Хронология жизни Иисуса из Назарета

  Хронология жизни Иисуса из Назарета,
  или исследования любителя евангельской истории


Пролог               


       Числа окружают людей с незапамятных времен, поскольку позволяют установить количественную характеристику предмета или явления.
        Для письменного обозначения чисел человечество использует цифры (от 0 до 9), с помощью которых производятся расчеты (математические, астрономические, инженерные и пр.), а также составляются различные таблицы и календари.
       Календари позволяют вести летоисчисление по годам, месяцам и дням, помогая людям понимать течение времени. Связав с действующим календарем какое-либо событие, мы тем самым установим реальную дату его свершения, которую можно записать с помощью цифр и слов, или же только одними цифрами. Например, дату «Дня космонавтики России» можно записать как 12 апреля 1961 года, а также как 12.04.1961.
       В жизни каждого человека всегда имеются три главных даты: дата его рождения, дата начала его деятельности (практической  или общественной) и дата смерти.  Зная их, мы можем свободно определить общую хронологию жизни любого человека.
         О жизни Иисуса из Назарета, включая события его рождения, деятельности и ужасной смерти на кресте мы знаем из четырех евангелий,  называемых каноническими, в переводах с оригинальных текстов на греческом языке, авторство которых приписывается Матфею (Мф.), Марку (Мк.), Луке (Лк.) и Иоанну (Ин.).
       Евангелия по своей сути не являются биографическими отображениями жизни Иисуса. Прежде всего, это богослужебные книги, написанные с целью побуждения и укрепления веры, где авторы  текстов стараются доказать, что Иисус был тем самым долгожданным иудейским Мессией (по-гречески Христом), появление которого предсказывали древние иудейские пророки.
       Из повествований евангелистов следует, что Иисус в годы правления римского кесаря  Тиберия начал заниматься проповеднической деятельностью, которая по текстам  Матфея, Марка и Луки продолжалась чуть более одного года, а по мнению Иоанна – более трёх лет. За свои религиозные проповеди Иисус был подвергнут властями аресту, а затем казнен по приказу римского наместника Понтия Пилата.
       С пропагандой  своего  учения Иисус обошёл множество городов и селений Галилеи, совершил путешествия в отдаленные соседние области, где в то время проживали иудеи, а также неоднократно посещал Иерусалим.
        Две тысячи лет тому назад все путешествия совершались только пешком, на что требовалось затратить определенное время. Например, расстояние в 100 километров можно было преодолеть не менее, чем за 4 дневных перехода. Таким образом, длину пути, пройденного Иисусом за время его проповеднической деятельности, по самым скромным подсчетам можно определить в 2 тысячи километров, на что требуется (как минимум)  80 дней, или почти 3 месяца.
       Следует учесть ещё одно обстоятельство. У иудеев все религиозные проповеди проводятся только по субботним дням. Иудейский лунный календарь в обычном году насчитывает 354-355 дней, что равно 50 неделям. Во времена Иисуса в Галилее, где по мнению евангелистов Матфея, Марка и Луки происходило большинство проповедей, по свидетельству Иосифа Флавия, насчитывалось более 200 населенных пунктов (Иуд. войн. IХ, 5:3). Для обхода только галилейских городов и селений потребовалось бы целых  (200:50=4)  четыре года, или 48 месяцев.
       Пятнадцать месяцев, которые, по мнению Мф., Мк. и Лк.  имелось в распоряжении Иисуса для проведения своих проповедей, вряд ли бы хватило для посещения даже четверти всех галилейских селений.  Однако, Иисус вел свои проповеди не только в Галилее, но и в Иудее, а также в соседних  областях: Итурее, Десятиградии и даже в Тире и Сидоне. Кроме того, Иисус потратил много дней на паломничества в иерусалимский храм.
       По этой причине повествования Матфея, Марка и Луки, с хронологической точки зрения, можно считать малодостоверными. Описание деятельности Иисуса эти авторы излагают без логической последовательности, события в их повествованиях протекают, обычно,  с кинематографической скоростью, факты часто перемешиваются во времени, в одном эпизоде могут группироваться  поучения, высказывания, притчи и изречения Иисуса, которые он произносил в разное время и в разных местах.
       Порядок изложения событий в евангелии от Иоанна является более плавным, спокойным и поэтому, с точки зрения хронологии, более реалистичным, поскольку  продолжительность общественной деятельности Иисуса растягивается более, чем на три года. Кроме того, в четвертом Евангелие имеется достаточное количество событий, которые совершенно неизвестны первым трем евангелистам.
       Если мы думаем, что Иисус является исторически реальной личностью, то нам необходимо попытаться установить реальную хронологию главных событий в его жизни.
      Попробуем это сделать, приняв за основной источник  тексты четырех евангелий в синодальном переводе, а в качестве помощи к ним – книгу коллектива авторов издательства «Watсh Tower», изданную в Нью-Йорке (США) в 1991 году под названием «Самый великий человек, который когда-либо жил», обозначив её как СВЧ.
       Книга СВЧ хороша тем, что вся евангельская история жизни Иисуса из Назарета в ней изложена в виде синопсиса, т.е. уже подразумевает  некую  хронологическую  последовательность событий, происходивших в течение земной жизни Иисуса...
       Для практической ориентации на местности, описываемой в  евангелиях, будем использовать «Спутниковый библейский атлас» У. Шлегеля, изданный в Минске (Беларусь) в 2013 году, электронная версия которого приведена на сайте www.azbyka.ru/otechnik, где на масштабные спутниковые фотографии местности нанесены населенные пункты и дороги, существовавшие в Палестине во времена жизни Иисуса. Автор атласа стрелками указывает направления путей, по которым ходил Иисус и которые можно измерить с помощью обычной линейки и получить затем интересующее нас расстояние, умножив результаты замеров на приведенный масштаб.
       Иисус вел свои проповеди в I веке новой эры, когда в Римской империи официальным календарем считался юлианский календарь, введенный в действие Юлием Цезарем в 45 году до н.э. Поэтому все события из жизни Иисуса будем датировать по юлианскому (старому) стилю.
       В тексте евангелий неоднократно встречаются названия иудейских праздников, которые отмечаются по еврейскому календарю. Для исключения возможных ошибок датировки нам необходимо совместить этот календарь с привычным, юлианским летоисчислением, применив так называемый конвертер дат  опубликованный на www.drevlit/ru/. Следует также сказать, что в I веке н. э. юлианский календарь опережал своего, еще не существующего григорианского собрата  на 2 дня, например, среду 16 апреля 32 года старого стиля указанный конвертер дат определяет как среду 14 апреля 32 года по григорианскому стилю.
       Итак, вперед в прошлое, внимательно изучая тексты канонических евангелий  и постоянно сверяя свои выводы с мнением других исследователей из числа теологов, историков, археологов, астрономов и представителей других наук, занимающихся  изучением вопросов датировки жизни Иисуса из Назарета.


               

                Часть 1. Некоторые особенности         
                иудейского религиозного закона




        Иудейская религия базируется на трех китах, именуемых в иудаизме Тора (др.евр. –  наставление, закон), Невиим (Пророки) и Хсувим (Писания), которые представляют собой  собрание книг «священных текстов», содержащих вероучение этой религии и многие тексты, используемые в богослужении. Это подборку книг иудеи называют ТаНаХ, а христиане именуют Ветхим заветом.  Наибольший интерес для нас представляет Тора, авторство которой церковно-синагогальная традиция приписывает Моисею.
       В состав Торы, или Пятикнижия, входят пять «священных книг». Каждая книга имеет свое название, поэтому перечислим их по порядку расположения: Бытие (Быт.), Исход (Исх.), Левит (Лев.), Числа (Чис.), Второзаконие (Втор.), поскольку ссылки на тексты из этих книг будут часто встречаться в нашем исследовании. В точно таком же порядке эти книги приведены и в христианском Ветхом завете.
         Не будем останавливаться на подробном описании текстов Пятикнижия, а ограничимся лишь  общими характеристиками и кратким изложением  их содержания.
     Без Торы нет иудаизма, а без иудаизма нет еврейства. Для иудеев Тора представляет собой  откровение, сообщенное евреям богом Яхве (Йахве, Иеховой) через Моисея, причем именно в Торе зафиксированы все обещания, данные богом своему «избранному  народу», так же как и обязательства, взятые евреями перед  богом.
       В Торе представлен «закон», преподанный богом  только евреям, а никому иному, с тем  чтобы во всей своей дальнейшей истории евреи руководствовались его предписаниями. Эти предписания очень многочисленны, разнообразны и распространены на все области повседневной жизни и быта: на жизнь общественную и семейную, хозяйственную и духовную и, в особенности, на область культа. где до мелочей предусмотрены все детали служения богу.
       Культовые действия «закон» допускает вести только в храме Яхве, что понуждает каждого иудея, независимо от места своего жительства, по меньшей мере три раза в год, совершать паломничество в Иерусалим (Втор.16:16).
      «Закон» предписывает, где и как может происходить какое-либо богослужение, кто должен отправлять его, какие жертвоприношения  должны практиковаться и по каким случаям общественной и личной жизни. Для исполнения этих установлений «закон»  предусматривает существование специального жреческого сословия левитов.
         Пятикнижие делит всех животных, птиц, рыб и пресмыкающихся на категории «чистых и нечистых» и в связи с этим огромное количество предписаний Торы касается пищи  (с делением ее «на чистую и нечистую»), а также допустимого и недопустимого рациона питания в будни и праздники. Иудейский «закон» позволяет объявить «нечистым»  и человека, но допускает его очищение с обязательным приношением кровавой жертвы.
          Эти многочисленные и многообразные установления, предписания и правила «закона» содержатся в текстах разных книг Торы, из них состоит почти вся книга Левит, ими заполнено около половины книги Второзаконие, немалое их количество можно обнаружить в книгах Исход и Числа.
         Торой установлены иудейские религиозные праздники и календарные сроки их проведения.  Во дни Иисуса в еврейском календаре  насчитывалось шесть таких праздников:  песах (пасха, или день опресноков);  шавуот (пятидесятница);  рош ашана (праздник труб, или Новый год);  йом-кипур (день очищения);  суккот (день кущей, или шалашей) и ханука (день обновления). Праздники пасхи, пятидесятницы и кущей считались паломническими  и обязательными для посещения храма. Для нас особый интерес представляют праздник песах,  а также следующие за ним торжества суккот и ханука, на которые совершал паломничества за время своей деятельности Иисус из Назарета.         
        Об иудейских религиозных праздниках, по этим причинам, следует рассказать более подробно.
        Иудейская пасха (др.-евр.pesah – переход) считается у евреев  главным религиозным праздником. Она отмечается ежегодно в первое полнолуние после весеннего равноденствия как день выхода евреев из египетского рабства и считался днем начала жатвы. Праздник длится 7 дней, с 15 по 21 число месяца нисан по еврейскому календарю (Втор. 16: 1-8; Лев. 23:5-7; Чис. 9:2,3). Канун праздника пасхи  14 нисана называется днем приготовления (греч. paraskeve  -  ожидание, приготовление). В этот день, с утра, полагалось на камнях растереть первые зерна нового урожая и испечь пресные лепешки (опресноки), а после полудня, с 15 до 17 часов, заколоть в храме (Втор.16:5,6)  жертвенного агнца (либо козленка) и до наступления следующего дня, приготовить его надлежащим образом.
        Вечером 14 нисана, после захода Солнца и появления полной Луны (т.е. после 18 часов по нашему привычному счету времени), наступал следующий по еврейскому календарю день 15 нисана, называемый днем опресноков. После его наступления следовало в кругу семьи (или в группе паломников) начать праздничный пасхальный ужин (др-.евр. seder  - порядок) и поедать до полуночи, без остатка, приготовленного жертвенного агнца с пресными лепешками и горькими травами. Во время праздничной трапезы разрешалось употребление вина или виноградного сока. Первый день пасхи (15 нисана) и ее последний день (21 нисана) считались выходными, а остальные дни  -  праздничными буднями. 
        На второй день пасхи, 16 нисана, в храме приносилась и бескровная общественная жертва  из начатков жатвы нового урожая. Накануне праздника, в начале дня приготовления,  на окрестных с  Иерусалимом полях производилась пробная жатва созревшего ячменя, после чего определенное количество зерна в снопах доставлялось в храм. Один сноп левиты оставляли для использования в последующем богослужении, а оставшиеся снопы подвергали  обмолоту, полученное зерно перетирали в муку, из которой выпекались по специальному рецепту хлебы, часть из которых сжигалась на храмовом жертвеннике. Текст из Торы повелевает: «принесите сноп из начатков жатвы вашей к священнику, и вознесет он этот сноп пред господом… на другой день праздника» пасхи (Лев. 23:10,11).
       Сноп вознесения назывался «омер» , а 16 нисана, до сих пор у иудеев именуется как первый день омера, с коего начинается отсчет дней от пасхи до праздника шавуот (пятидесятницы), который отмечается ежегодно 6 числа еврейского месяца сивана, на 50-й день после пасхи (Втор. 16:9). Жертвоприношения в праздник шавуот описаны (Лев. 23:15- 21).               
        Праздник рош ашана, наступающий 1 тишрея, продолжался два дня (Лев. 23:24; Чис.29:1-5). Этот праздник является Новым годом и через каждые 50 лет,в юбилейный год,  сопровождался торжественными звуками труб с верха западной внешней стены храма.
        Йом-кипур (др-.евр. yom kippur  -  искупление, прощение)  по еврейскому календарю выпадает на 10 тишрея и празднуется один день. «Законом» предписано  в этот день «никакой работы не делать» (Чис.29:7), а смирить душу, т. к. «это день очищения…пред господом» (Лев. 23:27-32).
       Праздник суккот (от др.-евр. suqqa  -  шалаш, куща) наступает 15 числа месяца тишрея по еврейскому календарю. Торжество установлено в память о блуждании евреев в Синайской пустыне и отмечается 8 дней (Лев. 23:33-43; Чис. 29:12-38; Втор.16:12-17), причем 1-й и 8-й дни объявлялись выходными. Все дни с 15 по 22 тишрея иудеям полагалось жить вне дома,  в  выстроенном к празднику временном шалаше.  Во дни Иисуса праздник кущей славился не только большим количеством повсюду сооруженных шалашей, но и  восьмидневными кровавыми жертвоприношениями, поскольку только в 1-й день праздника требовалось забить «тринадцать тельцов, двух овнов и четырнадцать однолетних агнцев» (Чис.29:13) и «одного козла в жертву за грех» (Чис. 29:16), а затем совершить всесожжение на храмовом жертвеннике  вместе с хлебным приношением из смеси пшеничной муки с елеем, чтобы создать «приятное благоухание господу» (Чис.29:13). Любопытный читатель, при желании, может даже подсчитать общее количество животных принесенных в жертву этому «благоуханию» за 8 дней проведения праздника, числа которых могло составить приличное стадо из крупно-  и мелкорогатого скота.
         Праздник ханука ( др.-евр.hanuqqa с ударением на первом слоге  -  обновление, освящение) в Торе не упоминается, потому что он был установлен Маккавеями, правителями Иудеи, лишь в 164 году до н. э. в честь изгнания иудеями из Иерусалима греческих войск селевкидского царя  Антиоха IV Епифана, осквернившего храм  ровно за три года  до этого.  Ханука является зимним праздником и начинаетя 25 кислева по еврейскому календарю, продолжаясь 8 дней. В течение них иудеи, повсеместно каждый вечер, зажигали в установленном порядке определенное количество праздничных свечей, так чтобы к концу праздника общее число зажжений составляло 44.
        Главным видимым символом иудейской религии, во времена Иисуса, являлся  Иерусалимский храм  -   грандиозное архитектурное сооружение древней Иудеи.
        Иерусалимский храмовый комплекс располагался в северо-восточной части города на горе Мориа и был отделен с юга,  запада и севера  от жилых кварталов высокой и широкой внешней стеной из каменных блоков. Восточной стеной комплекса служила городская стена, выстроенная при царе Давиде. Во дни Иисуса комплекс представлял собою в плане прямоугольную трапецию, длина периметра которой составляла 1550 метров.
         Строения храмового комплекса базировались на  четырех площадках-террасах, причем, начиная от нижней,  каждая из террас располагалась примерно на 3-4 метра выше предыдущей  и, поэтому, имела свое название.
         Самая нижняя, и самая большая по размеру, площадь храмового комплекса находилась на 5-6 метров выше уровня городских застроек  и называлась «двор язычников».  Чуть далее средины этого двора, ближе к северной внешней стене храмового ограждения, обеспечивая  проходы у западной и восточной внешних стен, была сооружена невысокая внутренняя стена с размерами в плане 180х70 метров, внутри  которой были устроены еще три террасы: «двор женщин», выше которого находились «двор мужчин» и совмещенный с ним «двор священников» и, наконец, самой верхней  была терраса на которой стояло здание самого храма.
         Доступы на каждый уровень строений этих террас через входные ворота обеспечивали широкие лестницы.
        Небольшой по размерам двор израильтян и просторный  двор священников находились на одном уровне террасы, но были  разделены низкой перегородкой, из-за которой израильтяне могли наблюдать все действия священников у храмового жертвенника всесожжения.
         Здание самого храма представляло собой двухступенчатый параллелепипед, с габаритами в плане 32х22 метра, облицованный белым камнем.  Внутри здания храма было устроено три помещения: притвор, святилище и так называемая «святая святых». 
        С внутренней стороны двора язычников (нижней террасы), вдоль внешних стен были устроены крытые колоннады (портики), кровли которых опирались на стены и ряды колонн, идущих параллельно стене. Портики вдоль западной и северной стен имели по два ряда колонн и служили в качестве подсобных помещений храма, где располагались кладовые и хранилища денег и храмовой утвари,  мастерские различных храмовых ремесленников, пекарня и т.п. Портик вдоль восточной стены, называемый притвором Соломона, также имел 2 ряда колонн, в нем были устроены специальные помещения, в которых известные иудейские религиозные учители, представители разных школ, преподавали народу законы Торы и проводили с посетителями храма обсуждения и дискуссии  по тому или иному вопросу религиозной жизни иудеев.
        Южный портик иерусалимского храмового комплекса, называемый царским притвором, был устроен на трех рядах колонн и по архитектуре представлял из себя  великолепно отделанную римскую базилику с разноцветными каменными полами и роскошной кровлей.  В этом портике  располагались торговые ряды, обеспечивающие повседневную работу храма. Здесь торговцы продавали жертвенных животных и птиц, лавочники предлагали купить религиозные аксессуары и свитки с цитатами из «закона», а многочисленные менялы, с выгодой для себя, вели обмен языческих  монет с профилем императора (кесаря) на монеты иудейские (храмовые), на которых отсутствовало человеческое изображение.
        Право доступа в разные части храмового комплекса было строго дифференцировано и полностью соответствовало религиозно-социальным понятиям иудеев о человечестве. Во двор язычников могли войти все: иудеи (мужчины, женщины и те, кого объявили «нечистыми» или отлученными, а также язычники. Во двор женщин могли подняться только «чистые» иудеи, мужчины и женщины, Вход «нечистых», отлученных и язычников сюда был категорически запрещен. Право посетить двор израильских мужей имели только иудеи-мужчины, но проходить далее перегородки им не разрешалось, поскольку во дворе священников могли находиться только некоторые левиты (жрецы низшего ранга) и коэны (священники высокого ранга), осуществляющие согласно своему положению необходимые культовые действия. Вход в здание храма левитам был запрещен. Сюда могли войти только высокопоставленные коэны, имеющие право обслуживать  притвор и святилище. Право входа в помещение «святая святых» имелось только у первосвященника, но только один раз в году, в день очищения (Лев. 16:34; Евр. 9:7)
         Идея архитекторов Иерусалимского храма полностью совпадала с иудейским мировоззрением:  язычник для бога ниже иудея, иудейская женщина ниже мужчины- иудея, священник-левит  выше мужчины-иудея, священник-коэн выше левита, первосвященник выше коэна, а господь бог Яхве выше всех.
         Специфические особенности  отправления культа Яхве заключались в ежедневных, постоянных, обязательных и кровавых жертвоприношениях от имени народа (общественные жертвы), либо от частных лиц (личные жертвы)  угодных богу так, как это требует Тора: «Вот что будешь ты приносить на жертвеннике: двух агнцев однолетних каждый день постоянно. Одного агнца приноси поутру, а другого агнца приноси вечером» (Исх. 29:38, 39). Храмовое жертвоприношение позволяло искупить (смыть кровью животного)  грехи как частного лица, так и всего народа.
        Приведенная выше цитата описывает лишь начало и конец, так сказать, «рабочего дня» священника у жертвенника иерусалимского храма. За один день, в течение всего «рабочего времени»,  жертвами могли стать сотни (а, возможно, и тысячи) животных, которые должны были без задержек поступать на забой. Для обеспечения непрерывности такого «технологического потока»  храмовый комплекс имел специальные загоны для животных, куда заранее сгонялись будущие жертвы богу.
         За тысячу лет до Иисуса, сразу же после возведения царем Соломоном первого храма, иудейская религиозная верхушка установила, вслед за монополией на совершение жертвоприношений, монополию на торговлю жертвенными животными. Закупая у пастухов   скот по низкой, оптовой цене, храм, по гораздо более высокой цене, сбывал животных  своим, т. е.  назначенным храмом,  торговцам, которые, увеличив цену товара, тут же перепродавали его прихожанам, отчисляя храму определенную сумму за аренду площадей и право торговать под кровлей царского притвора.
         В денежной политике, проводимой руководством Иерусалимского храма, особенно после утери независимости Иудеей в 6 году н.э., царила атмосфера махинаций современной финансовой биржи. Расчеты с торговцами, денежные пожертвования прихожан, оплата  храмового налога, обязательного для мужчин-иудеев возрастом от 20 лет и старше, до утери страной самостоятельности, производились  монетами иудейской чеканки.
         С началом правления римских наместников, в Иудее и соседних с нею тетрархиях в качестве расчетных единиц  стали использоваться языческие монеты, римские динарии и греческие драхмы, а иудейские сикли, накопленные в кладовых храма, утеряв свое хождение,  превратились в серебряный лом, стоимость которого была не велика. Видимо, кому-то из Синедриона (а там заседали высокообразованные люди) пришла мысль использовать эти неходовые, накопленные ранее  монеты в качестве храмовой «валюты». Это решение позволяло жрецам не только выгодно продавать паломникам обесцененные сикли, но давало также возможность ежедневно манипулировать  курсом обмена денег за счет изменения объемов «вбрасываемых» иудейских монет в обменную сеть, созданную, по аналогии с торговой, из своих, назначенных  храмом, менял.
         Эта торгово-финансовая модель функционирования Иерусалимского храма была выгодна: 1) храму, имеющему прибыль от монополизации торговли, многократного и спекулятивного обмена бросовых денег и арендной платы; 2) крестьянам (полеводам и садоводам, рыбакам, пастухам, птицеловам и ремесленникам, сбывающим храму продукты своего труда;  3) торговцам животными и птицптицами и лавочникам, всегда имеющим возможность сделать наценку своего товара; 4) менялам денег, умело играющим на курсе обмена, который определяло руководство храма.
         Выгодно было всем, кроме паломников, прибывающих к храму и вынужденных оплачивать эту выгоду из своего кармана.
          Рассеяние (диаспора) иудеев по городам Древнего мира привело к созданию в местах их постоянного проживания специального образования, известного под названием синагога  Это было некое подобие иерусалимского храма, порождение которого обеспечивало постоянное поддержание духа иудейства в еврействе, удаленном от Иерусалима.
         Синагога (греч. synagogue  -  cобрание; др.евр. бет ха-кнесет  -  дом собрания) во времена Иисуса обозначала место собрания в субботу членов общины иудеев для совершения молитвы, проповеди и получения религиозных наставлений иудейского «закона». Синагогой могли называть и роскошно отделанное строение, и отдельно стоящее скромное здание, а также небольшое внутреннее помещение в каком-либо частном доме. В синагоге произносили молитвы, читали псалмы и другие тексты «священного писания», а также послания, полученные от Иерусалимского храма и других иудейских общин. Жертвы в синагоге не приносились.
         В отличие от тяжелой, давящей атмосферы Иерусалимского храма в синагоге царил дух демократизма. Посещая синагогу, каждый иудей, при желании, мог стать лектором на заранее заданную тему, а затем свободно, но в рамках «закона», комментировать тексты «священного писания», что давало ему возможность и удобный случай для пропаганды своих взглядов и идей.       
        Во времена Иисуса подавляющее большинство прихожан  Иерусалимского храма составляли паломники, проживающие за пределами Иерусалима и Иудеи: в Галилее, Перее, Итурее, Авилинее, в сирийских городах  Дамаске и Антиохии, в  прибрежных городах Средиземноморья, в египетской Александрии и  даже в Риме. Отдаленность их места жительства  от Иерусалима заставляла богомольцев пускаться в дальний путь налегке, имея при себе лишь небольшое количество питьевой  воды, пищи и приличную сумму денег на необременительные путевые расходы  и довольно ощутимые траты в Иерусалиме.
         
        Подведем итоги нашего краткого знакомства с иудейским религиозным «законом».
 
1.   Иудейский бог находится превыше всего (Исх. 6:2-4). Иудаизм считает евреев богоизбранным и святым народом (Втор. 28:9), а остальное человечество объявляет язычниками.
 2.  Иудейский «закон», зафиксированный  в «священных книгах» Танаха, опирается на мировоззрения,  древние традиции и обычаи скотоводов и малоцивилизованных кочевых народов (Быт.12:1-16).               
 3.   Иудейский религиозный «закон» построен на постоянной необходимости    приношения богу кровавых жертв  для искупления греха или в знак благодарности.  Жертвы были обычным делом как у древних евреев во времена их праотца Авраама (Быт. 22:8-13), так  и у основоположника их «закона» Моисея (Исх.12:21, 22). В наше время иудеи из-за отсутствия храма уже не совершают кровавых жертвоприношений, но этот дикий обычай до сих пор бытует у их близкой этнической родни -  у арабов.   
4.    Бог Торы, кроме жертвенных животных,  требовал и ощутимые материальные приношения от иудеев (Исх. 25:3-7).
5.    Монополия Иерусалимского храма на отправление некоторых  религиозных обрядов вызывает необходимость совершения паломничества (Втор. 16:16)  и создает ряд проблем для богомольца, поскольку заставляет его пускаться  в длительные путешествия и нести большие денежные издержки.
6.   Необходимость выполнения многочисленных установлений, предписаний, правил и запретов сильно затрудняет повседневную жизнь верующих, а некоторые из них, как, например,  полный запрет работать по субботам ( Исх. 31: 13-17), в силу сложившихся обстоятельств, бывает, выполнить почти невозможно.
7.   Хотя на содержание храма требовались значительные денежные средства, однако храмовые поборы прихожан,  высокие цены на жертвенных животных и услуги торговцев и менял с лихвой перекрывали эти издержки.  Алчность и корыстолюбие правящей религиозной верхушки Иерусалимского храма, привели к превращению храма из дома молитвы в дом торговли (Ин. 2:16).
        8.  Главная задача синагоги заключается в постоянном поддержании духа иудаизма в       каждом еврее вне зависимости от места его проживания.





 
      
                .            
                Часть 2. Рождество 1.0
       





       О рождении Иисуса нам сообщают евангелисты Матфей и Лука вроде бы конкретной, но  весьма туманной фразой, что родился Иисус «во дни царя Ирода» (Мф. 2:1, Лк. 1:5). 
       Из истории известно, что иудейский царь Ирод Великий правил в  40 - 4 годах до н.э. В этих временных рамках установить  точную дату  рождения Иисуса, практически, трудно и невозможно.
       Оставим на время вопрос о датировке рождества и попытаемся установить дату крещения, от которой христианская церковь начинает отсчет времени начала общественной деятельности Иисуса, или, как принято говорить в церковных кругах, начала его служения.







                Часть 3. Крещение





       Начиная третью главу своего Евангелия, Лука сообщает нам весьма интересную информацию, связывающую евангельскую историю с историей Римского государства.
       «В пятнадцатый же год правления Тиверия кесаря, когда Понтий Пилат начальствовал в Иудее, Ирод был четвертовластником в Галилее, Филипп, брат его, четвертовластником в Итурее и Трахонитской области, а Лисаний четвертовластником в Авилинее, при первосвященниках Анне и Каиафе, был глагол божий к Иоанну, сыну Захарии в пустыне. И он проходил по всей окрестной стране Иорданской, проповедуя крещение покаяния для прощения грехов» (Лк. 3:1-3).
       Историчность перечисленных личностей не подлежит сомнению, поскольку они упоминаются в сочинениях древнеримских историков и писателей Тацита, Светония, Иосифа Флавия и Филона Александрийского.
        После смерти римского императора (кесаря) Октавиана  Августа, произошедшей 19 августа 14 года, римский сенат 17 сентября  того же, 14 года, провозгласил новым императором его пасынка Тиберия (Тиверия), следовательно, первый год правления нового кесаря длился с 17 сентября 14 года по 16 сентября 15 года. Отсюда вытекает, что пятнадцатый год правления попадает в промежуток между 17 сентября 28 года и 16 сентября 29 года.
        В этот самый период времени, в 28-29 годах, в  бывшем царстве Ирода Великого у власти находились персонажи, указанные Лукой: римский наместник в Иудее Понтий Пилат, правивший в 26-36 годах; сын Ирода Великого Антипа, четвертовластник (тетрарх), правил в Галилее и Перее в 6-39 годах; другой cын Ирода Великого Филипп, четвертовластник (тетрарх), правил Итуреей (Гавланитидой) и Трахонитидой в 6-34 годах;  Лисаний пришёл к власти около 29 года и был тетрархом Авилинеи до 34 года;  Анна (Ханнан) был первосвященником Иудеи в 7-15 годах, но продолжал заседать в Синедрионе; зять Анны, Иосиф, по прозвищу Каиафа, был первосвященником в 18-37 годах.
       Историчность Иоанна (др.евр. Johanan – Яхве милостлив), прозванного Крестителем, подтверждается свидетельством серьезного римско-иудейского историка I века н. э. Иосифа Флавия (37 - 100) в его  труде «Иудейские древности» (XVIII, 5:2), изданном в 1994 году в Минске (Беларусь).
        Маловероятно, что начало проповедей Иоанна в точности совпало с датой объявления  Тиберия римским кесарем. Следовательно, начало проповедей нужно датировать либо концом 28 года, либо первой половиной 29 года. Однако, у исследователей этого вопроса наблюдается значительный разнобой с датировкой этого весьма важного события в хронологии жизни Иисуса.
        Так, французский теолог Анри Дидон,  автор книги  «Иисус Христос» (Москва, Терра, 1998) относит начало проповедей Иоанна Крестителя к 26 году, российский богослов, протоиерей Александр Мень в книге «Сын человеческий» (Правда, Москва, 1991) это событие датирует 27 годом. Французский писатель и историк Эрнест Ренан в своем сочинении «Жизнь Иисуса» (СП Лесинвест, Москва, 1991) считает, что проповеди  Иоанна начались около 28 года.  Коллектив авторов книги СВЧ (разд. 11) относит это событие к весне 29 года. Исследователь новозаветной истории Виктор Спильный (г. Севастополь) утверждает, что началом проповедей Иоанна следует считать  29 год (www.proza.ru).
       Первые три датировки не вписываются в рамки наших рассуждений о периоде возможного начала проповедей Крестителя, обозначенного концом 28 года – первой половиной 29 года.  Датировки СВЧ и В. Спильного точно соответствует рассчитанному нами временному интервалу.
        Итак, в мае 29 года, в приграничной (окрестной, по словам Луки) с Иорданом иудейской пустыне, религиозный отшельник по имени  Иоанн начинает свои проповеди с призывом покаяться в связи с приближением «царства небесного». (Мф. 3:1-2; Мк. 1:4; Лк. 3:2).
        Однако, малолюдность пустынных мест и, главное, недостаток воды заставили Иоанна переместиться к берегам реки Иордан (Лк. 3:3), где он мог в полной мере и беспроблемно выполнять с аудиторией специальный обряд, суть которого заключалась в искреннем покаянии слушателя с последующим ритуальным омовением в виде погружения всего тела в воду, которая, по мнению Иоанна, смывала (снимала) с иудея все накопившиеся грехи без приношения кровавой жертвы, требуемой по иудейскому «закону» для искупления вины.
       Переход Иоанна к реке Иордан можно отнести к 20 июня 29 года, связав его с летним наступлением сезона жары. 
       В греческих текстах Иоанн Креститель именуется как Ioannеs o baptistеs, т.е. Иоанн Окунатель. Для греческого глагола baptisto, который буквально означает понятие «окунать, погружать» был придуман русский перевод «крестить» в значении «налагать крест». Но, как указывает в своей книге «Сын человеческий» Руслан Хазарзар (ПринТерра, Москва, 2004), Иоанново крещение не использовало ни символа, ни самого понятия креста, а означало только омовение погружением человека в воду. Поэтому русское народное именование Иоанна Крестителя в виде Иван Купала наибольшим образом соответствует обряду, проводимому Иоанном.
          Креститель пришел на берег Иордана в местечко Вифавара (др.евр. beth-abara  –  дом переправы), которую христианский богослов, писатель и основатель библейской филологии Ориген (185-255 годы н. э), отождествлял с ветхозаветной Бефварой  (Чис. 33:49; Суд. 7:24).      
       Переправа в Вифаваре находилась на оживленной, древней  дороге, связывающей Иерихон с ветхозаветным Есевоном  (Чис. 21:26).  Кроме того, в эту дорогу вливался путь, связывающий северо-восточную тетрархию Филиппа с Иерусалимом.  Такое выгодное географическое положение Вифавары обеспечивало  Иоанну не только приток слушателей его проповедей, но, одновременно, способствовало расширению его известности среди иудеев Палестины.
       Понятно, что Иисус пришел к Иоанну тогда, когда Креститель стал уже достаточно известным в Иудее и Галилее. Сколько времени на это могло потребоваться две тысячи лет назад, когда не было современных средств коммуникации?  Год?  Полгода?
       Допустим, что Иисус пришел на Иордан на год позднее начала проповедей Крестителя, т.е. в июне 30 года. Сразу видно, что это допущение является ошибочным, поскольку из евангелия Иоанна следует, что в начале весны, после своего крещения (Ин. 2:13), Иисус посетил Иерусалим на праздник пасхи, которая по данным Анри Дидона в 30 году выпадала на 7 апреля.
        СВЧ, (разд. 12) утверждает, что Иисус пришел к Иордану приблизительно через шесть месяцев после начала проповедей Крестителя. Слово «приблизительно» можно понимать как допустимое колебание даты в пределах «плюс-минус 2 недели». Выше мы установили, что переход Иоанна из пустыни к Иордану произошел не позднее  20 июня 29 года. Добавив к этой дате 6,5 месяца получим, что Иисус оказался на берегах Иордана около 3 января 30 года.
        К этому времени Иоанн Креститель находился на пике своей известности. Его проповеди и обряд крещения, отпускающий накопленные грехи, всегда собирали множество народа (Мф. 3:5; Мк. 1:5; Лк. 3:21). Иерархи Иерусалимского храма послали к Иоанну своих  представителей из числа священников и фарисеев (Ин. 1:19, 24), чтобы лучше узнать содержание его проповедей и установить, не противоречат ли они требованиям иудейского религиозного «закона». Судя по тексту евангелия от Иоанна, дата появления храмовых посланцев на Иордане  совпала с приходом Иисуса к Крестителю (Ин. 1:26).
       Эта важная комиссия в течение 2-3 дней слушала речи Крестителя среди толпы, окружающей проповедника. В конце своей миссии посланцы от Иерусалимского храма задали вопрос Иоанну: «Что ты скажешь о себе самом?» (Ин. 1:22). Ответ Крестителя был: «Я глас вопиющего в пустыне» (Ин. 1:23). «Что же ты крестишь, если ты ни Христос, ни Илия, ни пророк?», - спросили его вновь из иерусалимской комиссии (Ин.1:25).
       Хотя ответ проповедника был не по существу и весьма туманным, но он указывает на то, что Иисус в это время находился среди тех, кто окружал Крестителя в этот момент (Ин. 1:26).
        Эпизод этот, по нашим подсчетам, можно датировать 5 января 30 года. Однако, Иисус к этой дате еще не принял крещения, поскольку на следующий день, т. е. 6 января, Иоанн видит его снова, и только затем крестит и свидетельствует об этом (Ин. 1:31-34).
        Современная православная церковная традиция считает, что Иисус принял крещение  6 января по юлианскому стилю, но, совмещая это событие с григорианским календарем, переносит его на 19 января.
        Это очень важно, поскольку известно с давних пор, что крещенская вода является особенной и обладает замечательными свойствами, которые позволяют  церковникам объявлять её «святой водой».
      Ученые считают, что каждый год в период между 18 и 19 января грегорианского стиля, между нашей планетой и центром Галактики открывается некая линия энергетической связи, которая изменяет свойства воды. Эта связь активно работает с 18 часов 18 января до 16 часов 19 января по грегорианскому календарю.
      Вода резко и повсеместно, т. е. во всех водоемах,  изменяет за это время свои природные, биоэнергетические и физико-химические свойства, становясь более активной, более текучей, менее кислотной и хорошо структурированной. Набранная в это время вода долго (до четырёх лет) сохраняет свои «чудесные» свойства.
       К утру 20 января (по грегорианскому календарю) все природные свойства воды во всех земных водоемах возвращаются к своим обычным показателям.
       На вопрос «Знал ли Иисус такие сведения об изменении природных свойств воды?» дать конкретного ответа, к сожалению, мы не можем. Однако, можно с уверенностью констатировать, что дата крещения Иисуса христианской церковью выбрана правильно и полностью соответствует тексту Евангелия от Иоанна и, главное,  совпадает с нашими хронологическими изысканиями.
       Итак, крещение Иисуса следует отнести к 6  января 30 года по юлианскому календарю.
       Теперь  рассмотрим вопрос о месте крещения.  Дело в том, что в различных греческих списках Нового завета место, где Иисус принял крещение, именуется по-разному. Это ясно отражено в переводах текстов на национальные языки. Так, русский синодальный перевод называет место крещения Вифаварой при Иордане (Ин. 1:28), что подразумевает расположение этого населенного пункта на правом (западном) берегу Иордана, т.е. в Иудее. Новая английская библия именует место крещения Вифаварой за Иорданом. Новый перевод с греческого на русский язык, изданный в Вене (Австрия) в 1990 году утверждает,что «Всё это происходило в Вифаваре, по другую сторону реки Иордан»,  а в греческой библии и латинской новой Вульгате сказано, что крещение совершено в Вифании за Иорданом.
        Выходит, что во всех переводах евангелия (Ин.1:28), за исключением русского синодального, местом крещения назван левый (восточный) берег Иордана, т.е. территория области Перея, которая во времена Иисуса находилась под управлением тетрарха Ирода Антипы.
      Эти разночтения, вносят определенную путаницу, смущающую любопытные умы, но мы попробуем разобраться в этом.
       В иорданском городе Мадаба (древняя Медева), во время работ по  восстановлению разрушенного  землетрясением храма  св. Георгия Победоносца нашли пол с выложенной древней мозаикой в виде карты-панно, отображающей топографию христианских мест Палестины. Как установили археологи, карта была выполнена в византийскую эпоху, в 560 году н. э.
        На карте имеется изображение реки Иордан и показано её впадение в Мертвое  море. На правом (западном) берегу реки, севернее устья, надписью на греческом языке, обозначен населенный пункт с приписанными к его названию словами «Вифавара, место Иоаннова Крещения». На левом (восточном) берегу, прямо напротив Вифавары, сделана  другая запись «Енон , где сейчас сапсафас (греч. sapsaphas от др.евр. zapzafa – ива), под которой изображена пещера. Населенных пунктов с названием Вифания, находящихся по нижнему течению Иордана или вблизи его берегов, мадабская карта-панно не отображает. Карта вполне достоверна, т. к. на мозаике изображен Иерихон, расположенный, как и в наше время, северо-западнее Вифавары.
         Упомянутый нами Ориген ещё в начале третьего века указывал, что Вифанию следует называть Вифаварой, однако редакторы списков евангелий не прислушались к мнению знатока библейской филологии и продолжали повторять ошибки авторов этих ранних списков, у которых полностью отсутствовали знания по евангельской топографии.
        Таким образом, на мадабской карте, в нижнем течении Иордана можно найти лишь два населенных пункта, связанных с деятельностью Иоанна Крестителя: Вифавару (Ин. 1:28) и Енон (Ин. 3:23).
         В библейском атласе У.Шлегеля, однако, указывается ещё один Енон, а также расположенный неподалеку от него Салим, которые упомянуты в евангелии (Ин. 3:23), но они располагались в Декаполисе (Десятиградии), в 80 километрах выше по течению Иордана и, главное, в языческом регионе  Палестины, которым  у иудеев  считался всегда Декаполис. Вряд ли сюда мог зайти Иоанн Креститель, поэтому текст  из евангелия (Ин. 3:23) «крестил в Еноне близ Салима» следует читать как «крестил в Еноне», а слова «близ Салима» считать вставкой, сделанной каким-то недобросовестным переписчиком.
       Вифавара и Енон могли бы находиться друг против друга и в наше время, если бы не гидрологические и геологические особенности местности, по которой протекает Иордан.
       Как все реки, текущие к югу, Иордан постоянно подмывает свой правый (западный) берег. Этот процесс является очень медленным и, не считая редких обвалов берега, почти незаметным, если в него не включаются  дополнительные обстоятельства.
      От истока из Галилейского озера до впадения в Мертвое  море  река Иордан протекает по так называемой рифтовой долине, образованной осадочными породами вдоль двух параллельных разломов в земной коре, что вызывает постоянную сейсмичность местности. Мелкие землетрясения по течению Иордана и в районе Мертвого моря случаются довольно часто. но больших изменений в русле реки,  они, обычно, не вызывают.
       При сильном землетрясении подмытый берег мгновенно разрушается, река уходит вправо и, изменив свое русло, может сделать большую извилину, длиною до нескольких сотен метров.
        Такое сильное землетрясение, зафиксированное историками, произошло в 746 году. Оно сравняло с землей упомянутый нами иорданский город Мадабу (Медеву), который пролежал в руинах более тысячи лет, пока в 1880 году греческая православная церковь не приняла решение о его восстановлении.
        Мадаба расположена в 20 км к востоку от Мертвого моря, а Енон и Вифавара  -  в 8 км на север от него. Оба эти пункта  подверглись сильному разрушению, а узкое русло Иордана, сделав крутой извив, ушло вправо, на запад, в результате чего бывший правый берег превратился в левый, и на нем оказались разрушенные руины построек Вифавары,  перемешавшиеся с остатками древнего Енона,
       В наше время  на месте, где находилась евангельская Вифавара, расположен арабский городок Вади эль-Харар, принадлежащий королевству Иордания. В 1996 году археологи в Вади эль-Хараре произвели раскопки и в сотне метров от нынешнего левого берега Иордана обнаружили остатки стен каменных домов, обломки каменных столбов, керамику и монеты I века н.э. Были найдены фундаменты двух церквей постройки V века н.э., массивная мраморная плита размером 2x2 метра и, главное, камень с буквами «IOА BAP», т.е. остатки греческой надписи «IOANNIS О BAPTISIS» - Иоанн Креститель (www.pravenc.ru/text/1899), что, практически, совпадает с надписью на мадабской карте.
       На предполагаемом месте расположения Енона остатков домов и других каменных строений археологи не обнаружили, однако было найдено множество монет  и предметов быта (кувшины, фляжки, кухонная посуда и др.), характерных для Иудеи  I века н.э.
       Такие находки позволили археологам сделать вывод о том, что эта местность была не заселена, но посещалась большим количеством людей, которые, скорее всего, были паломниками, использующими для укрытия окрестные пещеры.
       Логически рассуждая, можно предположить, что Енон (от др.евр ayin – источник) не является названием населенного пункта, а отражает, скорее всего, народную топографию в именовании какой-то местной локальной территории по типу русских народных названий вроде Тишкин покос, Ганина гарь или Гнилой лог.
        В 324-638 годах, когда Палестина входила в состав Византийской империи, греческая церковь развернула грандиозное строительство на территории Святой земли различных храмов, монастырей и других религиозных сооружений.
        Сохранились свидетельства богомольцев, побывавших на месте крещения Иисуса в Византийскую эпоху (https://pravoslavie.ru/118714). Вот  свидетельство паломника Феодосия, датированное 530 годом: «В пяти милях  к северу от Мертвого моря, в месте, где был крещен Господь стоит одинокая колонна, на которой помещён железный крест», а неподалеку «стоит церковь Св.Иоанна Крестителя, построенная императором Анастасием». Этот император, как известно из истории, правил в Византии в 491-518 годах.
       Сопоставив сообщение Феодосия со своими находками, иорданские археологи пришли к выводу, что найденные обломки каменных столбов и были той колонной, которую упоминает Феодосий, а каменная плита являлась ее основанием.
        Итак, Иисус принял крещение  в Вифаваре, которая находилась в то время на правом (западном) берегу Иордана. Спустя 716 лет после крещения река изменила свое русло и поэтому фактическое место крещения находится ныне в Иордании, в городке Вади эль-Харар, что расположен на левом (восточном) берегу реки.
         По синопсису СВЧ (разд. 13)  после крещения Иисус удаляется в близлежащую иудейскую пустыню для свершения длительного поста, который продолжался 40 дней (Мф. 4:1-11; Мк. 1:12,13; Лк. 4:1-13). Конец поста выпал на 17 февраля 30 года, и на другой день (Ин. 1:35) Иисус вновь возвращается в Вифавару.
        Этот эпизод можно датировать с точностью до часа, поскольку евангелист указывает: «Было около десятого часа» (Ин. 1:39). Выходит, что возвращение в Вифавару состоялось 18 февраля 30 года в 16 часов. Пробыв в Вифаваре два дня, Иисус призвал к себе первых пять учеников (Ин. 1:38-50), а затем внезапно «восхотел идти в Галилею» (Ин. 1:43), до которой было необходимо преодолеть путь длиной 150 километров.
       В те времена путешествия на большие расстояния начинались всегда ранним утром, поэтому Иисус со своими попутчиками отправился в путь 21 февраля 30 года. Целью путешествия было галилейское местечко Кана, до которой от Вифавары нужно было совершить почти шестидневный переход.
      



