Опустив забрало. Главы 1-5

Опустив забрало Глава 1

Подруга давно зовет меня в гости, но я все никак не могла созреть. Вроде бы и ехать-то до нее всего 4 часа на рейсовом автобусе и пообщаться хочется, но …

Если честно, ехать не хочется из-за ее мужа. Он на инвалидности, но подрабатывает резьбой по дереву. Для души делает различные шкатулки, а потом сдает их в сувенирную лавку, но основной доход приносит резьба на заказ. Заказывают преимущественно рамы для зеркал и портретов, различные отделки под старину на мебель. У них и дома старенькая, простенькая мебель украшена резьбой и окрашена таким образом, что выглядит очень старой, но добротной. Проблема в том, что живут они в многоквартирном доме и работает мужчина в квартире. Я бы спокойно мирилась с этим, если бы он работал в одном помещении, а мы с подругой общались в другом. НЕТ. Стоит мне приехать, как он бросает все дела и присоединяется к нам. Сколько времени я у них пробуду, столько мы и будем втроем. Исключение – ванная комната и сон вот когда Ольга приезжает ко мне, тут мы отрываемся по полной наговоримся, насмеемся, почудим.


Как-то позвонила Ольга и сообщила, что они покупают небольшой частный домик.

- Теперь Саньку будет, где работать. Хорошо, что соседка спросила не хотим ли мы купить дом под дачу. Продавала за три копейки.

- Деньги, наверное, срочно нужны

- Не совсем так. Жом ей от какой-то родственницы мне достался. У той ни детей, ни мужа не было. Соседка изредка навещала родственницу. То продуктишек привезет, то таблеточек. Сама она приезжала, а муж ее однажды приехал и больше туда ни ногой. Все говорил: «Я чувствую себя там Раскольниковым. Хочется взять в руки топорик и тюкнуть первого, кто на глаза попадется». Когда соседке пришлось заниматься похоронами, он сказал: «С могилой, с гробом, с машиной я договорюсь, но в доме ноги моей не будет.» дом родственница соседке отписала, а зачем он если муж наотрез отказывается даже во двор заходить? Решили продать за ту сумму, что требуется на памятник хозяйке дома и его установку.


Этот разговор с Ольгой состоялся в середине апреля. Уже в конце мая подруга пожаловалась:

- Санька наотрез отказывается работать в доме. Он вообще туда не входит. Во дворе работает, с огородом помогает, а в дом ни ногой.

- Почему?

- Не знаю. Я же когда дом покупала Санька со мной не ездил. У него как раз подтверждение инвалидности было, по врачам ходил. К идее покупки дома отнесся с энтузиазмом, планы строил. А первый раз приехал и даже в дом не зашел. В коридорчик зашел и пулей вылетел, схватившись за сердце. Уж с сердцем-то у него проблем никогда не было. Я испугалась, стала расспрашивать, а он ничего толком сказать не может. Говорит, схватился интуитивно, а выскочил потому что ощутил цунами ненависти в свой адрес. Потом еще пару раз попытался войти и завязал на этом.

- А ты? Как ты себя чувствуешь в доме?

- Я наоборот словно в детство попадаю. Хоть у меня и не было бабушки в деревне, но мне там так хорошо, так уютно, будь моя воля, я бы на все лето в доме поселилась.

- А давай я к тебе на выходные приеду! Проведем их в доме. Санька-то не остается с ними. Хоть наговоримся.

- Давай!


Санёк бубнил, ворчал и мандел до самого вечера, но в дом так и не вошел. Последним автобусом уехал в город.

- Я так рада, что последний автобус в город уходит в шесть часов, - призналась я. – Мы хоть к ночи приготовиться успеем.

- А что к ней готовиться? – удивилась Ольга. – Постельное я привезла. Еды у нас валом.

Я смутилась

- Сама не знаю, почему ляпнула про ночь. Ты, кстати, здесь ночевала?

- Санёк разве отпустит?


Как и говорила Ольга, в доме было хорошо и уютно. Не взирая на то, что здесь были современные мебель и электроника, мне показалось, что вот-вот заработает радио. То, из моего детства.

Было в доме и нечто, что меня не пугало, но настораживало. Все какое-то уютное, умиротворяющее, манящее в воспоминания о детстве. В голове сложилось четкое определение: дом был приторно-сладким. Все слишком хорошо, слишком завораживающе, заставляющее уйти от реальности, от четкого восприятия действительности. Как только я это осознала, появилось желание бежать отсюда без оглядки. Теперь я понимаю мужчин, которые категорически отказываются входить в дом.

Со мной все не так просто. Была в моей юности встреча с мудрым человеком, который преподал основы, как защититься от подобного воздействия. Со временем, я внесла кое-какие коррективы и усовершенствовала технологию.

Под благовидным предлогом я вышла на улицу и представила себе окутывающий мое тело и душу большой мыльный пузырь. Когда он разросся до нужных размеров, стал уплотняться, сохраняя гибкость. Представив себе, что нахожусь в абсолютно прозрачном, гибком шаре из самого стойкого пуленепробиваемого стекла, я закончила и хотела вернуться в дом.

Стоп! А Ольга?

С Ольгой значительно сложнее. Учить ее строить защитный шар – бессмысленное занятие. У подруги напрочь отсутствует фантазия. Она не то что шар вообразить не сможет, Ольга даже пофантазировать о чем-то не может. У нее все четко, как в плане действий военного человека. Шаг вправо, шаг влево не считается побегом, потому что она никогда не сделает этого шага.

Сама я никогда ничего подобного не делала, но почему бы не попробовать? Хуже, чем есть не будет. Для этого нужно выманить подругу на улицу. Подозреваю, то если просто позвать, дом найдет способ оставить Ольгу внутри. В доме я точно ничего не смогу сделать.

Бегло осмотрев территорию вокруг себя, замечаю небольшую приступочку на настиле между крыльцом и калиткой. Далековато, конечно, от дома, придется громко кричать, но ничего, глотка у меня лужёная. Для правдоподобности (на случай, если меня кто-то видит), прохожу к калитке. Рассматриваю улицу, соседские дома. Пригородное село живет своей жизнью и, на первый взгляд, до меня никому нет дела. Но я же не могу быть уверена в этом на 100%. Если мужчины и я почувствовали нелады с домом, то местное население наверняка знает о нем и его прежней жиличке много больше. Заметив, что мы с Ольгой собрались здесь ночевать, кто-то вполне может незаметно наблюдать. Скажу более, я уверена, что кто-то сейчас этим и занимается.

