Небесное восхождение - встреча с Августином

         Небесное восхождение — встреча с Августином


  И слышал вновь я зов души моей о великом сопричастнике к истине Божией, звавший душу мою на небесную встречу во обители Божьей;
и снова дух вошёл во меня, и был я во духе, парящем над инерционностью мирской, духом, сознающим себя во Тверди, и восходил через пределы Логоса во Царствие Божие по зову великого Старца...

...Величественная, неописуемая ни на одном мирском языке, чудотворённость открылась духопричастному взору моему — кругом разлитый, словно расправленный хрусталь, Дух, и нет ни измерений, ни меры для неопаляющего огненого-океанического дыхания, и видимые формы светятся многомерностью наитончайшей изначльной духотворённой яви, простираясь во образуемое «самими собою» пространство...

Необычайная мистериальная картина предстала моему взору, словно глаза мои взирали на тысячи миллиардов «солнц» и не слепли, а были причастниками величайшего чудотворения — разговора живого Духа с самим собою во мне...
И, ежели бы не имел ранее я иных восхождений и знаний прикосновенных ко трансцендентальной яви и священной молчности внутри себя — был бы неизбежно низвергнут во сферы нижестоящие или — растворился на веки вечные во Духе святом, пред которым магические притяжения «чёрных дыр» - детские забавы космоса...

И открылись мне святые праздничные лики, вершащие священную литургию предвечности, и восседал на золотом троне с короной из двенадцати драгоценных камней скроенной, сам Сотворитель с Сыном своим по правую руку, и  белые одежды источали блаженную отрешённость вечной любви, изливаемой во творимую ойкумену... и пели вокруг из молчности двадцать четыре седовласых бородатых старца во славу священной литургии  духобытийственности, и отвечал вселенским гласом им Царь Небесный — и сие есмь хорошо, и вторил Сын о изначальной духоположенности творенья и о спасённости богосознающих душ...

Необычайная мистериальная превышняя литургия стала достоянием моего со-причастия, и тайный свет запредельного знания переполнял мою трепещущую восхищённую душу...

И отделился один из седобородых старцев из литургического хора Владыки, и подлетел ко мне, плавно очертив «восьмеричную дугу», и предстал прел лицом моим со мудрой доброй улыбкой, и изрёк слова благостные:
- Знаю, ты искал давно встречи со мною, но никак не знал кто на самом деле есть я, хотя и понимал, что миссия моя на Земле была предпослана Свыше;
что ж — добро пожаловать ко Алтарю Царствия Божьего, Небесным Иерусалимом у вас наречённого, и я, Блаженный Августин, приветствую моего «почитателя» как брата во духе и человека, ныне пребывающего во храме тела земном!..

И удалились мы во гостевые покои великого Храма Небесного, и Августин продолжил своё откровение, не дожидаясь моих вопрошаний и не требуя формальных почестей:
 - Оставил я вам на Планете духопламенные наставления свои, облечённые во живую многомерность, со надстрочиями духоговорящими, и по форме лёгкочтимые богопознающими душами людскими, и исповедь моя была не во самовозвеличивающее самоумоление, а во спасительную со-раскаянность, в облегчение инерционного груза тяжестности, облепляющего священные человечьи души, из Царствия Превышнего от Творца исходящие, а напоминания духопоющие о Граде Божием — влекли ко вознесению во нашу обитель — истинную родину всех боготворённых душ...

