  жизни, найдут оправдание любому греху. Подумаешь,  съел на ночь лапоть мяса! Ничего страшного- винишко растворит.  Ну  запал  на глазастуюдевицу, что напротив! А  чё делать, если  смеется громко и  сжигает глазищами?В этом случае реакция жендолжна быть очень продуманной, раз привела на свою голову. Надо и палку не перегнуть и вовремя  избавить мужчину от иллюзий.
Паб заполнен до предела, свободных столиков нет. Шум, гам, взрывы пьяного хохота, звякание посуды и ножей-вилок. В дальнем углу  колоритное duoиз розоволосой хиппи-певицы  и патлатогогитариста в ковбойской шляпеей под стать поддерживает  атмосферу ритмичными однообразными мелодиями кантри.Хорошо-то как! От музыки и вкуснятины мужские глазки соловеют и начинают  бесконтрольно шариться вокруг.
- Хорошего понемножку!- отвлекаю  от  грехаласковым касанием и поднимаюсь из-за стола.- Пора, милый, пора!  Завтра не встанем!
- А надо? Давай еще по рюмочке! Музыка такая хорошая! – сопротивляется  милый.
- Надо, Федя, надо! С каких пор ты полюбил  кантри музыку ?
- А вот взял сегодня и полюбил!- с вызовом отвечает он.
- Певунью розоволосую  ты полюбил, вот кого, а не музыку! Пойдем, милый, я жду!
  Операция по извлечению  милого из вертепа проходит  гладко.Мужчина сыт, пьян и уложен на кровать. Через тридцать секунд слышно его ровное дыхание.  Теперь в спокойных снах можно забыться и  самой. Боже праведный, какие титанические усилия предпринимает  женщина для спасения  родной души! А стоит ли? Это решать каждой, но всегда  быть готовой к любому повороту судьбы, от которого  ни одна даже самая красивая  не застрахована. Моногамие так же редко как черный опал.
    Утро дарит солнце, отдаленное пение голосистой сороки и легкий бриз, пропитанный запахом морских водорослей. Выхожу на длинный  общий  балкон  второго  этажа. Здесь можно и по  кофе во благе!  Чем позавтракать,  найдем  в городе.   Наш отель в самом его центре. Рядом небольшой тенистый парк.
Сегодня суббота, значит, будет маркет. А на маркете обычно полно вкуснятины. Так и есть.С раннего утра парк уже вибрирует жизнью. Устанавливаются торговые  палатки, из репродуктора льется  бодрая  музыка,подъезжают ванчики с мороженым, кофе, медовыми блинчиками  (honey crepes), устанавливаются дома-прыгалки(jumping castle) для  чересчур энергичных ангелков. Одним словом, приятная суета выходного дня.
Свою сумку не взяла, поэтому клянчу пахучий блинчик у командира.  Но шансов нет. С утра  власть  в его руках.
-  Завтрак  надо заслужить, тем более блинчики.  Давай-ка  по мостику вон на тот остров! - взмахволосатой руки диктатора  направлен в сторону моста. Издалека он кажется не мостом,а длинной толстой палкой, перекинутой с суши на каменистый  остров. Во взмахе чувствуется отместка за розоволосую Мальвину.
- Легко!- бодро беру на старт,  быстрым шагом пересекаю  парк к началу моста и машу оттуда рукой.-Скорей сюда, здесь рельсы! Куда, интересно, ходят  поезда и откуда?
- Это не поезд, а трамвай. Тут на табличке написано, -просвещает  подоспевший командир.
