В плену тайги

                Хотите верьте, хотите нет. Но, это      
                было со моим героем в Кетской
                тайги.
                Автор.               
               
                В плену тайги.
Иван лежал на траве под кедром и наслаждался чистым воздухом. Таежным воздухом. Птички чирикали, где то вдали зверь ревел, вода не далеко, по звукам определял, журчит. Ля-по-та! Все хорошо было бы, если б еще голова не болела. Это надо так было вчера нажраться, чтоб человеческий облик потерять и на Лизку соседку, наброситься как очумелый, невоздержатель. Так и ее отодрать!!! Это надо же так нажраться. Боже мой, боженьки, что буду делать? Как домой идти? Что жена, дети, соседи скажут? Меня же Василий ее муж, убъеть? Ч то      братья по вере скажуть? От жалости к себе, так переживал, что от изнеможения уснул…
Проснулся от того, что меня кто-то катая, переворачивал и толкал. Видимо разбудить меня хотел. О, боже, как голова раскалывается. Глаза не хочется раскрывать. Но идти мо, придется. Вот, изверг! Вот, издеватель!! Чтоб тебя разорвало!!! Тут к то од ухом как взревет! Мама родненькая. Кажется ведмедь! Слегка приоткрыл очи, мама моя, точно ведмедь. В три метра высоты стоит над ним, лапами бьет в грудь и ревет. Решил прикинуться мертвым! Да, разве обманешь зверя? Он опять стал катать и толкать. 
                1.
Мол, вставай, хватит спать! Неи выдержал:
     - Имай совесть!  Тебе бы так напиться? Нет не имает. Ревет, и теперь  толкая, не переворачивает. А бьет и толкает. Толкает и бьет. И так до тех пор пока не встал. И падла ревет. Как подумал, падла. Он как вдарит лапой, аж в очах темно стало. А он гад, снова как подумал, гад вдарил, да с другой стороны. Так волтузил, аж кости заболели А он бьет,и бьет. Он что, забавляется так с ним?  Иван снова потерял сознание. Теперь не от пьянки, а от побоев, что наносил ему ведмидь. А тот видит человек спит.Он присел возле него и  смотрит на него. Как женщина на своего  мужика. По его виду видно, полюбил этого никчемного человечка. И так его до  самого вечера. Иван проснется и ведмидь начинает с ним воспитательную работу. Ничего, он  забочивается, а  Иван не кумекает. Что можно понять, из того что тебя бьют?   Только то, что ты никчемный и ничего не понимаешь. К  Ивану прикасаясь, он ластился, а потом сносва бил. Подняв  Ивана  на ноги он, ведмидь повел его тычкам и направляя того куда идти. Так они пришли к логову ведмидя, где  их встретили ведмежата. Только тогда до Ивана дошло, его в плен взяла ведмедица, а не ведмидь. Он уже грешным делом думал, она его захватила для утех. Закрыла его в дыре с ведмидятами и привалила к выходу деревья. Иван пыжился, пыжился никак не смог отодвинуть деревья, приваленные к дыре входа. Плотно она его закупорила. Руки, ноги, свободны, тело и душа не свободны. Он много бы отдал, если б его ослободили.
                2.

