Футболист Слава Метревели

Наши последние футбольные огорчения, дефицит лидеров и отсутствие звезд в составе сборной России невольно заставляют оглянуться назад, во время, когда сборная СССР была одной из сильнейших в Европе. Умных, искусных исполнителей в ее составе было немало. Один из них — форвард Слава Метревели.

Это имя гремело в 50;60-х годах прошлого века. Он мог непринужденно обыграть двух-трех соперников и забить потрясающий гол. Филигранным искусством Метревели восхищалась даже южноамериканская публика, которую трудно было чем-то удивить. Сам Пеле приглашал Славу сыграть за сборную мира в прощальном матче «Короля футбола»…

Небольшое отступление. Многие таланты взрастали на юге Советского Союза, особенно славилась ими Грузия. Стоит напомнить хотя бы некоторые имена виртуозов мяча: Шота Яманидзе, Михаил Месхи, Муртаз Хурцилава, Давид Кипиани, Владимир Гуцаев. Их, представителей разных поколений, объединяло высокое исполнительское мастерство.

…Можно подумать, что родители дали сыну звонкое имя Слава в надежде, что он оставит след в истории. Нет, они были просто уверены в этом. Только не ведали, в какой области. Впрочем, отец будущего футболиста, повар сочинского ресторана Калистрат Фомич, возможно, полагал, что отпрыск пойдет по его стопам, и будет замечательно готовить…

Кстати, любопытно узнать, подавал ли будущий форвард такие надежды? Ответа на этот вопрос нет. Зато точно известно, что Слава еще в детстве показал себя в другой сфере — футбольной. Начинал карьеру в юношеской команде «Труд» из Адлера. Потом техничного, резвого паренька с копной жгуче-черных волос позвали в сочинский «Спартак»…

Разумеется, названия этих клубов, выступавших в низших лигах первенства СССР, ровным счетом ничего не скажут современным любителям футбола. Возможно, они что-то слышали о следующей команде Метревели — «Торпедо» из Горького (ныне — Нижний Новгород), которое тоже не хватало звезд с неба. Зато форвард был очень заметной фигурой!

— Однажды мы поехали в Горький, на товарищеский матч с местным «Торпедо», — вспоминал известный игрок другого «Торпедо», московского, Николай Маношин. — Метревели действовал на позиции правого инсайда, я — на месте левого полузащитника. И нам со Славой приходилось постоянно играть друг против друга. Противостояние было абсолютно равным.

На последних минутах хозяева поля получили право на угловой. Я должен был отвечать за Метревели, однако зевнул его рывок, и Слава головой забил единственный гол. После игры Бесков, который был в то время главным тренером московского «Торпедо», предложил ему перебраться в столицу".
«Торпедо» в ту пору блистало, благо команде была целая россыпь талантов — Эдуард Стрельцов, Валентин Иванов, Геннадий Гусаров, Валерий Воронин, Леонид Островский, упомянутый Маношин. И это только часть славного списка! В 1960 году команда автозавода Лихачева сделала дубль — выиграла чемпионат страны и завоевала кубок, а через год получила серебряные медали. Эти успехи были достигнуты во многом благодаря тренеру Виктору Маслову, которого футболисты слушались беспрекословно, ибо он позволял им заниматься творчеством на поле. Благодарен был наставнику и Метревели. Раньше занимал позицию в центре атаки, Маслов же передвинул его на правый край, где Слава предстал во всем блеске. Он был настоящим художником атаки.

Увы, в 1962 году, вслед за ушедшим Масловым, потянулись к выходу и футболисты-лидеры. Маношин перешел в ЦСКА, Островский уехал киевское «Динамо», а Гусаров стал московским динамовцем. Ну а Метревели отправился в Тбилиси.

«Динамо» из столицы Грузии в то время была яркой, самобытной командой. Единственное, чего ей не хватало — боевого духа. «Даже после того, как удачно был начат памятный для нас сезон 1964 года, — вспоминал Метревели, — кажется, один лишь Гавриил Дмитриевич Качалин (тренер команды) не смеялся надо мной, когда я уверял ребят, что мы можем стать чемпионами».

