Сосед

 В разноцветное платье нарядилась осень. Дни стоят теплые, тихие. С раннего утра  стучит топором сосед. Что же, самое время подготовиться к холодам. К полудню небольшая тучка решила испортить всем настроение - захватить солнце в плен. Но видно сегодня не ее день, солнце победило и щедро одаривало землю последним теплом. 
- Здорово сосед, как живешь?
– Да помаленьку.
- Угощайся, сказал я, протягивая ему пачку сигарет.
- Благодарю.
- А помнишь, обещал мне рассказать о житухе своей.
- Помню. Особо  нечего  рассказывать, ну да приставучий ты, слушай.  Только чур, не перебивай. Не люблю. Давно было, мы молодые, глупые. Вернее сказать, что я был в компании нашей, самый молодой, сопля короче. Прослышали, ребята,  что одному мужику поручили продать две фляги олии  колхозной  (масло растительное).   Нам олия  ни к чему, нам деньги нужны. Узнали мы, когда он повезет масло в город. Ясно на лошадке, в рыночный день. До районного городка 17 км всего то, в то время, часто пешком ходили. Мы спрятались в канаве у дороги и ждали, когда он назад уже с деньгами будет ехать.  Ну что ты, все как да как! По тихому, вот как. Нас пятеро, он один. Сидим в канаве, ждем. Слышим едет. А  среди нас был один, как теперь говорят, крутой. Вот он и вышел на дорогу, рукой машет, вроде как подвезти его просит. Мужик лошадь попридержал, а тот на телегу прыгнул и сзади нож  всадил в мужичка. Его мертвого в телегу положили, и лошадь отпустили.  Скотина умная, домой пошла. Даже мыслей не было, что дома у мужика жена, дети малые. Мы рады были, теперь кутнем, выпивка на каждый день обеспечена! Вот такие дела, сосед. Да недолго мы на свободе побыли, поймали нас, посадили. Сроки всем дали порядочные.

  Сижу. Кругом тайга, холод. Но больше мучились от голода. Сильно голодали.  Думаю, так и сдохнуть не долго, что – то делать надо. Сдружился я с одним. Он и говорит: «Приметил я караульного, он то же пухлый, видно, что голодает. Надо как-то с ним поговорить, задумка одна есть у меня.  Исхитрились мы,  с караульным  перетолкли  базар. Он рассказал, что у него семья большая, дети.  Вот он  детям старается все продукты отдать, а сам так, перебивается, впроголодь короче живет.  Договорились так, когда будет он на вышке, мы с другом махнем за колючку. На разведку, узнать, где тут поблизости стоянки оленеводов есть. Принесем мясо и себе и ему.

  И вот смена нашего знакомого. Как и договорились, мы ночью через забор махнули. Я сразу догадался, что напарник мой, места  эти хорошо знает, и стоянку мы быстро нашли. Привязанного оленя, почти ручного зарезать недолго.  Руки  закоченели, мы их внутри  тушки,  по очереди грели.  А потом  тушку  оттащили  подальше, хороший кусок мяса отрезали, а остальное закопали в снегу,  место приметили. Удачно все  вышло.
- Олень большое животное, как вы его быстро обделали.
– Во, дурак, ты! Думаешь, олень тебе, лось что ли? Да он небольшой, как с теленка хорошего. Мясо разделили и караульному дали, все  честно.
- А куда же вы мясо спрятали?
- Под матрас и прятали.
- И что, сырое мясо ели?
- А, ничего ты не понимаешь! Оленина самое чистое мясо, его и сырым можно есть.  Два раза мы так за мясом бегали. А вот в третий раз, плохо вышло. Может мы смены попутали и на вышке другой был. А может, решил, он, что хватит нас покрывать.  Не знаю, только, как стали мы перелазить, он начал стрелять. Я успел на ту сторону  перелезть, а друг мой на заборе убитый повис. Я конечно ломанулся в тайгу.


  Долго бродить там не будешь, замерзнешь. Я и в тушке нашей грелся, и опять  замерзал. На большак  не выйдешь, опасно, по одежке моей сразу видно, кто я. Так и шел сбоку от дороги. 
- Кстати знаешь, как зовут беглого в тех местах?
- Нет. А как?
- Варнак. Это слово хуже мата. Если кого обзовешь так, то мало тебе не покажется!
 Но, короткая была у меня свобода, поймали. Снова посадили. Сидел, а тут амнистия вышла. Только не всем. Мне и еще таким, у кого статьи с большим сроком  сказали,  вам - вольное поселение. Мы с друзьями обрадовались. Слово такое хорошее – вольное, понравилось нам. Да все не так хорошо оказалось.

