Эсткада сознания

На радаре ИИ Бусина вертелось гиперпространство. Корабль подлетал все ближе к звезде, которая на карте местного звездного неба обозначалась как "РИММА 71". На этой стороне ГП-12 все звезды, как и принято, отливали красным. Вега не в счет, она светится голубоватым. Особенность этого гиперпространства в том, что звезды на одной стороне додекаэдра отливают одним цветом.  Корабль трясло, но он сам стабилизировался. Попав в близость к ГП-12 никакой летательный аппарат не ведет себя по "нормальному". Троих членов экипажа приклеило по стенкам. Ощущения, которые испытывали ученые было похоже на центрифугу, не только физическую но и мысленную. Первым помутилось в голове у Виктора. Мысли спутались в клубок и относили его в далекие воспоминания о недалеком прошлом, которое ему не особо нравилось вспоминать. Тот период его прошлого не был для него не самым приятным воспоминанием.
Виктор Булавка запустил руку в карман и нащупал ключи от квартиры. Лестнистничная клетка была в полумраке, в подъезде воздух был сперт, каким-то подозрительным составом запахов. Булавка несколько раз прогнал этот ядреный воздух через свои легкие, прежде чем воткнуть ключи в замочную скажину. Несколько поворотов ключа, щелчок механизма, - примерно так с ним здоровалась дверь. Войдя внутрь он улыбнулся. Дома не было никого, что было очевидно. В этой квартире он жил до того как переехал в захолустье называемое Благодатью. Изначально, он жил в этой квартире с женой и сыном, но времена изменились.  Жена ушла, а сын погиб. Когда никого не осталось, он и переехал в лабораторию. Сняв обувь и скинув на пол портфель, в котором обычно носят особо важные бумаги, но конкретно этот был пуст. Виктор не зажигал свет.  Выйдя на середину комнаты он застыл. Он  стоял с закрытым глазами и вслушивался в тишину пустоты. В ней содержались разные звуки: мяуканье кота жены, шелест автомобильных шин, тявканье собаки, плачь ребенка и многие другие далекие и знакомые звуки.  По отдельности они ничего не стоили, но вместе составляли идеальную тишину, в которой можно потеряться или найтись, если очень захочется. Свет он включать не хотел, так как при нем, мысли в голове крутились еще быстрее. Недавние воспоминания мешали ему дотронуться до выключателя. Желание победило брезгливость, и его тонкие пальцы скользнули к ажурному светильнику. Когда тусклый свет озарил часть комнаты, Виктор раздевшись догола лег на пол. В его квартире была большая и мягкая кровать, с кованной спинкой и мягким светом, кучей книг по химии и физике. Однако, он лежал на холодном полу, чувствую как несильный и противный сквозняк пытается воспалить ему очередной нерв. Виктор смотрел в потолок и в голове его не было мыслей. Ему нравилось чувство пустоты. Сначала он забывал про ноги, потом про руки и про все тело. Он не хотел помнить, как говорить и слушать. Все звуки превращались в тишину.
Тишина говорила женским голосом. У нее был дом, достаток, она могла быть где угодно. Она может закрывать глаза на мелочи, получать удовольствия разного рода и происхождения. У нее есть семья, но ей на нее плевать. Тишина видит свою семью через дно стакана, занавески в ее кухне колеблет сам свет. Когда тишина покидала Виктора, он не мог вспомнить себя. Постепенно звуки вырастали из тишины и свет становился просто светом. Виктор становился самим собой. В этот момент со стала почему-то упал стакан. Он покатился по полу и издал звон. Пустота комнаты всосала этот звук и вернула Булавку в мир, наполненный чем-то иным, нежели одна лишь пустота.
 
Вернувшись в сознание, он все же был на космическом корабле, но его руки были стянуты тугим кожаным ремнем и привязаны к цепью к держателю на стене. «Это ничего, нужно просто отпустить мысли, тут явно нельзя зацикливаться, я подобное случалось лет семь назад в экспедиции по галактики НУН27, поле этой звёзды цепляет за больное, отпустить...»- рассуждал в голове Пётр. Булавка осмотрелся по сторонам. Он увидел перед собой Нарда, который тревожно, заложа руки за спину ходил по кругу. В его глазах был ужас смешанный с безумием.
Июньским вечером, находясь на даче  Нард гулял по полю. Проходя мимо заготовленных на зиму деревенскими жителями стогов сена которые пахли сушенной травой, клевером и просим разнотравьем, Петр почувствовал на себе тяжелый взгляд. Осмотревшись по сторонам он никого не увидел. Трели птиц были слышны по всей округе, и на теплый день опускалась прохлада. Нард очень любил такой воздух. Смотря по сторонам он обнаружил стог сена на котором лежал венок. Он шел по пути которому ездил трактор в рабочее время.Вечерами путь был безлюден. Нардов шел дальше, с ощущением взгляда в свою спину, под рубашкой пробегал холодок и подкрадывалась мелкая  дрожь. Ему  становилось как-то не по себе. Петр свалил все на усталость дня, так как солнца в эти дни было много. Впрочем, он пошел дальше. Пройдя сотню шагов вперед, он снова увидел тот же стог сена который проходил пять минут назад. Это был один единственный стог сена с венком  на поле. Ученого охватила паника. В голову полезли дурные мысли. Он бы назвал это «навязчивыми мыслями». Недолго думав и оторопев он кинул в него тетрадь, которую все время носил с собой потому что вёл в ней заметки своих мыслей, которые приходили ему на протяжении всего дня. Далее, полетел первый попавшийся крупный камень в стог. Не всматриваясь вглубь сена и не вслушиваясь в звуки, он решил бежать домой, от греха подальше. Прибыв  домой, он рассказал это жене, но та не поверила. На следующее утро он вернулся в то же поле, но не нашел ни стога ни дневника, что очень его удивило  и расстроило, потому что в этом дневники были очень важные записи. Вечером того же дня Петр решил прогуляться по другой дороге, в этот раз не с пустыми руками, а с кухонным ножом. Ничего не случилось. Дома жена рассказала ему, что заходила хромая соседка. Милую и скромную женщину звали Фрося. Она переехала в дом неподалеку от них пару месяцев назад. Женщина просила передать Петру, что не желает ему зла.  Нард покраснел, как только услышал этот рассказ и тут же бросился к соседке требуя объяснений. Фрося пустила его в дом, там было тихо и темно. Немного пахло сыростью. Женщина, опустив глаз и прихрамывая, принесла ему тетрадку и молча  отдала. Строго взглянув на Петра, она указала ему на дверь. Под этим взглядом ему опять стало не по себе. Это было необъяснимое ощущение: страх перемешанный с тревогой. Нард выскочил на улицу и побрел домой. Его терзали странные чувства, а потом долгое время снились кошмары, он не мог их унять. Попадаться на глаза соседке он совсем не желал. И навсегда запомнил, тот острый и колкий взгляд.