Но это произошло! Они и столичные торпедовцы, набравшие одинаковое количество очков, встретились в «золотом» матче, который в ноябре 1964-го прошел в Ташкенте. Можно понять чувства форварда, который вышел играть против своей прежней команды. Впрочем, лирические воспоминания прошлось отбросить…

Во втором тайме москвичи открыли счет, но вскоре динамовцы его сравняли. В дополнительное время грузинская команда безраздельно властвовала на поле, забив три гола. Последний мяч в сетку ворот автозаводцев отправил Метревели — 4:1!

…В Тбилиси он был всеобщим кумиром. У дома футболиста в Тбилиси всегда толпился народ. Люди приходили посмотреть на Славу, перекинуться несколькими словами, взять автограф. Болельщики засыпали форварда подарками — мясом, фруктами, вином.

В то время даже гулял анекдот про него: «Приезжает в Москву крестьянин из глухого грузинского села и с удивлением читает развешанные повсюду лозунги: „Слава КПСС!“ Потом спрашивает первого встречного: „Скажи, уважаемый, а кто такой КПСС? Славу Метревели знаю, а про Славу КПСС никогда не слышал. Он в какой команде играет?“»

На поле за Метревели охотились, беззастенчиво били по ногам и часто — жестоко. Увы, травмы — горькая участь тех мастеров, которых практически невозможно остановить по правилам. И Слава сетовал на свою нелегкую долю: «Я не обвиняю игрока, который не в силах чисто футбольными приемами вести борьбу. Виноват тренер, который ставит задачу: „Ты не играй, но пусть и он не играет“. Виноват и судья, который отлично видит, что происходит, и молчит. Так охотятся за Бышовцем, и никакой защиты со стороны арбитров он и другие оригинальные игроки не имеют. Очень неприятно и грустно быть мишенью…»

К великому сожалению, талантливый форвард киевского «Динамо» был вынужден завершить свою карьеру в 27 лет! Всему виной были тяжелые травмы киевлянина. Сейчас Анатолий Федорович предпочитает об этом не вспоминать. А ведь он мог играть еще лет пять-шесть!

Огромной популярностью пользовался и другой нападающий тбилисского «Динамо» — Месхи, игравший на левом фланге. Когда в составе грузинской команды выступали эти два форварда, концерт зрителям был обеспечен. Месхи и Метревели восхищали трибуны набором необычных телодвижений, каскадом финтов. Когда Михаил и Слава были в ударе, то могли разорвать любую защиту.

«Мы с Мишей часто спорим — шутя, конечно, — кто из нас лучше, — рассказывал Метревели. — У Месхи взрывная скорость лучше, чем у меня, а я лучше играю головой. У него отличный удар с левой ноги, зато у меня сильнее с правой…»

Тандем Месхи-Метревели успешно выступал за сборную СССР. В 1960 году грузинские форварды в составе главной команды страны стали обладателями Кубка Европы. Слава сравнял счет, а победный гол забил Виктор Понедельник.

Увы, других лавров со сборной СССР Метревели не обрел, хотя выступал на двух чемпионатах мира. Но в 1962 году в Чили в игре с Югославией он получил травму. И его заменил Игорь Численко. С тех пор в сборной они выступали попеременно, однако тренеры чаще предпочитали московского динамовца.

Кто был лучше — Метревели или Численко? Вопрос, что называется дискуссионный. Вот мнение Маношина: «Их манеру игры сравнивать невозможно, да и стабильностью Численко не отличался. Зато мог сыграть на грани фантастики. В сборной одни тренеры предпочитали Игоря, другие — Славу. Лично мне против первого было намного проще играть. Мне кажется, Метревели был все-таки посильнее…»

Уместно привести другую цитату — из книги известного футбольного обозревателя Льва Филатова: «В сборной, несмотря на очевидные заслуги, Метревели то и дело оказывался под знаком вопроса — не всем тренерам импонировало его тонкое искусство, для некоторых чересчур тонкое. Не лишено вероятия, что не устраивали его строптивость, шалости, острый язычок. На чемпионате мира 1966 года Метревели появился самом последнем матче. И у международного журналистского корпуса возникло недоумение: как можно было держать в запасе такого игрока? Ответить никто из наших не мог…»

Метревели был не просто высококлассным игроком, он был футбольным эстетом. Вот признание форварда: «Когда бью в правый дальний угол, мяч должен попасть туда. И когда забиваю, то полностью удовлетворен. Но если целишься в угол, а попадаешь в защитника, и мяч рикошетом летит в сетку, мне жалко вратаря. Жаль и защитника. Да и у меня радости нет. Будь моя воля, я бы не засчитывал такие голы…»

Вы можете представить, что сегодня кто-то скажет нечто подобное? Главное — забить. Любой ценой и не только ногой и головой, но даже рукой…

Ноябрь 1961 года. Сборная Аргентины в то время носила титул чемпионов Южной Америки, была не то, что сильна, а мощна, но команда Советского Союза вырвала победу у южноамериканцев. 75 тысяч зрителей стадиона «Ривер плейт» были объяты печалью, однако отдали должное мастерству пришельцев из Европы.

