Агентство 404 Глава 26

Глава 26.
- Ну что, алкаши? – проводив адвоката, Степан зашел на кухню – Шефу водочки-то хоть маленько оставили? Вы ведь теперь, как бы, мои подчиненные, сами напросились. В рабочее время пьете, прогул поставлю.
- Мы вроде, как бы, для конспирации – хихикнул Алексей Иванович – точно же, Федор Семенович?
- Надо еще замаскироваться – поддержал его Коршунов и взял в руку бутылку – ты как, шеф, с нами?
- Естественно, где же мне еще быть? Агентство, как ты говоришь, называется «Ошибка», подчиненные алкаши, ну и начальник видимо не лучше. И много мы так заработаем в этой «Ошибке»?
- Кстати, в Китае – поднял палец Коршунов - «404», это двойная смерть.
- Ну, я слышал, что четверка в Китае означает смерть. У нас в названии их две. А ноль что у них означает? – прищурился Степан.
- А такой цифры в Китае вообще не существует – поправил Степана профессор.
- Ну что, чем сегодня заниматься будем? Командир, командуйте – Коршунов вытянулся по стойке «смирно», не вставая с табуретки. В это время раздался длинный звонок в дверь:
- Сегодня прямо день открытых дверей – шутливо закатил глаза Степан, вставая – иду, иду.
- Если бы был день открытых дверей, то никто бы и не звонил – резюмировал профессор – все бы  так заходили. Вот вам Федор Семенович, наглядно полное отсутствие логики.

Степан никогда не спрашивал через дверь, «кто там?». Справедливо полагая, что все равно он не может по голосу всех знать, равно, что и не каждый будет через дверь подробно о себе рассказывать. Поэтому дверь распахнул молча.
- О, Толя, привет. Заходи – и тут же отступил назад, с недоумением глядя на пистолет с глушителем в руке лейтенанта Самохина. – Ты что, Толя? Это неудачная шутка. Что, если бы у меня в руке был пистолет?
- Ну, тогда ты  был бы уже мертвым – прошептал Самохин – Ты один дома?
- Один не один, ствол убери.
- Сейчас, двери только закрою чтобы нам никто не помешал. И не вздумай дергаться, Дорохов, я стреляю очень хорошо.
- Ну, я так полагаю, что если бы ты хотел меня убить, то уже бы убил и незачем тогда двери закрывать. Значит тебе что-то от меня надо. Верно? Так что спрашивай быстрее, а то мне некогда, водка стынет и компания заждалась.
- Ты что, не один?
- Что ж ты гостя в дверях держишь? – в  кухонном проеме внезапно появился Федор Семенович – тем более нашего друга Толика. В следующую секунду Федор сделал едва уловимое движение левой рукой, и горсть мелкой соли  сильно ударила в глаза лейтенанта. Последовавший затем удар ноги в пах, мигом согнул его пополам и пистолет тяжело стукнулся об пол возле его ног.
- Ну, вот и ладненько – миролюбиво пробормотал Коршунов – поднимая пистолет. А то с порога и сразу за пушку. Эх, мало мы еще работаем с молодежью – поглядел он на Степана и оба захохотали.
- Ну что, очухался? За что ж ты меня грохнуть-то хотел? - задал Степан вопрос Толику, когда тот промыв глаза  сидел уже в кухне на табуретке. – Выпить хочешь?
Толик сидел напротив Степана. Осунувшийся, с бегающими глазами под красными, натертыми, воспаленными веками и явно чувствовал себя в смешном положении. – Налей, - кивнул он на бутылку – «твоя взяла». Только я вам ничего не расскажу.
- Ну, мне не расскажешь, расскажешь своему начальнику. Он сейчас сюда подъедет. Очень он недоволен твоей выходкой, Толя.
- Странно. Откуда у тебя такой пистолет? Наградная «Беретта 92», такая же как у меня. Ими награждали как минимум полковников и генералов. Вот и надпись на пластине: «От министра Внутренних Дел». Где взял-то?
- Не ваше дело – злобно прошипел Самохин.
- Ты, Толя, не груби. Здесь люди постарше тебя и по возрасту, и по званию – Степан налил ему рюмку водки – На, а то неизвестно когда еще выпить придется.
- Вон, Мещеряков приехал – произнес профессор, глядя в кухонное окно. Злой идет, как зверь. Давайте-ка еще по рюмашке хлопнем, а то при нем неудобно как-то.
- Что-то и пить неохота – проворчал Степан и пошел в прихожку открывать двери.

