Нецарская охота

                (Из житиев дяди Фёдора)

      После того случая с налётом на ювелирный магазин перевели Фёдора Иваныча охранять загородную резиденцию управляющего банком, не будем говорить каким, ибо банк этот лопнул как мыльный пузырь в самом начале двухтысячных, а один из его основных учредителей неожиданно вынырнул на северном побережье Средиземного моря, где-то в районе Ниццы, среди фешенебельных вилл, пирсов для яхт, теннисных кортов и прочих атрибутов империалистических ухищрений.
      Резиденция располагалась на окраине элитного коттеджного посёлка в Шишкином лесу, где в советские времена был дачный посёлок членов ЦК КПСС, о чём свидетельствовали ещё оставшиеся кое-где типовые домишки, небольшие шесть на семь, деревянные и обшитые вагонкой.
      Управляющий банком, в своё время сотрудник Центробанка, по случаю прикупил два смежных участка цековских дач, малюсеньких, всего-то по десять соток. На одном выстроил двухэтажный домик, летний бассейн с подогревом, банный комплекс, биллиардную и гараж на пять машин, а над судьбой второго участка пока размышлял. В цекашном домике временно располагалась охрана, а в праздничные дни дополнительная прислуга.
      Сам банкир – дяденька весом под сто сорок килограммов – человек вполне безобидный, любитель поездить летом на «Оке», а зимой на снегоходе по окрестностям, имел, пожалуй, один, но существенный недостаток – очень любил выпить, но меры этому делу не знал. Хозяин гостеприимный, любитель застолий, обычно он приезжал в загородный дом в пятницу вечером, и до понедельника утра наступало нескончаемое веселье: с шашлыками, ушицей, борщами, салатами, прочей закуской; с водкой – ящиками, вином – рекой, пивом – бочонками.
      Если управляющий прибывал с женой и детьми (это летом), то было потише, но если с ватагой товарищей и товарок, то веселью не существовало предела. Звенели бокалы, стучали биллиардные шары, громыхала музыка, в бассейне визжали нагие эскортницы, пыхтела баня, на веранде разворачивались карточные баталии. Эти дни для охраны становились особенно напряжёнными. Напряжёнными не сточки зрения охранения, так как посёлок дополнительно охранялся по внешнему периметру милицией, а с точки зрения необходимости следить за порядком, пресекать конфликтные ситуации и ни в коем случае не напиться с хозяином. Да-да. Это было одним из самых трудных обязательств охраны.
      По этой причине, из-за врождённой стойкости к спиртному, дядя Фёдор попал на этот объект и продержался на нём около года. Продержался бы и дольше, но удачная оказия подвернулась, и пришлось уступить этой оказии.
      Этот курорт дяде Фёдору очень нравился. Особенно график – двое суток дежурства, четыре дома. И платили не так плохо – четыреста американских целковых. Кроме того, ночь делилась с напарником пополам, а днём, при необходимости, кроме выходных и праздничных дней, имелась возможность добрать сна. Опять же, иногда кормили от барского стола, привозили на объект и обратно от банка. Работой не обременяли. Разве что зимой дорожки от снега почистить, а в другое время мусор смахнуть. Утром открыть роль ставни, вечером закрыть. Ну и с пульта в определённые часы выйти на связь с центральной охраной и доложить об обстановке.
      К сожалению, этот курорт мало кто выдерживал. Горели на выпивке. Если хозяину случалось прибыть одному с водителем, то обычно ему становилось скучно, и охране приходилось играть с ним в бильярд на выпивку. При этом существовала одна тонкость – выигрывать у банкира считалось запретным делом, но и проигрывать откровенно тоже было нельзя. Требовалось поддерживать иллюзию мастерства хозяина, проигрывая ему максимум шар. При этом любая партия заканчивалась возлиянием: хозяином-фужера с водкой, охраной, как минимум, рюмки.
      Потому многие из охранников и сходили с дистанции, продержавшись на курорте месяц, редко два.
      С напарником дяде Фёдору повезло. Берёзкин, парень возрастом под тридцатник, как и Фёдор, жил на окраине Московской области, местом дорожил, потому никогда не напивался, играя с хозяином. Перед игрой он, помятуя о необходимости пить, принимал внутрь народное средство – сто-сто пятьдесят граммов растительного масла, что позволяло держать  желудок невосприимчивым к алкоголю.
      К тому же он был непревзойдённым бильярдистом и уникальным актёром, способным изобразить пьяного или полупьяного игрока, а если нужно, то и другого человека.
      Дядя Фёдор, если приходилось выпивать с хозяином, вместо растительного масла, расслабляющего желудок, использовал сливочное, для чего всегда держал про запас в холодильнике пачку.
      А теперь к существу рассказа.
      В пятницу на исходе июня прибыл хозяин с семьёй. Охране сообщили, завтра на пикник приедут одноклассники двенадцатилетнего сына банкира и будут отмечать день рождения мальчика. Потому охранникам предложили максимально мобилизоваться, чтобы никто из подростков не потерялся в лесу, не утонул в бассейне, не попал в баню, не перелез к соседям.