Слава не забил голов, однако принял непосредственное участие в результативных атаках, которые дважды завершил Понедельник. Его, Месхи, автора дубля и Льва Яшина единодушно назвали героями встречи, завершившейся со счетом 2:1 в пользу советской команды.

На другой день газеты пестрели комплиментами в адрес советских футболистов. Одно из изданий оценило их талант в валюте: Михаил Месхи Слава Метревели Виктор Понедельник — по 50 миллионов долларов, Лев Яшин — без цены…

Можно ли сегодня даже мечтать о победе сборной России над аргентинцами, да еще на их поле? Этот вопрос может вызвать лишь грустную усмешку…

К сожалению, кадров, запечатлевших звезд минувших лет, осталось не так много. Но все же они есть. Возможно, отыщутся и фрагменты с участием героя этого очерка.

В заключение — еще одна цитата. «Люблю вспоминать, как играл Метревели: футбол вырастает в моих глазах, легчает, добреет, хорошеет». Эти слова принадлежат Филатову, человеку, знавшему и понимавшему толк в игре.

Пик карьеры Славы Метревели пришелся на начало 1960-х годов. Популярность правого нападающего сборной СССР была фантастической. Даже далекие от спорта люди ходили на матчи с его участием, чтобы увидеть знаменитый дриблинг. По антропометрическим данным он не напоминал бомбардира, но при этом забивал довольно много и в важные моменты.

Самым успешным для футболиста стал 1960 год. На тот момент 24-летний Метревели был одним из ключевых игроков московского "Торпедо", которое в один сезон стало чемпионом СССР и обладателем Кубка страны. По окончании клубных соревнований форвард поехал на чемпионат Европы во Францию в составе сборной СССР. В национальную команду он вызывался с 1958 года и в дебютной встрече с венграми (3:1) отметился забитым мячом. Однако ключевой фигурой в сборной назвать его было нельзя.

На чемпионате Европы 1960 года (Кубке европейских наций) пробил звездный час Метревели. В финальном матче на стадионе "Парк де Пренс" в Париже сборная СССР после первого тайма уступала югославам со счетом 0:1. По игре у советских футболистов мало что получалось. Но именно Метревели в начале второго тайма на мгновение опередил вратаря сборной Югославии Благою Видинича и добил мяч в ворота, сравняв счет. После этого момента советские футболисты воодушевились и до конца встречи играли с преимуществом, а в дополнительное время на 113-й минуте Виктор Понедельник забил гол, который принес сборной СССР первую и единственную в истории победу на первенствах континента.

"Наши проигрывали 0:1, шел второй тайм, настроение прескверное, нет ощущения, что возможна перемена к лучшему, югославская команда дело знает. И вдруг сильнейший удар издали левого инсайда Валентина Бубукина, будто с отчаяния. Громадный вратарь Видинич падает, мяч отлетает от его рук, совсем недалеко, Видинич уже приподнимается, чтобы кинуться вперед и накрыть мяч, и тут, как движение тени, неведомо откуда возникает Метревели и легонько бьет по мячу. В том матче, которому суждено было стать историческим, удар Метревели не просто ответил единицей на единицу — он привел наших в чувство, они заиграли с этой минуты в полную силу, и когда в конце концов явилась победа, она выглядела вполне закономерной, все уже шло под диктовку нашей команды", — писал в книге "Форварды" знаменитый советский спортивный журналист Лев Филатов.

Золотой мачт против бывшей команды
В 1962 году ряд игроков "Торпедо" были призваны в армию, а Метревели пригласили в тбилисское "Динамо". В 1964 году "Торпедо" и тбилисское "Динамо" встретились в решающем матче за звание чемпиона СССР. Торпедовцы вели со счетом 1:0, после чего пропустили четыре безответных мяча. Автором одного из голов стал Метревели.

