Солодка. Корни и время

 
Из вереска напиток забыт давным-давно,
А был он слаще меда, пьянее, чем вино
Роберт Бернс

                Вы любите книги Шукшина, читатель? Не скажу ничего про книги, но вот на родине писателя мне, как туристу, довелось несколько раз побывать, только не в музее, а возле памятника. Мои попутчики всегда с удовольствием трут палец на ноге сидящего огромного бронзового  Шукшина, а я с фотоаппаратом охочусь  за местными растениями. Одни туристы, озираясь вокруг, восторгаются душистой степной клубникой на склоне, другие ромашками, столь характерными для нашей природы. А я искал растение необычно, которое могло бы связать нас и с природой Алтая, и природой творчества. И я нашел его за памятником, на крутом обрыве за горой Пикет.
               Однажды коллега, учительница  в школе,  рассказывала, как в детстве они ели солодку. Дети едят все. Солодка возле ее родной деревни росла на краю речного обрыва, корни ее не нужно было копать, они торчали из глины. Вкус детства для нее был и приторный вкус корней солодки. Может быть,  Шукшин тоже ел солодку на обрыве, ведь  судя по воспоминаниям,  он постоянно голодал,  и, говорят, он часто поднимался на гору Пикет, наверняка  не только за солодкой, иначе он остался бы в Сростках. С обрыва, окаймленного зарослями солодки,  открывался великолепный вид на Катунь, на холмы и далекие горы. Может быть,  за горами была видна и Москва, куда он уехал? О солодке Шукшин, наверняка помнил, но никогда о ней не писал. Да и знает ли современный горожанин, что такое солодка?
            Солодка была всегда, даже когда не было человека, во времена динозавров, это одно из самых древних цветковых растений на Земле. Солодка и вечный спутник человека, но для меня ее история началась чуть более двух тысяч лет назад,  во времена Аристотеля и Теофраста.  Однажды к Аристотелю в Лицей пришли жители полиса и спросили, о чем он пишет и размышляет?  Они ожидали услышать нечто о Космосе и сущности бытия. К их удивлению Аристотель размышлял о строении частей животных. Может ли предметом философии быть столь низменная тема?  Конечно!  Ведь боги приходят не только в прекрасные беломраморные храмы, они  греются и у печки простого гражданина.  Так считал Аристотель. Так же думал о растениях Теофраст. Увы, потомки этого почти не заметили. Теофраста почитали как знатока растений, прежде всего лекарственных растений. Конечно,  в своем главном труде он писал о солодке, или как ее тогда называли, корне скифов. И две тысячи лет солодку превозносили как королеву лекарственных трав, ставя ее вровень с женьшенем. Словно Теофраст был  простой аптекарь, раскладывающий цветы и корешки по полочкам. Теофраст в своих трудах первым на Земле стал рассуждать о сущности растения, о назначении органов, в том числе корней.  Растение самодостаточно, а вовсе не предназначено ублажать и лечить человека. Сегодня мы бы такое мышление назвали экологическим, но и сегодня прагматизм во взглядах на мир главенствует.
         Что такое растение, что в нем главное? Наш великий соотечественник Тимирязев, проделав  многочисленные опыты, был уверен, что это лист. И он был прав. Сущность солодки совсем другая. Это корень. Корни солодки во много раз превосходят по объему листья и стебли. Это настоящий подземный храм.  Материнский многолетний корень уходит вертикально вниз, в неведомые глубины, к горизонтам подземных вод.  Боковые корни, образуют лабиринт у поверхности,  разбегаются от центра как круги на воде на десятки метров в разные стороны и выбрасывают из почек все новые клоны. Чтобы создать такое чудо,  нужны чудесные силы. И они у солодки есть. Это особые вещества, столь необходимые самому растению и … человеку.
             Вот странно, человек прознал об удивительных свойствах солодки почти одновременно на всей Земле. Философы называют этот период осевым временем. Почти одновременно в Китае, Индии, Европе, странах ничем друг с другом несвязанных,  возникли главные религии и философские учения. И все народы знали солодку, а порой даже преклонялись перед ней. Откуда у человека берутся знания? Ее нашли в гробнице Тутанхамона. Воины Александра Македонского шли через пустыни к неведомой Индии и жевали на ходу корни солодки, во много раз более сладкие, чем сахар, но подавляющие чувство жажды.  Все века путешественники в своих странствиях отмечали скопления солодки. Питер Паллас, отправлялся двести лет назад в Сибирь и уже на Урале столкнулся с зарослями солодки. Фишер и Де Кандоль дали ей современное название. С тех пор она так и называется – уральская.  Наш великий  генетик и селекционер Николай Вавилов уехал сразу по окончании гражданской войны в Афганистан. Он искал центр происхождения главных культурных растений ржи и пшеницы, в места, где когда-то процветала великая древняя  Бактрия. Увы, процветания он не нашел. Нищие жители кишлаков встречали их караван  камнями, а вокруг кишлаков в каменистых пустынях росли верблюжьи колючки и ..  солодка. Солодки было столько много, что Вавилов стал мечтать  о вывозе корней тысячами тонн в СССР. Местные жители о лекарственных свойствах солодки не ведали и использовали ее стебли в качестве топлива. Мечта Вавилова исполнилась, хотя сам он погиб в сталинских застенках. Советский Союз был  главным поставщиком солодки на мировые рынки, огромные запасы ее обнаружили в Средней Азии, пока не распался.
               В советские времена солодку выкапывали тракторами, но под некоторым контролем. Сегодня выкапывают и лопатой и тракторами, но без всякого контроля. Не удивительно, что попала солодка в Красные книги. Охраняют ее в памятниках природы и в заповедниках, в том числе и в нашем школьном заповеднике орхидей. Многие годы  мы с ребятами наслаждались  видом венериных башмачков, рисовали и изучали их, другие растения не замечали. Но как было не заметить солодку? На первый взгляд обычный горох, только листья без усиков, да и цветы помельче. Но вот плоды! Это не просто бобы, они изгибаются в клубках,  словно змеи,  и покрыты шипами словно ежи. Говорят, такие плоды легче разносятся по свету, прицепляясь к шерсти животных. Когда мой взор насытился красотами диких орхидей, солодка стала чуть ли не главным растением, удивлявшим меня в заповеднике. И теперь, встречая ее заросли,  я вспоминаю  и Теофраста в Лицее, и воинов Александра в песках, и Николая Вавилова, мечтавшего накормить и излечить всех людей на Земле. И конечно, мне в голову не придет принести в заповедник лопаты и копать драгоценные корни, чтобы попробовать их на вкус. Гораздо интереснее сидеть возле солодки  и размышлять о сущности растения и о времени. Надеюсь и вас, читатель, ожидают встречи с одним из самых интересных растений на Земле.