Колониальный спецназ. Вторая битва на снегоступах

К февралю 1758 года командование британских колониальных войск планировало провести широкомасштабную наступательную операцию на стратегические французские форты Карильон (Тикондерога) и Сент-Фредерик (Краун-Пойнт). Однако от нанесения удара англичанам пришлось на время отказаться, по причине отсутствия у них полноты сведений о силах противника. Более того, для восполнения сведений было принято решение направить в район указанных фортов разведотряд рейнджеров Роджерса.
Решение было объявлено рейнджерам 27 февраля 1758 года подполковником Уильямом Хэвилэндом, командиром гарнизона 27-го пехотного полка, дислоцировавшегося в форту Эдвард. На то время в этом форту находились и рейнджеры, которые в январе из-за оттепели и наводнения были вынуждены перебраться туда со своего острова.
Хэвилэнд довел до Роджерса задачу командования, которая заключалась в проведении серии разведывательных операций на севере в окрестностях форта Карильон и Краун-Пойнт на озере Шамплейн.
Роджерс, в этой связи, отмечал в своем дневнике: «Этот джентльмен примерно 28 февраля приказал провести разведку под руководством некоего Патнэма, капитана роты одного из провинциальных полков Коннектикута. ... в то же время публично объявив, что по возвращении Патнэма меня следует отправить к французским фортам с усиленным отрядом из 400 рейнджеров. Сие намерение стало известно не только всем офицерам, но и солдатам в форту Эдвард перед уходом Патнэма» .
То есть мы видим, как Роджерс негодует в связи отсутствием у командования понятия об элементарных нормах конспирации, необходимых для того рода мероприятий. У него была веская причина волноваться и негодовать, поскольку разведгруппа капитана Израэля Патнэма, состоявшая из бойцов пехотной роты провинциального полка Коннектикута, вернулась в форт Эдвард 6 марта 1758 года без некоего Джона Робенса, пропавшего без вести в ходе боестолкновения с индейцами. Был ли Робенс захвачен в плен или дезертировал оставалось тайной за семью замками. Поэтому можно было предположить, что французам уже известны озвученные Хэвилэндом планы британцев. Более того, в тот же день санный обоз, следовавший из форта Эдвард в Олбани по замерзшей реке Гудзон, попал в засаду, устроенную разведотрядом французов и индейцев к северу от старого Саратоги, и слуга Эдварда Беста, одного из шорников рейнджеров, был взят в плен. Он тоже был в курсе планов британцев и смог бы при необходимости их озвучить врагу. Роджерс убедился, что его миссия поставлена под угрозу еще до того, как она начнется.
Историк Берт Лёшер, изучив французские документы того времени предположил, что хотя у Роджерса и были основания так думать, все же французы тогда о намечающейся его вылазке в их тыл не знали .
На подготовку миссии рейнджеры использовали три дня – 7,8,9 марта.  10 марта стало известно, что Хэвилэнд своим приказом значительно сократил первоначальную численность участников операции. Вместо 400 запланированных рейнджеров предписывалось выступить отрядом численностью в 180 человек включая офицеров.
 Роджерс психовал, поскольку понимал, что говорить о конспирации уже не приходится, в связи с чем, малыми силами выполнить задание шансов мало. В конце концов у Роджерса не было другого выбора, кроме как подчиниться. Тем не менее он отметил свои сомнения и горечь по отношению к решению Хэвилэнда в своем Дневнике: «Я смирился с этим, но с тревогой в душе наблюдал как этот небольшой отряд храбрецов готовиться выступить в поход. Имелись серьезные основания подозревать, что французы были полностью проинформированы тем, кто попал к ним в плен или дезертировал о намерении отправить меня в их тыл после возвращения Патнэма. Что я мог думать, глядя на то как мой отряд, вместо того, чтобы быть усиленным и увеличенным, сократился менее чем до половины от числа, первоначально заявленного. Я должен признаться, что это мне (невежественному и неумелому, каким я тогда был в политике и военном искусстве) кажется непонятным. Но у моего командира, несомненно, были свои причины принимать такое решение, и это оправдывает его» .
