Преддипломная практика. Гл. 9

                Глава девятая

       На следующий день в полвосьмого утра на рейсовом автобусе  Наталья поехала в  детскую больницу.  Так называемый  детский больничный городок представлял собой группу отдельно стоящих деревянных  бараков (корпусов) и вызывал удручающее впечатление.  Сашенька  лежал в инфекционном отделении вместе с детьми, болевшими менингитом и дизентерией – в других палатах места ему не оказалось.
        Внутри больница была чистой и теплой. Отопление опять-таки было печное, за которым следили дежурные нянечки.  В палате, где лежал сынок, Наталья встретилась с матерью, и они с радостью  обнялись  и расцеловались  друг с другом.  Надежда  Михайловна, как всегда, всплакнула  от избытка чувств.
       - Мам, я так рада тебя видеть, так соскучилась! Ну, рассказывай, как и что тут? Мне свекровь кое-что рассказала, но лучше подробности слышать от тебя, чем от неё.
 
       - Тут свекровь твоя  такую о себе память оставила, что не дай Бог! – начала Надежда Михайловна. – Всюду совала свой нос, со всеми врачами переругалась. Я, говорит, шестерых вырастила и сама их лечила, когда болели, и внука  этого тоже вылечу. Вот врачи и потребовали её убраться из больницы, а взамен вызвать тебя, но они вызвали меня. Я оформила отпуск без содержания на две недели, а теперь он заканчивается, и  мне надо  уезжать обратно.
        - Спасибо, мамочка, за помощь! Ты так помогла мне! Я хоть смогла закончить эту практику, -  и Наталья  обняла мать.

         В этот же день Надежда Михайловна уехала,  а Наталья осталась в больнице и вся отдалась заботе о больном сынишке.   Сашенька выглядел очень плохо  – так, что материнское сердце её обливалось кровью от жалости к нему.  Болевший ложным крупом, он лежал бледный, покрытый  коревыми  розовыми точками, несколько одутловатый, тяжело и хрипло дыша.
         Врачи были довольны, что, наконец, появилась мамочка. Каждый день по утрам, приходя на  работу, заведующая отделением всегда спрашивала у нянечки: «Ну, как? Живой ещё?», и эта фраза доводила Наталью до слёз, не оставляя надежду на его выздоровление.

          Она  выполняла всё, что ей  говорили  врачи:  выносила завернутого в одеяльце сыночка в отдельную пустую холодную комнату, где воздух, по мнению врачей, приравнивался  к свежему, давала на несколько минут кислородную подушку.  И ещё    каждый день просила Бога помощи в выздоровлении Сашеньки, обещая  уверовать в него, если сынок выздоровеет, поверить, что Он есть на самом деле.

         Неизвестно, что подействовало,  то ли  лечение, то ли  молитва, но  Сашенька стал открывать глазки и кушать. Это  подвигло  врачей усилить лечение.  Раза два или три они вливали  ему плазму через венку в голове, и состояние ребенка изо дня в день улучшалось. Врачи сами не могли поверить в такое чудо. Они это связывали с лечением и хорошим уходом за ним Натальи, говоря: «Вот что значит уход за больным ребёнком матерью, а не бабушками! А первая  бабушка вообще была какая-то истеричная! Только лечить мешала»   

            Наконец, пришел тот день, когда Сашеньку выписали.   Наталья удивлялась, что в какой-то  захудалой провинциальной  больнице  оказались прекрасные, неравнодушные врачи, которые сумели отвоевать её сыночка у смерти. Преисполненная к ним  огромной  признательности, она  в книге предложений написала  на весь лист   благодарность за спасение сына. 
           Единственно, что она ещё боялась, это  заразиться  дизентерией, ведь их положили в палату вместе с детьми,  болевшими этой болезнью.    Недаром  врачи всегда интересовались их стулом.  Наталья, как могла,  старалась избегать контакта с дизентерийными детьми,  которые  лежали  одни, без матерей, и лезли, куда  не просили, и трогали своими,  не совсем чистыми,  руками,  чужие вещи и игрушки.

      Времени у Натальи   было в обрез, потому что предстояло пройти еще производственную  практику на месте, в родном городе. Поэтому она не стала задерживаться  у свекрови ни на день, не забыв сказать ей, чтобы она за неё получила расчетные деньги в училище и оставила себе.
       На следующий же день Наталья  собралась ехать домой.  Проводить до станции и посадить на поезд ей помогла старшая золовка, Люба.

       И вот они в поезде, в купейном вагоне, на нижней полке. Вместе с ней едут, уже не молодые, муж, жена и девочка-подросток – не то дочь, не то внучка.
       Мерно трясутся вагоны, глухо постукивают колёса на стыках. Можно бы,  казалось,  вздохнуть свободно: «Едем, наконец,  домой! Хорошо, что все неприятности позади!» - думала она, с умилением глядя на  спящего сына.   Но не тут-то было!

             продолжение: http://proza.ru/2021/08/25/230