Ирэн. 79

  Ирэн почувствовала голод, Димитриос предложил им покинуть помост и перекусить в близлежащем кафе. Он первый спускался, подавая дамам руку, но внизу, встретив знакомого, отвлёкся на него и задержался. Анна Васильевна и Ирэн желая размять затёшие ноги и не создавать толкучки, пошли неспешно вперёд по импровизированному коридору, отделявшему их от остальной толпы.
   - Каковы Ваши впечатления, maman?
  - Это самое захватывающее зрелище, которое я когда либо видела! Благодаря Димитриосу я получила столько впечатлений, сколько не получала за всю мою жизнь и так расширила кругозор!
Он волшебник и сделал твою и мою жизнь сказочной, чувствую себя Золушкой на балу жизни!
Я просто влюблена в Ниццу, и теперь, когда мы все вместе, я счастлива, как никогда. Не хочется уезжать отсюда! Век бы здесь жила!Передай своему мужу мою самую сердечную благодарность!
   Вдруг перед ними предстала женщина в скромном суконном платье. Её вид измученный и озабоченный резко контрастировал с праздничной толпой. Ирэн узнала в ней жену Владимира Корчинского и поздоровалась. Анна Васильевна остановилась чуть поодаль, думая, что незнакомка в затруднительном положении и хочет просить о помощи, но Корчинская, не ответив на приветствие, выхватила из сумочки револьвер и выстрелила в Ирэн. Ирэн почувствовала толчок в грудь и стала оседать. Анна Васильевна рванулась к дочери и закрыла её собой. Убийца хладнокровно разрядила в неё всю обойму. Звуки выстрелов внесли панику в толпу, началось бегство и повальная давка, Димитриоса оттеснили. Когда ему удалось добраться до Ирэн, его ждало душераздирающее зрелище- Ирэн бледная лежала на носилках. На её груди расплывалось кровавое пятно. Рядом лежало тело, покрытое простынёй. Он оглянулся, ища Анну Васильевну, не увидел её, шагнул к жене. К ней, раздвигая любопытных шёл врач, быстро осмотрел , велел,-
  - В больницу! Жива, пуля прошла навылет.
Подошёл, откинул простыню, -Димитриос вздрогнул, там была Анна Васильевна, коротко бросил,-
 - В морг!
Димитриос сопровождал жену, держал её за руку. Перед глазами стояло мёртвое лицо Анны Васильевны, а вокруг кипел, танцевал, лился бесконечной  цветочной рекой карнавал.

   Димитриос пробыл в больнице до ночи, его еле выпроводили, уговорив отдохнуть до утра.
Врач, похлопывая его по руке, уговаривал,-
  - Ваша супруга вне опасности, пуля прошла навылет. Мы наблюдаем за её состоянием, с ней опытная сиделка.
  - А ребёнок?
 - С ребёнком тоже всё в порядке, сердце бьётся. Конечно, Ваша супруга испытала шок и небольшую потерю крови, но она молода и быстро восстановится. В больнице ей придётся провести неделю, пуля всё же задела лёгкое, но, надеюсь, осложнений удастся избежать, и Вы сможете увезти её домой. А сейчас и ей, и Вам нужно отдохнуть. Приходите завтра, а сейчас – отдыхать.
  Димитриос поехал домой, он был перевозбуждён – тревога за жену и их ребёнка, горечь потери, недоумение, почему та женщина, которую они с Ирэн знали, пошла на  тяжкое преступление? –
  - За что? За что? За что?-
билось подстреленной птицей в мозгу.

