Дождь

Дождь.Хорошо, что дождь. Говорят, начинать в дождь новое дело - хорошая примета. Он гулко бьёт по толстым листьям дерева и скатывается по их маслянистой поверхности. Попадает на темечко, словно холодный шалбан и стекает под волосами за воротник. От него приходится ёжиться. Думаешь увернуться, но он подстерегает тебя под другой веткой. Вот и выходит,  он играет с тобой как кот с бабочкой. И съесть не съест, и отпустить не отпустит. А ты стоишь и думаешь: “Хорошо. Как, всё таки, хорошо!” Дождь смотрит на тебя, недоумевает. Отчего же ты замер и терпишь его холодные шалбаны? Затаился? Замыслил хитрость? Нет, милый дождь. Я только стою и смотрю как твои капли падая в пыль, взвивают её лёгкой, невесомой дымкой. Смотрю как она превращается в кашицу, потом в лужу. Если завтра солнце не захочет слизать с земли все твои усилия, то очень скоро в этой луже замелькают черные запятые, головастики.
     В детстве, когда мы находили лужу с головастиками, начинали ходить туда каждый день. Наблюдали как у них отрастают сначала задние лапки, потом передние... А потом, вдруг, отваливался хвостик и менялся цвет. Головастики переставали быть головастиками. Они превращались в маленьких лягушат. Иной раз возникало желание поймать хоть одного в тёплой прозрачной луже и тогда лягушонок испуганно дрыгал лапками на детской ладошке. Но очень скоро бывал отпущен восвояси. Ведь куда его? Не домой же. Дома мама. “Зачем вы притащили эту гадость?! Выбросьте её сейчас же!” - кричала она. Но взглянув в наши испуганные глаза, подавляла отвращение и поправлялась: ”Унесите туда, где взяли”. Как же её выбросить? Она же живая! Она же погибнет без своей родной тёплой лужи. Мама понимала нашу озабоченность и добавляла: “Несите осторожней. Передавите ещё...” И мы покорно несли живность обратно. Отпуская ещё стояли несколько минут, ведь мы больше никогда не увидимся. А если и увидимся, разве узнаем друг друга?
     А ты, дождь, спрашиваешь о чём это я? Как же о чём? О том как мы раньше, давным давно, бежали с тобой с огорода домой. Огород был далеко, около километра. Набежала туча и ты закапал тонкими острыми линиями сквозь лучи усталого заходящего солнца. Папа тогда сказал: “Беги домой, а то вымокнешь. Сейчас разыграется”. И мы побежали с тобой. Твои тяжёлые капли ударялись о горячий асфальт. Сначала растекались на гудроновых заплатках как пятикопеечные монетки, а потом исчезали испаряясь от жары. По гудрону было бежать хорошо, мягко. Словно бежишь по горячему полу. А вот на асфальте в голые пятки впивались мелкие камешки. Приходится останавливаться, отряхивать одну босую ногу о другую и снова бежать. А то ведь сейчас разыграется! Зачем же тогда бежать, если ты хочешь поиграть? А капли твои всё гуще. Хлёстко шлёпают спину и голову. Приходится бежать и бежать. Ноги от асфальта совсем чёрные. Так весело! Когда ещё можно безнаказанно вымазаться?! Дождь учащает свой бег вместе с тобой и даже раскатывается тебе вслед весёлым громом. Так мы добежали до самого дома. Казалось, только успеешь запрыгнуть на деревянные ступени крыльца и ливанёт, а дождь вдруг стих... И ты останавливаешься, оглядываешься... Нет его, кончился. Как это? А дождь только порокотал тебе напоследок из тучи, которая недовольно уползала за гору. Помнишь? Дождь как-то тонко заморосил мелкими частыми каплями, так семенят старики в магазин, зашаркал. Он словно согласился со мной. Как же давно всё было.
     По трещинам на коре дерева тонкие струйки стекают вниз, к корням. Дерево пьёт. Дерево дышит. Оно дышит отмытыми от пыли и копоти листьями, принимая долгожданную ласку. Хорошо. Хорошо, что дождь заглянул к нам посреди горячего, как печь, лета. Стоишь себе под деревом и тебе никуда не надо. Ничего, даже если ждут. Подождут, ведь тебя задержал дождь. Как будто тебя задержал старый друг, который был в нашем городе проездом. И никто не станет укорять за опоздание. Дождь идёт. Возможно, они тоже где-то стоят под деревом в парке или под тентом возле бочки с морсом. Стоят и ждут пока дождь отгремит по жестяным крышам или ткани зонтов. Хотя, какие могут быть зонты? Никто тебя не обещал, ни гидрометцентр, ни бабушкины колени. Ты - неожиданность! Ты - форс мажор. Почаще бы такие неожиданности!
Город пахнет мокрой пылью и скошенной травой. Коммунальщики косили газон у дороги и тоже теперь сидят под елью и курят. Тоже радуются. Немного отдыха никому не помешает. Баба Нюра высунулась в окно и вдыхает влажный воздух замученными астмой лёгкими. Она тоже может отдохнуть. Два голубя забились под крышу остановки. Напряжённо смотрят оттуда как легкомысленные воробьи плещутся в луже. Те похожи на серо-коричневые взъерошенные шарики. Были у меня на шапке в детстве такие бубоны. От дождя они мокли, приходилось их отжимать и ворошить, чтобы не слиплись и снова стали пушистыми.
     А ещё мы с тобой, милый дождь, сидели на окне вечерами. Ты отбивал свою мелодию на жести под окном и забрызгивал мне лицо и руки. Тогда было очень грустно. Почему нас не любит тот, кого любим мы? Ждёшь, ждёшь когда тебя заметят, а не замечают. Серые тучи заволакивали всё небо сплошной пеленой. Ты качал ветками за моими окнами, словно соглашаясь, что всё несправедливо. Открывая окно хотелось взмахнуть руками и полететь, зацепившись за твой мокрый ветер как за шарф. Пусть бы он унёс меня высоко-высоко! Хотелось, чтобы прошёл через самую глубокую часть души. Вымыл бы ты меня как город, как траву... А ты только понимающе качал жёлтыми листьями за окнами отговаривая меня лететь. Уговаривал, что всё наладится и будет хорошо. Всё будет хорошо. Будет не только хорошо, но и снова весело.
     Как много у нас с тобой было! Иногда ты приходил ненадолго, моросил понемногу, едва успевая прибить пыль на площади. Иногда бушевал мощным ливнем, заполняя канавы и покрывая дорогу бурлящим потоком. Мама запрещала выходить на улицу, но незаметно надевались резиновые сапоги и мы снова были вместе. Конечно, и думать нечего выходить на середину улицы, снесёт. Но с краю течение не такое сильное. Стоишь и думаешь: “Зальёт сапоги или нет? Сможешь ли ты поднять уровень воды до такого уровня?” Столько глупых идей роилось тогда в голове... А сегодня щекочешь шею холодной каплей и всё. Шалишь и только. И я шалю. Стою без зонта, без плаща. Не сопротивляюсь тебе. Мы слишком давно не виделись, милый дождь. Всё дела, дела. Некогда мерить лужи, искать радугу. Некогда. Ты прости меня, старый друг.