  По мосту  шагаем  уже парой.  Страсти по Мальвине улеглись. Не успеваю спросить, ну и где он, трамвай  твой, как сзади слышится  характерный  металлический скрип. Обернувшись на звук, тут же прижимаемся  к деревянным перилам. На нас надвигается что-то  ну очень большое, и трамваем егоназвать трудно. Занимая почти всю ширину моста,по рельсам  ползет самый настоящий  двухэтажный вагон старинного  поезда.  Его тяга- в одну лошадиную силу. Эта сила  неспеша тащит вагон  в сторону  острова.  Ямщика не видать.  Скорей всего, его местона мешке сена  внутри вагона -горючем для  движущей силы.  Вагон на черепашьей скорости катится мимо, и его пассажиры весело машут прохожим изнезастекленных окон-глазниц .Терадостно машут  им в ответ.Доисторический  трамвай, как и  субботний  маркет, создают  неповторимую атмосферу  города. Она  в простой  бесхитростной    радости жизни.
Мост к острову пересекает весь залив, поэтому он непривычно длинный, около 600 метров.Судя по архитектуре, ему лет двести, сколочен из толстых балок с солидным запасом прочности.  Признаков износа не видно. То и дело останавливаемся, чтобы поглазеть  сверху на искрящееся пространство воды и заодно  разглядеть что-нибудь на дне.  Пока томимся в ожидании лохнесса, лошадка разворачивается и катит вагон  нам навстречу.  Обмен приветствиями повторяется, но уже с публикой правой  стороны трамвая.
    В самом конце моста стоит еще одна табличка, которая  вещает про  Гранитный остров(GraniteIsland ), на который ступают  наши две пары ног.  Ежегодно таких пар ступает 700 тысяч. Наверное, этот маленький остров большая очаровашка.
Остров, который представляет собой свалку огромных камней,  еще один намек на существование великанов. Откуда взялись эти огромные валуны, если  вокруг никакого намека на горы?  Неужели при титаническом взрыве их забросило сюда с континента? Оттуда, где сейчас  сглаженный временем Горный Хребет Флиндерса(FlindersRange ) и знаменитый Улуру(Uluru).
  Если так, то великанам здесь пришлось потрудиться  на субботнике по сборуразбросанных где попало камешков  и сложить их в кучу. Вот молодцы! Теперь мы, букашки, можем ползать по  Гранитному острову  величиной  в 26 гектаров и любоваться их титанической работой. Между камнями вьется  тонкая тропинка( Kaiki Walk). На ней то и там расставлены просветительские таблички. Например, о редком виде лишайника, который, разъедает камень. Ничего себе!Называется он оранжевым лишаем ( orangelichen). В самом деле на камнях заметны многочисленные желтые и оранжевыепучки лишайникаразмером  с  чайное блюдце. Такой колорит  обеспечивает лишайнику мочевина или мочевая кислота, которой в нем полно. Яркие пятна лишайника выгодно  оживляют  серовато-бурую палитру острова.
     Однако  природная  живопись  не  избавляет  отнавязчивой мысли. Если лишайник, он же лишай, он же плесень, он же грибок,  способенточить  камень, что для него этот хлипкий человечек? Внезапный страх  как соду уксусом гашулогичным  ответом.Все-таки у человека есть грозное оружие- его  иммунитет, поэтому  надежда выжить в Лишайно-вирусно-бактериальномкоролевстве мирового масштаба только на него.
Табличка тем не менее просвещает, что лишайник не так плох, как его малюют.  Потому что делает благое для всех  дело:превращает  углекислый газ в кислород. Причем делает это весьма оригинальным способом. Дело в том, чтолишайник наполовину  грибок(fungus), а наполовину - водоросль(alga). Его  две сущности  объединены таким образом, что друг без друга им не жить. Сестричка-водоросль с помощью солнца синтезирует  сахар и регулярно подкармливает  им родного братца-грибка, а он, в свою очередь, поддерживает ее рост.Вот какие незаметные  природные чудеса творятся рядом!
     Забравшись по тропинке на горку, открываются бесконечные водные просторы, где натруженный гаджетами глаз безмятежно отдыхает от стрессов.Потом тропинка переходит в деревянный настил, который ступеньками спускает к подножию острова. На очередной табличке говорится, что это место облюбовали маленькие или пушистые пингвины(littleorfurpinguines). Но на их присутствие даже намека нет.