"В 1964 году мы в чемпионате играли в Тбилиси против "Динамо", ко мне приходили местные бизнесмены, один из них предложил продать игру. Я оскорбил его по-грузински и обиделся. В итоге мы проиграли игру со счетом 1:2. Второй мяч мне забили сильным ударом из-за штрафной, я прыгнул за мячом, но не достал его. Когда мы проиграли и вошли в раздевалку, Валентин Иванов мне сказал: "Что же ты такой мяч легкий пропустил". И я заплакал. Этот момент я запомнил на всю жизнь. Получилось, что если я грузин и пропустил гол от тбилисского "Динамо", значит, виноват я", — рассказал ТАСС бывший вратарь "Торпедо" и партнер Метревели по сборной СССР Анзор Кавазашвили.

"После этого у нас пошла победная серия и к окончанию чемпионата набрали одинаковое количество очков с тбилисским "Динамо", — продолжил собеседник агентства. — Был назначен золотой матч в Ташкенте. Когда мы приехали, за два дня меня постоянно вызывали несколько раз и что только не предлагали. Кто машину, кто квартиру в Грузии, кто деньги. На второй день я уже не выдержал, пришел к руководству "Торпедо" и тренерам, попросил не ставить меня на игру. Через час меня вызвали и согласились со мной. Мы проиграли матч, но ни от одного человека никаких упреков в мой адрес не было".

Метревели не был включен в состав сборной СССР на чемпионат Европы 1964 года, где советская команда завоевала серебряные медали. В день финального матча он должен был играть за тбилисское "Динамо" против польской "Вислы". За сборную СССР Метревели провел 48 матчей и забил десять мячей. Он принял участие в трех чемпионатах мира, в том числе и в турнире 1966 года, где советские футболисты показали свой лучший результат в истории, выйдя в полуфинал и завоевав бронзовые награды.

По словам Кавазашвили, именно Метревели, будучи игроком "Торпедо", поспособствовал его переходу в столичную команду. "В 1960 году я играл в "Зените", когда в Ленинград приехало "Торпедо", мы проиграли со счетом 0:3. Они нас обыграли по всем статьям, забили мне три мяча, но я не был виноват. После игры ко мне подошел Слава и сказал: "Анзор, я пришел к тебе от имени тренера Виктора Александровича Маслова и хочу передать, что он приглашает тебя в "Торпедо". Но я сначала не поверил, потому что у "Торпедо" тогда был замечательный вратарь Анатолий Глухотко. Но Слава мне сказал, что Виктор Александрович попросил меня во чтобы то ни стало перетащить и сказал, что я сразу заиграю в основе. Ну я согласился и тут же написал заявление и отдал. Когда сезон закончился, я пошел к руководству "Зенита", извинился и сказал, что ухожу из команды, потому что меня Виктор Александрович пригласил в "Торпедо", — рассказал Кавазашвили.

"Утром я приехал на вокзал в Москву, там меня уже встречал Слава Метревели, посадил в машину и привез к себе домой. Дома уже меня встретила его жена Татьяна, накрыла круглый стол. Виктор Александрович Маслов тоже был в квартире, они мне налили водки, поздравили с приездом и сказали, что я уже торпедовец. Я сказал, что я ничего не пью вообще. Виктор Александрович рассмеялся и сказал: "Кто у нас не пьет, тот не играет". Но я так и не стал пить, а он смеялся. Но мы тепло пообщались. Вскоре меня устроили в общежитие, и Слава был моим куратором", — добавил он.

Настойчивость Бескова
Метревели родился в Сочи и начинал карьеру в клубе "Труд" из Адлера, а в 1955 году стал игроком горьковского "Торпедо". В 1956 году сборная СССР готовилась к Олимпийским играм в Мельбурне. По существовавшим тогда правилам команда, делегировавшая в сборную нескольких игроков, освобождалась до их возвращения от участия в чемпионате страны. На Олимпиаду уехали два представителя московского "Торпедо" — Валентин Иванов и Эдуард Стрельцов, и команда, чтобы не терять форму, отправилась на товарищескую игру с одноклубниками из Горького.