Вопреки прогнозам Алексея Ивановича, Мещеряков был в хорошем настроении духа и даже выпил рюмочку. И вообще вел себя так, как будто то что произошло, не было каким-то неприятным сюрпризом, а являлось естественным и вполне ожидаемым.
- Ничего не хочешь объяснить коллегам? – усмехнулся Николай.
- Вам? Нет. – Самохин угрюмо посмотрел на своего начальника. Вы не имеете права меня задерживать. Я офицер спецподразделения МВД.
- И что? Ты спасибо скажи, что жив остался. Федор Семенович мог бы тебя одним ударом на тот свет отправить. Пожалел. Никто тебя задерживать и не собирается. Сейчас проведем беседу и отпустим на все четыре стороны. Удостоверение я у тебя забираю и ключи от кабинета, и сейфа тоже.  А где твой табельный пистолет?
- В кабинете, в сейфе – нехотя пробурчал лейтенант.
- Я, конечно, понимаю твои душевный порыв. Родных предавать нельзя – и уловив недоуменный взгляд  присутствующих, пояснил – Анатолий Самохин внебрачный сын генерала Герасимова и Самохиной Веры Игнатьевны.
- Вера Игнатьевна это секретарь генерала?
- Да, именно так – Мещеряков кивнул в сторону лейтенанта – Толя их сын.
- Так вот откуда этот ствол – Коршунов взял в руку пистолет. –  Наградной, генеральский. Только вот глушак левый, китайский видимо.
- Толя, ты что? Собираясь убить Степана всерьез полагал, что этим  спасешь генерала? – Мещеряков склонился к лицу Самохина – Ты дурак, что ли?  Я о тебе был лучшего мнения. Ну, во-первых, мы уже давно располагали информацией о твоем родстве с генералом Герасимовым. Во-вторых, использовать для убийства наградной пистолет глупо, неужели у генерала не нашлось другого оружия. Да и на роль киллера ты  не годишься. Кишка тонка. Другое дело твой свояк, Женя Щеглов, в горячих точках бывал неоднократно. Жесткий, циничный и жадный, но умный мент. Одним словом, настоящий оборотень в погонах. Однако убивать Дорохова пошел ты. Я никогда не поверю, что это спланированная акция генерала, никто никогда не доверил бы тебе ничего подобного. А значит, это эксцесс исполнителя, то есть, твой. А поскольку мы видим, что ты дурак и идея твоя была дурацкая, то мы тебя и использовать-то как доказательство, не сможем. Нас просто на смех поднимут. Убить человека из наградного оружия? Чушь полная. Так что, собирайся Толя и вали отсюда на все четыре стороны, а вот пистолетик я лично генералу верну, награда все же. – Мещеряков, засмеялся и похлопал Толика по плечу.
- И что мне теперь делать? – вскинулся Самохин – Застрелиться что ли?
- Из чего? Я бы на твоем месте подумал, как бы тебя другие не пристрелили, уж они-то это сделают более квалифицированно. А впрочем, угрозы от тебя им нет никакой,  правда и толку тоже.
- Я не хотел убивать Степана Павловича,  хотел, чтобы он отдал мне все материалы, компрометирующие генерала. Я никогда бы не выстрелил в него, я его уважаю. Но я не могу допустить, чтобы в результате вашего расследования, пострадал мой отец.
- Похвальное благородство, Толя – Мещеряков налил всем рюмки, в том числе и ему – Но ты же понимаешь, что твой отец стоит во главе преступной группировки.  Люди, в чьи обязанности входит охрана правопорядка и закона, вступили в  преступную связь с криминалом. На их руках кровь их коллеги и сослуживца Сафронова. Кто-то должен за это ответить? Вот перед тобой сидит полковник Коршунов. За что сожгли его дом? Вот тот, на которого ты направил пистолет, подполковник Дорохов. Это его хотели убить отморозки Дрына по приказу твоего отца и только чудом он сейчас живой, а вот Петрович, его сосед, до сих пор в коме. Это по приказу твоего отца расправились с подполковником Матвеевым. Заметь, все эти преступления они совершали с целью сокрытия других преступлений, направленных на их обогащение. А что они еще готовы совершить, чтобы избежать кары за свои преступления? И все это их жадность и алчность. Никто тебя не просит, Толя, действовать против своего отца. Надо было просто отойти в сторону и не мешать, и уж тем более не пытаться им помогать избежать возмездия. Ты ведь сам выбрал свою работу. А теперь ты себя скомпрометировал и служить в правоохранительных структурах больше не имеешь права. Чтобы впоследствии избежать уголовного наказания, рекомендую пойти на «сделку с правосудием»,  честно и добровольно оказывать помощь следствию. Да что я тебя агитирую, сам не маленький, к тому же и университет закончил.
- А что вас интересует?
- Прежде всего, планы. Что они планируют предпринять, чтобы оборвать уже имеющуюся цепочку доказательств и свидетелей?
- Если вы считаете, что генерал посвящает меня в свои планы, вы сильно заблуждаетесь – Самохин закурил сигарету – если честно, он меня всерьез и не воспринимает. Другое дело его зять, Женя Щеглов, вот тот близок к генералу. Тот раз, когда проводили видеосъемку на секретной даче Герасимова, я специально испортил одну камеру, и поэтому видеосъемка была плохого качества, и если бы вы товарищ подполковник не послали бы со мной лейтенанта Ковальчука, то видео не было бы совсем.
- А я ведь, лейтенант, для этого и послал с тобой Ковальчука, что уже тогда подозревал тебя. Помнишь, как ты привозил Дорохову дело «Таджикского ОПГ»? Так вот, кроме тебя, меня и Дорохова об это никто не знал. Однако, каким-то чудом это стало известно генералу Геращенко и Васнецову. Ведь ты Васнецову доложил?
- Да, Васнецов был в курсе всех ваших оперативных разработок и каждый день получал от меня отчет обо всех текущих делах,  особенно его интересовало дело касающееся смерти подполковника Сафронова.
- Ладно, Самохин, иди себе, ты сам сделал выбора.