Некоторые историки считают, что Хэвилэнд в этом вопросе проявил снобизм, проявляя зависть к популярности Роджерса и злобу в отношении независимого поведение его рейнджеров, что как ему казалось подрывало, его авторитет командира. Поэтому отправив рейнджеров в этот, сомнительный с самого начала, рейд, Хэвилэнд просто на просто свел с Роджерсом счеты .
10 марта 1758 года отряд рейнджеров Роджерса численностью 184 человека покинул базовый лагерь форта Эдвард и направился к озеру Джордж, где остановился на первую ночевку.
На второй день, миновав руины форта Уильям-Генри (форт капитулировал 9 августа 1757 года после осады французскими войсками – И.К.), рейнджеры вышли на гладь замерзшего озера и дойдя до места, называемого «Сужение» встали на ночевку на восточной его стороне. Роджерс как обычно был на стреме. После наступления темноты он выслал дозорных на три мили к северу, чтобы вести наблюдение за озером, кроме того расставил посты «слухачей» (прием, заимствованный у индейских разведчиков «слушающих воздух» – И.К.) и часовых вокруг своего лагеря.
На третий день, 12 марта 1758 года, отряд возобновил движение на рассвете. Рейнджеры двигались вверх по озеру используя коньки и снегоступы. Роджерс распорядился держаться ближе к восточному берегу озера, для того, чтобы свести к минимуму попадание в поле зрения противника.
Примерно в трех милях вверх по озеру дозорные заметили собаку, бегущую по льду. Роджерс немедленно отвел свой отряд в заросли деревьев росшие вдоль восточного берега и направил небольшую разведывательную группу вперед, чтобы исследовать лежащие впереди острова на предмет обнаружения возможной засады. Рейнджеры знали, что индейские разведчики, осуществлявшие поиск противника на тропе часто использовали собак . Берт Лёшер также предполагает, что обнаруженная собака на самом деле могла принадлежать военному отряду из пятнадцати индейцев, который напал на местный патруль близ форта Эдвард утром 12 марта 1758 года.
 Разведывательная группа возвратилась с отрицательным отчетом. Тем не менее Роджерс приказал убрать ледорубы, надеть снегоступы и повел отряд в лес, по которому он двигался параллельно восточному берегу озера в северном направлении до места, называемого «Точка Субботнего Дня». Хотя они достигли этой точки к десяти часам утра, Роджерс, учитывая усталость бойцов от ходьбы на снегоступах, распорядился сделать привал и понаблюдать за поверхностью озера через монокуляр.
С наступлением темноты рейнджеры продолжили марш на север по озеру, при этом разведчики на коньках выдвинулись вперед. Легендарный лейтенант Филлипс по прозвищу «Билл», и прапорщик Эндрю Росс, шотландский доброволец из Королевского горного полка «Черная стража», шли в охранении на флангах вдоль западного берега озера, прикрывая основную группу от возможного внезапного нападения. Сам Роджерс держал основной корпус своих сил свернутым, в целях недопущения разделение в темноте.
Когда лейтенант Филлипс сообщил, что заметил пожар на восточной стороне озера, рейнджеры находились в восьми милях от французского передового поста, расположенного на Лысой Горе. Роджерс приказал основной группе сбросить рюкзаки и выдвинуться вперед в надежде захватить пленных, но пожар обнаружить не удалось, и Роджерс пришел к выводу, что Филлипс видел всего лишь заснеженный участок на котором находилось гнилое дерево, поросшее лишайником, которое фосфорировало в темноте. После этого рейнджеры собрали рюкзаки, пересекли озеро и заняли оборонительную позицию на западном берегу, где команда отдыхала остаток ночи.
13 марта стал злополучным днем. Рейнджеры решили на снегоступах продвигаться в западном направлении вглубь страны, обогнув Лысую Гору. С семи часов утра и до одиннадцати они держали путь в указанном направлении, после чего сделали привал, пообедав на склоне хребта напротив французского аванпоста. Там же Роджерс решил дождаться французского патруля, который осматривал окрестности ежедневно. Однако ожидания оказались тщетными и Роджерс приказал продолжить марш по долине Траут-Брук, для того чтобы подыскать подходящее место для засады и напасть на патруль следующим утром.