Главным тренером столичной команды на тот момент был Константин Бесков. Москвичи проиграли со счетом 0:1, а Метревели забил единственный мяч. Восхищенный игрой форварда горьковского клуба Бесков попросил молодого Метревели проводить его на вокзал. Специалист пригласил игрока в купе, а дождавшись отправления поезда, закрыл дверь. По дороге он сказал Метревели, что сам договорится с горьковским клубом о его переходе в столичное "Торпедо". Две недели Метревели жил в Москве у семьи Бесковых, после чего его определили в общежитие.

В "Торпедо" Метревели получил прозвище Муха за умение легко убегать, словно улетая от соперников. "Слава был очень скоростной, он не бегал, а летал по полю. В 1961 году, когда мы готовились к сезону, я вместе со Славой тренировал стартовую скорость. Мы соревновались на короткие дистанции, метров 30–40, и прибегали почти одновременно. Правда, на одной из таких тренировок я порвал заднюю поверхность бедра", — рассказал Кавазашвили.

Партнер нападающего по клубу Валентин Иванов позднее рассказал другую историю возникновения прозвища. После окончания Великой Отечественной войны в стране было много инвалидов, лишившихся в боях рук и ног. Таких инвалидов всегда пропускали на футбольные матчи, тем, которые передвигались на одних деревянных колодках, позволяли сидеть за воротами. В Москве одним из таких страстных болельщиков-инвалидов был бывший танкист Иван Мухин, которого все звали Мухой. Его любимым игроком был именно Метревели. Когда футболист об этом узнал, разыскал в городе Мухина, повез в ресторан и вручил пакет с деньгами. Потом перед началом каждой игры Метревели стал подбегать к кромке поля и здороваться с ветераном. Тот сразу стал знаменитостью, а прозвище потихоньку перешло к игроку.

Приглашение от Пеле
В 1965 году на стадионе "Маракана" в Рио-де-Жанейро состоялся товарищеский матч между чемпионами мира бразильцами и сборной СССР. В начале второго тайма хозяева повели со счетом 2:0, а один из мячей в ворота Льва Яшина забил Пеле. Анатолий Банишевский быстро сократил разницу в счете, а за пять минут до финального свистка Метревели установил окончательный результат. Игра советских футболистов тогда впечатлила самих чемпионов мира и бразильских зрителей.

Спустя три года бразильцы отмечали десятилетие своей первой победы на чемпионате мира. Был организован матч, в котором сборная Бразилии сыграла против сборной мира. Приглашение от самого Пеле выступить в составе мировых звезд получили и два советских футболиста — Яшин и Метревели. Бразильцы одержали победу со счетом 2:1.

Решение завершить карьеру Метревели принял в 1971 году в возрасте 35 лет. С 1976 по 1977 год он работал тренером в тбилисском "Динамо" под руководством Нодара Ахалкаци, а 1978 году в качестве старшего тренера на год возглавил "Дилу", но особых успехов не добился и в 1979 году отошел от тренерской работы. После завершения спортивной деятельности стал директором ресторана в Тбилиси, продолжая поддерживать спортивную форму. В последние годы жизни тяжело болел, у него было нарушено мозговое кровообращение, он мало кого узнавал, только самых близких. 7 января 1998 года Метревели скончался.

В его честь был назван стадион в Сочи. Имя прославленного футболиста арена носит с 2016 года. Сейчас стадион находится в ведомстве Минспорта и официально его название звучит как "Стадион имени Славы Метревели ФГБУ "Юг Спорт". В настоящее время у южного входа Западной трибуны стадиона расположен бронзовый бюст легендарному советскому футболисту.

В 1966 году после чемпионата мира Метревели был награжден орденом "Знак Почета", а спустя 30 лет удостоился ордена Чести Грузии.

А вот что написал о Метревели его земляк и большой любитель футбола Нодар Броладзе из Тбилиси:

ИМЯ, КОТОРЫМ его назвали родители, с удивительной точностью соответствовало его естеству. Слава к нему стала постепенно подбираться, когда он едва перешагнул совершеннолетие. Сочинский парень Слава Метревели как-то сразу стал любимцем болельщиков — сначала Горького и Москвы, где он с середины 50-х годов начал играть за «Торпедо», а вскоре и других городов Советского Союза. И не потому, что с первых же выступлений за основной состав техничной и мобильной игрой обратил на себя внимание. Тем более что не все у него, еще очень молодого, получалось так, как получалось потом, хотя уже тогда трибуны часто скандировали: «Сла-ва! Сла-ва!» Он приковывал к себе внимание, конечно же, и изощренной техникой, и необычайной легкостью движений, очень важной для играющего на краю поля форварда, и ювелирной обводкой… Искушенным любителям футбола явно импонировала и та сдержанность, с какой Слава сносил грубость слишком усердных защитников, чрезмерно развитых физически, но технически неумелых. Импонировала и та игровая щедрость, с каковой он делился с партнерами спонтанно возникавшими прямо на поле идеями.

