Колониальный спецназ. Схватка у Ла-Барбу

Одним из грандиозных сражений рейнджеров, вошедших в историю, по праву считается так называемая «Битва на снегоступах 1757 года» или «Схватка у ручья Ла-Барбу» – боестолкновение осуществлявших разведывательную вылазку рейнджеров Роджерса с превосходящими силами французов и союзных им индейцев в районе форта Тикондерога (Карильон) на берегах озера Джордж.
Зимой 1757 года несколько рот рейнджеров Роджерса дислоцировались в форту Уильям-Генри на южной оконечности озера Джордж и форту Эдвард в верхнем течении Гудзона. Эти форты в основном состояли из гарнизонов 44-го и 48-го полков британских войск и образовывали границу между британской провинцией Нью-Йорк и французской провинцией Канада. Вылазки в британские владения французы осуществляли с позиций фортов Сен-Фредерик и Карильон.
Для того чтобы исследовать силы противника, Роджерсу и его рейнджерам была поставлена задача осуществить рейд к форту Карильон с целью сбора необходимых сведений.
15 января 1757 года отряд рейнджеров под командованием тогда еще капитана Роджерса отправился из форта Эдвард в форт Уильям-Генри, чтобы приобрести там провизию (снегоступы) для экспедиции и пополнить свою численность. 17 января отряд рейнджеров численностью 86 человек выступил к замерзшему озеру Джордж из форта Уильям-Генри .
Роджерсу было поручено, как обычно, провести разведку, чтобы получить сведения о французском гарнизоне, в частности его численности и намерениях командования высылать в тыл англичан разведгруппы. Кроме того, рейнджерам предписывалось в ходе вылазки причинить врагу как можно больше «вреда».
Роджерс решил идти по льду озера Джордж, чтобы избежать движения по пересеченной, бездорожной горной местности, которая обрамляла коридор «Озеро Джордж – Озеро Шамплейн».
Первую ночевку рейнджеры разбили на восточной стороне первого сужения. На следующее утро Роджерс установил, что 11 бойцов совершенно изнурены и не годятся для того, чтобы продолжать марш. Прикинув все за и против, Роджерс принял решение немедленно отправить их обратно в форт Уильям-Генри. Его военный отряд теперь насчитывал всего 74 человека .
Далее они шли вниз по озеру 12 миль, прижимаясь к береговой линии так, чтобы избежать обнаружения, после чего разбили лагерь на западной стороне озера. На следующий день, пройдя последние три мили по озеру, Роджерс решил, что оставаться на открытом месте слишком опасно, и увел свою группу со льда. Пристегнув снегоступы, они отправились в замерзший лес. Пробираясь по глубокому снегу, сквозь сосны, Роджерс не забывал о противнике и не мог расслабиться.
Он понимал, что время имеет решающее значение в их деле и, что его люди находятся в зоне особого внимания со стороны противника, то есть, зажаты между двумя крупными французскими гарнизонами, дислоцировавшимися в форту Сен-Фредерик и форту Тикондерога.
Главная задача рейнджеров заключалась в том, чтобы собрать необходимые сведения о противнике, до того момента как он поймет, что на его территории рыщет вражеский разведотряд и сможет мобилизовать силы для его преследования. В этой связи, Роджерс, задал бойцам изнурительный темп на марше.
Следующее утро было объявлено на зловещей ноте. Дождь лил не переставая. Рейнджеры сушили свои мушкеты под прикрытыми одеялами кострами в ямах, вырытых в снегу, глубиной около трех футов. Как только оружие они посчитали снова функциональным, то сразу отправились в путь. Теперь они изменили курс и, крадучись, под сенью деревьев, с которых капала вода, двинулись на восток, пока не достигли льда озера Шамплейн. Теперь они находились примерно на полпути между французскими опорными пунктами – форт Тикондерога и форт Сен-Фредерик (известный англичанам как Краун-Пойнт). Казалось, что удача снова улыбнулась бесстрашному воину, и его людям.