Пару декад  назад их колония была многочисленной и состояла из шестисот  бело-черных  «поплавков».  Прозвище неспроста.  Крошки пингвины в самом деле напоминаютвисящие наповерхности воды «поплавки».В одном из зоопарков своим ныряем они развлекали весь чесной народ, то и дело ныряя и пробкой выскакивая наверх.   Сегодня этих крох по пальцам сосчитать.  Странно устроен этот мир:  чем беззащитнее и добрее существо, тем больше у него врагов.  В числе первых врагов  крошек-пингвинов - тюлени, потом- лисы, потом– люди, и кто вредит больше, неизвестно.
     Несмотря на скудную растительность, на острове есть и другие животные : маленькие кенгуру волаби(wallabies), кролики(rabbits), крысы(rats), но  их тоже не видно. Днем высовываться опасно. Кроме хищных лис, которые перебегают  с материка на остров  через мост, водятся еще и одичавшие коты. Брошенные хозяевами на произвол судьбы,  они быстро превращаются из ленивых баловней  в жестоких хищников. От них нет пощады ни крысам, ни пингвинам, ни даже кенгуру воллаби.
    Гранитный остров славен еще и тем, что дал название городу Виктор Харбор. Пару сотен лет назад воды Южного океана бороздило  множество судов, в том числе  корабли  класса военных крейсеров.  Одна только  Британия настроила их около 110ти. Один из таких крейсеров под названием HMS Victor  стал на якорь как раз на острове, и капитан, недолго  думая, присвоил  водам  залива имя своего крейсера - Victor Harbor.
В этоже время  на суше, который омывал залив Виктора,  были организованы две китобойные станции, которыедали толчок созданию поселения китобойцев.  Чуть позже запустили  трамвайное движение между  ним и городом Гулва(Goolwa), что примостился  чуть восточнее  на берегах  залива. Нетрудно догадаться, что в то время  трамвайный вагон между городами  возила такая же трудяжка- одна лошадиная сила.
   Город китобойцев  поначалу назвали Порт Виктор( 1863).  И только в  1915  году  Порт Виктор переименовали в Виктор Харбор. Не потому что первоначальное название не нравилось. А потому что Порт Виктор часто путали с Портом Виктория на полуострове Йорка в штате Виктория, где  корабли частенько разбивало о камни внезнакомом фарватере .
 Благодаря китобойному бизнесу  город успешно рос.  Фактически он родился  на крови этих могучих и беззащитных  животных, и гордиться здесь нечем.  Но таковы  были суровые реалии той жизни. Их убивали из-за китового масла, на которое в Европе был колоссальный спрос. Именно масло китов было первым экспортом  штата Южная Австралия. К счастью, в 1872ом году китобойни  Виктор Харбора прекратили существование. Но официально китобойный бизнес  был запрещен в Австралии только в 60х годах следующего столетия.
    С тех пор люди, во всяком случае австралийцы,существенно повзрослели, и сейчас не трогают, а только  любуются этими прекрасными  великанами.За их миграцией можно понаблюдать с с  платформ , что настроили  на высоких выступах   побережья. Там с высоты птичьего полета  люди с трепетом ловят  любые признаки их присутствия, будь то взмах плавника или часть широкой спины.  Даже издали видно, насколько они огромны и  величественны.
