Дом на воде. Глава 1

Глава 1

-Осталось пять минут, ребята! - Кристи Смайл ворвался в гримерку с грохотом распахнувшейся двери, возбужденный и ухмылявшийся во весь рот своей неподражаемой широкой улыбкой на немного детской, сияющей зелеными глазами из-под светлой челки физиономией. Фамилия парня красноречиво подтверждалась.
Гай Барроу повернулся к нему.
-Отлично. А то сидеть уже порядком надоело. А с тобой что?
Роберт Трент поднял голову и затушил истлевшую в его руках сигарету.
-Что? Извини, я не слышал.
Гай вгляделся в странно затуманенные глаза друга. Все такие же огромные, точно, наполненные лазурной водой. Они нисколько не утратили выразительность и глубину, уже не удивлявшую теперь, когда Роберту стукнуло пятьдесят. Это когда-то, кажется, целую пропасть лет назад, в первый день их встречи, Гай, сам еще тогда почти мальчишка, страшно худой, высоченный, с потрясающей копной кудрей, удивился этому странному контрасту. Юный Робби немедленно покорял собеседника безмерным обаянием улыбки, заразительным задором натуры готового родиться артиста, и тут же вдруг лицо его делалось серьезным до загадочности, задумчивым и даже печальным, как у заколдованного принца. Теперь от внешности и восхитительного принца в рваных джинсах не осталось и следа. Хотя, выглядел Роберт прекрасно – настоящий, зрелый мужчина, сменивший пышную золотистую гриву на остриженные волнистые волосы, явно серебрившиеся сединой, и небольшую аккуратную бородку и усы. Морщины весьма деликатно коснулись лица золотоволосого красавчика-блондина, так украшавшего "Крест". Хотя, грех не отметить - группа и так оказалась богата интересными лицами и в особенности - своим бриллиантом, Фрэнки Найтом, экзотически красивым иранцем, душой и стержнем группы, великим голосом и золотым сердцем... Итак,  юный принц с замашками пирата испарился, оставив зрелому мистеру Тренту бездонный взгляд и обаяние, по-прежнему сражавшее наповал и не стоившее бы ни пенса без таланта Роберта, без чувственной его души, которая так часто и, наверное, совершенно напрасно скрывалась за его балаганными выходками, вереницей самых разнузданных, порой, приключений и шумных вечеринок.
-Я спросил - что с тобой? - повторил Барроу. - Через пять минут на сцену. Слышал?
-Да, да... Понял. Да пора уже!
Роберт вздохнул, встал из кресла и прошелся по гримерке, мимолетом взглянув на себя в зеркало и проведя пятерней по своим никогда аккуратно не лежавшим волосам.
-Что-то не так, - пробормотал он. - Что-то не так...
-Что ты там ворчишь? - Гай еще раз поправил неизменно расстегнутые рукава своей белоснежной рубахи.
-Сам не знаю. У меня странное чувство.
-Мы провалимся что ли?! - хохотнул Смайл, закуривая.
Гай отобрал у него сигарету.
-Тебе петь сейчас, олух! Фрэнки никогда себе этого не позволял, хотя порой курил, как паровоз. Но не перед выходом!
Смайл вздохнул, но тут же улыбнулся.
-Я - не Фрэнки и мне никогда им не стать, но...
-От тебя этого никто и не ждет! - заметил Роберт.
-...но я постараюсь поступать, как надо. - Закончил Кристи. - Мне и так слишком большая честь оказана.
Гай поглядел на него и рассмеялся.
-Ладно, извини. Несправедливо сравнивать тебя и Фрэнки. Ты поешь под своим именем, поешь хорошо и нам этого достаточно... А что все-таки не так, Робби?
-Я словно, жду чего-то... Или что-то ждет нас там, в зале. Душа не на месте... Ладно, пошли.


