Бес в ребро. 1 часть

Шура и Паша Мозгалевы уже вместе тридцать  лет. Ему 21, ей 19 было, как поженились.  По любви, а как же без нее. Пара замечательная. Один другого достоин. Но главным в паре был Паша, теперь уже Пал Палыч.  И Шурочка  гордилась, что такой мужчина с ней по жизни идет. Немногословный, основательный, хозяйственный.. можно продолжать и продолжать... И она, как жена, хозяйка, мать состоялась. Но  это же всё благодаря супругу, Паша не раз это подчеркивал. А она мужу не перечила, прислушивалась, он же глава семьи. И на нем вся ответственность. Без него она бы и не справилась. Уставший с работы придет, а обязательно всё подворье обойдет, во все углы заглянет, проверит, как там скотинка, накормлена ли, огород ли прополот да полит, про детей расспросит. Потом обстоятельно так, подробно  все дела перечислит, что в первую очередь завтра с утра пораньше сделать, что к вечеру, а что и  на следующий день отложить можно. Всё у него до мелочей продумано, просчитано. Потому у них и в доме и на подворье всё в порядке, всё управлено и  ухожено. Поначалу Шуре тяжело было справляться со всеми делами, но со временем привыкла, втянулась, потом дети подросли, помогать начали. Нет, супруг тоже вносил свою лепту, а как же  без него, без мужских рук , дом им колхоз построил, сарай, кухню летнюю, гараж, но Паша на этом не остановился, сам забор поставил, летний душ, навес сделал..он, может, много бы  чего еще сделал, но работа у него такая,  что утром рано  уходит и только поздно вечером, а иногда ночью, возвращается, работал Пал Палыч комбайнером, да трактористом,  в передовиках ходил,  с весны до поздней осени всегда занят был, а зимой время хоть и есть свободное, да только много ли сделать можно, когда весь двор в снегу. 

Вот так и получилось, что все семейные тяготы на Шурины плечи упали еще смолоду, и дети, и огород, и хозяйство, всё на ней. В деревне без этого не прожить, да и работа для женщин привычная. Она и не роптала, отдохнет у себя в библиотеке, там работа несложная и нетрудная, кирпичи не ворочать, ну так муж считал, а она, конечно, соглашалась. Да и жалела Пашу своего ненаглядного,  шутка ли по 15 часов в день, а то и больше, работать,  а тот и не заметил, как привык к такому отношению. Относился к жене вроде с уважением, но нет, да нет, а и проглянет у него снисходительность. - Бабы, они такие бабы, - усмехнется порой. Когда можно домой поспешить, время свободное от работы выпадет, особо спешить не разбегался. То на прудок заедет, удочку припасенную достанет, да подремлет между клевом, то в картишки под навесом после дождичка сядет перекинуться с такими же, как он,  работягами.
  Нет, а что? Он же человек, недаром говорят, что одной работой сыт не будешь, развлечения  нужны и полезны.

Однажды так не вовремя, уже уборка началась, сломался у него комбайн. Ой, беда! Пал Палыч до денег и до славы охочий, а тут и заработок из-под носа уходит, и намолоты не светят. Сидит он в мастерской под комбайном в мазуте весь и злой, как черт. Костерит и инженера, и бригадира.. никак ему нужную запчасть те не привезут. А мимо него бегает туда-сюда заправщица их, Оксанка Раскина, она еще на току подрабатывала, благо они рядышком эти два места находились. Палыч  из-под комбайна вылезет, руки оботрет ветошью, а Оксанка мимо идет, спросит его, как  ремонт продвигается, Пал Палыч чертыхнется, а она смехом зальется. Плюнет мужик от досады, чего этой бабе надо? Приспичило ей мельтешить тут перед ним. А та всё его поддразнивает, да на ток зовет, приходи, мол в гости, там у нас весело. Девчата все молодые, задорные.