В 15 часов отряд двинулся дальше тремя группами. Передовой группой командовал капитан Чарльз Балкли. Основной группой командовал сам Роджерс. Арьергардом командовали прапорщики Джеймс и Джозеф Уайты. Роджерс полагал, что передовой отряд Балкли, напоровшись на противника завяжет бой, и намеренно отступая, приведет французов в засаду, устроенную основным отрядом. План считался хорошим, но при условии имеющихся достоверных сведений о местонахождении противника, которыми Роджерс естественно не обладал.
Роджерс не знал, что в это время 12 марта в форт Тикондерога (Карильон) прибыло усиление из числа солдат французской морской пехоты и около двухсот разведчиков ирокезов и ниписсингов (ниписсинги индейское племя – являлось частью народов анишинаабе, группы говорившей на алгонкинских языках, включая одава, оджибве, потаватоми и алгонкины – И.К.) под командованием Ла Дюрантая.
 Согласно легенде, в ту ночь индейцы провели Совет, и их знахарь предсказал, что английский военный отряд вышел в сторону форта. Таким образом, когда до капитана де Хебекура, командира гарнизона форта Карильон, дошла весть о том, что индейцы, возвращающиеся на север, пересекая тропу обнаружили следы от снегоступов, по которым определили, что вглубь их страны с западного берега озера Джордж продвигается военный отряд рейнджеров численностью около двухсот человек, то индейских разведчиков Дюрантая едва можно было сдержать.
Не теряя времени Дюрантай с девяноста пятью разведчиками, в основном индейцами, отправился вдоль Траут-Брук, примерно на пятнадцать минут раньше того, как знаменитый «лесной боец» сьёр де Ланжи собрал отряд из двухсот человек морских пехотинцев, канадской милиции и индейцев и отправился по горячим следам за отрядом Дюрантая. По мере того как эти отряды приближались к точке контакта, произошли события, которые привели ко «Второй битве на снегоступах».
«Мы держались ближе к горе, чтобы передовой отряд мог лучше наблюдать за речушкой, по льду которой, как я предполагал, мог бы пройти враг, если бы вышел, так как снег был глубиной в четыре фута и было очень трудно передвигался на снегоступах. Так мы прошли полторы мили, когда наш передовой отряд сообщил мне, что враг численностью 96 человек в основном индейцев находится в их поле зрения.
Мы немедленно сложили наши рюкзаки и приготовились к бою, предполагая, что это все или основная часть противника, которые шли слева от нас вверх по ручью, по льду, и должны были подойти на расстояние 15 метров от моего отряда.
 Я приказал прапорщику (Грегори) Макдональду командовать авангардом, который, когда мы развернулись влево, стал фланговой группой справа от нас. Мы прошли в нескольких ярдах от берега, который был выше, чем та земля, которую мы занимали. Наблюдая за тем, как земля постепенно спускается с берега ручья к подножию горы, мы растянули наш отряд вдоль берега настолько, чтобы атаковать всех врагов сразу.
Мы подождали, пока их фронт не оказался почти напротив нашего левого крыла, тогда я выстрелил из ружья и подал сигнал на общий залп по противнику. В результате первого залпа погибло около сорока индейцев, остальные отступили. Моя группа преследовала их и сняла скальпы примерно с сорока индейцев за четверть часа» , – писал Роджерс в «Дневниках».
 Таким образом, закончилась первая фаза битвы – классическая, поспешно устроенная рейнджерами засада.