               
                Часть 4. От Вифавары до пасхи 30 года               




      

       На третий день по приходу в Галилею, т. е. 2 марта 30 года, мы видим Иисуса на свадьбе в Кане Галилейской, куда были приглашены также его мать, братья и ученики (Ин. 2:1)..
      Возникает вопрос: как престарелая женщина могла оказаться со своими детьми на свадьбе в соседнем селении за 8 километров от своего дома в Назарете?  Ответ прост. Мария, мать Иисуса, была очень близкой родственницей одного из брачующихся.
      Во времена Иисуса брак у иудеев состоял из двух актов: помолвки, или обручения, и приема новобрачной в дом мужа. Помолвка продолжалась ровно один год. По окончании срока обручения праздновали свадьбу, или переход невесты в дом мужа. В богатых домах свадебное торжество могло продолжаться до 7 дней (Суд. 15:12), а у людей со скромным достатком оно  длилось два дня.
       Теперь становится ясным то, почему Иисус так внезапно «восхотел идти в Галилею» из иудейской Вифавары (Ин.1:43). Он точно знал дату окончания срока помолвки своего родственника (или родственницы), и поэтому старался не опоздать на торжество.
        Итак, вечером 2 марта 30 года, в Кане Галилейской, в доме жениха начинается свадебный пир, на который собралось большое количество гостей. Свадьба проходит в полном соответствии с традиционным обрядом, за исполнением которого наблюдает распорядитель, в подчинении которого имеется несколько помощников-служителей.
        Текст Евангелия (Ин. 2:1-10), при внимательном прочтении, дает возможность сделать следующие заключения. Во-первых, Мария, мать Иисуса находится в курсе проблем, возникающих у распорядителя по ходу свадьбы и иногда даже отдает приказы служителям. Это обстоятельство только подтверждает наш вывод о том, что Мария находится на свадьбе не в качестве званого гостя, а является родственницей жениха или невесты.
        Во-вторых, Мария произносит весьма любопытную фразу «…вина нет у НИХ» (Ин. 2:3). Поскольку свадьба идет в доме жениха, значит  речь идет о семье жениха, к  роду которой Мария не принадлежит. В противном случае она бы сказала «у НАС». А это означает, что мать Иисуса была родственницей со стороны невесты и приходилась новобрачной, скорее всего, бабушкой, поскольку  ее сыновья и дочери проживали в Назарете (Мф. 13:55,56).
      Эпизод с превращением воды в вино произошел под конец свадебного торжества (Ин. 2:10), т.е. не позднее  вечера 4 марта 30 года.
        Пробыв в Кане еще несколько дней, 10 марта, Иисус со своими первыми учениками совершает переход из Каны Галилейской в Капернаум, который располагался в 32 километрах северо-восточнее, на берегу Галилейского (Тивериадского) озера.
        Информацию евангелиста (Ин. 2:12) о том, что в Капернаум вместе с Иисусом пошли его мать и братья, можно считать маловероятной и весьма сомнительной, поскольку она противоречит элементарной логике. У родных Иисуса не было причин идти в противоположную  сторону от своего дома в Назарете, который находился в двух часах ходьбы на юго-запад от Каны.
        Приход Иисуса на берега Галилейского озера, с учетом времени, затраченного на переход от Каны до Капернаума, можно отнести к 11 марта 30 года.
        В Капернауме Иисус пробыл «немного дней» , поскольку «приближалась пасха Иудейская» (Ин. 2:12,13), которая, по данным  А.Дидона, в 30 году выпадала на 7 апреля. Иисус решает посетить Иерусалим в этот праздник.
       Обычно, паломники прибывали в святой город за 3-4 дня до начала праздника. Для преодоления расстояния от Капернаума до Иерусалима требовалось затратить 6 дней.
       Элементарный расчет показывает, что уход в Иерусалим должен был состояться не позднее 27 марта 30 года. Следовательно, в Капернауме Иисус пробыл  15 дней, что не противоречит  Ин.2:12, а также подтверждает наши датировки, базирующиеся на дате крещения.
       Итак, по нашим подсчетам, Иисус прибыл в Иерусалим не позднее 2 апреля 30 года, что по еврейскому календарю соответствует 11 нисана 3790 года.
       



             

               
            Часть 5. От пасхи 30 года до пасхи 31 года



      


        В дни перед пасхой в Иерусалиме царил наплыв богомольцев, которые заполняли своим присутствием улицы города и близлежащие пригородные селения, где большинство паломников, обычно, устраивалось на ночлег в период праздника.
         Богомольцы из Галилеи, по традиции, останавливались на ночлег в Вифании,  удаленной от Иерусалима на расстояние трех-четырех километров. Некоторые паломники устанавливали походные палатки в соседних с селением рощах Масличной горы.
        Нам неизвестно, где устроил свой ночлег Иисус, но будем считать, что ему пришлось затратить на это весь день 12 нисана, что соответствует 4 апреля 30 года, а его приход в храм состоялся только на следующий день, 13 нисана (5 апреля).
        Можно сказать, что эпизод с изгнанием торговцев и менял из территории «двора язычников», описанный у евангелиста ( Ин.2:14-16), произошедший в разгар предпраздничной торговли под сводами Царского притвора 14 нисана (6 апреля 30 года) не имел места в действительности и является легендой, включенной в канву повествований  автором евангелия либо позднейшими редакторами первоначального текста .
        О невозможности свершения этого происшествия говорит то обстоятельство, что в праздничные дни все террасы Иерусалимского храма, а «двор язычников» в особенности, находились под пристальным наблюдением служителей храмовой стражи (Мф. 27:65), численность которой, по разным источникам, доходила до 300 человек. О наличии стражи сообщает и Иосиф Флавий (Иуд. войн. II, 17:2).
       Эти стражники постоянно находились не только у храмовых ворот, но и среди толпы паломников, внимательно наблюдали за вверенной им территорией и при возникновении каких-либо конфликтов или беспорядков, нарушающих нормальную работу храма, незамедлительно реагировали и нейтрализовали зачинщиков смуты.
       Попытка изгнать из царского притвора большое количество торговцев, опрокидывание скамей продавцов голубей и переворот столов менял, была бы сразу замечена храмовой стражей, и, поэтому, Иисуса бы мгновенно арестовали.
       Иосиф Флавий в своей работе «Иудейская война» (Минск, Беларусь,1991) сообщает, что по приказу римского наместника в дни праздников во дворах и галереях (притворах) храма, с целью предупреждения мятежных волнений, кроме храмовой стражи, постоянно дежурили вооруженные римские легионеры  (Иуд.войн. V, 5:8). Это обстоятельство дополнительно доказывает легендарный характер эпизода с изгнанием торговцев и менял.
        Но, поскольку легенды, обычно, базируются на каком-либо реальном факте, можно предположить, что в заполненном богомольцами торговом притворе, как это обычно бывает, наблюдалась сутолока и толкотня. Кто-то из богомольцев случайно толкнул Иисуса (или его ученика), который, теряя равновесие, отшатнулся, и ненамеренно опрокинул лавку со стоящими на ней клетками с птицами. Такой мелкий инцидент даже не привлек к себе  внимания бдительной стражи. Да и зачем ей было вмешиваться, если неловкий богомолец- галилеянин, опрокинувший товарную подставку, тут же извинился перед продавцом  и помог ему привести рабочее место в порядок?
         Через несколько десятков лет, при написании своих повествований, авторы евангелий, выражая недовольство малоимущих верующих храмовыми поборами, чрезвычайно гиперболизировали инцидент, произошедший в царском притворе 6 апреля 30 года, превратив его в красивую, но нереальную легенду. А евангелист Иоанн в своем сообщении об этом эпизоде дошёл до полнейшего абсурда,  информируя, что Иисус «выгнал из храма всех, также овец и волов» (Ин. 2:15). Неужели храмовая стража и римские солдаты не заметили бы массового выгона животных из помещений на мостовую «Двора язычников»? Этот  выгон мгновенно бы создал грандиозный хаос среди толпы, окружавшей торговые ряды, и парализовал бы работу храма.
       Паломники, прибывшие в Иерусалим на пасху в течение всей пасхальной недели придерживались одного и того же, традиционного, распорядка дня. С утра они приходили во «двор язычников»,  и, поменяв  языческие монеты на храмовые, могли купить жертвенных животных или птиц. Во «дворе язычников» также происходила уплата храмового налога, который ежегодно собирался с любого иудея-мужчины, достигшего 20-летнего возраста.
        Во «дворе женщин» с утра до полудня производились различные богослужения и молебны. Здесь было можно пожертвовать в сокровищницу храма полученные от менял храмовые монеты (Мк.12:41,42). Иудеи, желающие принести личную жертву за отдельную, весьма высокую, плату могли подняться вверх по ступеням и пройти во «Двор израильских мужей» («двор израильтян») и наблюдать, как священники сжигают на огромном медном жертвеннике их дань Богу.
       После полудня, спустившись с верхних террас храмового комплекса во «двор язычников», некоторые паломники оставались на территории храмовой площади, где можно было прогуляться вокруг фонтанов, пообщаться с другими паломниками и завязать новые знакомства. Другие, покидали нижнюю террасу храма и уходили в город.
       Третьи, как например Иисус, предпочитали проводить время до ухода из храма в Соломоновом притворе, где окруженные слушателями религиозные иудейские наставники обучали народ «закону» и давали его толкования применительно к реальным жизненным ситуациям (Ин.10:23). Здесь царила демократическая атмосфера. Любой из слушателей мог задать законоучителю вопрос по интересующей теме, а получив ответ, подкрепленный соответствующими цитатами из «священного текста», выразить собственное мнение по данному вопросу.
       Думается, что в случаях, когда в разговорах с Иисусом, по информации евангелистов, участвовали некие «иудеи» и «книжники» (soferim на иврите),  речь всегда идет как раз об иудейских знатоках и толкователях религиозного закона.
       Вечером, до наступления следующего дня, который по еврейскому календарю начинался  после 18 часов (а не в 0 часов, как это принято в юлианском календаре), паломники возвращались к месту ночлега.
        Текст евангелия от Иоанна, приводит разговор Иисуса с иудеями (читай, с иудейскими законоучителями), который нам кажется весьма любопытным (Ин.2:18) с хронологической точки зрения. В ходе этого разговора Иисус произнес фразу «Разрушьте храм сей, и я в три дня воздвигну его» (Ин.2:19), которая была известна и другим евангелистам (Мф.26:61; Мк.14:58), но они передают её в несколько измененном виде, поскольку цитируют лжесвидетельство против Иисуса.
       Из рассказа (Ин.2:20) мы узнаем, что строительство (вернее сказать, реконструкция) храма продолжалась сорок шесть лет, что подтверждено исследованиями историков.
        Для нас наибольший интерес, однако, имеет дальнейший текст,  представляющий собой авторскую ремарку евангелиста: «А он говорил о храме тела своего» (Ин.2:21), которую многие принимают за литературную аллегорию.
        Нам же это иносказание позволяет сделать вывод, что сроки строительства  Иерусалимского храма и храма тела Иисуса (т.е. его возраст) примерно совпадают, и, таким образом, на период указанного разговора, возраст Иисуса составлял более сорока лет, плюс один-два года в зависимости от принятой точки отсчета.
        Опираясь на изложение этого эпизода Иоанном, можно с уверенностью сказать, что указанный разговор состоялся в период «праздничных будней», т.е. с 16 по 20 нисана 3790 года по еврейскому календарю, или с 8 по 12 апреля 30 года юлианского летоисчисления.
        Кого представлял собой  Иисус в апреле 30 года? Это был рядовой, неизвестный никому галилейский паломник, за спиной у которого были только принятие крещения от иудейского отшельника Иоанна, да совершенное (?) три недели тому назад мелкое, бытовое чудо, слух о котором вряд ли еще успел дойти до Иерусалима. И, главное, к этому времени Иисус не произнес ни одной из своих, впоследствии знаменитых, проповедей.
         А с Иисусом, судя по тексту Евангелия, разговаривают как с человеком, уже имеющим большую известность из-за своих деяний: «Каким знамением докажешь ты нам, что имеешь власть так поступать?», спрашивают его (Ин.2:18). Интересно узнать, какие подтверждения необходимы для события, которое  в реальности еще не наблюдалось? 
        С учетом вышесказанного, у нас имеется две возможности: или исключить этот диалог  из нашей хронологии, или же перенести его датировку на более поздний период, который совпадает по времени с пиком деятельности Иисуса, когда его имя получило широкую известность не только в Галилее, но  в Иудее и в других областях Палестины.
        Думается, что следует воспользоваться второй возможностью и хронологически перенести этот разговор на два с лишним года вперед, на осень 32 года, события которой показаны Иоанном в 8-й главе его Евангелия, где смысл и содержание происходящих эпизодов наиболее соответствует атмосфере  жаркой полемики диалогов типа  Ин. 2:18.
         К этому перемещению события в другое время мы, конечно же, вернемся, но несколько ниже, а сейчас продолжим исследование эпизодов, случившихся по тексту с Иисусом в период празднования пасхи 30 года.
        Третья глава евангелия от Иоанна начинается описанием тайной встречи Иисуса с уважаемым фарисеем по имени Никодим, одним «из начальников иудейских», т.е. членом Синедриона (Ин.3:1-21). Встречу эту можно датировать периодом 16-20 нисана, т.е. 8-12 апреля 30 года.
         Никодим обращается к Иисусу в уважительном тоне и называет его «Равви», т. е «наставник, учитель»,  подчеркивая этим широкую известность и популярность Иисуса как проповедника.
         Но, как мы установили чуть выше, в апреле 30 года об Иисусе никто ничего не знал и, следовательно, реальность этого эпизода является  маловероятной. 
       Если же принять, что разговор Иисуса с Никодимом все же в действительности имел место, то его также следует отнести к более позднему периоду  деятельности нашего героя, например, к 32 году, когда у Иисуса полностью сформировались догматы о духе святом и богосыновстве, понятия о которых он старался пояснить Никодиму.
       Конец праздника пасхи 30 года выпадал на 13 апреля, после чего, т.е. 14 апреля, Иисус вместе с учениками покидает Иерусалим (Ин.3:22), чтобы начать свои проповеди (Мф. 4:13).
       Евангелие от Иоанна и синопсис СВЧ, к сожалению, не указывают конкретного места проведения этих проповедей, а ограничиваются лишь скудной фразой, что Иисус пришел «в землю Иудейскую» (Ин.3:22; СВЧ, разд.18). Куда мог Иисус направить свою стезю? Думается, что только туда, где было много пресной воды, т.е. к Иордану, на западный (правый) берег, принадлежащий Иудее.
        В это время Иоанн Креститель находился уже за Иорданом, переместившись из населенной Вифавары в малолюдный  Енон, где среди зарослей ивняка (на греческой надписи мадабской карты обозначен словом Сапсафас) находились пещеры, которые, по-видимому, для отшельника Иоанна казались более подходящим местом для жилья по сравнению, скажем, с какой-то хижиной в Вифаваре.
        Следовательно, правый берег Иордана в окрестности Вифавары был свободен от других религиозных учителей, и Иисус начинает проводить здесь свои проповеди. Этот момент мы можем отнести  к 16 апреля 30 года.
       Как замечает Э. Ренан, на начальном этапе, по крайней мере в течение 4-5 недель, эти проповеди представляли собой полное подражание пламенным речам Иоанна Крестителя: «Покайтесь, ибо приблизилось царство небесное» (Мф.4:17; Мк.1:15, сравни с Мф.3:2).
        А некоторые изречения Иисуса в этот период времени являются дословными цитатами проповедей Крестителя (Мф.3:7 сравни с Лк.3:7; Мф.12:3, 23:33).
        Поучения Иисуса во искупление грехов слушателей заканчивались ритуалом крещения последних  в водах Иордана, которое проводили ученики Иисуса, призванные  им из числа бывших учеников Иоанна (Ин.4:2).
       Итак, опираясь на тексты Евангелий, можно сделать заключение, что весной и летом 30 года, на разных берегах Иордана, поблизости друг от друга, два проповедника, Иисус из Назарета и Иоанн по прозвищу Креститель, вели с помощью учеников свои проповеди, суть которых была аналогичной и заканчивалась крещением (окунанием в воде) слушателей.
        Возможность отпущения (искупления) греха без принесения кровавой жертвы всегда привлекала к проповедникам достаточное количество народа. 
       Иоанн, этому времени уже довольно известный пропагандист, работал у Иордана около года, а Иисус был начинающим  проповедником,  деятельность которого постепенно становится известной, а к концу мая 30 года даже популярной, поскольку он перестал дословно подражать Иоанну и начал вплетать в свои проповеди новые мысли и понятия.
       Внезапному росту известности Иисуса способствовало также то обстоятельство, что через семь недель после пасхи в Иерусалиме наступал праздник Шавуот, или Пятидесятницы, который отмечался 6 числа месяца сивана по еврейскому календарю.  В  30 году этот праздник выпадал на 24 мая  по юлианскому календарю.
        В конце второй декады мая на левом (восточном) берегу Иордана наблюдался наплыв паломников, спешивших в Иерусалим из тетрархии Филиппа, Десятиградия, Переи и других областей Заиорданья.
         Часть этих богомольцев ученики Иоанна Крестителя могли уговорить пойти в Енон для принятия Иоаннова крещения. Другую, видимо, более многочисленную часть паломников, после переправы их на другой берег реки, ученики Иисуса  убеждали послушать проповедь и принять крещение от  их учителя, причем попутно, рядом с переправой.
        По нашему мнению, эти новокрещенные Иисусом паломники и донесли до Иерусалима весть о появлении в Вифаваре нового проповедника, или, говоря современным языком, обеспечили рекламную кампанию деятельности Иисуса.
        По окончанию праздника Пятидесятницы паломники двинулись в обратный путь домой, и все, кто по пути в Иерусалим не сумел окреститься у Иисуса, могли, проходя вновь через Вифавару, прослушать    его проповедь  и получить крещение покаяния.
        Иоанн Креститель прекрасно знал о появлении Иисуса в Вифаваре, и постоянно был в курсе всех его деяний. Этой информированности Крестителя способствовали постоянные посещения Вифавары учениками Иоанна для покупки еды. Здесь они могли встретиться с учениками Иисуса и обменяться с ними новостями, в которых могло  фигурировать количество окрещенных как на левом, так и на правом берегах одной реки.         
        Ученики Иоанна много постились (Мф.9:14; Мк.2:18; Лк.5:33), однако, и в дни поста им требовались привычные для человека простые продукты растительного происхождения: овощи, фрукты, мука и крупа. Всё это можно было приобрести только в Вифаваре на средства из общей кассы, куда складывались пожертвования прихожан получивших крещение. Арифметика здесь проста: чем больше прихожан, тем полнее касса!
        К середине июня 30 года общая касса учеников Иоанна, видимо, сильно опустела и настолько, что между двумя проповедниками возникли достаточно опасные трения, отзвуки которых, в сильно затушеванном виде, приведены в  евангелии (Ин.3:26).
         Этот эпизод в событиях, связанных с деятельностью Иисуса, Эрнест Ренан, с присущим ему французским изяществом, считает за ревность, вызванную духом соперничества учеников Иоанна с учениками Иисуса. С выводом Ренана согласны авторы синопсиса СВЧ (разд.18).
       Мы же считаем, что  Иоанн Креститель и его ученики увидели в Иисусе соперника и опасного конкурента в их дальнейшей деятельности, поскольку конечной целью любого проповедника является убеждение и привлечение на свою сторону наибольшего количества приверженцев и последователей из числа слушателей проповеди. В те времена по дорогам Палестины странствовало большое количество бродячих проповедников. Это были представители разных иудейских религиозных сект, число которых доходило до десяти.  Бродячие пропагандисты часто соперничали между собой.
       Если потенциальные слушатели одного проповедника уходят к другому пропагандисту, значит первому необходимо, оставаясь в рамках концепции идей своей проповеди, несколько изменить её содержание. В противном случае этот вероучитель лишится слушателей навсегда. Таков закон конкуренции.
       Мнение Иисуса по поводу возникновения этой ситуации нам неизвестно, поскольку евангелист о нем ничего не сообщает.
        Реакция же Иоанна Крестителя нам хорошо знакома из текста (Ин.3:27-36), где Креститель  дает понять, что Иисус пришел свыше, ему необходимо расти, а другим остается умаляться. Весь этот монолог строится на основе догмата о божественности Иисуса, который возник лет на тридцать позже описываемого события и, следовательно, был совершенно незнаком  Иоанну Крестителю.
        Это самоумаление Иоанна нам представляется маловероятным, а значит не реальным,  потому, что, на самом деле, Креститель  всегда  сомневался в предназначении Иисуса.  Спустя год после описываемого нами события, Креститель послал к Иисусу в Галилею депутацию своих учеников с вопросом  «Ты ли тот, который должен прийти, или ожидать нам другого?» (Мф.11:3; Лк.7:19).
       Поэтому, наиболее логической и реальной представляется реакция Крестителя в виде ответа: «Что же, будем соперничать», и этот ответ подтвержден дальнейшими событиями, описанными евангелистами.
        Возникновение духа  конкуренции между школами Иоанна и Иисуса мы можем безошибочно отнести к середине июня 30 года. Авторы книги СВЧ указывают, что  Иоанн Креститель в это время находился у Иордана «около года» (СВЧ, разд.18), что, практически, полностью совпадает с нашими расчетами даты появления Крестителя в Вифаваре.
        Это противостояние между Иисусом из Назарета и Иоанном Крестителем на берегах Иордана продолжалось всё лето и осень 30 года.
         Иисус к своим призывам о покаянии добавил ряд морально-этических поучений, которые могли бы предотвращать совершение новых грехов, отпущенных после принятия крещения. Суть этих поучений, в концентрированном виде, изложена в 7-ой главе Евангелия от Матфея, и впервые высказаны они были, скорее всего, в период проведения проповедей Иисуса в Иудее.
         Иоанн Креститель в канву своих проповедей ввёл довольно резкую критику Ирода Антипы за его женитьбу на Иродиаде, жене своего брата Филиппа (Мф.14:3,4; Лк.3:19; Мк.6?17), обвиняя тетрарха в нарушении  иудейского закона (Лев. 18:16).
        Модернизированные речи  Крестителя, сдобренные крепкими словечками проповедника, сразу же увеличили число его слушателей из числа жителей Галилеи и Переи, проходивших по дороге вблизи Енона.
        Дело дошло до того, что Ирод Антипа в ноябре 30 года приказал арестовать Крестителя и препроводить его в крепость Махерон, которая находилась на восточном берегу Мёртвого моря, неподалеку от южной границы Переи (Мф.14:3; Мк.6:17; Лк.3:20). Информация евангелий об аресте Крестителя подтверждается свидетельствами еврейского историка Иосифа Флавия, называющего, правда, несколько иную причину заключения Крестителя под стражу, которая базировалась на опасениях Антипы того, что проповеди Иоанна могут вызвать народный бунт (Иуд. Др. XVIII, 5:2).
       Похоже, что версия Иосифа Флавия была знакома и евангелистам, поскольку в тексте благовестия от Матфея она изложена в виде глухого отголоска этих реальных событий (Мф.14:5). Узнав об аресте Крестителя, Иисус покидает Иудею и уходит в родную Галилею.
       С большой осторожностью датировку ухода Иисуса от Иордана можно отнести к концу ноября 30 года, но по ходу событий постараемся проверить правильность её определения. .
        Путь через Самарию, который выбрал Иисус для своего перехода в Галилею, был самым коротким из всех возможных, однако расстояние требовало затратить на это путешествие, как минимум, четыре дня.
        На третий день пути, в полдень, мы видим Иисуса у колодца Иакова, вблизи самарянского города Сихарь, где состоялся его знаменитый разговор с женщиной-самарянкой (Ин.4:4-27).
        Удивленная речами Иисуса  самарянка, позабыв про свой кувшин с водою, убежала в город, чтобы сообщить землякам об интересном путнике.
        В это же время к колодцу подошли ученики Иисуса с закупленной в Сихаре едой (Ин. 4:8), которым Иисус задал очень любопытный для нас вопрос: «Не говорите ли вы, еще четыре месяца и наступит жатва?» (Ин.4:35).
        Эта вопросительная фраза, если её воспринимать в буквальном смысле, представляет для нас ценнейшую хронологическую «зацепку», с помощью которой мы можем точно установить дату окончания проповедей Иисуса на берегу Иордана.
         Зерновой культурой, которая в окрестностях Иерусалима успевала окончательно вызреть к началу пасхи, был ячмень. Накануне пасхи, в день приготовления, священники производили обмолот принесенных в храм снопов ячменя, растирали зерно в муку и выпекали по строго установленному рецепту хлеб, часть которого сжигалась 16 нисана на храмовом жертвеннике (см. Часть1, стр. 5).
         Согласно нашим расчетам Иисус покинул Вифавару в ноябре 30 года. Значит, впереди была пасха 31 года, которая выпадала на 27 марта (15 нисана по еврейскому календарю). Отсчитав назад четыре месяца, получим дату прихода Иисуса в самарянский город – 26 ноября 30 года.
         Учтем ещё три дня, затраченные Иисусом и его спутниками на переход от Вифавары до Сихаря, получаем точную дату ухода Иисуса от берега Иордана  -  23 ноября 30 года.
          Жители Сихаря, которых иудеи считали зловредными сектантами, пригласили Иисуса к себе в город,  где он провел с учениками два следующих дня. Поскольку в дальний путь, по обычаю, отправлялись рано утром, то 29 ноября 30 года Иисус покинул Сихарь и продолжил свое путешествие в Галилею. Удивительно то, что дотошные авторы СВЧ (разд.19) приводят, практически, эту же дату.
        До границы Галилеи было почти два дня пути, а затем, от приграничной Офры (Суд.9:5), 12 километров, строго на север, до Назарета. В Офре Иисус расстался со своими учениками, которые, свернув на северо-восток, пошли к своим родным местам, к Галилейскому озеру. Поэтому можно считать, что в отеческом доме Иисус оказался не ранее 1 декабря 30 года, а дату принять за начало галилейских проповедей Иисуса.
        Мы сделали некоторое отступление от последовательности событий, изложенных в синопсисе СВЧ (разд.19), поскольку приход Иисуса от Иордана в Кану Галилейскую без остановки в родном Назарете нам представляется нелогичным, потому что кратчайшая дорога из Самарии в Кану проходила через Назарет.
       Эта перестановка очередности эпизодов, имевших место в Назарете и Кане, не повлияет на общую датировку этих событий, поскольку, судя по тексту Евангелий от Луки и Иоанна, пребывание Иисуса в этих селениях было достаточно кратковременным.
       После прихода Иисуса в Назарет из Вифавары, в ближайшую иудейскую субботу, которая выпадала, по нашим подсчетам, на 6 декабря 30 года, мы видим Иисуса в Назаретском зале собраний (Лк.4:16).
        В то время Назарет был незначительным селением, в котором, как позже установили археологи, количество жителей не превышало число 400. Маленькие селения, обычно не имели синагог, а, значит, субботние религиозные собрания проходили в одном из частных домов,  куда могло вместиться небольшое число прихожан. Те, кто не попал в зал собрания, стояли у  открытых дверей и слышали всё, о чём говорилось внутри помещения (Мк .2:2).
         В более крупных населенных пунктах для синагоги, обычно, сооружали отдельное здание. Например, в городке Капернаум, население которого во времена Иисуса не превышало трех тысяч человек, археологи нашли остатки двух синагог, причем одна из них была построена в начале I века н.э.
         Итак, по Луке, в субботу 6 декабря 30 года мы видим Иисуса в назаретском зале собраний, где он зачитывает прихожанам цитату из книги пророка Исаии (Ис.61:1,2) и начинает комментировать озвученный текст (Лк. 4:17-22). Затем проповедник упоминает события, имевшие место в Капернауме (Лк. 6:23) и малоподходящие для обсуждаемой темы эпизоды, описанные в 3-й и 4-й Книгах Царств (Лк.4:25-27). Эта не очень конкретная и непонятная речь, выстроенная из знакомых всем цитат и неизвестных никому событий,   вызвала возмущение у односельчан Иисуса, которое вылилось в изгнание проповедника из помещения (Лк.4:28-30).
       Указанный эпизод для нас интересен тем, что здесь мы снова наблюдаем нестыковку евангельского текста с нашими хронологическими изысканиями, причина которой основана  на произвольном переносе евангелистом события из одного периода времени  в другой. О каких таких деяниях в Капернауме могла идти речь в начале декабря 30 года? Мы знаем (см.часть 4, стр. 17 ), что Иисус в конце марта 30 года побывал в  Капернауме в качестве гостя в доме Петра, но пробыл там «немного дней» (Ин.2:12), в течение которых никаких событий или деяний не происходило.
        Проповедь  Иисуса в Назарете 6 декабря 30 года, которую СВЧ (разд.21) отнес к началу служения Иисуса в Галилее, можно считать вполне реальным фактом, однако, содержание ее было, очевидно, совсем иным и, скорее всего, повторяло те же идеи, какие Иисус излагал в Вифаваре. Реакция односельчан на проповедь Иисуса, думается, тоже была совсем другой и, похоже, вполне мирной.
       Рассказ  Луки об этой проповеди в Назарете можно принять за вполне реальный факт, если переместить  её в более поздний период, совместив  по времени со схожим сюжетом  других  евангелистов (Мф.13:54-58; Мк.6:1-6).
        Отсюда вывод: текст (Лк. 4:17-30), сообщающий о событии,  имевшем место в  зале собраний  Назарета 6 декабря 30 года, является 1) либо вымыслом автора, выстроенном на искаженной хронологии, противоречив в действиях прихожан и чрезмерно драматизирован в финале, что вынуждает нас признать этот текст за чистейшую беллетристику, либо  2) эту проповедь необходимо передвинуть на более позднее время.
        Пробыв в Назарете несколько дней, Иисус уходит в сторону Капернаума (др.евр. kfar-Nahum  -  село Наума), путь к которому лежит через Кану Галилейскую, что находилась в 8 километрах к северу-востоку от Назарета. Здесь проживали родственники Иисуса, а также один из его первых учеников по имени Нафанаил.
        В Кану, где гостил Иисус, пришел, как рассказывает (Ин. 4:46-49), некий царедворец из Капернаума, у которого серьёзно заболел сын, и стал умолять Иисуса исцелить заболевшего. Сказав несколько слов, Иисус излечил больного, находившегося за 30 километров от него (Ин.4:50-53).
         Мы не можем точно определить длительность пребывания Иисуса в Назарете и Кане Галилейской, имевшее место в  начале декабря 30 года, поскольку евангелия не приводят никаких хронологических «намёков» на эти эпизоды в деятельности Иисуса.
         Однако, логически рассуждая, можно, с большой долей вероятности предположить, что с момента прихода Иисуса из Иудеи до его появления в Капернауме прошло не более 10-12 дней, один или два из которых следует отнести на преодоление пути от Назарета до Капернаума.
        Поэтому, датой прихода Иисуса в Капернаум можно, с осторожностью, считать 12 декабря 30 года.
         Иисус решил переселиться в Капернаум, потому что выбрал его в качестве базы для организации своих проповедей.
          Расположенный на северо-западном побережье Галилейского озера городок Капернаум имел массу преимуществ перед другими местечками Галилеи. Длина побережья пресного Галилейского озера, которое иногда называли Галилейским морем (в отличие от иудейского Соленого, или Мёртвого моря) составляет 57 километров. На северном и западном берегах, принадлежащих Галилее, располагались многочисленные рыбацкие и крестьянские поселения, а также города Вифсаида, Геннисарет, Магдала и столица Галилеи – Тивериада. Вдоль побережья шла оживленная дорога местного значения, соединяющая прибрежные населенные пункты Галилеи с городами и селениями греческого Декаполиса, Переей и тетрархией Филиппа.
           По данным археологов, во времена Иисуса в Капернауме проживало около 3000 жителей. Город стоял на древнем торговом международном Приморском пути (Via Maris) между Сирией и Египтом (Ис.9:1), там была таможня, а после завоевания Палестины римлянами в 62 году до н.э. был постоянно расквартирован небольшой римский гарнизон. В городе действовала синагога, построенная, как рассказывают, на средства римского центуриона (Лк.7:5), который, по-видимому, был прозелитом, т. е. язычником, принявшим иудаизм.   
        Перейдя в Капернаум, Иисус поселился в доме своего ученика Симона-Петра и в ближайшую еврейскую субботу, выпавшую на 14 декабря 30 года, приступил к ведению своих проповедей в местной синагоге (Мк.1:21; Лк.4:31). По нашим подсчетам, в Капернаумской синагоге Иисусом было проведено, в разные субботы с середины декабря 30 года до середины марта 31 года, не менее шести проповедей, причем некоторые из них сопровождались чудесными излечениями прихожан, страдающих от различных болезней, которые проповедник произвел прямо в здании зала собраний.
       Первая проповедь, по всей видимости, прошла без каких-либо эксцессов и отклонений от установленных правил, если не считать некоторого удивления слушателей содержанием поучений Иисуса (Мк. 1:22; Лк. 4:32).
        Но во время проведения следующей, случившейся 21 декабря 30 года, в синагоге внезапно возникла напряженная атмосфера, когда один из прихожан закричал, перебивая речь Иисуса (Мк.1:23,24). Это был крик психически больного человека, который, как тогда говорили, «был одержим духом нечистым» По приказу Иисуса «нечистый дух» вынужден был замолчать, а затем, громко вскричав, покинуть тело больного (Мк. 1:25,26).
        В одну из январских суббот, скорее всего после полудня 11 января 31 года, после окончания очередной проповеди, Иисус вместе с учениками направился к месту своего жительства, в дом Симона-Петра, где ему сообщили о внезапном заболевании горячкой тещи хозяина дома. Прикосновением своей руки Иисус тотчас же изгнал из женщины неожиданно возникшую болезнь, теща Петра поднялась с постели и «стала служить им» (Мк.1:31; Лк. 4:39) во время, скажем, проведения обеденной трапезы.
        Иисус практиковал и массовые излечения больных в начале следующего дня, наступавшего после субботы. Напомним, что по еврейскому календарю субботний день заканчивался в 18 часов (18:00) привычного для нас счета времени, а, значит, в 18:01 наступал другой, будний день, снимающий все субботние запреты, главным из которых было запрещение о производстве любых работ, включая перенос грузов (тяжестей).
        Рассказывают (Мф.8:16; Мк.1:32-34; Лк.4:40), что  жители Капернаума, после захода солнца  приводили и приносили к Иисусу не способных ходить больных, и он исцелял их возложением своих рук.
        Можно сказать, что первый эпизод с массовым врачеванием состоялся в тот же день, когда произошло исцеление от горячки тещи Петра, только по времени несколько позже, вечером, после 18 часов 11 января 31 года.
.       Такие сеансы врачевания в течение периода первых галилейских проповедей  Иисуса в 31 году имели место и в дальнейшем ( Мф. 4: 23; Мк. 2:1-12; Лк.5:18-20). 
        Слухи о чудесных исцелениях в Капернауме быстро распространились по Галилее,  дошли, как рассказывают, до Иудеи  и сразу привлекли к Иисусу внимание фарисеев и книжников (Лк 5:17).
       Видимо, в конце января 31 года Иисус, желая расширить круг пропаганды своего учения, решил провести несколько проповедей в близлежащих  городах и селениях (Мк.1:38; Лк.4:43). По соседству с Капернаумом, невдалеке друг от друга, располагались небольшие городки  Хоразин и Вифсаида,  окруженные мелкими селениями, названия которых, кроме местных жителей, никому и никогда не были известны.
        «Библейский атлас» У. Шлегеля позволяет нам определить не только географическое положение, но и расстояния от Капернаума до этих городков.  Хоразин находипся в четырех километрах на север от Капернаума  Правда, положение Вифсаиды в атласе отмечено весьма интересным образом: на цветном фоне указаны, одна под другой, две белых точки с надписью «Вифсаида?» Обе точки в атласе находятся на левом (восточном) береге реки Иордан.
         Во времена Иисуса название Вифсаида (др.евр bejt-saida – дом рыбака) носили два населенных пункта, расположенных в окрестностях Галилейского озера (моря). Один из них, построенный тетрархом Филиппом на месте рыбацкой деревеньки Вифсаиды, находился, по данным Иосифа Флавия (Иуд. войн. III. 10:7)  на восточном берегу Иордана, т. е. в Итурее, в двух километрах к северу от озера. В честь дочери кесаря Августа тетрарх Филипп присвоил городу название Юлиада, однако местные жители предпочитали называть его Вифсаидой Гавлонитской, указывая тем самым месторасположение населенного пункта. Позже, в IV  веке н. э.,  город этот был также разрушен сильным землетрясением одновременно с  соседним Хоразином.
        Вторая Вифсаида находилась на северном побережье Галилейского озера, рядом с местом впадения в него реки Иордан. Это был  рыбацкий поселок, который  в отличие от своего северного соседа, именовался как Вифсаида Галилейская (Ин. 12:21). Поскольку граница между тетрархиями Антипы и Филиппа (Галилеей и Итуреей) проходила строго по руслу Иордана, мы можем сделать заключение, что Вифсаида Галилейская во времена Иисуса находилась на правом, галилейском, (западном) берегу реки.
         В окрестностях современного рыбацкого поселка Эль-Арадж, который расположен на северо-восточном побережье Галилейского озера, вблизи места впадения в него Иордана, в 80-х годах ХХ века археологи обнаружили древний причал, 24 метра мощеной дороги, уходящей в озеро, и развалины, напоминающие архитектуру синагоги. По мнению исследователей, большая часть этого древнего поселения сейчас находится под водой. Свои находки археологи  идентифицировали  как останки Вифсаиды Галилейской. Современный Эль-Арадж, однако, находится на левом (восточном) берегу реки Иордан, на территории которая во времена Иисуса принадлежала тетрарху Филиппу и, следовательно не могла считаться галилейской.
          Эта нестыковка в местоположении древнего населенного пункта с его топографическим названием нас нисколько не смущает, потому что за прошедшие 2 тысячи лет  Иордан мог несколько раз поменять свое русло, о чем подробно рассказано выше (см. часть 3, стр. 14). Как говорится, «ситуация один в один»: одна и та же река, та же гидрология, почти те же геологические и сейсмические параметры, ведущие к изменению русла. Отличие лишь в том, что изменения эти произошли в разные периоды времени.
          Теперь стало ясно, почему  У. Шлегель так хитроумно обозначил положение Вифсаиды в своем атласе, Автор атласа, казалось, учел все варианты и обстоятельства, кроме возможности реки изменить свое русло.
           Берем линейку и находим интересующие нас расстояния: от Капернаума до Вифсаиды Галилейской  -  5 километров, до Юлиады (Вифсаиды Гавлонитской  -  7 километров, между обеими Вифсаидами   -  около 2-х километров. 
           Такие малые расстояния до соседних поселений позволяли Иисусу совершать свои проповеди в Хоразине и галилейской Вифсаиде  без утомительного удаления от базового города, и давали возможность после 18 часов этого же дня быстро вернуться обратно.
          Содержание галилейских проповедей Иисуса нам неизвестно, поскольку авторы евангелий об этом ничего не сообщают, заостряя внимание читателя лишь на чудесных исцелениях, совершенных Иисусом.  Думается, что проповеди эти во многом совпадали с теми, которые  произносились нашим героем  в Вифаваре . Основу их, как и в июле-ноябре 30 года, составляли  знакомые нам призывы к покаянию, перемешанные с морально-этическими наставлениями (Мф. 4:17, 7:1-29; Мк. 1:15). Главными  же отличиями галилейских проповедей от их более ранних вариантов являются полный отказ Иисуса от Иоанновых  окунаний  (крещения) прихожан в воде, а также требования к аудитории в  искреннем покаянии каждого слушателя и  четком  следовании  учению и наставлениям проповедника, которые обеспечат каждому возможность овладеть святым духом и оказаться в царстве небесном (божьем).
          Для организации своих проповедей в соседних селениях, Иисусу потребовались постоянные  помощники в практической подготовке этих проповедей. Еще со времен Иоаннова крещения  у Иисуса было несколько учеников-галилеян, которые иногда могли следовать за ним и помогать ему, но это было возможно  делать  не постоянно, а только периодически, поскольку учеников всегда ждала будничная работа . 
         Помощники были необходимы Иисусу для отправки их «пред лицем своим во всякий город и место, куда сам хотел идти» (Лк. 10:1). Это подразумевало заблаговременное изучение учениками Иисуса мест проведения будущих проповедей с целью предварительной оценки обстановки и решения некоторых вопросов, связанных с  проведением  субботней пропаганды  в каком-либо конкретном поселении.
        В первую очередь, этим представителям  необходимо было узнать даты и темы  проведения богослужений в той местной синагоге, где Иисус собирался ознакомить прихожан со своим учением, а затем своевременно донести эти сведения  до своего наставника, который на их основании мог заранее подготовить свою проповедь.
        Говоря современным языком, Иисус хотел обеспечить анонсирование своих будущих проповедей у потенциальных слушателей путем проведения в их среде предварительной рекламы.
         Из постоянных помощников Иисус решил создать некое религиозное братство, а всех участников назвать апостолами  (в греч. текстах apostolos  -  «посланец», точный перевод  др.-евр. слова sheloh  - «посланец, гонец», во множественном числе - шелохим), придав тем самым этому званию некий налет официальности.
           Если судить по последовательности изложения событий в евангелии (Мф. 4:23), то призыв Иисуса  к служению своих первых апостолов состоялся в первых числах февраля 31 года (Мф. 4:18-22; Мк. 1:16-20). Конечно же, Иисус сразу отправил их в «разведку», по двое, в соседние Хоразин и Вифсаиду.
        За свои успехи во врачевании Иисус стал получать  от благодарных исцеленных больных  щедрые пожертвования, которых вполне хватало не только на расчет за свое квартирование у Симона-Петра, но и на постоянное содержание нескольких апостолов.
          Деньгам нужен счет, поэтому  Иисусу пришлось создать общую кассу братства,  которая требовала наличие кассира-счетовода для ежедневного контроля за приходом и расходом денег. Первые апостолы Иисуса Симон-Петр, брат его Андрей, а также их приятели братья Иаков и Иоанн Зеведеевы были простыми рыбаками, видимо, людьми малограмотными и поэтому никто из них не мог претендовать на роль кассира.
         В течение нескольких дней, по нашим расчетам не позднее 7 февраля 31 года, Иисус благополучно решил этот «кассовый вопрос», призвав в ряды своих апостолов мытаря  Левия-Матфея Алфеева (Мф. 9:9; Мк. 2:14; Лк. 5:27-28). Мы не знаем, какие мотивы заставили Матфея сменить свое тихое, спокойное и доходное место  мытаря (таможенника, налогового инспектора)  в Капернауме на беспокойную, кочевую и неустроенную жизнь апостола при бродячем проповеднике. Впрочем, этот  вопрос не имеет ничего общего с нашими хронологическими изысканиями.
         Включение Матфея в число первых апостолов было драгоценной находкой Иисуса, поскольку в лице бывшего мытаря он вовлек в свое ближайшее окружение  грамотного и опытного человека, хорошо владеющего, благодаря своей прежней деятельности, чтением и письмом, знаниями по арифметике, а также нужными сведениями по географии и топографии Галилеи. Иисус сразу же доверил Матфею общую кассу.
         Свои следующие две проповеди, которые выпадали на субботние дни 8 и 15 февраля, думается, Иисус провел в Вифсаиде, где проживал один из его первых учеников по имени Филипп (Ин. 1:44, 12:21). Иисус, пользуясь случаем, призвал к апостольству и Филиппа..
         Субботние проповеди, выпавшие на 22 февраля и 1 марта 31 года  (а, возможно, и 8 марта 31 года),  Иисус произнес в Хоразине, где в один из указанных дней излечил больного проказой (Мк.1:40-42; Лк. 5:12.13). О массовых вечерних врачеваниях в феврале и марте 31 года тексты евангелий не упоминают, поскольку по окончанию  субботнего дня, в 18 часов, Иисус  сразу возвращался в Капернаум.
         Возможно, что приведенная реконструкция эпизодов, связанных с деятельностью Иисуса в Вифсаиде и Хоразине в реальности имела несколько иную очередность посещения этих городков, однако, она нисколько не влияет на общую датировку окончания первого этапа галилейских проповедей Иисуса.
          Синопсис СВЧ (разд. 28) относит завершение этого периода галилейских проповедей  к весне 31 года, что полностью совпадает со всеми нашими расчетами, поскольку наша  хронологическая последовательность, на данном этапе, уже шагнула в март месяц 31 года.
        Конечным эпизодом деяний Иисуса у северного побережья Галилейского озера в этот отрезок времени авторы СВЧ считают эпизод с появлением в Капернауме учеников Иоанна Крестителя для получения от Иисуса ответа на банальный вопрос: «Почему мы и фарисеи постимся много, а твои ученики не постятся?» (Мф. 9:14). Реальность этого эпизода вызывает сомнения, а возможность его происшествия в марте 31 года просто невероятна.
         В это время Иоанн Креститель все еще находился под арестом в Махероне, а ученики его, продолжая дело наставника, как обычно. совершали крещения по течению Иордана. С Капернаумом их разделяло расстояние, как минимум, в 120 километров. Вряд ли можно найти человека, который пустился бы в такой дальний путь ради того, чтобы задать собеседнику заурядный вопрос.  Здесь мы снова наблюдаем знакомый нам фактор сдвижки и перемешивания событий во времени и поэтому относим этот реальный эпизод к периоду  иудейских проповедей Иисуса, а точнее, к июню-июлю 30 года.
          Приход учеников Крестителя в Капернаум если он имел место в марте 31 года, состоялся по совсем  другому поводу, описанному  у (Мф. 11:3; Лк. 7:20). Креститель хотел знать, что скажет Иисус на вопрос «Ты ли тот, который должен прийти, или ожидать нам другого?» Иисус  дал  незамедлительный ответ (Мф. 11:5; Лк. 7:22), который является парафразой текста из книги пророка: «…Он придет и спасет вас. Тогда откроются глаза слепых, и уши глухих отверзнутся. Тогда хромой вскочит  как олень, и язык немого будет петь…» (Ис. 35:4, 5) Эпизод этот мы можем отнести к 12 марта 31 года.
          Итак, первый цикл галилейских проповедей Иисуса был завершен. 18 марта 31 года наш герой покидает Капернаум и отправляется в путь, в Иерусалим, чтобы праздновать там пасху (Ин. 5:1).
         