В австралийских водах насчитывается 45 разновидностей китов. Самый большой из них Голубой кит(BlueWhale), длина которого достигает 25 метров. Кит-горбач (HumpbackWhale), что вдвое его меньше, давно  облюбовал пятый континент по одной простой причине.  С января   горбачи, накушавшись в отвал  кормом , что водится в  богатыхим но холодных  водах  Антарктики, держат путь  в теплые краяпожировать и завести потомство. Возле Тасмании их поток  разделяется. Из общего  количества в 60000 китовых  голов  около 25000 китов направляется в Квинсленд, а остальные 35000  плывут в район Брума( Broome) и Кимберли( Kimberley). Сейчас  трудно представить, что  в 1960х годах этих грандиозных  животных осталось около  всего две сотни (200) из-за беспрецедетного промысла страны восходящего солнца. Япония  забивала не только китов, но идельфинов. Об этом варварстве  был крик моей души( www.proza/ru/2009/10/22/759).  Много усилий и лет потрачено, чтобы прекратить его, и, к счастью, подвижки есть.  Они видны и по восстановлению численности китов, особенно горбачей и по сокращению  промысла на дельфинов.  Тем не менее отказаться от старых привычек трудно, поэтому очередное  тайное убийство оправдывается  научными целями.
    Появление у берегов Австралии  китов  вызывает  большой ажиотаж населения. Полюбоваться их гладкими массивными спинами и хвостами эксклюзивного  дизайна  мечтает каждый, и мы не исключение. В Новом Южном Уэльседвижение китов замечено с июня по август, когда они,сытые и довольные, плывут  в тропики.В период с сентября по ноябрь киты плывут назад в Антарктику  уже с детенышами. Горбачихи- матери истощены до предела. Мало того, что за много месяцев ни маковой  росинки, еще и деточка отсасывает  до 200литров молока в день. И тем не менее они счастливы и то и дело взбрыкивают из воды.Их акробатические трюки приводят публику в дикий восторг. 
    Отчего такая необычная  реакция  на какую-то  китовую миграцию у  сдержанных   жителей континента? Подумаешь, выскочил из воды гигант с плавниками! Чем сегодня  кого-то удивишь? И сделать это все сложнее.  И тем не менее люди громко, не стесняясь  восхищаются  монументальной  грацией китов. Не потому ли, что у китов есть с нами особая  энергетическая связь. Недаром новозеландские маори поклоняются им, считая  мистическими существами.  Маори полагают, что  присущая  китам гамма   чувств соответствует  человеческой. Впечатляющая новозеландская драма «Whale Rider»(2003) как раз об этом.
     А вот мой скромный опыт общения. Этобыловсентябре в BuddyNationalPark, NSW во время миграции китов. Стоимтам с командиром на вершине каменного плато  и любуемсялазурной водой Южного океана.  Что на меня нашло, не знаю, но вдруг снимаю красный шарфик и  безотчетно машу  вдаль с криком «Эй!Эй! Покажись, большой кит!Где твой шикарный хвост?».Кричу  со всей дури и по-русски. Ну вот такое напало настроение. Проходящие мимо люди останавливаются  и переводят взгляд то с ненормальной, то на залив, хотя никакого признака китов и близко нет.
     Так проходит пару минут, и вдруг ко всеобщему изумлению, но больше всего моему, из воды  показывается огромная треугольная голова  с длинным изогнутым плавником. Плавник изгибается  пару раз в разные стороны, словно кит машет  мне в ответ, поворачивается другим боком, снова машет  и скрывается  в глубиненавсегда.Такое впечатление, что он только и знал,что терпеливо ждал какого-нибудь  знака с суши,  скрываясь  под толщей воды, и теперь, довольный общением, поплыл дальше. Стою  в шоке, люди замерли  тоже. Но  теперь их взгляды обращены только на меня. Смотрят обескураженно и даже с каким-то страхом. Дернув за рукав командира, ретируюсь  с каменного плато подальше от  людей, чтобы ненароком не обозвали ведьмой. К счастью, на дворе не пятнадцатый век.  И все-таки не стоит испытывать  судьбу , ведь людидо сих пор живут в страхах, только другого порядка.
С тех пор  прошлонесколько лет, но до сих пор этот дружеский  китовый  жест  перед глазами.