Концерт уже подходил к концу. Люси затолкали окончательно, она стояла нещадно пихаемая со всех сторон прыгавшими, кричавшими, размахивавшими руками и растяжками фанатов, по ее щекам катились слезы и думала она только об одном - скоро все закончится, они - Роберт и Гай, двое из легендарной четверки "Крест" - уйдут со сцены, а она даже не может цветов им подарить. Хотя бы потому, что их у нее попросту нет. Да и были бы... Что толку?! Ей никогда и ни за что к ним не прорваться, а тупо швырнуть букет на сцену, поперхнувшись разочарованием… Разве этого она хочет?! Разве этим она грезила долгими ночами без сна?.. Вернее, сны были. Да такие, после которых просыпаешься в слезах, понимая, что начался новый день, который не принесет ничего хорошего, ничего, что и возможно было только в этих снах. Грезы уходили и возвращались, теребя, беспокоя душу, но лишь они и делали ее, эту душу счастливой. До изнеможения. В них они, Фрэнки Найт, Роберт Трент, Гай Барроу и Донни Дрейк – были рядом. Великая британская рок-четверка и братья-волшебники, забравшие безраздельно ее, Люси сердце. Настолько рядом, что в это невозможно было поверить. Но сны на то и даны - в них способны сбыться все самые невероятные мечты, все самые сладостные, самые необоримые желания. Только... за все всегда надо платить и сны уходили, оставляя лишь одно - горькое понимание, что никогда, ни за что в реальной жизни ее мечты не осуществятся. А еще слабое утешение - сны придут опять. И Люси, пусть спящая, пусть не чувствующая все происходящее во сне по-настоящему, снова будет счастлива. Весь долгий день потом, умирая от тоски на работе, в пол уха слыша разговоры вокруг и едва понимая, что она делает, Люси ждала вечера, чтобы снова услышать единственную на свете музыку, уводившую ее в другой мир. Такой тонкий, нежный, яркий и чувственный, что она все, абсолютно все отдала бы, чтобы никогда не возвращаться в реальность, где нет для нее счастья, где "Крест" безнадежно далек, а Фрэнки и вовсе больше нет. После его смерти и "Креста", как такового не стало. Люси, как и вся Британия, преданно любила его по-прежнему, но понимала, что его больше нет с того момента, как навсегда стих голос Фрэнки и перестало биться его трепетное сердце. Но порой она ловила себя на том, что теперь, потерянный для мира, он к ней ближе. Гораздо ближе, чем, когда был жив. Господи, да она даже на концерт никогда не могла попасть. Не получалось и все!  А так она, как будто, ощущала его присутствие, она верила, что теперь он видит и слышит души всех тех, для кого ноябрьская ночь, разразившаяся страшнейшим беспросветным дождем и унесшая жизнь Фрэнки, стала концом света. Не больше и не меньше. Как она плакала тогда! Как никогда в жизни. Плакала о том, что больше никогда не будет новых его песен, плакала, что его просто БОЛЬШЕ НЕТ, рыдала, представляя, как плачут около его гроба оставшиеся сиротами без него трое музыкантов, трое лучших его друзей. А потом слезы ее стихли. Сами собой. Странным, совершенно ничем необъяснимым образом она внезапно поняла, ясно ощутила, что теперь, потерянный для всего мира, Фрэнки с ней. Просто потому, что любит она его больше, чем кто-либо на этой земле. Вот и все! И он не может сейчас этого не услышать, не почувствовать. Земные оковы пали, серая, как дождь, пелена земной жизни слетела и глазам, ушам, душе открылся другой мир, Фрэнки увидел новые берега, увидел и понял то, что не мог понять в суете прошедшей жизни, в путах ее условностей, череде бесконечных проблем. Теперь он знает, точно знает, как она его любит!.. Конечно и бесспорно его любят, обожают миллионы его поклонников, кровавыми слезами в бесконечной нежности исходит сейчас сердце его матери, никогда ни в чем не обвиняя и неизменно любя, его не забудет младшая сестра. Роберт, Гай и Донни, наконец, о них и говорить нечего - с ними он будет всегда, ибо душа его намертво приросла к ним. Иначе и не было бы их музыки, их песен. Но все равно, Люси знала, твердо знала - Фрэнки с ней!.. Боже милостивый, ей бы хоть дотронутся до них, хоть бы кончиком пальца дотянуться! Она знала - другого шанса не будет. Она и на этот-то концерт чудом попала, иначе не скажешь. Малознакомый парень с работы просто взял и предложил ей лишний билет. Все в конторе знали о ее увлечении "Крестом" и, когда этот Сэм поссорился накануне со своей девушкой, он, недолго думая, предложил билет Люси. Просто так, бесплатно.
