Колониальный спецназ. Организация быта

Быт рейнджеров был наполнен суровой аскезой. Жилища в местах их дислокации представляли убогие постройки из коры или грубые бревенчатые хижины, в то время как в лагерях, где стояли регулярные войска солдаты размещались в походных палатках.
Рейнджеры в походных условиях довольно-таки ловко и без особых затруднений могли построить себя жилье, потому как большинство из них были выходцами из пограничья. Как отмечал современник: «Люди из Нью-Гэмпшира были опытными в вопросах строительства домов из коры. Когда они покидали место дислокации, то сворачивали кору и уносили ее с собой» .
 Даже на базе рейнджеров на острове Роджерса, выстроенный в качестве казармы для них огромный блокгауз, был ими отвергнут. Роджерс считал, что лесным бойцам такие хоромы ни к чему, ибо «жизнь в них наводила тоску и расслабленность», поэтому он приказал своим солдатам строить себе более «уютные жилища» в виде хижин, обогреваемых дровами .
Начиная с конца лета 1756 года ротам рейнджеров майора Роберта Роджерса было приказано двигаться на юг от форта Уильям-Генри на остров Гудзон, где необходимо было создать базовый лагерь.  Это место считалось стратегически удобным, потому как позволяло разведчикам рассредоточиваться в нескольких направлениях, в точности на северо-востоке к нижней оконечности озера Шамплейн, на севере к озеру Джордж, на северо-западе к притокам Гудзона, на юге к Саратоге и Олбани. В течение трех лет остров, в последствие названный в честь Роджерса, будет штаб-квартирой его рейнджеров.
Прибыв на остров, рейнджеры приступили к строительству бревенчатых хижин, ибо жить в палатках они избегали. Если не было возможности построить бревенчатую хижину, то они строили «полусферическое» укрытие из коры или кустарника (очень похожее на современный навес).
Казармы рейнджеров на острове Гудзон представляли выстроенный «стена к стене», то есть каждая хижина имела общую стену с соседской, ряд хижин, площадью в среднем 3,4 квадратных метра. Крыши хижин были сделаны из досок или дранки, в каждой имелся дымоход.
Одной из их обязанностей, не связанных с разведкой, было выходить на охоту на медведей, оленей и мелкую дичь, чтобы пополнить как свою собственную кладовую, так и кладовую «красных мундиров». Шкуры животных были очищены и высушены: из медвежьих шкур получались отличные матрасы и ковры, из оленьих шкур вырезали мокасины, гетры, чехлы для ружей и сетку для снегоступов.
В местах дислокации регулярных войск, рейнджеры выполняли функции по патрулированию территории, охранению людей, производивших какие-либо работы в лесу или водоема, занимались отловам бродячего скота, доставкой почты и донесений в форты, выявлением и обезвреживанием вражеских лазутчиков, задержанием дезертиров, сопровождением обозов с провизией.
Статус спецназа освобождал рейнджеров от выполнения тяжелых, типичных для любой военной кампании солдатских работ, например, таких как строительство фортов, рытья траншей, гребли на лодках, осуществлявших функции по снабжению. Но несмотря на это командиры «красных мундиров» всякий раз из зависти находили способы, чтобы как говориться «припахать рейнджеров». Например, их использовали в качестве «тропаукладчиков» (в феврале 1758 года у форта Эдвард рейнджеры на снегоступах протаптывали снег на дороге для передвижения войск), «лесорубов» (по приказу генерала Амхерста рейнджеры помогали расчищать от леса место для дороги от Краун-Пойнт до реки Коннектикут), «косарей» (в 1757 году их заставили заготавливать сено для лошадей перед экспедицией в Луисбург).
Во время рейдов рейнджеры добывали себе пищу путем охоты на дичь. Но чаще всего им приходилось довольствоваться «сухим пайком» из соленой свинины и говядины, твердого морского печенья или риса, приготовленного с маслом. Иногда это блюдо дополнялось рыбой, горохом, сыром и шоколадными пирожными (последние рейнджеры часто превращали в напиток). Для выпечки хлеба рейнджерам выдавали муку. Также им полагался ром, который обычно выдавался каждому рейнджеру по четверти пинты в день.
Из числа диетических предпочтений, употребляемых в походах, рейнджеры использовали еловые ветки, которые варили и заквашивали с патокой, в результате чего получалось «еловое пиво» – напиток похожий на ликер, который к тому же считался лекарственным средством от цинги. Офицерский состав часто баловал себя более элегантными спиртными напитки, такими как Бренди и Мадера.
В базовом лагере на острове Роджерса, в Гудзоне, рядом с фортом Эдвард, рейнджеры, проживавшие в еловых хижинах обедали за засаленными столами, пропитанными пуншем. Столовые приборы – вилки и ножи рейнджеров были сделаны из олова или свинца, а тарелки и чашки из олова.