Я медленно развернулась и побрела в сторону крыльца. Когда до крохотной приступочки оставалось около метра, словно только теперь заметила, что на коньке сидит ворона и принялась «разглядывать» ее. В нужном месте, я весьма правдоподобно запнулась и совсем по-настоящему грохнулась со свей дури. Не скажу, что падение и встреча с деревянным настилом были столь болезненны (и посерьезнее бывало), но я схватилась за коленку и принялась кататься. Выждав с минуту (чтобы наблюдатели видели, как сильно я «ушиблась»0, закричала, что есть мочи:

- Оля! Помоги! Ольга!

Подруга тут же выбежала на крыльцо с перепуганным видом

- Что случилось?

- Я упала! Ногу сильно ушибла!

Я знаю на что давить. В подобных случаях, у Ольги начинается паника. Толку от нее никакого. Бегает вокруг, квохчет. В определенной степени, мне это на руку: пока подруга в панике, над ней легко работать. Пока Ольга причитала, сидя рядом со мной на корточках, я создала вокруг нее защитный шар. Не такой прочный, как у меня, но лучше, чем ничего.

Попросила Ольгу помочь встать и дойти до крыльца. В просторном коридоре стоял обеденный стол и три стула возле него. На один из них я и села «чтобы перевести дух». На самом деле я хотела прислушаться к ощущениям. Никакого негатива я не ощутила, н и прежней эйфории уже не было. Ольга, потирая лоб безымянным пальцем, крутила головой по сторонам.

- Ты чего? – спрашиваю открытым текстом.

Подруга растерянно смотрит на меня

- Я? Да … это … что-то … надо … или не надо… не пойму чего-то.

- Не надо ничего делать с моей ногой. Это сразу после падения боль сильная была. Сейчас уже отпускает. Скоро совсем болеть не будет.

Ольга непонимающе смотрит на мою ногу, поднимает глаза на меня. Такое впечатление, что она не помнит о том, что я «упала» и она помогала мне добраться до коридора.


Я не спешила в дом, пытаясь понять причину странного поведения подруги. С ней что-то происходило, а вот что …


Много лет назад я почувствовала в себе склонность к экстрасенсорике, как сейчас говорят. Не интерес, как таковой, а именно склонность. Стала замечать за собой некоторые странности. Например, если я не хочу что-то делать или куда-то идти не стоит даже начинать. Я очень быстро это осознала и приняла, как руководство к действию.

Был такой случай.

Я в то время дружила с Наташей Антонюк. Мы обе мечтали о том, чтобы прокатиться на мотоцикле с парнем из нашего двора. Это был красавчик из обеспеченной семьи, на три года старше нас. Он просил родителей купить ему мотоцикл на 18-летие. Родители были не простые смертные, но со своими принципами.

- Либо ты получаешь высшее образование и, в день получения диплома, мы дарим тебе мотоцикл. Либо ты идешь в армию, а когда отслужишь – получишь мотоцикл.

Учиться не хотелось, работать тоже особого желания не было, потому в день своего 18-летияпарень пошел в военкомат и попросил забрать его в армию. Вернулся он другим человеком. Устроился на работу, поступил на заочное отделение в институт. А после работы, по вечерам, катал на своем мотоцикле девчонок. Не всех. Далеко не всех. Просить не имело смысла. Если захочет прокатить – сам предложит. Если не предложил, хоть на коленях проси – не повезет.

Мы с Наташкой хоть и мечтали прокатиться на мотоцикле, а ни разу не попросились. Не из-за того, что боялись услышать отказ, а потому что считали, что подобного рода предложения должны исходить от парня.

Мы с Наташей учились в одном классе, потом поступили в один техникум на одно отделение.

Выхожу я как-то из подъезда, чтобы подождать живущую в соседнем доме подругу и вместе ехать в техникум. Мимо медленно едет красавчик на своем мотоцикле. Притормозил возле меня и говорит:

- Томусик, хочешь вечером покататься со мной на мотоцикле?

Взрыв эмоций! Он это сделал! Он предложил покататься на мотоцикле! Я самая счастливая!

Тут же в душе появляется холод. Я не хочу сегодня кататься на мотоцикле. В любой другой день, но не сегодня.

Я хочу кричать от счастья:

- Хочу! Хочу! Хочу!

Вместо этого спокойно говорю:

- Не сегодня

- А завтра я уже не предложу

- Значит, не судьба

Мы с Наташей договорились, что я приду к ней в 7 часов вечера и мы вместе попытаемся разобраться с политэкономией. Выхожу из подъезда, а она садится на мотоцикл. Кричит мне:

- Томка, давай завтра позанимаемся?!

Спустя час они разбились. Оба. Насмерть.


Со временем стала замечать, что могу устранять легкие недомогания, как у себя, так и у других людей. Могу, но не хочу. Если я чувствую, что легкое недомогание может перерасти в серьезную проблему, то я, конечно, сделаю что-нибудь для себя любимой, но неохотно, словно из-под палки.

Много скопилось таких мелочей, на которые способен далеко не каждый, а я могу, но не хочу. До 24 лет я все списывала на собственную лень. Потом я как-то на минутку заскочила к соседке, у которой гостила тетка. Женщина взяла меня за руку и тихо сказала:

- Это не лень. Не всем, кто способен, дано заниматься этим. Живи, как живешь и не пытайся переделать себя. Будет желание – займешься. Не будет – и так хорошо.

Я сразу поняла, о чем она говорила. С того дня, хочу снять недомогание – сниму, не хочу – таблетку выпью. Хочу прислушаться к своей чуйке – прислушиваюсь, не хочу – опускаю забрало и пру напролом.


Сегодня,сейчас, у меня есть желание влезть в это дело по самые уши и я это сделаю
 


Опустив забрало Глава 2

Войдя в дом, я ощутила, как о мой защитный шар ударилась сотенка невидимых иголочек. Ударились и тут же упали. Моя броня опасна и крепка.