  Приехали на место. Поселок небольшой, люди живут, ну и мы будем жить. Я сразу не пошел отмечаться, думаю, пройдусь,осмотрюсь. Магазинчик увидел, зашел. Я на полки смотрю, мыслю, что жить можно. Говорю, дайте вот эти консервы и еще вот эти. А она молчит, как не слышит. Я снова.
– Ты, чурка с глазами, зыришь сквозь щелки, еще и уши не слышат, давай консервы мне. А она, это говорит не для вас, это людям. Веришь, я чуть речи не лишился. 
– А я, по-твоему, кто, не человек что ли?
- Нет, ты не человек. Ты насильник, вор, убийца, для вас вот эти полки.  Посмотрел, да  на тех полках совсем слабый продукт, ну так лишь бы не сдохли.  Ладно, думаю, приспособлюсь, выживу.

  Иду по улице, смотрю столовка, зашел. Осмотрелся, вижу, сидит за столом один мужичок. Я подумал, подсяду к нему, поинтересуюсь, как тут жизнь устроена. Мужик нормальным оказался, да я и по одежке сразу прикинул, что он из наших. Он мне рассказал. Тут главное, что бы тебя в шахту работать не  направили. Кто хоть раз в шахту спустился, все, не жилец. Год, от силы полтора, проживет и все. Как из шахты поднимаются, всю одежду забирают, новую дают.
- А почему так?
- Уран! Знаешь, что такое?
- Ну вот, а умирать я не  хотел.
- И как же ты?

  Да, то же думал, все - конец. А помогло то, что я печник, старик один меня научил. Можно печку так сложить, целый день будешь топить, и в доме зубами стучать, а я так сложу, что быстро натопится, и дров меньше уйдет, и тепло будет долго сохраняться. Так я уж и там постарался. Я сразу за печки взялся, одному начальнику поставил, другому, и слух про меня пошел, как про печника хорошего. Шахты  без меня обошлись. Жили нормально, местным помогали с дровами, пилили, кололи. Кто чем платил, и продукты давали. Так и жили, только комары там, ты таких не видел! Они здоровые, не такие как у нас тут. Мучились от них, не передать. Надоело мне все! Подался я в бега. Я раньше на Украине жил, вот туда и ломанул.
- А как ты добирался, это же далеко.
- Где как, где на поезде, где на попутках. Приехал, на завод устроился. Жил по чужим документам. Паспорт у меня был и комсомольский билет.
- А где ты их взял?
- Нашел. 
- Как это, ты нашел?
- Да так вот, нашел и все.
Большие серые глаза соседа удивили честным и прямым взглядом. Нашел он, ох, темнишь ты!
- Ну вот, еще и по бумагам, я оказывается председатель комсомольской организации,  во куда залетел! Язычок у меня подвешен, сам знаешь. Всю политику я могу тебе на пять рассказать. Развернул я деятельность, собрания провожу, в комсомол принимаем. Кто за, кто против, воздержавшиеся. Нормально все так шло у меня. И случилась беда. Подвела меня одна конференция. Все было хорошо, конференция закончилась. Сижу я в столовке, обедаю. Смотрю, один гусь, вылупился на меня, глаз не сводит. Я в непонятках сижу, че ему надо? Не узнал я его. Он подходит и сразу: «Никакой ты не Сергей Иванович, ты же Санька Пономаренко, вы раньше тут жили. Я тебя узнал!»  Все! Закончилась моя воля! Ясно, сразу меня забрали. Опять сидел. Ну, тут я уже мало сидел. Амнистия вышла. 
- Амнистия разве часто бывает? 
- Дурак, ты историю не учил видать. Амнистии разные бывают. Опять же, как  годовщина победы, или Октябрьской революции так и юбилейная амнистия выходила. Я бы тебе двойку поставил за историю.
- Да, ладно сосед, понятно, что историю ты по другим учебникам учил. Спасибо за рассказ, только ты о многом умолчал. Улыбаясь сказал с хитринкой: «А ты что,  думал, я тебе все расскажу?!» 
- Ну, бывай, сосед.
- Покурить - то приноси, не забывай!