-Я даже рад, - сказал он, - что пойдешь ты. Для тебя это действительно что-то значит...
И вздохнув, удалился, не дослушав благодарностей Люси, оставшейся стоять с билетом в дрожавших руках...
Она утерла слезы кулаком, как обиженный мальчишка перед дракой, и медленно, очень медленно, по-прежнему толкаемая всеми, двинулась вперед, к сцене. Люси едва слышала музыку, да ей это и не требовалось - слишком хорошо, до последнего такта она знала все их песни, и сейчас очередная из них стала маршем, под который она шла к своей единственно желаемой сейчас и единственно возможной после смерти Фрэнки победе. Люси даже не понимала, как ей удается шаг за шагом продвигаться к сцене. Просто шла и шла, глядя туда, вперед, где уже совсем недалеко она видела Роберта, сидевшего за своей ударной установкой. Внезапно она остановилась. Но не потому, что вдруг испугалась или что-то, наконец, помешало ей идти. Она глядела на Роберта, совсем близкого уже, во все глаза, не мигая - она почувствовала, как ее кто-то, точно, взял за плечи и тихонько, но настойчиво и твердо подтолкнул вперед.  И она шагнула дальше, пошла, обходя кричавших, подпевавших и пританцовывавших людей. И они совсем не замечали ее. Мало того - они, как будто, пропускали ее, расступаясь и одновременно совершенно не глядя на нее. И вот они уже - ступеньки на сцену. Вот они...


Роберт, неизменно спрятавший свои глаза за темными стеклами очков, продолжал стучать и подпевать, и, если бы Гай обернулся на него, если бы мог разглядеть глаза друга, он бы увидел, как остановился его взгляд, как замер Роберт одним этим взглядом, сердцем, которое секунду назад чуть не взорвалось в странном, совершенно непонятном предчувствии. А еще через секунду Роберт вздрогнул всем телом и невольно, словно, по чьему-то приказу, стал искать глазами, искать неизвестно, что. Искал и не мог найти.


Люси ждала окончания песни. Как маленький солдатик перед боем, она стояла, сжав кулачки и снова не сводя взгляда с Роберта. И вот заключительная барабанная дробь долгие годы неизменно завершавшей концерты «Боже, храни королеву!», удар и все стихло. Зал взорвался овацией, истошными восторженными криками и свистом. Роберт поднялся со своего сидения и вышел вперед вместе с Гаем и Кристи... Барроу увидел ее первым - небольшого роста, в джинсах, кедах, пестрой кофточке, с темными, взлохмаченными немного в этой толпе волосами до плеч и челкой, наискось падавшей на глаза. Она медленно шла к ним, и Гаю почему-то пришло в голову - как же она прорвалась вот так спокойно через сомкнутый строй фанатов, тянувших к ним руки, кричавших, но никогда не смевших ступить на сцену?!
 Стоило это сделать хотя бы одному из них, и вся толпа хлынула бы следом. А она прошла. Держа руки вдоль тела, сжимая кулачки от напряжения, она дошла до него, на мгновение остановилась, оглянулась на него и, подняв руку, вскользь дотронулась до его руки. Точно, погладила. Как со старым другом поздоровалась. И снова пошла, дальше, к Роберту. Кристи она и не заметила, а тот в растерянности отстранился, давая ей дорогу.
Люси остановилась прямо перед Робертом. Несколько секунд глядела на него, а потом протянула руку и сняла с его лица темные очки. На мгновение его резануло светом прожекторов по глазам, а потом он увидел ее взгляд, утонувший в слезах. Слезах такого неимоверного счастья, что Роберт застыл, сердце его защемило. А девушка перед ним провела свободной ладошкой, кончиками теплых пальцев по его щеке. Рука ее дрожала. Ее всю колотило от страшного волнения, от той смелости, что привела ее сюда и оставила. Слезы катились по ее щекам, губы тряслись, и Роберт почему-то забрал свои очки из ее ладони. Забрал и уронил. Никто и не заметил, какая тишина повисла в зале.  А Люси обеими руками взяла его ладонь и прижалась губами к ней.