       


               

               

         

          Часть 6. От пасхи 31 года до пасхи 32 года




        В 31 году иудейский день 15 нисана, по данным  А. Дидона,  выпадал на 27 марта по юлианскому календарю,
        Как обычно, за три дня до начала торжеств, т. е. 24 марта 31 года, преодолев шестидневный переход,  Иисус в сопровождении своих первых апостолов прибывает в предместье города, в Вифанию, которая располагалась на Масличной (Елеонской) горе, в двух-трех километрах на восток от Иерусалима. Здесь он устраивается на ночлег в период праздника.
       Четвертый день праздника пасхи, 30 марта 31 года (19 нисана), приходился на иудейскую субботу, но, несмотря на запрет «закона» выполнять в этот день какую-либо работу, Иисус, после полудня в близлежащей к храму купальне Вифезда, в сотне метров от Овечьих ворот северной внешней стены,  всего одной фразой излечивает  человека, страдающего затяжной болезнью (Ин. 5:2-9).   
         В этот же день, 30 марта, но ближе к вечеру, когда Иисус с апостолами  и группой попутчиков возвращался к месту ночлега, произошел эпизод c колосьями, описанный у (Мф. 12:1-8; Мк. 2:23-27; Лк. 6:1-5; СВЧ, разд. 31).  Хитроумное выражение «в субботу,первую во втором дне пасхи» (Лк. 6:1) следует отнести к неточности синодального перевода и читать как «в субботу, первую после второго дня пасхи», поскольку, судя по тексту, евангелист послепасхальный счет дней ведет от 16 нисана, т. е. от дня 1-го омера (см. часть 1, стр.5).
        О других событиях в период  с 27 марта по 2 апреля 31 года евангелия умалчивают.
      3 апреля 31 года Иисус, вместе с первыми апостолами, покидает Иерусалим и отправляется к берегам Тивериадского озера, в Капернаум, чтобы продолжить свои проповеди в Галилее.
        Это возвращение мы можем отнести к  9 апреля 31 года. В ближайшую после прихода в Капернаум субботу, 14 апреля, мы видим Иисуса в местной синагоге, где он излечивает сухорукого (Мф. 12:10-13; Мк. 3:1-5; Лк. 6:6-10) и этим эпизодом открывает второй этап своих галилейских проповедей.
       Его действия вызвали возмущение и осуждение  присутствующих в синагоге фарисеев, усмотревших в этом исцелении нарушение требований «закона» о субботнем покое.   
       Не вступая в полемику, Иисус покинул синагогу, чтобы пойти и помолиться в уединении  рядом с Капернаумом, в  полутора километрах от города. Место это называлось Гептапегон (греч. heptapegon  -  cемь источников), где с прибрежного холма стекали в озеро воды семи родников. Ныне оно имеет другие названия: арабское Табха и еврейское Эйн-Шева , которые в обоих языках обозначают  одно и то же  -  «семь источников».
         После выхода Иисуса из синагоги, народ двинулся вслед за проповедником (Мф.12:15; Мк.3:7), в результате чего Иисусу пришлось продолжить свою проповедь в Гептапегоне, на открытом воздухе.. В дальнейшей  пропаганде своего учения Иисус будет часто применять этот прием, позволяющий вместе с продуманными мерами по организации проповедей резко увеличить число слушателей .
        К сожалению, тексты евангелий, описывающие деятельность Иисуса  после пасхи 31 года, не содержат в себе каких-либо хронологических указаний или намеков на них. Поэтому, принимаем за базу расчетов дату возвращения Иисуса в Капернаум, начинаем вести счет еврейских недель от субботы , выпавшей на 14 апреля 31 года, и попытаемся, с помощью логики и изложенной последовательности событий по синопсису СВЧ, установить границы календарных периодов времени, в которых могли происходить те или иные эпизоды деяний Иисуса.
         Вся деятельность Иисуса в течение апреля-июля 31 года проходила на побережье Галилейского озера, в непосредственной близости от базового города Капернаума. Иисус  вновь посетил со своими  проповедями города на северном  берегу озера  Вифсаиду Галилейскую и Хоразин, где ознакомил жителей этих городов и окрестных с ними селений  со своим учением о царстве небесном. Затем он направился по западному побережью на юг, где между городами  Геннисаретом, Магдалой и Тивериадой  располагалось несколько рыбацких поселков и крестьянских селений.  В столицу Галилеи Тивериаду Иисус не заходил, ограничившись посещением ее окрестностей   (Ин. 6:1).
         В путешествиях вдоль берега озера,  кроме шести первых апостолов, Иисуса сопровождали еще несколько новых учеников.  Из их  числа, в начале июня, Иисус выбрал шестерых, присвоил каждому звание апостола и довел тем самым общее количество своих апостолов до двенадцати. К этому времени от дня крещения Иисуса в Иордане  прошло, по мнению синопсиса СВЧ (разд. 34), около полутора лет.
        Это дает основание считать, что задуманное Иисусом братство апостолов было окончательно сформировано не позднее 11 июля  31 года.
        Первые три автора  указывают поименный список апостолов ( Мф. 10:2-4; Мк. 3:16-19; Лк. 6:14-16), причем некоторые имена из разных перечней не всегда совпадают между собой. В евангелии от Иоанна  этот список вообще не приводится, но имена многих апостолов упоминаются, например, апостолом назван  Нафанаил (др.евр nathan-el  -  дар бога), имя которого вообще не знакомо другим евангелистам. Однако, несовпадения на этом не заканчиваются. В списке св. Луки указаны апостолы Симон Зилот и Иуда Иаковлев, а в перечнях св. Матфея и св.Марка вместо них фигурируют Симон  Кананит и Фаддей.
         В древние времена, когда фамилий, в нашем понимании, еще не существовало, людей идентифицировали, обычно, по их личному  имени, имени отца, месту рождения и прозвищу. В те времена в Галилее один и тот же человек мог иметь несколько личных имен и прозвищ  еврейского, арамейского или греческого происхождения. Например, один из первых апостолов имел от рождения иудейское имя Симон (др.евр shimon  -  бог услышал). Иисус сразу же, прозвал Симона Кифой (арам. kepha  -  скала), о чем мы знаем от (Ин.1:42), а о применении этого прозвища  -  из (1 Кор. 1:12, 3:22, 9:5; Гал. 2:9).
         Матфей, Марк и Лука именуют Симона Петром, превратив переводом это арамейское прозвище в греческое имя (греч. petros  -  камень, скала).
         Прозвища в именовании своих апостолов Иисус использовал часто, например , братьев Иакова и Иоанна Зеведеевых (сынов Зеведея) он назвал арамейским словом Воанергес, что переводится как «сыны грома» (Мк. 3:17).    
         Именование Варфоломей (греч, Вarthtolomaios от арам. bar-talmaj  -  букв. «сын поля»),   суть обычное русское отчество, указывающее, что отцом  этого апостола был  человек с именем Талмай.  Отсюда вытекает, что полное именование этого апостола должно было выглядеть как Нафанаил  Варфоломей.
         Разнобой в прозваниях еще одного апостола с именем Симон, возник из-за того, что Матфей и Марк в своих текстах указали автохтонное арамейское прозвище «кананит», которое эллинизированый иудей  Лука заменил на эквивалентное греческое слово «зелот» (арам. qanana  и греч. sеlotеs переводятся как « ревнитель»), так что Кананитом и Зелотом у разных авторов названо одно и то же лицо.      
        Представленный Лукой апостол Иуда Иаковлев (сын Иакова), в тексте Марка назван именем Фаддей (греч. thaddaios от арам. taddaj  -  сердечная благодарность), а в тексте Матфея обозначен как Леввей по прозвищу Фаддей. Отсюда вытекает, что апостол этот  имел два имени: древне-еврейское Иуда (др.евр. Jehudа  -  хвала господу) и арамейское Леввей (арам. lebbej  -  сердечный попутчик), а также указанное Матфеем прозвище, что не противоречило традициям того времени.  Ясно, что Иуда Иаковлев и Левей Фаддей  -  суть один и тот же персонаж. Не исключено, что арамейское прозвище Фаддей  Иуде Иаковлеву было дано самим Иисусом.
         Апостолы Андрей (греч. andreas – мужчина, человек) и Филипп (греч. philippos – любитель лошадей), получившие греческие имена от родителей, прозвищ не имели. Без прозвища обходился и Иаков (др.евр. Jacob – держащийся за пятку) Алфеев (сын Алфея)
         У апостола Фомы было прозвище Дидим, что являлось греческим эквивалентом его арамейского имени (арам. thoma и греч. didymo  означают - «близнец»).
         Иуда Искариот (др.евр. is-qerijjoth – человек из пригорода) получил свое прозвище от места своего рождения, вблизи иудейского городка Кириаф (Нав. 15:9). 
         После избрания двенадцати, 17 июля 31 года, Иисус направляет их  в близлежащие с Капернаумом селения для организации предстоящей большой  проповеди в субботу 18 июля, вне синагоги, на открытой местности, в полутора километрах от базового города, в Гептапегоне.
         В пятницу, накануне еврейской субботы, после десятого часа еврейского дня (после 16 часов дня юлианского счета),  когда рыбаки окрестных с Капернаумом поселков начали в своих лодках возвращаться домой, на причалах их ждали апостолы и ученики Иисуса с приглашением побывать на утренней субботней проповеди их наставника в соседнем Гептапегоне.
         Юго-западная часть Приморского торгового пути, проходившего через Капернаум, находилась рядом с побережьем озера. Здесь, с западной стороны холма Гептапегон, за километр до входа в город, апостолы устроили  что-то похожее на путевой пикет, где  после десятого часа дня пятницы (после 16 часов) останавливали и приглашали посетить утром Гептапегон всех проходящих по дороге иудеев, спешивших  попасть в Капернаум на ночлег до начала дня субботы, который  наступал после 18 часов вечера 17 июня по юлианскому календарю.
.       Аналогичная картина наблюдалась и на входе в Капернаум с севера. Правда, пикета здесь не было, поскольку все путешественники сразу же проходили через мытницу (таможню), где, видимо, находился,  пользуясь своими старыми связями,  апостол Матфей, бывший мытарь, который вел необходимую агитацию среди иудеев-пилигримов.
         Закончив таможенные формальности, язычники могли продолжать свое путешествие и после наступления еврейской субботы, поскольку закон о субботнем покое их не касался, а световой день продолжался еще целых четыре часа, за которые можно было преодолеть, как минимум, путь длиной в 15 километров.  Иудеям же приходилось оставаться на ночлег и ждать окончания субботнего дня.
         На следующий день, в еврейскую субботу, выпавшую на 18 июля 31 года по юлианскому календарю, после полудня по нашему времяисчислению,  на восточном склоне прибрежного холма, у  Гептапегона , собралось, как рассказывают (Мф. 4:25; Лк.6:17) много народа: рыбаки и галилеяне из окрестных селений,  жители Иудеи, пилигримы из приморских районов Тира и Сидона и даже из Иерусалима, приглашенные накануне апостолами. Во времена Иисуса место проживания человека легко и безошибочно определялось по  одежде, форме головного убора и, конечно же, по наречию. 
         Поднявшись на пологий склон холма, Иисус произнес перед собравшимися свою знаменитую проповедь, которую ныне называют Нагорной, содержание которой изложено в текстах (Мф. 5:3-48; Лк. 6:20-36). Здесь же он объявил о своем призвании не нарушать «закон» и пророков, но исполнять их (Мф. 5:17), однако, чуть позже, дал новые толкования требований  «закона» (Мф. 5:21-22, 27-28, 33-34). Закончив речь, Иисус стал спускаться с холма и, проходя через народ, исцелил, как рассказывают (Лк. 6:18-19) многих больных.
         В этот же день, но чуть позже, при возвращении  Иисуса в Капернаум, на входе в город его встретили местные старейшины с просьбой излечить слугу римского сотника (центуриона), того самого, на средства которого построена синагога Капернауме. Не заходя в дом центуриона, Иисус исцеляет больного (Мф. 5-13; Лк. 7:2-10).
         Спустя некоторое время после призвания двенадцати, Иисус заметил, что во время его проповедей апостол  Левий Матфей постоянно ведет какие-то записи, которые, как потом оказалось, были, говоря современным языком, протоколом проповеди. Начинаясь словами  «Иисус сказал», эти записи в кратком виде фиксировали изречения Иисуса, высказанные во время его наставлений. Иисус назначил Матфея постоянным протоколистом апостольской братии, а обязанности кассира переложил на экономного и знакомого со счетом апостола Иуду Искариота (Ин. 12:6, 13:29). Спустя 150 лет, в конце II века н. э., один из отцов христианства Папий Иерапольский сохранившиеся до его времени  копии записей Матфея назовет «Logia kiriaka», что переводится как  «Изречения господни». 
         Дальнейшие проповеди Иисуса велись на западном берегу озера, в южном направлении, от Геннисарета до окрестностей столицы Галилеи города Тивериады.            
         Древний город Геннисарет, упомянутый в Ветхом Завете как  Хиннереф (Нав. 19:35), по свидетельству Иосифа Флавия  располагался на краю  одноименной плодородной и густонаселенной долины (ширина до четырех километров) , сплошь засаженной ореховыми, фиговыми, масличными деревьями, смоковницами и виноградом (Иуд. войн. III,10:8). Долина начиналась от Магдалы и заканчивалась рядом с Гептапегоном.  Геннисарет с Капернаумом разделяло небольшое расстояние в 3 километра.
         К сожалению, мы не можем, кроме трех указанных выше городов,  определить точное количество и местонахождение  других населенных пунктов, располагавшихся тогда вдоль  западного берега Галилейского озера. А они, и это очевидно, во времена Иисуса реально существовали, поскольку для возделывания и содержания садов Геннисаретской долины  требовалось большое количество работников.
        Эта неопределенность не позволяет нам установить возможную хронологию событий, имевших место после проведения Нагорной проповеди. Однако, применив некий обходной вариант, попробуем решить нашу проблему другим путем.
         Для начала определим с помощью атласа У. Шлегеля  длину сухопутного пути по маршруту  Геннисарет- Магдала- Тивериада.  Получаем: расстояние от Геннисарета до Магдалы  -  7,5 километра; от Магдалы до Тивериады  -  9 километров. Длина пути 7,5+9= =16,5 километра. Поскольку Иисус не посещал Тивериаду, а бывал только в ее окрестностях (Ин. 6:1), уменьшим последнее расстояние на 1,5 километра.   Следовательно,  укороченный  путь до окрестностей столицы Галилеи составляет: 7,5+7,5 = 15 километров.      
       В иудаизме до наших дней сохранилось фарисейское установление о допускаемом «расстоянии субботнего пути», которое, кстати,  было известно и первым  христианам (Деян. 1:12). Это предписание определяет для иудея величину предельного расстояния, которое ему дозволяется проходить в субботний день   Наибольшая допускаемая  длина субботнего пути, по https://bible_dic_ru.academic.ru   составляет  2 тысячи  шагов,  или 1,5 километра.
        Поскольку нам не известны точные координаты всех тогдашних селений западного побережья Галилейского озера, выстроим теоретическую модель организации проповедей ), на пути между Геннисаретом и Тивериадой. Разобьем весь путь между этими  городами на отрезки (позиции)  длиною в 1,5 километра, равные по величине допускаемому расстоянию субботнего пути и пронумеруем их от 1 до 11, где 1-я позиция обозначает Геннисарет, а 11-я  --  Тивериаду. Расстояние длиной в 3 километра (1,5х2) между нечетными отрезками (1-м, 3-м и т. д.) назовем «секцией проповеди», которая  показывает путевую протяженность области распространения проповеди и, одновременно,  границу начала следующей проповеди.   Каждая четная позиция (2-я, 4-я и т. д.) нашей  модели является центром круга с  радиусом 1,5 километра, в площадь которого входят все поселения, попадающие в ареал пропаганды, который можно назвать зоной проповеди. Четная позиция также укажет на путевое, теоретическое местоположение населенного  пункта (либо знакомого  для всех  местных  жителей топографического  названия), где будет произнесена проповедь и  куда,  несмотря на субботу, мог, без нарушения «закона» о покое, прийти любой иудей.
.     Поделив длину пути между Геннисаретом и окрестностями Тивериады на путевую протяженность одного сектора проповедей,  получаем 15:3 = 5, где число  5 отображает расчетное теоретическое количество проповедей, которые было необходимо произнести  по пути следования. 
        Это число проведенных проповедей на маршруте Геннисарет- Тивериада  дает нам возможность последовательно совместить их с еврейскими субботами и, тем самым, провести вполне реальную датировку  событий. 
        Фактическая топография западного побережья Галилейского озера во времена Иисуса, очевидно, несколько отличалась от нашей секторной модели, поскольку береговые селения (в нашей модели позиции) могли находиться как на большем (например, 2 километра) так и на меньшем (например, 1 километр) расстоянии друг от друга. В этих случаях приходилось делать корректировку маршрута, соответственно, уменьшая или увеличивая на 500 метров длину позиции. Расчетное количество проповедей после такой корректировки остается без    изменений. Главное, чтобы допустимый субботний путь не превышал 1,5 километра.               
        В следующую субботу после произнесения Нагорной проповеди. т. е. 25 июля 31 года, Иисус проповедует в Геннисарете, 1 августа он поучает в селении, которое, возможно, называлось Далмануфой (Мк.8:10), а 8 августа 31 года он находится уже в Магдале, большом галилейском городе с числом жителей более 30 тысяч, где исцелил Марию  Магдалину и еще нескольких женщин (Лк. 8:1,2). В четвертую субботу, выпавшую на 15 августа 31 года и, очередную пятую, пришедшую 22 августа 31 года, Иисус  поучает в неизвестных нам поселках, расположенных неподалеку от Тивериады.
         Итак, прибрежное  путешествие Иисуса, начатое им в Геннисарете благополучно завершилось  22 августа 31 года. На следующий день, 23 августа,  Иисус вместе с апостолами возвращается в Капернаум и начинает готовить новое путешествие по дорогам Галилеи.
         По мнению У. Шлегеля, автора «Спутникового библейского атласа», Иисус вел  свои проповеди не только на побережье озера, но и вдоль Приморского торгового пути, пролегающего по плодородным и густозаселенным долинам Нижней Галилеи, охватывая ее в виде неправильного пятиугольника с периметром в 81 километр. Согласимся  с этим мнением, поскольку оно полностью подтверждается текстами евангелий (Мф. 10:5-16; Мк. 6:7-13; Лк. 7:11, 9:1-6).
        Основными точками этого галилейского «пояса» Шлегель называет приграничную с Самарией  Офру (не следует путать ее с одноименным селением, упомянутым в Суд. 9:5, которое находилось в Иудее), где Приморская дорога разделялась на две ветви, одна из которых вела на северо-запад до Шимрона (Нав.19:15), и, повернув на северо-восток, огибала Назаретский хребет по его западным склонам до Ханнафона (Нав.19:14), после чего направлялась строго на восток  по долине Туран к селению, которое  У. Шлегель обозначил как Мишкан (др.-евр. mishkan  -  «обиталище»). 
        Восточная ветвь Приморского пути от Офры уходила сначала на северо-восток, а затем, обходя гору Фавор, поворачивала  на север и продолжалась вдоль восточной стороны Назаретского хребта  до  Мишкана, где обе ветви пути вновь соединялись в одну дорогу, идущую на северо-восток к  Магдале и Капернауму.          .
        Задумав предпринять путешествие по пятиугольнику Приморского пути, Иисус занялся организационной подготовкой этого вояжа, которая требовала тщательной проработки всех составляющих этапов предстоящего маршрута.
         Почти все апостолы Иисуса, за исключением Иуды Искариота, были галилеянами. Для них Приморская дорога, с ее ответвлениями и расстояниями  между отдельными селениями, была хорошо знакома, поскольку  всегда являлась частью многодневного пути паломников из Галилеи  в Иерусалим и обратно. В связи с этим разработка плана предстоящего путешествия была сделана за 2-3 дня.             
       С помощью логики, элементарного рационализма и нашей секционной модели сделаем попытку  выполнить реконструкцию плана  Иисуса по организации пропаганды своего учения вдоль  галилейской части Приморского торгового пути.
         Для определения расстояний между главными точками дороги, опоясывающей почти всю Галилею, вновь воспользуемся атласом У. Шлегеля. Путь от Капернаума до Магдалы в расчет принимать не будем, поскольку на указанном отрезке он шел, практически, почти параллельно с приозерной береговой дорогой, а, значит, вся окрестная территория этого участка уже попадала в секторы проведения предыдущих проповедей. Поэтому за начальную точку путешествия следует принять Магдалу.
        Магдалу с Мишканом, который был вершиной галилейского пятиугольника Приморского пути, разделяло 12 километров. В 33 километрах  юго-западнее Мишкана располагалась Офра, на северо-западе от которой на расстоянии в 18 километров находился Шимрон, конечный пункт западного ответвления дороги. В 12 километров, северо-восточнее Шимрона  стоял Ханнафон, путь от которого на восток  длиной 18 километров , замыкал в Мишкане  пятиугольник обходного пути вдоль Назаретского хребта. Внутри этого пятиугольника, на холмах нагорья, располагалось еще несколько населенных пунктов, как минимум два, которые упомянуты в евангелиях.  Речь идет о Назарете и Кане Галилейской.      
       Таким образом, намеченный  Иисусом маршрут путешествия по Приморскому пути содержал в себе 12+33+18+12+18 = 93 километра. Применяя нашу секционную модель, поделим этот путь на длину «секции проповеди», равную трем километрам, и определим расчетное число проповедей, которое необходимо провести на длине этого пути  93 : 3=31, т. е. получаем  количество недель (иудейских суббот), которые потребуются на ведение  пропаганды на всем протяжении галилейской части Приморского пути.
        31 неделя, или 217 дней по календарю, подразумевают весьма утомительное путешествие, если совершать его одной группой по намеченному маршруту, совершая последовательные переходы от пункта к пункту. С целью сокращения календарного срока по обходу селений галилейского «пояса»  Приморской дороги, Иисус задумал  начать одновременное развертывание проповедей разными группами проповедников, из разных пунктов и по разным направлениям пути. Началом путевого  маршрута был выбран Мишкан, где западное и восточное ответвления Приморского пути сливались воедино.
        81 километр периметра галилейского пятиугольника требовал затратить на дорогу 27 недель (81 : 3). Иисус решил разделить своих апостолов на 3 группы, по 4 человека. Каждой группе (27 : 3 = 9),  поручалось провести проповеди в девяти селениях в течение 9 суббот.
         Был разработан, говоря современным языком, алгоритм действия этих групп по пути следования с указанием начального и конечного пунктов проповедей, с датами (субботами) их проведения, назначены места встречи  2-й и 3-й групп на маршруте в девятую субботу после начала первой проповеди  на маршруте, а также обозначено место сбора всех групп.
         Первой группе апостолов во главе с Иисусом надлежало преодолеть по Приморскому пути, от начала маршрута в Мишкане до конечной путевой точки,  27 километров  дороги и посетить город  Наин, который находился в полутора километрах от  Приморского пути, напротив точки маршрута, обозначающей  27-й километр. Согласно нашей модели, (см. стр. 33), «секция проповеди» в районе Наина  заканчивается на 18-й  позиции (18х1,5 = 27 км). На четной позиции можно выстроить круг с радиусом  1,5 километра, который  позволял Иисусу включить этот городок в область своей пропаганды. Наин был конечным пунктом в путешествии Иисуса вдоль Приморского пути. На другой день, согласно плану он должен был вместе с апостолами по местной дороге отправиться на северо-запад, в Назарет.
         Вторая группа проповедников, которую, видимо, возглавлял Симон-Петр (Кифа), направлялась на восток от Мишкана в сторону Ханнафона (18 километров), после чего на  пути между Ханнафоном и Шимроном (9 километров), заканчивала свои проповеди, встретившись в неизвестном нам селении с третьей группой. На следующий день, по местной дороге (11километров)  обе группы должны были прибыть в Назарет.
         Чтобы приступить к своим проповедям одновременно с другими группами, третья группа апостолов во главе, скорее всего, с Матфеем-мытарем, должна была заранее прибыть из Мишкана в окрестности Офры, (за 6 километров до нее) к исходному пункту начала ведения пропаганды, в неизвестное нам придорожное селение Приморского пути.  Затем группа развернула проповеди на отрезке пути от Офры до Шимрона (18 километров), и, пройдя в сторону Ханнофона  3 километра, завершала свою миссию, чтобы встретиться со второй группой и направиться в Назарет.
        Итак, мы произвели реконструкцию плана Иисуса по организации проповедей в селениях, расположенных вдоль следования Приморского торгового пути и определили  количество недель, необходимых для пропаганды в условиях соблюдения жестких иудейских правил в отношении субботы. Теперь наступило время превратить наши расчеты и выстроенную реконструкцию в конкретные даты по юлианскому календарю.
        Завершив путешествие по западному берегу Галилейского озера, 23 августа 31 года Иисус возвращается в Капернаум, где в течение нескольких  дней работает над планом проведения проповедей вдоль Приморского пути.  Утром  28 августа 31 года вместе со всеми апостолами Иисус покидает базовый город и направляется по дороге вдоль озера, в сторону Магдалы, куда прибывает еще до полудня.
        После 14 часов (в 9-м часу по еврейскому счету) этого же дня  одна часть апостолов отправилась по пути следования для анонсирования грядущих проповедей в придорожных е селениях от Магдалы до Мишкана, а оставшиеся разошлись по городу для выполнения поручений наставника.
        Иисус, видимо вместе с казначеем Иудой Искариотом, затратил остаток дня на сбор пожертвований в апостольскую кассу, посещая некоторых состоятельных жительниц Магдалы, которые оказывали его делу ощутимую финансовую помощь (Лк. 8:3).
        На другой день, в еврейскую субботу, выпавшую на 29 августа 31 года, удалившись от Магдалы в сторону Мишкана на 1,5 километра, Иисус и его апостолы, разбившись на 4 группы, начинают свои проповеди одновременно в четырех селениях. В Мишкан они прибывают 30 августа 31 года. Здесь происходит разделение состава апостолов на 3 группы, упомянутые выше. 
        1 сентября 31 года третья группа выдвигается из Мишкана на 27 километров вперед по направлению к Офре, чтобы провести в исходном пункте предварительную рекламную подготовку (анонс) и, одновременно с другими  группами, начать в субботу 5 сентября 31 года свою первую проповедь на маршруте Приморского пути.
        Согласно наставлениям Иисуса, основной темой проповедей апостолов должны были быть призывы к покаянию в связи с приближением царства небесного (божьего).
        Спустя восемь недель, т. е. 29 октября 31 года все 3 группы проповедников находятся в конечных пунктах своего маршрута: Иисус  -  в Наине (Лк. 7:11), вторая и третья группы, которые шли навстречу друг другу  -  в неизвестном нам селении между Шимроном и Ханнафоном. На следующий день, 30 октября, для всех групп пропагандистов была намечена объединительная встреча в Назарете.
        Не будем останавливаться на содержании речей Иисуса и апостолов в эпизодах событий, произошедших за время девятинедельного странствия проповедников по галилейскому элементу Приморского пути. Они подробно описаны в текстах (Мф. 6:1-34, 7:1-29; Лк. 6:37-49). Однако, два эпизода из этого периода мы, все-таки, отметим.
         Первый из них относится к  приходу Иисуса и его группы апостолов в Наин  28 октября 31 года, накануне субботы, где у городских ворот проповедники встретились с похоронной процессией, идущей к городскому кладбищу. Сжалившись над безутешно плачущей матерью почившего, Иисус, на глазах у всех, воскрешает умершего (Лк. 7:11-16).
        Второй эпизод произошел также в Наине, но на следующий еврейский день, по истечении еврейской субботы. Вероятно, и с этим согласны авторы книги СВЧ (разд.40), что после своей проповеди , вечером  28 октября, когда у иудеев после 18 часов ( по нашему времяисчислению) начался новый день,  Иисус был приглашен на ужин в дом местного фарисея по имени Симон, где  преподал хозяину хороший урок милосердия, отпустив грехи безымянной женщине (Лк. 7:36-50).
        На следующий день, утром  29 октября 31 года, Иисус с апостолами его группы отправляется на север от Наина в Назарет (12 километров), куда прибывает еще до полудня. Видимо, к этому же времени в родное селение Иисуса подошли участники второй и третьей групп, которые доложили наставнику о своих результатах в деле распространения его учения (Мк. 6:30; Лк. 9:10).
        Карта Палестины, представленная на www. bibleist. ru показывает, что внутри «галилейского пятиугольника» кроме Назарета и Каны Галилейской, были расположены еще несколько селений, которые не упоминаются евангелистами, но известны нам по сообщениям из других источников. Это были Вифлеем Галилейский (Нав. 19:15), Сепфорис (Иуд. др. ХVII, 10:5, ХVIII, 2:1), Кислоф-Фавор, Геф-Хефер и Давраф (Нав. 19:12,13). Все они находились на расстоянии в 5-6 километров от Приморской дороги и поэтому не попали в установленную Иисусом зону проповедей. Для восполнения этого пробела, 4 ноября 31 года Иисус отправил в каждое из указанных селений по группе своих апостолов для проведения пропаганды своего учения в один день с намеченной  проповедью в Назарете.         
        В иудейскую субботу, выпавшую на 4 ноября 31 года, мы видим Иисуса в назаретском  зале собраний, о чем свидетельствуют (Мф. 13:54-58; Мк. 6:1-6). К сожалению, авторы, ограничившись скупой фразой «он учил их в синагоге», не приводят каких-либо подробностей по указанию темы проповеди, которая была установлена к обсуждению на этот день.
        Выше (см. часть 5, стр.24), анализируя 4-ю главу евангелия от Луки, мы установили, что  текст (Лк.4: 17-21) будет отражать реальный факт, если отнести его к более позднему периоду деяний Иисуса и совместить с аналогичными сюжетами других евангелистов.
        Теперь, думается,  наступил самый удобный момент для выполнения этого действия, поскольку сюжеты Мф., Мк. и Лк. во многом совпадают. Перескажем, в нашей краткой интерпретации, результат совмещения  этих сюжетов.
        Итак,  в субботу 4 ноября 31 года в местном  зале собраний присутствовали только земляки Иисуса. После вознесения молитвы и пения обязательных псалмов, можно было начинать чтение «священного писания» по намеченной  заранее теме и, далее, обсуждать и толковать прочитанное.
       Судя по (Лк. 4:17), на  этот день было назначено чтение книги пророка Исайи, провести которое было доверено Иисусу. Свое выступление проповедник начал цитатой из (Ис. 61:1), которая приведена в тексте евангелия:  «Дух господень на мне; ибо он помазал меня благовествовать нищим и послал меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедывать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу» (Лк. 4:18).
        Обведя зал взглядом и выдержав паузу, Иисус заявил аудитории, что «ныне исполнилось писание сие, слышанное вами» (Лк.4:21). «Исследуйте писания…, они свидетельствуют обо мне» (Ин. 5:39), добавил проповедник, и дал этим самым понять, что он тоже является пророком, на которого снизошел «божий дух», позволяющий творить чудеса и исцелять больных.
        Такое заявление Иисуса вызвало у прихожан недоумение, смешанное с  изумлением и большой долей скепсиса (Мф. 13:54,55; Мк. 6:2,3). Настойчивые попытки проповедника развеять эти сомнения собравшихся с помощью ссылок на чудеса и деяния, совершенные им в Капернауме и его окрестностях (Лк. 4:23) , успеха не имели, а лишь вызвали дополнительный налет недоверия (Мф. 13:55; Мк. 6:6).
         Удивляясь неверию земляков, Иисус заканчивает проповедь  знаменитой, не лишенной горечи, фразой «не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем…» (Мф. 13:57: Мк. 6:4; Лк. 4:24).
         Мы давно не сопоставляли нашу расчетную хронологию жизни Иисуса с синопсисом СВЧ. Сделаем контрольную сверку нашей датировки второй проповеди Иисуса в родном селении с датировкой авторов книги СВЧ. Дату проведения Иисусом второй проповеди в Назарете синопсис  осторожно определяет следующим текстом: «Прошел почти год с тех пор, как он (Иисус) учил в тамошней синагоге» (разд. 48). По нашему счету, между первой проповедью, произошедшей 6 декабря 30 года (см. часть 5, стр.23) и второй проповедью, которая случилась 4 ноября 31 года, прошел почти год, а точнее 11 месяцев.  При этом, наша датировка является более полноценной, поскольку содержит в себе число, месяц  и год свершения события.
       Таким образом, сверка показала, что наши рассуждения верны, и в рассмотренном периоде времени наша хронология полностью совпадает с датировкой авторов книги СВЧ.
        5 ноября 31 года, после ночного отдыха, «команда» Иисуса покинула Назарет и направилась по проселочной дороге на северо-восток в сторону Мишкана. Пройдя  пять километров, странники  оказались в Геф-Хефере, где их дожидались апостолы, проводившие накануне в местной синагоге субботнюю проповедь. Затем проповедники направились далее по дороге, в  Кану Галилейскую, чтобы  12 ноября 31 года ознакомить жителей этого селения со своим учением о царстве небесном и тем самым закончить  пропагандистский цикл  по Приморскому пути.      
        Утром 13 ноября 31 года Иисус с апостолами покинул Кану Галилейскую и, преодолев 30 километров пути, к вечеру этого же дня, через Мишкан и Магдалу вернулся в Капернаум. Многонедельное галилейское путешествие было завершено.
         В течение декабря 31 года и в январе-феврале 32 года  Иисус, видимо, продолжает свои проповеди о царстве небесном (божьем) в селениях, примыкающих к Галилейскому озеру. Он ведет пропаганду своего учения в синагогах, на открытом воздухе, из рыбацкой  лодки и даже переправляется по воде (Мк. 5:1,2) на восточный берег озера, в окрестности Гадары, которая входила в Десятиградие (Декаполис) и где имелись  еврейские селения.
        События, связанные с этим периодом проповедей, описаны в текстах  Мф. (главы 8,9,10,12,13), Мк. (главы 3,4,5,6) и Лк.(главы 8,,9,11,12,13).
        Ранее указывалось, что в то время по дорогам Палестины в поисках последователей своего учения странствовало большое количество бродячих проповедников, представителей разных иудейских сект, число которых доходило до десяти. В конце января 32 года, собрав своих 12 апостолов и группу  учеников  Иисус заявил: « Я дверь овцам» (Ин. 10:7) и  добавил  «я есмь пастырь добрый» (Ин. 10:11), но, поскольку «жатвы много, а делателей мало» (Мф.9:37; Лк. 10:2),  всем необходимо  снова  отправиться в дорогу для дальнейшего расширения области пропаганды покаяния (Мф. 10:5-15; Мк. 6:7-11; Лк. 9:1-6). К сожалению, евангелисты в своих текстах не указывают каких-либо топографических  подробностей направления пути этого путешествия  и не называют ни одного селения, по которому мы могли бы представить себе маршрут движения проповедников. Для реконструкции задуманного Иисусом путешествия придется внимательно изучить карты У. Шлегеля и, включив логику, снова вернуться к предварительным, даже возможно, гипотетическим рассуждениям.
         Предыдущие путешествия Иисуса вдоль западного берега Тивериадского озера  и по периметру Приморского пути охватили пропагандой множество селений Нижней Галилеи. Однако территория, от дороги  Птолемаида-Капернаум на юге до холмов Финикии на севере, от Иордана на востоке до средиземноморского  Ахзива на западе (Нав 19:29), осталась вне зоны проповедей.  Эта, достаточно заселенная, область называлась Верхней Галилеей, где  наряду с галилеянами проживали греки, финикийцы и сирийцы. Вне зоны предыдущих проповедей оказалась и заиорданская  (северо-восточная) область тетрархии Ирода Филиппа Гавланитида  с ее городами и селами. По всей видимости, именно сюда Иисус решил отправить своих пропагандистов.
         Наставляя апостолов и учеников перед путешествием, Иисус сказал : «на путь к язычникам не ходите…, а идите наипаче к погибшим овцам дома израилева» (Мф. 10:5,6). Это, хотя и косвенно, подтверждает правильность нашего предположения по выбору маршрутов путешествия.
          Атлас Шлегеля дает нам возможность понять логику плана Иисуса  по организации проповедей на территориях Верхней Галилеи и тетрархии Филиппа.
         В пределах указанных областей по существующим в те времена дорогам можно выстроить два маршрута для ведения пропаганды, назвав их северным и западным..
         Северный маршрут начинался от Капернаума вдоль западного берега Иордана на север по Приморскому пути через Асор (4Цар.15:29; Нав. 19:36) до Авел Беф-Маахи (2Цар. 20:15), которая располагалась в 43 километрах севернее Галилейского (Тивериадского) озера. Здесь дорога поворачивала на восток, пересекая 11 километровую долину Иордана, и далее вела к Кесарии  Филипповой, столице Итуреи и Гавлонитиды. Повернув на юг, дорога из Кесарии проходила по восточному берегу реки, чтобы в 29 километрах от столицы пересечь Приморский путь, пройти еще 13 километров и достигнуть  Вифсаиды  Галилейской , конечной точки маршрута. Длина пути северного маршрута, таким образом, составляет 96 километров.
        Западный маршрут проповедей пролегал между двумя дорогами к Средиземному морю:  южной Капернаум-Птолемаида и северной  Асор-Ахзив . Исходной точкой этого маршрута являлся, как и в первом случае, все тот же Капернаум,  откуда из города начиналась еще одна дорога, уходящая в сторону западной границы Верхней Галилеи, мимо селений, обозначенных Шлегелем как Берсабе и Рама (Нав. 19:36). Расстояние между Капернаумом и границей с Финикией, измеренное по картам У. Шлегеля, составляет 36 километров. К нему следует добавить путь в 18 километров, который шел на северо-восток вдоль указанной границы, до места его пересечения с дорогой    Ахзив-Гисхала-Асор, а также учесть галилейский участок этой дороги от востока финикийской границы до Асора длиною 30 километров. В Асоре маршрут поворачивал на юг и через 13 километров заканчивался в Капернауме. Длину этого отрезка  можно не принимать во внимание, поскольку он является частью северного маршрута и его километраж был уже учтен ранее.
         Асор считался важным узловым городом, поскольку через него проходил не только Приморский торговый путь, но и дорога из средиземноморского  Ахзива в Дамаск. Третья дорога шла из города строго на север и вела к горам Ливана . И, наконец, в Асоре брала свое начало дорога к старинному библейскому городу Кедесу (Нав. 19:37, 21:32; Суд. 4:6), который находился в 17 километрах к северо-западу и обозначен в атласе Шлегеля как Кадаса. Пройдя Кедес, дорога вела на юго-запад, к Иерону  (Нав. 19:38), названного у Шлегеля Барамом, и через 18 километров, повернув к югу, соединялась с дорогой  Ахзив-Гисхала-Асор.  На юг от Гисхалы, упомянутой Иосифом Флавием (Иуд. войн. II, 20:6), в сторону Берсабе пролегал еще один путь длиной 13 километров, выходящий на дорогу  Капернаум - Рама. Суммируя длины участков верхне-галилейского  маршрута, получаем  132 километра.
         Топография Верхней Галилеи, особенно в северной части области, на картах У. Шлегеля и www. bibleist.ru представлена очень слабо и почти не содержит информации о местоположении населенных пунктов. Это вовсе не означает, что данная местность была не заселена. Наоборот, по свидетельству (Нав. 19:38) в 1400 году до н.э. в уделе Неффалима, где находилась Верхняя Галилея, существовало  «девятнадцать городов с их селами», следовательно, количество населенных пунктов выражалось, как минимум, числом 76,  большинство которых располагались вдоль дорог указанного нами восточного маршрута. В  библейских картах, а также нашей реконструкции  маршрута, фигурируют лишь те селения, местоположение которых подтверждено раскопками археологов, а локализация  множества других библейских, особенно мелких и незначительных, населенных пунктов до сих пор не произведена из-за отсутствия  соответствующих археологических доказательств.
        Очевидно, что, по крайней мере, двое из апостолов Иисуса хорошо владели топографией тогдашней Верхней Галилеи. Симон Зилот, судя по его прозвищу, был уроженцем этой области, а Левий Матфей знал верхне-галилейские дороги по роду своих прежних занятий на таможне. Это обстоятельство позволило Иисусу и его помощникам в течение нескольких дней выработать план организации проповедей по восточному маршруту. Матфею Мытарю, видимо, была хорошо знакома топография и другого (северного)  маршрута, поэтому разработка плана действий на этом направлении тоже не потребовала больших затрат времени.  Думается, что детальный план путешествия был готов к 10 февраля 32 года.   
        К этому времени Иисус создал вокруг себя довольно значительную группировку последователей своего учения, в которой, кроме 12 апостолов, насчитывалось 70 учеников (Лк. 10:1), т. е. 82 человека, каждый из которых являлся потенциальным пропагандистом и проповедником. Такой контингент, говоря языком военных, позволял, рассредоточившись по заранее определенным исходным пунктам, в назначенный день начать из этих точек одновременное, широкомасштабное ведение проповедей по всем оговоренным  участкам и направлениям, а затем, достигнув в определенное время заранее установленного рубежа, закончить свою пропаганду, вернувшись на базовый пункт сбора.
       Опишем нашу реконструкцию организации Иисусом плана  этого довольно уникального, многокилометрового, разнонаправленного, но короткого по продолжительности путешествия, совершенного его апостолами и учениками в феврале 32 года.
       Зная длину пути маршрута, поделим его на отрезки по 6 километров, равные по величине четырем «допустимым расстояниям субботнего пути»,  или двум «секциям проповеди» нашей секционной модели (см. Часть 6, стр.32,33). Каждый отрезок разобьем  на 4 равные части по 1,5 километра в каждой. Пронумеруем их от 1 до 5, где каждое число имеет те же значения, что указаны на стр. 33 данного исследования.
         Число, полученное от деления длины маршрута на 6, означает общее количество этих отрезков на пути маршрута.  По мнению евангелиста, Иисус решил, что на проповедь следует отправлять по 2 человека (Лк. 10:1). Если число отрезков маршрута умножить на число проповедников, можно получить количество пропагандистов, которые должны работать на маршруте.
        Сделаем расчет для северного маршрута, длина которого равна 96 километрам.          96 : 6  = 16 отрезков. Необходимое количество проповедников 16 х 2 = 32 человека.
        Для западного маршрута при его общей длине в 132 километра получаем такие данные: 132 : 6 = 22 отрезка. Требуемое количество пропагандистов 22 х 2 = 44 человека.
        Итого, оба маршрута насчитывают 16 + 22 = 38 отрезков пути, а для проведения пропаганды требуют  32 + 44 = 76 проповедников. Иисусу по этой причине пришлось из числа своих апостолов восполнить недостающее количество пропагандистов.
        Каждой из 38 групп проповедников было указаны исходные конкретные селения на маршруте, где следовало начать проповедь и, пройдя 6 километров, т. е. через две недели, закончить свою миссию и вернуться в базовый Капернаум.
        11 и 12 февраля, в зависимости от удаленности зон проповеди от базы, группы проповедников начали выдвигаться к своим намеченным исходным пунктам на маршрутах, чтобы в еврейскую субботу, совпадающую с 13 февраля 32 года юлианского стиля, одновременно развернуть  грандиозную по своим масштабам проповедь сразу в 38 селениях Верхней Галилеи и Итуреи. Преодолев по 3 километра установленного маршрута, в следующую субботу, 20 февраля 32 года, повторяют свои проповеди еще в 38 селениях.       К 23 февраля 32 года все, даже самые удаленные группы, благополучно возвратились на базу, в Капернаум.
         Иисус и большая часть его апостолов в этом путешествии участия, видимо, не принимали, занимаясь привычными проповедями в окрестностях  Капернаума.
         Деятельность Иисуса в период с января до начала марта 32 года очень трудно поддается точной датировке, несмотря на то, что события, имевшие  место этот период, подробно описаны в текстах евангелий (Мф. 8:28-34, 9:18-22; Мк. 5:1-34; Лк. 8:26-39, 15:25-27). Исходя из этого, нашу хронологию придется зафиксировать лишь в границах указанного периода
         В начале марта 32 года, не позднее 10 числа, произошло одно важное историческое событие, на котором необходимо обязательно остановиться. Речь идет о смерти Иоанна Крестителя, казненного по приказу тетрарха Ирода Антипы (Мф. 14:6-11; Мк. 6:21-29). Это драматическое евангельское повествование, украшенное рядом остросюжетных подробностей, возможно, является достойным образцом художественной литературы, но выглядит, однако, достаточно легендарным и поэтому его достоверность  вызывает большие сомнения. По этим причинам свидетельство Иосифа Флавия (Иуд. др. ХVIII, 5:2) об аресте и казни Иоанна Крестителя (см. Часть 5, стр. 22) выглядит более убедительным и вполне реалистичным. Причину казни Крестителя хорошо поясняет текст (Мф. 14:5).
        Авторы книги СВЧ (разд.51) считают, что казнь Иоанна Крестителя произошла «незадолго до пасхи 32 года». Известный православный богослов и толкователь текстов евангелий  А. П. Лопухин (1852-1904)  полагал, что казнь Крестителя состоялась за год до последней пасхи Иисуса (https://religion.wiki-reading.ru). Следовательно, наша осторожная датировка казни Иоанна вполне соответствует выводам указанных исследователей.
        Однако, хронологическая обстановка сразу проясняется после того, как евангелист  сообщает нам, что «приближалась…пасха, праздник иудейский» (Ин. 6:4). Иисус в это время находится на восточном берегу Галилейского озера, напротив окрестностей Тивериады, куда он, видимо, приплыл в лодке накануне (Ин. 6:1).  В 32 году еврейская пасха, по данным  А. Дидона, приходилась на 14 апреля. Св. Иоанн указывает, что пасха только «приближалась», следовательно, до ее наступления был, как минимум, месяц. Поскольку Иисус находится  вне Капернаума, значит день этот совпадает с иудейской субботой. По еврейскому  календарю такая суббота, за месяц, точнее за 32 дня, до пасхи,  выпадала на 12 адара, что соответствует 13 марта 32 года. Сверим наши вычисления, полученные по иудейскому календарю,  с юлианским стилем. От 13  до 31 марта  -  18 дней, от 1 до 14 апреля  -  14 дней. Итого : 32 дня.
        Теперь можно с уверенностью провести датировку одного из знаменитых эпизодов в деяниях, совершенных Иисусом: чуда насыщения пяти тысяч слушателей его проповедей пятью хлебами и двумя рыбами. Эпизод этот, согласно (Мф.14:13-21; Мк. 6:30-44; Лк. 9:10-17; Ин. 6:1-13) имел место 13 марта 32 года. Место, где состоялось это событие, по данным У. Шлегеля, во времена Иисуса называлось  порт города Гадары.
       На следующий день, т. е. 14 марта 32 года, Иисус находится уже на северном берегу озера в месте, о названии которого у евангелистов нет единого мнения. Матфей и Марк считают, что Иисус из порта Гадары приплыл в Геннисарет (Мф. 14:34; Мк. 6:53),  а евангелист  Иоанн сообщает довольно туманную, непонятную, и явно малодостоверную, историю о способе перемещения  Иисуса из порта Гадары,  в Капернаум (Ин. 6:22-25).
       Будем считать, как это делают У. Шлегель и авторы СВЧ (разд. 53), что Иисус вместе с апостолами причалил к Геннисарету, где, несмотря на будний день, уже собралась толпа местных жителей, которые привели и принесли к причалу в носилках больных, чтобы Иисус мог их излечить (Мф. 14:35; Мк. 6:55) и многие, как рассказывают,  исцелялись, едва прикоснувшись к краю одежды проповедника (Мф. 14:36; Мк. 6:56).
        Слухи о чудотворце и целителе Иисусе, за которым иногда ходило много желающих исцелиться от своих болезней,  быстро разнеслись вдоль побережья Галилейского (Тивериадского) озера и позволили герою наших  исследований в своих проповедях использовать и толковать их в нужном для себя ключе.
         В субботу, которая следовала после 13 марта 32 года, т. е. 20 марта того же года, Иисус, как сообщает евангелист, проповедовал в синагоге Капернаума (Ин.6:59).
         Свою речь Иисус начал словами: «Вы ищете меня не потому, что видели чудеса, но потому, что ели хлеб и насытились», затем призвал прихожан не думать «о пище тленной», а заботиться о пище другой,  ведущей «в жизнь вечную», которую может дать «сын человеческий», отмеченный  печатью благоволения бога-отца (Ин. 6:25,27).
         Когда из зала собрания спросили о том, что же нужно сделать, «чтобы творить дела божии», проповедник мгновенно ответил: «дело божие, чтобы вы веровали в того, кого он послал». Из зала Иисусу напомнили: «отцы наши ели манну в пустыне», которую им послал бог как написано, «хлеб с неба дал им есть», На что Иисус ответил, что хлеб божий это тот, который сходит с небес, принося жизнь миру. «Господи, - сказали слушатели, - подавай нам всегда такой хлеб» (Ин. 6:28-34). Очевидно, что описанный  нами эпизод разговора Иисуса с аудиторией носит вполне мирный и конструктивный  характер в допустимых рамках приличия демократичной  синагогальной атмосферы.
        Однако, все изменилось с началом толкования проповедником содержания темы беседы, которое было выстроено в форме аллегорического пояснения, вызвавшего брожение умов не только у жителей и гостей Капернаума, но и у многих учеников Иисуса, слушавших  речь наставника.
        «Я есмь хлеб жизни. Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли. Хлеб же, сходящий с небес таков, что ядущий его не умрет. Ядущий хлеб сей будет жить вовек;  хлеб же, который я дам, есть плоть моя… Если не будете есть плоти сына человеческого и пить крови его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий мою плоть и пьющий мою кровь имеет жизнь вечную, и я воскрешу его в последний день, ибо плоть моя истинно есть пища, а кровь моя истинно есть питие… Сей-то есть хлеб, сшедший с небес; не так, как отцы ваши ели манну и умерли: ядущий хлеб сей жить будет вовек» (Ин. 6:48-58).
        Эта иносказательная и не очень уместная риторика Иисуса была воспринята народом в буквальном смысле и вызвала в синагоге, кроме  изумления, сильный психологический шок, подобный тому душевному потрясению, которое возникает  у вполне нормального человека при виде каннибализма. Как известно, иудейский «закон» категорически запрещает употребление в пищу крови и мертвечины (Лев.17: 14,15), и поэтому правоверные галилеяне посчитали  толкования Иисуса весьма оскорбительными для религиозного иудейского «закона» (Ин. 6:41,42,60)
        Таким образом, проповедь  от 20 марта 32 года была полностью отвергнута жителями Капернаума, а многие из учеников Иисуса «отошли от него и уже не ходили с ним» (Ин.6:66).
         Если же аллегорическое изложение проповедника в толковании темы о небесном хлебе пересказать простыми, всем понятными словами, то вряд ли мы найдем в риторике Иисуса какую-либо крамолу или оскорбления в адрес сурового иудейского «закона».
         Заменим некоторые слова в иносказательной речи Иисуса (Ин. 6:48-58) на другие: вместо слова «плоть» -  применим  «учение»; вместо «кровь»  -   «слово»; вместо «есть (в смысле вкушать) и пить»  -  «принимать».
         Вставим эти замены в приведенную выше цитату из текста св. Иоанна и изложим нашу редакцию речи Иисуса, не забыв исправить архаизмы синодального перевода.
       «Я -- хлеб жизни. Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли. Хлеб же, сходящий с небес, таков, что вкушающий его не умрет. Я – хлеб живой, сошедший с небес: принимающий хлеб этот будет жить вовек; хлеб же, который я дам, есть учение мое… Если не будете принимать учения сына человеческого и слов его, то не будете иметь в себе жизни. Принимающий мое учение и слова мои  имеет жизнь вечную, и я воскрешу его в последний день, потому что учение мое является истинной пищей, а слова мои являются истинным питьем. Это и есть хлеб, сошедший с небес, и он совсем не та манна, какую ели ваши умершие отцы, но тот, кто примет мое учение жить будет вечно».
         Реконструированное нами толкование Иисуса  является вполне логичным по своему содержанию, а также абсолютно корректным и лояльным в отношении иудейского закона. Если бы Иисус произнес упомянутую речь в синагоге в нашей редакции, то провала проповеди и ропота прихожан, возможно бы, не было.
         Впрочем, причиной неудачи этой проповеди могло быть элементарное самохвальство пропагандиста, которое было столь очевидно, что его невозможно скрыть ни словесной эквилибристикой оригинала текста, ни очисткой его от аллегорического тумана, ни переложением этого текста на современный язык. Поэтому, прав был француз Мишель де Монтень, когда написал в своей книге «Опыты» (Москва, Терра,1996) знаменитый и очень подходящий к нашему исследованию афоризм: «Обвинениям в адрес самого себя -  всегда верят, самовосхвалению -  никогда».
         Следует сказать, что, начиная с 32 года,  главным предметом проповедей Иисуса становятся не призывы к любви, милосердию или покаянию, а его собственная персона, т. е. он сам. В речах Иисуса все чаще слышны мотивы самовосхваления и звучат фразы, выстроенные на базе банального местоимения  «Я»: я  пастырь, я истина, я путь, я свет и прочие, с которыми мы еще не раз столкнемся в дальнейших наших исследованиях.
        Тексты евангелистов, к сожалению, не дают нам каких-либо «зацепок» для проведения дальнейших датировок деяний Иисуса совершенных незадолго до пасхи 32 года. По этой причине придется выполнить логическую реконструкцию последовательности событий, которые могли иметь место в конце марта – начале апреля 32 года.
        В еврейскую субботу, совпадающую с 27 марта 32 года, Иисус находится, вероятно, в Хоразине, где, несмотря на свою неудачу в Капернауме, с непоколебимым упрямством вновь муссирует учение о небесном хлебе, и снова, как  и прежде, его рассуждения и поучения отвергаются публикой. В соседней Вифсаиде Галилейской Иисус ведет проповедь 3 апреля 32 года. Думается, что на этот раз он изменил тему своей пропаганды, лейтмотив которой можно выразить фразой «Я дверь овцам, я пастырь добрый» (Ин.10:7,12), однако,
несмотря на излечение слепого (Мк. 8: 22-25), также потерпел фиаско по причине, указанной Монтенем.
        О провале проповедей в «евангельском треугольнике» Капернаум-Хоразин-Вифсаида, из-за жителей этих городков, не верящих в учение Иисуса, авторы евангелий хорошо знают и поэтому подробно описывают эпизод, в котором Иисус укоряет названные города за неверие (Мф. 11:20-23; Лк. 10:13-15). Своими текстами по этому поводу евангелисты лишь подтверждают большую вероятность  и правильность нашей реконструкции хронологии.
        О деяниях Иисуса, которого часто сопровождали толпы народа, был информирован и правитель Галилеи  Ирод Антипа. Рассказывают, что тетрарх от этой вести пришел в смятение, поскольку сначала принял Иисуса за воскресшего из мертвых Иоанна Крестителя, но затем «искал увидеть его» (Мф. 14:1,2; Мк. 6:14-16; Лк. 9:7-9), что можно представить как намерение тетрарха  арестовать проповедника.
         Об этом желании Ирода Антипы Иисус узнал, как нам думается, уже на следующий день после его возникновения, поскольку «Иоанна, жена Хузы, домоправителя Иродова», поклонница и активная сторонница учения Иисуса (Лк.8:3),  сразу известила наставника об угрожающей опасности, прислав в Капернаум своего гонца.
        Зная трагическую судьбу Крестителя и коварство Антипы, Иисус, по всей видимости, не позднее 4 апреля 32 года, предусмотрительно покинул Капернаум, чтобы выждать вне Галилеи какое-то время, и переместился на восточный берег Иордана, в соседнюю Гавлонитиду, область, где правил тетрарх Филипп (Лк. 9:10).  Место, куда удалился Иисус, называемое в картах Шлегеля равниной Вифсаиды,  представляло собой низменную малозаселенную долину, которая иногда заливалась водами вышедшего из берегов Галилейского (Тивериадского) озера.
       Судя по тексту евангелиста, Иисус остановился в одном из окрестных селений Юлиады, или Вифсаиды Гавлонитской (см. Часть 5, стр.26), которое находилось рядом с дорогой, соединяющей Юлиаду с галилейской рыбацкой Вифсаидой. Здесь, спустя несколько дней после перемещения за Иордан, состоялась недолгая беседа Иисуса и его нескольких апостолов с группой иерусалимских фарисеев (Мф. 15: 1-910; Мк. 7:1-13). Сухая и краткая информация  евангелистов не содержит каких-либо хронологических намеков, а  отображает лишь некоторые полемические подробности данной беседы, не давая ответа на интересующие нас вопросы: как, и когда произошло это событие. Поэтому нам придется снова  попытаться , выстроить логическую линию  возможного возникновения этого сюжета, определить его датировку и, тем самым, выполнить  реконструкцию этого вполне достоверного эпизода из многочисленных деяний Иисуса.
      Скорее всего, событие это развивалось в следующей последовательности. В полдень, (или чуть позже), на окраине небольшого селения, стоящего на полпути между Вифсаидой Галилейской и Юлиадой, Иисус и несколько его апостолов заметили двух странников, устроивших обеденный привал на придорожной поляне. Общительный Иисус приблизился к путешественникам, чтобы поприветствовать их  своим обычным «Мир вам!». Вместе с наставником к месту трапезы  подошли и апостолы. Завязался непринужденный разговор, какой часто возникает между группами странников, с безобидными вопросами «кто, откуда, куда?» и обычными краткими ответами на них.
        Оказалось, что на привал остановились официальные посланники Иерусалимского храма, так называемые шелохим (см. Часть 5, стр.27), которые после выполнения порученных им заданий в Дане (Нав.19:47: Суд. 18:29) и Кесарии Филипповой возвращались домой, в Иерусалим, куда им было необходимо прибыть за 3 дня до песаха, к 12 нисана, или  к 11 апреля 32 года по юлианскому календарю. Дальнейшее развитие этого эпизода и обличение Иисусом фарисейских традиций, думается, происходило в полном соответствии с текстами по Мф. и Мк.
        От точки привала до столицы Иудеи, храмовых шелохим пока еще разделял почти четырехдневный переход, следовательно, беседа  Иисуса с посланниками храма, которые вдобавок были фарисеями, имела место 7 апреля 32 года, за неделю до наступления пасхи 32 года, которая выпадала в этом году на 14 апреля. Сделаем контрольную проверку нашей датировки.
        Синопсис СВЧ, 56-й раздел которого назван «Что оскверняет человека?», осторожно и вкрадчиво утверждает: «Между тем наступила пасха 32 года» и отправляет Иисуса в Иерусалим, смещая тем самым указанный разговор к более позднему времени. Впрочем, эта нестыковка нас не должна волновать, поскольку нам интересна только хронологическая «привязка» события к конкретному эпизоду с обличением фарисеев.
        Итак, если по нашему счету указанный эпизод относится к 7 апреля 32 года, то СВЧ полагает, что он произошел ранее 14 апреля 32 года. Это совсем не противоречит логике хронологии, а лишь подтверждает правильность наших построений и реальность реконструкции произошедших событий в марте - апреле 32 года.
        Через 2 дня, в субботу 10 апреля 32 года, на открытом воздухе Иисус произнес перед  собравшимся народом проповедь, в которой учил слушателей о том, какие на самом деле действия и поступки людей  вызывают осквернение человека (Мф. 15:10-20; Мк. 7:14-23).
        Спустя три дня, вечером после 18 часов, 13 апреля 32 года наступил праздник иудейской пасхи, или 15 нисана 3792 года по еврейскому календарю.
      