Думать о себе не было времени. Я наблюдала за Ольгой, которая вошла первой. Едва переступив порог, подруга вжала голову в плечи. Почувствовала изменения. Она не понимает, что происходит и это ее пугает.

Появилось острое желание вызвать такси и уехать с подругой в ее городскую квартиру.

- Ага, щаз! – сказала я себе и опустила забрало.

Ольга осматривалась с таким видом, будто впервые вошла в дом. Я решила отвлечь ее и, заодно, получить максимум информации.

- А бабулька-то, судя по всему, продвинутая была и с деньжатами

- Какая бабулька? – Ольга смотрит на меня часто моргая

- Родственница твоей соседки. Я так понимаю, все, что в доме от нее осталось

- А, ты об этом! Да это все от нее, только она не бабулька

- Нет?

- Нет

- Дедулька?

- Кто?

- Дедулька? Если она не бабулька, то дедулька

- А! Нее-е! это двоюродная сестра соседки.

С первым мужем 12 лет прожила. Детей не было. Он завел любовницу и, когда та забеременела, ушел из семьи. Родившийся ребенок явно был азиатского типа. Ни у него, ни у новой жены в роду таких не было. Тут нашелся доброжелатель, который рассказал, что жена встречалась с двумя мужчинами одновременно и ребенок копия своего отца. Мужчина ушел из семьи, хотел вернуться к первой жене, но она его не приняла. Спустя какое-то время вновь вышла замуж, но забеременеть так и не получалось. Врачи говорили, что женщина здорова и способна родить. Узнала про какого-то деда, который многим помог появиться на свет. Тот с порога огорошил:

- Чего приперлась? У тебя только одна беда – выбираешь себе мужиков с пустым семенем. Если внутри нет зародыша, то из этого семени ничего не вырастет. Иди! Нечего попусту мое время тратить.

Занялась женщина поиском какой-нибудь бабки, в надежде на то, что та поможет. Вместо бабки нашла средних лет женщину. Та выслушала ее и говорит:

- В таком-то селе, по такому-то адресу дом продается. Купи его, переезжай туда жить и будет тебе счастье.

Деньги, что в самом начале заплатила за прием вернула и добавила:

- Забери! Они пригодятся тебе на покупку дома, а мне и так хорошо.

Клиентка решила, что с нее не взяли денег из жалости и искреннего желания помочь.

Муж встал на дыбы:

- Я не обираюсь уезжать из города! Мне нафиг не нужен твой домик в деревне!

- Не нужен – проваливай, а я продаю квартиру и переезжаю в село!

Может быть женщина надеялась, что муж одумается и переедет к ней. Возможно, рассчитывала на то, что в селе встретит того, у кого не «пустое семя». А может на нее уже оказывало воздействие «благодетельницы», рекомендовавшей покупку дома.

Она уволилась с прежней работы и устроилась здесь, в селе. Двор покидала только для того, чтобы сходить на работу и в магазин. Потом произвела кое-какие расчеты и пришла к выводу, что если довольствоваться малым, то оставшихся от продажи квартиры денег вполне хватит дотянуть до пенсии и уволилась с работы. Первое время ходила в магазин раз в неделю, потом раз в две недели, раз в месяц. А там и вовсе договорилась с двоюродной сестрой, чтобы та изредка привозила продукты и, по мере надобности, лекарства. В последнее время стали ныть кости и пошаливало сердце.

Не известно познала ли она счастье в новом доме. Семью разрушила. Ребеночка так и не родила. Хватило ее на шесть лет.


- Вот и все, что я знаю, - закончила Ольга.

- Давай пожрем?! – предложила я, пока подруга не очухалась.

- Давай!

За едой разговор пошел веселее, но Ольга оставалась чрезмерно напряженной. Я поняла, что подруге необходимо выпить, чтобы наконец расслабиться.

- Оль, а ты ничего не брала? – я показала всем известный жест

- Нет, ты же не пьешь

- Я же не говорю о том, что хочу напиться

- У меня коньяк есть. Будешь?

Ольга была в таком напряжении, что даже не заметила, что я влила в нее 200 гр коньяка, а потом подсунула то, что было налито у меня. Не скажу, что ее совсем отпустило, но потряхивать перестало. Теперь подруга не озирается по сторонам и не вжимает голову, словно боится отхватить затрещину.

- Оль, а ты со всеми соседями перезнакомилась? – не отстаю я

- Они не стремятся к общению и мне некогда. Только с тетей Валей общаемся. Она через забор от нас живет. Нет-нет, да подойдет к забору, поговорим.

- То есть ты ни к кому и к тебе никто?

- Как-то так

- А не опасно дом без присмотра оставлять? Здесь много чего вынести могут

- Попыток не было.


Я почувствовала, что Ольгу наконец-то начинает клонить в сон и предложила устроиться на ночлег.

- Том, я тебе постелила отдельно, но может мы вместе ляжем? Мне как-то не по себе

- Без проблем


Ольга миро посапывает на широкой кровати, уткнувшись лицом в стену, а я прислушиваюсь к происходящему. Мне что-то не нравится, а что именно понять не могу. Прощупала свой защитный шар – на нем даже царапин нет. Стала изучать защиту Ольги. Она совершенно целая, хоть и заметно пошамканная. Набралась наглости и, пока подруга спит, принялась усиливать ее защиту. Это сильно не понравилось режиссеру происходящего в доме. На Ольгино защитное поле тут же начались атаки. Я поняла, как нужно действовать и спокойно завершила свое дело.


Не заметила, как уснула.

Мне снились какие-то полуразрушенные дома, сараи. Я убегала и пряталась, пряталась и убегала. Не знаю от кого, но мне было реально страшно. В какой-то момент я поняла, что так дальше продолжаться не может. Перебегая с места на место, я трачу энергию и придет время, когда сил совсем не останется. Нужно найти удобное место и принять бой. Как бы мне ни было страшно, я в состоянии дать отпор. Я не уверенна в своей победе, но значительный ущерб нанести смогу.

Очередная перебежка и я понимаю, что это неудачное для боя место. Еще одна перебежка. О, лучше места не придумаешь! Старый деревянный домик. Одна стена упала, открывая обзор. В доме одна комната, которая служит и спальней и жральней. Позади меня небольшое окно с сохранившимся в нем стеклом.