Роджерс тогда не знал, что ранее комендант форта Тикондерога де Лузиньян отправил группу солдат численностью 15 человек с пустым санным обозом в форт Сен-Фредерик, для того чтобы забрать там необходимые припасы, а именно фураж и ром. Мало кто из французских солдат, тогда подозревал об опасности, которая подстерегала их впереди .
Вернувшись на берег озера, рейнджеры сразу же заметили сани, двигавшиеся впереди. Роджерс быстро определил план действий. Он приказал лейтенанту Старку с двадцатью его бойцами отрезать ведущие сани, в то время как сам лично повел другую группу в тыл санного обоза для того, чтобы не дать французам развернуться и отступить. Капитана Спикмена Роджерс оставил в центре с остальными членами отряда.
 Когда Роджерс поспешил занять свою позицию, то чувство тревоги в тот момент не покидало его, и он приказал бойцам рассредоточиться, после чего влажный зимний воздух разорвал грохот мушкетных выстрелов. Одна из пуль скользнула по лбу Роджерса, и он понял, что его наихудшие опасения оправдались, – он просчитался. Саней оказалось на 8-10 больше, чем они думали. Роджерс быстро послал Старку приказ оставаться в укрытии.
Лошади французов первыми почувствовали незваных гостей. Возница, закутанный в одеяла и меха, заметил угрозу слишком поздно. Он попытался остановить сани и развернуть их, но рейнджеры, вывалившиеся на лед, оказались слишком проворными, слишком быстрыми и слишком многочисленными.
Роджерс видел, как Старк, и его группа выскочили из-за деревьев по скользкому снегу, чтобы перехватить первые сани. Стало очевидно, что предупреждение Роджерса до него не дошло. Теперь они были полностью преданы своей работе. Пути назад не было. Роджерс отреагировал мгновенно и лично повел свою группу в бой. Он лично захватил первого пленника, но несмотря на отчаянные усилия рейнджеров, большинство саней от задней части обоза бешено рванули прочь и благополучно вернулись в форт Тикондерога. Преследование было безнадежным .
Всего рейнджеры захватили трое саней, шесть лошадей и семерых пленных.  Понимая, что дал себя обнаружить, но не склонный к панике Роджерс, спокойно допросил языков. Новость, хотя и не удивительная, отдавала тревогой. Оказалось, что 200 франко-канадцев и 45 индейцев, имеющих опыт ведения войны в дикой местности – «la petite guerre» (засады, рейды, разведка и индивидуальные лесные бои), только что прибыли в форт Тикондерога. Кроме того, со дня на день туда же для выполнения разведывательных задач в британском тылу должны были прибыть из форта Сен-Фредерик еще 50 индейских разведчиков .
Также языки сообщили, что численность войск в форту Сен-Фредерик увеличилась на 600 штыков, а в форту Тикондерога на 350, и, что склады в фортах пополняются провизией и провиантом в рамках готовящейся весенней кампании по наступлению на английские форты. Но самым тревожным моментом в добытой Роджерсом информации было то, что недавно прибывшее, хорошо оснащенное подкрепление разведчиков
«в состоянии выступить при любой чрезвычайной ситуации по первому сигналу и малейшему поводу» .
Роджерс знал, что сейчас французы начнут преследование его отряда, поэтому приказал быстро собраться и выступить к бивуаку, где рейнджеры останавливались прошлой ночью. Это был оправданный риск, хотя лично Роджерс придерживался принципа, что в разведке никогда нельзя дважды использовать один и тот же маршрут, особенно для возвращения домой после вылазки на вражескую территорию. Роджерс рассуждал, что сначала нужно вернуться в их последний лагерь, чтобы приготовиться к бою с французами – разжечь костры, высушить ружья и одежду. Кроме того, он также полагал, если следовать по проторенной тропе, то это ускорит движение отряда, особенно в такую погоду, когда идет мокрый снег и проливной дождь. Но он и его рейнджеры отдавали себе отчет, что из охотников они могут вскоре превратиться в добычу.
