Черствый хлеб кино

(лихие девяностые)

Средних лет полнеющий мужчина в черном кожаном полупальто открыл дверь с табличкой «Генеральный продюсер телекомпании «Снег» Л.И. Кириллин» и, не раздеваясь, прошел к столу, на ходу протягивая руку к надрывающемуся телефону.
- Кириллин слушает.
- Илларионыч, Натипин беспокоит.
- Рад слышать тебя, Андрей. Чем порадуешь?
- Сценарий готов! Так что, давай, бери мужиков и жду вас сегодня вечером часикам эдак к семи. Идет?
- О*кей! В семь будем. До встречи!
Удовлетворенно хмыкнув, Кириллин плюхнулся в кресло, достал из кармана кожанки радиотелефон и набрал номер. 
- Ну? – голос в трубке прозвучал хрипло и недовольно.
- Ты что, Герман, опять с тещей поцапался?
- Ну!.. А… Кириллин, ты что ли?
- Угадал!
- Попусту ты не звонишь. Неужто обстановка прояснилась?
- И тут угадал! Натипин закончил сценарий. И тебе, господин режиссер, предстоит довольно пыльная работенка. Завязывай ссоры с тещей, ищи своего художника, как там его…
- Горыманов…
- Во-во, Горыманова. В семь встречаемся у Андрея, есть что обсудить.
- Нет вопросов, будем ровно в семь…

… На пороге просторной гостиной Натипина сидела маленькая куцехвостая собачонка и, крутя вислоухой головой с методичностью заводной игрушки, пыталась разглядеть шумливых гостей хозяина, потонувших в огромном сизом облаке табачного дыма.
Стрелки настенных часов приближались к девяти, когда Натипин подскочил с дивана и заорал:
- Чушь собачья! Это даже мой Вентиль поймет!
При слове «Вентиль» пес радостно завилял куцым хвостом и дважды пронзительно тявкнул.
- Во! – Натипин довольно потер руки. – А вообще, друзья, все это можно решить в рабочем порядке. Какой толк попусту сотрясать воздух? Предлагаю перекусить, а заодно отметить успешное завершение первого этапа совместного пути. Вентиль! Веди всех к столу!
Пес еще раз пронзительно тявкнул и затрусил на кухню. За ним, шумно переговариваясь,  потянулись гости.
- Вот это да-а-а-а!.. – воскликнул Радуев, увидев сервировку стола.
- Ну и ну! – поддержал его Горыманов.
- А ты не переборщил? – осторожно осведомился Кириллин у хозяина.
- Да откуда я знаю, кто из вас что пьет? – ответил Натипин, свинчивая с бутылки виски ярко-оранжевую пробку. – Считайте, что перестраховался.
- Вообще-то я имел ввиду закуску, - Кириллин еще раз осмотрел стол, в центре которого разношерстным букетом стояли бутылки водки, коньяка, виски и несколько банок пива. Завершали натюрморт три тарелки - с колбасой, сыром и хлебом.
- Увы, - Натипин, извиняясь,  развел руками. – Жены у меня нет, я работал, поэтому холодильник девственно чист. Ко всему могу добавить лишь пару банок собачьего корма, да боюсь, Вентиль нас не поймет.
- Да ладно вам! – перебил коллег Горыманов, не отрывая взгляда от бутылочного букета. – Продолжаем разговор!..

… Стрелки настенных часов приближались к двенадцати. Куцехвостый Вентиль, сидя в коридоре, с методичностью заводной игрушки переводил изумленный взгляд с батареи пустых бутылок, стоящих рядом с собачьей миской, на удивительно веселого хозяина, висевшего в дверном проеме и кричавшего вслед гостям:
- В метро вас точно не пустят! Точ-но! Ловите машину у вок-зала!..