Услышав стрельбу впереди себя, опытный «лесник» Ланжи, развернул свои двести пять человек, в основном французских морских пехотинцев и канадских ополченцев, и двинулся на звуки выстрелов в грубом боевом порядке. В течение нескольких минут отряд Ланжи принял в свои ряды примерно пятьдесят пять спасавшихся бегством разведчиков из отряда Дюрантая, которых стремительно преследовали рейнджеры правого фланга под командованием прапорщика Грегори Макдональда, за которым следовала практически вся линия из числа бойцов капитана Чарльза Балкли, включая лейтенантов Эдварда Мура, Арчибальда Кэмпбелла, Джеймса Поттинджера и прапорщика Джеймса Уайта.
Ликующие рейнджеры бросились прямо на неожиданный для них кинжальный залп Ланжи. Капитан Балкли и все его офицеры были кто убит, кто ранен. Раненым лейтенанту Муру и прапорщику Макдональду, удалось собрать оставшихся в живых и отступить, но после следующего залпа Ланжи и Дюрантая они погибли.
Затем канадцы и индейцы бросились на убегающих рейнджеров, добивая упавших и раненных томагавками и дубинами. За несколько минут было убито 50 человек из отряда Роджерса.
 Сам Роджерс не смог выстроить оставшихся рейнджеров в линию лицом к атакующему противнику. Некоторые рейнджеры, которым удалось избежать скальпирования рассеялись по лесу. Роджерс в одночасье обнаружил, что ему угрожает окружение. Самообладание, присущее ему помогло мгновенно оценить хаотичную ситуацию, в результате чего он принял решение отступить по склону на вершину Лысой Горы и организовать там оборону.  Так закончилась вторая фаза сей битвы.
Мечта об уничтожении ненавистных рейнджеров Роджерса, казалась для французов и их индейских союзников вот-вот осуществиться. В этой связи французы, предприняли попытку усиленной атаки на рейнджеров карабкающихся по склону. Позже Роджерс написал в своем дневнике, что потерял пятьдесят человек, добравшись до возвышенности: «Остальных я собрал и выстроил в довольно хорошем порядке, где они сражались с таким бесстрашием и храбростью, что вынудили врага отступить во второй раз. Но мы не были в состоянии преследовать их, они снова собрались и заняли свои позиции, дав нам «прикурить» спереди и с обоих флангов, в то время как гора защищала наш тыл» .
Историк Лёшер, подсчитал, что тогда на линии огня с Роджерсом находилось не более 120 человек рейнджеров, многие из которых были ранены. Прапорщик Джозеф Уайт и десять человек из его арьергарда слева были отрезаны и разбиты в суматохе, когда рейнджеры карабкались на возвышенность. Офицеру и одному из бойцов удалось избежать резни, и они скрылись в лесу .
Французы и индейцы, под управлением Ланжи и Дюрантая, давили на рейнджеров со всех сторон и пытались окружить их по периметру с обоих флангов. Однако позиция рейнджеров устояла, и «их фланговые отряды вскоре отступили к своим основным силам со значительными потерями. Это снова привело французов в замешательство, и они отступили в третий раз» .
Однако Роджерс счел возобновление наступления невозможным. «Наша численность была слишком мала, чтобы воспользоваться их замешательством. Они снова сплотились и предприняли новую атаку на нас» , – отмечал он позднее.
 Французы и индейцы, взбешенные видом скальпированных трупов, жертв засады рейнджеров, стремительно повторили атаку. По мере того, как потери среди них продолжали расти, положение Роджерса становилось все более опасным.
Большинство индейцев, казалось, сосредоточилось на рейнджерах, которые занимали позиции на той стороне периметра, где руководил обороной лейтенант Уильям Филлипс. Периметр обороны был напряжен до предела. Вскоре Роджерс, оценив обстановку понял, что их оборона имеет бреши, которые нужно быстро латать: «Лейтенант Филлипс сообщил мне, что около двухсот индейцев поднимаются на холм справа от нас, чтобы овладеть возвышенностью за нашими спинами… Я приказал ему и его восемнадцати бойцам занять возвышенность и попытаться отбить врага. Я понимал, что враг может обойти нас также и слева и овладеть другой частью холма. Тогда я направил туда лейтенанта (Эдварда) Крофтона с его пятнадцатью бойцами и попросил капитана Прингла взять с собой несколько человек и помочь Крофтону, что он и сделал. Но враг подошел настолько близко спереди, что наши бойцы, находившиеся не более чем в 20 ярдах друг от друга, часто смешивались с вражескими и тяжело было отличить где свой, а где чужой» .