Весь следующий божий день он определял по сумерках, валивших сквозь деревья и ветки, наваленные на дыру. Как приходила, пестун его оберегал, Чтоб не сбежал. Вскоре миоя Обжора как я ее ведмедицу мою вражину стал звать сам себе ибо нескем было поговорить. Замет ил, что стьал с ведмедя тами разговаривать  ро потом прекратидл.ЛОни как только услышат человеческую речь, сразу на меня набрасываются а их было двое маленьких этого года рождения как я понял. Меня не только  оберегал от побега но и от нападений на меня малышни. Я его стал звать Друг.  Вкдмежата подрастали пестун становился уже в полнее почти взрослым. Его пока  мама не отгончяла но я понял по егшо ужимкам, что это время скоро наступит. Я стал понимать интанации и з рева. Рыки бывают разные. Есть одобрения и есть гнева. Чаще я подлкчаю от своей госпожи Обжоры больше ругани чем одобрения. И от  этогь я часто страдал.больше получал не только тумаков а однажды она мне повредила ногу и пришел лось и лечил меня.это     общение других зверецй меня удивило.Они в отдличии от людей нападали только на рнемощных и езнадежно больных.Т ем  самым давали своим друзьям леккуб смерть. А их тела поедали, чтоб не воняли и не заводились смертельнвые болезни. Так передо мною постепенно открывался мир зверей. Она при носила  мне  мяса, но только сырое и я от этого часто страдал поносом. Тогда она приноси ла мне  траву таежную, к сожалению как она
                3.
выглядит я знал но, как она называется по-людски, не знал. Общение с богом никто не запрещал. У них бог была природа, они ей и поклонялись. Они ее и понимали в отличии, от нас людей. Вскоре меня стали отпускать сначала гулять с пестуном с  моим ставшим защитником и другом – Другом. Друг вводил меня в мир зверей. Так однажды они с малышней поймали бурундуков и одного дали мне. Принимая его от Друга мы как то сломали ему ножку. Я оторвал от мяса с шерстью убитого от старости лося клок шерсти и. обмотав бурундуку ножку подкармливая его, поддерживал его, пока ножка не срослась. Да так прилично, чт о он стал вскоре бегать. Но, всегда ко мне вертался, видимо считая меня его спасителем. Так я стал заводить дружбу со зверями тайги. Прошло два года. Я закалился на мне болтались, чуть прикрывая мою тело рваные подобие брюк и рубашки, ноги всегда босые.  Первые эти два года я намучился с холодом, это тебе не Крым, о котором я видел по ящику. В первые дни общения с ведмедями я пытался подобрать книги и газеты хотя бы обрывки но ведмедица тут же рыча отбирала их. Теперь я холода не боялся. Но особенно в стильные морозы подмерзал, и меня подогревали мои друзья: Обжара,  Друг и два ведмежонка  Там-Там  и Тили-тили По их именам вы уже поняли, что это были братик и сестра. Сестра более ласковая была сомною. Она, грея меня, ласкалась, облизывая меня, и ласкалась, требовала от меня интимных утех. Я еще не настолько одичал. Но, вскоре
                4.
понял мне с ними хорошо живется и от неизбежного не уйти. Так я стал любовником  Тили-тили, а потом и Обжоры. Они обе не обижались на меня, а иногда мы игрались в троем а потом к нам при соединится и  Обжоры, как бы муж, ее детей отец. У зверей в отличии от людей, ревнощей не знали. Кто попадется близко, и если самка  согласна на игры, она ему дает. А бывает и бои между ведмедями. Не так как у лосей. Те стоит приблизится к важенки, как лось бежит нагнув рога, от которых редко кто спасается Но однажды Обжора отодвинулась от меня и дочери когда мы ее пригласили поиграть с нами в троем. Она, рыча, отбежала от нас. А ее  «муж» зарычал на нас,  и увел ее в чащу.  Моя ведмедица скидывала плод. в особенно снежные и водоносные годы, чувствуя приближение голода, и зная в таком годе, она его, дите, не вырастить. Слабых, поедала сама, или с отцом. Это был, как я потом узнал, закон природы. Так она бросила Тили-Тили, Там-Тама, на меня и Друга, старшего брата. Мы стали добытчиками еды для малышни. Эта малышня не очень хотела оставаться в логове,  а шли за нами. Так у нас образовалась бригада, как я  считал охотников без ружья. Я не знал, как охотиться. Вскоре я научился без орудий убийств человеческих убивать. Одними ногами и руками. Прошла зима мои друзья и семья,  как я считал спячку впали, наносив мне запасов еды. Но это были только грибы, орехи лесные. Кедровые, сосновые, ягоды и  дары  руководством. Мне нужен был огонь и нож.
                5.
 Так однажды при потеплении зимой я брел стараясь не оставлять  следы по дачному поселку.  Мне попалась сучка заброшенная, и я ее отымел. Она перестала на меня лаять. Вскоре используя ее в своих целях, удалось мне забраться в один  из дачных домов. Там я долго был в оцепенении, глядя на человеческие вещи, о которых уже имел слабые воспоминание.  Так хотел включить радио о оно не говорило. Забыл ч тол его надо включать в розетку. Это теперь находясь среди людей, и все умею. Но это жизнь, и я  не помню многое, подзабыл а мне, говорят, у меня  склероз. Я сейчас в  семьдесят восемь лет и  то  иногда хочу уйти от этих людей. Я как  то, я рассказывал, что вроде читал у какого-то писателя, об этом и рассказал, о соитии  человека и зверей. Так они плевались. А я плююсь, как вижу и слышу о людских оргиях. Чем они лучше зверей. Те не знают что такие измена, и за такое не убивают. Бывает правда иногда такое, но, редко. Убийцу ссылают из стаи. А люди некоторые этим хвастаются. Что-то устал я Саныч, рассказывать, о своей судьбинушке. Ты извини, я отдохну. Записав это, я ушел в свое отделение, в свою комнату. Завтра как он и обещал, расскажет, как он сдружился с волком. И  убегал от людей и спас, свою ведмежью семью.
 Продолжение следует.