...Его рука. Пусть не Фрэнки, но одного из них, Роберта Трента, такого красивого когда-то и... такого красивого теперь! Его глаза. В штришках морщинок, беспомощные немного в ярком свете прожекторов, но такие глубокие, нежные и почему-то растерянные. Люси целовала его ладонь, теплую, родную, сердце ее щемило нещадно и тут же зашлось, остановилось - его другая ладонь легла на ее макушку и погладила по волосам.
-Кто ты, детка? - спросил он. - Ты плачешь?
Она подняла глаза.
-Плачешь... - проговорил он. - Кто же ты?
-Люси, - ответила она, выдохнув.
-Люси...
Что произошло дальше, никто сразу и не понял. Сначала была вспышка, ослепившая и удивившая, неприятно отвлекшая от происходящего. Люси дернулась, оглянулась. А перед глазами Роберта все двигалось, как в замедленном кино - ее волосы, взметнувшиеся, когда она обернулась, снова ее личико, бледное, напуганное, но еще больше полное решимости. И вот она, точно взлетела над ним, упала на него и, закрыв собой, повалила на сцену. И только тогда удар, сотрясший все вокруг, страшный грохот, немедленно оглушивший, обрушивший реальность в безвременье и тишину падавших, сыпавшихся осколков, чьих-то вскриков и общего, заполнившего зал испуга.
Он почти не чувствовал боли от удара о сцену. Он чувствовал только ее тело. Теплое, бессильное, накрывшее его.  Он провел ладонью по нему и вздрогнул. Поднял руку и увидел, что она в крови. Девушка на нем истекала кровью. И тогда он закричал:
-Гай!!.. Кто-нибудь!! Гай, где ты?!
И он увидел друга. Живого и невредимого. Слава Богу!
-Гай, помоги!
-Бог ты мой! - Гай рухнул на колени возле них. - Ты-то в порядке, Робби?
-Не знаю. Подними ее.
-Боюсь, что пока нельзя. С ней осторожно надо.
-Она... жива?
Гай тихонько нащупал ее шею, пульс, который почти не чувствовался, но был.
-Жива... Тут кровь хлещет из шеи... Где врачи, черт возьми?! Позовите врачей! - заорал Барроу.
И только тогда Роберт заметил толпу, сгрудившуюся вокруг них. Роберту помогли сесть, но он продолжал держать Люси, ужасаясь тому, как с каждой минутой ее волосы, спина все больше намокают от крови.  Его руки тоже теперь были все в крови, в теплой крови девушки, спасшей ему жизнь. Он поднял глаза на Гая.
-Кристи цел? Кто-нибудь еще пострадал?
-Кристи задело падающей колонкой, но это похоже, только ушиб. Больше никто не ранен, Робби. Все в порядке... Нас с Кристи и защитили эти колонки. Они упали и загородили нас... Не представляю, кому это могло понадобиться!.. Как думаешь, что с ней? Выживет?
Роберт невольно усмехнулся:
-Все как всегда! Ты по-прежнему считаешь меня доктором медицины, хотя я лишь...
-... недоучившийся дантист, переквалифицировавшийся в биолога! - закончил за него Гай. - Помню! Но ведь это так успокаивает, когда в подобных ситуациях есть, кому прояснить дело!
-Еще бы! Я бы тоже рад был бы сейчас услышать, что с ней все в порядке. Но, похоже, дело худо... Явно черепно-мозговая, плюс осколки в спине. А не исключено - и позвоночник задет. Не знаю... Где врачи, черт возьми!
И точно, услышав его, пропускаемые расталкивающими оглушенных, напуганных, беспокоившихся за своих кумиров зрителей, полицейскими, появились врачи "скорой помощи". Люси уложили на носилки, быстро осмотрели музыкантов и, прихватив с собой сопротивлявшегося Кристи, скрылись. Еще две бригады осматривали и оказывали помощь зрителям, оказавшимся в радиусе воздействия взрывной волны.
-Я позвоню! Не волнуйтесь! - крикнул напоследок Кристи.
Роберт поднялся и Гай отпрянул в ужасе при виде его белой рубашки, залитой кровью.
