Глава 3. Татьяна. Давай закурим

 Глава 3. Татьяна. "Давай закурим!
       Когда Татьяна, выйдя на пенсию, захотела отдохнуть от шума и суеты городской жизни, сын купил ей дом в Егорьево. Собираясь переезжать на новое место, она, опасаясь воров и мышей, завела щенка московской сторожевой, получившего грозное имя Аргус, и кошку Мурку. Кроме них в дом к Татьяне время от времени наведывался большой, худющий чёрный кот, драный и как бы с подпалинами, словно валялся на неостывших углях. Он никогда не мурлыкал, не ласкался, глядел исподлобья недобрым взглядом. За мрачный зловещий вид Татьяна назвала его Анубис. Кот облюбовал место на столе рядом с ноутбуком и вечера напролёт сидел, не сводя немигающего взгляда с экрана.

Татьяна легко находила общий язык и с дачниками, и с постоянными жителями, как коренными, так и бывшими городскими, переехавшими по той или иной причине на жительство в деревню. Некоторые из новых знакомцев время от времени захаживали к ней. Дом-то стоял на перекрестке, захочешь — мимо не пройдёшь. Эти визиты вносили в её день некоторое разнообразие. Всех приходящих угощала чаем с конфетами или подносила рюмочку-другую домашней настойки и была в курсе всех сплетен и новостей.

Деревенские иногда интересовались, как ей живется на новом месте, и этот интерес начал удивлять Татьяну, но потом кто-то рассказал, что прежний хозяин, у наследников которого она купила дом, был запойный пьяница, и как-то под пьяную руку повесился в горнице.

— Ну и где та горница? — говорила Татьяна. — Мы ж перестроили всё, да и что мне до покойников, живые бы не обидели.

Живые не обижали. Единственное, что несколько портило ей настроение — это отсутствие собеседника, когда, закончив дела по хозяйству и устав от интернета, она выходила с сигаретой на крыльцо. Было бы неплохо посидеть с кем-нибудь вдвоём, покуривая и ведя между затяжками необременительную лёгкую беседу о том — о сём. Но чего нет, того нет…

Как-то под вечер, Василий, почти сосед (он жил через два дома), заглянул к ней, против обыкновения причёсанный, в костюме, по деревенским меркам вполне приличном, хотя несколько помятом, и даже при галстуке. Татьяна не удивилась такому парадному виду — она давно ничему в нравах и обычаях аборигенов не удивлялась — и пригласила выпить чаю. Гость от чая, однако, отказался, и некоторое время они обсуждали последние деревенские новости: у Эдика, местного бутлегера, конкуренты пытались отбить часть клиентуры, но он не позволил, Людка с дружком опять в загуле, а у самой Татьяны в комнатах с утра табаком воняло, она-то сигареты курит, и не в доме, а на улице, а тут прямо «Беломор» какой-то… Потом темы иссякли, и Татьяна начала гадать о цели своего визитёра: денег, что ли, пришел занять? Ну не за-ради же пустой болтовни притащился! И тут Василий, откашлявшись, начал:

— Ты, того, Татьяна… ну в общем… короче, я вот подумал — у тебя дом, у меня дом… А на хрена нам два дома? Давай один продадим, а в другом жить-поживать будем!

— Я что-то не пойму, — сказала Татьяна, — ты свататься, что ли, пришёл?

— Ну навроде того. Так какое твоё решение выйдет?

— Я думаю, что нам и так неплохо. У каждого свой дом, и каждый сам по себе. По крайней мере, я пока не вижу необходимости что-то менять, — строго сказала Татьяна, передвинув чашки на буфете.