Коратали время рейнджеры, за беседами, покуривая глиняные трубки, пожевывая или нюхая табак, напевали импортированные песенки в тон звучавшим скрипке или еврейской арфе. Карты, кости и шашки, в которые они иногда играли на деньги или ром, поддерживали шум в прокуренных хижинах. Газеты и книги ходили по кругу, но мало кто из этих суровых парней фронтира мог писать. Дневники и письма рейнджеров – редкая находка для исследователей. Время от времени случались среди них стычки, в которых парни выясняли отношения, расквашивая носы друг другу. Обслуживали рейнджеры себя сами – стирали и чинили амуницию, ремонтировали снаряжение и оружие, кололи дрова и готовили пищу .
Для удовлетворения так сказать потребности в женщинах, в места дислокации войск: аванпосты, форты, походные лагеря, допускались девушки и женщины, которые выполняли функции солдатских жен или служанок, в точности и индианки. Полковые доктора проводили физический осмотр данного контингента, с целью выявления венерических заболеваний. сифилиса и «прочих болезней от блудного греха». По свидетельству современника: «В Олбани прачками работали девушки из Голландии, с которыми парни из Нью-Гемпшира (рейнджеры – И.К.) весьма часто предавались утехам.  Эти девушки, если были готовы предложить себя, задирали юбки до бедер открывая большую часть пикантных мест. Многие из этих парней брали потом их себе в жены…» . Не исключением у рейнджеров был брак и с индианками.
Ремесло, которым часто на досуге занимался каждый из рейнджеров и в котором преуспел не хуже индейцев, было изготовление снегоступов.
В начале 1758 года командование поручило Роджерсу произвести несколько сотен пар снегоступов для участия регулярных войск в зимней экспедиции к форту Карильон. День и ночь напролет рейнджеры изготавливали снегоступы: выделывали оленьи шкуры, нарезали из них ремни для шнуровки, гнули ветки гикори и делали прочую работу. Помимо того, рейнджерам вменялось в обязанность научить солдат «красных мундиров» пользоваться этим уникальным изобретением индейцев.
Каждый вечер в лагере рейнджеров проходила вечерняя поверка (см. выше – первое правило рейнджера), где каждый из бойцов представал «пред ясны очи командиров» в полной амуниции с мушкетом или карабином в руках, комплектом боеприпасов (60 зарядов), томагавком и ножом на поясе. В обязанности офицеров входил осмотр амуниции и вооружения каждого бойца на предмет их соответствия предъявляемым требованиям. Оружие должно быть исправным, порох сухим, топор или нож наточенными. Каждый рейнджер должен был быть всегда готовым к действиям чрезвычайной ситуации. На ночь в лагере выставлялся караул, засыпались землей «ямы нужники», как правило расположенные у реки, а днем по округе высылались на дежурство разведывательные группы, производилась смена караула на гауптвахте, которой пользовались весьма редко, ибо на базе рейнджеров имелся столб для порки провинившихся.
Нередко к рейнджерам Роджерса, для выполнения совместных операций командование прикрепляло отряды индейских рейнджеров, которые прибыв к месту дислокации располагались отдельным лагерем рядом с лагерем белых рейнджеров. Дискриминации между белыми и индейским рейнджерами Роджерс старался не допускать, за исключением, того, что запрещал торговцам продавать индейцам спиртное.
Чтобы хоть как-то отличать дружественных индейцев от враждебных, Роджерс приказал индейским разведчикам, ошивающимся в местах дислокации, прикрепить к стволам ружей красные подвязки. Случались порой и казусы. Слегка «перевозбудившись» часовые «красных мундиров», зачастую принимали белых рейнджеров Роджерса, одевавшихся как индейцы за враждебных индейских воинов, и ошибки, допускаемые сторонами при обмене паролями, приводили к плачевным последствиям, кого-то из рейнджеров убивали, кого-то ранили .
Болезни и несчастные случаи были обычными спутниками рейнджеров, несмотря на профилактику, связанную с употреблением достаточного количества «елового пива», дикой репы или другой зелени. Болели часто как в походах, так и в лагерях. Сам Роджерс в 1757 году перенес оспу, которой болел более месяца . Его брату Ричарду повезло меньше, он скончался от оспы в форту Уильям-Генри. Один из командиров рейнджеров Джон Старк страдал от «хромоты охотника» (ревматизма).
Попасть под падающее дерево в лесу, было обычным явлением. Нарушение техники безопасности при стрельбе из мушкета приводили к потере глаз. Неосторожность, проявленная вовремя сплавана на каноэ по бурным водам, также приводила к трагедиям. Так, например, в 1760 году попав в бурные воды озера Шамплейн, каноэ рейнджеров развалилось, в результате чего утонули восемь человек из отряда Роджерса.

 


Рецензии