-Ты точно не задет? - он беспокойно заглянул в глаза друга.
Роберт поглядел на него, промолчал несколько секунд и ответил:
-Похоже, задет... Нет, нет, не подумай! Я не ранен. На мне только ее кровь... Пойдем отсюда.
Они уже ехали в машине, когда позвонил Кристи.
-Меня чуть не уложили в койку! - кричал он. - А всё вы!
-Не ори, Бога ради, и объясни толком! - рявкнул на него Роберт и добавил, обернувшись к Барроу, - не мальчишка, а сущее наказание!
-Вспомни себя! - заметил Гай. - Что там?
-Я хотел сказать, что, если бы не ваша слава, на мой ушиб никто внимания не обратил бы.
-Вот и не обращай! Что с девушкой?
Кристи помолчал и уже совершенно серьезно ответил:
-Если можете, то вам лучше приехать. Я все равно, не смогу все объяснить... Все, что касается ее ранений.
-Так плохо? - голос Роберта звучал пугающе глухо.
-Она умирает.
-Господи!
Машину занесло, но Гай не издал ни звука. Он вцепился в ручку дверцы и смотрел прямо перед собой.
-Мы едем, - только и произнес Роберт, отключил телефон и прибавил скорости.


Доктор стоял перед ними, засунув руки в карманы, но не от неуважения к собеседникам или расхлябанности манер, а скорее от волнения. Он был явно расстроен тем, что готовился сказать. Наконец, он поднял глаза на Роберта и, точно, вспомнив, что можно закурить, поспешно достал сигареты. Сел в кресло и вздохнул.
-Все так плохо, док? - не выдержал Трент.
-Да, сэр. Плохо. Счастье еще, что та дрянь, что взорвалась рядом с вами… вернее, заряд этот был, видимо, слабоват. Простая граната посильнее будет. Иначе вам бы всем несдобровать, а уж девушка была бы точно мертва... - доктор глубоко затянулся, выдохнул дым и уже спокойнее и увереннее взглянул в глаза Роберта. - На нынешний момент мы имеем тяжелую черепно-мозговую травму. Во-первых. И в главных. Осколок засел в головном мозге и сейчас делается все, чтобы его вынуть. Кроме этого, другим осколком задета сонная артерия и таким образом девушка потеряла очень много крови. Удивительно, что вообще довезли! И я уже не говорю о многочисленных осколках в области спины. Слава богу, позвоночник цел!.. Вот, собственно, такая картина.
-Кровь нужна, док?
-У нас, конечно, есть запас, но кровь нужна всегда. Тем более, свежая, прямым переливанием - это было бы просто здорово! Мы уже сделали несколько вливаний, но это только начало. Надо еще. Какая у вас группа?
-Первая положительная. Насколько я знаю, ее называют универсальной.
-Да, да... Хорошо. Подходит. Тем более, у девушки тоже первая положительная. Только надо сделать некоторые анализы. Вы согласны?
-На наличие ВИЧ инфекции?
Доктор весь подобрался и снова закурил.
-Вы поймите - этот анализ, как и проверка на гепатит С, обязателен для всех. Даже если бы на вашем месте была Ее Величество. Кроме того, нам необходимо убедиться, что некоторая потеря крови не скажется на вашем организме больше, чем это допустимо. Вы должны просить меня, мистер Трент, но вы - уже не молодой человек и мы ничего не знаем о состоянии вашего здоровья. Простите!
-Прощаю, - проговорил Роберт глухим голосом. - Только давайте не будем тянуть время и приступим к этим вашим необходимым мерам.
-Да. Да, конечно!
Все поднялись с кресел, и уже двинулись было к дверям, когда доктор вдруг спросил:
-Извините, мистер Трент, а девушка эта...
-Люси, - вставил Роберт.
-Люси… Она кем вам приходится?
-Это важно сейчас?
-Да, в общем, нет, но...
-Вы хотите знать, насколько мы будем расстроены, если вам не удастся ее спасти? - мрачно усмехнулся молчавший до этого Барроу.
Доктор не обратил внимания на его выпад, понимая, что это волнение человека, расстроенного произошедшим и еще больше – ужасом реального положения вещей сейчас.