 Тем временем в форту Тикондерога наихудшие опасения рейнджеров оправдывались. Как только первые сани приблизились к воротам форта, всем стало ясно, что случилось непредсказуемое.
На поимку рейнджеров Роджерса Лузиньян отправил около ста человек солдат регулярных войск под командованием капитана Бассероде и около девяноста разведчиков из числа индейцев и франко-канадцев под командованием морского офицера Шарля де Ланглада. Эти силы планировали перехватить рейнджеров на пути при возвращении в форт Уильям-Генри .
Пока рейнджеры сушили мушкеты, Роджерс собрал офицеров и приказал отходить к форту по проторенной тропе, то есть той, по которой они пришли сюда. Не все разделяли мнение Роджерса, но его приказ не обсуждался. Тщательно укутав мушкеты и боеприпасы, рейнджеры под дождем выстроились гуськом и двинулись в путь.
Роджерс и лейтенант Кеннеди шли впереди, капитан Спикмен в центре, а надежные лейтенант Старк, и сержант Уокер со своими людьми двигались в арьергарде. Пройдя примерно полмили по пересеченной местности, рейнджеры достигли глубокой долины. Роджерс был крайне встревожен, потому как местность считалась экстремальной.
Усталые, мокрые, продрогшие бойцы шли утупившись глазами в землю. Они были менее озабочены, чем их командир, но все же старались идти не сбавляя темпа, который он им задавал.  Авторитет и репутация Роджерса матерого «лесника», способного превосходно ориентироваться в дикой местности, придавали им уверенности и приносили чувство безопасности в сердца. Они тогда точно не знали, что являются здесь не единственными солдатами, которые умеют быстро двигаться под дождем по пересеченной местности.
Разведчики французов шли на перехват рейнджерам. Ланглад, его канадцы и индейцы свернули с тропы, потому как были оснащены снегоступами. Более того, это было в большей степени задание для них с условиями, в которых они, как, впрочем, и рейнджеры Роджерса, преуспевали наилучшим образом. Ланглад быстро просчитал маршрут, по которому вел рейнджеров Роджерс, но негостеприимная местность сужала для французов возможности прохода через горный хребет Адирондак. Вскоре за свои старания Ланглад был вознагражден, его разведчики вышли на тропу по которой рейнджеры шли к форту Тикондерога. По этой тропе они следовали до тех пор, пока не определили лучшее место для организации засады. Дождь и сырость сказывались на состоянии кремневых мушкетов бойцов Ланглада, поэтому он рассчитывал уничтожить рейнджеров в рукопашной.
В середине дня, когда до вершины хребта осталось около полутора мили, на западной стороне одного из оврагов по которому шли рейнджеры, раздались мушкетные выстрелы. Двести человек французов, канадцев и индейцев, развернувшись полукольцом по долине, атаковали ничего не подозревавших рейнджеров.  Выстрелы не достигали цели по причине влажности воздуха, поэтому французы приблизились к колоне рейнджеров на расстоянии пяти-тридцати ярдов, и обрушились на них с томагавками и штыками.
Фактор внезапности не смутил рейнджеров, они быстро сориентировались и приступили к обороне. Двое рейнджеров упали замертво в первые минуты боя. В это же время был ранен Роджерс. Сохраняя самообладание он приказал бойцам отстреливаясь отойти к гребню на дальней стороне тропы. Лейтенант Старк, и сержант Брюер, силами сорока бойцов мгновенно организовали защиту тыла отступающих товарищей. Они заняли оборонительную позицию на возвышенности и метким кинжальным огнем из мушкетов поражали противника. 
Большинство рейнджеров на флангах оказались втянутыми в жестокую рукопашную схватку из который смогли выбраться только те, кого с тыла прикрывала группа Старка.
Добравшись до дальней стороны тропы – более безопасного места, Роджерс развернул оставшиеся силы.