       
          
               
         

      Часть 7. От пасхи 32 года до праздника Обновления


      
       На этот раз Иисус решил отказаться от  паломничества в Иерусалим, поскольку у него созрел совсем иной план: совершить путешествие на северо-запад, до  Средиземного моря,  в Тир и Сидон, где в отдалении от храма издавна проживали общины  иудеев. Об этом путешествии нам скупо и информативно рассказывают (Мф. 15:21; Мк. 7:24; СВЧ, разд. 57), причем никаких других названий селений по маршруту вояжа, кроме его конечных пунктов,  тексты не называют. Придется снова составлять логическую реконструкцию этого пути.
       На момент наступления праздника пасхи Иисус находился, если можно так сказать, в «добровольном изгнании», неподалеку от Капернаума, в придорожном селении, на половине пути между Вифсаидой Галилейской и Юлиадой.
        Попасть на берег Средиземного моря из Вифсаиды можно было по двум направлениям уже известного нам «западного» маршрута: либо по дороге  Капернаум-Птолемаида, либо по пути из  Асора в Ахзив (см. стр.39), а затем, продвигаясь вдоль береговой линии, достичь пределов Тира и Сидона. Однако, обе дороги этого маршрута имели одни и те же недостатки: во первых, они имели большую протяженность, а, во-вторых, самое главное, от своего начала и почти до самого конца они проходили по территории Галилеи, которую Иисус благоразумно покинул 10 дней тому назад.
        Кроме того, от Галилейского озера в средиземноморский Тир можно было добраться по уже знакомому маршруту Юлиада-Кесария Филиппа от Авел Беф-Маахи в Тир  Весь путь, длиною (в одну сторону) 90 километров, был безопасным, поскольку полностью проходил по территориям Гавлонитиды и Финикии.      
     Третий, самый короткий путь от Юлиады до финикийского Тира, можно выстроить по маршруту Юлиада-Асор-Кедес-Иерон-Тир, длина которого была не более 70 километров.
Большая часть этого маршрута, по крайней мере от Юлиады до Иерона через Асор и Кадес, была Иисусу хорошо знакома, поскольку некоторые из его учеников посетили эти города еще в феврале 32 года. Однако, следует сказать, что этот путь  имел маленький недостаток, поскольку один из его участок у Асора, длиною в 10 километров, на преодоление которого требовалось всего 2 часа, проходил по территории Галилеи.
       Несмотря на указанное обстоятельство, Иисус, как нам думается, выбрал свой путь перехода к Средиземному морю именно по этому маршруту, потому что последний исключал челночное движение по дороге от Тира  до Авел Беф-Маахи, которая связывала Итурею со Средиземноморьем.
       Топография почти половины пути (от Юлиады до Иреона) намеченного странствия была известна, Применив «технологию», отработанную в предыдущих путешествиях, Иисус поделил участок пути от Юлиады до окрестностей Кедеса на 10 отрезков по 3 километра, а апостолов – на  группы по два человека.
        Каждой из пяти первых групп поручалось в субботу 21 апреля 32 года начать в назначенном исходном пункте свою проповедь, а затем, продвинувшись вперед на 15 километров, в субботу 28 апреля 32 года провести проповеди в конечных пунктах своей миссии. Далее участникам групп  было предписано направиться в Иреон, чтобы соединиться с группой своего наставника. Тема проповедей апостолов, как и прежде, была известной: пропаганда покаяния и грядущего царства небесного.
       Шестая группа путешественников во главе с Иисусом должна была ранее других групп выдвинуться вперед от  Юлиады до Кедеса, где 21 апреля 32 года было намечено проведение первой проповеди Иисуса в этом путешествии.
       В отличие от апостолов, Иисус в канву каждой из своих проповедей, кроме призывов к покаянию, постоянно вплетал новые элементы, содержащие в себе цитаты из священного писания, толкования к ним, истории из реальной жизни, притчи, сопоставления аналогий, морально-этические наставления и много раз  высказывал мысли о том, что его учение является путем истины и жизни.
       Поскольку авторы текстов канонических благовестий ничего не знают о проповеди в Кедесе, мы не можем выстроить какую-либо реконструкцию речи Иисуса, прозвучащей в местной синагоге 21 апреля 32 года. Но, в качестве гипотезы, опираясь на риторику нашего героя, можно представить примерное содержание этой речи, выполнив краткую компиляцию из высказываний проповедника, мелькавших во время его последних выступлений.
       Иудеи, изнуренные и ограниченные рамками своего священного закона, погрязли в грехах и мечутся без пастыря по сторонам, будто овцы (Мф 9:36; Мк. 6:34) в загоне, не находя дверей для выхода из тупика на путь жизненной истины (см. стр.38). Только Иисусу известен этот выход и потому он уверенно заявляет: «я дверь овцам» (Ин. 10:7), «я пастырь добрый» (Ин. 10:11), «я свет миру» (Ин. 8:12), «я путь и истина и жизнь» (Ин. 14:6).
       Реакция прихожан синагоги в Кедесе на проповедь нам, конечно же, неизвестна.
       Следующее пропагандистское выступление Иисуса состоялось в субботу 28 апреля 32 года в Иероне. Здесь группа Иисуса соединилась с другими апостолами, шедшими вслед за наставником и 29 апреля 32 года покинула этот городок.
        Далее путь длиною 40 километров вел странников на северо-запад, в Тир, пролегая по территории Финикии, входившей в те времена в римскую провинцию Сирия. Вдоль дороги располагалось большое количество населенных пунктов, но в них проживали язычники и поэтому путешественники предпочитали не разворачивать в них свою пропаганду Пройдя 30 километров, пилигримы оказались в Кане Ливанской (www.beirut.ru/kana/), городке со смешанным населением, где 5 мая 32 года была проведена необходимая проповедь. На следующий день, 6 мая,  путешественники путешественники продолжили свой путь. 
        Во времена Иисуса в Тире (совр. Сур), важном торговом городе Средиземноморья, проживала многочисленная община иудеев. В их синагоге 12 мая 32 года Иисус провел проповедь о сути и достоинствах своего учения, которое, видимо, заинтересовало некоторых слушателей. На другой день странники двинулись по прибрежной дороге в сторону Сидона (совр. Сайда), путь до которого составлял 45 километров и требовал на его преодоление почти два дня.
        Хотя число иудеев, проживающих в Сидоне, было несколько меньшим чем в Тире,  в субботу 19 мая 32 года Иисус произносит очередную проповедь среди собравшихся  прихожан сидонской синагоги. 20 мая Иисус и его апостолы покидают  город, чтобы вернуться в Тир для проведения, видимо еще одной, повторной проповеди с целью укрепления веры тех горожан, которые сумели воспринять его учение.
        При возвращении, на входе в город Тир, 22 мая 32 года произошел эпизод с излечением бесноватой дочери женщины-язычницы, который показал каким образом на самом деле проявляются истинные «милосердие» и «сострадание» Иисуса по отношению к иноверцам-язычникам. Только почтительное величание «господи» и глубочайшее самоуничижение рыдающей матери, которую иудейский проповедник, подчеркивая свое превосходство, сравнил с собакой, дали возможность ее больной дочери получить от высокомерного иудейского целителя шанс на выздоровление (Мф. 15:22; Мк. 7:25-30).   
        Проведя в Тире 26 мая 32 года повторную проповедь, Иисус на другой день покидает город и по дороге, ведущей на восток, направляется к Авел Беф-Маахе, городу на севере области Гавланитида. Дорога эта была частью торгового пути между Тиром и Дамаском. Мы не знаем истинной топографии отрезка дороги между Тиром и Авел Беф-Маахой, однако не следует полностью исключать возможность нахождения на этом участке пути хотя бы одного еврейского (или смешанного) поселения. Следовательно для пропаганды в таком селении необходимо учесть еще одну, следующую субботу  1 июня 32 года.       
       9 июня 32 года Иисус проповедует в Авел Беф-Маахе, где исцеляет глухонемого (Мк. 7:32- 37).  16 июня 32 года он находится уже в Дане (Лаисе,), упоминаемом в (Суд. 18:29) и, далее, продолжает двигаться на восток к  окрестностям Кесарии Филипповой (Мф. 16:13; Мк. 8:27).
       Иисус не стал заходить в столицу тетрарха Филиппа, а направился в близлежащие к Кесарии населенные пункты, где у юго-западных и южных склонов горного массива Ермон  жили иудеи в своих (смешанных и чисто еврейских) поселениях, количество которых в те времена, по данным археологов, превышало число 40 (https://rel-blogspot.com/2014). 
        Высокогорный рельеф окрестностей  Кесарии Филипповой не позволял  применить известное правило «допустимой длины субботнего пути», поэтому Иисусу пришлось вновь поделить своих апостолов на 6 групп для проведения субботней пропаганды своего учения одновременно в 6 селениях. Чтобы обойти все селения, проповедникам требовалось (40 : 6) затратить, округленно, 7 недель.
        Будем считать, что первая проповедь в окрестностях Филипповой Кесарии и горы Ермон была произнесена 23 июня 32 года. Добавляя к этой дате 7 недель, необходимых для посещения всех селений,  получаем дату 4 августа 32 года, которая указывает календарную точку завершения этого многодневного пропагандистского мероприятия.
         Как рассказывают, «по прошествии дней шести», т. е. 10 августа 32 года (8 августа нового стиля), видимо, в десятом часу дня по еврейскому времяисчислению (около 16 часов по-нашему),  Иисус взял с собою Петра, Иакова и Иоанна и поднялся с ними  «на гору высокую» (Мф. 17:1; Мк. 9:2), чтобы помолиться (Лк. 9:28) в уединенном месте. Остальные апостолы остались ждать наставника в селении, что стояло у подножия горы.
        В конце еврейского дня (после 18 часов нашего времени), когда Иисус и его спутники взошли на один из отрогов Ермона, наступила еврейская суббота. Перед заходом Солнца, когда в горах быстро темнеет, Иисус предался молитве, во время которой произошел эпизод, описанный  (Мф. !7:2-8: Мк. 9:2-8; Лк. 9:29-36) и названный в христианстве  Преображением Господним. Это событие как неподвижный праздник, все церкви, кроме армянской апостольской, ежегодно отмечают 19 августа по новому стилю (6 августа по  юлианскому календарю). В армянской церкви праздник Преображения привязан к Пятидесятнице (Троице) и поэтому является переходящим от 28 июня,до 1августа нового стиля.
        Для нас этот праздник представляет большой интерес, поскольку его дата, принятая церковью, позволяет выполнить проверку правильности хода расчетов хронологии нашей логической реконструкции  путешествия Иисуса к Средиземному морю и горам Ермона.
        Разница между нашими вычислениями и церковной датировкой эпизода Преображения
составляет всего 2 дня (см. Пролог, стр. 3), она минимальна и, практически, не влияет на общую хронологию событий в деятельности Иисуса. Отсюда вывод: на данный момент наша расчетная хронология полностью соответствует текстам писаний евангелистов. 
        Следует, пожалуй, рассказать про гору, на которой состоялось описанное событие.  Христианская церковь традиционно считает, что Преображение произошло на горе Фавор (Табор), которая находится в Нижней Галилее, примерно в 20 километрах на юго-запад от Тивериадского озера, вблизи Приморского пути, на участке между Мишканом и Офрой (см. Часть 6 , стр. 34). Одиночная и невысокая гора Фавор, с  отметкой  588 метров над уровнем моря (250 метров над подошвой), окруженная у подножия селениями, во времена Иисуса служила наблюдательным пунктом за окрестной местностью, поскольку на ее вершине, по свидетельству Иосифа Флавия (Иуд. войн. IV, 1:8),  римляне выстроили небольшую крепость и вряд ли бы запустили на ее территорию посторонних странников.
         Очевидно, что гора Фавор не соответствует топографическим описаниям евангелистов по своей высоте (Мф. 17:1; Мк. 9:2),  неблагоприятна для уединения и молитвы (Лк. 9:28) и, самое главное, находится на большом удалении от маршрута путешествия Иисуса (Мф. 16:13; Мк. 8:27), совершаемого летом 32 года. Гору Фавор и окрестности Ермона разделяло расстояние, как минимум, в 120 километров.
        Поэтому многие европейские теологи, среди которых, в первую очередь, назовем Уильяма Беркли, считают, что преображенской горой следует называть Ермон а не традиционный Фавор. Этого мнения придерживается и русский богослов, известный толкователь евангельских текстов, епископ Кассиан Безобразов (www.sedmitza/text/761931.html). Такие выводы авторитетных комментаторов Нового завета для нас особенно ценны, поскольку полностью подтверждают правильность идей нашей реконструкции пропагандистского турне Иисуса вне пределов Галилеи.
        Однако, вернемся на гору Ермон туда, где мы оставили Иисуса с апостолами Петром, Иаковом и Иоанном. Поскольку уже наступила суббота, в ночь которой правоверному иудею запрещалось покидать  свое местонахождение, Иисусу и его спутникам пришлось ночевать на горе.
       Утром, в субботу 11 августа, когда странники спускались вниз по склону отрога Ермона, у подножья горы они увидели ожидающую их толпу народа (Лк. 9:37), перед которым Иисус показал «мастер-класс» по целительству, исправляя неудачу своих апостолов в излечении  бесноватого мальчика (Мф. 17:14-18; Мк. 9:17-29; Лк. 9:38-49).
        На следующий день, 12 августа 32 года Иисус покидает предгорные районы Кесарии Филиппа и направляется на юг, в сторону Галилейского (Тивериадского) озера, мимо Юлиады (Вифсаиды Гавлонитской) в Гергесу, которая, по мнению У. Шлегеля, находилась в Десятиградии на восточном берегу озера, напротив Магдалы.
        Путь длиною 54 километра Иисус вновь разбил на 18 отрезков по 3 километра каждый, а апостолов разделил на 6 групп (см. стр. 45),  чтобы за 3 недели  охватить пропагандой все попутные селения, попадающие в «зону проповеди».  18 августа 32 года такие проповеди, по заранее отработанной методике, начались одновременно в шести поселениях, лежащих вдоль намеченного маршрута, а 1сентября 32 года все группы пропагандистов, кроме одной,  завершили свою работу и к вечеру этого же дня соединились в Гергессе.
        Одна из групп  апостолов, скорее всего бывших рыбаков братьев Зеведеевых, Иакова и Иоанна, после проведения своей запланированной проповеди в районе Юлиады свернула в Капернаум за лодкой, которую они должны были пригнать  в пятницу  31 августа к берегу у Гергесы.   
        Остальные апостолы с 26 по 31 августа совершали обход  окрестных  (и отдаленных) от Гергесы селений, анонсируя и рекламируя среди местных  жителей  проповедь, а также последующий за нею сеанс врачевания  больных, которые будет совершать  их наставник  в грядущую субботу.
        Уже в пятницу, после полудня,  чтобы не нарушать требования субботнего запрета на перенос  грузов, многие стали приносить  на носилках к месту проповеди своих неходячих больных, а к 18 часов вечера подошли те, которые проживали от Гергесы на удалении 3-5 километров.
        1 сентября 32 года, после полудня (в седьмом часу по еврейскому счету) в субботу, на гористом берегу озера близ Гергесы собралось большое количество народа (Мф.15:29; Мк. 8:1). Произнеся свою проповедь, Иисус  спустился к берегу с пригорка, где «приступило к нему множество народа, имея с собою хромых, слепых, немых, увечных и иных многих, и повергли их к ногам Иисусовым» (Мф.15:30). До окончания субботнего дня оставалось еще целых 4 часа. По всей видимости, Иисус подходил к каждому из страждущих, узнавал, так сказать, «историю его болезни», задавал больному вопрос:  «Веруешь ли ты?» и, услышав  ответ: «Верую, господи»,  приступал к своему чудесному врачеванию на глазах у сотен собравшихся на проповедь. Сеанс такого массового излечения,  к удивлению зрителей, закончился полным выздоровлением всех больных (Мф. 15:31). Однако, народ не расходился, поскольку субботний день еще не закончился.
        Далее в текстах (Мф. 15:32-38; Мк. 8:2-9) описывается эпизод с насыщением  4000 человек семью хлебами, который , практически, дублирует  аналогичный сюжет, изложенный на стр.41 нашего исследования.  Хотя это повторение нам кажется маловероятным, внесем его в хронологическую копилку  деяний нашего героя.
        По окончании еврейской субботы, т. е. после 18 часов того же дня, Иисус «отпустив народ…, вошел в лодку и прибыл в пределы Магдалинские» (Мф. 15:39).
        В Магдале Иисусу, как думается, предстояла встреча с давними адептами,  если можно сказать спонсорами, которые постоянно помогали ему «имением своим» (Лк. 8:3). Кроме того, Иисуса интересовали сведения о намерениях тетрарха Ирода Антипы по отношению  к нему и его пропаганде, которые могла сообщить знающая этот вопрос изнутри  «Иоанна, жена Хузы, домоуправителя Иродова» (Лк. 8:3).
        В течение трех-четырех дней указанные вопросы были решены, финансовая помощь была получена, а за время четырехмесячного отсутствия Иисуса, по данным Иоанны, правитель  Галилеи ни разу не вспомнил  о популярном бродячем проповеднике  из Назарета, поскольку о массовых стечениях народа  правителю, видимо, не докладывали.
         Дождавшись в Магдале очередной субботы, 8 сентября 32 года Иисус, возможно, проводит в местной синагоге  проповедь  и вечером этого же дня уплывает на лодке в Капернаум.
         В течение, как минимум двух недель, т. е. до 22 сентября 32 года  неутомимый и деятельный Иисус находился в Капернауме доме Петра в жестких рамках вынужденного бездействия. Уязвленный неверием  жителей Капернаума, Вифсаиды и Хоразина  в его учение, он попросту не хотел больше выступать в их синагогах, а организация проповедей  на открытом воздухе с последующими сеансами исцелений  и, следовательно,  сбором  в одном месте большого количества людей,  могла привести к репрессиям со стороны правителя Ирода Антипы.
       Этот незапланированный отдых Иисус заполнил приватными беседами со своими апостолами в доме Петра. Они описаны в текстах (Мф., главы 17, 18; Мк., глава 9; Лк., глава 9; Ин., глава 14; СВЧ,  разделы 62,63,64). .
        Далее в тексте евангелия находим следующую информацию: «приближался праздник иудейский  -  поставление кущей» (Ин. 7:2) и сообщается о том, что родные братья Иисуса уговаривают его пойти на этот праздник  в Иудею (Ин. 7:3).  Согласно  «закону»    праздник кущей (евр. суккот)  начиная  15 тишрея по еврейскому календарю  (см. Часть 1, стр.6), что в 32 году совпадало с  9 октября по юлианскому календарю и хронологически близко к нашим расчетам.
        С тех пор, как Иисус последний раз посетил Назарет,  прошел почти год (см. Часть 6, стр. 37).  В описываемый момент времени он находится в Капернауме.  После брака в Кане Галилейской о его родственниках из Назарета  авторы евангелий нам, практически, ничего не сообщали. Неужели  братья Иисуса проделали почти двухдневный переход из Назарета в Капернаум ради того, чтобы уговорить своего старшего брата совершить путешествие в Иерусалим?  Вряд ли. Кроме того, следует отметить, что братья Иисуса  «не веровали в него» (Ин. 7:5).
        Отсюда можно предположить, что эпизод (Ин.7:3)  не имеет отношения к Капернауму  и произошел совсем в другом месте, например,  … в Назарете.   
         На первый взгляд этот неожиданный вывод кажется полностью гипотетическим потому, что канонические евангелия не содержат никаких конкретных указаний  о третьем посещении  Иисусом родного ему Назарета.  Однако, это предположение мы только что косвенно подтвердили нереальностью  прихода братьев Иисуса в Капернаум в сентябре 32 года.  Кроме того, оно поможет нам прояснить некоторые, не совсем понятные с точки зрения хронологии,  эпизоды явлений , сопровождающих служение Иисуса, а также позволит  выстроить логически простую реконструкцию хронологического порядка событий деяний нашего героя накануне праздника суккот (кущей).
        По нашей реконструкции дальнейшие события могли протекать следующим образом.
        Не позднее 25 сентября  32 года, рано утром, Иисус вместе с апостолами  навсегда покидает Капернаум и по Приморскому пути , через  Мишкан, отправляется в сторону Назарета. К концу дня странники достигают Каны Галилейской, где останавливаются на ночлег. 26 сентября, к полудню,  путники достигают конечной цели  -  Назарета.
        29 сентября 32 года Иисус произносит свою проповедь среди земляков в местном зале собраний. Небольшая комната частного дома была заполнена жителями Назарета, а те, кто не попал в дом, в том числе  близкие родственники Иисуса (Мк. 3:31), сидели и стояли  у открытой двери, чтобы слышать то, о чем говорилось внутри помещения. Думается, что Иисусу, как и почти год назад, подали свиток книги пророка Исайи, мысли  которого, видимо,  особенно ценились среди жителей Назарета.
         Найдя в тексте нужное место, Иисус прочел: «Виноградник  господа Саваофа есть дом Израилев, и мужи Иуды  -  любимое насаждение его…» (Ис. 15:7),  а затем начал по-своему комментировать  эту цитату из пророка, толкования которой  привели в шок  слушателей проповеди.
        Иисус сказал: «Я есмь истинная виноградная лоза, а отец мой  -  виноградарь. Всякую у меня ветвь, не приносящую плода, он отсекает;  и всякую, приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода». (Ин. 15: 1,2) и продолжил  речь  далее (Ин. 15:3-22). Свои комментарии, наполненные самовосхвалением и стремлением немедленно убедить аудиторию в своей значимости, Иисус закончил  такой фразой: «Ненавидящий меня ненавидит и отца моего» (Ин. 15:23),  которая привела потрясенных прихожан в полное оцепенение  Жесткое, но справедливое правило  Монтеня  сработало вновь..
         Воспользовавшись  ступором слушателей, братья Иисуса зашли в дом, силой вывели пропагандиста из зала собраний и, чтобы предотвратить неминуемый взрыв негодования, пояснили землякам, что Иисус  «вышел из себя» (Мк. 3:21).
         Следует сказать, что глава 3 евангелия от Марка,  склеенная автором из множества разношерстных эпизодов, произошедших в разных местах и разное время, всегда входит в  состав многочисленных евангельских  синопсисов.  Однако, составители этих изложений Нового завета никогда не заостряют внимание на эпизоде, описанном у (Мк. 3:21), а наоборот,  сознательно вуалируют его, втиснув в рамки богословских надуманных подзаголовков, и, обычно, не называют топографическое место его совершения. Такая трактовка указанного эпизода вполне понятна:  авторы синопсисов при составлении своих опусов используют  софизм логики веры, а не приемы простой логической хронологии.
        Например, синопсис СВЧ (разд. 41) помечает  интересующий нас отрывок текста рубрикой  «Иисус в центре разногласий»  и относит его к  (Мк. 3:20-30).  Русский  подробный «Евангельский синопсис»  (www.azbyka.ru), аналог СВЧ, считает, что это  «Изобличение хулы на духа святого»  и также ссылается на (Мк. 3:20-30).  В синопсисе священника  А. Емельянова (www.yandex.ru)  эта часть текста   названа «Матерь и братья господа, духовное родство с ним», а местом действия эпизодов (Мк. 3:21-30)  указан Капернаум.
         Допустим, что сообщение евангелиста (Ин. 2:12)  о единственном посещении  Капернаума братьями Иисуса  весною 30 года является реальным фактом (сравни, Часть 4, стр.16), однако, мы знаем, что к  этому периоду времени Иисус пока еще не начал свои проповеди. Следовательно,  эпизоды (Мк. 3:21, 3:31-32) не могли иметь место в Капернауме  ни в 30, ни, тем более, в 32 годах.
          Судя по вышеизложенному, наиболее реальным,  логичным и соответствующим всем требованиям развития последовательности евангельских событий является то, что эпизод   (Мк. 3:21) имел место в Назарете после неудачной проповеди  29 сентября 32 года. К тому же, эти обстоятельства прекрасно доказывают правильность нашего предположения о посещении Иисусом Назарета накануне праздника кущей.
       Вмешательство братьев в финал субботней проповеди в Назарете 29 сентября 32 года в какой-то мере способствовало затуханию страстей односельчан  вокруг фигуры Иисуса, и, не позднее 2 октября 32 года,  братья предложили ему пойти вместе с ними в Иерусалим на праздник  суккот, или кущей (Ин. 7: 2-8).  Иисус отказался покинуть Галилею (Ин. 7:2-9).
       Однако, несколько дней спустя,  8 октября 32 года, по причинам, которые поясняет св. Лука, Иисус покидает Назарет и по дороге через Самарию отправляется в Иерусалим (Лк. 9:51-56, 17:11; СВЧ, разд. 65).
       Хотя это было самое короткое направление пути, но на его преодоление  требовалось затратить около четырех дней, в течение которых Иисус с горечью отвечает пожелавшим следовать за ним (Лк. 9:57-62).
       В Иерусалиме Иисус оказался в половине праздника (Ин. 7:14), т. е. не ранее 12 октября 32 года, где до окончания праздничных торжеств,  длившихся до 15 октября, проводил свое время в храме. На всех событиях  этого периода, описанных у евангелистов (Лк.  главы 10, 11,12,13:1-17 ; Ин. главы 7, 8, 9, 10:1-20), мы останавливаться не будем, а заострим свое внимание лишь на тех эпизодах, которые нам интересны с  хронологической точки зрения.
       Во-первых, вспомним эпизод из повествования (Ин. 2:19-21)  о годах строительства храма, который мы рассмотрели  ранее (см. Часть 5, стр. 19). Думается, к 12 октября 32 года он обрел вполне рельефные  черты реального  хронологического указателя, позволяющего нам с уверенностью заявить о том, что в рассматриваемый праздник кущей  32 года возраст  Иисуса равнялся 45-46 годам.
       Во-вторых, во время долгой дискуссии нашего героя с иерусалимскими книжниками и фарисеями, имевшей место 13 или 14 октября на территории храма  (Ин. 8:12-56)  у Иисуса спросили: «Тебе нет еще пятидесяти лет, - и ты видел Авраама?» (Ин. 8:57).  Отсюда можно заключить, что в октябре 32 года возраст Иисуса превышал отметку в 40 лет и составлял, как минимум, 44-45 лет. Очевидно, что этот возраст, практически, полностью совпадает с числом лет, затраченных на строительство (вернее сказать, на реконструкцию) храма.   
        Ответ Иисуса, конечно же, шокировал его оппонентов: «Истинно, истинно говорю вам: прежде нежели был Авраам, Я есмь» (Ин. 8:58).  Последние два слова Иисуса являются не чем иным, как сокращенным вариантом знаменитого ответа иудейского бога, сообщившего свое имя  Моисею (Исх. 3:14). Богословы и знатоки древне-еврейского языка  дословно это имя  переводят  как  «Я есть тот, кто есть» (https://apologetica.ru/kakoe_imya)  и записывают его  четырьмя латинскими буквами YHWH, производными от еврейского глагола   «быть» (др.евр. hayah)  в третьем лице  несовершенного времени, которое включает в себя понятия  «был, есть и будет».  Очевидно, что в пылу возникшей полемики, сказав «Я есмь» (был, есть, буду), Иисус  в своей фразе допустил, с  точки зрения иудейского  «закона» , непростительный «прокол» и приравнял себя к богу. Такое, явно еретическое, заявление едва не стоило Иисусу  избиения  камнями  и, видимо, только помощь апостолов  помогла ему беспрепятственно  быстро покинуть  храм (Ин. 8:59).
       В-третьих, вернемся к эпизоду о тайной встрече Иисуса с Никодимом (см. Часть 5, стр.20), который, судя по тексту евангелия, вполне мог иметь место в период с 13 по 15 октября 32 года: Иисус и его деятельность к этому времени были уже достаточно известны и в Галилее и в Иудее, и еще, кроме того, содержание разговора Никодима с Иисусом (Ин. 3:3-8), по сути своей, является  комментарием к словам  о духе святом,  высказанным  Иисусом в последний день праздника кущей (Ин. 7:37-39).
        К вечеру 15 октября 32 года, по окончании праздника,  Иисус  возвращается  из  Иерусалим в пригородную Вифанию, где, судя по текстам евангелистов (Лк. 10:38; Ин. 11:1) и СВЧ (разд.74), более двух месяцев проживёт в доме Лазаря и его сестер Марии и Марфы  до начала  следующего иудейского зимнего праздника  -  дня хануки, или обновления  (Ин. 10:22),  который наступал  25  числа месяца  кислева по еврейскому  календарю, а  в 32 году совпадал с 17 декабря юлианского стиля и длился до 24 декабря. 
        Итак, с 15 октября 32 года Иисус  постоянно находится в Соломоновом притворе храма, где снова ведет с аудиторией свои беседы (Ин. 10:23). Содержание этих бесед изложено у (Мф. 13:31-34;  Лк. !3:18-30, Ин. 10:11-18,:25-30), однако по указанным текстам, исходя из логики изложения материала, можно выстроить только три проповеди. Последнюю речь Иисуса, произнесенную, по всей видимости, не позднее  20 декабря 32 года, слушавшие  его иудеи посчитали за богохульство и начали собирать камни, чтобы закидать ими проповедника-еретика (Ин.10:25-39). Иисусу пришлось в этот же день, 20 декабря 32 года,  покинуть  Иудею, не дожидаясь конца праздника.  До трагического финала жизненного пути нашего героя оставалось  3,5 месяца.
 