-Никем, - ответил Роберт. - Совершенно никем. Я в первый раз сегодня ее увидел. Но вы должны спасти ей жизнь, доктор. Любой ценой! Слышите?.. Она спасла жизнь мне и...
-Что?
-Ничего. Пойдемте уже!


-Ну, вот и славно! Все в порядке, мистер Трент и мы вам очень благодарны! Вам же необходимо теперь как следует выспаться и плотно, сытно поесть. Мясо с кровью, красное вино, шоколад, гранатовый сок... Ну, вы сами знаете, наверное.
Пока проходило переливание, Гай привез Роберту вещи переодеться и встретил Донни, вернувшегося, наконец, в Лондон. Тот серьезно занимался разведением лошадей и привез для своей фермы двух прекрасных производителей арабской породы. Узнав о случившемся, он немедленно примчался в госпиталь.
Роберт слушал доктора в пол уха, а вернее сказать, и вовсе не слушал. Уйдя в себя, он глядел куда-то сквозь стену кабинета главного врача, и Гай вместо него изображал на лице живейший интерес к наставлениям доктора. Кристи и вовсе дремал, а растерянный и ничего не понимавший Донни переводил взгляд с одного на другого из своих друзей.
-Но что же с девушкой, док? - спросил Гай нарочито громко, чтобы вывести Роберта из задумчивости.
-Ну, что же... Мы сделали все, что могли, сэр.
Роберт и впрямь перевел взгляд на доктора и лицо его оживилось.
-... Осколок, о котором я говорил, вынут, как, впрочем, и все остальные. Как я и надеялся, они не нанесли девушке серьезного вреда. Только шрамы останутся...
-Думаете, для девушки ее возраста этого мало?! - усмехнулся Роберт.
-В ее случае это сущий пустяк, - парировал доктор, впрочем, не очень уверенно. - Согласитесь, главное - она жива!
-И ее жизни больше ничего не угрожает? - Гай поразился выражению лица Роберта.
Надежда, недоверие, волнение - все было в нем. Гай не узнавал друга! Конечно, история произошла из ряда вон выходящая. Девушка какая-то, не известно, откуда взявшаяся Люси спасла Роберту жизнь. Еще и взрыв этот. Совершенно идиотский случай! Явно действовал кто-то не в себе и, слава Богу, новичок. Иначе бы они тут не сидели... И Роберт... Гай знал его не то, что просто много лет. Целая жизнь прошла бок о бок. Вместе. Общие цели, общие радости, беды, проблемы и праздники. Жизнь в лучах славы, заработанной в восемь рук, а это что-нибудь, да значит! И Робби никогда не был паинькой. Скорее наоборот. Все знали его, как неуемного заводилу, любителя быстрой езды, крепких напитков, красивых женщин и шумных гулянок. Для Гая он являлся прежде всего, обладателем редкого голоса и прекрасным музыкантом, членом группы, творившей Чудо на сцене много лет. Был ли характер Роберта скверным? Да, Гаю неоднократно приходилось так думать. Скандалы, возникавшие в группе, не раз начинались именно с его, Роберта подачи. Орали до хрипоты! И он - громче всех. Только Фрэнки и удавалось как-то их примирить, ибо... Оставив амбиции и гордость, Барроу с годами все яснее понимал, что Фрэнки Найт был центром их Вселенной, ее сердцем. Далеко не все песни создавались им, далеко не все делалось так, как он хотел, хотя, видит Бог, он умел убеждать, как никто другой! Но без Фрэнки вообще ничего бы не было. Никогда... Ну, а Трент... Был ли он большим эгоистом, циником или самовлюбленным болваном, чем все остальные? Порой Гай был в этом просто уверен. Хотя, потом приходил к выводу, что в большей степени все проявления подобных качеств оказывались, скорее, маской, чем истинным лицом Роберта. Была в этой золотоволосой бестии какая-то тайна, о которой никто особенно и не задумывался. И не по равнодушию к другу. Скорее, из уважения к чувствам, которые тому хотелось скрыть. А еще, возможно, из-за беспечности, так свойственной юности, из которой они вышли. А ведь он, похоже, не так уж много знает о друге... Что с ним теперь? Что случилось за те несколько минут, пока шла к ним эта девушка, пока смотрела она на Роберта и целовала его ладонь?..