Едва успеваю осмотреться, как на меня совершается нападение. Это какой-то человек неопределенного пола и возраста. После нескольких полученных ударов и ответов в молоко, я понимаю, что бой идет не с человеком, а некоей сущностью в образе человека. Драться с Этим, как с человеком – пустая трата времени и сил. Отступать поздно и некуда. Во мне вскипает ярость, просыпается что-то звериное, оттолкнув человеческие повадки и привычки. Очередной удар я уже ловлю не телом, а рукой. Перехватив руку Этого, я резко подтягиваю на себя и переламываю руку в локте. Слышится хруст костей. Это испуганно отскакивает, а я понимаю: жестокость – единственный способ справиться с хитрым, изворотливым и нечестным противником. Это приходит в себя и пытается использовать очередной подлый приемчик, чтобы причинить мне максимум боли и страданий. Пробудившийся во мне зверь действует бесхитростно, но ловко и жестко. При любом удобном случае, я стараюсь что-нибудь сломать, порвать, если надо, прибегаю к помощи зубов. Странный симбиоз человека и зверя позволяет обратить внимание на то, что Это старается держаться подальше от окна. Значит, за окном есть что-то, что способно если не уничтожить, то нанести существенный вред. Я исхитряюсь схватить Это за пояс и выкинуть в окно. Звон разбитого стекла изгоняет проснувшегося во мне зверя. Становлюсь собой и медленно стекаю вдоль стены на пол. Только теперь приходит понимание – еще минута-две и я бы проиграла из-за того, что сил больше нет.

Я не знаю с кем или с чем сражалась, но уверена, что битва не окончена. Я просто выиграла первый тур сражения. Делаю глубокий вдох-выдох, встаю, чтобы посмотреть в окно и просыпаюсь.


Ольга все так же мирно посапывает. В горле все пересохло. Вероятно, сражаясь во сне я интенсивно дышала наяву. Встаю и иду на кухню, чтобы промочить горло. Почему-то больно наступать на левую ногу. Может ушибла ее, когда изображала «случайное» падение? Нет, болит мизинец, а я им не ударялась.

В кухне включаю свет и с удивлением обнаруживаю, что на мизинце и ноге чуть выше него наливается гематома. Внезапно я вспоминаю, что во сне, отбиваясь от Этого в самом начале я хотела пнуть, но промазала и больно ударилась ногой о печку. Тогда, в пылу драки, я почувствовала боль, но не заострила на ней внимание. Сейчас я четко вспомнила, что ударилась именно мизинцем левой ноги. От осознания произошедшего, я почувствовала шевеление волос на моей голове. Страшно стало не от того, что сон и явь объединились, а потому что мне не ясно это я так восприняла сон или это дом и тот, кто кроется за ним способны причинить мне физический вред. Если выбирать из двух зол меньшее, я предпочла бы первый вариант.

И как после всего этого спать?


Решила выйти на улицу и спокойно все обдумать, не подвергаясь воздействию извне или попыткам этого воздействия.

Включила свет на улице, из коридора вынесла стул, поставила его на крыльце.

- Не спится? – услышала женский голос из соседнего двора

- У меня проблемы со сном

- Всегда или только сегодня?

- Периодически. Бывает несколько ночей к ряду не могу уснуть, а потой дрыхну без задних ног

- Стареешь

- У меня с 17 лет такая ерундистика

- А чего мы орем на весь околоток? Собак вон всех перебудили. Айда ко мне чай пить, раз не спится.

Я подумала, что со спящей Ольгой ничего не случится, а это мой шанс узнать больше, попытаться разобраться в ситуации.
 


Опустив забрало Глава 3

На темном крыльце меня поджидала соседка.

- Лампочки погорели, а я со своей ногой не залезу, чтобы вкрутить. Еще в детстве неудачно упала. Был перелом с осложнениями, долго восстанавливалась. Вроде бы все наладилось, а после родов опять начались проблемы. Теперь вот только по двору и передвигаюсь, - сразу пустилась в разъяснения соседка.

- Что же вам дети не вкрутят лампочки?

- Нет у меня никого, - вздыхает женщина. – У нас тут 10 лет назад пошла череда самоубийств. Месяца без похорон не проходило. И все мужики от 20 до 50 лет. За 2,5 года село проредило основательно. Многие, и я в том числе, остались без мужиков в доме

Мы вошли в скромно обставленный, но чистый дом. Хозяйка пригласила в кухню, включила чайник.

- Тебя как зовут-то?

- Тамара

- А я Валентина. Ольга зовет меня тетей Валей, а мне всего-то 52 года.

Я подумала:

- А на вид минимум 70

Ответить я не успела. Собеседница вновь заговорила:

- Когда после родов нога начала жару поддавать, я еще как-то держалась. От мысли о рождении второго ребенка, конечно, пришлось отказаться. Муж во всем помогал, поддерживал и все было хорошо. Потом началось это безумие. Сын, следом муж. Я за год превратилась в развалину. Хотела следом за ними уйти, а свекровь мне говорит: «Кто за могилками присматривать будет? Кто нас с дедом похоронит?»

- Ты с ней делилась своими планами?

- Она всегда без предупреждения приходит. Пришла, а я пытаюсь на стул взгромоздиться, чтобы петлю приладить и разом все забыть. Разревелась, говорю, какой с меня помощник, если со двора выйти страшно с больной ногой? Она мне мозги прочистила, надавала виртуальных пинков. Я поняла, что должна жить. Научилась жить с тем здоровьем, что сверху дано. Свекор отдал мне свой старенький «Запорожец», научил ездить. Прав, конечно нет, но до магазина, до больницы езжу сама. К зиме стараюсь запастись всем необходимым, чтобы потом не выходить со двора.

- Валя, ты сказала, что череда самоубийств длилась 2,5 года. С чего все началось и как прекратилось?

Женщина смотрит на меня уставшими глазами и на ее лице появляется улыбка.

- А ты из другого теста, нежели твоя подруга. Я сидела за столом и через окно наблюдала, как ты разрабатываешь план падения. Зачем ты это делала?

- На тот случай, если за мной наблюдают.

Валя улыбнулась, но развивать тему не стала.


