Гримасы рыночной любви. Экзамен на выживание

Экзамен на выживание
Человек так устроен, что он быстро ко всему привыкает, стараясь найти выход из создавшегося положения. Так было и у нас. Неожиданное обледенение зажало всех нас в свои железные тиски, но каждый старался приспособиться, чтобы жить более или менее сносно. В условиях зимнего экстрима нам всем пришлось сдавать экзамен на выживание, как в какой-то ледяной пустыне.
Я был рад, что заблаговременно купил два баллона сжиженного газа (природного тогда в городе ещё не было) и мог спокойно пережить зиму. Было на чём приготовить горячую пищу или нагреть воду для чая. Воду я возил из своего колодца на Абрикосовой в молочном бидоне.
Температура в квартире резко понизилась: до 8-10 градусов. Хорошо ещё, что не было больших морозов. Спать ложились рано: часов в семь-восемь. Оксана, правда, предлагала временно пожить у её матери, но я не хотел обременять тёщу, тем более что чувствовал бы себя у неё неуютно, а здесь были все мои вещи, да и холода я не боялся. В конце концов, Оксана смирилась и не рвалась больше к матери, оставшись со мной в холодной квартире.
Однако для большинства населения города и района обледенение было настоящей катастрофой. Особенно страдали жители многоэтажек. Все колодцы в округе вмиг оказались без воды. Некоторые хозяева даже пытались их закрывать на замки, однако замки быстро сбивали.
В газовом хозяйстве было всеобщее столпотворение, как на городском рынке в хороший базарный день. Баллоны со сжиженным газом шли нарасхват. Их покупали по очень завышенной цене, которая, порой, превышала трёх-четырёхкратную. Очередь доходила до нескольких сотен человек.
Пострадали во время обледенения и пассажиры поездов. Им часами пришлось сидеть в ледяном плену, не имея возможности куда-либо добраться. «Добрые» люди из окрестных сёл, загрузившись продуктами, шли к таким поездам и продавали всё втридорога. Особенно ценились хлеб и вода. Продукты шли нарасхват. Некоторые дельцы успели сделать по несколько ходок.
Убивали анархия и безвластие. Каждый варился в своём соку и выживал первое время как мог. Многие стали сразу скручивать провода, ведь они алюминиевые, авось, позже можно будет сдать. По вечерам город погружался в сплошную темноту. Не знаю, возросла ли преступность, но большинство населения предпочитало сидеть по вечерам по домам.
Ромкола в эти непростые дни продолжала жить на даче. Обледенение было катастрофой и для неё. Хорошо ещё, что Саша в первый же день, загрузившись продуктами, приехал на велосипеде к ней. Несмотря на свои странности, он переживал и за неё, и за сына, да и к неродной дочери относился как к своей.
Все жили надеждой, что скоро этот кошмар закончится, и мы заживём прежней, нормальной, жизнью. Но цивилизация не спешила к нам возвращаться. В такие минуты начинаешь думать, как хрупок наш мир. Стоит выдернуть вилку из розетки – и ты уже в каменном веке, где все радости – только сон и еда. Костёр же в каменной пещере не разведёшь, хотя некоторые жильцы многоэтажек начали готовить еду на кострах. А что ещё оставалось делать?