— Ты, того, не серчай, значит. Я ведь не в обиду, а для обоюдной пользы! Ты, всё ж-таки, подумай, может, и надумаешь, а я, того, пойду, пожалуй…

Проводив незваного гостя до калитки, Татьяна вернулась в дом и принялась мыть оставшуюся от обеда посуду. Надо бы погулять с Аргусом, да уже темнеть начало, может выпустить его побегать по саду, а самой посидеть покурить на крылечке? Размышляя, Татьяна машинально принюхалась — опять потянуло табачной вонью! Что за напасть, вроде гость не курил, да и не пахло от него табаком, перегаром — да, а табаком — нет…

Сумерки в углу словно шевельнулись, запах стал сильнее.

— Пора бы свет зажечь, — вслух сказала сама себе Татьяна, — да проветрить, что ли. Эта вонища беломорная меня с ума сведёт…

— Ну уж сразу и вонища, — возразили из угла. — И не «Беломор» вовсе, а «Казбек». В жизни «Беломор» не курил!

— Ты, что ли, вернулся, Вась? Чего тебе опять понадобилось? Забыл что? — удивилась Татьяна.

— Да не Василий я, а Иван, хозяин здешний то есть. Дом ты мой купила у племяша моего беспутного. Уж не знаю, как тебя числить — не квартирантка, раз купила дом, а ежели хозяйка — я тогда кто выхожу? Приживал?

«Так, — подумала Татьяна, — галлюцинации начались от одиночества. Вроде, не сплю, и жара нет. Может, правильно соседи советовали попа призвать, дом освятить, хоть и не верю я в эту ерунду…»

— Вот и не верь, — поддержал голос. — И попа не надо. Что я, тебя обидел чем? В стену не стучал, посуду не бил, как другие, которые шутковать да пугать попусту народ любят. А что курю иногда, так без курева уж совсем невмоготу. Ты и сама балуешься, — я же всё вижу! — ну и других не суди.

— Ты что же, выходит, привидение, что ли? Вот уж не думала, что на самом деле…

— На самом — не на самом… Я вот как тогда очухался, уже после всего, ну ты понимаешь, сам поверить не могу. Вроде и живой, вроде и нет. А вот словно бы к дому этому приставленный — за порог никак, только разве на крылечко выйти, да и то в сумеречках.

— В сумеречках, значит… И чего ты теперь-то хочешь? Выживать меня собрался?

— Чего мне тебя выживать? Я вижу, ты женщина спокойная, хозяйственная. Живи себе, мне ж не жалко. Только вот что я тебе скажу, ты с Васькой-то не связывайся. Трепач он беспутный и пьяница. Три раза женился, и все жёны его бросали. Ни с одной ужиться не смог, потому и живёт одиноко, а без бабы в хозяйстве тяжело. Прибрать там, постирать, еду сварганить. Вот он к тебе и клеится, да и деньжата от продажи дома ему бы не помешали, надоела поди самогонка-то, чего получше захотелось…

— А тебе-то что?

— Мне-то ничего, только не могу я смотреть, как хорошего человека обдурить хотят. Пойдём-ка лучше на крылечке посидим, покурим. Мне тоже компания иногда требуется…

Вышли на крылечко, присели на ступеньках.

— А чего ты вешаться-то решил? — спросила Татьяна. — По пьяни, что ли?

— Скажешь тоже… Хотя, конечно, не без этого. А только скажу я тебе, тоска меня взяла: жизнь-то уже на закат повернулась, а я как был дурак дураком, так и остался… А ведь поначалу механиком хорошим был, руки, говорили, золотые! Ну да что теперь… Давай-ка закурим, да расскажи мне, как деревня наша живёт, что вокруг творится. Скучно мне в четырех-то стенах. А я тебе обещаю больше в горнице не курить.

Так и повелось у них с тех пор. Вечером Татьяна выходила покурить на крыльцо, рядом неизменно присаживался Иван и слушал, как она рассказывала ему последние деревенские сплетни или новости из телевизора, а он вставлял свои комментарии.

Редкие прохожие удивлялись: сидит женщина на крылечке, курит и сама с собой разговаривает. Им было невдомёк, что Татьяна наконец-то нашла, с кем покурить.

Продолжение http://proza.ru/2021/08/27/1522