Приближалась темнота, и Роджерс, потеряв восемь из четырнадцати офицеров и более ста человек, стремился продержаться только до наступления темноты. Роджерс и прапорщик Уайт продолжали удерживали центр, в котором сражался примерно тридцать один рейнджер. Филлипс и его восемнадцать бойцов держали правый фланг, что было явно недостаточно, в то время как Крофтон и Прингл с двадцатью тремя рейнджерами, сдерживали натиск противника на левом фланге.
Ланжи и Дюрантай были одинаково полны решимости покончить с рейнджерами, прежде чем те смогут скрыться под покровом темноты. Последняя атака, предпринятая французами и индейцами началась одновременно со всех сторон. Сопротивление лейтенанта Филлипса находившего на правом фланге было сломлено первым. Филлипс попытался сдаться на предложенных условиях и получил от Ланжи заверения о пощаде. Однако, попав в руки индейцев, людей Филлипса кого скальпировали, кого «зарубили томагавками, бесчеловечно привязав к деревьям». Выжили только Филлипс и еще трое. В итоге их потом отвели на север, где выставляли напоказ в индейских селениях, расположенных вокруг Монреаля в качестве «живых посланий».
 После ряда прошедших в индейском плену мытарств, Филлипс, единственный из офицеров-рейнджеров, захваченный в плен в ходе «Второй битвы на снегоступах» живым, сбежал и вернулся на британские позиции. Судьба остальных трех пленников неизвестна, но можно предположить, что они так и не вернулись в Новую Англию .
В то время как лейтенант Филлипс, и его бойцы сражались в окружении, Роджерс и прапорщик Уайт продолжали удерживать центр, теряя людей. После того как численность центра сократилась примерно до двадцати человек, правый фланг Филлипса был отрезан навсегда и бой практически превратился в рукопашную, Роджерс приказал своим людям отступить к Крофтону и Принглу, которые удерживали левый фланг. Роджерс написал в этой связи: «Обнаружив, что Филлипс и его отряд были вынуждены сдаться, я счел наиболее разумным для себя отступить и вывести как можно больше своих людей. Что я немедленно и сделал» .
На этой ноте закончилась третья фаза «Битвы».
Лейтенант Генри Прингл, позже попавший в плен к французам писал: «Капитан Роджерс со своим людьми подошел ко мне и сказал (как и все, кто был с ним), что справа от нас на холм поднимается большая группа индейцев. Он также добавил, что бой очень неравный, и что я должен отступить. Он предложил дать мистеру Рошу и мне сержанта, чтобы тот провел нас через гору. Без сомнения, благоразумие требовало, чтобы мы приняли его предложение, но один из моих снегоступов был поврежден, я знал, что не смогу идти так быстро, как требовалось, чтобы не стать жертвой врага, которому мы больше не могли противостоять. Затем мы пошли как могли. На тропинке я прислонился к скале, полный решимости покориться судьбе, которую я считал неизбежной. К несчастью для мистера Роша, его снегоступы также были повреждены, но он шел рядом со мной» .
Принглу и Рошу удалось под покровом темноты сбежать с поля боя. Они бродили семь дней по полузамерзшему лесу до 20 марта 1758 года, после чего добрались до форта Карильон и сдались французам прежде, чем индейцы, разбившие лагерь вокруг форта, смогли забрать их в плен.
Понимая, что критическая фаза боя уже наступила, Роджерс приказал оставшимся в живых бойцам рассредоточиться и поодиночке выбираться из окружения. Местом сбора обозначалось место на западном берегу озера Джордж, где рейнджеры оставили свои сани и рюкзаки много часов назад.