В доме, который сейчас принадлежит твоей подруге, раньше жила Нонна Ильинична. Она у нас в совхозе бухгалтером работала, потом на пенсию вышла. Дети звали к себе в город, но женщина отказывалась. Весной они приехали, помогли с огородом и уговорили мать временно перебраться в город, а сами поменяли венцы, полы перестелили, поставили пластиковые окна, крышу перекрыли. Вернулась Нонна Ильинична домой и как-то пожаловалась мне по-соседски:

- Дети доброе дело сделали, дом подлатали. Вроде бы все мое, родное и в то же время все чужое. Словно частичка меня ушла вместе со старьем.

Начала соседка сдавать и к зиме следующего года перебралась в город. Не была уверена, что справится с дровами, водой, снегом и прочими зимними радостями.

В марте приехали дети, стали очищать от снега двор, топить печку. Я узнала, что Нонна Ильинична совсем плохая и просит похоронить ее из родного дома на сельском кладбище.

В конце октября у дома появилась новая хозяйка. Всем представлялась Виолой, хотя ходили слухи, что на самом деле ее Еленой кличут. Она всячески старалась привлечь к себе внимание местных мужиков, но было в ней что-то что их наоборот отпугивало. В конце декабря произошло первое самоубийство. Потом пошло и поехало.

Маша Огнева рассказывала, что ее муж пришел домой сам не свой и говорит:

- Маруся, я, наверное, следующим буду. Иду сейчас с работы и меня останавливает Виола. Схватила за руку, заглядывает в глаза и шепчет: «Не желаешь заглянуть ко мне на огонек?» Я говорю: «Не желаю!» и пошел домой.

Маша ему:

- Вася, может лучше сходишь к ней? С нас не убудет, зато жив останешься.

- Мне сама мысль о ней неприятна. Смысл идти, если я все равно не смогу дать ей то, чего хочет? Маруся, у меня к тебе просьба: следи за мной! Я жить хочу!

Почти две недели Маша следила за Василием. Из петли вытаскивала, ружье с ножом забирала. Как-то ушел Василий на работу, а через три часа Маше сообщили, что он все-таки покончил с собой.

После этого случая в селе начались волнения, но вступать в открытое противостояние с Виолой никто не решался. Мужчины боялись за свою жизнь, женщины боялись за своих мужчин.

Это продолжалось еще семь или восемь месяцев. Так сложилось, что возвращался из тюрьмы Иван Горохов. Вернулся в тот момент, когда из дома выносили тело его брата.

Иван служил в горячей точке, вернулся с расшатанной психикой. Он не выносил вида драки и разговоров на повышенных тонах. Сразу переклинивало.

Как-то шел по улице и стал свидетелем того, как из дома с криками выбегает женщина, а следом с матами выбежал мужчина и накинулся на супругу с кулаками. У Ивана в голове щелкнуло, забежал во двор и отшвырнул обидчика в сторону. Обернулся, хотел ударить, а тот уже умер. С женой-то бравый был, а как встретился лицом к лицу с тем, кто может дать отпор получил разрыв сердца.

В тот раз Ивану ничего не было. Потом произошел еще один подобный инцидент. С той разницей, что смерть наступила в результате нанесенного Гороховым удара. Его посадили за убийство по неосторожности. Тюрьма оставила на нем свой отпечаток. Да и не было его с нами последние 2,5 года. Не впитал он тот страх, с которым жили сельчане.

Узнал, что, да, как и пошел к Виоле. О чем они говорили никто не знает, а только спустя неделю женщина уехала и в селе все наладилось.

Какое-то время дом пустовал. Потом появилась женщина, которая сказала, что готовит дом к продаже. Примерно через месяц, у меня появилась новая соседка. Прожила здесь 6 лет, постепенно убивая себя этим. Я когда заметила изменения в поведении женщины, пыталась поговорить с ней, но она ничего не слышала, ничего не видела и жила в каком-то созданном для нее мире.


От Вали я вернулась в растерянности. С одной стороны, все началось с ремонта дома при жизни Нонны Ильиничны. С другой стороны, если кто-то и мог оказывать воздействие, то это Виола (Елена).

Пожалуй, впервые в жизни пожалела о том, что не развивала свои способности.

Начало светать. Спать хочется неимоверно. Решила: будь, что будет! Легла рядом с Ольгой и отключилась.


Мне снились какие-то нитки, пряжа, клубки, мотки…

То какая-то женщина сидит за веретеном и прядет, а я сматываю нить в клубок. То вижу фабричный моток ниток, и я разматываю его, отрывая по кусочкам. Обрывки ниток собираю в кучу и выбрасываю в печку. То какая-то женщина подает мне несколько клубочков разноцветных ниток и говорит:

- Смотай их в один клубок.


Проснувшись рассказала Ольге, что тете Вале всего 52 года и предложила наведаться к ней в гости со своим угощением.

- Несчастная женщина. Ей хочется общения не меньше, чем нам, а может и больше.

Предложила подруге сходить до магазина и купить вкусняшек, ведь Валя все лето откладывает с пенсии по инвалидности на осень, чтобы скупиться необходимым на зиму, а зимние деньги все уходят на дрова. Упорно не понимала, как пройти к сельскому магазину. Фактически мне хотелось остаться в доме одной и своими скудными возможностями попытаться определить в чем источник проблем.

Я дала Ольге 500 рублей и проводила ее до калитки. Убедившись, что подруга ушла, поспешила в дом.


Войдя в кухню, я опешила.

Вместо современной мебели и оборудования, моему взору предстал простенький интерьер 50-60 годов. У окна, занавешенного кипельно-белой занавесочкой с вышитыми по низу цветочками сидит пожилая женщина. У печки хлопочет молодуха.

- Спасибо тебе, доченька, за теплый прием, - говорит женщина.

- Да что вы, баба Варя, любой с радостью приютил бы вас! Я просто первой оказалась

- Не любой! Ох, не любой! Ты вот что, деточка, ты не волнуйся за своего Ефима. Вернется он к тебе. Как узнает, что ты в положении, так и вернется.

- Но я…

- Не спорь со мной! Говорю в положении, значит в положении. Дом у вас новый, крепкий, сто лет простоит. Помни главное условие вашего семейного счастья – содержанием дома должны заниматься только вы с мужем и ваши дети. Никогда, слышишь, никогда не позволяй чужому человеку даже гвоздя вбить в вашем доме. Как только это случится – я бессильна что-либо сделать.