Протрезвев от этого воспоминания, Нард взял за плечи худощавого Авеля, который сидел и тоже не понимал, что тут происходит.
- Что ты видишь, говори! - плотно сжимая пальцами рубашонку доктора цедил Нард
- Где? - лепетал Авель.
- Что тебе вспоминается? Видел ли, ты что-то странное? - Нард наклонился к Авелю так близко, что его ресницы трогали небритую щеку собеседника.
- Ничего-ссс, - мямлил Сивак.
- Молчишь? А следовало бы поведать дяде...
Авель и вправду ничего не увидел, потому что все своё прошлое он стёр и памяти самостоятельно. Он слишком сильно его признавал, оно вытекло из подсознания на перелёте «Земля-Вега», бывают сбои в системе.
Булавка уже смог вырвать руки из ремней и подойти к паре ученых. Про свое видение он не сказал ни слова.
- Вы, ироды, зачем меня связывать-то, я между прочем тут заведующий, так вот вы, с начальством то... - говорил ровным голосом Булавка.
- Так это вы себя сами... - ответил Сивак.
- Как? Сам себя что ли ? - вопрошал Петр.
Этот вопрос остался без ответа. Нард подошел к интерактивной доске и стал диктовать: "Звезда под кодовым названием РИММА 71, находящаяся на красной стороне гиперпространства двенадцать вершин, по координатам, просьба скопировать с прибора, при сближение влечет за собой последствия. Такие как, путешествия по воспоминаниям к которым не имеешь точно определенных чувств, галлюцинации, спутанность сознания, ломота в теле..."
- Тихо, тут эхо... - сказал Авель, стоявший за спиной у ученых.
- Как тут может быть эхо, о чем ты говоришь? - смотря в экран, усмехнулся Нард. 
В этот момент раздался звук, примерно такой же, который мы слышим когда исчезают двери портала. Виктор с Петром повернули головы. Авеля рассыпало на бисер частиц и этот скопище пыли металось из угла в угол. Нард потер свой здоровый глаз и смотрел то на Булавку, то на рой частиц.
-Признаешь ли ты своё прошлое? -вдруг вполголоса спросил Нард
-Я борюсь с этим, сам знаешь, не так то уж это и просто, -отвечал Виктор.
- Пору бы признать, то тут с такими перепадами подсознания тронуться можно
-Почем тебе знать мои перепады?
-Знаю. Самому бредни кажутся, а ты Сивке не верь, это он тебя привязал. Как говориться,  « в тихим омуте черти водятся»-хитро сказал Нард.
-Полне тебе, за дело берись, Авеля возвращать надо, гхммм... на Родину. Скрепи-ка его обратно, развезло парня...-причитал Виктор.
Радар потух, включилась вентиляция. В помещении стало попрохладнее. Стали слышны звуки. Они были больше похожи на слова перекрученные наоборот, разобрать было трудно. Неполадки с бортовым компьютером. Хлопок. И бисер частиц, начал складываться в причудливые фигуры, изменяя форму он был похож на человека. Авель вернулся а первозданный вид.
-Эйзе серет...-сказал Авель с удивлением, снимая с носа очки, что переводилось дословно, как «какой фильм»
-Смотри-ка, собрался. Улей то  наш. А я тебе говорил опыт не пропьёшь- смеялся Нард
-Чтттто вы себе позволяете, я хотел расщепиться, коллега вы мешаете моим экспериментам-лепетал Сивак.
-Слушай меня, если ты ещё раз, будешь играться с техникой, и мы не соберём тебя обратно, что я буду писать в отчёте?Авель Сивак рассыпался  на бисер частиц, в силу своей дурости,  где-то между неисследованным гиперпространством и звездой  Вегой. Не самая достойная смерть служащего Родине межгалактических масштабов, - отчитывал виноватого в нарушении порядка Булавка.
-Ладно, ладно, буду иметь в виду, -стал оправдываться Сивак.
- Вперёд и с песней, на благо исследованиям неизвестно -подытожил Нард.