                Часть 8. Рождество 2.0





        В предыдущих частях нашего исследования мы постарались подробно изучить  хронологическую последовательность событий в общественной деятельности Иисуса в течение трех лет, начиная от момента принятия крещения на реке Иордан в январе 30 года и заканчивая  праздником обновления в декабре 32 года.
       Однако, дата рождения Иисуса  в нашем исследовании до сих пор точно не определена, поэтому следует попытаться ее установить, несмотря на всю скудность и  противоречивость информации, сообщаемой евангелистами по этому вопросу.
       Св. Лука, например, в своем повествовании сообщает, что  «Иисус, начиная свое служение, был лет тридцати» (Лк. 3:23),  т. е. к  моменту крещения в январе 30 года (см. Часть 3, стр. 13)  Иисусу было примерно 30 лет, следовательно, рождение нашего героя, согласно версии Луки, произошло в нулевом или первом году новой эры. Нам придется отвергнуть эту противоречивую информацию  Луки, потому, что чуть  ранее в своем тексте евангелист связал рождение Иоанна Крестителя и рождение Иисуса одним периодом времени, указывая, что  эти события произошли «во дни Ирода» (Лк. 1:5-37) . Св. Матфей также относит рождество Иисуса ко дням правления царя Ирода Великого (Мф. 2:1)
        Иосиф Флавий свидетельствует, что Ирод скончался  в первой половине марта 4 года до н. э. (Иуд.  др. XVII, 6:4). Выходит, если верить Луке, то в 30 году, к моменту крещения, возраст  Иисуса составлял, как минимум, 34 года.
          В связи с этим, многие исследователи относят рождение Иисуса к последним годам жизни Ирода Великого. Например, Э. Ренан считает, что Иисус родился в 4 году до н. э., по  А. Дидону рождение имело место в 7-6 годах до н  э., а протоиерей  А. Мень относит рождество на 7-5 годы до н. э. Отсюда можно легко установить, что  возраст Иисуса в 30 году  составлял 35-37 лет.
        Нам не понятно, по какой причине вышеуказанные авторы игнорируют прямые указания св. Иоанна о возрасте Иисуса (Ин. 2:20-21; 8:57).  В текстах всех канонических евангелий  хорошо просматривается то, что собеседники  Иисуса из числа народа, фарисеев, книжников (законников) и даже  Никодим,  «один из начальников  иудейских»,  очень уважительно обращаются к Иисусу, называя  его  равви, т. е. учитель. (Мф. 17:24, 19:16; Мк. 5:35,10:17,11:21,12:14; Лк. 9:38,10:25; Ин. 3:2,8:4). Таким почтительным титулом иудеи всегда именуют своих религиозных наставников,  перешагнувших сорокалетний  рубеж  возраста и уже имеющих необходимый  жизненный опыт.
        Мы, конечно же, воспользуемся информацией  св. Иоанна о том, что в 32 году во время праздника суккот (кущей)  возраст Иисуса  равнялся 45 годам,  и, добавив в расчет нулевой год н. э., выполним  элементарное  вычитание  45  - (32+1)  = 12,  получив таким образом  год рождения героя наших исследований. Учитывая этот расчет, можно сделать заключение, что Иисус родился в 12 году до новой эры, что не противоречит информации евангелистов о его появлении на свет «во  дни царя Ирода».
         Рождение Иисуса евангелист Матфей связывает с  весьма любопытным и редким астрономическим явлением. Вторую главу своего повествования св. Матфей начинает рассказом о появлении на небе загадочной звезды (Мф. 2:1-2), вслед за которой шли восточные волхвы (в греческом. тексте magoi  -  маги). В античные времена магами греки называли халдейских (вавилонских) жрецов, которые по праву считались искуснейшими астрологами и астрономами той поры.
        Евангелист так описывает поведение этой загадочной  звезды: «…И се, звезда, которую видели они  на востоке, шла перед ними, как наконец пришла и остановилась над местом, где был младенец» (Мф. 2:9), Все указывает на то что Иисус уже был рожден (Мф. 2:11).
       Журнал «Наука и жизнь» (N 11, 1989)  опубликовал интересную статью астрономов  Е. Левитана и Н. Мамуны под названием «Вифлеемская звезда», в которой авторы сообщают, что в период с 12 по 4 годы до н. э. (т. е. в последние годы правления Ирода Великого) зафиксировано наблюдение четырех  редких астрономических явлений, По мнению авторов статьи, каждое из этих явлений может служить базой для  астрономического обоснования информации св. Матфея  о появлении на небе загадочной и странной звезды.
         Перечислим эти редкие астрономические события. .
         1.Зрелищное (Великое) соединение в созвездии Рыб планет  Юпитера и Сатурна в 7 году до н. э., происходившее трижды: 29 мая, 30 сентября и 5 декабря того же, 7 года до н. э. Такие тройные соединения указанных планет наблюдаются через 120 лет. Глиняные таблички, найденные археологами в Сиппаре (Вавилония), городе известном своей астрологическо-астрономической школой, показали, что  Великое соединение 7 года до н. э. было заранее предсказано древними халдейскими астрологами.
         2.Вспышка Новой (или Сверхновой) звезды, заблиставшей в восточной части созвездия Козерога около  24 марта  5 года до н. э., которая описана в китайской хронике  Ма Туанлиня.
         3.Вспышка еще одной Новой звезды, которую китайские астрономы наблюдали в 4 году до н.э. и описали в своей хронике.
         4.Зафиксированное  китайскими  хрониками  прохождение мимо Земли  в 12 году до    н. э. кометы Галлея, периодичность возврата которой к Земле составляет 76-78 лет.
         Поскольку  3 первых пункта из приведенного списка не вписываются в рамки наших  хронологических расчетов возраста  Иисуса, рассмотрим подробно только  4-й пункт перечня.
        Действительно, с точки зрения астрономии описание евангелиста (Мф. 2:9) невольно наводит на мысль о комете, а четкая фиксация поведения «звезды волхвов» исключает возможность  того, что Матфей повествует о метеорите или болиде.
        В книге «Комета Галлея и ее наблюдение» (Москва, Наука, 1985) астрономы Н. Беляев и  К. Чурюмов сообщают  об очередном появлении кометы Галлея,  произошедшем  в начале августа 12 года до н. э. Наблюдения за небом тогда велись невооруженным глазом, поэтому «небесную гостью» заметили  лишь  25 августа 12 года до н.э. в восточной части созвездия  Близнецов , вблизи звезды мю.  Комета двигалась по шесть градусов в день к созвездию Льва. Сначала ее наблюдали на востоке, но на 13-й день (т.е. 7 сентября) она появилась вечером на западе, прошла вблизи Регула (альфа Льва), вошла  в середину  незаходящих звезд и, обогнув Млечный Путь , ушла к югу , скрывшись  через 60 дней в созвездии Скорпиона.
        Эфемерида (таблица небесных координат, вычисленных  через равные промежутки времени)  кометы  Галлея 12 года до н. э., приведенная в работе Н. Беляева и К. Чурюмова  позволяет сказать, что с 1 по 14 сентября 12 года до н. э. на местности, прилегающей  к полосе  32 градуса северной широты, верхняя кульминация этого небесного тела происходила в вечернее или ночное время, практически,  в зените (т. е. прямо  над головой наблюдателя). Наибольшая яркость кометы наблюдалась  около полуночи 10 сентября 12 года до н. э., когда комета наиболее всего приблизилась  к  Земле.
         Горячим сторонником гипотезы , связывающей рождение Иисуса  с появлением кометы Галлея в 12 году до н. э., в течение уже многих лет выступает русский исследователь евангелий  А. И. Резников, автор брошюры  «Комета Галлея: демистификация рождественской легенды. Историко-астрономические исследования, вып.  XVIII », (Москва, Наука, 1988).
        С мнением А. Резникова, правда с некоторыми оговорками, согласен другой русский исследователь  -  О. М. Рапов, который в своей работе «Когда родился и был распят Иисус Христос? Историко-астрономические исследования, вып. XXIV»  (Москва,ТОО «Янус ,1994), ссылаясь на гипотезу А. Резникова,  пишет, что «Иисус должен был родиться в промежуток времени между  2  и 7 сентября  12 года до н. э.
        Для нас интересным является также мнение авторов синопсиса СВЧ, которые  в мягкой и осторожной форме критикуют и даже отвергают  устоявшиеся христианские догматы, выдвинутые церковью и  св. Лукой (Лк. 2:1-20) по поводу рождества.   Синопсис  СВЧ (разд. 5) сообщает: «Сегодня многие люди верят, что Иисус родился 25 декабря. Но в декабре в Вифлееме холодно и дождливо. В это время пастухи не проводили бы ночь со своими стадами на полях. Кроме того, римский император вряд ли потребовал бы от народа, который и без того склонен был восставать против него, глубокой зимой отправляться в путь для переписи. Очевидно, Иисус был рожден когда-то ранней осенью того года». Конкретный год и месяц  рождества синопсис СВЧ при этом не указывает, однако время года, указанное в тексте СВЧ, хорошо  согласуется  с  выводами  А. Резникова и О. Рапова..
        Мнение апологетов вероучения одной из известных и весомых сект  христианства (запрещенной, кстати, в России) по вопросу определения даты рождения Иисуса  лишний раз подтверждает легендарность текста Луки и его трактовки евангельских эпизодов и событий, сопровождающих появление на свет героя наших исследований.
        Однако, мы знаем, что любая легенда всегда содержит в себе некоторые  реальные элементы прошлого, которые на самом деле имели место  в действительности.
        Христианские богословы считают, что  схожие эпизоды из того или иного периода жизни Иисуса, изложенные евангелистами  в  своих повествованиях, должны дополнять друг друга. На этом постулате, собственно, и базируются все синопсисы, описывающие деяния Иисуса. Попробуем применить это утверждение к событиям, сопровождающим рождество..
        В тексте (Лк. 2:7) сообщается, что Иисус родился в Вифлееме Иудейском, в хлеву, где были вынуждены остановиться на ночлег его родители, прибывшие на перепись. Мать спеленала новорожденного и уложила его в ясли (кормушку для осликов) .  Хотя авторы СВЧ полностью отвергают этот эпизод (см. выше, стр. 54), оставим из него  всего  одно ключевое слово:  «ясли».
       Св. Матфей рассказывает, что после остановки ярко блестевшей кометы на фоне свечения вечерних звезд  над Вифлеемом  (т. е. после наступившей верхней кульминации),  идущие вслед за кометой волхвы (маги)  вошли  в дом, где увидели «младенца с… матерью его» (Мф. 2::9-11). Эфемерида кометы Галлея 12 года до н. э., приведенная в книге Н. Беляева и К. Чурюмова  дает возможность сделать вывод, что эпизод этот имел место около полуночи 7 сентября того же, 12 года до н. э.
       На вопрос  гостей о времени рождения ребенка,  хозяева, видимо, ответили, что малыш появился на свет два дня назад, вечером в половине  2-й ночной стражи, т. е. 5 сентября 12 года до н. э , примерно, в 22 часа 30 минут.  Основываясь на этой информации,  волхвы, хорошо знающие расположение  звезд на небе, сделали вывод, что малыш родился во время  прохождения кометы через  созвездие Рака.
        В  Раке, который находился на пути кометы от Близнецов к созвездию Льва, имеются 2 звезды, обозначенные астрономами греческими буквами гамма и дельта.  Звезды эти называются, соответственно, Северным Осленком и Южным Осленком.  Между Ослятами расположена туманность  М44 (эпсилон Рака), с древних времен называемая  «Ясли» (кормушка), с которой, судя по эфемериде, у кометы Галлея 12 года до н. э.  5 сентября наблюдалось соединение. Это обстоятельство позволило волхвам заявить, что Иисус «родился в Яслях».
        Глухой отзвук этого выражения, почерпнутый, по-видимому, св. Лукой из  устных народных преданий о рождестве, евангелист понял слишком буквально и поэтому превратил  его в трогательное повествование о рождении Иисуса в хлеву, где содержались домашние животные, а первой колыбелью новорожденного назвал  ясли - обычный ящик  для раздачи корма.   
         Думается, что халдейские астрологи, посетившие дом родителей Иисуса, без особых усилий составили натальное (связанное с рождением) предсказание, в котором  озвучили, в рамках и пределах существующих в то время понятий, предсказания о судьбе новорожденного.  К сожалению, у нас нет никакой возможности подробно реконструировать эти предсказания из-за почти полного отсутствия точных астрономических данных о расположении  планет Солнечной системы  во время рождества Иисуса.
         Но два «кирпичика» из множества составляющих этого натального предсказания  мы все-таки имеем и по ним, с помощью современных литературных источников, можем составить общее понятие  о содержании представлений халдейских магов, касающихся будущей судьбы Иисуса.  В нашем случае такими «кирпичиками»  являются положение Солнца в созвездии Девы и прохождение  упомянутой кометы через. созвездие Рака.
        5 сентября Солнце находится в 13-м градусе Девы,  который астрологи относят ко второму декану (отрезку дуги созвездия, равному 10 градусам) этого знака Зодиака. С. Ю. Головин, автор и составитель  «Астрологического словаря» (Минск, Харвест, 1998), утверждает, что человек  с Солнцем во 2-м декане  Девы обладает  логичным и аналитическим  умом,  честолюбием  и пунктуальностью,  трудолюбием и терпением, а также предусмотрительным поведением.
        Француженка Катрин Обье в своем «Астрологическом словаре» (Москва, Крон-Пресс, 1996) добавляет к указанным характеристикам еще чрезвычайную сосредоточенность в достижении поставленных целей и задач, а также тщательность  действий при их выполнении. Однако, пишет  К. Обье, предусмотрительное «поведение иногда полностью меняется: Дева вдруг начинает бунтовать и делается агрессивной, испытывая приступы нонконформизма», культивируя  самовосхваление,  мятежный дух и стремление к  неприятию установленных традиций и законов.
        По мнению С. Ю. Головина, в вавилонской (халдейской) астрологии кометы играли значительную роль и использовались волхвами в качестве основы для разработки разных предвестий. Обычно, в астрологии предзнаменований для отдельной личности появление кометы халдейские маги связывали с рождением (или смертью) выдающегося человека, например, царя, правителя провинции, либо видного полководца. 
        Прохождение кометы через созвездие Рака и соединение ее с Яслями, по данным       С. Ю. Головина, предполагает жизненные приключения, указывает на возможные потери  из-за других людей, а также подчеркивает трудолюбие рожденного. Движение кометы между Ослятами указывает на смелость и терпение  человека , а также на клевету и ссоры вокруг его имени.
       Вавилонская интерпретация  предзнаменования, сделанная  по комете, включала в себя весь видимый за время наблюдения  путь, пройденный этим небесным телом мимо череды известных неподвижных звезд. Поэтому волхвы включили в свои предсказания факт прохождения кометы Галлея вблизи Регула (см. стр. 54), который позволял пояснить некоторые нюансы судьбы нашего  героя.
        Современная астрология по вопросу влияния Регула на дальнейшую судьбу натива  (https://asteropa.ru/zvezda regul), считает, что альфа Льва (Регул) обычно вызывает  у человека высокую духовность, обещает новорожденному оригинальный, отличающийся от других, жизненный путь, но без гарантий от опасностей провалов и падений. Кроме того, Регул (лат. regulus – царек, царевич) может толкать индивида к скандальным поступкам  и неудачам, поэтому новорожденному следует быть всегда осторожным, иначе достигнутые успехи могут смениться полным крахом.
       Нам думается, что приведенные астрологические указатели влияния Солнца и кометы 12 года до н э., сопровождающие  рождество, очень хорошо заметны как в характере Иисуса, так и в его действиях  на жизненном пути с его  успехами и неудачами.
        Что это, случайные совпадения?  Отнюдь. Наоборот, эти сходства являются прямым доказательством того, что дата рождества Иисуса  определена правильно, поскольку она в точности соответствует временной «вилке» рождества (от 2 до 7 сентября 12 года до н. э), установленной  А. Резниковым и не противоречит указаниям синопсиса СВЧ.
        Приведем весьма любопытную цитату из книги  «Комета Галлея и ее наблюдение». Авторы сообщают: «Греческий историк  Дион Кассий (III век н. э.) и другие отмечают, что в консульство  М. Мессалы Барбата и П. Сульпиция Квириния (12 год  до н.э.) незадолго до смерти Марка  Агриппы (63-12 гг. до н. э.) в течение многих дней видели комету, висевшую над Римом». Цитата эта интересна тем, что в ней упоминается имя  Публия Сульпиция  Квириния, знакомого нам по тексту евангелия (Лк. 2:2), только оказывается, что во время рождения Иисуса Квириний был  римским консулом, а вовсе не правителем Сирии.
       А это снова приводит к мысли о нереальности и мифической легендарности многих эпизодов и событий  рождества, изложенных в тексте от Луки.
       Резюмируя наши исследования, делаем вывод, что Иисус родился 5 сентября 12 года до н. э.,«во дни царя Ирода»(Мф. 2:1; Лк . 1:5 и 1: 36), рождество совпало с появлением  на небе кометы (Мф. 2:9) и годом консульства Квириния в Риме.
       Теперь попытаемся установить реальное место рождения Иисуса.  По текстам  Матфея и Луки  Иисус родился в Вифлееме Иудейском (Мф. 2:1; Лк  2:4-7), однако, чуть позже, авторы этих повествований  называют отечеством (т. е. землей отцов, а значит и местом рождения) незначительное  галилейское селение Назарет (Мф. 13:54;  Лк. 2:39). . С этим согласны и остальные евангелисты (Мк. 6:1; Ин. 1:45).
        Совершенно очевидно, что по текстам всех  благовестий  галилейское происхождение Иисуса является бесспорным. Однако, в изложении того, что происходило вслед за рождеством в текстах Матфея и Луки нет никакого согласования.
        По Матфею (Мф. 2:13-14), во избежание угроз Ирода, родители  Иисуса уходят в Египет и возвращаются оттуда в Назарет  вместе с младенцем, только после смерти царя Ирода (Мф. 2:23). Здесь мы видим текстовую нестыковку  даты появления кометы  (12 год до н. э.) и  даты кончины Ирода Великого (4 год до н. э.), что позволяет нам заявить о нереальности и надуманности эпизода бегства в Египет, поскольку простой подсчет показывает, что к моменту возвращения  семьи в Назарет, исходя из текста Матфея, Иисусу исполнилось, как минимум,  8 лет.   
       Лука же, который, видимо, ничего не знал о бегстве  «святого  семейства» в Египет, утверждает, что Иосиф, Мария и новорожденный  Иисус возвратились из Вифлеема в Назарет сразу после обрезания в храме восьмидневного Иисуса (Лк. 2: 27,39), преодолев четырехдневный пеший переход из.Иерусалима  в Галилею с грудным ребенком на руках.
        Польский писатель З. Косидовский в книге  «Сказания евангелистов» (Москва, Политиздат, 1987) справедливо указывает, что несмотря на огромные расхождения в текстах, рассказывающих о событиях рождества, Матфей и Лука  «преследуют одну цель: доказать, что Иисус родился в иудейском городке Вифлееме». Поскольку родители Иисуса постоянно проживали в галилейском Назарете, «нужно было под каким-то предлогом переместить семью в Вифлеем Иудейский, чтобы младенец  родился там». Как мы показали выше,  Матфей и Лука придумали  для этого совершенно разные предлоги.
          Причиной этой апологетической операции, указывает З. Косидовский, было большое желание авторов евангелий скрыть галилейское  происхождение Иисуса  для того, чтобы доказать правильность слов древнего иудейского пророка (Мих. 5:2) о рождении  будущего царя Израиля, в родном городе своего предка  Давида, в  Вифлееме  Иудейском (Мф. 2:6).
          Для подкрепления упомянутой апологетики  каждый из евангелистов выстроил свою отдельную версию родословия Иисуса, причем  они обе плохо согласуются  между собой (Мф. 1:1-17; Лк. 3:23-38). Думается, что здесь будет уместным процитировать отрывок из послания апостола Павла к Тимофею: «…Я просил тебя…увещевать некоторых, чтобы они…не занимались баснями и родословиями бесконечными, которые производят больше споры, нежели божие назидание в вере». (1 Тим. 1:3,4). По мнению многих библеистов  Первое послание к Тимофею было написано не позже 65 года, т. е. за 3-5 лет до появления  евангелий  от Матфея и Луки. Очевидно, как указывает З Косидовский, «составление таких родословных было тогда модой и оба евангелиста отдали ей дань».
         Подводя итоги нашего исследования по определению места рождения Иисуса, можно сделать следующие заключения.
        1. Иисус родился в Галилее 5 сентября 12 года до н. э.
        2. Следуя пророчеству Михея, Матфей намеренно изменил название города, в котором родился Иисус  Эпизод с бегством  «святой семьи» в Египет является легендой, противоречащей реальному  возрасту младенца при возвращении  семьи в Назарет сразу после рождества.      
         3. Приезд «святой семьи» из Назарета в Вифлеем Иудейский  для прохождения, по мнению Луки, переписи является легендой, поскольку в год рождества  П. Сульпиций Квириний  занимал высокий  пост  консула в Риме, а реальная перепись населения имела место спустя 18 лет, в  6 году н. э., после того, как римляне отстранили  Архелая  от царствования в Иудее и Самарии.
.       4. Родословия в текстах Матфея и Луки являются противоречивыми, легендарными и базируются на церковных догматах и устных народных преданиях, что ставит под сомнение их историческую достоверность.
        5. В Палестине во времена рождения Иисуса существовал еще один городок с именем Вифлеем, расположенный в Галилее  (Нав. 19:15), в десяти километрах на северо-запад от Назарета .Ранее мы о нем уже упоминали (см. Часть 6, стр. 36).
         На основании этих заключений делаем вывод , что местом рождения Иисуса следует считать Вифлеем Галилейский, расположнный в уделе Завулона по соседству с Назаретом, в двух часах ходьбы от места жительства родителей нашего героя.  Вывод  этот подкрепляется  мнением известного израильского  археолога Авирама Ошери, который проводил раскопки в Вифлееме Галилейском. Археолог полагает, что рождество Иисуса произошло именно здесь (ntv.ru>novosti/1281796).
        М. В. Колобов в своей статье  «Рожденный в Галилее» , опубликованной на   www. proza.ru,  полностью.  согласен c  А. Ошери и также  утверждает, что местом рождения Иисуса  является  галилейский Вифлеем.
        Прежде чем завершить эту часть исследования, для полноты картины необходимо в наше изложение внести  некоторую ясность еще по двум вопросам, которые, правда, напрямую не связаны с интересующей  нас  хронологией  жизни нашего героя.. Речь идет о происхождении  и этнической принадлежности Иисуса
        Чуть выше (см. стр.57).мы установили, что он был галилеянином и, следовательно, все его предки также имели галилейское, а отнюдь не иудейско-еврейское происхождение.
        Царскую родословную Иисуса евангелисты Матфей и Лука выстроили на отцовстве Иосифа, совершенно забыв то, что, по их же собственной концепции непорочного зачатия Марии.  Иисус не являлся плотью от плоти Иосифа и ,следовательно, не был потомком царя Давида. 
         Попытки многих христианских теологов устранить эту  очевидную логическую несостоятельность утверждений евангелистов с помощью приемов казуистики и не очень обоснованного присоединения Марии, матери Иисуса, к  числу родственников Иосифа, с применением  известного  древнееврейского закона о левирате, по которому бездетная вдова могла выйти замуж за брата покойного мужа, оказались весьма неубедительными.  Как известно,  Мария до замужества не была вдовой, поэтому все рассуждения упомянутых теологов  выглядят как чистейший софизм, поскольку древние евреи  в своих родословных всегда учитывали только предков по мужской линии..
        Если даже допустить, что в роду галилеянина Иосифа, который считался отцом Иисуса, и были предки из еврейского племени, то они относились к коленам  Асира, Завулона либо Неффалима, получивших уделы  в Галилее после раздела  Ханаана между двенадцатью племенами еврейского народа.  А это значит, что  галилейских потомков этих еврейских племен  никак нельзя относить  к  еврейским потомкам  царя Давида из  колена Иуды, перечисленных в текстах евангелий от Матфея и Луки.  Иисус никогда не называл себя сыном (потомком) Давида,  хотя в текстах евангелий именование «сын Давида» произносится часто, но всегда из уст других  людей.
         Чтобы лучше понять кто же такие были галилеяне во времена Иисуса и установить их истинную национальность,  нам придется сделать  экскурс в историю древней Галилеи.
        Название «Галилея» в Ветхом завете упоминается в книге Царств (3Цар. 9:11) и книге пророка Исайи, жившего в VIII-VII веках до н. э. (Ис. 9:1). На древнем иврите название этой северной области звучит как ха-Галиль , что можно перевести как «округ, окрестность»  или применяя более точное и знакомое всем понятие,  -  «окраина, украина».
        Галилея и соседние с ней земли были заселены, начиная с V тысячелетия до н. э., но о         древнейшем населении Галилеи известно немного. Как считают историки, эти люди вели оседлый образ жизни, занимаясь земледелием, виноделием и охотой. Этническое происхождение древнего  населения Галилеи наукой до сих пор точно не установлено.
        По данным https://ozz-white-wolf.journal за свою долгую историю Галилея пережила целый ряд нападений cо стороны соседних племен, народностей и регулярных войск древних государств.
        Череда вторжений началась в III тысячелетии до н. э. завоеванием галилейских земель финикийскими арамеями. В дальнейшем Галилея подверглась нашествию египтян, аморреев и пришедших вместе с ними хеттов,  арамеев и так называемых, «народов моря», а в ХIII веке до н. э. была захвачена ордами евреев-семитов, переселившихся из Египта под военным предводительством Иисуса Навина. По жеребьёвке, устроенной Навином, завоеванная Галилея была отдана в уделы еврейским коленам (племенам) Асира, Завулона, Иссахара и Неффалима (Нав. 19:10-39).
          Старейшины завоевателей Галилеи в своих уделах к местным аборигенам-семитам (аморреям, арамеям и др.) отнеслись весьма лояльно. В отличие от некоторых других еврейских колен, они не разрушали захваченные селения и города, не изгоняли из них местных жителей, как того требовал бог Яхве (Втор.7:1-5), и не вели против многочисленных аборигенов репрессивной политики. Наложив на покоренное население дань, новые завоеватели Галилеи продолжили свою жизнь в окружении язычников (Суд. 1:30-33, 3:5-6).
        Около 1029 года до н. э. иудей из колена Вениамина по имени Саул был избран царем Израильско-Иудейского царства, объединившего разрозненные еврейские колена. После смерти Саула (1004 год  до н. э.) еврейский трон занял  Давид (1005-965 годы до н. э), представитель из колена Иудина. Преемником Давида стал его сын Соломон (965-929 годы до н. э.), построивший в Иерусалиме первый иудейский храм за счет не только сильного  увеличения налогового гнета, но и постоянных поборов жителей царства в пользу храма..
        После смерти царя Соломона объединенное еврейское царство распалось на два государства: Израиль (Северное царство со столицей в Сихеме) и Иудею (Южное царство со столицей в Иерусалиме), причем в Южное царство вошло лишь два еврейских колена: Иуды и Вениамина.  Одно из израильских колен, Симеоново, удел которого находился на юге владений Иудина колена, было поглощено Иудеей еще при царе Давиде, т. е.  задолго до разделения единого иудейско-израильского царства.  Остальные  9 еврейских колен со своими уделами вошли в состав Северного царства. Так Галилея стала  составной частью Израильского  царства и начала свое постепенное отдаление от Иудеи..
        Первым царем нового Израиля в 930 году до н. э. стал  Иеровоам, еврей из колена Ефрема (3Цар. 12:20), который в самом начале своего царствования, а оно длилось (3 Цар. 14:20)  22 года, решил в корне пресечь влияние иудейского храма на своих поданных  Он отменил все обязательные храмовые поборы и ежегодные паломничества народа в Иерусалим, назначил своих священников, заставил отлить двух золотых тельцов и поставил  их в Вефиле (у границы с Иудеей) и в Дане (на севере, в предгорье Ермона), а народу объявил: «Не нужно вам ходить в Иерусалим; вот боги твои, Израиль, которые вывели тебя из Египта» (3Цар. 12: 26-30). Для совершения жертв золотым тельцам, по приказу Иеровоама были сооружены жертвенники, на одном из которых, в Вефиле, царь приносил жертвы лично (3Цар. 12:32-33).
        Интересно то, что большинство простого народа горячо поддержало религиозные новшества царя Иеровоама и вместо надоевшего Иерусалима  охотно стало ходить на поклонение в Вефиль и Дан.
        Все последующие правители Северного (Израильского) царства придерживались правил этой религиозной реформы, которая всегда вызывала у иерусалимского священства злобное негодование, поскольку, с точки зрения иудейского «закона», эта  реформа разрешала не только идолопоклонство, неугодное богу Яхве, но и лишала храм весьма значимой части денежных сборов. Позже, сразу после захвата Ассирией Северного царства, жертвенник в Вефиле был полностью  разрушен иерусалимскими иудеями.
        Царство Израиль просуществовало  более 200 лет, пока не было завоевано набравшей силу Ассирией. В 731 году  до н. э. войска ассирийского царя Тиглатпаласара III заняли более половины земель Северного царства, отобрав  у него заиорданские территории и всю  Галилею. С завоеванной территории Тиглатпаласар III провел депортацию галилейских иудеев из числа местной знати, воинов и жителей укрепленных городов, а также  чиновников значимых административных центров во внутренние районы Ассирии (4Цар. 15:29).  Евреев, проживающих в городах без крепостных стен и в сельской местности, а также местное нееврейское население, эта депортация не затронула. Общее число переселенных составило 13500 человек, что подтверждается найденными ассирийскими клинописными табличками. На место депортированных жителей  ассирийцы поселили месопотамских и сирийских арамеев, этнических родственников местного населения.
        Полный разгром остатка Израильского (Северного) царства был завершен в 722 году до н. э. ассирийским царем Салманасаром V. Cпустя два года преемник Салманасара Саргон II провел вторую, более масштабную депортацию евреев Северного царства в объеме 27300 человек, в основном, жителей Самарии, в число которых входили израильская царская аристократия, священники, военачальники, воины, знатные и богатые землевладельцы, а также искусные и опытные ремесленники.
       Южное царство (Иудея) в этой ситуации сумело сохранить свою самостоятельность, согласившись на выплату ассирийцам огромной дани.
      В 612 году до  н. э. вавилонский царь Набопаласар взятием Ниневии, столицы Ассирии, положил конец истории Ассирийского государства и начал тем самым историю нового, Второго Вавилонского царства, которое стало преемником завоеваний Ассирии. Правда, события эти Галилеи не коснулись, поскольку там все оставалось по-прежнему, если не считать замены ассирийского наместника на вавилонского.
       Совсем другая ситуация наблюдалась в Иудее, где ее правители, сделав ставку на заключенние союза  с Египтом, отказались платить Вавилону дань, поскольку в годы смены ассирийских  правителей на вавилонских  Иудея стала платить ее египтянам (4Цар. 23:35).
        В 598 году до н. э. царь Вавилона Навуходоносор II,  захватив Иерусалим, в качестве компенсации за неуплаченную дань изъял все храмовые сокровища, сокровища царского дома, и увел в плен 10 тысяч  жителей Иерусалима, установил Иудее размер новой дани и назначил на царствование своего ставленника. При этом город завоеватели не разрушали (4Цар. 24:10-17). 
        В то время Навуходоносор вел весьма успешную войну с Египтом, в результате чего вавилонская граница сдвинулась далеко на юг и достигла Синая.  Вассальная Иудея, таким образом, оказалась в тылу вавилонских войск.
        Бездумное, лишенное логики политическое лавирование иудейской правящей верхушки, где большинство принадлежало сторонникам Египта, вызвало  новый мятеж  карликовой Иудеи против могучего Вавилона. Это привело в ярость вавилонского царя и заставило его принять кардинальное решение о необходимости пресечения возникновения впредь подобных раздражающих очагов мятежей.
        В 586 году до н. э. Навуходоносор II, во второй раз, приступом взял Иерусалим, разрушил храм и сжег город (4Цар. 25:9). Робкие и тщетные попытки египтян оказать помощь мятежникам успеха не имели. 
        По приказу Навуходоносора в Вавилон было депортировано еще около 10 тысяч иудеев, таким образом, по данным https://ru.wikioedia.org.wiki/ в 598-582 годах до н. э. было переселено около 20 тысяч человек, что, по расчетам историков составляло 6.6% от всего населения Иудеи в то время.
        В 539 году до н. э . Вавилон пал под ударами персов. Иудея, Самария и Галилея стали частями персидской державы Ахеменидов. Персы разрешили плененным иудеям вернуться в родные места и начать восстановление сожженного Иерусалима и разрушенного храма. Влияния на судьбы народов Самарии и Галилеи смена завоевателей, практически, не имела.
        Александр Македонский в 332 году  до н. э. разгромил персов и установил свой контроль над Палестиной. Многие греки поселились на восточном и южном берегах Галилейского озера и в Заиорданье, где образовали союз независимых городов, так называемое Десятиградие (Декаполис), начав постепенную эллинизацию соседних территорий. Проживали греки и в других палестинских городах, например, в в Тире, Сидоне и галилейском Сепфорисе.
        В 167 году  до н. э. после превращения греками-селевкидами Иерусалимского храма в святилище Зевса Олимпийского в Иудее вспыхнуло вооруженное восстание Маккавеев (Хасмонеев), направленное против насильственного внедрения языческих обрядов в религию евреев. В 164 году до н. э. иудеи изгнали греков из Иерусалима, однако война с переменным успехом продолжалась до 142 года до н. э , пока селевкидский правитель Деметрий II не освободил Иудею от выплаты дани, признав тем самым ее самостоятельность. В  141 году до  н. э. этнархом (царем), первосвященником и главнокомандующим  всей Иудеи был провозглашен Симон Хасмоней  Позже Хасмонеи произвели поголовное переселение в Иудею остатков немногочисленных галилейских евреев, которые в то время еще продолжали традиционно придерживаться веры в бога  Яхве и признавали иерусалимский храм.
       За годы правления Хасмонеев, решивших восстановить границы царства Соломона,   Галилея подвергалась неоднократным грабительским набегам со стороны Иудеи, в ходе которых «борцы с язычниками и эллинами» насильно заставляли галилеян принимать  иудаизм, применяя методы запугивания и террора.  Полное завоевание Галилеи и ее присоединение  к Иудее произошло в 104 – 103 годах до н. э. при царе Аристобуле  I. 
        Ввод в Галилею в 63 году до н. э. римских войск под командованием Гнея Помпея был спровоцирован кровавыми этническими погромами против эллинизированых евреев и греков в галилейском городе Сепфорисе.  Эти погромы в целях устрашения местных жителей, противящихся насильственной иудаизации, по наущению  и с участием иерусалимских священников безжалостно проводил  Иуда Гавлонит -  разбойник, бандит, ортодоксальный  иудей  и создатель секты ревнителей (зелотов), а также, как это трактует еврейская пропаганда, «борец за свободу иудеев».
        Завоевание Галилеи римлянами положило, наконец, применение насильственного метода распространения иудаизма в среде жителей этой области Палестины.
        Если внимательно рассмотреть перечень завоевателей Галилеи, можно сделать вывод, что большинство захватчиков ее исконной территории были представителями западно-семитских народностей (финикийцы, аморреи, арамеи, евреи и др.) близких между собой в языковом, этническом и религиозном, отношении.
        Однако, думается, цементирующей основой в формировании галилейской нации на самом деле являются арамеи – самая многочисленная из народностей, проживающих в те далекие от нас времена на территории древней Галилеи. Ветхозаветный еврейский патриарх Авраам, родившийся в Месопотамии и переселившийся в сирийский Харран, а затем в египетский Ханаан, по своему происхождению был арамеем (Втор. 26:5). Как и другие древние кочевые семиты, Авраам придерживался многобожия (Нав. 24:2), поклоняясь в дубравах, скорее всего, богу Баалу (Ваалу) и долгое время жил по соседству со своим союзником аморреем по имени Мамре, или Мамрием (Быт. 14:13). 
        Арамеи , населявшие территории современных Сирии и Ирака, никогда не образовывали единого народа и не имели собственного мощного и единого государства, однако, вследствие своей многочисленности и экспансивности их языка, с древнейших времен непрерывно расширяли ареалы своего распространения. Уже в Х веке до н. э. в Галилее арамейский применялся  как разговорный язык общения разноплеменного населения, а с VIII до н. э. он был объявлен официальным языком сначала  Ассирии, затем Вавилона и, наконец, державы персов. Постепенно арамейский язык в качестве разговорного  стал использоваться на всей территории Малой Азии. К III веку до н. э. даже заносчивая Иудея разговаривала по-арамейски, а древне-еврейский язык (иврит) применялся только при богослужениях в храме вплоть  до его разрушения римлянами в I веке н. э.    
        Естественно, что каждая волна завоеваний Галилеи, а также силовое водворение ассирийскими завоевателями на ее территорию других народностей, привносили какие-то изменения в этнический состав ее населения, оказывая, тем самым, определенное влияние на чистоту генотипа, внося новации в обычаи и традиции местных жителей.
        Этому способствовали близкие религиозные воззрения западных семитов (финикийцев, аморреев, арамеев и евреев), проживающих в Галилее в IХ-IV веках до н. э.
        Мифологическая система семитов крайне запутана и не имеет четких границ. Пантеон древних семитских богов возглавлял верховный владыка, отец других богов и людей, творец мироздания и всего сущего, имя которого могло, в зависимости от диалекта,  произноситься как Эл (Эль) у финикийцев, и месопотамских арамеев (халдеев);  Ил (Илу) - у  аморреев и сирийских арамеев;  Эл и Элох (во мн. числе Элохим) – у древних евреев и, наконец, как Аллах -  у южных семитов (арабов). В переводе с указанных языков это означает  одно: «всевышний, господь». Древним семитам бог Эл представлялся в виде седобородого старца в длинных одеждах с высокой рогатой тиарой на голове.
       Супругой Эла, богиней, праматерью, владычицей, царицей других богов и всего сущего, у финикийцев и арамеев считалась богиня Асират, у аморреев Ашрат, у древних евреев, по сообщению элефантинского папируса  - Ашера, которую еврейский пророк именует «богиней неба» (Иер. 7:18). Греки и египтяне называли ее Астартой.
        Все семитские народности очень почитали сына Эла и Асират  Баала (Ваала) - бога бури, молний и дождя, связанного с плодородием. Баал (он же Бал и Бел) в переводе означает «господин, владыка». Древние семиты обычно персонифицировали Баала в образе могучего быка (тельца) и добавляли к имени бога различные выразительные эпитеты типа Баал-Хаддад (могущественный владыка) или Баал-Зебул (Вельзевул) в значении «господин военачальник», а не «повелитель мух», как это трактуют иудеи, а вслед за ними и христиане. Обилие этих эпитетов породило заблуждение, что речь идет о разных богах
        Сестрой и соратницей Баала в борьбе с другими богами была Анат (Атаргатис, Ашторет), богиня охоты, войны и плодородия, мать бога Амурру, чрезвычайно почитаемая у западных семитов, известная также по элефантинскому папирусу как Анат-Яхве, т. е. жена Яхве (https://zen.yandex.ru/media/id/5e2,). Богиня Анат в Ветхом завете напрямую не упоминается, однако иудейские топонимы, происходящие от ее имени находятся легко: Беф-Анаф (Нав. 19:38) и Беф-Аноф *Нав. 15:59), что в обеих случаях означает «дом Анат», а также Анафоф (Нав. 21:18), что значит «дома Анат»;       
        Думается, что для исключения дальнейших возможных ошибок, следует остановиться на этом перечне богов, поскольку по причине  большого числа западно-семитских племен и народностей, а также их широкого рассеяния по обширной территории Малой Азии, единый и признанный всеми семитский  пантеон богов так и не был окончательно сформирован.
       В реальности древнего мира у семитов, как, впрочем и у других народов, имелось множество разных богов. Это, обычно, были боги высокого ранга, которые являлись покровителями племен, конкретных местностей и  городов, где проживали разбросанные по Ближнему Востоку племена западных семитов.
        Например, в Тире почитался покровитель города Баал-Милькарт («царь города», и бог мореплавателей), именуемый также титулом  Адон (Аденаи), что значит «мой господь». Главным богом и покровителем Сидона считался Баал-Шамен («владыка неба»); аморреи и сирийские арамеи называли своего бога Баал-Хаддад («могущественный владыка»), в северо-западном месопотамском городе Самаль, отвоеванном арамеями у хеттов, покровителем считался Баал-Эль («всевышний владыка»).
        Если судить по тому, что иудеи Элефантины (нижний Египет) считали Анат супругой бога Яхве, то еврейского (иудейского) божественного покровителя стоит называть  Баал-Яхве, где вторая половина именования является не эпитетом имени божества, а зашифрованным выражением формулировки о сущности бога.
        Слово это, записанное четырьмя еврейским буквами, без согласных, в латинской транскрипции выглядит  как YHWH и является так называемым тетраграмматоном, т. е. аббревиатурой непроизносимого вслух словосочетания, означающего (в современном переводе) понятие «Я тот, который есть везде и всегда», или, кратко по-старославянски, «Аз есмь». Встретив в тексте тетраграмматон, иудеи вместо него произносят  титулы: Элох (бог), Адонай (мой господь, ср. с тирским Аденаи), Саваоф или Шадай (всемогущий) и др.
        О женских божествах западных семитов мы уже рассказали чуть выше, поэтому сразу перейдем к пояснению еще некоторых особенностей устройства бессистемной западно-семитской мифологической традиции.
        Во-первых, практика локально-территориального выбора для каждой местности, каждого города, и даже целого племени своего отдельного бога-покровителя, вела к возникновению культа местных богов. Например, аморреи считали, что их предком был Амурру, сын богини  Анат.
        Во-вторых, местные боги, играющие важную роль в жизни верующих на конкретной территории, постепенно, с годами, становились богами более высокого ранга, воспринимая атрибуты, присущие верховным богам. Такое, например, случилось в упомянутом нами выше арамейском городе Самаль, где со временем местный Баал-Эл стал называться Эл, утеряв первую часть своего имени. Аналогичная история, видимо, произошла и с покровителем евреев по имени Баал-Яхве. Трансформация его именования привела к тому, что Яхве стал не только верховным, но и ЕДИНСТВЕННЫМ богом иудеев.
        В-третьих, древние кочевники-семиты, совершив переход на новые земли, всегда (на всякий случай) относились с уважением к местным богам, которых почитали аборигены этих территорий.
       Теперь приведем краткую информацию о завоевателях Галилеи, которые явно имели   
не семитское происхождение. Речь идет о египтянах, хеттах и народах моря.
       Несмотря на многовековое доминирование в Ханаане, Египет не оказал какого-либо влияния на этносы, населяющие эту область. После завоевания Ханаана египетские фараоны назначали своего правителя и ограничивались получением от покоренной территории установленной дани, а практику колонизации завоеванных земель не применяли. По этой причине мы не встречаем в текстах Торы упоминаний о египетском населении Ханаана.
       Хетты были народностью индо-европейского происхождения, проживающего в XV веке до н. э. вперемежку с аморреями на северо-западе Сирии. Хетты не числятся среди завоевателей Ханаана, они пришли в эти земли вслед за аморреями, которые постепенно их ассимилировали. Дошедшие от Ливанских гор до южных пределов Ханаана, хетты неоднократно и по разным поводам упоминаются во многих текстах Пятикнижия. Например, патриарх евреев Авраам, проживающий у дубравы аморрея Мамре (Мамрея, Мамрия) купил близ Хеврона у хеттеянина Ефрона пещеру (вместе с полем и рощей)  для устройства семейного склепа (Быт.23:8-17).  Из этого короткого жизненного эпизода можно сделать вывод, что уже во времена патриархов хетты составляли определенную и довольно известную часть населения Ханаана, они считались старожилами данной местности, хорошо владели  аморрейским  языком, носили семитские имена, знали семитские обычаи, а также пользовались уважением, поскольку были состоятельны и владели земельными участками.
        Подобное положение хеттов, по-видимому, наблюдалось и в Галилее, но к началу IХ века до н. э. хетты полностью перемешались с местным семитским населением.
       В 1250 году до н. э. к границам Египта и государства хеттов, которое располагалось на  территории современной Турции и северо-западе Сирии, предположительно, из региона Эгейского моря двинулась группа народов, которую историки, опираясь на египетские надписи, именуют как «народы моря». Этническое происхождение этих народов для историков остается до сих пор загадкой. Волнообразные вторжения чужеземцев были стремительны и широкомасштабны, поскольку осуществлялись почти одновременно и с моря и с суши: на Египет нападения велись, предположительно, с острова  Крит и из Ливии, а на государство хеттов – с острова Кипр и из Фракии.
        Египту пришлось предпринять ряд невероятных усилий, чтобы  противостоять захватчикам, отбить их первую волну и достичь временной победы над хорошо вооруженными и организованными отрядами и флотом «народов моря». Однако, волна нашествий на египетскую дельту Нила продолжала повторяться, поскольку на восточном берегу Средиземного моря, а также неподалеку от побережья,  один из народов-завоевателей, названный в Пятикнижии филистимлянами, занял принадлежащие Египту ханаанские  города  Газа, Геф, Ашдод, Аскалон и Экрон, который, возможно, был основан завоевателями в глубине территории. Эти города   филистимляне превратили в плацдармы для организации последующих набегов на  владения фараонов и окрестные земли.
       Около 1200 года до н. э. филистимляне разграбили и частично разрушили финикийский Сидон. В 1194-1175 годах до н. э.,  фараон Рамзес III, нанес филистимлянам подряд несколько чувствительных, но не решающих, поражений на море и суше. Он принудил агрессивных завоевателей прекратить попытки новых вторжений в его державу и заставил их платить дань Египту.
         На севере восточного Средиземноморья военная кампания новых завоевателей  была гораздо успешнее. «Народы моря», вторгшиеся в Хеттскую державу по суше с северо-запада, начали опустошать Анатолию (центр современной Турции), упорно продвигаясь к югу.  Около 1190 года до н. э., воспользовавшись тем, что сухопутные силы вассала и союзника хеттов аморрейского города-порта Угарит находились в Анатолии, а его флот по приказу хеттов ушел к берегам Лукки (юго-запад современной Турции), этот значительный город  был захвачен и полностью разрушен, вероятно, кипрским  морским десантом. Под натиском «народов моря» хеттская держава устоять не смогла и распалась на несколько вассальных княжеств в 1180 году до н. э.
        Очевидно, что нашествие «народов моря» в XIII-XI веках до н. э. на этнический состав галилейского населения большого влияния не оказало, поскольку, в основном, незваные и многочисленные пришельцы осели на землях хеттов, на северных окраинах Галилеи или же заняли на западной границе узкую полосу (шириной до 40 км) местности вдоль побережья Средиземного моря, как это сделали филистимляне, Вторжение в Галилею «народов моря» было минимальным, поскольку область располагалась в глубине территории Ханаана, на большом расстоянии  от базовых городов пришельцев.
         Потерпев поражение от Рамзеса III, филистимляне, обратили свою экспансию  на восточных соседей – израильские колена Дана и Иуды.  Около 1100 года до н. э., т. е. в эпоху Судей, началась война между филистимлянами и иудеями, которая была затяжной и велась, как информируют тексты Торы, с переменным успехом сторон. Лишь через 100 лет, объединившись в одно государство, израильские колена, при царе Давиде, вытеснили филистимлян из Гефа и Экрона, однако приморские города Газа, Аскалон и Ашдод остались за пришельцами, продолжающими платить дань  Египту. После смерти царя Соломона в 929 году до н. э., упоминания о филистимлянах исчезают из текстов Ветхого завета потому, что к этому времени этот народ, фактически, был ассимилирован финикийцами.
        Последующие властители Галилеи, греки (македонцы) и римляне уже, практически, не могли оказать большого влияния на  ее этнос, поскольку единый галилейско-семитский народ уже окончательно сформировался ранее времени их завоеваний. Однако, греческое влияние на некоторые бытовые обычаи галилеян, особенно в  среде городского населения, все-таки имело место. Многие жители знали греческий разговорный язык койне, одевались по греческой моде и называли своих детей греческими именами. Например, двое из апостолов Иисуса,  Андрей и Филипп, имели чисто греческие  имена.
        Следует сказать, что многобожие у евреев практиковалось, практически, повсеместно и всегда, несмотря на  попытки авторов иудейских «священных писаний» представить это явление в виде отдельных непослушаний, заблуждений и временного отступничества  еврейского народа от  веры в единого бога.  Евреи были политеистами во времена Авраама (Нав.24:2), Моисея (Исх. 32:1-6), судей (Суд. 2:12,13) и царей (1Цар. 10:19; 3Цар. 3:2, 11:5; 4Цар. 23:4-7)).  Даже в Иерусалиме, а на местах тем более, вплоть до вавилонского пленения, существовал и регулярно проводился ритуал, посвященный богине неба Анат (Ашере, Астарте), в котором участвовали и дети и взрослые (Иер. 7:18, 44:17-19,25). .
        Склонность евреев к политеизму не могли подавить ни пропаганда иерусалимских жрецов культа Яхве (Втор. 5:7; Суд. 17:4), ни репрессии царей против  языческих культов (4Цар. 23:4-8), ни проповеди и призывы многочисленных пророков.   
        Вернемся, однако, в Галилею IХ века до н. э. Религиозная реформа израильского царя Иеровоама (см. стр. 59 данной Части), отменившая многие иудейские установки и ограничения в вопросах взаимоотношений с язычниками, явилась одним из важных стимулом для дальнейшей конвергенции и консолидации  разных этносов Галилеи.
        Вначале потомки Асира, Завулона, Иссахара и Неффалима стали почитать золотых  тельцов Вефиля и Дана, служить им и, по обычаям  СВОИХ еврейских предков, совершать необходимые ритуальные действия, привычно произнося имена бога как Адонай или Господь, но всегда подразумевали под ними действительное имя  Яхве, покровителя всех евреев. О поклонении богине неба Анат (Ащере Астарте) они также не забывали. Судя по имеющимся текстам, галилейские евреи продолжали отмечать и некоторые иудейские праздники, например, суккот (3Цар. 12:32), 
        Галилейские язычники (финикияне, арамеи и аморреи) по обычаям СВОИХ предков продолжали чтить местных  Баалов в образе тельцов, называя их именами, которые или почти совпадали с еврейскими именованиями божества (например, финикийцы из Тира называли своего бога  Баала именем  Аденаи), или же, как названия арамеев и аморреев, имели то же значение, что и у галилейских евреев. Но под этими именами язычники всегда имели в виду их местного Баала. Почитание богини Анат  в среде галилейских язычников было тоже повсеместным. С годами  Анат язычников изменила свой статус, приняв атрибуты верховной владычицы (богини) неба  Асират (Ашрат Ашеры, Астарты), супруги  верховного бога Эла (Илу), которого евреи называли Элох. 
        Постепенно еврейский обычай не произносить имя бога Яхве , а называть его Адонай или Господь, распространился и в среде язычников, которые в силу своего дискретного мышления считали, что, если их царица неба Анат (Асират, Астарта) и  еврейская богиня неба  Анат (Ашера, Астарта) по сути своей божественной атрибутики выполняли одни и те же функции, то языческий Баал и еврейский Яхве  -  это разные имена одного и того же бога,  супруга  богини Анат (Асират,Ашеры, Астарты)..
        Дальнейшее сближение галилейских жителей стало повсеместно усиливаться с распространением арамейского языка и созданием смешанных семей потомков еврейских завоевателей Ханаана с местными и переселенными язычниками, которое привело к основательному перемешиванию разных этнографических групп населения друг с другом,   т. е. к взаимной ассимиляции родственных этносов, что вызвало постепенное превращение разноплеменных жителей Галилеи в единый  галилейский народ.
        Думается, что уже через пять-шесть поколений (130-150 лет) потомки смешанного галилейского населения, живущих на одной территории и говоривших на одном языке, стали придерживаться одних и тех же обычаев и обрядов как в обыденной, так и в религиозной жизни. Они считали Яхве своим главным, но не единственным богом, поклонялись ему и его супруге, богине (царице) неба Анат (Ашрат, Ашере, Астарте), причем в культ этого поклонения были включены многие языческие элементы. Как и во времена израильского царя Иеровоама, большинство галилеян НЕ  ПРИЗНАВАЛО  иерусалимского храма и  совершало служение своим богам в капищах, или святилищах, специально устроенных на горах, либо в священных рощах.
        Переселение ассирийцами арамеев из Месопотамии и Сирии не оказало какого-либо заметного влияния на этническую составляющую Галилеи, и переселенцы были быстро ассимилированы местными жителями, растворившись в среде галилейского единого этноса.
       Истины ради, следует сказать, что не все потомки еврейских колен были переплавлены в огромном котле  галилейской ассимиляции. Некоторые семьи, несмотря на всевозможные жизненные перипетии, остались до конца верны иудейским обычаям веры в единственного бога Яхве   Однако, количество их среди населения Галилеи  было ничтожно малым.
       «Благочестивый» иудейский царь Езекия, стремившийся  все годы своего правления (716-687 годы до н. э.) обратить  иудеев к храму, около 700 года до н. э. задумал провести в Иерусалиме  общеиудейскую  пасху и разослал с гонцами всем еврейским коленам, входившим в бывшее Северное царство, письма-приглашения на посещение дома господня в Иерусалиме для  совершения праздника (2Пар. 30:1-6).
      Судя по тексту писания, гонцы обязаны были пройти по всей  земле завоеванного Израиля от Иуды  до северного удела Дана. Фактически же посланцы царя, встретив сопротивление  местных жителей, передали приглашения лишь соседним с Иудеей коленам Асира, Ефрема, Завулона, Иссахара и Манассии, поскольку во всех землях «…над ними смеялись и издевались. Однако, некоторые из колен Асирова, Манассина и Завулонова все же смирились, и пришли в Иерусалим» (2Пар. 30:10-11).
        Приведенная цитата из текста иудейского писания, во-первых, позволяет нам смело заявить, что к 700 году ло н. э. подавляющее большинство населения Галилеи отказалось от Иерусалимского храма и иудейского  единобожия и только лишь НЕКОТОРЫЕ из ее многочисленных жителей, сохранив былые иудейские обычаи, признавали иерусалимский храм как символ веры в единственного бога.
        И еще, вторая книга Паралипоменон вносит ясность в вопрос о так называемом «исчезновении» десяти израильских колен.  Агрессивная, настойчивая и лживая иудейская пропаганда жрецов иерусалимского храма через свои «священные писания» навязала  всему миру ловко сфабрикованную жрецами легенду, согласно которой в VIII веке до н. э., после ассирийского нашествия, завоеватели рассеяли и стерли с лица земли 10 израильских колен (племен), которые по этой причине бесследно исчезли. Этому  ложному мифу до сих пор верят не только евреи, но и сотни миллионов христиан, не искушенных в запутанной библейской истории. В действительности количество покоренных колен было равно 9.
       О завоевании Ассирией Северного Израильского царства  мы уже рассказали на  странице 59 нашего исследования. Историки по найденным клинописным табличкам установили точное число израильтян, взятых в плен и депортированных из Галилеи и Самарии во внутренние районы Ассирии. Оно составляло 41800 человек, из которых, как минимум, около половины плененных были  израильскими воинами.  По данным https://ru.wikipedia.org/wiki/  перед нашествием Ассирии население Северного царства  насчитывало 1,2 миллиона человек. Элементарный расчет показывает, что ассирийцы увели в плен лишь около 3,5% от общей численности населения завоеванного государства.  О каком исчезновении населения страны, может идти речь, если подавляющее число  ее жителей  остались на своих прежних местах?
        Для авторов иудейских «священных» текстов  вопрос о численности населения оккупированного Израиля  был совершенно безразличен, поскольку они хорошо знали, представляли и оценивали фактический урон, нанесенный Ассирией жителям Северного царства.  Иерусалимскому жречеству  чрезвычайно важно было знать лишь численность  ИУДЕЕВ, проживающих в завоеванных израильских уделах, чтобы спланировать и навязать свое влияние «…остатку, уцелевшему…от руки царей ассирийских» (2Пар. 30:6).
        Провал «всеиудейской» пасхи царя Езекии показал, что с лица земли завоеванных израильских колен к 700 годк до н. э. рассеялся и исчез не израильский народ, а оголтелый, изнуряющий население иудаизм, апологеты которого, исказив реальные  факты древности  сочинили пропитанную ложью историю о зверских методах завоевателей, которые привели к  почти полному переселению, рассеянию и исчезновению многочисленных жителей Израиля  Самарии, Галилеи и Заиорданья.
         Теперь нам стало понятно, что галилеянин - это не прозвище, означающее место рождения человека, а его этническая принадлежность. Следовательно, Иисус от рождения по своей национальности был  галилеянином, а вовсе не евреем, как это думают многие.
        Слово «еврей» (др.-евр. ibri, мн. число – ibrim, язык евреев называется иврит) является этническим прозвищем, которое получил от своих соседей аморреев или, возможно, хеттов, легендарный предок евреев Авраам (Быт. 14:13) после несправедливого раздела имущества со своим племянником Лотом во время  проживания их арамейского родового клана в Ханаане, недалеко от Хеврона (Быт. 13:5-11).
        Этнические прозвища распространены у многих народов до сих пор. Например, русские называют украинцев «хохлами», а белорусов - «бульбашами», для француза немец – это «бош», а литовец для белоруса  -  «жмудь» и т. п.
         Очень любопытную и интересную   версию происхождения прозвища  «еврей» (ibri) предложил один из комментаторов обширной статьи, опубликованной в Интернете на https://rus.stakexchange.com/questons. Автор комментария возводит этимологию этого прозвания к хеттскому ( а следовательно, индо-европейскому) слову «tibirity» (тибирити), которое означает  понятие «обобрать, забрать» (сравни с русским «стибрить» - украсть), а  отсюда прозвище «еврей» нужно  понимать  в смысле  «тот, который обирает других».
         Предложенная этимология слова «еврей», в отличие от других, выглядит весьма убедительной и правдоподобной, поскольку  состоятельный, хитрый и прижимистый Авраам (Быт. 13:2) при разделе имущества с Лотом, практически, обобрал племянника, передав ему в собственность лишь ту небольшую часть из своих многочисленных стад,  выпас которых осуществлялся  Лотом.  За свою многолетнюю и усердную работу во благо Авраама, Лот не получил от дяди вдобавок ни скота, ни серебра, ни золота.
        Подводя итоги нашего историко-этнографического экскурса, с уверенностью повторим, что Иисус по своему национальному происхождению был галилеянином. Он, как и его предки, родился в Галилее, думал и говорил на арамейском языке, на котором произнес свои предсмертные слова (Мф. 27:46; Мк:15:34).  но конфессионально придерживался иудаизма,  национальной религии евреев, насильно навязанной Хасмонеями. С этнической точки зрения галилеяне и евреи были совершенно разными народами.
       В этнографии народов мира такие явления не так уж и редки, В качестве примера можно привести сербов и болгар. Здесь все похоже на галилейско-еврейский дуэт: родственное происхождение этносов (южные славяне),  одна область проживания (Балканы), родственный  язык (славянский) и одна вера (христианство греческого толка). Однако, сербы и болгары  -  это совершенно разные народы!  Наличие подобного явления встречается и  среди мусульманских народов, например, у татар и башкир.





