Семья часть вторая

     Моя семья вернулась в Волгоград, в город моего рождения, летом 1966 года, когда мне было пять лет. Сначала уехали родители со старшей сестрой Людой - родителям предстояло купить дом и устроиться на новом месте, а старшей сестре - поступать в институт. Мы же со средней сестрой Надей, которая на тот момент окончила восемь классов, ещё остались примерно на месяц на Ставрополье, чтобы не мешать родителям обустраиваться на новом месте.
   Как-то на исходе дня, когда уставшее солнце клонилось к закату, ко мне подошёл один из брошенных женихов сестры и заговорщицки, полушёпотом произнёс:
 - Ты сегодня вечером не спи. Твоя сестра тебя бросит и уйдёт на танцы в клуб.
Выпалив эту информацию он мгновенно исчез. А я, вернувшись домой, стала приставать с расспросами, правду ли мне сказал этот парень. Сестра со всей серьёзностью меня заверила, что никуда не уйдёт, а он сказал неправду. Когда совсем стемнело, она стала меня уговаривать ложиться спать. Чуть позже к ней пришла её подружка, и они уже вдвоём стали настоятельно меня укладывать и обещали никуда не уходить. Я не помню, как я заснула и сколько проспала, но, видимо, тревожное состояние, в котором я заснула, до конца меня не покинуло и заставило проснуться. Помню, что проснулась я одна в тёмной комнате. Сначала я звала и ждала сестру, но потом мне стало страшно и я подставила к окну табурет, выставила стекло (незадолго до этого я видела, как это делает мать, благо там не было штапиков, только гвозди) и ушла к бабушке с дедушкой.
   Я вышла на улицу, на которой было темно, хоть глаз коли, лил дождь, и мои босые ноги то юзом скатывались с тропинки, то застревали в грязи. Расстояние было небольшим, но мне надо было пройти мимо двора дедушки и бабушки моей подружки, Вали Фоминой, а у них были охотничьи собаки, которые меня как-то напугали и которых я боялась, как огня. До сих пор при воспоминании о той ночи, лёгкий холодок пробегает в моей груди. Забегая вперёд скажу, что мать никогда сестру и словом не попрекнула за этот случай, зато меня при каждом удобном случае "била по глазам" за племянника только за то, что я вышла к калитке к подружкам.  В этот момент племянник проснулся после обеденного сна и начал плакать, а меня рядом не было. В мои обязанности входило кормить и укладывать на дневной сон племянника. Помню, как я носила его из комнаты в комнату, напевая колыбельные песни - по другому его уложить спать было невозможно.
   Средняя сестра Надя вышла замуж, окончив третий курс пединститута в Волгограде и перевелась в Москву, т.к. её муж окончил подготовительный курс и поступил на первый в полиграфический институт. Племянник родился в декабре, когда она училась на пятом курсе. Мама сразу же уехала в Москву, встретила сестру из роддома, а потом месячного привезла его в Волгоград, чтобы дать возможность сестре защитить диплом. На лето сестра с мужем приехали, потютюшкались с ребёнком и опять благополучно отбыли в столицу одни. Наверное, посчитали, что здесь нянек больше - старшая сестра (на тот момент по настоянию матери она уже вернулась из Москвы, где проходила производственную практику после окончания политеха), родители и я. Бедный ребёнок, я не представляю, что творилось в его маленькой голове и душе - он нас всех троих называл мамами, был горячо привязан к каждой из нас, и мы его очень любили, я даже говорила, что, вероятно, своих детей так сильно любить не буду. Но я уверена, что так не должно быть, нельзя разлучать мать и дитя, даже если мать устраивает такое положение вещей.
     Опять заскакивая вперёд скажу, что когда я родила первенца, мать со мной и моим сыном так не возилась. Роды были трудными,патологическими, врачи меня буквально вытащили с того света. При выписке врач сказала, что меня надо было бы ещё подержать в больнице, но роддом закрывают на обработку. Меня выписали с температурой, с низким гемоглобином. На тот момент мы с мужем и маленьким сынишкой жили на квартире по-соседству с родителями, печку надо было топить, воду принести от родителей. Я помню, как падала в обмороки, когда стирала пелёнки с температурой 38, но мне никто не помогал. Напротив, вскоре после рождения моего сына родители по путёвке уехали в Закарпатье, но для поднятия гемоглобина по настоянию отца привезли мне железного вина, которое я принимала затем по столовой ложке. За несколько лет до маминого ухода из жизни, при очередных её нападках на меня, я ей припомнила этот факт, на что она спокойно ответила:
 - Но ты же молчала, ты ничего не говорила тогда.
     (  Продолжение следует  )