- О чем вы, баба Варя? Я что-то не понимаю.

- Тебе и не надо ничего понимать. Делай, как я сказала и все будет хорошо.


Валя смущалась и радовалась одновременно. Давно в ее доме не было гостей, а гостей с гостинцами и подавно.

Улучив удобный момент, я спросила:

- Валя, а кто делал ремонт в доме Нонны Ильиничны?

- Я же тебе говорила. Дети.

- Сами?

- окна вставлять и крышу перекрывать специалистов привозили, остальное сами

Вот, кажется, и начинает складываться пазл.

- Валя, а ты не застала старушку, бабу Варю?

- Саму бабу Варю не застала, но рассказы о ней ходили. Якобы приехала сюда не то в войну, не то сразу после войны. Работала бессменной санитаркой в больнице, там же и жила. Поговаривали, что умела больше, чем показывала. Где-то в середине шестидесятых, ей уже за 60 было, в больницу прислали нового врача. Он сразу невзлюбил старушку. Не нравилось ему, что она живет при больнице, что к ней изредка гости приходят. Новый врач быстро оперился и добился, чтобы главврачом поставили его. В новой должности первым делом приказал бабе Варе убираться на все четыре стороны. Ее приютила у себя Нонна Ильинична. Она в то время сама нелегкие времена переживала. Муж бросил ее с маленьким ребенком и ушел к другой. Баба Варя пожила у них с недельку, потом сказала, что поедет к брату и уехала из села. Кстати, тот мужик, по рассказам, не больше двух лет главврачом проработал. Деталей не помню, но на чем-то там его поймали и посадили.

- Муж к Нонне Ильиничне вернулся?

- Да. Узнал, что она беременна вторым ребенком и вернулся. У них после этого еще и третий ребенок родился.

Пазл складывается все больше, но деталей по-прежнему не хватает.

Мне хочется разобраться в ситуации и задать еще с десяток вопросов, но не посвященная Ольга начинает нервничать.


Ольга вызвалась приготовить ужин. Есть у подруги такой пунктик: если она у плиты, в кухню не смеет входить даже кот.

 Я устроилась в мягком кресле и через дверной проем наблюдала за Ольгой. Внезапно она стала размытой, звуки из кухни и от телевизора стихли. В кресле по соседству с моим появилась женщина в возрасте, которую я утром видела разговаривающей с Нонной.

Баба Варя, устало улыбаясь смотрела на меня.

- Пришел день, когда я могу рассказать все, что знаю



Опустив забрало Глава 4

Нонна росла умненькой и красивенькой девочкой, но была слишком доверчива. Из-за этого и поплатилась. В 17 лет отдалась парню и сразу забеременела. А парень этот любил совсем другую девушку. Хотел сохранить ее чистоту до свадьбы, а природа требовала выброса энергии. Вот Ефим и нашел простушку. Навешал ей лапши на уши и …

Родители у Нонны были простые, но строгие. Узнав о беде, отец пошел к парню и сказал:

- Завтра понедельник и ты женишься на моей дочери. Нет – я тебя убью и пойду сдамся в милицию.

 Ефим жил с Нонной, а бегал к Шуре. Не взирая на произошедшее, она его любила и не собиралась так легко терять. Пока законная супруга носила под сердцем ребёнка от любимого мужчины, Шура не решалась что-либо предпринимать, боялась навредить малышу. Через пять месяцев после родов, девушка обратилась ко мне за помощью, но получила отказ. Я вообще не практиковала присушки-отсушки. В данном конкретном случае делать что-либо вообще нельзя было. Ефим и Нонна хоть и не любили друг друга, но им по судьбе было предназначено идти рука об руку. А вот у Шуры была другая задача в жизни и Ефиму там места не было. Ему и с женой радости особой не было и с другими женщинами счастье познать не суждено было. По крайней мере такую картинку я увидела в тот день, когда ко мне обратилась Шура.

Мне бы, старой дуре, внимательней приглядеться к возможному развитию событий, да не до того было. В больнице начало твориться Бог весть что, а деваться некуда было. Ну да теперь уже поздно сожалеть о далеком прошлом.

Шура поехала к тому, кто ничем не гнушается ради прибыли. Ей дали кое-что и велели действовать в три этапа. Девушке хотелось побыстрее добиться желаемого, потому, не взирая на предупреждение, она объединила все три блюда в одной тарелке. Получилось нечто ужасное. Ефим ушел от жены к ней, но любовь ушла и на смену ей пришла стойкая неприязнь. Рядом с женой и ребенком семейный уют и тепло, но там он находиться не может. Его словно магнитом тянет к Шуре, рядом с которой находиться противно. Сама Шура вследствие неправильных действий тоже страдала, но об этом не будем.

Тут мне сказали убираться из больницы. Я уже написала письмо брату и ждала ответа. Вышла с вещами и не знаю куда податься. Мимо проходят те, кому когда-то помогала и ничего за это не брала. Опустят глаза, уткнутся в ноги и идут. Нонна с ребенком вышла из больницы и сразу ко мне:

- Баба Варя, вам, наверное, и пойти-то некуда.? Давайте ко мне! Разносолов не обещаю, но с голоду не помрем.

Зашла я к ней в дом и сразу все поняла. Стала ловить момент, когда Нонночка на работу уходит, а малышку в ясли отдает и работать. Я вернула ей мужа. Ефим, конечно, все равно изменял супруге, но делал это скрытно и никогда не пытался уйти из семьи. Только в собственной семье он был по настоящему счастлив. Все эти походы налево – последствия ворожбы Шуры и с этим я ничего поделать не могла. Была и еще одна печаль. Вследствие неправильных действий девушки, в доме поселилась сущность, изгнать которую я была не в состоянии. В дом ее пригласила Шура, она и должна была изгнать. Я сделала все от меня зависящее, чтобы запереть ее и предупредила Нонну, чтобы посторонние в доме никогда ничего не делали. Постороннее вмешательство могло дать свободу сущности, но это был единственный способ избавиться от нее хоть на время.

Когда в доме сделали ремонт с привлечением посторонних, сущность обрела относительную свободу. Она бы с радостью покинула этот дом, но не может.