            


         


          Часть 9. Три месяца перед пасхой  33 года



     Иисус, предупрежденный о том, что его собираются убить (Лк. 13:31; СВЧ, разд. 91), покинул Иудею до окончания праздника обновления (хануки) и направился за Иордан в «то место, где крестил Иоанн, и остался там» (Ин. 10:40). По всей видимости, это был Енон, расположенный в Перее, до которого требовалось совершить  почти двухдневный переход от Иерусалима. Следовательно, приход в Перею можно отнести к 23 декабря 32 года.
       Енон, как мы ранее установили (см. часть 3, стр.15), это название местности, которая располагалась на восточном берегу Иордана напротив Вифавары, неподалеку от дороги, ведущей к Иерихону. В прибрежных зарослях ивняка близ  Енона протекал ручей с отличной  питьевой водой и находились пещеры, где можно было устроиться на ночлег и укрыться от  непогоды.
        Судя по контексту евангелия от Иоанна, заиорданское уединение Иисуса  длилось чуть более месяца, поскольку он вскоре получил из Вифании весть от знакомых нам сестер Марии и Марфы (см. стр. 51), точно знавших  истинное местонахождение Иисуса, о болезни их брата Лазаря (Ин.11:3). Два дня Иисус колебался, но на третий день, несмотря на уговоры учеников, решил идти в Иудею (Ин. 11:6-8), что случилось не позже 26 января 33 года. Через 2 дня, т. е. 28 января 33 года Иисус пришел в Вифанию и, узнав, что Лазарь умер, совершил чудо его воскрешения из мертвых (Ин. 11:39-45).
        В этот же день Иисус, опасаясь преследований со стороны иудеев, а, вернее сказать, агентов Иерусалимского храма, вместе с апостолами покидает Вифанию и приходит «в страну близ пустыни, в город, называемый Ефраим» (Ин. 11:54).
        С точки зрения топографии эта информация никаких сомнений не вызывает. Во времена Иисуса город Ефраим, или Офра Вениаминова, упомянутая в (Нав. 18:23), находился в Иудее, на расстоянии 25 километров к северо-востоку от Иерусалима (СВЧ, разд. 92), неподалеку от  пустынной долины Иерихона.
        Однако, с точки зрения элементарной логики новое место убежища, куда евангелист направил Иисуса после Вифании, вызывает большие сомнения, поскольку Ефраим, как и Вифания, был иудейским городом, где  Иисус мог подвергнуться преследованию. Очевидно, что в тексте евангелия допущена какая-то неточность.  По этой причине некоторые исследователи из-за близости диалектных вариантов названия города (ephra-yim = ephron-yim = ophra-yim = ophra) отождествляют Ефраим  то с Офрой, (не уточняя ее местоположение), то с Эфроном, о котором известно лишь то, что находился он за Иорданом, т. е. на восточном берегу реки.
        Кроме Офры Вениаминовой в Ветхом завете упомянут еще один городок  с похожим названием:  Офра Авиезерова, малая родина иудейско-израильского судьи  Гидеона, расположенная в западной части удела  Манассии (Суд. 6:11,24; 9:5). Во времена Иисуса Офра Авиезерова находилась в Галилее, на границе с Самарией, и являлась важным транспортным узлом Приморского торгового пути, в шести километрах юго-западнее Наина.
Именно здесь, по нашему мнению, с 1 февраля по 20 марта 33 года, до ухода в Иерусалим на праздник своей последней пасхи, находился Иисус.
        .Сделать такой смелый вывод нам позволяет описание маршрута следования Иисуса  в Иерусалим перед пасхой 33 года (Лк. 17:11). Карты «Библейского спутникового атласа» У. Шлегеля  наглядно отображают путь последнего путешествия  Иисуса из галилейской Офры в столицу Иудеи. От границы Галилеи дорога идет на юго-восток, в Самарию  в сторону  города Изрееля (Ездрилона), поворачивает на восток, возвращаясь на короткое время (час пути, или 4-5 километров)   в Галилею, а затем от города Эйн-Харод снова уходит к юго-востоку, в греческое Десятиградие, по направлению к Скифополю (Беф-Сану).         
        Св. Лука с поразительной точностью описывает топографические особенности дороги от Офры, указывая, что по пути в Иерусалим Иисус «проходил между Самариею и Галилеею» (Лк. 17:11). Если бы последним пристанищем Иисуса перед пасхой 33 года были  иудейские Ефраим или Ефрон, то указанный Лукой путь по Самарии и Галилеи был совершенно невозможен из-за географической удаленности  этих городов от самарийско-галилейской границы.  Следовательно, маршрут  возвращения в Иерусалим начинался в галилейской Офре.
         В первый же день своего путешествия из Офры в Иерусалим, 21 марта 33 года, миновав Ездрилон,  при проходе  короткого участка по территории Галилеи, Иисус излечивает от проказы сразу десять человек (Лк. 17:12-19). На следующий день, 22 марта 33 года, путешественники прибыли в Скифополь, где, по всей видимости, примкнули к  каравану паломников, идущих в Иерусалим с западного побережья Тивериадского озера.
       По берегам Иордана в сторону Иерусалима шли две дороги, которые начинались от   Галилейского озера.  Дорогу на левом берегу реки паломники считали более удобной для путешествия, поскольку с гористой  местности левобережья к Иордану стекало множество потоков чистой питьевой воды. Правобережная дорога была менее популярна из-за своего маловодья. Воду из Иордана иудеи не пили, поскольку с правого берега в реку сливались несколько серных потоков, портивших вкус воды.
        Переправившись на левый берег Иордана возле Пеллы,, караван богомольцев пополнился новыми паломниками, жителями восточного побережья озера, и продолжил свой почти четырехдневный переход до Иерихона, куда паломники пришли 26 марта 33 года после переправы в Вифаваре..
        Во время путешествия Иисус не упускал возможностей по проповеди своего учения среди случайных попутчиков.  Видимо, некоторые из них ранее уже слышали  речи и выступления бродячего законоучителя во времена его прошлых путешествий в окрестностях  Тивериадского озера  и по галилейским дорогам или, возможно, были свидетелями его чудесных сеансов массового исцеления больных.  Небольшими группами эти попутчики охотно собирались вокруг учителя на  дневных непродолжительных привалах или в конце дня перед ночлегом и внимательно слушали его краткие и сжатые, но всегда жизненно верные притчи и поучения. Содержания этих рассказов  изложены в евангелиях  от Матфея (главы 19,  20), Марка (глава 10) и Луки (главы 14, 15, 16:18, 17, 18).
         Согласно данным СВЧ (разд. 99) и  атласа У. Шлегеля,  Иерихон времен Иисуса был разделен на две части: старую, где проживало иудейское население города и новую, выстроенную в годы греко-римского владычества , где жили не только многочисленные чиновники местной администрации, но и греки,  и римляне. Здесь располагалась  по выражению У. Шлегеля,  муниципальная часть  города.
        26 марта 33 года, видимо после полудня,  Иисус и его попутчики по галилейскому каравану паломников прошли через старинные городские  кварталы, направляясь по короткой дороге  к новой части Иерихона.  Именно здесь, на стыке двух районов города,   Иисус  чудесным образом исцелил сразу двух  слепцов, вернув им зрение, и продолжил шествие (Мф. 20:29-.34; Мк. 10:46-52; Лк. 18:35-43).
        Богомольцы, идущие вместе с Иисусом и ставшие свидетелями чуда, начали славить бога, подняв большой шум, собравший множество городских зевак, каждый из которых хотел воочию увидеть  чудотворца из Галилеи.  В числе  любопытствующих оказался  и Закхей, начальник иерихонских мытарей (сборщиков налога). Плотная толпа, окружившая Иисуса, не позволяла  малорослому Закхею разглядеть  исцелителя слепых,  поэтому,  забежав вперед по ходу следования паломников, он взобрался на смоковницу, что росла у дороги.
        Заметив это, Иисус остановился  и призвал Закхея  спуститься с дерева, после чего глава иерихонских мытарей сразу пригласил Иисуса  и его апостолов в свой дом, где устроил, по-видимому, в честь гостей обильный ужин, за время которого Закхей стал приверженцем идей Иисуса  (Лк. 19:2-10). В конце этого ужина Иисус, верный своей системе поучений, рассказал  компании присутствующих притчу о  серебряных деньгах, которые у (Мф. 25:13-30) названы талантами, а  в тексте  (Лк. 19:11-28) именуются  минами.
        После ночлега в доме гостеприимного Закхея, утром 27 марта 33 года, Иисус со спутниками покидает Иерихон и к концу дня  путешественники достигают Вифании, где галилейские паломники, обычно, располагались на ночлег во время праздников.
       Иисус снова остановился в доме Лазаря, и сестры хозяина устроили для дорогого гостя дружескую вечерю (Ин. 12:1-8).
        Следующий день, 28 марта 33 года по еврейскому календарю был субботой,  днем покоя, в который иудею разрешалось отходить от дома лишь на 2000 шагов (т. е. на 1,5 километра). Поскольку длина пути от пригородной Вифании до Иерусалима была около трех километров (т. е.  4000 шагов),  посещение храма было отложено назавтра. Весь день, до вечера, Иисус провел в доме Лазаря.  После заката солнца, когда суббота закончилась, т. е. вечером этого же дня по юлианскому календарю,  Иисус вместе с Лазарем был приглашен на ужин к жителю Вифании по имени Симон Прокаженный (Мф. 26:6-12; Мк. 14:3-8). Авторы СВЧ (разд. 101), считают, что этот Симон ранее страдал от указанной болезни, но был исцелен, возможно, Иисусом.
       



               
               

                Часть 10. Последняя пасха Иисуса





        Последние дни земной жизни Иисуса  христианская церковь называет Страстной неделей, причем пять из них именуются Великими. По А. Дидону иудейская пасха  33 года (15 нисана 3793 года) выпадала на субботу 4 апреля, следовательно, начало недели страстей нужно отнести к 9 нисана еврейского календаря, или 29 марта юлианского летоисчисления. Рассмотрим в подробностях каждый день этой финальной недели и, при необходимости, приведем наши комментарии к эпизодам происходящих событий.    
      
        ВЪЕЗД В ИЕРУСАЛИМ. ВОСКРЕСЕНЬЕ,  29 марта 33 года (9 нисана 3793 года по еврейскому календарю).  Этот эпизод из жизни Иисуса  описывают в своих текстах все евангелисты (Мф. 21:1-11; Мк. 11:1-11; Лк. 19:29-44; Ин. 12:12-19), причем Матфей, цитируя текст из «священного писания», называет его сбывшимся  предсказанием пророка Захарии, о том, что грядущий царь въедет в Иерусалим, сидящим «на ослице и молодом осле, сыне подъяремной» (Мф. 21:5; Зах. 9:9). Такое зрелище не увидишь даже в цирке, где могут, после длительных репетиций и тренировок, ездить одновременно на спинах двух животных, но только в «положении стоя». Тексты Марка, Луки и Иоанна в этом вопросе отображают вполне  реальную картину,  сообщая, что Иисус въехал в Иерусалим  сидя верхом на молодом осле.
         Как это описывают евангелисты, в Иерусалимский храм из пригородной Вифании, расположенной на восточном склоне Елеонской горы, можно было попасть двумя путями:   1) по путепроводу;  2) с заходом в город  с востока по иерихонской дороге.
         Первая дорога,  длиною более трех километров, проходила через соседнее селение Виффагию, лежащее на западном склоне Елеонской  горы и вела на север до начала Гефсиманского сада , а затем ,повернув на запад, шла  над глубокой  и узкой долиной ручья Кедрон по сооруженному для прохода ПЕШЕХОДОВ   арочному мосту-путепроводу (https://foma.ru/ierusalim-vremen)   
        Этот путепровод соединял противоположные склоны  двух гор, Елеонской и Храмовой, чтобы закончиться у единственных ворот в тогдашней восточной внешней стене Иерусалимского храма.  В разное время эти ворота назывались по-разному: Шушанскими (Сузскими), Милосердия, а также Золотыми. Поднявшись с  моста по многоступенчатой лестнице вверх, всякий входящий в эти ворота сразу оказывался  на территории храма, а точнее сказать, во Дворе язычников.  Во время войны с Римом (66-70 годы) иудеи разрушили этот мост, поскольку римляне на Елеонской горе устроили свой лагерь.
        Христианская традиция считает, что Иисус перед пасхой 33 года вошел в Иерусалим через Золотые ворота, однако, и это очевидно, такое утверждение является  ошибочным, поскольку  полностью  исключает шествие  Иисуса  по городу и противоречит текстам евангелистов.
        Судя по атласу У. Шлегеля, во времена Иисуса  к Иерусалиму с востока подходила оживленная иерихонская дорога , в  которую в полукилометре от города  вливался проселок, идущий  по Елеонской  горе из Вифании и Виффагии через Гефсиманский сад.  Общая длина этого второго пути от Вифании до Иерусалима составляла  4  километра.
          Достигнув Иерусалима, иерихонская дорога заканчивалась в северо-восточной части города, называемой Предместьем. Здесь в северной  внешней стене  храма, почти в ее середине , имелись ворота, называемые  Овечьими  (Ин. 5:2).  Значит, на своем ослике Иисус мог въехать в город  лишь через восточную  заставу (сторожевой и наблюдательный пункт у дороги) в иерусалимском Предместье, а  в храм  войти только через ОВЕЧЬИ  ворота.
        Христианские богословы, многократно преувеличивая значение этого эпизода, объявляют  въезд  Иисуса в Иерусалим перед пасхой  33 года  событием торжественным и даже Триумфальным (СВЧ, разд. 102).
         Думается, что в реальности  всё было проще и обыденней, поскольку события  этого дня, согласно евангельским текстам, происходили ( по нашей реконструкции)  в следующей,  последовательности.
        29 марта 33 года, часа в три пополудни (девятый час дня еврейского счета времени) Иисус со своими апостолами вышел из Вифании и направился в сторону Иерусалима. Возможно,  что к его группе присоединилось несколько  богомольцев, приглашенных апостолами из числа галилеян, квартировавших в селении или его окрестностях. Через 1,5 километра пути по Елеонской горе паломники пришли в Виффагию, где у одного из жителей   апостолы  взяли напрокат  молодого осла, аренда которого  была оплачена заранее.
         Двигаясь по проселочной дороге на север и миновав Гефсиманский сад, процессия   вышла на перекресток проселка  с  иерихонской дорогой. Здесь, видимо, апостолы  предусмотрительно нарезали веток с придорожных деревьев, застелили спину ослика своими накидками ( арендуя животное,  о седле, похоже, не подумали) и, усадив на них Иисуса , продолжили свой путь. Шел десятый час еврейского дня (четвертый час пополудни),  и до  иерусалимского  Предместья  оставалось пройти еще полкилометра. К немногочисленному  шествию галилеян, видимо, присоединилось несколько паломников, идущих из Иерихона в сторону Иерусалима.
        Перед входом в город некоторые апостолы, забежав вперед по ходу шествия, начали бросать на дорогу под ноги ослика заранее приготовленные  пальмовые ветви и свои плащи, а идущее  следом сопровождение, для привлечения зрителей, стало восклицать прославления богу.  На въезде в Иерусалим небольшую процессию во главе с наездником на молодом осле, никто из горожан, кроме нескольких дежурных стражей заставы,  не встречал, потому  что ближайшие жилые кварталы восточной окраины иерусалимского Предместья в те годы находились в полукилометре от места входа иерихонской дороги в город, за мрачными башнями цитадели Антония.
         Пройдя по городу не более чем 200 метров, шествие остановилось у Овечьих ворот Иерусалимского храма. Спешившись с ослика, Иисус передал его мальчику, сыну хозяина животного. Еврейский день близился к концу и время было довольно позднее ( Мк. 11:11).  Примерно в 11 часов еврейского дня (17:00 в нашем понятии), миновав ОВЕЧЬИ  ворота, пришедшие к храму  галилеяне  оказались в северной части площади Двора язычников.
        За стеной,  перед храмовыми  воротами, остались лишь мальчик из Виффагии со своим осликом и несколько жителей города, направляющихся к близлежащей от стены  храма, в 150 метрах от нее,  купальне  Вифезда,  чтобы до наступления ночи забрать домой своих  убогих и больных родственников , с  раннего утра до позднего вечера  тщетно ожидающих у  края купальни  «возмущения ангелом» воды в бассейне (Ин. 5:4).
        Когда эти горожане, свидетели входа Иисуса в город, подошли вплотную к храмовым воротам, они увидели лишь пустую площадь, усыпанную  пальмовыми ветками да отрока с  ослом. Любопытные жители спросили у мальчика: «Кто это пришел?». Юный отрок ответил: «Сей есть Иисус, ПРОРОК  из Назарета Галилейского» (Мф. 21:11). Так что, фактически, свидетелями въезда Иисуса в Предместье Иерусалима оказалось не более 10-15 жителей Иерусалима.
        Поскольку еврейский день 9 нисана подходил к концу, пребывание Иисуса и его спутников на территории храмового комплекса было кратковременным и, можно сказать, мимолетным  -  полчаса, не более. Проходя по Двору язычников, они лишь изредка встречали кого-либо из паломников (а может быть, это были агенты храмовой стражи). Двор женщин, где фанатично настроенные иудеи обычно предавались своим многодневным и нескончаемым молитвам, тоже был пуст. И только во Дворе священников, у входа в притвор храма, на жертвеннике всесожжения с треском  бился неугасимый огонь, разносящий по окрестности неповторимый запах жареного мяса  и тука в сочетании с елеем.
        Спустившись во Двор язычников, Иисус  миновал  портик  безлюдного Соломонова притвора и ВЫШЕЛ  через ЗОЛОТЫЕ  ворота на Кедронский путепровод, ведущий к Елеонской горе. Когда галилеяне вернулись в Вифанию, наступил уже новый еврейский день - 10 нисана.

        ВЕЛИКИЙ ПОНЕДЕЛЬНИК, 30 марта 33 года (10 нисана 3793 года). День для Иисуса начался утренним уходом из Вифании в Иерусалим  и проклятием  ни в чем  не повинной смоковницы, произрастающей у дороги (Мф. 21:18-22; Мк. 11:12-14), на  которой раздраженный Иисус хотел найти  плоды в конце марта, несмотря на то, что  самые ранние сорта смоквы  вызревают  лишь в июне. и «еще не время было собирания плодов» (Мк. 11:13)
        Эту нелепую  историю, можно смело назвать побасенкой, почерпнутой Матфеем и Марком из обширной копилки устного народного творчества о жизни Иисуса ради показа призрачной, а значит ложной, морали о том, что истинная вера в любое время должна приносить плоды. Кстати, в текстах Луки  и Иоанна рассказ о проклятии смоквы отсутствует, поскольку эти авторы, видимо, знали реальные сроки сбора урожая с таких деревьев.
        Неправдоподобным нам  кажется и утверждение евангелистов о том, что почти сразу после ухода из Вифании,  Иисус внезапно «взалкал», т. е. проголодался (Мф. 21:18), поскольку  заботливые  сестры Мария и Марфа вряд ли бы позволили ему уйти из  их дома, где он считается почетным гостем, без должного завтрака.
       Отсюда можно сделать вывод: эпизод с проклятием смоковницы вымышлен, не логичен, противоречив  и поэтому не может считаться реальным.
        Переход от Вифании до храма через Кедронский путепровод был коротким ( не более 30 минут), поэтому в понедельник,  около второго часа еврейского дня (около восьми часов утра по юлианскому времяисчислению) Иисус впервые за эти предпасхальные дни  ВОШЕЛ в храм через ЗОЛОТЫЕ ворота.
        Первые три евангелия и СВЧ утверждают, что Иисус, как и перед пасхой 30 года, повторил изгнание с территории храма торговцев и менял (Мф. 21:12-13; Мк. 11:15-19; Лк. 19:45-46; СВЧ, разд. 103). Раньше  (см. Часть 5, стр. 17,18) мы уже подробно рассказали об этом легендарном  эпизоде  и полной невозможности его совершения в существующих тогда реалиях организационных мер по бесперебойному и безопасному функционированию иудейского  храма. Дубляж истории с изгнанием торговцев в текстах  евангелистов-синоптиков и перенос ее  в более позднее время, чем то, которое указано в тексте   Иоанна, лишь усиливает нашу уверенность в  легендарности этого эпизода
       В вопросе возможности совершения мелкого, бытового инцидента, ставшего основой легенды об изгнании торговцев (см.  стр. 18),  предпочтение, очевидно, следует отдать сообщению Иоанна, поскольку, в отличие от  других евангелистов, он был, как один из первых учеников Иисуса, непосредственным свидетелем всех событий пасхи 30 года.
        И последнее доказательство в пользу вывода о нереальности  указанного эпизода. Обвиняя Иисуса,  в иудейском  синедрионе  припомнили нашему герою  его прошлые слова о разрушении храма  (Ин. 2:19),  но о  случае  разгона торговцев и менял,  который  являлся очень серьезным нарушением  общественного порядка в храме, ни  в  33-м, ни тем более, в 30-м году, никто из судей синедриона ничего не знал и не слышал,  следовательно,  в действительности этот случай никогда не происходил и потому его не стоит включать в нашу хронологию.
       К понедельнику 30 марта 33 года синопсис СВЧ относит также встречу Иисуса с эллинами. (Ин. 12: 20-23). Так иудеи Иерусалима называли евреев, придерживающихся иудаизма, но почти утративших родной язык за долгие годы проживания в греческих городах. Они говорили на койне,  варианте греческого языка, возникшего во времена завоеваний Александра Македонского, и с тех пор бытовавшего  среди жителей  эллинистического  Средиземноморья, в том числе и в Египте.
         Иисус произнес перед эллинами довольно пространную поучительную речь, по- видимому,  на греческом койне, поскольку о наличии переводчика  на этой встрече евангелист ничего не рассказывает  (Ин.12:24-50).

        ВЕЛИКИЙ ВТОРНИК, 31 марта 33 года (11 нисана 3793 года). Очередной храмовый день для Иисуса начался во Дворе женщин, возле сокровищницы, где он долго наблюдал за тем, как народ , жертвуя храму, кладет в копилку свои деньги (Мк. 12:41-44; Лк. 21: 1-4).
        Затем Иисус, видимо, переместился в Соломонов притвор и  перед собравшейся вокруг него группой паломников  начал произносить свои обычные поучения. Вскоре к группе присоединились иерусалимские книжники (соферим), храмовые священники, а также фарисеи  и начали задавать Иисусу свои вопросы,  отчего характер беседы круто изменился, превратившись в полемику и серию резких обличений Иисусом  иудейских религиозных начальников.  которые  проповедник чередовал  с притчами на различные темы.  Книжники  и фарисеи своими  каверзными, явно провокационными,  вопросами старались выстроить некие  полемические ловушки, чтобы поймать Иисуса на слове. Однако, на этот раз Иисус был собран, внимателен и осторожен, а его неожиданные ответы  ставили иудеев в тупик. (Мф. 21:23 - 23:39; Мк. 11:27 – 12:40; Лк. 19:47 – 20:47). Главным же эпизодом этого дня, по нашему мнению, следует  считать вопрос фарисеев об отношении Иисуса к вопросу уплаты налогов римскому императору. «Отдавайте кесарево кесарю, а божие богу», - кратко ответил Иисус  (Мф. 22:15-21).
        О содержании  этих полемических разговоров  было сразу же сообщено и высшему руководству храма, поэтому первосвященник Каиафа назначил на следующий день проведение заседания  Синедриона по обсуждению предпраздничной ситуации в городе.
       Для Иисуса этот напряженный день закончился его пророчествами  перед апостолами о судьбе Иерусалима,  рассказами о втором пришествии  и притчами о царстве  небесном (Мф. 24:1 – 25:13,31-46; Мк. 13 1-:37; Лк. 21:5-36).

         ВЕЛИКАЯ СРЕДА, 1апреля 33 года (12 нисана 3793 года). Иисус отказался от посещения храма, весь этот день находился в Вифании и проводил  время, как указывает СВЧ (разд.112), «со своими апостолами в спокойном уединении». 
         Утром этого дня, в Иерусалиме, высшее религиозное иудейское руководство (совет старейшин синедриона) собралось на совещание, где приняло  решение об аресте Иисуса  (Мф. 26:3-5; Мк. 14:1-2; Лк. 22:2; Ин. 11:49-50) с целью изолировать неудобного им чудотворца, проповедника и главаря небольшой секты, которого народ  считал пророком, от основной массы верующих, прибывающих  в храм на праздник.
       С точки зрения иерусалимского жречества такая предварительная мера профилактики была необходима и вполне оправдана, поскольку исключала возможное возникновение  беспорядков или даже бунта.  Иосиф  Флавий  свидетельствует, что «у иудеев волнения вспыхивали большею частью  во время праздников» (Иуд. войн. I, 4:5) и заканчивались, обычно, вооруженным, беспощадным и кровавым подавлением этих волнений   римлянами.
        Поэтому первосвященник Иосиф Каиафа  заявил на совещании прямо: «…лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб» (Ин. 11:50). 
        По нашему  мнению,  «спокойное уединение» Иисуса 1 апреля 33 года на самом деле было тягостным ожиданием  итогов намеченного в этот день совещания  у первосвященника Каиафы , которые должен был доставить в Вифанию гонец  от фарисея Никодима, одного из начальников иудейских,  члена синедриона  и тайного  приверженца Иисуса (Ин. 3:1,19:39),  сообщившего Иисусу  об этом совещании  еще накануне,  31 марта.
        Через 2-3 часа после окончания заседания (не позднее 14 часов) о принятом тайном  решении синедриона  стало известно и Иисусу.
         После получения этого сообщения череда дальнейших евангельских событий приобретает зловеще-драматический характер, а сшитые авторами между собой эпизоды этих событий постоянно вызывают вопросы, на которые трудно найти исчерпывающий ответ как в текстах канонических  евангелий, так и у церковных толкователей этих текстов.
         Вопрос первый. По какой причине Иисус, предупрежденный  о грозящем ему аресте и убийстве, не покинул сразу  территорию Иудеи, так, как он делал это раньше, а остался в Вифании?
        Следующий вопрос начинает возникать сразу после внезапного появления одного из апостолов, Иуды Искариота, у архиереев иерусалимского храма с предложением оказать помощь в аресте своего наставника (Мф. 26:14-15; Мк. 14:10-11). По мнению православного богослова  А. П. Лопухина,  с которым согласны и составители СВЧ (разд. 112), этот эпизод  имел место в среду, 1 апреля, того же 33 года, через 2-3 часа после того, как Иисус получил весть от Никодима.  Это означает только одно, что Иуда Искариот  узнал о содержании секретного решения  совета старейшин синедриона одновременно с Иисусом. Отсюда и второй вопрос: зачем Иисус рассказал Искариоту о решении синедриона? Неужели лишь  для того, чтобы подстегнуть желание этого апостола предать его?  Ведь все остальное окружение Иисуса, его одиннадцать апостолов,  о  решении  иудейских старейшин ничего не знало (Ин. 13:28).

         ВЕЛИКИЙ ЧЕТВЕРГ, 2 апреля 33 года (13 нисана 3793 года). По утверждению СВЧ (разд. 112), Иисус и его 12 апостолов  до полудня все еще находились в Вифании. Это вполне понятно, потому, что дневной приход в храм для Иисуса был весьма опасен. Однако, после полудня Иисус отправил в Иерусалим Петра и Иоанна для того,  чтобы они могли  приготовить  необходимые кушанья для проведения в городе совместной  вечерней трапезы, которую христианская  церковь  позже назовет  Тайной вечерей.
        Иисус приказал своим посланцам следовать из Вифании  в Иерусалим местной дорогой, идущей по южному склону Елеонской горы к городским воротам у Силоамского пруда. При входе в город, сказал Иисус, апостолы  должны встретить  водоноса, за которым необходимо было следовать, до тех пор, пока он не зайдет в нужный для них  дом (Мф. 26:17-19; Мк.14:14-16; Лк. 22:8-13).   
        Петр и Иоанн в точности исполнили все указания Иисуса, поскольку в доме, где их встретил приветливый хозяин,  нашлось все необходимое для приготовления роскошного  ужина, включая вино и  тушку свежезабитого  барашка. 
        В дом Тайной вечери, повторив путь Петра и Иоанна, Иисус  пришел вместе с десятью апостолами в  начале еврейского дня приготовления 14 нисана,  т. е. в 19 часов вечера  2 апреля  33 года.   Тут возникает еще один, уже третий вопрос: что заставило (или кто заставил) Иисуса снова вернуться в Иерусалим, несмотря на грозящую ему опасность? 
         Обратим внимание на  хронологический нюанс, имеющийся в текстах Мф., Мк. и Лк., утверждающих, что тайный  ужин в иерусалимском доме являлся пасхальной трапезой.                На первый взгляд все в этой вечере, вроде бы, описано правильно и соответствует требованиям иудейского пасхального обычая, однако  из текстов первых трех евангелистов вытекает ,что забой жертвенного животного, тушку которого Петр  и Иоанн обнаружили в доме, был произведен 13 нисана, а иудейский «закон» (см. Часть 1, стр. 5)  требует заклания  пасхальной жертвы только в день приготовления 14 нисана, после полудня и обязательно  на территории храма. В противном случае, жертва НЕ МОЖЕТ СЧИТАТЬСЯ ПАСХАЛЬНОЙ  и приравнивается к обычному ужину.
        Евангелист Иоанн эту последнюю вечерю Иисуса пасхальной не называет, указывая в своем рассказе, что она имела место накануне дня приготовления, который приходился в тот год на пятницу (Ин.18:28, 19:14,42).
       Юлианский день,  2 апреля, все еще продолжался,  и до наступления  следующего дня оставалось почти 5 часов, поэтому продолжим наше описание событий  четверга  в  давно  привычном для нас юлианском отсчете времени. Тайная вечеря началась, как и положено, после  наступления темноты, т.е. около 20 часов и длилась, пожалуй, не менее двух часов.  Все ее эпизоды описаны в текстах (Мф. 26:20-29; Мк. 14:17-25; Лк. 22:14-38; Ин. 13:2-38, главы 14-17 ) и пересказывать их нет никакого смысла. Однако, на одном моменте этого ужина, все-таки, придется заострить наше внимание.
        Где-то в середине вечери Иисус промолвил своему казначею и апостолу Иуде Искариоту: «Что делаешь, делай скорее» (Ин. 13:27).  Иуда спешно покинул дом, где проходила трапеза, и скрылся в темноте ночи. Вот здесь у нас возникает очередной, уже четвертый вопрос:  зачем Иисус, якобы знающий о предательстве, стал торопить Искариота?
        Около 23 часов Иисус вместе с апостолами покинул дом, где проходила  вечеря, вышел из города через южные ворота и по долине Кедрона направился  на Елеонскую гору, а точнее сказать, в Гефсиманский сад (Мф. 26:30; Мк. 14:26; Лк. 22:39; Ин. 18:1).  Оставив восемь апостолов у входа в сад (Мф. 26:36; Мк. 14:32; СВЧ, разд. 117), Иисус с Петром, Иаковом и Иоанном прошел в глубину  оливковых деревьев и начал  усердно и мучительно молиться (Мф. 26:39-49; Мк. 14:35-41; Лк. 22:41-46).
        Здесь уместно поставить еще один, уже пятый  вопрос: по какой причине и зачем  около полуночи, Иисус сделал остановку в Гефсиманском саду, а не прошел, что было гораздо  логичнее, сразу до Вифании?
        Приближалась полночь, и наступала  пятница - новый юлианский день, заполненный чередой драматических событий в жизни Иисуса, приведших его  к трагическому финалу.

        ВЕЛИКАЯ ПЯТНИЦА, 3 апреля 33 года (14 нисана 3793 года).  По юлианскому календарю эта пятница для Иисуса началась  его арестом (примерно через час после полуночи) на территории  Гефсиманского  сада  специально созданным  отрядом захвата, с которым из Иерусалима пришел Иуда Искариот (Мф.26:47-56; Мк. 14:43-52; Лк. 47:53; Ин. 18:2-12). Сцена ареста у каждого из евангелистов изложена по-своему, с разными подробностями и деталями, но мы будем придерживаться, с некоторыми оговорками, повествования  Иоанна, поскольку он единственный из авторов писаний, кто мог быть действительным  свидетелем эпизода ареста Иисуса.
         По версии  св. Иоанна, арест (Ин. 18:3) производился отрядом воинов, вооруженных мечами. Воинов сопровождали служители храма левиты и, видимо, храмовые стражники, которые принесли  с собой длинные колья, позволявшие им с безопасного для себя расстояния нейтрализовать  любого бунтовщика-зелота, вооруженного коротким мечом-кинжалом.
        Поскольку в аресте  Иисуса участвовали  римские легионеры, весьма сомнительно, что римский  воин мог пасть на землю перед «презренным иудеем» после слов Иисуса  «это я», или «аз есмь»  (Ин. 18:6). Впрочем, это можно отнести и к стражникам-левитам, считавших Иисуса  опасным разбойником (Мф. 26:55; Мк. 14:48; Лк. 22:55), На   месте последнего слова в оригинальном тексте стоит знакомое нам греческое lesten, которым греки называли зелотов-сикариев.
         Сомнительной представляется и сцена с поцелуем Иуды Искариота своего учителя.   Если Иисус не был виден воинам, как утверждают богословы, значит, его не видел и Иуда Искариот.  В эту ночь в небе светила полная Луна, а в своих руках стражники и левиты  несли фонари и факелы-светильники (Ин.18:3). Место ареста, где кроме Иисуса находились  только апостолы Петр, Иаков и  Иоанн, было достаточно освещено, и  все действующие лица сцены взятия под стражу были хорошо видны. Кроме того, одежда Иисуса заметно отличалась от одежды  его учеников (Ин. 19:23).
        Можно было знаком указать на Иисуса, однако Искариот, как рассказывают, вплотную приблизился к учителю, якобы громко произнес  «радуйся, равви»,  и что-то стал шептать   Иисусу на ухо. Видимо, эти движения Иуды некоторые из очевидцев и приняли за поцелуй (Мф.26:49; Мк. 14:45; Лк. 22:47).
        Поскольку св. Иоанн, единственный из евангелистов свидетель ареста, о поцелуе Иуды ничего не сообщает, будем считать, что  рассказы об этом эпизоде являются литературным  вымыслом  Матфея, Марка и Луки . Но у нас возник законный, шестой вопрос: что же мог прошептать  Иуда на ухо своему наставнику перед арестом?
        Невероятным и вымышленным  является и эпизод с попыткой Петра оказать вооруженное сопротивление храмовой страже при аресте Иисуса. Достав из-под плаща спрятанный меч, Симон-Петр сразу бы привлек к себе внимание стражи, что, в лучшем случае, привело бы его к немедленной нейтрализации и аресту. Ловко орудуя длинными кольями, 2-3 стражника мгновенно бы сбили с ног вооруженного кинжальщика. Однако, как рассказывают евангелисты, Петр пустил свой меч в дело и искалечил одного из стражников (Мф. 26:51; Мк. 14:47; Лк. 22:50; Ин. 18:10).  Такое применение боевого оружия  обязательно бы вызвало неминуемую смерть апостола. Можно смело сказать, что в  действительности  никакого сопротивления не было, поскольку, согласно дальнейшим текстам повествований,   через несколько минут после описанного эпизода и ареста Иисуса, живой и невредимый Петр вместе с Иоанном  следует за группой конвоиров, ведущих задержанного в Иерусалим  (Мф. 26:58; Мк. 14:54; Лк. 22:54; Ин. 18:15) на  допрос к Анне (Ханнану), бывшему первосвященнику и тестю действующего в то время иудейского первосвященника Иосифа Каиафы (Ин. !8:13).   Коротко допросив арестанта,  Ханнан приказал отвести его  к своему зятю (Ин. 18:19-24).
        Во дворе первосвященника  Петр провел более двух часов и за это время трижды отрёкся от своего  учителя, после чего услышал  пение петуха (Ин. 18:17,25,27), которое означало наступление утра и соответствовало четырем часам утра юлианского  времени.
        По данным биологов, петухи на всех континентах и во все времена кукарекают в одно и то же время: в 1 час ночи, в 2 часа ночи и в 4 часа ночи нового дня.  Пение первых и вторых петухов Петр, конечно же, слышать не мог, поскольку находился в это время за городом, в удалении от курятников: в Гефсиманском саду либо на пути в Иерусалим
       После этой драматической ночи имена Симона-Петра и других апостолов Иисуса на три дня исчезают из повествований евангелистов, что явно указывает на  их паническое бегство  в разные стороны с целью уклонения от возможных репрессий властей (Мк. 14:50) .
        Маловероятно, что синедрион, этот верховный иерократический суд  иудейского храма, возглавляемый первосвященником, мог собраться  на заседание в доме Каиафы 3 апреля в три часа ночи (по еврейскому счету в девятом часу ночи,14 нисана). Открытие  любых заседаний иудейского синедриона, пишет З. Косидовский,  могло состояться  только утром, после  восхода солнца в специальном помещении, которое находилось на территории храма. Поэтому сцены,  описанные у (Мф. 26:59-68;  Мк. 14:55-65), по нашему мнению, следует отнести  к  более  позднему времени, к началу нового иудейского дня 14 нисана,  к первому его часу , что соответствует семи часам утра 3 апреля  33 года по юлианскому стилю.
       Наш вывод авторы евангелий либо подтверждают (Мф. 27:1; Мк. 15:1), либо  в своих повествованиях, сообщают (Лк. 22:66; Ин. 18:38) лишь об одном, утреннем заседании, происходившему, судя по рассказу (Ин. 18:28),  в доме Каиафы. А это указывает на то, что суд над Иисусом вершил не иудейский  храмовый верховный суд, а экстренно собранный в доме первосвященника  иудейский совет старейшин синедриона,  число членов которого равнялось двадцати одному. Этот совет некоторые исследователи часто называют «малым синедрионом», поскольку его решения носили предварительно-рекомендательный характер и подлежали утверждению в «большом синедрионе», в коем  насчитывали 71 человека. 
       Обвинения в богохульстве, предъявленные Иисусу на заседании совета старейшин, базировались на извращенных, а поэтому ложных, показаниях свидетелей (сравни Мф. 26:60-61; Мк. 14:57-58 с  Ин.2:19). Кроме того, Иисус во время допроса первосвященника усугубил свою вину признанием, что он является Христом, а, следовательно, царем иудейским и сыном божьим (Мф. 26:64; Мк. 14:62-63). Стоит обратить внимание на то, что в тексте  Матфея Иисус на вопрос первосвященника отвечает фразой «ты сказал», что в то время означало «да, это так, как ты сказал» (сравни с Мф. 26:25), а у Марка он отзывается на этот же вопрос без всякого иносказания прямым и утвердительным:  « Я».
        Весьма интересным является тот факт, что в числе обвинений, предъявленных на суде малого синедриона, не фигурировали упоминания о многократном  и осознанном нарушении Иисусом  заповеди  о субботнем покое, а также случившемся ранее по времени  его самопровозглашении (см. Часть 7, стр. 51) себя не только сыном бога, но и даже самим богом (Ин. 8:58). Видимо, в суде не было свидетелей упомянутых эпизодов . Впрочем, они были и не нужны, поскольку первосвященник Каиафа заявил: «На что нам свидетелей? Вот, теперь вы слышали богохульство его!» (Мф. 26:65). Приговор суда совета иудейских старейшин был единогласен: «Повинен смерти» (Мф. 26:66; Мк. 14:64) и указывал на явно религиозный характер преступлений, вменяемых арестованному.
        Во времена Иисуса смертные приговоры синедриона  по всем делам подлежали обязательному утверждению  их у римского наместника, который в таких вопросах всегда ориентировался на римское право и, в силу своей известной всем неприязни к иудаизму, мог не согласиться  с означенным вердиктом. Поскольку Иисус признал себя за Христа и царя иудейского, храмовые юристы,  искушенные  как в иудейском, так и в римском праве, быстро нашли необходимую «зацепку», а затем спокойно и хитро переквалифицировали обвинение «богохульника» Иисуса, обвинив его в поступках, которые можно отнести к преступлениям против римского императора.
        Для передачи приговора совета старейшин римскому наместнику, первосвященник
назначил официальную делегацию из трех человек во главе с одним из членов совета.
        С новой редакцией обвинения,  во втором часу иудейского дня 14 нисана (в восемь часов утра 3 апреля 33 года по юлианскому календарю), эта делегация доставила Иисуса под конвоем храмовой стражи к резиденции  правителя и префекта  Иудеи Понтия Пилата, которая находилась в крепости Антония, в претории римского гарнизона у северо-западного угла внешней стены иерусалимского храма.
         О Понтии Пилате нам известно не только из канонических евангелий. Его имя упоминается в сочинениях древнеримских историков и религиозного иудейского философа Филона Александрийского. На должность прокуратора (наместника) и префекта (командующего местным римским гарнизоном) Пилат был назначен императором Тиберием и считался в Риме умным, опытным, решительным и жестким администратором, который более 10  лет (в 26-36 годах) правил Иудеей и Самарией,  умело и строго поддерживая установленный римский общественный порядок  жизни в подвластных ему территориях. 
        Небезынтересно будет  отметить  тот факт, что многие предшественники и преемники Понтия Пилата на должности наместника Иудеи у власти находились, обычно,  не более двух лет, после чего римскому императору приходилось их смещать, поскольку, очевидно, эти чиновники допускали частое возникновение разных волнений и смут в народе, а также постоянно путали императорскую казну с собственным карманом, или, проще  говоря, были обычными казнокрадами.
         Филон Александрийский (25 год до н. э.  -  50 год н, э.),  эллинизированный иудей, богослов и философ, живший во времена правления Пилата,   называет его свирепым, упрямым, продажным самодуром, виновным в многочисленных казнях, совершаемых без суда и не обращающим никакого внимания на увещевания иудеев  («Посольство к Гаю», 38). Это понятно, поскольку почти все иудеи люто ненавидели римлян, признавая их силу.
         Другой иудей, Иосиф Флавий, в своих исторических произведениях также отзывается о Пилате без всяких симпатий (Иуд. войн. II. 9:2-4).
         Римский писатель Корнелий  Тацит в своей исторической хронике  свидетельствует нам о том, что Пилат считал еврейский  иудаизм «зловредным суеверием» (Анналы. XV.44).
        Думается, что Понтий Пилат еще до своего назначения в Иудею был уже  наслышан о строптивости евреев и их склонности к волнениям и мятежам, которые всегда были подогреты иудейскими религиозными амбициями. В справедливости этих утверждений Пилат убедился почти сразу после прибытия в Иудею из Рима, когда приказал своим легионерам внести в Иерусалим штандарты (лат. imago - образ ) с объемным изображением императора Тиберия. Такое действие нового правителя привело иудейское священство в ужас, поскольку «законом» запрещается  вносить в «святой город» языческие изображения. Началось страшное волнение горожан и пришлых сельских обывателей, подстрекаемое жрецами иудейского культа, в результате чего  Пилату пришлось отступить и удалить штандарты из Иерусалима (Иуд. войн. II. 9:2).
       Пилат понял, что относительная мягкость римской политики по сохранению  в Иудее определенного самоуправления в религиозных вопросах не приносит  ожидаемых плодов и не умиротворяет иудеев, а напротив, только провоцирует их мечты о восстановлении своей независимости.  Правитель полагал, что в отношении  иудеев, этих наглых, фанатичных,  и кичливых представителей дикой варварской религии, не желающих признавать  римские нормы поведения, требуется  проводить более жесткую политику.
        Пилат был первым из прокураторов , который начал посягать на неприкосновенность иудейской религии.  В середине своего правления в Иудее (30-31 годы), когда Иерусалим, особенно в праздничные дни, изнемогал от недостатка питьевой воды, Пилат решил построить  для города новый водопровод. Чтобы осуществить  этот проект  требовалось определенное количество средств, которые Пилат запросил  у иерархов иерусалимского храма, однако убедить жрецов расстаться с частью накопленных богатств во имя всеобщего блага, по всей видимости, не сумел. Долго не раздумывая, Пилат конфисковал нужный объем средств из храмовой сокровищницы. Священники подняли шум и в городе сразу же вспыхнули волнения, а на площади у претория собралась орущая толпа с требованиями вернуть  конфискованное имущество.
         Пилат предвидел такое развитие событий и заранее к ним подготовился, применив ловкий тактический военный прием. Он переодел своих легионеров в штатскую одежду, вручил им деревянные дубинки и плетки, приказал солдатам смешаться с толпой и по его сигналу начать избиение наиболее активных и крикливых участников смуты.  Этот эпизод  подробно описывает Иосиф Флавий в своей  книге «Иудейская война». Получив знак Пилата, легионеры, пустив в ход дубинки и плети, начали безжалостную экзекуцию над неистовой толпой. Иосиф Флавий с негодованием сообщает: «Много иудеев пало мертвыми под их ударами, а многие были растоптаны в смятении своими же соотечественниками. Паника, наведенная участью убитых, заставила народ усмириться» (Иуд. войн. II, 9:4).
        Отметим, что таким упреждающим ударом едва возникшая  смута была подавлена в самом ее зародыше и без применения  боевого оружия. Акведук, развалины которого сохранились до наших дней, длиною, по данным  Иосифа Флавия,  в 400 стадий (более 7 километров) на радость горожан был благополучно построен, причем иерусалимский храм не разорился, а Понтий Пилат не потратил на сооружение водопровода ни одной копейки из императорской казны.
       И, еще один, последний штрих в описании деятельности префекта Понтия Пилата по поддержанию спокойствия и правопорядка на вверенной ему территории. 
       В  евангелии от Луки описан странный эпизод, совершенно не связанный ни с предыдущим, ни с последующим содержанием текста, причем другим евангелистам этот случай неизвестен. Лука сообщает, что «некоторые» лица рассказали Иисусу «о галилеянах, которых кровь Пилат смешал с жертвами их» (Лк. 13:1-5). С точки зрения нашей хронологии этот эпизод можно отнести к празднику кущей 32 года, а точнее, к периоду  между 8 и 11 октября, поскольку Иисусу, прибывшему на праздник  только 12 октября 32 года, о данном происшествии рассказали как об уже произошедшем факте.
        Из текста (Лк. 13:1) ясно вытекает, что по приказу Пилата на территории храма, во время жертвоприношения, мечами легионеров (см. Часть 5, стр. 18) были убиты несколько  галилеян, по крайней мере, не менее двух человек, поскольку  св. Лука сообщает о них во множественном числе.
        Сухая информация евангелиста сразу же вызывает вопрос.  Могла ли такая трагедия  произойти в храме с обычными галилейскими богомольцами?  Думается, что нет, поскольку «закон» запрещал иудеям входить в храм с оружием, и римские солдаты никогда бы не стали нападать на мирных и безоружных верующих, приносящих жертву своему  иудейскому богу. Следовательно, патруль римских легионеров  мог применить свои мечи только против ВООРУЖЕННЫХ  людей, которые были замечены среди других паломников.         
       Во времена Иисуса некоторые из галилеян постоянно носили с собой небольшой меч-кинжал, длиной 30-40 сантиметров, который они прятали под своей верхней одеждой. Такие люди называли себя кананитами, (см. Часть 6, стр. 31) и относились к радикальной религиозной группировке иудеев, которая считала, что единственным  владыкой на Земле является  бог Яхве, поэтому истинные верующие иудеи не должны признавать никаких других владык, кроме бога, и налогов, кроме храмового. Греки считали их разбойниками (греч. lestai), а римляне называли сикариями (от лат. sica  -  кинжал). Зелоты-сикарии в своей деятельности применяли методы террора и устрашения, используя свои  кинжалы для подлых убийств из-за угла или в толпе,  нападая на сборщиков римского налога (мытарей), чиновников римской администрации и местных  жителей, проявляющих лояльность к властям. 
        Видимо, такие кананиты (ревнители, сикарии) и попали в поле зрения римского патруля во время приношения личных жертв на празднике кущей 32 года. По иудейским правилам, после заклания жертвенного ягненка (козленка), священник-левит несколько раз окроплял паломника кровью забитого животного , а затем жертвователь должен был лично снять шкуру со своей жертвы для дальнейшей разделки священником тушки животного  на установленное правилом количество частей.
        Чтобы уберечь свою верхнюю одежду от окропления кровью жертвенных ягнят, галилейским зелотам-сикариям пришлось снять ее с себя и, тем самым, выказать спрятанное  оружие.
Не исключено также, что галилеяне могли начать орудовать этими клинками при снятии шкур с жертвенных животных. Римский патруль, заметив в храме ВООРУЖЕННЫХ  паломников, в полном соответствии с приказом префекта о борьбе с тайными и подлыми убийцами, отреагировал мгновенно, смешав кровь жертв с кровью жертвователей.
        Эпизод (Лк. 13:1) позволяет сделать вывод, что Понтий Пилат был первым из римлян, кто начал борьбу с пресловутыми иудейскими религиозными террористами, идеологами и главными зачинщиками  будущей жестокой и кровавой иудейской войны с Римом  в 66-73 годах н. э.
        Следует сказать, что, с точки зрения интересов Рима, жесткая политика Пилата по отношению к иудеям выглядит не только вполне адекватной, но  и оправданной, поскольку в годы его правления налоги собирались в нужном количестве и в нужное время, а нужный общественный порядок поддерживался на должном уровне. Это вполне подтверждается  свидетельством  Тацита, сообщающем о том, что в Иудее «при Тиберии было все спокойно» (Анналы. V. 2).