Если у славы и известности есть свои фавориты, то одним из них, безусловно, был Метревели.

В 1986 году, когда Славе исполнилось 50 лет, у меня состоялась случайная встреча с ним на футбольной базе тбилисских динамовцев. Он сказал тогда, что самые радостные события для него — это успехи в «Торпедо» и тбилисском «Динамо». Самые неприятные воспоминания были связаны с «фантастически несправедливым», как он выразился, арестом Эдика Стрельцова перед чемпионатом мира в Швеции 1958 года и гибелью полузащитника тбилисского «Динамо» Шота Яманидзе в автокатастрофе. На проезжавший по набережной автомобиль Яманидзе, капитана команды чемпионов страны 1964 года, свалился тягач с прицепом, угодивший в яму. Любимец народа стал жертвой наплевательского отношения властей к состоянию дорог.

Сборная СССР, считал Метревели, могла дойти со Стрельцовым как минимум до полуфинала мирового первенства. Он воспринимал факт заточения Эдика как издевательство политических посредственностей над ярким дарованием. Слава утратил на какое-то время ощущение настоящего футбола — искусного и чудотворного, потому что потерял хорошего друга и блестящего партнера. Прийти в себя не мог очень долго, да и не он один. «Как тебе объяснить: это если бы у тебя отняли молодость», — сказал он тогда. И, быть может, не посулы, а разверзшаяся бездна разочарования, очень болезненный удар по торпедовской команде вынудили его покинуть Москву и в году, если не ошибаюсь, в 1962-м, переехать в Тбилиси.

До того, в 1960-м, Слава Метревели в составе сборной СССР стал чемпионом Европы. Рядом был все тот же Валентин Иванов, на месте центрального нападающего играл ростовский армеец Виктор Понедельник, Валентин Бубукин из московского «Локомотива» действовал, и довольно успешно, в амплуа левого полусреднего нападающего, а левым крайним играл тбилисский динамовец Михаил Месхи. С его подачи Понедельник и забил головой тот самый «золотой гол», а первый мяч в ворота югославской сборной отправил Метревели, опередивший защитника Юсуфи.

Метревели вместе с ведущими игроками «Торпедо» определял силу и стиль игры этой популярной команды. На фотографиях, помещенных в газетах и журналах того времени, Слава выглядит бодрым и счастливым человеком и вместе с тем почему-то несколько отстраненным, что ли… Метревели был великолепен и в составе тбилисского «Динамо». Мощь и разнообразие его игры, объединенные с высоким классом Михаила Месхи и Шота Яманидзе, Владимира Баркая и Ильи Датунашвили, Георгия Сичинавы и Муртазы Хурцилавы воплотились в первый большой успех динамовцев. Слава играл в Тбилиси поначалу на правом краю, но затем его перевели на место центрального нападающего. Несмотря на смену амплуа, он весьма преуспел. Слава стал одновременно и диспетчером, и снайпером. Кинжальные рейды чередовал с голами, которые забивал, казалось, с любой позиции. Создавал моменты для взятия ворот партнерам. Талант Славы переживал новые интересные времена, и тем он был обязан Михаилу Якушину и сменившему «Михея» Гавриилу Качалину, который возглавил тбилисское «Динамо» в качестве старшего тренера в июне 1964 года и благополучно привел его к золотым медалям. В решающем дополнительном матче на ташкентском стадионе «Пахтакор» фортуна свела тбилисцев и Славу Метревели с московским «Торпедо». То был звездный час грузинского футбола — 4:1. Метревели забил последний мяч с пенальти. Но для него психологически это был, возможно, не самый лучший матч. Он играл как бы против своих.

Он попрощался с футболом в 35 лет, в самом начале 70-х годов, и какое-то время не работал. Татьяна Кузина, коренная москвичка, прожившая с ним 40 лет, рассказала коротко, в двух словах, но достаточно выразительно, как она «трудоустраивала» мужа. «Он не любил беспокоить людей, поэтому мне приходилось самой обращаться в высокие инстанции».