В этом вопросе Роджерс следовал своему собственному совету, изложенному в Правиле: «Если противник превосходит вас в силах, что подвергает вас опасности окружения, дайте возможность всему отряду рассеяться. При этом каждый солдат должен выбрать отдельный маршрут для выхода к вечеру того же дня на определенное место встречи, которое должно каждое утро меняться и на вечер определяться заново для того, чтобы сосредоточить все силы, или собрать как можно больше людей вместе после любого рассеивания, которое может случиться днем. Но если вы оказались, все-таки, окружены, соберитесь в квадрат, или, если вы в лесу, в круг, что является лучшим способом, и, если возможно, держите оборону до наступления ночи, которая будет благоприятствовать вашему скрытному отход» (см. Глава «Правила рейнджера»).
Когда рейнджеры рассеялись в сгущающихся сумерках, Роджерс сбросил свой форменный мундир, который позже был обнаружен французами на поле боя и бежал предположительно поднявшись по западному склону Лысой горы, а затем соскользнув по гладкой, замерзшей, почти вертикальной, восточной ее стороне на поверхность озера Джордж более чем в тысяче футов ниже. Хотя сам Роджерс в своих дневниках обходит историю своего побега, упоминая лишь факт пленения индейцами некоторых из отступающих рейнджеров. Берт Лёшер предполагает, что Роджерс вернулся к краю обрыва, чтобы создать у своих преследователей впечатление, что он действительно использовал гору для спуска .
В кармане мундира Роджерса было найдено его личное удостоверение капитана рейнджеров, выданное 24 марта 1756 года и подписанное сэром Уильямом Ширли. Французы на мгновение поверили, что Роджерс действительно был среди погибших. Один воин-ирокез позже хвастался губернатору Водрею, что «он лично убил его» .
Роджерс достиг озера Джордж около 8 часов вечера 13 марта 1758 года и отправился на рандеву со своими рейнджерами к обусловленному месту. По пути он встретил других выживших, в том числе нескольких раненых. Достигнув точки сбора, он отправил двух бойцов на коньках в форт Эдвард, с сообщением о помощи. Кроме того, в форт на санях были оправлены еще четверо тяжелораненых. Оставшаяся горстка рейнджеров во главе с Роджерсом рассредоточилась по периметру в месте сбора и затаилась в ожидании других беглецов.
К утру 14 марта 1758 года к этому месту прибыло еще несколько рейнджеров, некоторые из них также были ранены. На рассвете все они отправились на юг, в форт Эдвард, куда к полудню прибыли первые гонцы Роджерса, сообщившие командованию о катастрофе постигшей его отряд.
Подполковник Хэвилэнд приказал трем ротам рейнджеров, Старка, Шепарда и Дарка, поддержать Роджерса. Они нашли выживших на острове Шлюп, расположенного в сужении озера Шамплейн в шести милях от истока озера Джордж. Проведя ночь с 14 на 15 марта на острове Шлюп офицеры решили направить в форт Эдвард гонцов, ибо требовались сани, запряженные лошадьми для перевозки оставшихся раненых. 
Побежденные рейнджеры Роджерса прибывали в форт Эдвард 15 марта 1758 года небольшими группами с 3 часов дня до 5 вечера. Роджерс прибыл с последней группой.
 Всего из 184 человек, выступивших в рейд, живыми вернулось 60 рейнджеров, 8 из которых были тяжелоранеными, 124 человека погибли, скончались от ран и холода.
По данным Роджерса рейнджеры в той «Битве», в ходе первой своей атаки из засады убили около сорока французов и индейцев и еще около шестидесяти при последующих действиях. Количество раненых из числа врагов он оценил чуть менее ста. Однако в докладе капитана Хебекорта генералу Монкальму, как сообщает исследователь Джон Кунео, потери французов представлялись следующим образом: 10 убитых, 15 раненых индейцев, 3 франко-канадца ранены .
  Рапорт о сражении Роджерс представил 17 марта 1758 года, через четыре дня после битвы. 6 апреля 1758 года генерал Аберкромби подтвердил повышение Роджерса в звании до «майора рейнджеров на службе Его Величества» . Это был вотум доверия побежденному «леснику», которое он оправдывал в последующих проводимых рейнджерами операциях.