    Екатерина Павловна уже знала о случившемся, новости в Ницце распространялись со скоростью телеграфа, да и вечерние газеты  обо всём рассказали.
    На утро Димитриоса вызывали в качестве свидетеля на допрос. Он прочитал повестку, просмотрел газеты, выпил чаю и уснул. Спал неспокойно, вскрикивал и вздрагивал во сне.
Ему снился один и тот же сон, нескончаемой лентой он крутился перед ним. Вот они идут на праздник, вдруг толпа отсекает его от Ирэн, её уносит потоком цветов от него, он пытается догнать её, но она уплывает всё дальше и дальше в океан, а он не может пробиться к ней сквозь толщу цветов. Они оплетают его своими стеблями, связывают по рукам и ногам.
   Утро принесло тяжёлое пробуждение и тяжёлые думы.  Он встал разбитый и изнурённый, с больной душой.
  - Первым делом на допрос, потом к жене и надо позаботиться о похоронах. Спросить Ирэн? Нет, не стоит её беспокоить. Сейчас ей нужно избегать волнений.
   Он спустился в столовую. Горячий завтрак уже ждал его. Екатерина Павловна попросила разрешения помочь ему с похоронами,-
  - Господин Палеолог, я знакома с местной общиной при часовне Святителя Николая на Русском кладбище, они помогут похоронить бедную Анну Васильевну по православному обряду. К сожалению, собор св. Николая ещё не освящён и службы там не проводятся.
 - Екатерина Павловна, я буду Вам очень признателен, если Вы позаботитесь об упокоении бедной Анны Васильевны. Не стесняйтесь в расходах, я всё оплачу.
   Он прибыл в комиссариат, его провели к следователю, ведшему дело. Тот пожал ему руку, предложил присесть, выложил перед ним фотографии Корчинской в анфас и профиль,-
  - Вам знакома данная особа?
  - Да, я имел знакомство с ней. Это Галина…эээ Корчинская, жена известного киевского адвоката.
   Мы встречались дважды в Одессе, один раз на балу в 1906 и вторично месяца три-четыре назад, когда я из-за террора закрыл дела и переводил контору и моих людей в другой город. Мне известно, что она анархистка и принимает участие в терроре. В последний раз она требовала денег «для дела революции», я отказал. Она была в бешенстве и обещала отомстить, вот, отомстила. Мне известно также, что она тесно связана с криминальным миром Одессы, с некой Панеяд, содержательницей борделя и Степаном - беглым уголовником, организатором банды отморозков. Вам следует послать запрос по этим лицам в Одессу. Наверняка они найдут, чем поделиться с Вами.
 - Благодарю, больше вопросов к Вам не имею. Подпишите здесь и здесь.
 - Корчинская убила мать моей жены. Мы хотим похоронить её по православному обряду на Русском кладбище. Возможно ли получить разрешение от полиции побыстрее?
Свой вопрос Димитриос сопроводил приятно шуршащей бумажкой, следователь кивнул и заполнил бланк разрешения забрать труп.
    От следователя он поехал в больницу к жене. Она пришла в себя, лежала с открытыми глазами, бледная, ни кровинки в лице.
   Димитриос поцеловал её в лоб, поцеловал её руку, прижал к лицу. Рука была слаба и безвольна.
  - Как ты себя чувствуешь? Тебе больно?
  - Да, вот здесь,-
еле слышно ответила она и показала на сердце,-
 - Бедная мама! За что? Почему она это сделала? –
Ирэн тихо заплакала.
Димитриос стал гладить её по волосам, по руке, стараясь утешить,-
  - Не плачь, моя милая, тебе нельзя! Подумай о  ребёнке! Ему плохо, когда ты плачешь.
  - Да-да, и мама так говорила, я постараюсь не плакать, но как больно! Мамы нет, её больше нет!
  Димитриос ничего не сказал Ирэн о готовящихся похоронах, когда она уснула, ослабев от слёз, он вышел поговорить с врачом, оставив жену на попечение сиделки. Димитриос щедро оплатил самых лучших, и они несли круглосуточное дежурство, покидая свою подопечную лишь тогда, когда приходил Димитриос.
   Врач сообщил ему, что он доволен состоянием Ирэн, рана не воспалилась, температура в норме, ребёнок тоже подаёт признаки жизни, и он собирается её выписать к концу недели,-
  - Единственно, что удручает, это состояние Вашей супруги,  шок прошёл, но она остро переживает смерть матери. Постарайтесь отвлечь её от этих мыслей, тут можно уповать только на время. Время лечит все душевные раны.

   Вина Корчинской была доказана, да и она не отпиралась, подписала все бумаги. Дело передали в суд.
   Ушлые репортёры не преминули разнести эту душераздирающую историю по всевозможным изданиям вместе с изображением преступницы. На третий день эта новость проникла в Киевские газеты. Отец Галины от горя потерял голову, он умолял зятя бросить все дела и ехать защищать его Галочку от людоедского суда во Франции, где ей за попытку двойного убийства светила гильотина, пытался добиться её экстрадиции на родину, где суд присяжных её мог бы и оправдать или, в крайнем случае, получила бы она несколько лет каторги, но при умелой защите и от каторги можно было бы её освободить. Владимир, ужаснувшись поступку жены,-
  - С каким монстром я жил!
тут же сообразил, что её заслуженное наказание принесёт ему желанную свободу. Несмотря на то, что они давно жили поврозь, церковь не считала это достаточным основанием для развода, а у Корчинского уже сложилась новая семья, росли дети, которым он хотел, но не мог дать свою фамилию. Даже факт прямого прелюбодеяния как со стороны мужа, так и жены не считася священным Синодом уважительной причиной для расторжения постылого брака. И вдруг, такая удача! Он становится не только свободным, но и наследует казнённой жене, значит, адвокатская контора перейдёт к нему полностью! Тесть и так манкировал своими обязанностями, завалил несколько дел, что ему пришлось с большим трудом перекраивать линию защиты и вытаскивать обвиняемых буквально из висельной петли. Он вёл самые значимые дела и ни разу не проиграл, он собрал самых лучших молодых адвокатов, при нём контора начала приносить реальный доход, позволявший ездить в столицы и за границу, построить собственный дом. У него появилось имя, которое было известно по всей России, и пожертвовать всем этим, спасая жену, которая сбежала от него  и совершила тяжкое преступление, которое, однако, ему на руку? Нет уж, увольте!
Однако он состроил скорбную физиономию и как можно мягче сказал,-
  - Какой ужас, дядя! Я потрясён! Конечно, Галину нужно спасать! Но Вы же знаете, если мы вдвоём поедем, бросив все дела на произвол судьбы, мы потеряем контору и деньги, а деньги потребуются немалые, уж поверьте! Судебный процесс во Франции требует очень больших денег!
Вы поедите первым, ознакомитесь с делом, найдёте и наймёте местных адвокатов и постараетесь затянуть процесс, а я со своей стороны буду искать возможности через дипломатические каналы перевести Галину в Российскую юрисдикцию. Так мы больше поможем ей.
   Безутешный отец согласился с его доводами и вечерним поездом отбыл в Санкт- Петербург.