В день третий ремонта заметил Пал Палыч, что поглядывает в сторону заправки, ждет, когда Оксанка будет мимо идти. А потом сам на ток пошел, делать то  всё-равно нечего, нет запчасти, хоть об стену бейся. Там на скамейку сел в тени от старого клена, с дежурным сварщиком в картишки перекинуться, а сам глазом косит на девчат с метлами, Оксанку выискивает взглядом, да наблюдает за ней незаметно. Шустрая, везде успевает. И руками, и словом. Ишь ты, как с Дудником, водителем Камаза, смеется, о чем это они там,  интересно, болтают? У Пал Палыча аж ладони вспотели от волнения. Захотелось встать и Дудника этого долговязового в кабину засунуть, ключ зажигания в одно место вставить и направление указать, куда ему ехать. Еле сдержался.

Через пару дней запчасть привезли, пока на место ставили ее с помощником, Палыч весь извелся, как там заправщица без него, вдруг кому глазки строит? Пал Палычу пора в поле выезжать, теперь уже инженер подгоняет, а ему страсть неохота, тянет изо всех сил, то одну гайку подкрутит, то другую, видимость ремонта изображает, и деньги стали не нужны, а уж раньше он завсегда в передовиках ходил. Весь комбайн звездами залеплен был. А теперь нужна ему Ксанка-Оксанка, ее глаза раскосые, да смех заливистый.. И всё тут. Чует Палыч, что пропал. Накрыло его новое чувство с головой. Ну, как новое? Хорошо забытое старое. С Шурой у него давно такого не было, всё тихо, спокойно, а сейчас кровь бурлит в жилах, жить не дает нормально. И слаадко-то как...

Дома на свою Шуру глянет, только и знает, что ее с Оксанкой сравнивает.  И ростом жена маленькая, и полная чересчур, да медленная, да неторопливая, разговоры про одно и то же, то закрутки у нее на уме, то утята медленно растут, всё его раздражает в ней теперь.

Понимает Пал Палыч, что до добра его влечение не доведет,  да ничего с собой сделать не может. Снится ему Ксанка, а уж днем он каждую минуту о ней думает, да в мыслях день ото дня храбреет, уже обнимает ее и целует. Понял, что так и до греха недалеко, выехал, наконец-то, в поле.

Шура не сразу, но потом поняла, что с ее Пашей творится что-то непонятное, начала приглядываться, да расспрашивать его. Чай, не заболел ли, родимый, что-то погрустнел, да скис совсем в последнее время. Может перетрудился? Годы уже, немолоденький. Так пойти к председателю, попроситься на более легкую работу перейти. Как думаешь, Паш? Может слесарем в мастерскую? А Палыч знает, что было бы неплохо, к Оксанке ближе, но понимает, что нельзя. Борется пока со своим бесом, отрывает его от себя, а он за него уцепился и ни в какую. Ночью спит плохо, стал неразговорчивым, дома его ничего не радует. Такая тоска навалилась, что небо с овчинку показалось. Одно только в мыслях,  с Оксанкой любви вкусить,  на старости лет любовь пришла, нешто гнать ее от себя? ..Негоже, негоже, шепчет, считай, что подарок небес. А с другой стороны, не в его правилах налево ходить, по молодости себе не позволял, а сейчас, когда за плечами полтинник, человек он уважаемый и людьми, и руководством, как можно такое позволить? Да и детям взрослым в глаза потом смотреть не сможет, не дай Бог, если узнают. И как ему поступить? И хочется, и колется. Что делать не знает. Одни мучения.

 И Шура в это же время мучительно раздумывала, что же с мужем происходит? Да, так и не смогла придумать. И он ничего вразумительного не говорит ни утром, ни вечером, а ночью к стенке повернется, буркнет, что устал шибко, и спит. Однажды после работы зашла Шура к сестре своей старшей Лиде, та хоть и жила на соседней улице, а за делами виделись не так  часто. Лида как раз из магазина вернулась, наслушалась от местных баб последних новостей, которые ее сильно расстроили, про её зятя  люди судачили, дескать влюбился в Раскину, глаз с нее не сводит, а та  хвалилась подругам, что, если захочет, то на раз-два Палыча из семьи уведет, ради нее он на всё готов. То ли говорить Шуре об этом, то ли обождать, может, все образуется? Сидит Лида, слушает о чем сестра рассказывает, а сама внутри мучается от сомнений.