      На следующий день часам к десяти подкатил автобус, высадил ватагу ребятишек и остался ждать в тенёчке.
      Веселье хлынуло через край. Стол накрыли прямо на участке, под реликтовыми соснами и елями. Приглашённые официанты едва успевали подносить разные вкусности и уносить грязную посуду, пустые бутылки из-под фанты, колы и пепси.
      Дядя Фёдор с Берёзкиным бдительно следили за этой молодой порослью. Выловили из бассейна двух захлебнувшихся друзей, пресекли попытку троицы оторваться от коллектива и исследовать новостройку за забором, поймали будущего альпиниста, забравшегося на крышу охранного домика, но по какой-то причине покатившегося с неё и чудом не попавшего в крапиву.
      Жена банкира, ошалев от орды младых разбойников, забилась в уголок своей комнаты на втором этаже и до вечера не показывалась. А сам хозяин, утомившись от гвалта, криков, верещания и смеха, принял ноль пять на грудь и ещё столько же, отошёл отдохнуть в баньку и плотно там закрылся, чтобы приласкать Морфея и отвлечься от наскоков банды одноклассников сына.
      Часам к шести детишки и сами изрядно утомились и с удовольствием отправились в автобус, дабы отбыть в Москву.
      В девятом часу пополудни хозяин отошёл от сонной задумчивости, вышел из бани, с аппетитом откушал стерляжьей ушицы, закусил шашлыком из барашка, накатил фужер водочки и начал обзванивать соседей-приятелей для продолжения банкета.
      Кворум собрался к десяти вечера. К одиннадцати скромно поужинали. К двенадцати погоняли шары и решили сыграть на интерес, ну так, вполне скромно, по тысчонке гринов с носа, парами.
      В соперниках у банкира оказалась пара сложная, и, хотя он сам чувствовал себя вполне ещё прилично, они с товарищем дважды проиграли. Хозяина это как-то слегка задело. Проигрывать он не привык.
      Кий товарища был отложен в сторону, на арену мобилизовали Берёзкина, а квоту за него внёс хозяин.
      Началось биллиардное сражение. Пара, выступавшая от Газпрома, оказалась вполне сильным соперником. Хозяин, взбодрившийся после отдыха, можно сказать, играл достойно, но в мастерстве всё же сильно уступал гостевой паре. Лишь мастерство Берёзкина позволяло им идти в вровень с соперниками. Так и получалось, кто разбивал горку, тот и выигрывал.
      Сражение затянулось. Уже из-за леса стали проглядывать первые предвестники рассвета – лёгкие туманные облачка, а звёзды померкли. Но тут усилиями Берёзкина наметился перелом. Хозяйской паре дважды удалось выиграть.
      Ставки по просьбе газпромовцев повысили до пяти тысяч. Но и тут мастерство Берёзкина взяло верх. Газпромовцы приняли по рюмке водки, хозяин на радостях накатил большущий фужер.
      Решили играть две партии, разбивая по очереди, а ставку поднять до семи. И если случится ничья, то пары разойдутся с миром на отдых.
      Первым горку разбивал Берёзкин и успешно довёл партию до победы. Банкир радостно усмехнулся и ещё накатил фужерчик (ничья-то была в кармане, а некая возможность победы маячила на отдалении).
      Соперники разбили вторую горку и принялись шар за шаром разводить по лузам. И до победы им оставалось всего два шара, когда при очередном прицеле гостя в лесу около забора что-то ухнуло, да так, что рука игрока дрогнула, и он промазал.
      Банкир радостно потёр руки в надежде удачно завершить партию. И хоть был он в приличном подпитии, завершать партию взялся сам. Прицелившись по шару, он попытался ударить, но в последний момент что-то опять ухнуло за забором, что сильно повлияло на удар, и шар, ударившись о борт стола, встал очень неудобно.
      Теперь уже газпромовцы испытали радость от возможности отыграться. Самый меткий из них прицелился, но перед ударом ухнуло ещё раз, и удар вышел неточным.
      -Петрович! – в сердцах бросил кий на диван меткий стрелок. – Что за сволочь у тебя завелась!? Всю игру портит!
      -Сейчас разберёмся! – пообещал хозяин и послал Берёзкина для выяснения обстоятельств.
      Тот вернулся через пару минут и сообщил, что на ёлке устроился здоровенный филин. Горит глазищами и вертит головой на сто восемьдесят градусов.
      -Я бросил в него палку, - отчитался Берёзкин, - улетать не собирается.
      -Один момент, ребята, - успокоил хозяин, - сейчас я ему покажу, как ухать в неподходящий момент.
      Он выбежал из бильярдной, заскочил в дом, насколько позволяли пьяная неуверенность и избыточная масса тела, и через пять минут показался с ружьём в руках, на ходу заряжая патроны.
