Совершенство

      Я сидел на лавочке в сквере. Было пять часов пополудни или около того в ту или другую сторону. Словом, начало заката. Летнего, разумеется, потому что осенью или зимой это уже сумерки.  Асфальтовая дорожка уходила вглубь сквера к дальним лавочкам, занятым компанией пожилых женщин. Они всегда сидят в этой на одной и той же лавочке.  Зачем искать другую? Вообще искать перемен? И на той, и на этой стороне сквера та же трава, те же деревья, небо, тот же воздух. Разве что меняются редкие прохожие, да пробежит бездомная кошка или собака. Да вот ещё молодые матери с запакованными в атласных колясках детьми.   Некоторые, впрочем, пытаются встать на ноги, вихляются туда и сюда, удерживаемые руками взрослых. Как хорошо, тихо, благолепно! За сквером, громадами домов небо, негромкий шум дороги, ропот города, мира. Нет, неплохо всё же придуман мир! Даже хорошо. Жалко будет расставаться. Господь создал человека, чтобы он преобразил дикий лес в райский сад по примеру Эдема. И потомки Адама и Евы по мере сил этот завет исполняют. Взрывы, правда,  гремят, не перестаёт литься кровь, но и парков становится больше, и в душе человека мало помалу вырастают сады, сменяющие дикую неразбериху леса с зарослями кустов и трав, борьбой деревьев за свет и почву, пнями и колдобинами. Но и там, в чащах и зарослях, журчат ручейки, между зарослями сияют улыбками светлые поляны, как юные девушки между старцами. Не должно быть места недовольству, кислым гримасам, скрежету несогласий. Но они есть. И источники их в душе человека. Что в ней не так? Почему в ней поселяются тени, слышатся звуки несчастия, вопли ярости, гнева, плач и слёзы, тучи заслоняют солнце радости? Но и в природе  небо не всегда ясно, тёмные духи проползают по земле, отравляя воздух и почву ядами ненависти и смерти. Задумано всё неплохо, но выполнено несовершенно. Но ведь последний удар резца ваятеля означал бы конец творчества, конец жизни.