Тётя Дуся

       Маленький Николай, тогда его звали Колёк,был в семье младшим и единственным мальчиком из пятерых детей, часто бегал без штанов, в сестриных старых платьях. Был он белобрысый, даже вши у него были белого цвета. Мне, старшему двоюродному брату, пришлось бороться за его гендерность, так как он и писать садился на ведро по-девичьи. Пришлось учить его прицельно направлять струю. Правда, прицел иногда сбивался, и девки потом ворчали: «Опять всё обоссал...».
      Чтобы не оставлять детей одних, тётя Валя договорилась со знакомой свинаркой, вышедшей на пенсию, присматривать за домом.   Звали её тётя Дуся.

            В ту пору  взрослые все на работу уходили спозаранку,
            Поэтому пришлось найти для нас по средствам Гувернантку.
            Звалась она  Авдотьей и было ей за пятьдесят.
            На выбор повлиял ее немалый опыт по воспитанью поросят.

        Женщина она была добрая, и мы её любили.

              Была она с широкой  русскою душой,
              Однако грех за ней водился небольшой.
              Но мы считали, что не портил ее душевной красоты-
              Оттенок носа специфичной красноты.

     Однажды, когда тётя Дуся лежала на диване в сладкой полудрёме, мы решили разыграть спектакль по мотивам сказки о спящей царевне. Тёте Дусе как раз и отводилась роль спящей царевны. Я вёл повествование от автора, комментируя сцены и дирижируя выходом актёров, а Колёк должен был играть Царевича. Закулисье было в комнатушке, отделённой дощатой перегородкой, на которой вместо двери висели две занавески. Я высовывал голову, придерживая  занавески, и эта говорящая голова рассказывала сказку. По ходу в нужных местах появлялись безмолвные персонажи, которые под мой рассказ разыгрывали пантомиму.

           Наконец дошла очередь до Колька. Он выскочил из-за занавески без штанов, верхом на венике, и поскакал к тёте Дусе. Та сонно посмотрела на него и сказала: «Кортик - девок портить» и снова заснула.

            Мы для нее концерты представляли,
            Из-за портьеры выходя - стихи читали,
            А Николай на венике скакал
            Лишь в рубашонке, без штанов-был мал.

            Реакция на то была у тети Дуси,
            Отнюдь не муси–пуси.
            Глаз приоткрыв, смотря на нас с дивана,
            Про «кортик» нам она тогда сказала.
            Возможно, что обязаны мы ей
            Нормальной ориентацией своей.

      Тётя Дуся заботилась по-своему о нашем развитии. Поэтому как-то, когда она была ещё относительно трезвой, повела нас на экскурсию в свинарник, в котором она раньше работала. Возвращались с экскурсии с сумкой  жмыха, который потом мы с удовольствием грызли.
 
      Когда у неё появлялись деньги , то внемля нашим: «Теть Дусь, купи козинаку или брикикекс», она покупала в  магазине не только себе водку, но и нам сладости. Брикикексом мы называли почему-то прямоугольные пластины бисквита, которые разрезались и  продавались на вес.
   
              Она нам покупала «кози-наку»,
              А мы  ей спящей рисовали якорь,
              И на руке безумно веселясь,
              «Дуся-Моряк» писали не стыдясь…
              Потом она в слезах из фляги брагу кружкою черпала,
              И тут же нас прощала.