В шкуре стукача. Из ГБ и аспирантура

    Задача  «помириться»  с Митниками  и  вернуться  в  институт,  чтобы  «помогать»  гэбистам  казалась  мне  сложной  и  потому  интересной.  Идти  в  лоб – вызвать  подозрения,  да  и  требовало  драматической  игры.

    Значит,  надо  было,  чтобы  они  сами  позвали,  а  я  бы  не  сразу  и  нехотя  согласился.  Как  это  сделать?  И я  придумал:  взял  книжку  Гурвича  по дистанционному  зондированию,  которую  Митник  мне  подарил  когда-то,  и  понёс  её  возвращать.

    Время  выбрал  в  разгар  рабочего  дня,  чтобы  Митников  не  оказалось   дома.  Записку  заготовил:  «Леонид  Моисеевич,  наткнулся  у  себя  на  Вашу  книгу.  Лучше  поздно,  чем  никогда:  поэтому  возвращаю.  Не  застал  Вас  дома,  передаю  через  соседку.  Если  ещё  какие  должен,  я  живу  на  ул. Кирова,  29,  кВ. 50.  Бородин».

    Повезло:  Митников  и  в  самом  деле  не  было.  Сработало  в  лучшем  виде.  Через  день  прибежала  Майка,  как  ни  в  чём  не  бывало.  Будто   вчера  расстались;  а  ведь  прошло  два  года.  Вот  что  значит  без  комплексов.
    Разговор  этот  я  записал  сразу  же,  как  только  она  ушла,  максимально  точно.  Запись  где-то  в  моём  архиве.

    А  вскоре  пришёл  Борис  Фёдоров.  Я  поведал  ему  о  визите  Митницы  и  показал  саму  запись.  Он  восхитился:
  - У,  как  подробно!  Так  шахматисты  восстанавливают  по  памяти  каждый  ход  сыгранной  партии.
    Конечно,  это  было  лестно;  шпион  из  меня  вроде   бы  получался.

  Фёдоров  спросил:
  - А  чего  она  хотела?   Звала  в  институт  вернуться?
  - Ну,  разведку  вела, - ответил  я.   – Так  и  шныряла  глазами.  Короче,  полное  примирение.  Ещё  что  удивило:  она  решила,  что  мы  снимаем  эту  квартиру.  Три  комнаты  с  двумя  большими  лоджиями  на  юг,  застеклёнными.  За  какие  гроши?
    -  А  откуда  им  было  знать?  С  ними  мало  кто  общается, - сказал  Борис.

    Итак,  кроме  него,  у  меня  бывали  Маликова,  Матецкий,  Усольцева,   Юсупов.  Последние  двое  точно  знали, что  я  получил  квартиру,  и  –  сенсация  не  дошла  до  Митников?  Странно…

    По  общей  реакции  Фёдорова  я  опять  заподозрил,  что  он – агент  не  только  мой,  но  и  гэбиста  Корнева,  т. е.  стучит  на  меня.  И,  как  бы  между  делом,  спросил:
  - А  кем  твой  отец  работает,  если  не  секрет?
  - Он – главный  энергетик  Института  теплофизики  в  Новосибирском  академгородке, - спокойно  ответил  Борис.
 
    «Подходящая  должность  для  резидента  ГБ  в  институте», - подумал  я.  Конечно,  это  не  доказуемо,  но  доверия  к  Фёдорову  не  добавило.
   А вскоре  я  повстречал  своего  гэбиста.  Дело  было  так.

  Я  ехал  в  троллейбусе,  стоя  на  задней  площадке.  Тогда  почему-то  он  делал  краткую  остановку  между  «Столетием»  и  «Постышева»;  звалась  она,  кажись,  «Ишимской».

    И  вот  на ней-то  вскочил  в  заднюю  дверь  Корнев.  Почти  в  той  же  одежде,  в  коей  был  у  меня,  и  с  тем  же  атташе-кейсом.
    Мгновенно  его  узнала  какая-то  блондинка-сверстница;  возможно,  экс-одноклассница  или  друг  детства.  Они  начали  разговор  языком  намёков  и  улыбок.

    Ясно,  он  заметил  и  меня.  Как  мне  показалось,  занервничал,  боясь,  что  я  влезу в  разговор.  Пришлось  делать вид,  что  я  его  не  узнал.  Но,  видимо,  тень  иронической  ухмылки  меня  выдавала.

    Короче,  на  остановке  «Постышева»  гэбист  пробкой  вылетел  из  троллейбуса,  проехав  лишь  метров  200  под  уклон.  Ради  этого  спешил?  Я  думаю,  он  ехал  в  Академгородок,  но  побоялся  со  мной.   Детская  конспирация.