- Что было дальше, ты знаешь, - закончила пожилая женщина.

- Я могу чем-то помочь? – спрашиваю

- Ты уже начала. Твой бой прошедшей ночью – первый шаг. Ты проявила интерес и участие к судьбе соседки – второй шаг

- Она имеет какое-то отношение к данному делу?

- Имеет, но даже не подозревает об этом.

- Каким образом?

- Ты думаешь, почему у нее проблемы со здоровьем с раннего детства? Она расплачивается за грехи матери. Когда Ефим вернулся в семью, Шура осталась беременной. Понимая, что ее план провалился, быстро охмурила сельского парня и вышла замуж. Люди догадывались, что Валя дочь Ефима, но молчали. Со временем вся эта история забылась.

- А мне что делать теперь?

- Ты все правильно делаешь и без меня. Твой внутренний голос и твои защитники знают, что делать. Эта ночь будет решающей.

- Баба Варя, у меня к вам вопрос

- Знаю я, о чем ты хочешь спросить. В каждом из нас сидит зверь. У одних он мягкий и пушистый. У других кровожадный хищник.

- Значит, во мне сидит хищник?

- В тебе полукровка. Мягкий и пушистый, если его не трогать, но злобный и опасный, если тебе угрожает опасность. Ты умеешь им управлять и это главное. Успеха и удачи тебе!

- Спасибо!


Словно что-то предчувствуя, Ольга упорно не хотела ложиться спать сама и упорно не отпускала меня. Даже после того, как разжевала ей, что предыдущей ночью почти не спала и теперь меня просто вырубает, подруга упорно не позволяла отдаться в объятия Морфея. Она находила повод, чтобы спросить какую-нибудь ерунду. Трещала и спрашивала до тех пор, пока не получала от меня вразумительный ответ.

Мне почему-то захотелось проверить ее защитный шар. Как только я начала этим заниматься, Ольга прижалась к моей руке и затихла. Шар оказался в ужасном состоянии. Такое чувство, будто его долго жевали, а потом выплюнули, не справившись с задачей. Он был потертый, пожульканый, но еще целый. Вероятно, Ольга интуитивно чувствовала, что ее защита вот-вот прекратит свое существование и пыталась найти эту самую защиту у меня. Обновила ее защиту, из последних сил проверила свою. В нескольких местах на ней появились не большие, но довольно глубокие царапины. Привела в порядок и ее.

Последнее, что я услышала, прежде, чем отключиться – богатырский храп подруги.


Я вновь выступаю в роли загнанного зверя, а все потому, что там, где я сейчас нахожусь я не могу принять бой. Здесь слишком много людей и я боюсь, что они могут пострадать. Я перебегаю из одного места в другое, но как назло, везде люди.

В какой-то момент я понимаю, что это МОЙ сон, а значит мне по силам выманить сущность туда, куда Я хочу.

И вот я покидаю очередное здание и оказываюсь не на городской улице, а перед состоящей из валунов горы. (Надо же было такое придумать моему подсознанию!?). что ж, гора, так гора. Полезем в гору.

Я успеваю преодолеть лишь несколько валунов, как нечто хватает меня за ногу, выпрыгнув из-за одного из них. упираюсь пятой точкой в камень и, свободной ногой, бью его в голову. Не ожидавшая такого поворота событий сущность, отпускает мою ногу. В голове появляется мысль:

- Я беззащитна, пока среди камней и зверь не может проснуться здесь.

Еще несколько метров вверх и появляется покрытый мхом пятачок земли. Сущность пытается ухватить меня за ногу, я уворачиваюсь, но теряю равновесие и падаю на мох. Он такой мягкий и пушистый, принимает меня в свои объятия. Сущность замирает на границе. Она не решается вступить на мох, а я наоборот чувствую, как мое тело наливается силой и энергией. Раз Это не может пересечь границу, значит, я могу расслабиться и зарядиться по полной. Я откидываюсь на спину, но не выпускаю из вида противника. Минуты хватает для полной подзарядки. Встаю и начинаю осматриваться. Сущность нервно ходит по периметру, но к активным действиям не приступает. Только теперь замечаю, то в каких-нибудь 15 метрах от пятачка с мхом находится какая-то дощатая сараюшка. Сущность переходит на ту сторону и всем своим видом показывает – она не позволит мне добраться до сараюшки, а я понимаю, что это именно то место, где я могу принять бой. Как бы ни была хитра сущность, но русской смекалке противостоять она не сможет. Я чувствую, как мох ласкает мои ноги и в голову приходит идея.

Осторожно поддеваю мох и вижу, что он способен сняться довольно внушительным пластом, вместе с небольшим слоем земли на которой растет. Кстати, он не такой тяжелый, как если бы это был поросший травой дерн. Я снимаю около квадратного метра и укрываю им валун в направлении сараюшки. Сущность начинает беспокоиться. Она, кажется, поняла, что я хочу сделать и ей это не нравится. Что ж, раз тебе это не нравится, значит, я все делаю правильно. Возвращаюсь и снимаю еще один пласт. Он получается чуть уже, но в полтора раза длиннее.


Сараюшка совершенно пустая. Неожиданность заключается в том, что как только я оказываюсь внутри, сущность рассыпается на несколько самостоятельных частей. Она продолжает иметь человеческий облик, но это очень худые человечки. Больные анорексией люди по сравнению с ними толстяки. Если бы мне не стало от этого страшно, я обязательно посмеялась бы над внешним видом врага. Они не нападают. Ходят вокруг меня и пытаются заставить посмотреть им в глаза. Они так старательно это делают, что я не выдерживаю и начинаю смеяться. Вероятно, это не столь смешно, просто я смеюсь на нервной почве. Тем не менее человечки замирают и смотрят на меня. А я вдруг захожусь в кашле, на мгновение опускаю глаза к полу, а когда вновь их поднимаю становится ясно: Тамара уступила место зверю. Человечки тоже это видят и у них начинается паника. Зверь не дает им опомниться и нападает первым. Все происходит так быстро, что я не успеваю следить за ходом действий. Я слышу хруст костей, вижу какую-то зеленоватую жидкость, что покрывает стену сараюшки, о которую только что ударился и сполз вниз человечек. Слышу визг, писк, какие-то нечленораздельные звуки. В какое-то мгновение осознаю, что тех человечков, которых удается бросить к крохотному окну в стене вытягивает на улицу словно мощным насосом. Они исчезают с дикими воплями, а потом не фоне окна пролетают зеленоватые ошмётки. Зверь внутри меня радостно рыкнул, понимая к чему я клоню и дело ускорилось. Пары минут хватило, чтобы справиться с оставшимися человечками и подарить их чудо-окну. Последний из них упорно не хотел улетать и из последних сил ухватился за мою руку. Зверь швырнул его, что есть мочи и лишь убедившись, что противник повергнут, заскулил от боли
 

Опустив забрало. Глава 5

Я проснулась от нестерпимой боли в левой руке. По опыту предыдущей ночи, я уже знала, что это может означать, потому вскочила и побежала в кухню.

