Воробей

     Лучшая подруга семьи, а скорее – единственная, как-то поделилась наблюдением, что почти не встречает воробьев в городе. Да и за городом, где они с Сашей уже давно выстроили настоящий дом и развели сад-огород, этих птичек тоже не видно.
     Порассуждали о причинах только что открытого явления, высказали несколько конспирологических версий. Люся вспомнила, что что-то читала о подобном в Англии или в другой Европе. Я заглянул в интернет и узнал, что все это из-за подстригания городских газонов, когда не дают травам отцвести и заплодоносить. Голодно воробьям… Перелетают на оставшуюся природу. На том и успокоились.
     В этом году – чудесное лето. Погода! Личный непонятный режим – «удаленка», разговоры о пенсии… Гуляю до работы, гуляю после 18-ти. То по набережной Волги, то вокруг озера. Везде все устроено, мусор если и встречается, то в полиэтиленовых черных мешках, растрепываемых воронами. Задача гастарбайтеров в ярких куртках – мусор собрать. А кто-то потом должен этот мусор вывезти. Но коммуникации не налажены (как-раз сейчас я изучаю процесс управления коммуникациями на одном из крупных проектов), мусор остается, вороны подбирают что поярче, остальное подберут те же гастарбайтеры. Завтра.
     По утрам чаще гуляю вдоль Волги. Людей пока мало, кто-то на велосипеде, кто-то в красивых маечках и шортиках – на пробежке. Пара бабушек шоркает «скандинавскими» палками. Есть на что посмотреть. Да, я – с тросточкой, после переломов и обретения нового сустава. Обижаюсь, когда мою изящную трость неосторожно называют клюшкой, а то и клюкой. Не может быть клюкой вещь из кавказского дуба или бука, именуемая «Соратник» (так сказали в специализированной лавке в Питере), с латунным кольцом, да еще если стоит «…надцать»  тысяч!
     Пройдя километр-полтора, присаживаюсь на лавку, которых пока достаточно, не переломали, не растащили. Расслабляюсь на утреннем солнышке. УтрА этим летом, действительно, чудесные! Справа, по шоссе шуршат машины, люди спешат на работу. А мне спешить не надо, все рабочее место – в домашнем кабинете. Слева дремлет Волга, изредка волнуемая шумным катером или интеллигентной парусной яхтой, каковых становится все больше. Очень редко, но пару раз за прогулку – обязательно, пропыхтит теплоход, иногда даже пассажирский.
Вот окружающий ровный шум становится тишиной. Задремал. Вдруг почувствовал, причем, почувствовал как-то в теменной или затылочной области, под бейсболкой, как кто-то меня будит, прикосновением к колену, даже скорее – похлопыванием. Не сразу открыл глаза. Правда, задремал.
     На коленке ходил, нет, не ходил – переступал и подпрыгивал, как они это умеют делать, маленький воробей. Так и хочется написать – юркий воробей. В детстве одной из самых любимых книжек была «Баранкин, будь человеком!». Кроме захватывающего текста, там было множество рисунков, в том числе и воробьев. Причем, легко было узнать, который из них Юра Баранкин, а который – Костя Малинин. Птички-то внешне одинаковые, но посадка головы, топорщащееся перышко, еще что-то – и вот уже Баранкин. А вот – его верный друг и единомышленник.
     Я непроизвольно вскинул руку, воробей спрыгнул и перелетел на лавку, рядом. Он ни секунды не стоял на месте, все подпрыгивал, но постоянно смотрел на меня, не спускал взгляда, что называется.
Откуда он знает, что нужно смотреть мне в глаза? Ведь опаснее мои руки. Но он не боялся. Чего ему бояться?! Перед ним интеллигентный человек. Но на всякий случай, глаз не отводит.
     Мне тут же пришла на ум красивая, между прочим, конструкция из старой-престарой песни Максима Леонидова: «Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я». Песня моей молодости? Опять штамп.
     А воробей продолжал наблюдать за мной, нет, просто смотреть на меня. Может, он проголодался? Но за забором, прямо за моей скамейкой и до самой воды раскинулся заросший высокой травой волжский берег. Никаких признаков стрижки. Да и под скамейкой подсолнечная шелуха, возможно, и семечка где-то попадется.
Но взял себе на заметку припасти завтра чего-нибудь к воробьиному завтраку. Не исполнил. Дома отсоветовали. Подкармливать птиц нужно зимой. А летом – баловство.
     Согласился, вспомнив голубей. На другом месте, где гуляю, на бульваре, поближе к домам тоже уютно и удобно. Но только присядешь на скамейку, слетаются голуби, чуть ли не на плечо садятся. И ждут нетерпеливо. Их жильцы приучили, вытряхивая из полиэтиленовых пакетов какую-то крупу, чуть ли не куски хлеба… При виде сборища голубей подлетают чайки, такие же любители дармовой еды, такие же нахальные. Голуби на время уступают, перелетают на мусорные контейнеры. До следующего раза.
     Не люблю голубей. В отличие от тех, из детства, эти какие-то мрачные, все на одно лицо, одинаковой темно-серой масти. Точно такие, как в новогоднем американском фильме «Один дома». Там их подкармливала славная тетка, как оказалось, но в очень грязном от голубей пальто и такой же шляпе. А лицо было доброе, теплое, но голуби, уверен, видели только это пальто и шляпу. И принесенную еду.
     Еще в памяти возникает другой фильм, наш - «Любовь и голуби», где Василий рассказывает дочке о деревенском дурачке из детства, который тоже любил голубей, а они – его. Ветхая рубашонка на нем, вспоминал Василий, состояла сплошь из дырок от голубиных коготков. А я чувствовал, как эти голуби, чтобы удержаться, не соскользнуть с его плеч, хлопали часто-часто крыльями и коготками своими достигали тщедушного тельца мальчишки. Ему было больно, но очень хотелось дружбы.
Пусть и с птицами. 
     На площадке, где стояла моя скамейка, чирикало еще несколько воробьев. Они что-то находили в чахлой траве за скамейкой, сменялись. А мой сидел. Сидел и поглядывал. Я ему что-то говорил.
Вернувшись домой, рассказывал эту историю, в изложении оказавшуюся небольшим эпизодом, и вспоминал своего воробья, думал о завтрашней встрече.
     Но на следующий день воробьев почему-то не было. В другие дни они подлетали, чирикали, но совершенно не уверен, что среди них был тот, любопытный. Пусть их стало и меньше, как рассказывала Люся, но все равно - много. А я – один. Один?
     Вот наступит зима, освободится время от прогулок, нужно почитать бестселлеры Александра Маркова о человеке, о его эволюции. И по сторонам посмотреть – на тех, кто поближе, вокруг нас. А там – снова лето, снова воробьи, надеюсь.

Нижний Новгород,
август 2021