Бухгалтерия террора. Лагерные хроники

                (Из записей Марка Неснова)

                С неба звёздочка упала
                Прямо милому в штаны,
                Пусть бы всё там оторвала,
                Лишь бы не было войны.
                Частушка в СССР


 Слово террорист в Советском союзе ассоциировалось только с капиталистическим Западом.

У нас, в стране  такого явления не могло быть по определению, потому что советскому человеку не может прийти в голову выступать против родной власти и трудящихся, да ещё и с оружием в руках.

А уж о пропаганде войны у нас никто и подумать не мог.

Потому что даже самый последний пьяница знал о миролюбии нашей страны.

Поэтому, когда Сергей Иванович Большаков говорил, что сидит он за терроризм и пропаганду войны, урки покатывались со смеху, глядя на его унылую  физиономию и манеры  затюканного интеллигента.

И, тем не менее, этот маленький и боязливый от природы человечек получил пять лет за терроризм и пропаганду войны, а его такой же несчастный подельник три.

                А всё началось с того, что Большакова бросила жена, потому что жить с ним было  скучно и бедно.

Прежде  непьющий Сергей Иванович начал снимать тоску и бессонницу водкой, а потом ушёл в глубокий запой всерьёз и надолго.

За длительные прогулы его уволили из стройконторы, где он работал  бухгалтером.

А поскольку деньги в его скудном бюджете кончились довольно быстро, то каждое утро у него начиналось с поиска возможности опохмелиться.
               .
В тот злополучный день Сергей Иванович с трудом побрился, надел свой последний костюм и повязал мятый галстук в робкой надежде на то, что под его приличный вид кто-нибудь из сердобольных знакомых даст ему взаймы рубль.

Ноги сами  привели его к магазину, где он встретил своего  приятеля по выпивке Гришу Василенко.

По Гришиному лицу он понял, что тот тоже пытается безуспешно решить аналогичную проблему.

Они ничего не говорили друг другу, потому что понятно было  всё без слов.

Никто из знакомых за полчаса к магазину не подошёл.

Первым не выдержал Гриша:

-Пойдём к моей Вальке, я ей позавчера отдал пятёрку, что ж у неё хватит совести не занять мне  рубль.

И они пошли проходными дворами к бывшей Гришиной жене, жалуясь друг другу на бессердечие человечества.

В одном из дворов сотрудники какого - то учреждения выносили макулатуру, ломаную мебель и всякую рухлядь.

Проходя мимо кучи  использованного ватмана, Сергей Иванович  прихватил один из рулонов.

Гриша из другой кучи взял штатив с теодолитом без объектива.

Не сговариваясь, оба понимали, что трудящимся  интеллигентным  людям деньги в долг дадут скорее.

Перейдя с трудом железнодорожные пути и насыпь, они решили передохнуть и уселись на скамейке в конце длинной и пыльной улицы с одноэтажными частными домами.

Гриша поставил теодолит перед собой на треногу, а Сергей Иванович развернул лист ватмана.

Уставившись в чертёж изумлёнными глазами, Большаков замер от неожиданности, а потом, чертыхнувшись, расхохотался.

В самом низу стандартного листа был нарисован крохотный домик, а от него до самого верхнего края  тянулась огромная кирпичная труба.

Остальная часть листа была совершенно пустой.

И только в нижнем правом углу была таблица с  множеством исполнителей.

Выше таблицы до самой середины умещалось огромное количество печатей и штампов с согласованиями и утверждениями.

Такое обилие согласований и утверждений вызывало недоумение и оторопь.

-Это  сколько же нужно народных денег, чтобы кормить всю эту ораву бездельников!- возмутился Гриша.

Сам он никогда серьёзно не работал, но и на народные деньги особо не расчитывал.

В это время к ним подошёл невысокий, лысый  мужик, лет сорока, в пиджаке на голое тело.

-А что,  правда, товарищи,  тут водопровод будут прокладывать?

-Сносить вас всех будем к чёртовой матери! -  неожиданно для самого себя зло сказал Гриша.

-Как сносить, а нас куда? - растерялся гражданин

-Найдут куда.
Кого на целину, а кого и подальше.
А кто откажется, так вместе с домом взорвут ко всем чертям!
Развели тут, понимаешь ли, частную собственность!
Дойдёшь тут с вами к коммунизму!

Перепуганный мужик заглянул в чертёж.

-А тут что будет?

-А тут будет построено самое большое бомбоубежище в городе, на случай атомной войны с Америкой.
А через эту трубу будут  подавать воздух, чтобы люди не задохнулись, когда завалит

-А скоро начнут?

-Вот расчёты закончим и начнём выселение –  пояснил солидный Сергей Иванович - кто специалист, с тем особый разговор, а кто так себе, с теми по законам военного времени.
Вы что не слышали, что в любой момент атомная война с Америкой может случиться?

-Да, как не слышать. По радио каждый день говорят.

Ну, вот!

Мужик испуганно и растеряно смотрел на вестников своей беды.

-Поспособствуйте мужики, чтоб мне с жильём помогли. У меня детей четверо и тёща больная. В долгу не останусь.

-Это само собой! Чего ж не помочь? Можно и помочь – неторопливо, и растягивая слова, сказал Гриша - у тебя выпить чего-нибудь есть, а то мы вчера  начальство из Москвы встречали.

--Щас,  щас мужики, я мигом! Меня Толик зовут! Я мигом! –  и Толик побежал вдоль улицы.

Через  десять минут он вернулся с двумя бутылками самогона, хлебом и половиной варёной курицы.

Стакан был один, поэтому пили по очереди.
Еда тоже была очень кстати.

Записали фамилию мужика и сказали, что придут на днях.
Попросили  только никому не говорить, потому что это военная тайна.

Назавтра оба были дома, допивая самогон и радуясь своей находчивости и уму.


-Надо бы им шороху навести  - в раздумье сказал Гриша.
Тогда они нас долго поить будут.
Что бы такое им придумать?


Придумал Сергей Иванович.

Он позвонил в милицию и, заикаясь от страха и волнения, сообщил, что на улице Весенней пацаны играют со снарядом, который где – то нашли.
Не случилось бы чего.

Когда они снова появились на улице Весенней и стали переставлять теодолит с места на место, сбежалась целая толпа жителей.

Толик  рассказал, что уже приезжали военные и милиция под видом того, что, якобы, искали какие-то снаряды.

-Думают, что мы дурнее их  не знаем ничего – сказала пожилая женщина в розовом платье.

Когда народ разошёлся, чтобы не мешать работать, Толик  принёс из дому старый школьный портфель с тремя бутылками самогона и дал сорок рублей,

Обрадованный Сергей Иванович сказал, что можно помочь ещё только двадцати человекам. За пятьдесят рублей с каждого.

Обещали подойти через пару дней.

Но через пару дней их забрала милиция.

Статей разных следователь насчитал им  штук шесть, но самые страшные угроза терроризма и пропаганда войны перекрывали все остальные правонарушения.

Хотели судить их военным трибуналом, но оказалось, что оба даже не служили в армии.

И хотя судили их в клубе показательным судом, срока были, на удивление возмущённых потерпевших, небольшие.

Сергею Ивановичу дали, по - совокупности преступлений, пять лет, а Грише  только три.
Учли,  что образование у него было всего четыре класса начальной школы, и приняли во внимание справки о запущенном туберкулёзе.

Все жулики, которые слушали эту историю, говорили, что мужики ещё очень легко отделались.

По прежним временам могли бы и к стенке поставить без суда и следствия.

Оставалось только радоваться хорошим и добрым временам.