Лейтенант Старк и Бейкер держали центр. Лейтенант Роджерс (брат Роберта Роджерса), сержанты Уолтер и Филлипс были переведены на позицию в резерв, чтобы наблюдать за передвижением противника и пресечь если понадобиться наступление с флангов. Обе стороны продолжали перестрелку. Темнота была теперь единственной надеждой рейнджеров. Раненые, с наименьшей чем у противника численностью, с нехваткой боеприпасов, рейнджеры находились в опасном положении. Более того, Роджерс не был уверен, что французское подкрепление в этот момент не движется к месту боя .
Однако рейнджеры были не единственными, кто оказался в опасной ситуации. Их семерым пленникам предстояло неопределенное будущее. 
Правила обязывали избавляться от пленников, если группе грозила опасность. Пленные, шедшие в хвосте колонны рейнджеров, не могли видеть, что происходит, но по грохоту выстрелов понимали, что в район прибыла спасательная команда из числа их соотечественников. Но радость пленников была не долгой, рейнджеры быстро их рассредоточили, переместив из тыла вперед. По необъяснимой причине трое из пленников были сразу же ликвидированы, но четверым в суматохе все же удалось переметнуться к своим .
Не успев занять позиции для отражения лобовой атаки французов, рейнджеры заметили, что противник их обходит с правового фланга. Отражать сие действо мгновенно принялась резервная группы под командованием лейтенанта Джеймса Роджерса, сержантов Уолтера и Филлипса, которые дав несколько залпов отбросили французов назад.
Тем временем французы наседали по центру обороны рейнджеров, которые засев в укрытиях за большими деревьями вели постоянный и точный огонь по противнику, нанося ему существенные потери, в результате чего французам пришлось отступить.
Многие из исследователей-баталистов, изучив бои рейнджеров Роджерса, единодушно отмечали, что последний обладал необычайным талантом по преодолению последствий попадания во вражескую засаду. Роджерсу не раз удавалось из подобных ситуаций выходить победителем, по крайней мере наносить противнику существенные потери. Январь 1757 года был хрестоматийным примером .
Французы упорно пытались снова обойти рейнджеров с фланга, но не смогли этого сделать по причине того, что быстро и эффективно действовала группа резерва Роджера.  Отчаянное сопротивление рейнджеров надломило дух французов. К тому же большинство их солдат были без снегоступов, что ограничивало маневренность, и они вынуждены были вязнуть в снегу. Такой тип боя был им непривычен. В итоге французы перешли к постоянному и малоэффективному огневому обмену с рейнджерами. Были убиты несколько рейнджеров, Роджерс получил второе ранение в запястье, что вывело его из строя до такой степени, что он не смог зарядить свой мушкет. Опасаясь воздействия на моральный дух бойцов в вследствие своего последнего ранения, Роджерс направил сообщение через гонца своим офицерам, о том, что он в порядке, и, что все должны продолжать вести прицельный огонь и удерживать свои позиции .
Роджерс был не единственным из рейнджеров кто получил множественные ранения. Томас Браун, шестнадцатилетний рядовой рейнджер, о котором упоминалось выше, был одним из тех, кто был ранен в ходе первой атаки французов. Хотя он смог вернуться в центр позиции рейнджеров и присоединиться к перестрелке, но вражеская пуля срезала замок его мушкета и тем самым вывела его из строя. Затем он получил пулю в колено и, когда в этой связи попытался отойти на заднюю часть занимаемой позиции, еще одна вражеская пуля пронзила его плечо.
По мере того, как в лесу раздавалось эхо от постоянных выстрелов, темнота начала просачиваться и застилать без того затянутое тучами небо. Чувствуя, что их шанс захватить «лесных бродяг» ускользает, французы предприняли различные хитрости, пытаясь заставить рейнджеров сдаться. Сначала они пригрозили им ужасными последствиями, если они откажутся подчиниться, предупредив, что сюда движется большое количество подкрепления из числа индейских разведчиков, которые безжалостно «разорвут рейнджеров на куски». В других случаях они льстили и уговаривали их: «Жаль, что погибло так много храбрецов». За этим всегда следовала гарантия, что после сдачи в плен с ними «будут хорошо обращаться». В отношении Роджерса шли «самые льстивые заверения о их (французов) уважении к нему и предложениях о дружбе» .
