Жди меня на русском и на иврите

 Стихотворение «Жди меня» Константина Симонова  было написано в июле — августе 1941 года.
В 1943 году это стихотворение было переведено на иврит Авраамом Шлёнским и положено на музыку Соломоном Дойчером,
также известным как Шломо Дрори. Получившаяся песня исполнялась десятки лет ведущими певцами на эстраде,
и в определенном смысле стала народной песней, которую пели повсеместно.
Кто же такой Шломо Дрори, почему и когда он написал музыку к стихам К. Симонова «Жди меня»?
Об этом Шломо Дрори рассказал в передаче Израильского радио «Голос Израиля».

В Австрии, оккупированной немцами после аншлюса, в городе Вена жила в 1938 году еврейская семья Дойчер,
 переехавшая давно из Польши, родители и два их сына, Соломон 17 лет и его брат Яаков.
Учитывая тяжелое положение евреев, оба сына вместе с группой еврейской молодежи
удачно отплыли на маленьком судёнышке из Вены  и спустились по Дунаю к Черному морю.
Оттуда через проливы и Мраморное море им удалось пройти в Средиземное море и пристать к берегу подмандатной Палестины.
 
В Палестине прибывшая молодежь, вероятно, обосновалась в  кибуцах.
Соломон поселился в селении Кфар-Виткин, где было много выходцев из России.
Через год началась Вторая мировая война, Британия воевала против фашистской Германии,
и Соломон Дойчер, который теперь принял библейское имя Шломо и фамилию Дрори (свободный),
вместе с братом Яковом, вступил в состав еврейского ополчения,
а впоследствии в составеврейской бригады, в Британскую армию.
Среди прочих обязанностей, которые выполняли еврейские части,
в которых служили Шломо Дрори с товарищами, была сторожевая служба на Хайфском волнорезе
– защита Хайфского порта от итальянских подводных лодок.

Это была скучная работа, так как итальянские субмарины не появлялись, и солдаты во время дежурств обычно читали.
В 1943 г. Шломо Дрори должен был заступить на дежурство и прихватил с собой небольшую книжку.
Это был сборник стихов, перевод с русского на иврит, сделанный Авраамом Шлёнским, под названием «Жди меня». 
На Шломо, оставившего в оккупированной нацистами Вене маму, отца, родных,
самое большое впечатление оказало стихотворение «Жди меня, и я вернусь. Только очень жди…».

 Шломо прочитал это стихотворение на иврите и почувствовал, что ему нужна мелодия.
Он стал напевать возникший мотив, повторяя его ночью много раз.
Утром Шломо спел эту песню музыканту-композитору очень высокого класса Цви Бен-Йосефу, который записал ноты.
Сначала Шломо и его товарищи стали выступать с этой песней на пирушках своей части.
Песню настолько приняли, что они стали выступать и в других подразделениях. Песня превратилась в песню тех дней,
потому что она отражала настроение каждого солдата, тоскующего по любимой, которая его ждет.
Даже, если она не существует, он хочет, чтобы она была.
Шломо хорошо пел, и благодаря этой песне Шломо попал в бригадный ансамбль, когда он был создан.
И одним из шлягеров на концертах, а Шломо стал солистом ансамбля, стала, разумеется, песня «Жди меня».
   
 В 1944 г. ансамбль выехал в Италию, в город Бари, чтобы дать концерты в подразделениях еврейской бригады.
И здесь со Шломо случилась удивительная история. Шломо очень страдал, вспоминая своих родителей, оставшихся в Австрии.
Он знал, что его отец убит, возможно, и мать погибла. Но, оказывается, его мать была жива.
 Она добралась до Италии и думала, что достигла обетованного берега. Но немцы пришли в Италию следом за ней.
И тогда, к ее счастью, монашки из католического монастыря решили спасти ее и прятали ее в монастыре более года.
     Она за это время  выучила итальянский язык, владела им свободно.

Когда американцы вторглись в Италию, монашки выправили ей фальшивое удостоверение личности, будто бы она итальянка.
Она, как итальянка, пересекла германскую линию фронта и превратилась в еврейскую беженку.
Когда она добралась до американцев, то рассказала им свою историю, ее передали дальше.
Накануне Судного дня она стояла во дворе синагоги в Риме и плакала.
У нее не было никого из родственников, о ком бы она знала, что они существуют. Она чувствовала, что ее жизнь кончилась.
У нее никого нет в Риме, еврейка из Австрии стояла и плакала…
 
К ней подошел американский офицер, еврей по национальности, звали его  Джордж.
По одежде он понял, что она, без всякого сомнения, еврейская беженка.
Он сразу обратился к ней на идише и сказал ей, чтобы она не плакала, Бог поможет.
Она ответила, что Бог не может ей помочь, так как она потеряла все. Муж убит немцами, дети неизвестно где, она здесь одна.
Офицер пытался приободрить ее. Спросил откуда она. Она назвала местечко в Польше. Далее он спросил, откуда был ее муж.
Она назвала местечко в Польше, откуда был отец Шломо. И тогда офицер замер в недоумении и спросил, как звали ее мужа.
Когда она назвала имя отца Шломо, офицер ей сказал, что теперь она  увидит, чем Бог может помочь ей.
Оказалось, что ее покойный муж был родным дядей Джорджа.
Джордж позаботился о ней, снял для нее комнату в Риме, принес ей  еду, приодел ее.
Она же просила  найти ее сыновей, которые были в Израиле. У нее нет с ними ни какой связи, но она так их воспитала,
 что они, наверно, ушли добровольно в Британскую армию.
 
Джордж  навел справки. И выяснилось, что оба ее сына служат в еврейской бригаде.
И мать Шломо узнала, что ансамбль должен прибыть в Италию для выступлений в городе Бари
перед подразделениями из Израиля, расположенными в тех местах.
Джордж привез маму Шломо в машине, принадлежавшей американской армии,
в сопровождении двух американских офицеров в здание оперы города Бари.
В это время за кулисами оперы Шломо вместе членами ансамбля готовились к выступлению.
Шломо не знал, что его мама находится в здании оперы, он не знал, что она в Италии, он даже не знал, что мама жива!
 
 
В это время за кулисы вошел солдат и спросил, кто здесь Дойчер. Так звали Шломо прежде,  чем он принял фамилию Дрори.
Шломо отозвался, спросил, в чем дело. Солдат ответил, что его ждет его мать. Шломо словно ударили молотком по голове.
Что значит, ждет мать? Солдат ответил, что ней какие-то американские солдаты и израильские офицеры.
Они хотят, чтобы он вышел к ним. Все 12 членов ансамбля поочередно, Шломо последний, вошли в комнату и окружили его маму.
Мама среди солдат ансамбля Шломо не узнала. Шломо, разумеется, узнал ее, подошел ближе и сказал «мама». Все заплакали. 
Израильский командующий сказал, что представление должно состояться. Он ввел маму Шломо в зал, поднялся на сцену и сказал:
«Солдаты! Сегодня у нас случилось такое, что не может произойти ни в одной армии мира. Ансамбль из Израиля.
Название их программы «Привет с родины».
Но такого привета нет ни в одном другом месте, потому что солист ансамбля в  сию минуту встретился со своей мамой,
беженкой, выжившей после Катастрофы (Холокоста), и он споет песню, которую сочинил специально для нее».
Маме переводили, она плакала.
Шломо привез маму в Израиль. Она прожила здесь несколько добрых лет, сумела насладиться тем, о чем мечтала еще в детстве,
но не  предполагала, что это может сбыться. Ей выпало достойное завершение жизненного пути.