Письма на родину...

Были три книги, а совсем недавно к ним прибавилась четвёртая. Три книги, которые воздействовали на меня так сильно и странно, что я бралась переписывать наиболее взволновавшие меня места. Я не могла заставить себя расстаться с ними, точно они были какой-то частью меня, моей жизни.

Теперь, по прошествии лет, когда всё совершилось, я вижу: да, так и было. В тех книгах, точно в магических зеркалах, отражались перипетии нашей с тобой истории.

Первая книга «Блистающий мир» Александра Грина. Уже само название, до того, как я прочла книгу, заворожило меня, потому что как-то перекликалось со словами непонятной песни из моего «космического» сна:

И снова стоишь ты у края обрыва,
И видишь вокруг бесконечное небо,
И думаешь ты: почему был и не был,
Тот мир, в котором нас нет?

Потом – сам Друд, человек Двойной Звезды (как он себя назвал), летающий человек. Вспомни: «Он должен научиться летать и познать нечто удивительное».

  - Я должен полететь до весны, но я не уверен, что смогу.

Это во сне. Но и наяву – ты определённо тоже что-то знал. Помнишь, мы переходили через дорогу в одну из наших встреч, и я крикнула:

   - Давай быстрей, мы бы раз – и перелетели!

   - Ми би перелетели? Скажи мне, что би я летел!

   - Ну, лети. Что ж ты не летишь?

И в фильме (в некоторых отношениях не очень удачном) было что-то оттуда.

Сам Друд – его спокойный светлый взгляд, незабываемый тихий голос… Моя сестра, из-за меня только прочитавшая эту книгу, никак не могла понять: что же в ней особенного?

В самом деле: то особенное, что я там нашла, было во мне самой – мой потерянный мир, мир моего сна, где я встретила тебя.

И наяву Киев с тобой стал для меня особым, ни с чем не сравнимым, живым и волшебным блистающим миром. Киев с тобой – это космический корабль моего сна, а ты - его капитан.

Но только с тобой. Ты уехал – и увёз наш мир. Не знаю как – в кармане, в чемодане или в своём сердце. После нашей разлуки даже обычный материальный мир начал разрушаться: границы, кроны, купоны, кооперативы, безработица… Всё изменилось, всё, и я сижу здесь взаперти. Если б ты и в самом деле научился летать!

Следующая книга «Овод». Сначала, впрочем, был фильм: родители уехали в путешествие, а я, ещё школьница, смотрела вторую серию одна, поздно вечером – прощание Овода и Джеммы – и так плакала, так плакала! А утром обнаружила у себя на виске три седых волоска.
 
Как-то, разглаживая мои волосы, ты вдруг испуганно воскликнул:

  - О, Марта, он бил белый!

  - Да, у меня есть седые волосы, – спокойно подтвердила я.

  - Сколько тебе лет?

Ты задал этот вопрос чисто риторически, прекрасно зная мой возраст, и я ответила:

   - Это уже давно, с семнадцати лет... я очень переживала.

   - Что ти переживала?

Да вот же – прощание Джеммы и Артура – и наше с тобой прощание, которое было тогда далеко впереди, ведь в жизни мы ещё даже не встретились.

Я недавно перечитала эту книгу и поняла, чем именно она меня задела: Артур вернулся к Джемме после долгой разлуки, но как бы в ином образе. Она то узнавала его, то опять отстранялась, и так до конца, и только, потеряв его вновь, она поняла, что всё это время он был с нею рядом… как и ты со мной?

Кто-то из вас двоих должен знать всё, но кто – ты или он? Или вы оба?

«Джен Эйр», третью книгу, я читала, перечитывала и переписывала в конце года, в состоянии страшной тоски, в расстоянии каких-то двух месяцев до нашей встречи.

А фильм был ещё в детстве. Я смотрела его несколько раз в нашем дворовом кинотеатре, когда мне не было ещё и пяти.

Зимой перед переездом в Киев я ужасно страдала от одиночества – я ждала, ждала, ждала тебя, ещё не зная, кого именно и чего я жду, и уже изнемогая от ожидания.

Меня так страшил предстоящий отъезд – как прыжок в неизвестность. Это было трудное время, тёмное и мучительное, и «Джен Эйр» светила как светлячок в ночи. Читая эту книгу, я проживала её, точно всё описываемое имело ко мне непосредственное отношение.

Я чувствовала плотность потока времени жизни Джейн.

Вот тихая, однообразная, размеренная, по-своему уютная жизнь до появления Рочестера. «Так прошли октябрь, ноябрь и декабрь. Однажды в январе…»

Однажды в феврале, поправила бы я.

Но всё равно: я прямо видела перед собой эту дорогу в Хей – вечером, среди заросших холмов, куда отправилась Джейн с письмом – навстречу своей судьбе. Снаружи ещё всё та же тишина и будничность, то же оцепенение, но вечер так хорош. Где-то около шести, солнце садится – и вдруг!

    - Ви учитесь юниверситет?

    - Нет.

    - А где?

    - Я не учусь.

    - Ви рабочий?

Потом, уже полюбив Джейн, желая сделать её своей женой, он шёл окольными путями, придумывая разные способы, чтобы узнать её «внутреннее чувство» – их разговор в саду, когда он заставил её поверить в неизбежность расставания.

И она поверила, и заплакала.

«Разве я виновата, если я без тебя не могу?!» Ты это хотел услышать?.. Похоже, очень похоже. Но у него была тайна. А у тебя? А у тебя, Кидан?! Не раз я чувствовала, что между нами есть нечто непреодолимое.

  - Кидан, если мы должны расстаться, скажи мне об этом сейчас.

  - Если ми должны?.. Расставаться с тобой навсегда не хочу.

С Эджазом несмотря на многие драматические моменты я такого не испытывала. Иногда возникало чувство, что у нас нет будущего, но я гнала такие мысли прочь, считая их отголосками прошлого печального опыта. Я всерьёз собиралась прожить с ним всю жизнь в любви и согласии, как мои родители. Тогда я ещё не понимала, что он – это продолжение тебя.

Иногда я спрашиваю себя: зачем мне нужно было это продолжение? Чтобы примирить меня с потерей? Может быть, это и было тем удивительным, что было тебе обещано? Так или иначе, но после него я действительно полностью примирилась с тобой.

У нас было всё, о чём мы с мечтали. Мне не о чем было сожалеть.

отрывок

Продолжение здесь:
http://proza.ru/2021/08/30/768