… Слава Метревели заведовал хинкальной. Известных, популярных спортсменов, и футболистов не в последнюю очередь, было принято устраивать в места, где они могли бы не бедствовать — в соответствии с обретенным именем и заслугами. Впрочем, Слава не был по натуре «хозяином».

Метревели после ухода из футбола постигла та же участь, которая нередко постигает спортивных и других знаменитостей, оказавшихся вне привычного многолетнего состояния. Стеснительный и порой даже застенчивый, совсем не похожий на бизнесмена, а тем более на человека, умеющего делать деньги, работая локтями, а то и кулаками, он начисто был лишен рационализма вообще, не говоря о постыдно грубых его формах. Напрочь пренебрегал такими понятиями, как «золотая жила» и прочие. Никакого стремления к стяжательству или накопительству. Синтез порядочности и легкомыслия?

Казалось, что особых побудительных причин для этого не было. Но… Никогда не нарушавший спортивного режима, он вскоре начал выпивать. Очевидцы рассказывают, однако, что пил он часто и с какой-то обескураживающей страстью. Отбоя от людей, специально заходивших в хинкальную, где можно было повидать самого Метревели и даже по случаю выпить вместе с ним, не было. Доброй души человек, Слава не всем мог отказать в общении и угощении.

Постепенно он стал ощущать приступы недомогания. Не хотелось обращать на это внимание. Все чаще и чаще беспокоила голова, но жаловаться не умел… Болезнь коры головного мозга, одолевавшая его во все последние годы, усугублялась алкогольным воздействием. Когда его осмотрели врачи, оказалось, что почти ничего уже сделать нельзя. Таня рассказывает, что Слава никак не мог и не хотел примириться со своей болезнью, с чудовищным состоянием физической неустойчивости. Некогда стремительный и элегантный, форвард суперкласса, разрушавший оборонительные порядки незаметными касаниями мяча, свойственными его дриблингу, теперь он становился на ноги и, нормально передвигаясь, вдруг падал, теряя равновесие и ощущение пространства.

Когда-то в далеком 1962 году за Метревели в Аргентине, где играла товарищеский матч сборная СССР, совершая турне по Южной Америке, предлагали баснословные деньги. Публика и газеты были от него в восторге, как и от Михаила Месхи и, конечно же, Льва Яшина. Кстати, предложение остаться в местных клубах, естественно, чисто теоретическое, тогда получили все трое. А теперь у него не было ничего или почти ничего, кроме семьи, друзей и надежды. «Он упрямо выходил из дома и падал, не в силах шевельнуться. Он не мог передвигаться самостоятельно, а однажды рухнул так, что разбил ухо. И мне пришлось запирать двери и прятать ключ», — вспоминает жена.

Пытаясь пересилить себя и продолжая проявлять непримиримость к одолевавшей его болезни, он рвался навстречу жизни. В эпоху разгула в Грузии политического мракобесия с его оскорбительным словоблудием, кровопусканием и социальной анархией, семье Метревели, как и многим и многим другим, пришлось особенно невмоготу. Представим хотя бы такую картину. Во все стороны летели трассирующие пули из дома правительства, в бункере которого ждали исхода «тбилисской войны» Звиад Гамсахурдиа, его министры и депутаты. Розовый блеск этих пуль, приближаясь и мигая, вызывал всеобщую панику, стрессы и обмороки. С ужасом наблюдала за этим смертельным хаосом и Таня Кузина, нередко в каком-то забытьи, неосторожно выходившая на балкон. «Войди в комнату, Таня», — просил Метревели.

В 1995 году, вдобавок ко всему, он пережил второй инсульт, после которого едва пришел в себя. О том, что Слава находится в таком состоянии, в Тбилиси знали разве что его родственники, друзья и соседи. Были в курсе всех дел футболисты, включая Мишу Месхи и Сему Баркая, президента Союза ветеранов футбола Грузии. «Помочь хотим, еще как хотим, но тех денег, какие нужны, у нас нет», — объяснял Баркая ситуацию.

