Подозрительный человек

Медиумический рассказ, записанный при помощи "яснослышания".


   Он пришёл разъяренный на всех присутствующих людей. Не понимая, что происходит, люди спрашивали друг у друга:
  - Он вконец обезумел?
  - Он думает, что ему всё позволено, - отвечали другие, не менее встревоженные его поведением.
Его – это Остроумова Григория Петровича все зовут теперь "ненормальным человеком", а был... был Григорий Петрович "лёгок на ногу", ходил быстро и с припевкой: "Как коза своих козлят пасла". Ладно так получалось, а ему лишь смешок в ус, мол, знаю ваши проделки. Не любили его? Нет, пожалуй, любили, но странным считали все.
  - Про козу спой, - просили дети (у него своих было двое, третий вот-вот должен родиться).
  - Про козу сегодня не буду, вы должны спать, - как любящий отец укладывал своих сыновей спать.
И вот он, остроумный, любящий отец вдруг ни с того ни с сего захотел стреляться. С кем? Со своим помощником – по квартире соседом. Приревновал? Наверное. Но мамаша его сыновей была и молодостью "не та" и красотой обделена природой.
Почему молодому "хлыщу" она приглянулась? Ну-ну, какие будут мысли у читателей? Поспорил? Нет. Полюбил? Боже! Конечно, нет – не полюбил. Хотя мог бы: молод, не женат, состояния среднего, но всё же...  Ладно, скажу: конечно, не "заклад" в полном смысле слова, но пообещал одному человеку, знатного рода и всё такое, что "охмурит" "великолепную барыньку" – вот так и сказал "великолепную". А что в ней великолепного? Живот? Да вот он-то и был великолепным и обширным перед родами третьими по счёту (я уже упоминал об этом). А барынька эта душа душой: добрая, отзывчивая стала приглашать соседа на чай... ну и там пряники, и что там ещё... только это уже выдумал её муж, ревнивец с сединой на висках. Придумал, что с женой снюхался этот хлыщ и хочет увести из семьи (ни много ни мало).Пузатую? Да какую есть увести.
Вначале он придумал месть, но не получал отзывов на призыв объясниться с ним. Затем стал домогаться ссоры, но не удавалось: слишком скрытен был "подлец", не хотел разговаривать вне служебных обязанностей. "Это личное, - сказал, чем больше разозлил чиновника рангом выше его самого, - могу обсудить с вами, - и развернул лист с предложением "об усовершенствовании..." – читателю это не занимательно будет. Довёл наш "хлыщ" начальство до истерики: за сердце хватался, валерьянку глотал порциями и решил стреляться.
Жена, как узнала, родила сразу двойню (я уже говорил, живот был большой). Какое там стреляться? Надо жене помогать после тяжёлых родов и ведь опять мальчики: кому так повезёт ещё? На время "стреляться" позабылось, уволить "лиходея" не находилось причины (мальчики его, такой же курносый нос у каждого – фамильная черта) и службу помощник справлял охотно, без нареканий. Жена к тому времени располнела (раздобрела – лучше), стала приглашать подруг, и этого "поклонника" пригласила. Вот тут и началось: неопытен в дуэлях, он всё же "пригласил" (так и сказал: "Приглашаю вас, сударь...") своего "визави" (будущего, конечно) "на поединок между мужами отличного (или "высокого" – не расслышал) рода" (тирада была большая, готовилась долго, я показываю лишь часть, смею думать, основную всего сказанного). Ухмылки я не заметил на лице помощника, разве только небольшой конфуз: не ожидал за небольшой розыгрыш получить приглашение стреляться.
Как уж их там учили "мужей светлых, высоких кровей" (это использовалось в тираде "приглашения" – не моё сочинительство), но стрелять они не умели, вернее, могли выстрелить, но попасть... а ведь надо попасть, коли стреляешь. Решили, была не была, устроить резню – на саблях давай. А вот здесь смеяться не надо: на саблях они умели – учили, уроки фехтования были у обоих, но ведь когда это было? Секундантов нашли. Убогих? Нет. Офицеров. Теперь предстоит решить: кто первый начал ссору? Здесь вышла заминка: надо жену подставлять – никак нельзя, позор семейству, да и она благопристойно себя вела (до него). Придумать не мог, сказал: "Скажу позже". Помощник помедлил, но решил наказать "подставщика всего" (на рукоприкладство не рассчитывал, а на сабельный удар тем более) и сказал, кто это придумал (фамилию, имя – всё). Имя сходилось: он? Григорий Петрович сел, подумал: "Зачем? А! Вспомнил! Вот оно где выходит!" Дал затрещину помощнику: "И чтобы – вон!" – это было и увольнение, и проклятие в одном лице. "Жене расскажу, - подумал, да как заорал, - чтобы ни духа ни слуха о тебе не было в моём доме, негодяй!"
Жена на все излияния мужа сказала:
  - Дурачок! – и закрыла рот поцелуем. – Мы этого подозрительного человека уволим. Да-да, я ему давала денег, чтобы он за мною ухаживал: он не сказал? А брату сказала, чтоб подзадорил тебя – только и всего. А ты сразу "на саблях", - она засмеялась.
  - Так значит, вот кто зачинщица дуэли? Пойдём в спальню.
Были ли ещё дети у Остроумовых – Бог ведает, но помощника Григорий Петрович взял другого и сосед появился новый... 
"Муж достойный" рисковать не стал и подарил загородное имение своему родственнику с запиской: "И чтоб такого мне больше не было!"
Жене было приятно, на этот раз в спальню приглашать не пришлось.