      Про ружьё нужно пояснить отдельно. Оно хоть и было новоделом, но являлось изделием знаменитой Бельгийской фирмы, и красиво состаренное, с серебряными накладками по бокам, занимало достойное место в ружейном сейфе банкира, обязуя его при всяком удобном случае проявлять гордость.
      Итак, хозяин выскочил к забору, разглядел потенциальную жертву и вскинул ружьё.
      -Бабах!!! – сказал громко Зауэр.
      -Ба-ба-ба-бах-бау!!! –разнесло эхо по окрестностям.
      Тело филина тучно свалилось с ветки, неторопливо взмахнуло крыльями и переместилось на соседнюю ёлку.
      -Что за чёрт!!! -  возопил хозяин. – Я же точно видел, что попал!
      -Уф-уф-уф!!! – разразился филин возмущённой бранью.
      -Оба ствола заряди, и картечью! – посоветовали вышедшие на улицу служители Газпрома.
      Хозяин снова зарядил оружие, прицелился и жахнул по очереди с двух стволов.
      Филин тут же ответил удесятерённой бранью в сторону незадачливого  стрелка.
      -Мазила, -  усмехнулся меткий газпромовец, - дай сюда!
      Он перезарядил ружьё, прицелился, выстрелил.
      Филин взмахнул крыльями, перелетел на очередную ёлку и оттуда стал выражать своё возмущение ухающим бубнением.
      В этот момент к Берёзкину подбежал взлохмаченный дядя Фёдор и заорал шёпотом в ухо товарищу:
      -Вы чо тут творите!? Уже весь посёлок на ушах! Милиция к нам ринулась. Полагают – налёт на банкира. Срочно отбирай ружьё и тикай.
      Берёзкин подошёл к Газпромовцу, попросил ружьё с целью проверить его исправность.
      Получив оружие в руки, он рванул что есть сил на второй участок, перемахнул через забор и ушёл в лес партизанить.
      В этот самый момент к воротам подкатили сразу три милицейских Уазика, выскочили разом человек восемь служителей Фемиды с автоматами и пистолетами и заорали благим матом:
      -Всем на землю!!! Лежать и не двигаться!!! Стреляем без предупреждения!!!
      Кто-то из рядовых для острастки передёрнул затвор и пальнул в ночное небо.
      Хозяин и гости без раздумий повалились в клумбу с цветами, а дядя Фёдор упал на банкира сверху, прикрывая его своим телом.
      Выбежавшая на улицу жена хозяина прокричала тоненьким голосом:
      -Ради Бога, только по лицу Толю не бейте, у него в понедельник доклад в Центробанке!!!
      Сержант-милиционер пробежался по участку, но посторонних не обнаружил. Молодой лейтенант, старший группы захвата, поинтересовался:
      -И что тут у вас происходит!?
      -Да ничего не происходит! – сообщил первым пришедший в себя дядя Фёдор. – Гости с хозяином играли в бильярд. Прилетел филин, начал ухать. Под руку. Мимо проходил охотник. Гости попросили прогнать наглую птицу.
      -Что, всё так и было? – недоверчиво спросил лейтенант.
      -Точно, всё так и было! – закивали головами пришедшие в себя газпромовские гости.
      -А где, где этот охотник? – начал расспрашивать лейтенант.
      -Так он, это-самое, - нашёлся дядя Фёдор, - как только вы подкатили с мигалками, в лес рванул.
      -В общем так, господа хорошие! - подвёл черту лейтенант. – Я смотрю, вы все тут весьма хорошие, - он демонстративно щёлкнул себя пальцем по горлу, - собирайтесь-ка и поедете со мной – писать объясниловы.
      -Я поехать не могу! – сообщил дядя Фёдор. – У меня объект под охраной. Мало ли что случится!
      -Ну, вы, ладно. Оставайтесь! А эта троица – вперёд!
      Хозяин с гостями, возбуждённо матерясь, проследовали к Уазикам. И спустя пять минут кавалькада тронулась к поселковому отделению милиции.
      Дядя Фёдор, как мог, утешил плачущую жену банкира, завёл её в дом, а сам отправился на свой пост охраны и связи. К шести утра нарисовался испуганный Берёзкин. Ружьё он спрятал в подвале новостройки, а сам, выждав часок, тихо прокрался к заветному дому охранников.
      В восемь утра приехала очередная смена. Ей было подробно рассказано о ночном происшествии, но Берёзкин намеренно умолчал о месте, где спрятал ружьё, дабы при случае самолично вернуть ценную вещь хозяину.
      Как потом доложила дежурная смена, хозяин со товарищи был привезён милицией обратно к одиннадцати часам.
      Получив на прощание кучу извинений от милицейского лейтенанта, он хмуро покивал, принял на грудь очередную полулитровую ёмкость и ушёл отдыхать до вечера.
      В последовавшие две недели биллиардных баталий не состоялось, а филин прилетал ещё трижды, но ругался негромко и на отдалении небезосновательно предполагая неизбежность попадания.