О болезни Славы Метревели первой написала газета «Новгород». В этом городе живет родной брат Славы — Карло. Он обратился к главе администрации Новгородской области Михаилу Прусаку с просьбой дозвониться до Тбилиси, потому что телефонистки междугородной связи ничего поделать не могли: обесточенные в Тбилиси телефонные станции делали тогда бесполезными любые попытки. Прусак использовал каналы правительственной связи и рассказал о просьбе Карло Эдуарду Шеварднадзе, ничего не знавшему об обострившейся болезни Славы. «После того звонка, — писала в мартовском номере (1995 г.) газета „Труд“, — Славе помогли». Появились лекарства. Зашевелились в Федерации футбола, республиканском спорткомитете. Союз ветеранов футбола мобилизовал бывших игроков. Каждый помогал чем мог… Однажды деньги, собранные этими людьми, принес Татьяне Анатольевне Манучар Мачаидзе, капитан «Динамо» 70-годов, сейчас — депутат парламента.

Однако правду следует говорить всю. Дело в том, что между спорткомитетом и футбольной федерацией последние годы происходило нечто вроде обостренного выяснения отношений. «Они настолько переругались между собой, что кому-то было уже не до Славы», — свидетельствует супруга Метревели.

Газета «Труд», воспринявшая заметку в новгородской газете как сигнал бедствия, обратилась к читателям. Это была гуманная попытка организовать для Славы сбор денежных средств. И деньги поступали в редакцию, вложенные в конверты с письмами.

Собкором «Труда» в Грузии был тогда Владимир Саришвили, знающий и любящий футбол человек, близко к сердцу воспринимающий людские радости и, что важнее, несчастья. Саришвили, побывав в Москве, передал поступившие в редакцию деньги семье Метревели. Журналиста и поэта, оказавшегося в амплуа живого телеграфа, пригласили к столу. Татьяна Анатольевна свидетельствовала, что в то время к Метревели стала возвращаться надежда: человек снова улыбался.

«Ближе и чувствительнее всех воспринял состояние Славы Валентин Иванов, по крайней мере у меня осталось именно такое впечатление», — скажет мне Саришвили. В своей публикации трехлетней давности, посвященной Метревели, он отметил, что они были сыновьями единого футбольного пространства.

Иванов, главный тренер «Торпедо», взялся за дело вместе с президентом этого клуба Владимиром Носовым, которого посвятил во все детали и обстоятельства. «Горько слышать, — посетовал тогда наставник автозаводцев, — что Грузия, благословенный край, может оказаться без электричества, газа, чего-то еще и что там может серьезно заболеть друг и на какое-то время остаться без помощи...» И клуб помог. Более того, Славу вскоре перевезли в Москву и там в одной из лучших клиник провели курс основательного лечения. Но это был, увы, тот случай, когда не могли помочь самые искусные, добросовестные и человечные врачи.

Он ушел из жизни в декабре, незадолго до наступления 1998 года. Его провожали десятки тысяч, а трибуны главного стадиона страны были заполнены, как в те дни, когда он — позвольте процитировать коллегу — «укладывал на газон защитников, как костяшки домино». А теперь его пришлось уложить на поле самого… Мимо гроба проходили тысячи людей, бедных и не очень, но одинаково благодарных и потрясенных. Среди них были и страдавший сердечным недугом Нодар Ахалкаци, переживший Славу всего на три недели, и примчавшийся из Москвы Валентин Иванов, и Эдуард Шеварднадзе. Гроб с телом, вынося со стадиона, пронесли по правому флангу поля…

Когда я в последний раз позвонил Татьяне Анатольевне, она коротко выкрикнула: «Можете написать еще, что я благодарна Борису Ельцину и Эдуарду Шеварднадзе». Российский президент распорядился передать семье на лечение три с половиной тысячи долларов. Президент Грузии распорядился о похоронах, достойных великого Метревели, а хинкальная, где Слава был директором, оказывается, сгорела еще при его жизни. Подозревают, что имел место поджог, но уверенности полной нет. Впрочем, какое это уже имеет значение…

Слава Метревели прожил всего 51 год. Разве это возраст, особенно для грузина? Но он оставил о себе память у миллионов любителей футбола великой страны – Советского Союза.  Жаль, что в последние годы отношения между Россией и Грузией испортились настолько, что мало кто вспоминает о том, что сборная СССР, в составе которой играли русские, украинцы, грузины, армяне, белорусы, была одной из сильнейших команд в Европы, а чемпионат СССР считался одним из самых сильных на континенте.  И к этому приложил руку, вернее, ноги и голову, замечательный футболист Слава Метревели.