Французы и их индейские союзники так и не смогли подойти достаточно близко к позициям периметра рейнджеров, для того чтобы вступить с ними рукопашную схватку, поэтому до наступления темноты предпочитали заниматься «снайперским состязанием» с рейнджерами.
 Когда стемнело, Роджерс приказал своим людям прекратить огонь и не разговаривать. Это привлекло любопытного врага, который попал под смертельный залп рейнджеров и был отброшен назад с большими потерями. У рейнджеров оказалось большое количество тяжелораненых, которые не могли передвигаться без посторонней помощи, а их боеприпасы были почти исчерпаны. Более того, близость к форту Тикондерога давала врагу явное преимущество. Французы могли легко развернуть дополнительные силы и просто сокрушить измотанных в бою рейнджеров как посреди ночи, так и с первыми лучами солнца.  В результате Роджерс решил использовать ночь для скрытного отхода. Он быстро отдал приказ, и те, кто был способен идти
(54 человека оставшихся в живых), отправились в путь.
Французы оставались на поле боя всю ночь, пытаясь вести наблюдение за позициями рейнджеров. За это время к ним подошло подкрепление численностью 25 человек с врачом и капелланом, а также конвой с продовольствием и боеприпасами . Хотя французы не смогли вступить в схватку с отступающим Роджерсом, им все же удалось захватить нескольких тяжелораненых (Томас Браун, капитан Спикмен, получивший одиннадцать пулевых ранений, и Бейкер).
Браун позже объяснил, что капитан Спикмен, Бейкер и он сам, все тяжелораненные, отошли в тыл позиции и развели небольшой костер, чтобы согреться. В темноте они вдруг поняли, что больше не видят и не слышат никого из своих товарищей. Спикмен окликнул Роджерса, но не получил ответа, сообразив, что рейнджеры, способные летать, улетели. Браун едва мог ходить, а двое других «едва могли двигаться». Поэтому все трое решили сдаться французам.
Но их намерениям не суждено было осуществиться.  Как рассказывал спустя годы Томас Браун, он заметил индейца, направлявшегося к ним сгрудившимся у костра. Потом Браун отполз подальше от костра, чтобы его не было видно и стал очевидцем ужаса, который развернулся у него на глазах. «Индеец подошел к капитану Спикмену, который не смог сопротивляться, – рассказывал Браун, – раздел его и снял с него скальп с живого. Бейкер, лежавший рядом со Спикменом, вытащил нож и попытался покончить с собой, но индеец остановил его» (Бейкер умер спустя три месяца в индейском плену – И.К.).
Став свидетелем этого зверства, Браун решил попытаться бежать, как только представиться возможность. Крадучись, он подполз к телу мертвого Спикмена и снял с него обувь (сапоги-чулки), поскольку его обувь была изношена. К этому времени французы уже определили, что рейнджеры покинули свои позиции и скрылись, в связи с чем на всех отступах выставили дозорных, поэтому бедолага Браун, изнемогая от боли и агонии избежал пленения в тот день.
Около полудня следующего дня Браун услышал позади себя крики индейцев, и через несколько минут увидел, как четверо из них бежали к нему. Охваченный страхом, он отбросил одеяло и ускорил шаг. Индейцы же, взведя курки мушкетов велели ему остановиться. Браун отказался, и продолжил движение, надеясь на скорую смерть от пули, а не на участь, постигшую капитана Спикмена. Индейцы вскоре догнали его, но, как ни странно, не убили. Они быстро обшарили его карманы, забрав деньги, потом взяли несколько сухих листьев и наложили на его раны. Затем они приказали Брауну следовать за ними.
В то же утро остальные выжившие рейнджеры достигли озера Джордж примерно в шести милях к югу от выставленных французских пикетов. Оказавшись на льду озера, передвигаться стало несколько легче. Роджерс немедленно отправил лейтенанта Старка с двумя бойцами в форт Уильям-Генри, чтобы организовать перевозку раненых на санях.