        Вернемся, однако, в утро 3 апреля 33 года, к тому времени, когда Иисуса доставили от  дома Каиафы к иерусалимской резиденции Пилата, чтобы утвердить вынесенный ему смертный приговор (Мф. 27:2-31;,Мк. 15:1-20; Лк. 23:11-25; Ин. 18:28 – 19:16).       
        Шел девятый час юлианского дня, когда делегация назначенных  первосвященником представителей синедриона,  конвой Иисуса из числа храмовых стражников  и примкнувшие к ним городские прохожие остановились у входа в преторию, где находился Понтий Пилат.  Делегация не стала входить в лагерь римлян, чтобы не оскверниться (Ин. 18:28), поскольку это был еврейский день приготовления 14 нисана, по окончании которого  иудеям следовало вкушать пасху. Вышедший к ним Пилат спросил : «В чем вы обвиняете человека сего?» (Ин. 18:29).               
         Официальный приговор иудейского суда , озвученный главой делегации синедриона,  был таков, каким его сформулировали юристы храма : «Мы нашли, что он развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю, называя себя Христом царем» (Лк. 23:2). Обвинение  было очень серьезным, веским и имело не религиозные, а явные политические  мотивы. По это причине Пилат сразу отдал приказ римским солдатам увести Иисуса  внутрь претории для допроса. Было около девяти часов юлианского дня (около трех часов дня по еврейскому счету).
         Следует сказать, что с этого момента тексты всех, без исключения, евангелий, рассказывающих о нахождении  Иисуса в иерусалимской претории  Понтия Пилата, можно считать чистейшим  литературным вымыслом. Иисус пробыл в претории среди римлян, без присутствия  посторонних свидетелей, более двух часов.  О подробностях  допроса  Иисуса в лагере римлян, изложенных евангелистами, никто из иудеев ничего знать не мог, они не были свидетелями эпизодов, произошедших внутри претории, поскольку, по своей воле, стояли у её входа в ожидании вердикта префекта.
         Весьма неправдоподобными в текстах евангелистов выглядят и попытки Понтия Пилата спасти Иисуса от расправы, задуманной иудейским синедрионом.  После  всех сведений, которые мы узнали о префекте Иудеи из доступных церковных и исторических источников (см. стр.77-79),  невозможно  поверить в рассказы  авторов евангелий  о сомнениях и нерешительности Пилата по вопросу утверждения  приговора иудейского совета  и принять за реальность его заискивающие разговоры с громко кричащей  иудейской толпой,  которую он презирал  и ненавидел с первых дней своего приезда в подвластную ему провинцию.
        По мнению З. Косидовского обвинения, озвученные перед  Пилатом представителем синедриона,  относились к тягчайшим преступлениям против императора и по римскому праву считались  «crimen laese maiestatis» (лат. - преступное оскорбление его величества).      
        Мог ли отвергнуть  такие обвинения  Понтий Пилат,  верный служака и очень успешный римский администратор, который за долгие годы своей службы делал все, чтобы только возвеличить имя императора?  Скажем однозначно: не мог, поскольку это противоречило его  жизненной концепции.
        Эпизоды евангелий, повествующие о колебаниях и явной нерешительности префекта в вопросе с утверждением вины Иисуса, также являются вымыслом авторов сказаний, примененном в целях реабилитации римского наместника в глазах первых христиан и дальнейшего увеличения дистанции  между последователями учения Иисуса и ортодоксальными  евреями, а также перекладывания  ответственности за дальнейшие события евангельской  истории на этих ортодоксов и их религиозное руководство.
        Поскольку нам, как сказано выше, неизвестны подробности более чем двухчасового нахождения Иисуса в римской претории, попробуем воссоздать логическую  реконструкцию  последовательности известных эпизодов, происходящих в лагере римского гарнизона с 9 до 11 часов утра 3 апреля 33 года. 
        Кратко допросив Иисуса и убедившись, что арестованный галилеянин зелотом не является, но, действительно, называет себя царем иудейским, Пилат без колебаний решил, следуя римскому закону и своему правилу предотвращения возможных смут в их зародыше, подвергнуть Иисуса бичеванию, а затем казнить его через распятие на кресте как потенциально возможного бунтовщика. Об этом вердикте префекта было сразу объявлено делегатам иудейского синедриона, ожидающим решение правителя в среде толпы у входа в преторию. Думается, это случилось около 10 часов утра, после чего заполненная народом площадь у ворот претории начала медленно пустеть. Сначала её покинула храмовая стража, а за нею постепенно  стали расходиться и  городские зеваки.
        По приказу Пилата два легионера начали бичевание Иисуса и у входа в преторий, где еще стояли некоторые любопытные иудеи, были хорошо слышны удары бичей и вопли истязуемого.  Иудейское уголовное  право в своей практике также использовало этот вид  наказания, однако ограничивало избиение обвиняемого лишь сорока  ударами. Римским законом общее количество ударов не регламентировалось, поэтому избиение  Иисуса продолжалось до тех пор, пока тот от боли не потерял сознание.
       Видимо, после проведения бичевания римляне дали Иисусу какое-то время, примерно  час, чтобы он мог прийти в себя и самостоятельно двигаться к месту казни.
       Распятие считалось самым жестоким, позорным и мучительным видом римской смертной казни особо опасных преступников, к которым относили  убийц,  бунтовщиков, изменников, непокорных военнопленных, разбойников и беглых рабов. К гражданам Рима, по данным З. Косидовского, этот вид смертной казни применялся лишь в исключительных случаях. Для проведения казни, чаще всего,  римляне использовали крест Т-образного вида (лат. cruz comissa), причем приговоренный преступник  сам, на своих плечах, нес к месту казни  деревянную  поперечную перекладину креста  (лат. patibullum).
        Крестный путь Иисуса из римского лагеря на Голгофу начался в шестом часу   еврейского дня, т. е. около 11 часов дня юлианского (Ин. 19:14). Вместе с Иисусом  римские легионеры вывели из темницы претория еще двух человек,  приговоренных  к распятию за разбой (Мф. 27:38; Мк. 15:27; Лк. 23:32; Ин. 19:18). Толпа у ворот претория, практически, уже  разошлась, а на площади находились  лишь трое иудеев-делегатов, направленных  к Пилату первосвященником  и несколько любопытных горожан.
        Приговоренным к смерти узникам , а вместе с ними и представителям синедриона,  окруженным оцеплением из вооруженных  римских легионеров, предстояло пройти   путь длиною в 600-700 метров  по кварталам Иерусалима .от ворот претория до  места казни на холме Голгофа, что располагался за северо-западными Судными воротами городской стены, возле перекрестка дорог, соединяющих столицу Иудеи с Иоппией и Хевроном (https://pravoslavie.ru/17613html) . Римляне всегда распинали осужденных вдоль дорог, чтобы видом казненных  устрашать непокорных.
         У каждого из приговоренных на груди висела табличка (лат. titulum) c указанием его вины, написанная на трех языках: еврейском, греческом и латинском (Ин. 19:19,20), чтобы все могли прочесть ее. Иисус нес табличку, на которой латинский вариант надписи гласил: «JESUS NAZARENUS REX JUDAEОRUM», что значит «Иисус Назорей, царь иудейский», а греческий вариант имени указывал, что это - «IHSUS NASОRAIOS». Такая надпись означала только одно: Пилат считал  Иисуса иудеем из секты назореев, который объявил себя царем, а вовсе, как думают, не иудеем из галилейского Назарета. Иначе бы на табличке римляне написали  слово «Nazeretus» -  Назаретянин.
         Истерзанный и обессиленный бичеванием Иисус с перекладиной на плечах шел медленно, запинаясь и падая. Чтобы ускорить шествие, римский  центурион (сотник), который командовал конвоем, привлек из толпы городских любопытных некоего Симона Киринеянина,  возвращающегося накануне праздника со своего поля в Иерусалим, и приказал ему нести patibullum Иисуса (Мф. 27:32; Мк. 15:21; Лк. 23:26) до места казни.
        Рассказывают (Лк. 23:27), что за осужденными шло большое количество народа «и женщин, которые плакали и рыдали» и будто бы Иисус обратился к ним со словами утешения (Лк. 23:28.31). Думается, что такая информация является литературным преувеличением, возможно, даже вымыслом автора, поскольку этот эпизод неизвестен другим евангелистам, а Иисус, едва шагающий из последних сил, вряд ли мог что-либо говорить.
        Скорбная процессия, миновав Судные ворота, через несколько десятков метров,  остановилась на вершине холма Голгофа (др.-евр. gulgota, греч. golgotha от арам. gulgalta – череп). Здесь возле вырытых ям уже лежали три деревянных столба, приготовленных  заранее, к которым римские солдаты сначала прибили перекладины, принесенные осужденными.  На получившиеся перекрестия  легионеры  наложили обнаженных обвиняемых, пригвоздили их запястья у  концов перекладин, а затем каждому из приговоренных  прибили скрещенные  ступни ног к  столбу-стойке его креста длинным кованым гвоздем.   
        С помощью веревок солдаты установили  распятия в вертикальное положение и прочно раскрепили камнями опущенные в ямы концы столбов. Рядом с воздвигнутыми крестами находились только римские солдаты со своим сотником и делегаты от иудейского храма, наблюдавшие за ходом казни. Остальные легионеры конвоя продолжали держать свое оцепление вокруг места казни.
        Был полдень 3 апреля 33 года (шестой час  дня 14 нисана  3793  года  по еврейскому календарю). Издали, почти от городской стены,  за казнью наблюдали небольшая группа галилейских женщин, в числе которых Мария, мать Иисуса не упоминается  (Мф. 27:55,56; Мк. 15:40,41; Лк. 23:49), а также несколько мужчин, повторивших вслед за  легионерами  скорбный путь от претория  до холма казни. Воздвигнутые кресты были видны и  странникам, проходившим в это время в сторону города по дороге мимо западного склона Голгофы.
       Апостолов Иисуса, разбежавшихся и покинувших наставника еще ночью в саду Гефсимании, если верить текстам Матфея, Марка и Луки, среди очевидцев казни также не было. По этим причинам упоминание четвертого  евангелиста о любимом, но не названном по имени ученике (Ин. 19:26,27), который якобы находился внутри оцепления, возле креста распятия вместе с матерью Иисуса, является маловероятным и  неправдоподобным.
        По этому эпизоду З. Косидовский  делает справедливый вывод: «Вся эта трогательная и прекрасная сцена, когда Иисус в последние минуты жизни поручает своему ученику заботу о матери, - не что иное, как литературный вымысел».   
        Рассказывают (Мф. 27:45 Мк. 15:33; Лк. 23:44), что после полудня  (с наступлением шестого часа еврейского дня)  чистое небо над Иерусалимом внезапно покрылось сумрачной мглой, через которую едва просматривалось потускневшее солнце (Лк. 23:45).  Эта мрачная полутьма стояла над городом  целых три часа,  до 15 часов (девятого часа еврейского дня), когда распятый Иисус, преклонив голову, умер на кресте (Мф. 27:46-50; Мк. 15:34-37; Лк. 23:46; Ин. 19:30).
       Однако, по информации евангелистов,  неожиданные  катаклизмы в Иерусалиме накануне пасхи, в день приготовления  3 апреля 33 года отнюдь не закончились.
       Матфей в своем евангелии сообщает  о землетрясении, которое  случилось в момент смерти Иисуса:  «земля потряслась и камни расселись», т. е. растрескались (Мф. 27:51). Неожиданные подземные толчки напугали римских легионеров, осуществлявших казнь  и, как уверяют евангелисты,  надвое разорвали, от верха до самого низа, цветную и прочно закрепленную завесу в храме, отделяющую святилище от помещения  «святая святых» (Мф. 27:51,54; Мк. 15:38,39:  Лк. 23:45,47).
         Таким образом, евангелия утверждают, что во время казни Иисуса, в Иерусалиме одно за другим наблюдались два весьма заметных природных явления. Описанные эпизоды разгула различных  стихий , произошедших почти  одновременно,  очевидно, нужно считать простым совпадением, которому авторы евангелий постарались придать особые символические значения.
        «Тьма по всей земле», описанная в евангелиях, безусловно,  является литературной аллегорией и не могла быть солнечным затмением, как это до сих пор считают многие, поскольку 3 апреля 33 года было днем первого весеннего  полнолуния,   а солнечные затмения  наблюдаются только при новолуниях. На этот  астрономический постулат еще в  III веке н. э. указывал  Ориген . Причиной потемнения воздуха и образования  сумеречной мглы над Иерусалимом в весеннее время, как пишет А. Мень, излагая точку зрения многих ученых, была пыльная буря, принесенная южным ветром по названию «хамсин»  с территории  синайской пустыни. Современное описание  данного явления приведено на https://kartaslov.ru/карта. 
         Этот сезонный ветер и в наше время может наблюдаться в Израиле после наступления весеннего равноденствия  в течение периода, длящегося 50 дней. Отсюда возникло и название этого природного явления (араб. хамсин  -  пятьдесят). Считается, что, в зависимости от силы ветра, длина фронта быстро надвигающейся  стены мелких частиц песка может составить  300 километров, а высота достигнуть  1 километра. Видимость предметов при этом резко ухудшается, солнечный диск не только меркнет, но может даже не просматриваться  в желто-красном полумраке принесенной песчаной пыли. Продолжительность действия хамсинов в разные годы может длиться от нескольких часов, до нескольких суток.
         Поскольку евангельские описания этого явления по времени своего возникновения полностью совпадают с наблюдениями климатологов, их можно считать правдоподобными и принять за реальные факты, сопровождающие казнь Иисуса.
        Евангелисты, по нашему мнению, принесенную  хамсином «тьму», посчитали важным знамением  «божьего»  осуждения иудеев за совершённый ими тяжкий грех предательства.  Эта «тьма», с точки зрения христианских  богословов, со времен распятия является символом вечного нахождения  во мраке заблуждений всех последователей иудаизма, до сих пор отвергающих учение Иисуса.
        Теперь остановимся на землетрясении, якобы имевшем место в 15 часов  3 апреля 33 года по юлианскому календарю. Реальность информации Матфея о свершении этого природного явления в указанный день вызывает большие сомнения, несмотря на большой ряд однотипных публикаций в сайтах социальной сети, которые можно объединить одним, общим всех для всех статей сенсационным заголовком «Геологи определили точную дату смерти Иисуса Христа». Статьи, размещенные, например, на https://www.crimea.kp.ru/daily/ и  https://radiovera.ru/zemletryaseie  сообщают об исследованиях  Д. Уильямса и М. Шваба из Германского исследовательского центра геологической науки, изучавших годовые отложения грунтов на побережье Мертвого моря, в 20 километрах южнее Иерусалима.
        Ученые установили, что в I веке н. э. в указанном районе  действительно  возникала сильная сейсмическая  активность,  которая, как осторожно сообщают исследователи, вероятней всего, причастна к «землетрясению, случившемуся  до или несколько позже распятия». Дату этого землетрясения геологи благоразумно  относят  к промежутку времени между 26 и 36 годами н. э. Очевидно, такую  очень приблизительную  датировку нельзя назвать точной, поскольку большой разброс крайних дат этого события не позволяет нам с  полной уверенностью хронологически связать  описанное Матфеем землетрясение с датой 3 апреля 33 года, днем смерти распятого Иисуса.
         Однако, а это немецкие геологи установили однозначно, подземные толчки в Иерусалиме все-таки имели место, и, следовательно,  могли наблюдаться как  ранее даты казни, так и несколько позже смерти Иисуса.
        Мы неоднократно убеждались,  что для евангелистов перенос  реальных фактов, эпизодов и событий жизни Иисуса из одного временного периода в другой был обычным приемом, который позволял авторам подкреплять свои теологические выводы и тезисы. Этот хитрый трюк и  был использован  Матфеем, Марком и Лукой в сообщении о землетрясении, которое вызвало, по их рассказам,  разрыв храмовой завесы, преграждающей вход в помещение «святая святых», куда, причем один раз в год, мог зайти только иудейский первосвященник (см. Часть 1, стр. 7).
        Поскольку большинство исследователей новозаветных сочинений время создания первых трех евангелий  относят к 60-75 годам н. э., упомянутые авторы евангелий могли спокойно произвести совмещение в одно событие двух вполне реальных эпизодов: землетрясения  и смерти Иисуса, произошедших, как мы полагаем, в разные периоды времени.
         Такое искусственное построение евангелистов, с нашей точки зрения, создает весьма правдоподобную иллюзию того, что сама природа содрогнулась в глубокой скорби от смерти «сына божьего».  Расселение (т. е. растрескивание) камней и  разрыв надвое прочной и хорошо  закрепленной завесы в храме, с точки зрения богословия , символизируют кардинальное разрушение  формальностей  иудейского «закона», в результате  чего преграда, отделявшая человека от всевышнего, оказалась ликвидированной  и путь к богу после смерти Иисуса стал открыт для всех людей.
         По утверждению  авторов (Мф. 27:46; Мк. 15:34; Лк. 23:44), кончина Иисуса по времени совпала с началом заклания в иерусалимском храме жертвенных агнцев, из тушек которых до начала следующего еврейского дня верующим иудеям следовало приготовить себе ритуальный пасхальный ужин (Втор. 16:2,6,7).
        Впрочем, мы не можем с уверенностью заявить, что евангелисты с большой точностью зафиксировали момент смерти Иисуса на кресте.  Полагаем, что ко времени создания своих писаний Матфею, Марку и Луке было уже знакомо  утверждение апостола Павла, что «пасха наша, Христос, заклан за нас» (1Кор. 5:7), а это давало евангелистам возможность считать Иисуса  пасхальным жертвенным агнцем. «Первое Послание к коринфянам», как установлено, было написано св. Павлом в  55 году н. э., а наиболее известные, ранние варианты евангелия от Марка датируются  60-65 годами н. э. По этой причине  авторы благовестий в угоду теологической концепции Павла и для усиления впечатлений от череды явлений, сопровождающих казнь, вполне могли  совместить время смерти Иисуса со временем заклания пасхальных агнцев. 
        Однако, следует отметить, что эта вполне  возможная манипуляция евангелистов  с переносом  времени наступления кончины Иисуса, никак не влияет на общую хронологическую канву  его жизни, поскольку речь идет о текущем часовом времени, поэтому датировка свершения эпизода смерти остается без изменения.
         После 15 часов юлианского дня (после 9 часов еврейского дня 14 нисана), в Иерусалиме наступил еврейский вечер, за которым после 18 часов юлианского дня, следовала пасхальная, по словам евангелиста «Великая»,  иудейская суббота 15 нисана (Ин. 19:31). Религиозный  «закон» иудеев запрещал оставлять  на ночь труп повешенных на дереве (Втор. 21:23). «По иудейскому обычаю,- пишет Иосиф Флавий,- приговоренных к распятию до заката снимают и хоронят» (Иуд. войн. I, 5:2).
         До захода солнца оставалось три часа (Мк. 15:42: Ин. 19:31), однако разбойники, распятые  на соседних крестах, были еще живы, и никто не мог сказать, когда может наступить их смерть.. Поэтому римские легионеры  были вынуждены держать оцепление и оставаться у крестов на Голгофе, поскольку не имели права покидать место казни до тех пор, пока не умрет последний из осужденных.  Только после этого  римляне могли снять стражу, но для устрашения местного населения они, обычно, на несколько дней оставляли тела умерших висеть на крестах, чтобы трупы казненных напоминали о каре, которая неминуемо ждет всех врагов Рима.
        Такие обстоятельства совсем не устраивали «благочестивых и праведных» делегатов иудейского синедриона, названных евангелистом «иудеями» (Ин. 19:31), наблюдавших за ходом казни на Голгофе,  По мнению этих иудеев распятия с телами казненных преступников, оставленные на ночь у стен города, могли осквернить праздник великой субботы. Чтобы ускорить смерть двух, пока еще живых, казненных  разбойников, делегаты иудейского совета старейшин предложили римскому сотнику перебить голени распятых.  Центурион пояснил, что для осуществления этого действия, равно как и для снятия  с крестов трупов приговоренных сразу после наступления их смерти, требуется получить разрешение римского префекта.
        Судя по тексту евангелия, руководителю делегации синедриона  вместе с сотником (центурионом)  легионеров,  производивших казнь на Голгофе, пришлось спешно возвращаться в город,  в крепость Антония, чтобы получить согласие Пилата  на возможность  некоторого изменения установленных правил проведения казни двух, еще живых преступников и снятия тел всех казненных  до заката солнца (Мк.15:44-45).
        В этом месте на сцене действий евангельских сказаний  внезапно появляется новый,  неизвестный до этого персонаж  -  Иосиф из Аримафеи, которого евангелисты, каждый в своей манере изложения, характеризуют по-разному (Мф. 27:57;  Мк. 15:43; Лк. 23:50,51; Ин. 19:38).  Продолжая сказания далее, авторы  канонических евангелий, с редким для них  согласием, связывают имя Иосифа из Аримафеи с эпизодами снятия с креста умершего Иисуса  и погребения его тела в гробнице (Мф. 27:48-60; Мк.15:46; Лк. 23:52,53; Ин. 19:38-42).   
        Такое единодушие  авторов писаний указывает на то, что они точно и без всяких искажений, сообщили  реальные факты, которые  были известны многим жителям Иерусалима.  Следовательно, с высокой долей вероятности,  можно сделать вывод о том, что Иосиф Аримафейский  представляет собой, отнюдь, не литературный  вымысел святых евангелистов, а является вполне реальной исторической личностью.
        Очень интересное для нас сообщение об Иосифе из Аримафеи приводит книга СВЧ. Несмотря на то, что тексты евангелистов не содержится каких-либо прямых указаний по данному вопросу, авторы синопсиса уверенно пишут: «При казни присутствовал  и уважаемый член синедриона Иосиф из города Аримафея» (разд. 127).
         Чтобы понять каким образом Иосиф Аримафейский  мог оказаться  «при казни»,  давайте присмотримся внимательней к действующим лицам, которые находились  возле  Иисуса  в знакомой нам последовательности сцен,  рассказывающих об эпизодах казни в период времени от начала бичевания до снятия тела Иисуса с креста, т. е. с 10 до 17 часов  3 апреля 33 года.
        У римлян избиение преступника кнутами обычно использовалось в качестве прелюдии к распятию на кресте, поэтому бичевание Иисуса в четвертом часу еврейского дня (около 10 часов утра 3 апреля 33 года) можно принять за начало его казни. Рассматривая совместно факт бичевания и приведенную  выше информацию СВЧ, можно  допустить, что Иосиф Аримафейский в это время мог находиться в иудейской толпе, стоящей у входа в римский преторий среди делегатов синедриона, храмового конвоя и городских любопытных зевак. 
       Около 11 часов дня Иисуса и еще двух осужденных под конвоем вывели из претория, чтобы начать путь приговоренных на Голгофу. К этому времени толпа  зевак , сама собой, разошлась по сторонам, а на  площади перед  преторием  находились  лишь делегация иудейского синедриона из  трех человек да, видимо, несколько  горожан, мужчин и женщин,  ожидающих вывода смертников  из территории римского лагеря (см. стр. 81).
        После выхода преступников, окруженных конвоем из ворот претория,  делегация иудейского совета старейшин сразу зашла внутрь оцепления солдат, чтобы начать путь к месту казни вместе с конвоем и осужденными.  Любопытные горожане,  в числе которых  мог находиться и Иосиф Аримафейский со своими слугами,  двинулись вслед за оцеплением .
        Скорбное шествие римского конвоя с приговоренными преступниками и делегатами синедриона медленно, с остановками, двигалось вдоль кварталов Иерусалима . В середине пути центурион конвоя приказал городскому прохожему, иудею по имени Симон Киринеянин, войти  внутрь оцепления, чтобы донести перекладину креста Иисуса до Голгофы. Судя по текстам евангелий, дальнейший ход римского конвоя к месту казни происходил без задержек. 
       Немногочисленные зрители, пришедшие к Голгофе из любопытства, либо из чувства сострадания к осужденным преступникам, могли наблюдать за ходом казни лишь издали (Мф. 27:55; Мк. 15:40; Лк. 23:49), поскольку римляне продолжали держать свое, теперь несколько расширенное оцепление.  Эти зрители не могли знать и слышать ни содержания разговоров осужденных  между собой, ни насмешек легионеров , ни смысла диалогов между руководителем иудейской делегации и центурионом. Из отдаления до них доносился лишь стук молотков при забивании гвоздей в тела казненных, однако  процесс воздвижения крестов с распятыми преступниками зрителям был хорошо виден. Указанное обстоятельство в полной мере можно отнести и к Иосифу из Аримафеи, если считать, что он пришел на Голгофу вслед за римским конвоем, как обычный горожанин, т. е. как частное лицо, а, значит, в этом случае, он не мог присутствовать «при казни»  Иисуса, как на это указывают авторы СВЧ. .
       Непосредственными свидетелями всех действий, разговоров и реакций действующих лиц в сценах казни на Голгофе можно считать только трех римских легионеров, стоявших у крестов, их центуриона, а также трех иудеев, представляющих интересы синедриона (Ин. 19:23;19:31).
        Внимательно изучив окружение осужденного Иисуса в череде эпизодов , связанных с распятием, можно сказать, что с 10 часов утра до своей  кончины на кресте в 15 часов дня  Иисус  находился либо в полном окружении римлян, как это было в эпизоде с бичеванием, либо шел вместе с двумя разбойниками крестным путем к Голгофе в окружении  (оцеплении) римлян и в сопровождении  иудеев из делегации от иерусалимского синедриона (Ин. 19:31),  которые затем присутствовали «при казни». Других иудеев, если не считать Симона Киринеянина, рядом с Иисусом в указанный период времени не было.
        Следует сказать, что крестьянин, или возможно мелкий арендатор (Мк. 15:21; Лк. 23:26) по имени Симон  Киринеянин, совершенно случайно попавший внутрь оцепления римского конвоя, чтобы пронести несколько сот метров рatibullum  Иисуса, никакого отношения к иудеям из делегации синедриона не имел.  Этот Симон не был очевидцем распятия осужденных на Голгофе, поскольку выполнив приказ центуриона,  торопливо покинул место казни, надеясь в оставшееся время дня приготовления,  до наступления пасхальной субботы, закончить  свои неотложные домашние дела накануне праздника.
        Выше было сказано, что после смерти Иисуса руководителю делегации синедриона и сотнику легионеров, проводивших казнь, пришлось вместе пойти к Пилату.
        Было около 16 часов  дня  пятницы 3 апреля 33 года, когда представитель иудеев и центурион пришли к преторию. Также как и утром, иудейский делегат в резиденцию языческого правителя войти не захотел, но попросил сотника доложить Пилату о своем приходе с неотложным прошением.
         Вышедшему из претория Пилату, делегат синедриона  рассказал о смерти Иисуса и, ссылаясь на установления иудейского «закона», кратко изложил  суть своего  обращения,   попросив разрешение ускорить  смерть двух, пока еще живых, преступников, для чего перебить им голени, затем снять мертвые тела всех казненных с крестов, чтобы успеть похоронить их до заката солнца. Пилат был удивлен быстрой смертью Иисуса, однако, узнав от сотника, руководившего казнью, подробности этого факта, согласился полностью удовлетворить прошение делегата иудеев..
        Согласно текстам всех евангелистов  (Мф. 27:57,58; Мк. 15:43-45; Лк. 23:50-52; Ин. 19:38) в то же самое время (т. е. в 16 часов) и в том же месте (т. е. у претория)  разрешение римского наместника на снятие с креста тела Иисуса и его захоронение  от своего имени (т. е. в частном порядке) просил не кто иной, как Иосиф Аримафейский.
         Получается, что к Понтию Пилату одновременно и по одному тому же вопросу о соблюдении требований иудейского «закона» в отношении захоронения распятых преступников обратились сразу два человека: официальное, но безымянное лицо, делегат иудейского совета старейшин (малого синедриона), а также частное лицо по имени Иосиф Аримафейский, член того же иудейского совета старейшин и тайный ученик Иисуса (Мф. 27:57; Ин. 19:38) который, как утверждает текст, «не участвовавший в совете и деле» (Лк. 23:51).
        Очевидно, что здесь речь идет об одном и том же персонаже евангельской истории, который в новозаветных сказаниях именуется Иосифом Аримафейским.
       Фигуру безымянного  руководителя  делегации от совета иудейских старейшин  возникшую как плод наших логических рассуждений по ходу эпизодов казни Иисуса,  и личность Иосифа Аримафейского  из текстов  евангелистов, кроме их членства в совете старейшин, объединяет целый ряд значимых моментов в сценах, связанных с распятием. К ним относятся постоянное сопровождение приговоренного, присутствие, по данным СВЧ, «при казни» и обеспечение должного захоронения тела казненного.
        Получается, что Иосиф Аримафейский  на самом деле был одним из  упомянутых выше представителей иудейского совета старейшин,  делегированный от храма первосвященником Каиафой для предъявления вины Иисуса перед  римским наместником и решения с ним всех вопросов, которые могли возникнуть по ходу процедуры казни Иисуса в предпраздничный  день 3 апреля 33 года (14 нисана  3793 года по еврейскому календарю).
        Каиафа своей доверенностью назначил Иосифа из Аримафеи, официальным  руководителем  этой необычной и деликатной делегации, поскольку Иосиф как нельзя лучше подходил для выполнения этой миссии: считался уважаемым членом иудейского совета старейшин (Мк.15:43; Лк. 23:50), был богат, а поэтому  известен римскому наместнику (Мф.27:57) и являлся, как указано в новом переводе с греческого текста, праведником (Лк. 23:50), а это, по мнению иудейской жреческой верхушки, означало постоянное, вплоть до  мелочей,  неукоснительное и всеобъемлющее соблюдение Иосифом канонов иудейского «закона». Все указывает на то, что Иосиф из Аримафеи , как это полагает христианская традиция, был богатым и знатным фарисеем.
         Поскольку иудейское судебное право требовало при любом разбирательстве всегда иметь не менее двух свидетелей, коллегами Иосифа в эту делегации были назначены еще два человека, люди случайные и малоизвестные, выбранные Каиафой,  скорее всего, из числа своих придворных (например. садовник и дворник). Они были нужны  лишь для того, чтобы внимательно наблюдать и, в случае необходимости, свидетельствовать о каких-либо подробностях казни Иисуса.
        Очевидно, что это Иосиф Аримафейский  привел Иисуса от дома Каиафы к преторию, зачитал префекту сфабрикованный храмовыми юристами вердикт суда совета старейшин, а затем передал арестанта в руки римского наместника.  Это Иосиф из Аримафеи  ждал на площади вывода преступников на казнь, шагал вместе с ними и членами своей делегации по кварталам Иерусалима в оцеплении римлян от претория до Голгофы, а затем присутствовал, как сообщает СВЧ, «при казни» Иисуса и других осужденных. Это Иосиф,  официальный представитель иудейского  совета старейшин синедриона,  вел переговоры с Пилатом о способе ускорения смерти  распятых рядом с Иисусом разбойников  и времени снятия всех мертвых тел с крестов для дальнейшего погребения. 
        Самое интересное заключается в том, что Пилат, этот жестокий по отношению к иудеям «упрямый  и свирепый самодур», как о нем отзывался Филон Александрийский,  сразу и без всяких проволочек  приказал центуриону немедля выполнить все просьбы главы официальной иудейской делегации, а снятые с крестов тела отдать тем, кто пожелает  их захоронить.
        Если бы Иосиф Аримафейский осмелился обратиться к префекту по данному вопросу в частном порядке, как об этом рассказывают евангелисты, то, скорее всего, получил бы категорический отказ, поскольку  Пилат, как бывший военный, признавал только  официальные запросы, а как правитель, не любил частных обращений со стороны презираемых им пронырливых иудеев, во всем и всегда склонных к хитрости и обману.
        Было около 17 часов юлианских суток (около 11 часов еврейского дня), когда центурион и Иосиф Аримафейский вернулись от Пилата на Голгофу. Среди немногочисленных зрителей, наблюдавших издали за казнью, находились несколько мужчин, слуг Иосифа , двух из которых хозяин отправил в город со срочным поручением привести на Голгофу еще некоторых людей и доставить в соседний с холмом сад кое-какие вещи.
         Легионерам, стоявшим у крестов, сотник сразу же отдал приказ  перебить голени еще дышавших разбойников.  Через несколько минут, потеряв опору в ногах,  распятые умерли от удушья. Воин, что стоял возле креста Иисуса, не стал перебивать ноги  умершего, но для исключения всяких сомнений в реальности смерти распятого , пронзил его копьем, снизу вверх в реберную область, с правой стороны тела (Ин. 19:34).
        По знаку центуриона солдаты разомкнули свое оцепление вокруг места казни и, собравшись  у воздвигнутых крестов, стали приводить их в горизонтальное положение, чтобы снять тела распятых.
        Только с этого момента немногочисленные зрители, наблюдавшие издали за казнью, могли почти вплотную приблизиться к крестам, уже опущенным на землю. Это были, упомянутые выше галилейские женщины и, по нашему мнению, мужчины из числа  слуг Иосифа Аримафейского (см. стр. 82).
         Было уже 17 часов пятницы 3 апреля 33 года (23 часа 14 нисана по еврейскому счету), когда легионеры сняли с креста тело умершего Иисуса и передали его Иосифу Аримафейскому, пожелавшему похоронить казненного.   Времени, как говорится, было «в обрез», поскольку через час наступал новый еврейский день, пасхальная суббота 15 нисана. Поэтому Иосиф решил положить тело Иисуса в недавно вырубленный в скале пустой склеп, принадлежащий ему, который  находился в соседнем саду, в десятке метров от места казни (Мф. 27:60; Ин. 19:41).
        Пока слуги Иосифа несли Иисуса к месту последнего упокоения, к склепу подошел уже знакомый нам Никодим (см. Часть 5, стр. 20) в сопровождении  нескольких слуг Иосифа Аримафейского,  доставивших из города, по распоряжению хозяина, атрибуты, необходимые при совершении захоронения: благовония для умащивания, общий вес которых по данным литературы составлял 33 килограмма, и льняное полотно для обертывания тела покойного (Мф. 27:59; Мк. 15:46; Лк. 23:53; Ин 19:39,40). Спешно выполнив необходимые по ритуалу действия, слуги закрыли вход в склеп камнем и быстро покинули Голгофу вместе с Никодимом и своим хозяином Иосифом из Аримафеи.
         Земная жизнь Иисуса из Назарета была закончена.  До наступления пасхальной субботы оставалось 15-20 минут.
        Таким образом, весь прошедший день 3 апреля 33 года (14 нисана 3703 года по еврейскому календарю), начиная с самого раннего утра, Иосиф Аримафейский,  отдал ответственному  и четкому исполнению  предписаний иудейского «закона», безоговорочная  реализация которых сначала превратила его в участника позорного судилища иудейского совета, сфабриковавшего ложное обвинение галилейскому проповеднику, а затем заставила оказаться в числе соучастников жестокой и мучительной казни Иисуса.
        Американский археолог Эванс Крейг, специалист по вопросам религиозно-культурной жизни Иудеи начала новой эры, в своей книге «Иисус и его мир» (Эксма, 2015,год) утверждает, что ответственность за надлежащее погребение  казненного Иисуса  в установленное  иудейским «законом» время нес инициатор казни, т. е.  храмовый совет старейшин синедриона, передавший арестанта в руки римлян. Это установление, несмотря на возникшие проблемы, было блестяще реализовано Иосифом из Аримафеи.
        С точки зрения христианина, благочестивыми поступками Иосифа  в этот день можно назвать лишь решение  бескорыстно отдать для захоронения принадлежащий ему новый и пустой склеп, да совершение посмертного ритуального умащивания  с обертыванием тела  Иисуса льняной плащаницей. 
        Рассказывая об Иосифе Аримафейском,  авторы евангелий  намеренно исказили и скрыли от христианских читателей довольно темные стороны его деяний  и не очень  благовидную роль почти во всех эпизодах, связанных с казнью Иисуса. По этой причине тексты писаний , где Иосиф Аримафейский, правоверный иудей и участник позорного суда , свидетель бичевания и крестного пути Иисуса, а также соучастник казни на Голгофе, представлен евангелистами в образе праведного, почти святого человека и частного лица, по нашему мнению, следует считать хорошо и глубоко продуманной фальсификацией , полученной путем хитрого манипулирования  реальными фактами евангельской истории. 
        О погребении казненных разбойников евангелия нам ничего не сообщают. Логичным будет предположить, что тела этих распятых иудеев по распоряжению Иосифа из Аримафеи забрали  его коллеги по делегации и с помощью слуг Иосифа  захоронили  умерших в одной  из забытых или заброшенных гробниц неподалеку от холма казни.
        К 18 часам (к началу нового еврейского дня) Голгофа опустела. Лишь напротив склепа, где было уложено тело Иисуса,  безмолвно стояли две галилейские женщины, Мария Магдалина и другая Мария, Иосиева (Мф. 27:56; Мк. 15:47). Они хорошо запомнили  это место в саду,  чтобы через день, 16 нисана,  обязательно к нему вернуться…
               


                Часть 11. Поиск «утраченных лет».
              Гипотезы и их хронологические аспекты


               
               