- Знаю, отвечал я с пронзающим трепетом, сознаю, великий Архангел, - твоя миссия была напоена священным любящим светом, пропитанна вселенской нежностью и святой молчностью неизречённости великого чуда Божественного сознания, причастно доступного для «образов и подобий» Господа нашего, и как небесное пособие высшей школы духотворённого жития — по сей день служит верою и правдою многим со-братьям на нашей Земле!
Но, достопочтимый Beati Archangeli Augustinus, - я восхищался мастерством твоего земного и небесного слога, твоим знанием языков земных и языка единоначального, ангельского; но ответь мне, пожалуйста, не во историографическом, а сущностном слоге, - ежели, как говорил ты, существует лишь живое «настоящее», и только «прошлое настоящего, и будущее настоящего», и само «настоящее» есть вечная бытийственная литургия Божественного сознания, то пребывая во живой «нынешнести» - человек просветлевает, но остаётся ограничен диапазоном отражённого в нём сознания, то бишь сознаёт себя «каплей в океане» и «океаном в капле» души, но всеобъемлюще остаётся не способным, находясь во храмовых оболочках психоплоти, пребывать во тотальном богосознании, ибо будучи в нём — окажется моментально растворён великим океаном Духа, и навечно прейдёт, восшедши в Дом Творца, где мы ныне и находимся?!.
И не есть ли, великий Мастер, ограничения «вселенских частот сознаний», да и явленной благодати, не имеющие в основе своей никаких двойственностей, - способом инерционного сгущения Духа во миротворении, где, чем  более нисходящи сферы луча творения , тем неизбежно страдательнее и тяжестнее творенье, и для тварности забвеннее, и интеграл уровней сознаний имеет лишь эсхатологические надежды на освобождение от покровов невежений и искусственных со-болетворений во планетарных реалиях сферы Земли?

- О, милый причастник,-  мы вскоре с тобою взойдём во предельную высоту доступных пониманий и видений, и ты узришь, что сущностно на любые метафизические вопросы можно ответить лишь видящим в духе и пребывающим во священной тишине...
А людям передай, что публично высшим состояниям бытийственного сознания обучаться на земле невозможно, ибо сие действо есть малое литургическое таинство, где просветляющая благодать Божия нисходит, как правило, передаваемая через пророков, божиих людей на Земле.
Как ты видишь — в Доме Творца вершится извечная литургия, но нет необходимости во церковности, ибо вечный Свет Духа наполняет сознания существ вышних форм; на Земле же необходимо единяющее со-воспомоществование... оттого и я был епископом и провозвещал благодать церкви Христовой среди людей; и прямой путь к богоосознанности очень сложен в нынешнюю эпоху, вне зависимости от времён начала Христовой эры или по прошествии двух тысяч лет, где ныне пребывает во временных параметрах земных человечество и проживаешь во теле и ты, мой нынешний гость званный. Однако, вера единяет и просвещает, но преображение вершится по благодати, и, в конечном счёте, живая «нынешнесть» и есть «перекрестие дольниего и горниего» во многомерном «сейчас», включающим во себя «до и после», «выше и ниже», «свет и тени», «любовь и её обескровленные блекло-тёмные отражённости, именуемые злом»; и, как ты говорил, «капля», то бишь душа — ощущает себя вечным «океаном» - Духом, не претендуя на абсолютное совершенство, а пребывая во предельной целокупной целостности, - здесь и есть ключ ко спасению, - передай сие вашим людям, - громогласным голосом молчности завершил разъяснения Архангел Августин, добавив во публично разрешённом сказании некогда на Земле речённую им фразу:

-  „Раз и навсегда дается тебе краткое наставление: люби — и делай, что хочешь. Молчишь ли ты — молчи по любви, вопиешь ли — вопи по любви; если наказываешь — наказывай по любви, если щадишь — щади по любви.
Пусть будет внутри корень любви — от этого корня не может произойти ничего злого“.

О, великий Мастер... ты прояснял прельщённым гордецам на земле чем подлинная духовность отличается от несостоятельной, а, порой, и фальшивой, - во живом сознании, что - любовь и духовное знание не имеет земной собственности, и есть всеобщее достояние, - и без любви Божией человек есть «никто», и отрицающий духовное братство никчемен во провозвестии,- завершил я рефреном скрижальные слова Божьего Ангела Августина.

Сколько мы оставались наедине во священных покоях Иерусалима Небесного, прояснить сложно, ибо духовное время субстанционально отличается от каузальных времён земных; и, возвратившись во храм планетарного тела, мне показалось, что пробыл я на Небесах вечность и прикоснулся к великой непостижимой сокрытой яви реальности Божией, неизъяснимой ни во земных языках, ни во ангельском наречии, а приоткрываемой лишь по благодати Господней во живой эссенции духовного сердца...

...На том и заканчиваю сей сказ о самом величественном путешествии души моей во все времена земного жития во персоналии Юлиусом наречённой на Планете, и смею смиренно надеяться на со-причастие ко живым «надстрочиям» во имя и славу Творца нашего предвечного и во блаженную красоту священного жития боговозлюбленных душ...

                . . .