Россия в Семилетней войне. Часть 8

Глава V.
Россия вступает в войну

Как уже говорилось выше, к началу Семилетней войны всякого рода неорганизованности и беспорядка в Российской империи было более чем достаточно. Прекрасно зная об этом, прусский король оставил в Восточной Пруссии только вспомогательный корпус из второсортных войск, бросив все остальные силы против австрийцев и французов.
Соответственно, Российская империя раскачивалась очень медленно. Фридрих II вторгся в Саксонию в конце августа 1756 года, а русская армия перешла прусскую границу…аж в июне следующего 1757 года!  30 августа 1757 года состоялось первое сражение русских с пруссаками – у деревни Гросс-Егерсдорф. Сражение закончилось закономерной победой наших предков: ведь ГЛАВНОЙ русской армии противостоял ВСПОМОГАТЕЛЬНЫЙ прусский корпус. Но беспорядок в устройстве тыла нашей армии был такой, что вскоре после победы русские вынуждены были отступить из Восточной Пруссии.
Второй важнейшей проблемой нашей армии в тот момент был её главнокомандующий – фельдмаршал Степан Фёдорович Апраксин (1702–1758). Он представлял из себя яркий пример генерала, сделавшего карьеру исключительно благодаря дворцовым интригам, а посему не мог не испытывать огромного страха перед лучшей в мире прусской армией. Победа при Гросс-Егерсдорфе не имела к нему практически никакого отношения: всё решило мужество солдат и младших офицеров. Неудивительно, что за столь «блестящие» результаты своего командования Апраксин был отрешён от должности, арестован и умер от инсульта на допросе в Тайной канцелярии (хотя пытки, скорее всего, к нему не применялись).
Апраксина сменил генерал-аншеф (полный генерал) Виллим Виллимович Фермор (1702–1771) – шотландец по происхождению, ветеран войн с турками, крымскими татарами и шведами после Карла XII. Но это был всего лишь добросовестный служака, и не более того. Фридриха II он боялся ничуть не меньше Апраксина. Однако снабжение войск Фермор привёл в порядок, и о безобразном сумбуре, царившем в этом вопросе при Апраксине, больше не было и речи.
22 января 1758 года возглавляемая Фермором русская армия без боя вступила в Кёнигсберг – столицу Восточной Пруссии, ставшую отныне столицей нового российского генерал-губернаторства. В июле русские подошли к Одеру и осадили крепость Кюстрин.
Осада Кюстрина означала, что русская армия вышла на дальние подступы к столице Пруссии – Берлина. На помощь осаждённому гарнизону двинулась ГЛАВНАЯ прусская армия, возглавляемая самим королём.
25 августа 1758 года у деревни Цорндорф состоялось первое сражение, в которой противником русских был сам Фридрих II. Как военачальник, Фермор показал себя точно таким же пустым местом, как и Апраксин. Но русская армия дралась с невиданным, по сравнению с австрийцами и французами, упорством.  Дадим слово прусскому ветерану той войны – Иоганну Вильгельму фон Архенгольцу (1743–1812). Касательно Цорндорфа он пишет следующее: « Пруссаки увидели совершенно незнакомое для них зрелище: хотя порядок битвы был нарушен и ряды разорваны, но, расстреляв все свои патроны, русские стояли, как истуканы в строю... На месте павшего строя вырастал новый, снова подвергавшийся той же участи; легче было их убивать, чем принудить к бегству…Солдаты били друг друга прикладами, кололи штыками, рубились на саблях. Невозможно описать ожесточения противников. Тяжело раненные пруссаки, забыв о себе, все еще старались убивать врагов. Русские не уступали им; одного смертельно раненного русского нашли в поле лежащим на умирающем пруссаке, которого тот грыз зубами…». В итоге вместе сокрушительного разгрома, как это было при Россбахе с французами и при Лейтене с австрийцами, прусскому королю пришлось удовлетвориться тем, что на следующий день после сражения русские организованно отступили на территорию Польши.
Тем не менее всем было понятно, что для войны с пруссаками Фермор как верховный главнокомандующий совершенно не годился. Требовался новый человек.
Продолжение следует...