   «Одесские новости» тоже не прошли мимо этой новости и разразились огромной статьёй под названием «Смерть среди карнавала» с перепечатанными фотографиями преступницы. Панеяд иногда почитывала бульварные романы и жареные статейки, которыми её снабжали  барышни, коротавшие свободное от клиентов время за прочтением душераздирающих любовных романов или детективов про Пинкертона. Её взгляд упал на газету, забытую клиентом в гостиной. Она даже в нечёткой фотографии, узнала Галину, схватила газету и стала жадно читать,-
  - Вот это да, Корчинская хотела уничтожить Ирэн! Жаль, что ей это не удалось.
Смерть Анны Васильевны оставила её равнодушной, но вот то, что Корчинской светила гильотина, привело Панеяд в приподнятое настроение, она ревновала её к Степану и не хотела быть оттеснённой от него своей более молодой и удачливой соперницей. Панеяд направилась к себе, размышляя,-
  - Показывать Степану газету или нет?
Решила не показывать.  Вызвала горничную и приказала  ежедневно приносить свежий номер «Одесских новостей» лично ей в руки.

     Анну Васильевну похоронили на третий день по православному обряду на Русском кладбище, Екатерина Павловна постаралась и крест, и гроб заказала, и саван, и место упокоения выбрала недалеко от центральной аллеи и отпевание в часовне, и батюшку пригласила, а также распорядилась о цветах и организации поминок.  Ирэн была в больнице. Несчастную соотечественницу пришла проводить русская колония. Для кого-то это было выражение сочувствия, для кого-то любопытство, кто-то хотел переговорить с Димитриосом, кто-то занять денег, кто-то выпить и пожрать на халяву, разный народ пришёл проводить Анну Васильевну в последний путь. Димитриос и Екатерина Павловна в трауре и с цветами шли пешком за катафалком, за ними остальные. Карнавал ещё не закончился и им встречались веселящиеся группки людей, замирающие и стихающие при виде печальной процессии. Накануне была «Битва цветов» и улицы были усыпаны увядающими неубранными цветами.
  - Эти цветы как наша жизнь,-
подумал Димитриос,-
  - Только они расцвели, вошли в силу, как их сорвали, использовали и бросили под колёса и ноги.
    Человеческая жизнь разве не то же? Разве не давят нас также обстоятельства в самом расцвете наших сил, дел, отношений? Бедная Анна Васильевна, она всю жизнь положила, чтобы вырастить дочь, дать ей образование, устроить  счастье, а когда всё устроилось и ей бы жить и радоваться, ждать появление внука, её подло убили. За что?
    Подошли  к кладбищу, в часовне провели отпевание, а потом погребение. Над могилой водрузили простой деревянный крест и завалили холмик цветами. Димитриос и Екатерина Павловна пригласили присутствующих помянуть покойную по русскому обычаю,  поехали не все.
    Димитриос приехал в этот день к жене поздно, после обеда. Она спала. Проснулась, увидела его усталое лицо, серебряную прядку на виске, спросила,-
   - Сегодня похоронили маму?
Он утвердительно кивнул.
  - Она мне снилась сегодня, весёлая, собиралась уезжать, а я её провожала. Знаешь, что она мне сказала в тот день? Что она влюблена в Ниццу и не хочет уезжать отсюда, что чувствует себя Золушкой на балу. Просила поблагодарить тебя за всё, что ты сделал для нас. Бедная мама, её мечта сбылась, она останется в Ницце навсегда!
  Ирэн разволновалась, у неё выступили  слёзы  и покатились по щекам, оставляя мокрые дорожки.
 - Милая, полноте, подумайте о нашем ребёнке! Анна Васильевна пожертвовала своей жизнью, защищая самое дорогое, что имела, Вас и наше дитя! Вы должны беречь себя и его.
Димитриос обнял жену, успокаивая.
 - Я постараюсь,-
ответила она всхлипывая,-
 - Я хочу навестить маму, а потом мы уедем отсюда. Навсегда!