-Я не могу и не хочу сейчас говорить что-то определенное, хотя очень надеюсь, что смертельная опасность для нее миновала! Повторю - мы сделали все, что могли. А благодаря вам, мистер Трент - гораздо больше, чем я надеялся. Но положение сейчас все еще очень тяжелое. Девушка в коме, сэр.
Роберт со стоном выдохнул.
-И что? Какие прогнозы?.. Хотя, что я тут говорю?! Какие прогнозы могут быть с этой чертовой комой?!
-И совершенно правы, - доктор явно пытался как-то успокоить Роберта. - Прогнозов никаких. Она может очнуться прямо сейчас, завтра, через месяц...
-Или никогда! - вскричал Роберт.
Кристи проснулся, захлопав глазами, а Донни тронул руку Роберта.
-И не надо меня успокаивать! Знаю я все, понимаю...  Я могу хотя бы, увидеть ее?
-Сколько угодно, мистер Трент! - обрадовался доктор тому, что хоть так может угодить вскипавшему Роберту. - Сколько угодно. Поддержка близких ей сейчас просто необходима!
-Да никакой я ей не близкий! - с горечью произнес Роберт.
-А вот в этом вы ошибаетесь! Вы теперь с ней одной крови, а это очень важно.
-Тогда я пойду к ней?
-Может, лучше нам всем сейчас отправиться спать? - осторожно спросил Кристи. - Все так устали! А завтра мы все сюда придем. Да? 
-Да катись ты, куда хочешь! Тебе кто не дает?!
Кристи вздрогнул и обернулся на Гая. Но тот лишь помотал головой. Роберт же поднялся со стула.
-Покажете дорогу?
-Пойдемте, я провожу вас.
-Поезжай домой, Кристи, - шепнул Барроу. - Поезжайте оба с Донни. А завтра соберемся. Давай!
И направился вслед за Робертом.
Она лежала, накрытая белой простыней. Голова перебинтована так, что видно только лицо. Трубки, провода, датчики. Не притронуться. А кругом тишина. Только тихонько, жалким и жутким подобием настоящих, живых вдохов и выдохов, шипел аппарат искусственного дыхания.
Роберт остановился в дверях.
-Проходите, и пусть вас все это не смущает, - позвал доктор. - Все это необходимо сейчас, но перед вами она, ваша Люси и она жива. Возможно, она даже услышит вас. Я в это верю. Верю, что в коме человек все слышит и понимает. Чувствует, когда рядом те, кто его любят.
-Любят... - проговорил Роберт. - Я ведь ее знать не знаю. Это, скорее, она...
Он приблизился к койке, дотронулся до простыни, закрывавшей Люси.
-Люси...
Голос его охрип. Он опустил голову, вздохнул, а доктор придвинул ему стул.
-Присядьте. Вы еще слабы после переливания. Не стоит стоять на ногах. Присядьте!
Роберт машинально опустился на стул. Гай подошел ближе, оперся руками о спинку стула.
-Я оставлю вас ненадолго, господа. Побудьте с ней.
Гай, обернувшись, кивнул, а Роберт даже не пошевелился. Он смотрел на Люси... Сколько так продолжалось, трудно сказать. Девушка оставалась недвижимой, похожей на куклу с немного неестественным цветом лица. Слишком бледной она была. Лицо гладкое, точеное. Не красавица, но черты привлекательные. Небольшие рельефные губы - верхняя чуть больше нижней, родинка над верхним правым уголком рта.  Красивые, нетронутые пинцетом брови. Упрямый подбородок и вообще, что-то мальчишеское в чертах. Если бы она могла открыть глаза!.. И вдруг брови ее дернулись, губы приоткрылись. Роберт схватил Гая за руку.
-Видишь? Ты видишь это?
-Тише! Слышишь?
Губы Люси начала бесшумно шевелились, но неожиданно Роберт услышал:
-Фрэнки... Неужели это ты…Фрэнки...
И снова тишина. Словно, и не говорила ничего. Роберт встал.
-Пойдем отсюда.
-Ты не хочешь сюда возвращаться?
