Ключ от города

Длинные волосы трепал ветер, пытаясь просеять дорожную пыль, въевшуюся за долгое время, проведённое вдали от дома. Тяжёлые мысли, звучащие в его голове монотонным басовитым колоколом, не поддавались потокам вечно свободного ветра и, подобно громадным скалам, оставались такими же грузными и устойчивыми. Когда-то давно, под их тяжестью, он сгорбил спину и уронил голову на руки. Так давно, что он уже не помнил, сколько времени прошло с того момента, когда он сел на этот камень. Было бы легче, если ветер дул резкий и северный, с мельчайшими льдинками, или, хотя бы, началась гроза и его затопило потоками воды.
 
Но солнце оставалось мягким и нежным, ветер — тёплым, и даже камень, на котором он сидел, казался удобнее, чем многие кресла в его покоях. Иногда он открывал глаза и, боясь поднять голову, видел лишь кусочек стоптанной в пыль дороги, редкие зелёные травинки и собственные истёртые в кровь ноги в кожаных сандалиях, белых от пыли. Он кожей впитывал тишину и монотонное течение жизни окружающего мира, из-за чего лишь сильнее становилось его отчаяние.
 
На огромной скорости в его голове проносились картины прошлого. Каменная золотистая набережная со ступенями, уходящими в прозрачную воду. Танцовщица в белых одеждах, идущая босиком по пыльной улице, позванивая в такт движению ножными браслетами. Её острый и пристальный взгляд, невероятный отзвук далекого, потерянного счастья, поднявшегося в нём на долю секунды от её полуулыбки. Его воины, поднимающие кубки: лучшие из лучших мужей, живущие во имя победы и признававшие его волю как свою собственную. Святые реликвии, хранящиеся в ледяных подвалах: туда вели лабиринты, созданные жрецами по расположению звезд. Лица каменных богов, молчаливо взирающих на него из полумрака храма, пропитанного терпкими ароматами масел. Он считал себя избранником Богов, но как же он ошибался! Он помнил свои молитвы и клятвы. Своих жён и детей. Высокие своды дворца. Ту лунную ночь, когда она, самая любимая и прекрасная из всех его жён, вошла в опочивальню в прозрачных одеждах. Процветающий город. Лучший и богатейший город, чей славе завидовали правители и куда несли свое золото самые удачливые купцы. Мягкие ладошки сына, стоящего на его колене и поглаживающего его бороду, умощенную дорогими маслами. Будущий наследник и правитель всех земель, его гордость. И колокол, сквозь огонь и пепел, отбивающий свой зловещий звон.
 
«Никого не уберёг, никого не спас. Похоронный колокол отлитый из мечей павших воинов, последовавших за мной, поныне и вечно будет звучать в моих ушах. Нет той кары, которая могла бы искупить мою вину. Время однажды сотрёт последний камень священного города в пыль, обратив в вечность как победителей так и проигравших, однако моя память и моя боль собранная из боли всех шедших за мной- будут вечны», — так думал он, постоянно повторяя эти слова, как молитву. Маленький мотылёк опустился на его спутанные волосы, раскрыл небесно-голубые трепетные крылышки и, испуганный внезапным порывом ветра, полетел дальше, в поисках сладкого нектара из сердца цветка.
 
Цветок, фиолетовый, с ярко-жёлтой сердцевиной, в длинных пальцах крутил скучающий юноша. Он сделал глубокий вдох, заправил цветок за ухо и вытянулся на траве. Достал из широких карманов неокрашенных льняных брюк губную гармошку и принялся наигрывать незамысловатый мотив. Он давно догадался, что же написано на одиноко лежавшим неподалёку свитке, перетянутом бечёвкой с привязанным к ней маленьким ключиком.
 
«Тяжело быть правителем, тем более, таким как он — благородным и несущим ответственность за всех, кто склонил перед ним голову» — так думал юноша, разглядывая, какие причудливые формы принимают облака над головой. — «Не будь в нём столько святости, он бы давно ушёл с этого камня, бежал бы не оглядываясь, спасая свою жизнь. Сколько было таких правителей? Но к таким я не прихожу. А он — велик. И даже я не могу окликнуть его, принявшего решение видеть лишь пепелище войны. И слышать этот колокол. Я нашел его, давно потерявшего свой голос под слоем земли, поросшей травой.
 
Я клал ему на колени свиток, но ветер каждый раз сносил его. Я уже думал оставить его в своей вечности, но заметил, что когда моя музыка звучит радостнее и громче, он приоткрывает глаза и осторожно воспринимает мир. Он видит зелёную траву и чувствует прикосновение ветра. И, чего скрывать, мне нравится этот благородный муж. Я подожду ещё и... и обязательно вручу ему маленький ключик от его священного города.