Примечательно, что сержант Джошуа Мартин, еще один из тяжелораненых, который остался позади из-за раздробленного бедра и раны в животе, отказался смиряться со смертью. Волоча свое искалеченное тело по ледяному снегу, он то хромал, то полз за основной группой рейнджеров. На следующее утро после боя, в отличие от Брауна, он догнал остальных на льду озера Джордж. Мартин поправился и продолжал служить в рейнджерах до конца войны.
На следующее утро, 23 января 1757 года, санный обоз с отрядом из 15 человек под командованием лейтенанта Бакли из роты рейнджеров Хоббса встретил потрепанную колонну Роджерса у первых проливов. В ту ночь выжившие, 54 человек, девять из которых были ранены, прибыли в Форт Уильям-Генри.
Бой обошелся рейнджерам чрезвычайно дорого. По словам рейнджера Брауна, в целом бой продолжался пять часов, «...мы убили больше врагов, чем нас было вообще» .
По оценке самого Роджерса численность погибших французов в его рапорте генералу Аберкромби составила 40 человек, а цифра «116» уже присутствует в более позднем источнике – опубликованных «Дневниках» (Журналах) Роджерса .
По данным из французских источников, число погибших французов и индейцев составило 14 человек и 24 раненых .
Гарри Зэболи указывает на 28 убитых и 30 человек раненых рейнджерами французов и индейцев .
По данным того же Зэболи отряд Роджерса, несмотря на то, что попал в засаду, потерял 13 человек убитыми и 14 ранеными.
Канадский исследователь Бернд Хорн сообщает о 14 убитых, 6 раненых и 6 захваченных в плен – в целом 26 из 74 участников сражения или
35 процентах потерь среди рейнджеров .
 Нет ничего необычного в том, что обе стороны заявили о своей победе. Однако каждая сторона по-разному интерпретировала действия своих командиров. Роджерс и его рейнджеры получили похвалу от командования за эффективность операции проведенной против французов. На данном этапе войны, и особенно в том регионе, бои, в которых учувствовали рейнджеры Роджерса представляли собой единственные реальные успешные наступательные операции. Подвиги рейнджеров поднимали общественный дух, а большой процент жертв среди них воспринимался как неизбежная цена таких предприятий.
Стоит отметить, что большинство рейнджеров, принимавших участия в том бою были новобранцами, набранными на побережье Массачусетса всего полгода назад. Но авторитет Роджерса и его офицеров в сочетании с ускоренной упорной подготовкой, а также постоянным психологическим давлением, например, «застрелить первого, кто побежит с поля боя», весьма быстро сделали из этих новобранцев матерых бойцов спецназа.
Что касается французов, то, их мужество было высоко оценено, комендантом форта Тикондерога Лузиньяном, но фактически сам комендант подвергся критике со стороны Луи-Антуана графа де Бугенвиля, помощника генерал-лейтенанта Монкальма. Несмотря на относительный успех французской вылазки, Бугенвиль критиковал Лузиньяна за то, что он «весьма ослабил свой гарнизон и, таким образом, подверг его риску быть захваченным (форт Тикондерога) в ходе внезапного нападения» .
 Схватка у ручья Ла-Барбу в тот дождливый январский день по оценке баталистов не являла собой то сражение, которое бы оказывало влияние на ход войны в целом, скорее она, как и многие другие сражения рейнджеров, представляла серию сражений «аля кошки-мышки», характерных для «Франко-индейской войны» .
 Тем не менее, противоборство в плане обоюдных разведывательных вылазок было важным для воюющих сторон. Постоянные разведрейды рейнджеров выполняли множество существенных функций. В ходе вылазок добывались сведения о намерениях противника, осуществлялось внезапное нападение на его позиции с нанесением ущерба как живой силе, так и инфраструктуре, а также моральному духу. Поэтому январская 1757 года операция Роджерса в тылу врага, несмотря на ее относительный провал, дала понять французам и их индейским союзникам, что они больше не являются единственными хозяевами дикого леса.