 
        Наши хронологические исследования  евангельской истории жизни Иисуса из Назарета, прозванного Христом,  на этом можно считать законченными. Базируясь на признанных текстах канонических евангелий, не выдвигая каких-либо гипотез, мы подробно рассмотрели деяния Иисуса в период с января  30 года по апрель 33 года, стараясь определить реальную хронологическую последовательность  событий, описанных евангелистами, и установить конкретные реальные даты совершения этих деяний.
        По нашему мнению, морально-этические и религиозные взгляды Иисуса, в целом, совпадали с мировоззрением фарисеев, о которых  галилейский проповедник говорил так: «что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят и не делают» (Мф. 23:3). Поэтому Иисус всегда резко критиковал фарисеев за их явное лицемерие и мелочное выполнение надуманных запретов. Именно это он считал  «закваской фарисейской» и призывал своих слушателей оберегать себя от нее (Мф.16:11).
        У нас имеются все основания считать  Иисуса неутомимым и талантливым проповедником, блестящим организатором методов и способов массовой пропаганды своих идей, сумевшим за довольно небольшой период времени ознакомить со своим учением, практически, всю территорию Палестины, включая прибрежные средиземноморские города.
        Хотя мы и установили дату рождения Иисуса, однако нам, практически, ничего не известно о его детских, юношеских и последующих годах жизни, если не считать короткого рассказа  св. Луки о паломничестве в Иерусалим на праздник пасхи родителей Иисуса  вместе со своим двенадцатилетним сыном (Лк. 2:41-51). Событие это, судя по тексту, можно датировать  28 марта 1 года н. э. по юлианскому стилю.
         В остальных канонических повествованиях Иисус появляется на сцене евангельских событий только к моменту крещения в 30 году, достигнув уже зрелого возраста,  после которого  апостолы и слушатели его проповедей с полным правом могли именовать своего наставника словом «равви».
        Евангелия, таким образом, умалчивают о 28 годах жизни Иисуса. Полное отсутствие в текстах каких-либо сведений по этому вопросу не представляет нам никакой возможности установить хронологию указанного периода.
        С последней четверти XIX века и до наших дней, на протяжении многих лет, проблема   «потерянных лет»  жизни Иисуса будоражит умы философов, богословов, религиоведов и историков, высказывающих по этому поводу различные предположения и гипотезы.
        В 1894 году, во Франции, русский журналист и путешественник  Н. А. Нотович выпустил книгу с названием  «Неизвестная жизнь Иисуса Христа», в которой утверждал, что Иисус (в книге Нотовича именуемый Иссой) в 13 лет покинул отчий дом в Назарете  и с купеческим караваном отправился на восток, в Индию, в течение 15 лет странствовал по горам Кашмира и Непала, где и получил магические тайные знания, позволявшие ему излечивать больных и совершать чудеса. Когда Иисусу исполнилось 29 лет, он вернулся на родину, где  в течение трех лет вел проповеди в городах и селениях Палестины и был казнен властями. Кроме того, автор книги утверждал, что после распятия  тело Иисуса исчезло из гробницы. Полный текст книги Н. А. Нотовича можно найти на  https://marena99.livejonal.com/8805660l.
        Нотович сообщал, что сказания о жизни Иисуса в Индии он случайно  обнаружил в 1887 году в манускриптах библиотеки  буддийского монастыря Хемис. Рукописи были написаны на тибетском языке. Это был не единый текст, а разрозненные предания об Иссе (Иисусе), которым Нотович с помощью ламы, переводившего текст, сумел придать хронологическую последовательность. По рассказу ламы, предания эти были записаны   на языке пали в середине I века  н. э. со слов людей, видевших Иисуса, когда тот жил в Индии и Непале, а также слов индийских купцов, торговавших с Иерусалимом. Затем эти тексты якобы привезли в тибетскую резиденцию далай-ламы близ Лхасы, где спустя какое-то время они были переведены на тибетский язык, а в монастыре Хемиса  находились копии этих переводов.
        Вторым европейцем, видевшим в Хемисе  в 1925 году манускрипты с рассказами об Иисусе (Иссе), был  русский путешественник  Н. К. Рерих, который вместе с сыном Юрием, знающим тибетский язык, выполнил свой перевод  этих рукописей на русский язык, причем содержание переведенного было аналогично тексту Н. А, Нотовича.
        Л. В. Шапошникова, известный советский востоковед, первой из профессиональных ученых, в 1979 году в библиотеке монастыря Хемис, ознакомилась с вышеупомянутыми преданиями о жизни Иисуса в Индии, однако из-за отсутствия времени  смогла лишь бегло прочесть представленные манускрипты и не успела их ни сфотографировать ни, тем более, скопировать. По манере начертания букв в тексте  Л. В. Шапошникова уверенно отнесла  увиденные рукописи к V-VI векам н. э.
       Несмотря на прошедшие 130 с лишним лет после обнаружения манускриптов  о жизни Иисуса в Индии, они до сих пор не изучены официальной палеографией, а  содержание рассказов о жизни Иисуса с 13 лет до  момента его крещения нам известно из непрофессиональных, т. е. ненаучных, переводов сделанных когда-то буддийским ламой  и Н. Рерихом.
        По этим причинам сказания об индийском периоде жизни Иисуса, названные в научной литературе «Тибетским евангелием»,  современные исследователи  считают одним из апокрифов, который хорошо укладывается в хронологический пробел канонических текстов евангелий, но при одном условии: датой рождества Иисуса следует считать 1 год н. э., как это указано в тексте (Лк. 3:23).
        По другой гипотезе «утерянные годы» своей жизни Иисус провел неподалеку от Палестины.  Английский писатель и историк Майкл Бейджент (1948-2013), один из основателей концепции так называемой «альтернативной истории» Нового завета, в своей книге «Бумаги Иисуса» (Москва, «Эксмо», 2008) предполагает, что Иисус в течении многих лет перед своим крещением провел в Египте, неподалеку от Александрии, в действующем в то время иудейском храме в Леонтополе (Нижний Египет).
        Этот храм был построен в дельте Нила по разрешению и при содействии царя Египта Птолемея VI Филометора в 154 году до н.э. знатным потомком иудейского жреческо-аристократического рода садокидов Онией III, изгнанным Хасмонеями из Иерусалима.
         Храм иудеев в Леонтополе  представлял собой  несколько уменьшенное подобие иерусалимского храма, но все культовые действия, включая ежедневные обязательные жертвоприношения, совершались священниками на берегах Нила точно так же, как это делалось в Иерусалиме. 
        Леонтопольский храм просуществовал до 73 года н. э. и был разрушен по приказу императора Веспасиана в ответ на мятеж, организованный  зелотами-сикариями, бежавшими в Александрию после взятия римлянами крепости Масада  весной 72 года н. э.
         М. Бейджент утверждал, что Иисус постигал восточные оккультные знания именно в леонтопольском храме, поскольку Египет в то время был единственным местом, где проживало большое количество иудеев, а древние мистические учения открыто обсуждались и  преподавались в различных египетских храмах как великие и таинственные культы, которые греки назвали мистериями.
         Гипотеза М. Бейджента  не нашла своего признания в научной библеистике из-за недостатка и шаткости ее обоснования, хотя она, также как апокриф Нотовича, превосходно заполняет хронологическую лакуну «потерянных лет».
        В 1914 году, в  Калуге был выпущен русский перевод книги французского писателя и философа Эдуарда Шюре «Великие посвященные. Очерк эзотеризма религий», который сразу вызвал неподдельный интерес в русском теософском обществе.
        Калужское издание уже давно является библиографической редкостью, но в 1990 году московский «Книга-Принтшоп» издал его ротапринтную копию, с  электронной версией которой можно ознакомиться на https://itexts.net/avtor-eduard-shyure.
        Свою работу Э. Шюре разделил на 8 книг, каждая из которых описывает жизнь и религиозные воззрения великих и легендарных людей, посвященных в  разные времена в тайные оккультные знания. Среди прочих «великих посвященных» Шюре называет  имя Иисуса.
         По мнению автора, после своего крещения Иисус появляется в Галилее  «с совершенно определенным учением и уверенностью пророка…» «Очевидно, - продолжает Э. Шюре -, что этому предшествовала долгая подготовка и высшее посвящение. Не менее вероятно и то, что посвящение это должно было произойти в единственном братстве, которое сохраняло в те времена в стране израильской истинные эзотерические традиции»  (Вел. посв., кн.8, гл. III).
        Таким братством, где Иисус мог изучить иудейские священные писания и получить оккультные знания, Э. Шюре считал общину ессеев, иудейскую религиозную секту,  название которой, как указывал Э. Ренан, произошло от сирийского слова asaya  - «врачи».
         Иосиф Флавий в своей книге о войне  римлян с иудеями также приводит довольно большой объем интересных сведений об ессеях (Иуд. войн. II, 8:2-14).
        Секту ессеев часто отождествляют  с аналогичной ей египетской общиной терапевтов, которая  обозначена этим именованием в трактате «О созерцательной жизни», написанном на греческом языке Филоном Александрийским. Греческое слово «therapeutеs», указанное  в тексте Филона, в переводе на русский означает «лекарь» и вполне соответствует этимологии Ренана. Терапевты, как сообщает Филон, врачевали не только тело, но и души.
        Ессеи, утверждал Э. Шюре, свои идеи и взгляды распространяли  из двух центров своего проживания: из иудейского Ен-гадди (Нав.15:62)  и из египетской Александрии.
        Гипотеза Э. Шюре содержит в себе определенную долю правдоподобности, косвенным доказательством которой является римская табличка (titulum), где по-гречески прозвище Иисуса переданр как  «Nasaraios» - Назорей. Этимологию этого именования многие ученые относят к древне-еврейскому слову nesir/nasir, одно из значений которого, по мнению еврейского лингвиста М. О. Штейнберга, полностью соответствует понятию «посвященный».
        Несмотря на это, гипотеза  Э. Шюре также не признается официальной библеистикой по причине ее умозрительности и полного отсутствия прямых ссылок на каких-либо артефакты в виде письменных источников. 
        Если опираться на хронологические указания евангелиста (Лк. 3:23), то в 14 году н. э. Иисус  достиг возраста своего совершеннолетия, который, по традиции иудеев , наступал в 13 лет  и назывался бар-мицва,  что по-арамейски означает «сын возмужавший». Добавив, согласно  гипотезам Н. Нотовича, М. Бейджента и Э. Шюре, 15 лет обучения Иисуса тайным знаниям (в Индии , либо у иудейских мудрецов) получаем 29 год н. э., когда  возраст Иисуса перед принятием крещения, по версии Луки, был около 30 лет.
        По нашему счету, к моменту крещения зимой 30 года  Иисусу шел уже сорок третий год,  поэтому 28 лет его жизни для нас так и остались неизвестными, поскольку вышеуказанные гипотезы  в рамках нашей хронологии  не смогли полностью закрыть проблему «утерянных лет».
         Эту, неразрешимую на первый взгляд  дилемму, можно устранить, как нам кажется, простым выдвижением  неожиданного предположения о том, что во 2 – 17 годах н. э. (с 14 до 29 лет), Иисус находился в Индии , а затем, в 17 – 29 годах (с 29 до 41 лет),  изучал священные писания иудаизма и оккультные науки в леонтопольском храме иудеев.
        Однако, это предположение, хорошо укладывающееся в рамки хронологии «утерянных лет», выстроено на песке, поскольку не имеет прямых доказательств, подтверждающих возможность его существования. Приходится, с большим сожалением, констатировать, что проблема неизвестных 28 лет жизни Иисуса  так и осталась «белым пятном» в наших  исследованиях.
         М. Бейджент в третьей главе своей монографии (см. стр. 91) напоминает, что во времена Иисуса к казни через распятие римляне обычно приговаривали, как мы указывали ранее, мятежников и подстрекателей к мятежу.
        Участие Иисуса в мятеже Бейджент, конечно же, не рассматривал. Однако, он задался вопросом: а есть ли в евангелиях какие-либо свидетельства, что преступление Иисуса заключалось в подстрекательстве к мятежу? И сразу дает ответ: есть.
        По мнению М. Бейджента на зто указывает распятие одновременно с Иисусом двух иудеев (Мф. 27:38), которые в оригинальном греческом тексте обозначены словом lestai,     т. е. – разбойники, а этим словом, утверждает Бейджент, «греки называли зелотов, борцов за освобождение Иудеи от римской оккупации». Варавва, якобы помилованный Пилатом в честь дня пасхи, в греческом тексте евангелия также назван словом «lestes» -  разбойник (Ин.18:40), а значит тоже был зелотом. Римляне считали зелотов террористами (см. стр.79).
       «Тот факт, что на Голгофе, - пишет далее Бейджент,- Иисус оказался между двумя зелотами, приговоренными к смерти, неопровержимо свидетельствует, что римляне также считали его зелотом». Здесь автор, конечно же, ошибается, поскольку перед казнью на табличке, указывающей имя и вину преступника (titulum), римляне начертали надпись «Jesus Nazarenus» (Иисус Назорей, т. е. «посвященный»), а отнюдь не «Jesus Zelotes» (Иисус Зелот». А это значит только одно:  Пилат не считал Иисуса зелотом. 
         Большинство зелотов состояло из галилеян, среди которых, а этого нельзя исключить, у Иисуса могли быть знакомые (или даже родственники), что делает понятным его контакты, а также объясняет тот факт, что Иисус довольно часто и резко выступающий против фарисеев,  никогда не высказывался о зелотах, религиозные воззрения которых, по свидетельству Иосифа Флавия, были близки к учению фарисеев (Иуд. древн. XVIII, 1:6).
         В ближайшем окружении Иисуса, среди его апостолов было, как минимум, три зелота: Симон Кананит (Зелот), Симон-Петр (Кифа), а также Иуда Искариот, который, по мнению Бейджента, «явно был сикарием (правда, неизвестно, действующим или бывшим)»
        З. Косидовский, ссылаясь на исследования немецкого библеиста О. Кульмана, к числу зелотов относит еще двух апостолов: Андрея, брата Петра, и  Иакова Зеведеева, брата Иоанна. .    
        Таким образом, Иисус, действующий вполне самостоятельно, формально к зелотам не принадлежал, но, во всяком случае, тайно сочувствовал им.
        Этот вывод хорошо подтверждается некоторыми фразами из речей Иисуса, которые он, за исключением последней, публично произносил перед своими слушателями.
        «Не думайте, что я пришел принести мир на землю; не мир пришел я принести но меч» (Мф. 10:34). «Огонь пришел я низвесть на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!»       (Лк. 12:49)»
         «Думаете ли вы, что я пришел дать мир земле?  Нет, говорю вам, но разделение»    (Лк. 12:51). «Теперь, кто имеет мешок, тот возьми его, также и суму; а у кого нет, продай одежду свою и купи меч» (Лк. 22:36).
        Откровенная воинственность этой риторики позволяет без всяких усилий назвать приведенные цитаты подстрекательскими, и они, как нам думается, были известны из отчетов тайных агентов не только руководству храма, но и римским властям.
        Базируясь на вышеуказанных фактах, М. Бейджент выдвинул гипотезу о том, что  Иисуса все-таки примкнул к тайному заговору зелотов, направленному против римской власти и продажной жреческой верхушки иерусалимского храма.
        Целью этого заговора  являлась организация масштабного всенародного восстания, ведущего к обретению полной независимости иудеев от владычества римлян,  которую должен был провозгласить вновь избранный царь, потомок легендарного Давида.
Зелоты также намеревались изгнать  из храма действующее верховное священство, и в первую очередь первосвященника, заменив его легитимным, т. е. законным, служителем культа  из потомства Аарона и Садока, каковыми считались жрецы храма в Леонтополе..
       По мнению Бейджента, заговорщикам требовалась харизматическая фигура, которую они могли бы объявить своим лидером, представив его публике как давно ожидаемого  мессию, т. е. спасителя, и «царя иудейского», освободителя евреев от ненавистного ига римлян.
       Иисус из Назарета, известный в то время проповедник, лекарь и чудотворец, которого народ считал пророком (Мф. 21:11; Мк. 6:15: Лк. 9:8; Ин.6:14) и называл сыном (т. е. потомком) Давида (Мф. 9:27; Мк. 10:47; Лк.18:39),  как нельзя лучше соответствовал всем требованиям заговорщиков к кандидатуре «царя-спасителя иудеев».
         На вопросы «где, когда и как?» зелоты уговорили Иисуса примкнуть у их заговору, гипотеза М. Бейджента четких ответов не дает.
        Совместив нашу хронологию с этой гипотезой, мы можем назвать место, дату и мотивы, объясняющие решение Иисуса принять предложение зелотов.
        Поскольку весь 31 год и вплоть до осени 32 года Иисус находился в длительных путешествиях и вне Иудеи, это событие могло случиться не ранее 12 октября 32 года, в Иерусалиме, куда Иисус пришел, чтобы отметить праздник кущей. Сразу становится понятно,  кого имел в виду евангелист (Лк. 13:1), применив слово «некоторые», которые рассказали Иисусу о гибели нескольких галилеян, «которых кровь Пилат смешал с жертвами их» (см. Часть 10, стр.80). , Это шокирующий факт мог быть сообщен  Иисусу только главарями заговора зелотов, которые желали и стремились склонить его на свою сторону.
         Логически продолжая гипотезу Бейджента, посмеем выдвинуть свое предположение, что среди сикариев, убитых на территории храма римским патрулем, могли быть те, с которыми Иисус был давно и хорошо знаком. Поэтому, узнав о произошедшей трагедии, Иисус в оправдание убиенных произнес: «Думаете ли вы, что эти галилеяне были грешнее всех галилеян, что так пострадали? Нет, говорю вам…» (Лк. 13:2,3). 
         Иисус всегда старался уклониться от конфликта с властями, но, думается,  именно этот инцидент послужил ему стимулом для принятия решения о возможности тайно примкнуть к заговору зелотов. С этого времени Иисус был должен постоянно координировать свои действия в соответствии с планами заговорщиков, а это, несомненно, лишало его былой самостоятельности.  Для взаимодействия  с руководством  зелотов Иисус назначил из числа своих апостолов специального связного: Иуду Искариота, зелота по мнению Бейджента. 
       С этого времени из проповедей Иисуса исчезли фразы типа «Блаженны миротворцы…» (Мф. 5:9). Они были заменены откровенно воинственными утверждениями, приведенными  чуть выше.
        Хотя демонстративный вход в Иерусалим, совершенный Иисусом 29 марта 33 года, был почти не замечен ни горожанами, ни паломниками, весть о прибытии в город на праздник  галилейского пророка уже на другой день стала известна как римской администрации, так и религиозному руководству храма. В городе распространились слухи о появлении Иисуса в храме, источником которых, очевидно, были те немногие горожане, что стали свидетелями его въезда в Иерусалим (см. Часть 10, стр. 72).
        Однако, эти слухи не вызвали должной реакции в народе, которую  ожидали увидеть главари заговора зелотов, поскольку Пилат, также прибывший  в Иерусалим из своей резиденции в Кесарии Приморской, привел с собой  в столицу еще одну  когорту римских легионеров численностью 480 человек, усилив  этим местный римский гарнизон. Кроме того, не следует забывать тот факт, что среди горожан и жителей близлежащих селений была еще жива память о жесткой расправе римлян над участниками волнений, связанных со строительством иерусалимского акведука (см. Часть 10, стр. 79).
        Несомненно, вход Иисуса в город состоялся в строгом соответствии с планом, разработанным  зелотами, в котором были обозначены дата,  место и время въезда. Реальные события, о которых мы знаем из новозаветных текстов, показали, что план этот имел, как минимум, два слабых звена, снижающих эффективность  действия этого эпизода: 1)  несколько позднее время входа в город и 2)  полное отсутствие организационной поддержки этого «мероприятия» со стороны авторов плана.
       По первому пункту, с нашей точки зрения, для уверенности в достижении необходимого общественного резонанса в связи с приходом Иисуса в Иерусалим, было бы логичней совершить въезд «царя иудейского» в столицу Иудеи сразу после полудня, когда площадь перед Овечьими воротами, обычно, была заполнена паломниками, покидающими территорию храма в направлении северных пригородных сел для ночлега.
        Во- вторых, неоценимый вклад в поднятии интереса к появлению в городе «царя-спасителя» (мессии, или по- гречески  -  Христа) могла внести так называемая «команда поддержки», которая  должна была ожидать Иисуса у места  его въезда  в город как заранее подготовленная и организованная массовка сторонников зелотов, изображающая под видом случайно собравшейся толпы радостное ликование народа, вышедшего встречать долгожданного «спасителя» и поэтому многократно повторяющего восклицания апостолов (Лк. 21:9).
        Думается, что создание и использование такой команды было предусмотрено в планах заговорщиков, но, видимо, что-то пошло не так, поскольку в момент входа Иисуса в Иерусалим площадь у Овечьих ворот  была почти безлюдной (см. Часть 10, стр. 72), хотя  слухи о возможном приходе Иисуса в Иерусалим на праздник обсуждались среди горожан, по крайней мере, за 2-3 недели до наступления пасхи 33 года (Ин. 11:55-57).
        Иисус, видимо, был несколько расстроен тем, что эпизод  его въезда в город прошел буднично и незаметно. Не задерживаясь  у Овечьих ворот, он сразу же прошел на территорию храма, где, несомненно, встретился со связным из штаба заговорщиков, который сообщил о некоторых  проблемах, внезапно поломавших продуманную последовательность действий, предусмотренную планом заговора. Присланный  курьер успокоил Иисуса тем, что штаб держит все под своим контролем и, в соответствии с обстановкой, уже ведет нужную корректировку плана, на которую потребуется один-два дня. Назначив следующую встречу на территории храма во вторник 31 марта 33 года и напомнив о строгой необходимости соблюдать правила конспирации в поведении, и, особенно, при разговорах с посторонними, связной ушел.
        Во вторник, 31 марта 33 года, во второй день нахождения Иисуса в храме, под кровлей Соломонова притвора состоялся полемический диспут, в котором галилейский проповедник излагал свои взгляды по разным вопросам, интересующим садуккев, книжников и фарисеев.   
        Поскольку ранее Иисус утверждал, что «сыны божьи свободны» от уплаты налогов «царям земным» (Мф. 17:26), фарисеи (не исключено, что на самом деле это были   зелоты) задали Иисусу каверзный вопрос: «…позволительно ли давать подать кесарю или нет?» (Мф.22:17).
        М. Бейджент пишет: «Для зелотов, а также многих менее фанатичных евреев налог был символом угнетения со стороны Рима. Можно не сомневаться, что Иисус хорошо понимал, какими последствиями чреват этот вопрос».  Любой однозначный вариант ответа на заданный вопрос приводил к открытому конфликту.
         Положительный ответ вёл к столкновению с набирающим силу и влияние в народе национально-освободительным  движением зелотов, призывающих иудеев к полному отказу от уплаты налога Риму, а публичное отрицание необходимости уплаты налога кесарю вызывало проблемы с местной администрацией, поскольку могло быть расценено как нелояльность властям и подстрекательство к мятежу.   
         Изворотливый, двойственный ответ Иисуса «…отдайте кесарево кесарю, а божие богу» (Мф. 22:21), выстроенный в духе иудейской казуистики и  еврейской теософии, был все-таки однозначен:  налог кесарю платить  позволительно, не забывая при этом о своих прямых обязанностях перед богом.
        М. Бейджента в 7-й главе своей книги утверждает, что главари заговора зелотов пришли в ярость, узнав о таком заявлении Иисуса, тут же решили, что оно является отказом от коренных интересов их движения, поскольку неуправляемый проповедник из Галилеи предал главную идею их движения. Заговорщики отменили намеченную встречу.
      «Зелоты,- пишет далее Бейджент, в гневе своем отвергли Иисуса». По мнению автора гипотезы, главарям мятежа требовалось как можно быстрее наказать отступника и тем самым «избавиться от Иисуса,  чтобы его место занял более послушный лидер».
        Заканчивался третий день предпасхальной недели. Обстановка в Иерусалиме , если не принимать во внимание сутолоку, создаваемую прибывающими в город  богомольцами, в целом, была обычной и спокойной, видимых брожений или бунтарских выпадов среди горожан и паломников не наблюдалось, поскольку римский префект Понтий Пилат приказал своим солдатам постоянно вести предпраздничное групповое патрулирование не только на территории храма, но и в кварталах города.    
        Мы полагаем, что основной, и главной, причиной недовольства, раздражения и гнева главарей заговора зелотов весной 33 года явилось отнюдь не публичное заявление Иисуса о налогах, а очевидное ОСОЗНАНИЕ заговорщиками полного КРАХА и глубокого ПРОВАЛА их  несвоевременного, непродуманного и плохо подготовленного ПЛАНА по организации мятежа против римлян накануне пасхи 33 года..
        После полудня, в среду 1 апреля 33 года Иисус, обеспокоенный решением совета  иудейских старейшин произвести его арест, сразу отправил в Иерусалим апостола Иуду Искариота в штаб зелотов  для связи и получения необходимых инструкций, которые бы могли установить порядок его дальнейших действий в данной ситуации.
        Узнав от Искариота о намерении малого синедриона  арестовать иудейского проповедника, главари заговора зелотов некоторое время посовещались и решили, что следует воспользоваться благоприятными для них обстоятельствами, когда можно, оставаясь в стороне, ликвидировать чужими руками отступника Иисуса,  предавшего главную идею мятежников.
        М. Бейджент (Бумаги Иисуса, гл. 7) утверждает, что именно зелоты, с помощью апостола Иуды Искариота, выдали Иисуса синедриону.  С этого момента позволим себе  изложить некоторую логическую модернизацию гипотезы Бейджента и более подробно рассмотреть схему сценария грандиозного обмана и злобного коварства главарей провалившегося заговора, которую  они придумали для выдачи галилейского проповедника иерархам храма и наказания его руками иерусалимских священиков.
        К Иуде Искариоту, ожидавшему директивные инструкции, вышел представитель штаба  и, уверенно, изливая чудовищную ложь, сказал, что цели задуманного выступления народа против римских поработителей остались прежними, календарный план восстания приведен в соответствие с существующей обстановкой, а в данный момент на подходе к Иерусалиму со стороны Переи и Галилеи находится несколько отрядов хорошо вооруженных бойцов-зелотов,  готовых с ходу вступить в бой с римлянами. Под видом богомольцев эти отряды  достигнут города и предместий Иерусалима  к вечеру четверга,  2 апреля 33 года, чтобы рассредоточиться  и ожидать сигнала для начала  мятежных действий.
        Искариоту пояснили, что таким значимым сигналом и, одновременно, призывом к началу народного восстания,  может послужить неожиданный военный разгром  восставшими какого-либо, пусть даже  не очень многочисленного, подразделения римского гарнизона, который был расквартирован в иерусалимском лагере легионеров  -  крепости Антония.
       Чтобы выманить  легионеров из пределов города, в штабе заговора придумали осуществить  многоходовую спецоперацию, успех которой всецело зависел от выполнения важного и «деликатного спецзадания», которое центр  решил доверить связному Иисуса  апостолу Иуде Искариоту.
        По плану штаба, Искариоту  по окончании данной встречи, следовало обратиться к иерархам храма (Мф. 26:14; Мк. 14:10; Лк. 22:4) и, руководствуясь полученной инструкцией сообщить, что он, Иуда Искариот, является урожденным иудеем, патриотом своего отечества и, одновременно, учеником галилеянина Иисуса из Назарета, которого он, как истинный иудей, требует арестовать за  богохульные высказывания, поскольку в последнее время этот Иисус часто называет себя сыном божьим и царем-спасителем иудеев , а также имеет весьма подозрительные связи с галилейскими подстрекателями народа к мятежу. Далее Иуде надлежало доложить, что ему стало известно  о тайной встрече Иисуса  с бунтовщиками из Галилеи, которая должна произойти завтра, в полночь 14 нисана, на Елеонской горе.
        Иуде следовало также сказать, что точное место этой встречи ему пока неизвестно, но он готов его узнать, если ему за это заплатят, и доложить обо всем дополнительно, в начале дня 14 нисана (вечером 2 апреля). Этот корыстный нюанс, по мнению авторов плана, должен убедить жрецов в правдивости информации и серьезности его намерений.
        Штабист предупредил Искариота,  что в целях конспирации при разговоре со священниками не следует употреблять слова «кананит (зелот) и разбойник», а заменять их  схожими по смыслу названиями «бунтовщик, мятежник, смутьян».
       Иуде сказали, что такой план  идеально соответствует намерениям священства арестовать Иисуса,  поскольку позволяет произвести одновременное  задержание за пределами города, без шума и свидетелей, не только галилейского проповедника, но и его земляков-бунтарей. Так как стража храма  оснащена  лишь обычными  дубинками, для ареста  галилейских бунтовщиков (возможно, сикариев),  жрецы обязательно попросят помощи у Пилата, который, несомненно, выделит для усиления стражников полтора-два десятка вооруженных солдат. А это значит, что для ночной вылазки  римским легионерам придется покинуть свой городской лагерь и пройти на Елеонскую гору, где их будет ожидать заранее  выстроенная  засада  отряда зелотов. Римские солдаты  и храмовые стражники, по мнению штабиста, придут к горе самым коротким путем: со стороны храма. После их перехода через Кедронский виадук, засада  сомкнет свои фланги и тем самым окружит римлян, преградив им пути для возможного отступления.  Этот манёвр засады, уверял зелот, не представляют какую-либо опасность для Иисуса, поскольку он всегда будет находиться в тылу нападавших зелотов. 
         Внезапная и решительная ночная атака со всех направлений и перевес в силах, по словам штабиста,  позволят засаде одержать быструю и убедительную победу, завершив ее разгромом ненавистных римлян и их приспешников.
        Штаб попросил Иисуса пока оставаться в Вифании, но завтра вечером, через час после наступления 14 нисана (в 19 часов  2 апреля 33 года), его приглашают прибыть в город на явочную конспиративную встречу, которая под видом дружеской трапезы состоится в доме, в Нижней части города, неподалеку от Силоамского пруда. В доме, где намечена встреча будет все, что требуется для дружеского ужина, однако, в целях конспирации, приготовление блюд и сервировку стола должны обеспечить люди Иисуса. Перед началом трапезы будут обсуждены вопросы грядущего представления Иисуса народу и провозглашения его «царем иудейским»  после начала восстания в Иерусалиме.
        Получив необходимые инструкции, Иуда Искариот направился к  Ханнану, тестю первосвященника и члену иудейского совета старейшин, чтобы выполнить, как считал Иуда, весьма важное «военное» задание, успех которого мог ознаменовать начало всенародной борьбы против язычников-поработителей.
        Предложение Иуды заинтересовало  Ханнана и он провел апостола Иисуса к своему зятю Каиафе. Первосвященник, выслушав сообщение  Искариота, обрадовался (Мк. 14:11) и  заплатил за представленные сведения 30 серебряных монет, от получения которых Иуда  отказаться  не мог, поскольку  неприятие денег могло вызвать у верховного жреца нежелательные подозрения.
       Искариот, видимо, также обрадованный своим удачным и точным исполнением задания, зелотов, ушел в Вифанию, где доложил обо всем Иисусу, восхищаясь  гениальным и простым планом штаба зелотов по организации начала восстания народа.
        У Иисуса, судя по тексту евангелий, план центра заговорщиков по организации начала мятежа не вызвал никаких сомнений и беспокойства, поэтому на другой день, следуя указаниям  штаба, после  полудня  2 апреля 33 года (13 нисана)  он отправил  своих апостолов на южную окраину Иерусалима, где находилась конспиративная явка зелотов.
        Отсюда можно заключить, что  2 апреля, по крайней мере  до 23 часов четверга, Иисус и его ближайший ученик-апостол Иуда Искариот  искренне верили всем планам штаба заговорщиков и в точности выполняли полученные от него инструкции.
        Гипотеза М. Бейджента об участии Иисуса в бунтарском заговоре зелотов, которую мы слегка модернизировали, позволяет нам сделать вывод, что Иисус и Иуда Искариот стали жертвами злонамеренного и гнусного обмана, организованного  главарями иудейского заговора движения зелотов с целью выдачи Иисуса иудейским священникам.
         Интересным фактом является и то, что предположения Бейджента позволяют дать  ответы на все трудные вопросы, возникшие у нас при детальном рассмотрении эпизодов, имевших место в среду и четверг страстной недели (см. Часть 10, стр. 75,76).
        Гипотеза Бейджента дает нам понять действительные причины, не совсем логичных с точки зрения здравого смысла, поступков Иисуса и его ученика Иуды Искариота о которых  повествуют в своих текстах евангелисты, рассказывая о событиях дней, предшествующих пасхе 33 года.
        Иисус, действия которого были ограничены указаниями инструкции зелотов, вынужден был согласиться с планом главарей заговора и оставаться в Вифании, а вечером четверга 2 апреля 33 года совершить хотя и законспирированное, но все-таки опасное, посещение иерусалимской явки.  Иисус точно следовал указаниям зелотов, и это хорошо доказывает одна из сцен  Тайной вечери, когда он заставил Искариота спешно покинуть ужин для своевременного сообщения начальнику стражи  храма сведений о точном месте встречи Иисуса с бунтовщиками в Гефсиманском саду (Ин. 13:27) и тем самым полностью выполнить  задание заговорщиков.
         Не исключено, что дом, куда Иисус пришел на  конспиративную явку, был  центром заговорщиков и, по всей видимости, принадлежал одному из главарей зелотов, которого евангелисты назвали хозяином (Мф. 26:18; Мк.14:14; Лк. 22:11). Иными данными  об этом человеке и подробностях его разговора с Иисусом перед началом Тайной вечери мы, конечно же, не располагаем, поскольку тексты евангелий по указанному вопросу хранят молчание.
         Можно лишь сказать, что  тайная встреча на конспиративной явке позволила зелотам  окончательно  убедиться в том, что их  коварный план выдачи Иисуса храмовому совету иудейских старейшин идет так, как они его задумали.
        Покинув город после завершения Тайной вечери,  Иисус с учениками направился  по долине ручья Кедрон  на север, вдоль западного склона горы, к Гефсиманскому саду.
        Этот эпизод лишний раз подтверждает наши выводы о том, что Иисус до самого последнего момента полностью доверял руководителям неудавшегося заговора зелотов, стараясь  точно выполнять их указания. Подобное заключение можно сделать и по отношению к апостолу Иуде Искариоту.
        Только после своего прихода в Гефсиманский сад Иисус уяснил, что полуночная Елеонская гора совершенно безлюдна и каких-либо признаков наличия устроенной зелотами засады не наблюдается. Оставив у входа в сад большинство своих апостолов и неизвестно на  что надеясь, Иисус зашел в глубину сада и, решив выждать время, начал совершать молитву, содержание которой, никто и никогда  не узнает, поскольку Петр и Иоанн, прошедшие вместе с наставником,  сразу заснули невдалеке, отягощенные обильным ужином и приличной дозой хорошего вина   (Мф. 26:37-45; Мк. 14:33-41; Лк. 22:41-46).
        Увидев сводный отряд из римских воинов и храмовой стражи, входящий в оливковый сад Гефсимании, Иисус сразу понял, что угодил в хитро устроенную ловушку, умело подготовленную с изощренным и подлым коварством, которое в те времена можно было ожидать  только от зелотов да от разбойников-бандитов на больших дорогах.
         Аналогичные мысли, видимо, возникли и у апостола Иуды Искариота, которого стража  привела на Елеонскую гору для опознания Иисуса.  В этот момент Иуде хотелось лишь одного: довести до учителя свою догадку о циничном обмане и предательстве зелотов.
        Сказать об этом вслух было нельзя, поскольку такое сообщение указало бы на связь Иисуса с террористами и усугубила тем самым его положение . Мгновенно придумав способ подойти к учителю вплотную,  Искариот промолвил солдатам: «Кого я поцелую, тот и есть» (Мф. 26:48; Мк. 14:44; Лк. 22:47). Приблизившись к Иисусу, Иуда громко произнес слово «равви» и, припав к щеке наставника, тихо и быстро прошептал свое короткое, в несколько слов, донесение, что-то вроде «зелоты нас обманули и предали».
        Легионеры и храмовая стража окружили Иисуса, оттеснив Искариота от учителя…
        Об Иуде Искариоте все евангелисты повествуют только в негативном ключе, называя  его вороватым, жадным и корыстолюбивым предателем своего учителя. Однако, анализ редких и мимолетных упоминаний евангелистов об этом апостоле и его поступках, поражает очевидной надуманностью и противоречивой непоследовательностью рассказов, которые  вызывают сомнения в правильности и реальности вышеуказанных характеристик.
         Например, обвинение Искариота в воровстве (Ин. 12:6) является явно голословным, поскольку для доказательства этого утверждения автор текста  не приводит каких-либо доводов, ограничившись краткой фразой о том, что Иуда «был вор». Последние слова явно выглядят как более поздняя текстовая вставка в первоначальный оригинал писания.  Если их исключить из текста, то смысл стиха (Ин. 12:6) не изменится, а изложение сообщения делается более плавным. Остальные евангелисты по этому вопросу вообще хранят молчание, не подозревая того, что Иуда Искариот, по мнению св. Иоанна,  был «не чист на руку».
         Почти два года Иуда Искариот исполнял важную, ответственную и поэтому почетную, обязанность кассира и казначея апостольского братства, созданного Иисусом. Судя по итогам проведения известных путешествий, которые позволили Иисусу за короткое время ознакомить со своим учением жителей множества иудейских поселений на территории Палестины, можно заключить, что финансовое обеспечение всех указанных мероприятий было устроено на должном и высоком уровне, поскольку участники этих многодневных пропагандистских вояжей всегда были сыты, обуты и одеты.
        Как многие урожденные евреи, апостол Иуда Искариот обладал определенными экономическими способностями,  которые позволили ему вести умелый сбор денежных поступлений (пожертвований) в общую кассу братства, сочетая его,  по возможности, с выгодными торговыми операциями (Ин. 12:5). Наполнив кассу, Иуда Искариот, с  разумной бережливостью, граничащей со скупостью, старался пресечь излишнюю  расточительность некоторых апостолов при раздаче милостыни нищим, и заботился, чтобы подавляющая часть всех поступавших в кассу средств, в основном, тратилась на жизненные нужды  братства, которое в феврале 32 года  насчитывало более восьмидесяти человек (см. Часть 6, стр. 39).
        Деятельность Иуды, говоря  современным языком, была кропотливой и незаметной работой экономного и расчетливого  бухгалтера, направленной на то, чтобы возможный дебет (приход средств в кассу) всегда превышал неизбежный кредит (расходы). О какой жадности может идти речь, если у Иисуса к деятельности казначея Иуды вопросов, и это очевидно, никогда не возникало?
        Обвинения Иуды в корыстолюбии  и предательстве авторы евангелий всегда связывают вместе, поскольку, по их мнению, одно вызывает другое. А у нас, к примеру, эта евангельская история с платой за предательство  вызывает некоторое недоверие, от  которого неизбежно возникают интересные, даже парадоксальные вопросы.   
        Если 30 сребряников были целью и причиной предательства, то почему апостол  Иуда
Искариот после исполнения своего замысла с легкостью и отвращением швыряет их наземь?  А если эти монеты не были для Иуды ценностью, то зачем и ради чего он совершил предательство наставника, расплатой за которое, в конце концов, стала его собственная жизнь?
        Ответить на эти вопросы, придерживаясь теологической концепции евангельских текстов, довольно трудно, поэтому лучше вернемся к гипотезе М. Бейджента об участии Иисуса, вернее сказать, попытке участия, в неудавшемся заговоре зелотов перед пасхой 33 года.
        Напомним, что ближайшее окружение Иисуса, его апостолы, ничего не знало о тайной подготовке зелотами мятежа как и то, что их наставник с апостолом Искариотом примкнули к  заговору и потому все свои действия стали совершать скрытно, руководствуясь выданными инструкциями мятежников. Эпизоды с участием Иисуса, Иуды Искариота и зелотов-заговорщиков мы подробно рассмотрели выше, на страницах 96-99.
       Гипотеза М. Бейджента поможет нам  ответить не только на  трудные вопросы,  но и выяснить роль Иуды Искариота в развертывании трагического финала жизненного пути Иисуса из Назарета.
        Апостол Иуда Искариот, отправленный зелотами к священникам на «спецзадание», даже не подозревал о том, что угодил в сеть чудовищно сплетенной интриги, позволившей заговорщикам  спокойно манипулировать его действиями по созданию благоприятных обстоятельств  для достижения своей главной цели: выдать и наказать Иисуса.   
        Успешное выполнение Иудой «деликатного спецзадания», которое по сути своей было банальным доносом,, вмиг превратило лучшего ученика Иисуса в слепое орудие злобной мести кучки аморальных негодяев. 
        Российское уголовное право случаи предательства человека человеком вообще не рассматривает, а это значит, что вопрос о предательстве Иудой своего учителя мы можем рассматривать только с морально-психологической точки зрения.
        Психологи  считают, что предательство, обычно,  вызывается определенными жизненными обстоятельствами, такими как месть, зависть, корысть, страх, злоба, обида и вопиющая безответственность.
        Постараемся понять, какие же обстоятельства могли принудить Иуду Искариота к предаттельству своего наставника.
        Очевидно, что это были не месть, не злоба и не обида, поскольку Иисус относился к Искариоту с любовью, считал его своим лучшим учеником и другом, доверяя ему во всем и даже  в момент своего ареста спросил: «Друг, для чего ты пришел?» (Мф. 26:50). Как известно, за любовь и доверие не мстят и не затаивают злобы или обиды. Месть шла не от Иуды, а со стороны манипуляторов-зелотов.
        Это не могло быть завистью, потому что  Искариот, постоянно занятый  рутинной обязанностью счетовода просто не имел времени вовлекаться в никчемные страсти. Зато Иуде, судя по тексту сказания, очень завидовал один из апостолов, который считал себя, а не Искариота, любимым учеником Иисуса (Ин.13:23, 20:2, 21:7) и, характеризуя  Иуду, придумывая для него разные, нелестные эпитеты.
         Страх также не мог стать причиной предательства Иуды, поскольку в эпизодах страстной недели с участием Искариота, его реакции и поступки  всегда естественны и вполне объяснимы, а его принудительный привод в Гефсиманский сад для опознания Иисуса и  мгновенная реакция Искариота на сложившуюся ситуацию указывают на то, что Иуда имел достаточно хорошее чувство самообладания, позволившее ему справиться с естественным страхом. И наоборот, уважаемый всеми Симон-Петр, он же Кифа, страшась разоблачения, в   ночь, 3 апреля 33 года. трижды отрекся от Иисуса, что, в принципе, можно считать тройным предательством (см. Часть 10, стр. 77). Впрочем, испытав страх, Иисуса предали и другие апостолы: кто-то молчаливым поведением, как это сделал Иоанн, сразу прошедший во двор первосвященника (Ин. 18:15), а кто-то своим бегством (Мк.14:50).
        Безответственность – это черта характера бесшабашных людей. Однако Иуда, как  все счетные работники, постоянно и во всем действовал спокойно, обдуманно  и очень ответственно, что мы подтвердим несколько позже.
        Корысть (корыстное побуждение в трактовке юристов) наиболее часто вызывающая различные виды предательства, подразумевает стремление получить материальную выгоду любым способом. Именно на ней заговорщики-зелоты выстроили правдоподобность своего  плана доноса на Иисуса, а евангелисты - свои сказания об Иуде-предателе.
       Вооружившись гипотезой М. Бейджента, понимаем, что ничего не подозревающий Иуда Искариот оказался, помимо своей воли, но по желанию главарей заговора, слепым исполнителем политической интриги зелотов, целью которой было наказание отступника Иисуса путем его выдачи иерусалимскому священству. Очевидно, что Иуда добровольно и бескорыстно согласился участвовать в мнимой «подготовке начала» мятежа, но его убедили выполнить «деликатное» поручение строго по инструкции и получить плату за свое сообщение, что в итоге позволило превратить этого апостола в жертву интриги зелотов.
        Обязательное получение оплаты с  ее хитроумным обоснованием  исходило от главарей мятежа, поэтому  действия Искариота были вызваны вовсе не желанием его получить  30 сребряников, а вполне  благими намерениями искренне помочь делу освобождения народа. Это подтверждается тем, что спустя некоторое время   Иуда с легкостью и отвращением избавился от пресловутых монет, швырнув их на землю.
       Отсюда следует, что, мотивы участия Искариота в реализации плана зелотов корыстных побуждений не имели, а это значит только одно: у нас нет права называть Иуду предателем. Еще одним аргументом в правильности такого вывода является то, что Иисус, знавший все подробности выполнения «спецзадания», после своего прихода в сад Гефсимании сразу же поняп, что  его предали именно зелоты, а отнюдь не апостол Иуда Искариот (Мф. 26:50).
       Однако, факт совершения Иудой  тайного доноса, хотя и непреднамеренного, нам все же придется признать. Нынешние юристы, стараясь избавить себя и общество  от негативного восприятия понятия «доносчик», заменили его более благозвучными  и, как им кажется, интеллигентными  словами «информатор» и «агент», в своей практике все-таки часто применяют фразеологизм «заведомо ложный донос», поскольку только за него можно подвергнуть человека судебному преследованию. Остальные виды доноса, совпадающие, кстати, с основными психологическими факторами предательства, являются неподсудными. По этой причине  юристы предпочли перенести понятие о доносе из правовой плоскости в сферу действий морали и этики.
        Очевидно, что и мы, с морально-этической точки зрения, можем лишь формально  упрекнуть апостола Иуду Искариота  в его непреднамеренном (незапланированном заранее) доносительстве, совершенном без какой-либо корысти вследствие действий грязных манипуляций зелотов.  И опять очевиден вывод, что у нас нет  каких-либо веских  оснований считать  Иуду Искариота предателем Иисуса.
        В отличие от других апостолов, в страхе разбежавшихся после ареста Иисуса в разные стороны, Иуда Искариот остался в Иерусалиме и, а этого невозможно исключить, мог быть свидетелем скорбного прохода приговоренных к распятию по кварталам города.
        Продолжив дальнейшее развитие гипотезы  М. Бейджента, можно предположить, что к концу дня 14 нисана ( началу вечера 3 апреля 33 года), ответственный и честный Иуда Искариот полностью  осознал свою роль, которую он сыграл в судьбе Иисуса, и искренне раскаялся в своих невольных действиях. Иуда направился, нет, ни к священникам, как это сообщают евангелисты, а прямо в  штаб зелотов, где в негодовании швырнул к ногам грязных интриганов  пресловутые 30 сребряников (Мф. 27: 3,4).
        Иисус умер. Иуда Искариот остался единственным свидетелем гнусного обмана и вероломных действий кананитов по выдаче галилейского проповедника в руки иерусалимских жрецов для дальнейшей расправы. Самым надежным средством избавления от ненужного  свидетеля во все времена была и остается  его физическая ликвидация.
        Вечером 14 нисана, незадолго до наступления пасхи, зелоты задушили Иуду, а затем ночью, 15 нисана, пользуясь пасхальным безлюдьем  на улицах города, перенесли его мертвое тело из дома, где произошла расправа, на ближайшую городскую окраину. Здесь труп Иуды повесили на дереве, имитируя банальное самоубийство, которое по иудейскому религиозному «закону» считается позорным  грехом, даже более тяжким, чем убийство.
        В шестидесятых годах первого века в иудейском обществе наметился великий политический «раздрай» Консервативным идеям иерусалимских жрецов и некоторой части умеренных фарисеев  с трудом, при помощи римлян, удерживающих свою религиозную власть, противостояли популярные в народе взгляды воинствующих зелотов, призывающих население к борьбе против господства римлян.
        Думается, что в устных рассказах преданий о жизни Иисуса  были какие-то сведения о влиянии зелотов на судьбу проповедника из Назарета, но  60-70 годах н.э. при написании евангелий эти сведения пришлось либо вовсе не включать в текст из соображений безопасности,  либо мастерски их завуалировать, либо передать деяния одного персонажа евангельской истории другому действующему лицу. Тексты писаний не должны были содержать упоминаний о зелотах ни положительных, ни отрицательных. В первом случае это бы вызвало излишний интерес римлян, которые считали зелотов террористами, а во втором - отрицательные сведения неизбежно бы повлекли за собой безжалостную и подлую месть «ревнителей» иудейского «закона», аналогичную той, что настигла Иисуса.
        Христианская община Иерусалима, которую до 63 года возглавлял брат Иисуса по имени Иаков, прозванный Праведным, по известным  причинам не доверяла зелотам. Когда летом 66 года зелоты подняли восстание и начали  войну с Римом (66-73 годы), христиане, в отличие от радикально настроенных фарисеев и ессеев, отказались примкнуть к восставшим, а в начале 68 года вообще покинули Иерусалим, переселились за Иордан, в греческую  Пеллу, положив тем самым  начало окончательного разрыва христианства с иудейством.








                Эпилог




        …Галилейские женщины, пришедшие к склепу в саду возле Голгофы на рассвете 16 нисана (5 часов утра 5 апреля 33 года, воскресенье), увидели, что гробница, где накануне пасхи было положено тело Иисуса, пуста. Авторы сказаний, повествуя о чудесных явлениях ангелов, уверяют, что Иисус воскрес из мертвых (Мф. 28:1-6; Мк. 16:1-4; Лк. 24:1-3; Ин. 20:1).
        В этот день, якобы живого, Иисуса видели несколько человек в разных местах и в разное время: Мария Магдалина и другие галилеянки утром в саду у Голгофы (Мф. 28:9,10; Мк. 16:9; Ин. 20: 14-17)), к концу дня воскресший стал попутчиком двух своих учеников, идущих из Иерусалима в Эммаус и не узнавших его (Лк. 24:13-31), а  поздним вечером Иисус, в Иерусалиме, явился своим апостолам (Мк. 16:14; Лк. 24:33-36;  Ин. 20:19).
        На восьмой день после пасхи, 22 нисана (12 апреля 33 года) произошла вторая иерусалимская встреча воскресшего Иисуса со своими учениками (Ин. 20:26-29).
        По преданию, еще одно явление воскресшего Иисуса перед апостолами, примерно через 3-4 недели после пасхи 33 года, состоялось на Галилейском озере, по всей видимости в Капернауме, где у Петра и братьев Зеведеевых имелись свои лодки (Ин. 21:1-11).
        Апостол Павел, автор многих догматов христианской религии, в одном из своих посланий указывает на довольно большое количество явлений живого Иисуса перед его последователями, причем свидетелями одного из этих явлений однажды одновременно стали более пятисот человек (1 Кор. 15:6).
        Впрочем, это совсем другая история, не имеющая отношения к нашей хронологии.
































   
       
                               
               
                Приложение
      
   
                Краткая хронологическая таблица деяний Иисуса



1.   Рождество                5 сентября 12 года до н. э.
2.   Отрок Иисус в храме на празднике пасхи                28 марта 1 года н. э.
3.   Крещение                6 января 30 года
4.   Возвращение в Галилею и пребывание в ней                21.02.30 – 27.03.30
5.   На празднике 1-й пасхи                2-13 апреля 30 года
6.   Проповеди в иудейской Вифаваре                16.04.30 - 23.11.30
7.   Переселение в Капернаум                12 декабря 30 года
8.   Проповеди в Нижней Галилее (1этап)                14.12.30 - 18.03.31
9.   На празднике 2-й пасхи                24.03.31 - 3.04.31
10. Проповеди в Нижней Галилее (2 этап)                апрель-август 31 года
11. Создание апостольского братства                июль 31 года
12. Проповеди вдоль Приморского пути                29.08.31 - 13.11.31
13. Проповеди по побережью Галилейского озера                1.12.31 - 12.04.32
14. Проповеди учеников в Верхней Галилее                13.02.32 - 23.02.32
15. Переход из Галилеи в Гавлонитиду                4. 04. 32
16. Путешествие в Тир и Сидон                14.04.32 - 9.06.32
17. Проповеди  в тетрархии Филиппа (Итурее)                16.06.32 - 12.08.32
18. Путешествие из Итуреи в Гергессу (Десятиградие)                13.08.32 -  1.09.32
19. Возвращение в Галилею (Магдалу)                2.09.32
20. Приватные беседы с апостолами в Капернауме                9.09.32 -  22.09.32
21. Уход из Капернаума в Назарет                25.09.32
22. Пребывание в Назарете                26.09.32 - 8.10.32
23. На празднике кущей                12.10.32 - 15.10.32
24. Пребывание в иудейской Вифании                16.10.32 - 19.12.32
25. Уход из Иудеи в Перею                20.12.32
26. Пребывание в Перее за Иорданом                22.12.32 - 26.01.33
27. Возвращение в Вифанию и уход в Ефраим                28. 01.33
28. Пребывание в Ефраиме                1.02.33 - 19.03.33
29. Возвращение в Иудею и пребывание в ней                20.03.33 - 27.03.33
30. Вход в Иерусалим                17:00, 29.03.33
31. Страстные дни                30.03.33 – 2.04.33
32. Арест Иисуса                1:00, 3.04.33
33. Суд в малом синедрионе                7:00, 3.04.33
34. В римском претории Пилата                9:00-11:00, 3.04.33
35. Распятие Иисуса                12:00, 3.04.33
36. Смерть Иисуса                15:00, 3.04.33