Равновесие

На пятилетие Кате подарили велосипед. Просила она  его уже целый год, но родители всё никак не могли разобраться с долгами после переезда из однокомнатной квартиры в двушку. И вот, наконец, на день рождения подарили —  с толстенькой резиной на колесах, серебристым холодно поблескивающим звонком и красной рамой.
 На следующий день Катя с папой вышли на стадион перед домом. Она хорошо запомнила этот воскресный осенний день: желтоватый тревожный фон дрожащих берёзок на заднем плане, жидкое солнце, подсвечивающее пожухлый газон, и асфальтовую дорожку. Тепло и затхло пахло опавшими листьями. Девочка больше любила прогулки с обоими родителями, но мама в этот раз готовила обед и осталась дома. С отцом Катя чувствовала себя немного напряженно из-за того, что она была трусихой, а Дмитрий Владимирович как раз наоборот. В памяти остались грустные моменты испорченных ею совместных прогулок. Например, аттракцион, где совсем и не хотелось веселиться , но папа хотел, и они кружились на Колесе обозрения до умопомрачения, а потом её тошнило на скамейке. В другой раз они шли по протоптанной в снегу тропинке через замерзший пруд в вечернем парке, а на том берегу стояла группа пьяных ругающихся дядек. Она на полпути стала хныкать, просить отца повернуть назад и пойти домой потому что замерзла. Дмитрий Владимирович тогда очень рассердился, назвал ее трусихой, но назад повернул, хотя потом два дня разговаривал очень сухо. Да что там...  Почти каждая совместная прогулка была обречена на раздражение и разочарование с отцовский стороны.

И вот теперь, подождав пока дочка сядет на новенький велосипед, Дмитрий Владимирович, которому в жизни все давалось легко, показав, как надо держать руль и нажимать на педали, просто толкнул велосипед с Катей вперёд,  давая разгон. Короткие несколько метров поездки закончились падением на асфальт, окровавленными локтем и коленками. Угрюмые, они вернулись домой и мать только вздохнула, взглянув на опять оплошавшую дочь. Больше Катя не пыталась учиться кататься. Велосипед вскоре отдали двоюродному брату Лёше.

Только через три года на даче, когда Катя стала ездить с дедом Петей на озеро, пристроившись сзади на багажнике его велосипеда, вернулось желание самой управлять этой "лошадкой". Вскользь Катя сказала об этом дедушке.  И тут же забыла, потому что страх опять грохнуться и расквасить нос был сильнее желания мчаться с ветерком вдоль василькового поля.

Но Петр Александрович не забыл и через неделю подарил единственной внучке подростковый зелёный велик. Кате пришлось рассказать грустную историю о своём падении.
— Конечно, упала, — сказал дед, — вначале надо научиться держать равновесие.
— Как это? — обрадовавшись тому, что дедушка не отнёсся к её постыдному опыту с презрением, — удивилась Катя.
— Сначала тебе надо подружиться с этим быстроходом, приручить его, — важно, но с улыбкой, объяснил Петр Александрович. — То есть не садиться сразу на седло, а попробовать пообтереться рядом.
Увидив недоумение на лице внучки, он предложил взять велосипеды и подняться на пологую горочку.
Там он встал одной ногой на педаль своего велосипеда, прижался к раме и оттолкнувшись другой ногой съехал с пригорка, так и стоя одной ногой на педали, уверенно положив руки на руль.
— Так, почувствовав, что не справляешься, ты всегда можешь затормозить и встать свободной ногой на землю, а не падать, тем более, на асфальт, — подытожил дедушка, вернувшись на горку.
 Катя начала учиться держать равновесие. Сначала велосипед её не слушался, норовил свернуть с дорожки в траву и она тормозила и спрыгивала, не отпуская руль нового знакомого. На следующий день горка была покорена и они с велосипедом нашли более крутую. Еще через день Катя похвасталась Петру Александровичу своими достижениями. Она уже могла съехать с любой горы без перерыва на одной педали, плотно прижимаясь к раме.
— Теперь уже можно садиться, — сказал дед.
На лице внучки отразился ужас. Она уже совсем забыла, для чего ей нужно было это  увлекательное упражнение.
— Разумеется, — поспешно добавил он, — ты можешь продолжать  так и ездить дальше, отталкиваясь одной ногой, но для этого есть самокаты и я могу тебе его купить.
— Наверное, всё же надо попробовать, — собравшись с духом, ответила Катя.
 Ей очень не хотелось выглядеть недотёпой в дедушкиных глазах.
— Тем более я буду рядом, буду присматривать за вами.

Они вышли на сельскую песчаную дорогу, и Катя села на велосипед. Дедушка стоял сбоку, положив руку на багажник. Катя сразу поехала, удивляясь тому, что ее слушаются и как легко это получается. Вот оно — волшебное слово "равновесие" — мелькнула у неё мысль.
Она ехала всё быстрее! И дедушка, оставшийся стоять и курить свой ужасный "Беломор", был уже далеко.