… - О, Боже! – Радуев, покачиваясь на нетвердых ногах, потряс головой, пытаясь сфокусироваться на несущихся по улице машинах. – Сколько же их! А нам всего-то две нужно… Или три…
- Одну бы поймать! – раздраженно отозвался более трезвый Кириллин.
Горыманов молчал, уютно привалившись к плечу Радуева.
- Глядя на вас, разве что «воронок» остановится. – Кириллин оценивающе посмотрел на живописную парочку друзей и шагнул на проезжую часть, призывно подняв руку. Но машины по-прежнему проносились мимо.
- Слышь, Илларионыч! – вновь подал голос Радуев. – Вон будка гаишная… Пустая… Пошли возле нее встанем, там точно словим…
Помахав руками несколько минут, Кириллин зло сплюнул, развернулся и, ни слова не говоря, направился к будке ГАИ. Тесно прижавшись друг к другу, Горыманов и Радуев двинулись следом.
Подойдя к пустующему «стакану», Кириллин вновь шагнул на проезжую часть, пытаясь остановить машину.
Горыманов и Радуев, тяжко пыхтя, возились за спиной.
- Слышь, Илларионыч! – окликнул Кириллина Радуев, заботливо пристраивая Горыманова в «стакане». – Тут панелька какая-то!
- На кой черт мне твоя панелька? Если б я знал, что вы нажретесь как свиньи, я б машину не отпускал. Завтра переговоры по сериалу, а у нас рожи будут как… как…
- Слышь, Илларионыч! – перебил его Радуев. – Я панельку поддел, она и отвалилась… А тут кно-о-опоче-е-ек!... Во!
Радуев нажал на одну из кнопок и зеленый свет светофора тут же сменился на желтый. Нажал на другую – загорелся красный. Нажал на третью – вновь вспыхнул зеленый.
- Ура, Илларионыч! Ща мы по выбору любую тачку словим! – радостно завопил Радуев.
Горыманов молчал, мирно посапывая на полу «стакана».
- Слышь, Илларионыч! – Радуев по пояс высунулся из будки. – Ты начальник, тебе и рулить! Вон «тойота» несется. Какой свет давать?
- Красный! – рявкнул Кириллин.
- Есть, красный! – отдал честь Радуев и нажал на кнопку.
Завизжали тормоза и «тойота», зарываясь носом, остановилась у светофора.
- А теперь – зеленый! – скомандовал Кириллин.
«Тойота» тронулась.
- Красный!
Машина резко затормозила.
- Зеленый!
Тронулась.
- Красный!
Остановилась.
- Зеленый! – милостиво разрешил Кириллин. – На этой не поеду. «Мерс» будем ловить!..
- Вон беленький едет, Илларионыч!
- Давай красный!
Белый «мерседес» затормозил на светофоре и Кириллин прытко помчался к машине. Договорившись с водителем, он залез на переднее сиденье и устало откинулся на спинку. Прошло пару минут, автомобиль так и не тронулся с места.
- Почему стоим? – Кириллин недоуменно повернулся к водителю.
- Так красный же! – невозмутимо откликнулся тот.
- Вот черт! – выругался Кириллин и заорал, высунувшись в окно. – Эй, придурки! Давай зеленый! Это ж я еду!
- Даю! – отозвался из «стакана» Радуев. – Только нас подождите!
- Слушай, друг! – Кириллин просительно посмотрел на водителя. – Там коллеги мои, гаишники, подпили малость… Давай их захватим, развезешь по домам. Плачу вдвойне!
- Какие проблемы!..
Горыманов всю дорогу молчал…

… Ходом переговоров Кириллин остался доволен. Но начало дня было подпорчено головной болью  да отсутствием на встрече сценариста и режиссера с художником.
Вернувшись в свой кабинет, Кириллин принял таблетку аспирина и набрал номер телефона Радуева.
- Вас слушают, - ответил кокетливый женский голосок.
- Добрый день, - вежливо поздоровался Кириллин. – Могу я поговорить с Германом?
- Такой здесь больше не живет! – сухо отрезала дама и дала отбой.
Кириллин полистал еженедельник и вновь набрал номер.
- Алле?
- Андрей! Это Кириллин. Ты часом не знаешь телефон Горыманова? Звоню сейчас Радуеву, а мне отвечают, что он там больше не живет. Где этих обормотов носит?
- А чего их искать? – смеясь ответил Натипин. – Оба тут, на диванчике спят.
- Как это? – не понял Кириллин.
- Да понимаешь ли… Короче, балбес Радуев приволок ночью бездыханное тело Горыманова к себе. А жена с тещей возмутились. И пока наш художник мирно дремал на коврике у входа, Радуев объяснял теще, какая она сволочь. В общем, довел баб до белого каления, вот они и вытолкали обоих взашей. Мужики часа четыре на улице проторчали, ждали открытия метро. Промерзли оба, сопливые. Ты-то как?
- В норме. Только голова гудит.
- Так приезжай к нам – лечиться будем! Ты ж знаешь, у меня ни жены, ни тещи. Вот только Вентиль малость недоволен, кто-то вчера под шумок его банку «Чаппи» сожрал…
- Да нет, я уж лучше домой.  У меня тоже, слава Богу, ни жены, ни тещи, ни… Вентиля…

P.S. Эх, лихие девяностые!.. А что изменилось? Разве что радиотелефон поменялся на сотовый, да ГАИ на ДПС…