     В Виктор Харборе сейчас не сезон для миграции  китов, поэтому поглазев со смотровой площадки на океан, возвращаемся по мосту с трамвайными рельсами назад к машине. Короткий постой в прибрежном Харборе подошел к концу. Впереди предпоследняя  перед Канберой  остановка в городе Маунт Гамбиер(Mount Gambier), что  на Известковом побережьи или  приятнее  для нашего слуха,Меловых гор ( LimestoneCoast).
    Этот маршбросок не из легких- 5 часов или почти 500 км. На пути пару интересных поселений, поэтому, как ни крути, драйвить весь световой день.  Поэтому из двух дорог, ведущих к Гамбиеру, выбираем самую быструю, но,похоже, ничем не примечательную  дорогу через кантри. Зато надежную. Вторая дорога равнозначна и по времени и по расстоянию и идет вдоль побережья,но она второстепенная.  Вдруг где-то перерыта, перекрыта  или смыта штормами.  Рисковать нельзя.
 Выбор легкого пути –явный  признак усталости, которая  накопилась за десять дней бесконечных гонок.
Попрощавшись с таким уютным Виктор Харбором,  вскоре подъезжаем к крохотной, но стратегически важной развилке  Тайлем Бенд (Tailem Bend). На ней  сказочный камень: прямо пойдешь- на хайвэй попадешь и  тампостой  обретешь.  Направо пойдешь-  Молодого Мужа найдешь.  Как женщина, меня  точит интрижка свернуть направо, но командир сопротивляется и настаивает на скучной дороге прямо. Чтоб пресечь пререкания,  прибавляет  газу , и мы со свистом проносимся мимо такого многообещающего поворота.
    На самом деле, заблудших дам никакие молодые мужья там не ждут.  Молодым Мужем окрестили полуостров( Younghusband Peninsula), который протянулся тонкой длинной полосой вдоль кромки залива. Он вытянулсяот города Гулва (Goolwa)  до отметки 42 Mile Crossing на 110 километров. В самой широкой части его ширина 3 километра, в самой узкой – 350 метров. Там  сплошные  песчаные дюны,  заросшие ползучими травами.  Зона полуострова объявлена национальным парком( Coorong National Park). Параллельно полуострову  тянется такая же тонкая полоска воды, будто кто-то сделал надрез сбоку на водяном мешке озера  Александрина, и она  вытекла, заполняя низину вдоль побережья.  На карте это  видно очень отчетливо.  Жаль, что не удалось увидеть это собственными глазами.
     Если вы думаете, что с названием полуострова «Молодой муж» кто-то пошутил на спор или спьяну, будете неправыв корне.  Ведь корень колониальной системы в том, что в ней не до шуток.  Отсюда очень прозаичноеего происхождение . Свое имя полуостров получил в честь бизнесмена-колониалиста Вильяма Янгхасбента(William Younghusband), который  внес существенный вклад в развитие парового (steam)судоходствапо могучей Марри.
     Дорога  в направлении полуострова Younghusband огибает  знаменитое озеро Александрина, затем соединенное с ним озеро Альберта( Lake Albert)  и, наконец,  выходит к воде. Однако не на  побережье полуострова, а к той самой струе из "мешка"  Александрины.  К самому побережью можно перебраться вплавь или на каное.  Но лучше это не делать никаким способом. Дело в том что оба озера очень хитро подпитываются рекой Марри и океанским приливом. Что и кто  может заплыть с обеих сторон, какие монстры облюбовали эти воды, можно только  догадываться.  Легендарный рыболов Джереми Уэйдс (Jeremy Wades), специалист по подводным монстрам,наверняла просветил бы, но  здесь  еще не был.  Поэтому рисковать не будем. Тем более , что мы уже  приближаемся к границе Южной Австралии  с Викторией.  Постовой  городок, который  даже своим названием соответствует  пограничной теме, так  и называется  Город на границе или Бордеретаун(Bordertown).