Роберт оглянулся на Барроу.
-Почему?
-Мне так показалось. Словно, ты ждал чего-то другого.
-Я вообще ее не ждал! Я уже ничего не ждал... Но она пришла. Я чувствовал. Я чувствовал, Гай!
-Я помню.
-Где она сейчас? Ты знаешь?
-Мне кажется, ты знаешь об этом больше... И там наш Фрэнки. И может быть, ей там хорошо... Я слышал, что многие люди не хотели возвращаться оттуда. Там им было лучше, чем здесь. Тем не менее, их возвращали, потому что, время их еще не пришло.
Роберт помолчал, потом вдруг подошел к койке и, наклонившись, поцеловал Люси в губы. Нежно, тихонько.
-Пойдем! - бросил он Гаю и первым вышел из палаты.
Она продолжала лежать немой и неподвижной. Гай дотронулся до ее руки.
-Ради Бога, выздоравливай, девочка! - сказал он и пошел догонять Роберта.


-Только не бесись, Робби! – Гай машинально наблюдал, как Трент вывел автомобиль с территории госпиталя. - Поговори со мной!
Роберт посмотрел на друга.
-Я и не бешусь. Я просто не понимаю, что происходит со мной, что вообще твориться вокруг меня. А мне очень не нравится, когда я чего-то не понимаю. Слишком стар для загадок, которые неизвестно, что могут принести... Откуда она взялась, Гай?! Зачем?!
-А зачем ты поцеловал ее напоследок?
-За тем, что она этого хотела, когда подошла ко мне.
-Но ты не хочешь больше ее видеть?
-Ты думаешь, это возможно после того, что произошло, после того, как она спасла мою чертову жизнь?!  Да лучше бы она этого не делала!
-С чего это, Робби! С каких это пор тебе перестала нравиться твоя жизнь?!
Роберт поглядел на Гая, и того сразила грусть в его глазах. Ни тени бешенства.
-С тех пор, наверное, как мне перестали нравиться сюрпризы и загадки. Ты узнаешь еще во мне прежнего Робби? А, Гай?
-Время идет, Робби, и мы все меняемся. Просто меняемся, но не становимся хуже... Фрэнки кода-то сказал, что не хочет доживать до старости. Мол, семьдесят - это скучно. Согласен, не очень-то приятно видеть в зеркало, как седеют и редеют твои волосы, как тебя вообще перестает устраивать твое изображение в нем. Ты начинаешь быстро уставать, уже не тянет к приключениям так, как раньше, меньше красок вокруг. Только я думаю, что он говорил так из-за того, что так и не нашел свою любовь, так и не узнал счастья. Такого, какого ждал всегда. А с годами шансов найти любимого человека все меньше. Он не хотел такого долгого одиночества, не верил, что шанс есть всегда. В любой момент, Робби! Понимаешь?
-Ты хочешь сказать, что там, в коме лежит мой шанс? Ты в самом деле так думаешь?! Ты забыл о Салли, Рэнделле и Пат?
-Нет, не забыл! Не забыл... Весь вопрос в том, чего хочешь ты, что ты чувствуешь. Просто... я никогда не видел, что бы кто-то так сиял глазами, душой, как эта Люси. Никогда! Разве что, Фрэнки. Его душа веселилась, плакала и любила всегда через край. Через глаза настоящим потоком. Может, поэтому и голос его был, как пушка.
-Так может, это им надо было встретиться?
-Как тут можно гадать!? Фрэнки нет. Нет здесь. Он с нами навсегда, как бы затерто это ни звучало. Но... она шла к тебе. Понимаешь?
-Потому, что нет Фрэнки.
-Значит, так надо, Роберт! И ты не можешь просто из трусости взять и отказаться. Пусть все случится так, как должно случиться. И тебе сейчас надо просто отдохнуть.
Роберт кивнул.
-Поедешь к ней завтра?
-Поеду.
-Понимаешь, ведь вытащить ее теперь сможешь только ты. Хорошо это или плохо.
-Я поеду. По-другому и не смог бы.
Гай поймал взгляд друга, но слова застряли у него в горле. И он лишь молча махнул рукой, выходя из машины возле своего дома, куда Роберт его подвез.