Из руки хлестала кровь с такой силой, будто я лишилась руки как таковой. Схватила полотенце, обмотала им руку.

- Не истери! – услышала я за своей спиной голос бабы Вари. – Дай сюда свою руку! Уж с этим-то я способна справиться и отсюда.

Я протянула руку пожилой женщине.

- О, Боже! Да ты скоро сознание потеряешь! Присядь-ка

- Я не выношу вида крови

- Уж, извини! Рану я тебе сейчас залечу, а убирать за собой будешь сама

- Убирать?

- А ты как хотела? Полотенце вон все изгваздала в крови, полы залила. хорошо хоть сразу сообразила и сразу вскочила. На постели пятен крови не оставила, а вот костюмчик твой придется выбросить вместе с полотенцем.

Баба Варя говорила и говорила, а сама гладила мою руку и рисовала какие-то знаки. По мере того, как она это делала, боль утихала.

- Вот и все! Придумай, куда выбросить окровавленные вещи и замой кровь на полу. За подругу не беспокойся – она будет спать сном праведника и ничего не услышит.

- Баба Варя, а я справилась?

- Конечно!

- Что теперь будет?

- Все будут жить долго и счастливо

- А вы?

- Как я могу жить, если давно умерла?

- Я имела ввиду, куда вы теперь?

- Где была, там и буду. Тебе этого знать не надо

- Спасибо, баба Варя!


- Клушки, вы охренели? Одиннадцатый час, а вы все дрыхните! – разбудил нас голос Александра, Ольгиного мужа.


За чашкой кофе, Ольга уставилась на мою руку.

- Откуда у тебя шрам?

Пришлось включить дурочку

- Здрасьте, Насте! Этому шраму почти три года! Это же когда ….

- Не ври! – взвизгнула подруга. – Вчера у тебя не было никакого шрама.

- Был! Ты чего?

- Саша, докажи, что вчера у нее не было шрама!

Мужчина округлил глаза:

- Оль, ты чего? Я же вчера не приезжал к вам! – он схватился за живот. – Ой! Видать траванулся позавчерашним супом…

Санек ретировался, а я решила попытать свои силы в другом. Я положила свою левую руку поверх руки подруги и, глядя ей в глаза, тихо сказала:

- Оля, этому шраму почти три года

- Почти три года, - эхом повторила Ольга

- Когда меня сбила машина, я поранила руку

- Поранила руку

- Рука зажила, а шрам остался

- Шрам остался


Санька выглянул из-за двери:

- Клушки, разобрались со своим шрамом?

- Он у Томки с тех пор, как ее сбила машина. Это просто меня переклинило, - улыбнулась Ольга.

Брови Санька взметнулись вверх

- Ты не говорила, что Тамару сбила машина

Ответить Ольга не успела. В дверь постучали.

- Можно? – услышали мы голос Вали

- Конечно! Входи!

- А я вот решила нанести вам ответный визит. Блинчиков настряпала и все ждала, когда вы проснетесь.

- Клушки дрыхли, пока я их не разбудил, - поспешил сообщить Саша


А я с четырех часов не сплю. Проснулась от дикой боли в ноге. Катаюсь в постели от боли, а сходить за лекарством не могу. Вдруг рядом со мной на постель садится пожилая женщина и говорит:

- Дай-ка мне свою ногу. Как новая не станет, но, что смогу, подправлю…

Что-то говорит-говорит, отвлекает меня разговорами, а сама гладит ногу, рисует какие-то значки. Потом внезапно сменила тему:

- Хоть бы блинов постряпала на помин души

- Чьей? – спрашиваю

- Да всех, кого нет среди живых

Потом удивленно так смотрит в угол

- Ой, а что это у тебя?

Я, как ворона:

- Где?

Оборачиваюсь, а женщины уже нет и нога не болит. Я сначала подумала, что она привиделась мне в приступе боли. Стала вставать и поняла – ноге значительно лучше. Не как новая, но как до родов было. Завела тесто, стала блины стряпать, а у самой женщина из головы не идет. Тут смотрю мужчина приехал и в дом вошел. Много лет такого не было. И я поняла, что то была баба Варя. Как мне ее отблагодарить?

- Ты же постряпала блинчиков на помин души, как баба Варя просила. Вот и отблагодарила, - успокоила я соседку.

Санька нахмурился:

- Клушки, а что происходит? Я чувствую себя идиотом.

- И не стыдишься в этом признаться. Уже хорошо, - хихикнула Ольга.

Я подхватила и так, подтрунивая над единственным мужчиной среди нас мы ушли от темы.


Мы решили ехать предпоследним автобусом, чтобы я точно не опоздала на свой рейс.

- Оль, знаешь, я тут подумал: сделаю-ка я все-таки себе здесь мастерскую. Тут так хорошо стало. Тома, и чего ты раньше не приехала в гости?


Возвращаясь домой я все думала, как объясню внезапно появившийся шрам коллегам.

- Моя недоработка, - услышала я в своей голове голос бабы Вари. – Залечила, но шрам убрать не смогла. Надо было сразу сделать так, чтобы все воспринимали его, как нечто само собой разумеющееся, да я не догадалась. Не переживай. Больше никто не удивится внезапно появившемуся шраму. Я тебе ничем помочь не смогу, но спроси у врачей. Может они смогут это сделать? С моих времен медицина ушла далеко вперед

Я посмотрела на узкий пятисантиметровый шрам. Подумала:

- Пусть будет памятью о моем первом деле.