- Нет, скажу, - решилась, - А то эта блажная так и будет носиться со своим Пашкой. Больной он, видите ли...какой больной? Шальной.. кобель этакий, чё удумал на старости лет.

У Шуры от ее рассказа от неожиданности рот открылся и звук пропал, Лида аж испугалась. И водички принесла, капель валерьянных накапала, только  сидит Шура истуканом, пить не может. Лида давай ее по щекам легонько хлестать, да водой на лицо брызгать, отошла сердешная, глазами заморгала, сказать что-то пытается.

- Лид, это что ж такое деется? Неужель, правда? -наконец вырвалось хрипение из горла

- Ну, а ты, как думаешь? Сама только жаловалась, что кручина его неведомая съедает

- Что верно, то верно. Измучился весь, я же вижу. И что теперь делать? - она жалобно посмотрела на сестру, в душе надеясь, что всё рассказанное неправда, а из глаз побежали слезы

- Ладно, ладно тебе, - Лида обняла сестру за плечи. - Надо подумать, Шурочка. Выгнать мужика легко, только замену ему найти трудно. Ты не Ксанка, мужиков не меняешь, как перчатки.
 
Шура замахала руками, - Что ты, что ты...я без Паши и неделю не проживу, пропаду сразу

- О то ж и плохо..вишь, как глубоко в тебе это сидит...пропадешь, пропадешь...с чего ты это взяла? Всю жизнь под своего Пашу прогибаешься, горбатишься за двоих и пропадешь? Я уже вдовая десятый годок живу, не пропала

- Ой, Лида, ну ты совсем другое дело. Ты сильная, ты смелая...а я..

- И ты такая же, мы с тобой одной породы, не забывай это - Лида перебила сестру, - вспомни себя в молодости, какая ты боевая была, а с этим Пашей сама на себя стала непохожа. Думаешь, почему он на Оксанку глаз положил?

- Почему? - испуганно переспросила Шура

- Да потому, что она на тебя похожа в молодости, такая же задорная и веселая, вот и взбудоражила его.
Знаешь, Шурань, что я сейчас подумала? Не все потеряно. Любит он тебя...- она помолчала -.. Ту, прежнюю.. да только не находит, вот замену и нашел. Не надо тебе за него бороться, надо за себя бороться.

-Это как?  - изумилась Шура, перестав всхлипывать

- Как, как.. всё очень просто..измениться тебе надо..себя, настоящую, вернуть..

Шура шла домой медленно,  всё раздумывала над  словами Лиды. А ведь права сестричка, совсем себя забросила за этими делами домашними. Прическу некогда сделать, недосуг в парикмахерскую сходить, кулю на затылке навертела и пошла, а дома всё чаще платочек на голову, да халат, хоть и чистый, но все-равно халат. Вес вот набрала..

- Это что ж выходит, - она нахмурилась, - Я сама Пашу и спровоцировала на любовь на стороне? Так, стоп.. не в ту сторону ты, мать, повернула, не хватало еще извиняться перед мужем. Как там Лидка сказала? Боевой дух растеряла, вот это главное, а не то, что стала толстая. И с чего же мне начинать? - усмехнулась криво про себя. - А далеко ходить не буду. С ужина и начну.

Пал Палыч аж поперхнулся, увидев вечером на столе  простую яичницу, обычно наяривал он в это время борщ с чесночком или лапшу домашнюю с куриными потрошками, не придерешься, готовила Шура так, что пальчики оближешь. На второе - или картофельное пюре с румяными котлетками, или печеночный тортик, уж очень он его уважал, разнообразие всегда, на неделе редко что повторялось, на десерт стоял компот из свежих фруктов, лежали пирожки.. Не ужин, а праздник какой-то. И так каждый день. А сегодня что-то из ряда вон выходящее. Он тревожно взглянул на жену, что это с ней? Не заболела, чай? В последнее время он редко ее рассматривал. Поест, спасибо скажет, в душ и на боковую. Буркнет, что притомился. Уже не было у него желания посидеть, как раньше, на крылечке со своей женушкой милой, он и называть ее так перестал, да рассказать ей, что за день услышал и увидел.
Шура что-то там напевала на летней веранде и не замечала гастрономических изумлений  мужа. Проходя мимо кухни, крикнула ему, чтобы чай сам себе согрел, а то у нее дела. У Палыча аж вилка из рук выпала, привык за столько лет, что ему всё жена подаёт.. да, нет, не подумайте лишнего, нетрудно ему воду вскипятить, знает, где и заварка стоит..но, как бы это сказать..ну не пристало мужчине такими делами заниматься, согласны? Жена тогда на что?

А жена в это время усилием воли душила в себе слезы, изображая веселое настроение и озабоченность делами. Больше всего на свете хотелось ей подойти к мужу, взглянуть ему в глаза и тихо спросить: Паш, как так у тебя получилось? Аль люди всё выдумали? А Паша и не смутится, приобнимет ее и скажет нарочито грубовато:  Верь им больше, сплетницам деревенским, - головой покачает, -  Ну, женщины, и что там у вас в голове творится? И будет у них всё, как прежде. И разговоры на крылечке, и сон на его плече, и в город поедут к детям.. Но так и не подошла, не спросила, побоялась, вдруг ответит, что да, вот так и получилось...

На другой день ужинали картохой в мундире, порезанным на кусочки салом и салатом из свежих помидор. Палыч,  обычное дело, задержался на работе, Шура приняла это, как должное,  и словом не упрекнула, невозмутимо рассказывала про семейные дела, несмотря на то, что на душе скребли кошки, подробно перечисляя, что сделала, что предстоит сделать. Муж слушал ее рассеяно, не вникая в суть слов.

- Ой, Паш, дел много осталось, уж, не знаю, справишься ты или нет? Еще и картошка не выкопана в огороде три деленки осталась..

Палыч напрягся, замер, - Не понял, Шура, при чем тут я?

- Паш, да я с тобой давно поговорить хотела.. да тебе всё некогда и некогда

- Шур, устал я сегодня..день тяжелый был, работы много, наворочался так, что рук не чувствую. Это не то, что ты в своей библиотеке, - снисходительно произнес, сосредоточенно пережевывая сало. - Аль срочное что? Дай доесть хоть..

- Да как сказать..

-  У детей всё нормально?

- У них всё нормально, - Шура кивнула, - да ты ешь, ешь..может добавочки?

- Нее...и так много на ночь, - Палыч с усмешкой осмотрел стол.

-Паш, не успеваю готовить, картошку копаю.. Ты сегодня пообедать-то успел?

- Я  и говорю, запарка была, некогда, - а сам глаза отвел в сторону. - Так что сказать хотела?

- Паш, - Шурочка улыбнулась, - Уезжаю я, мне путевку дали в санаторий. Столько лет откладывала, ты всё на работе занят и занят, а сейчас я вот подумала, у тебя уборка закончилась, сможешь приходить пораньше, хозяйство управишь, да и выходные обещает начальство дать, сам говорил. Картошку докопаешь, корову подоить Лиду попрошу..

- Шура, - у Палыча глаза вылезли на лоб, - Какая путевка? Какой санаторий? И почему ты говоришь об этом, как о решенном деле, а посоветоваться заранее со мной не могла?

- Ну, извини, - Шура прищурила глаза, - В следующий раз обязательно посоветуюсь

- Какой следующий? - Палыч изумлялся, не узнавая свою жену.

- Паш, пошли спать, устала, сил нет, - Шура притворно зевнула и ловко выскочила из кухни.

Палыч вылез из-за стола полуголодным и озабоченным. Он ничего не понимал, что происходит. Ситуация стала его напрягать.  Утром он молчал, искоса наблюдая за Шурой. На столе опять стояла ненавистная яичница. Вечером он решил серьезно поговорить с женой, необходимо было привести ее в чувство.
Правда, на работе он сразу отвлекся, только увидев Оксанку, и до самого вечера даже и не вспомнил о том, что ему говорила жена.
Фото инет