Ни к кому не примыкавший Шепилов

Шепилов Д.Т. Непримкнувший / [Сост., ред. и авт. предисл. Косырев Д.Е.]. - М. : Вагриус, 2001. - 398 с.; М. : Центрполиграф, 2017. - 445 с.

Данная статья посвящена книге воспоминаний политического и государственного деятеля СССР Дмитрия Трофимовича Шепилова. "Непримкнувший" был издан в 2000-х гг. дважды, в разных издательствах. Из предисловия известно, что основной текст был написан еще 1960-е гг. Сейчас текст книги также доступен для чтения онлайн, например, здесь: https://mir-knig.com/read_187675-1 (портал "Мир книг").

К личности Д.Т. Шепилова мне уже не так давно приходилось обращаться, при работе над жизнеописаниями участников ближневосточных конфликтов (см.: http://proza.ru/2021/01/25/1945). Более того, сейчас можно найти много публикаций о нем на разных ресурсах. К более глубоким исследованиям его жизни и деятельности можно отнести сборник воспоминаний о нём современников "И примкнувший к ним Шепилов. Правда о человеке, ученом, воине, политике" (1998), монографию Кузнецовой Т.Е. "И примкнувший к ним... - непримкнувший", выпущенную Институтом экономики РАН к 100-летию его  рождения (2005), а также книгу Косырева Д.Е. "Советский Кеннеди. Загадка по имени Дмитрий Шепилов" (2017). Более того, в 2011 году вышел художественный телесериал "И примкнувший к ним Шепилов". В общем, материалов, всесторонне раскрывающих неординарную личность государственного деятеля сейчас вполне достаточно.

Ранее Д.Т. Шепилов, благодаря хрущевско-брежневской пропаганде, воспринимался многими, и мной в том числе, исключительно как некий одиозный функционер высшего партийного эшелона. Наиболее энциклопедически  эрудированные знали о нем, как о краткосрочном министре иностранных дел СССР, как бы втершимся между "многолетними" В.М. Молотовым и А А  Громыко. Иная же его деятельность вообще никак не популяризировалась. Формулировка 'и примкнувший к ним..." была прописана в постановлении ЦК КПСС "Об антипартийной группе" в июне 1957 г. и, в свою очередь, примкнула к нему надолго.  Это клише в интеллигентствующих кругах вызывало иронию типа: человек с самой длинной фамилией. В советское время в общественном сознании поддерживалась такая образная схема внутрипартийной борьбы в 1957 году: глава партии и государства Н.С. Хрущев - локомотив борьбы со сталинским наследием за демократизацию общества, часть его окружения (Молотов, Маленков, Каганович, Булганин и др.) - бывшие соратники Сталина, сами, мол, по локоть... и воспринимавшие реформы, что называется, скрепя зубами и устроившие заговор с целью вернуться к политике тотального диктата и репрессий, и вот отмеченный как бы особняком Шепилов (его-то, хотя бы в силу возраста и статуса, никак нельзя отнести к соратникам Сталина и притянуть к ответственности за участие репрессиях!) значительно продвинувшийся при Хрущеве, должен был, по идее, быть более восприимчивым к  переменам, но нет...  примкнул-таки к "старикам". Некоторым впоследствии также было свойственно путать Шепилова с Шелепиным: фамилии созвучные, тоже вроде как заговорщик и тоже, будучи сравнительно молодым, был "выкинут" из большой политики, - их истории если и расходятся во времени, то не сильно: всё-равно всё крутится вокруг Хрущева, Брежнева и т.п.

Представленную здесь книгу воспоминаний Шепилова Д.Т. "Непримкнувший" подготовил к изданию его внук, писатель и журналист Дмитрий Евгеньевич Косырев, внесший значительный вклад в популяризацию жизни и деятельности своего деда. Немногим позже он сам напишет книгу "Советский Кеннеди..." (см. выше), в которой можно увидеть много интересного из того, что не вошло в "Непримкнувший".

На основе многочисленных публикаций выясняется, что Д.Т. Шепилов был разносторонне одаренным человеком, учёным-экономистом и организатором научной работы, ценившим высокое искусство. Комсомолец-романтик 1920-х, прошедший затем дорогами Великой Отечественной войны путь от рядового ополченца до члена военного совета армии в генеральском звании. В течение нескольких лет главный редактор газеты "Правда", главного печатного издания СССР. Министр иностранных дел, при котором заметно упрочилось положение страны, особенно в установлении политически и экономически выгодных отношений с развивающимися государствами, освободившимися от колониальной зависимости (Египет, Сирия и др.). Профессор, превосходящий по уровню образования, наверное, всех вместе взятых представителей высшего руководства страны в 1950-е годы. Человек дисциплинированный, принципиальный, не скрывавший своих убеждений и не боявшийся ответственности, не раз подвергавшийся сталинской опале и преследованиям со стороны "птенцов" Ежова и Берии, испытавший на себе всю систему психологического воздействия и подавления, можно сказать, чудом избежавший серьезных репрессий. И ему-то, в конце-концов, припечатали ярлык союзника тех, кто раньше его "прессовал" (в мемуарах он сам упоминает о серьезных трениях с Маленковым).

Как следует из предисловия, конкретного названия у автора мемуаров не было, иногда всплывали рабочие названия, такие как "Хрущевщина" и "Так сложилась жизнь". Название "Непримкнувший" было дано непосредственно Косыревым Д.Е., равно как и нарезка текста на главы, расширенная формулировка названий глав в стиле А. Дюма (помните: "глава ... в которой Атос..."). Сама книга состоит из предисловия редактора, глав основного текста и своеобразного послесловия в виде интервью, взятого у Дмитрия Трофимовича уже 1991 г. (за пять лет до кончины), где речь как раз и идет об июньском Пленуме ЦК КПСС, что подвело черту под его политической карьерой и в основной текст воспоминаний не вошло. Из предисловия также становится ясно, что сами воспоминания были написаны в 1960-е годы и соответственно отражают взгляды и настроения автора именно на тот момент и что уже в преклонном возрасте Шепилов Д.Т. вроде хотел дополнить свои воспоминания, но так и не смог. Интересно, как бы он расставил акценты уже ближе к нашему времени?

Рабочее название "Хрущевщина" вполне могло сойти за настоящее заглавие данных воспоминаний. Сами хронологические рамки (2-я пол. 1940-х - 1954 гг.) это подтверждают: продвижения Хрущева в сталинские фавориты, а после смерти Сталина - плавный, но быстрый захват всех властных полномочий в управлении государством. Тем не менее, в тексте нет четкой хронологической последовательности, постоянно применяются переходы по времени, а иногда  автор, чтобы добавить аргументации, выходит за рамки заданной хронологической канвы, вспоминая эпизоды из 20-30-х гг., военного времени... в будущее тоже заглядывает, но значительно реже.

Н.С. Хрущев, бесспорно, представлен здесь в качестве главного антигероя. Даже И.В. Сталин на такую роль явно не тянет, хотя всё зловещее в повествовании исходит именно от него. Этакий, своего рода, мудрый, расчётливый, закалённый в борьбе, но злой и коварный "дух". Личность Сталина Шепилов пытается оценить рационально, как бы взвешивая объективные и субъективные факторы, несмотря на то что на себе пришлось ощутить "немилость" вождя. В описании же Хрущева у автора явно преобладают эмоции: уж очень уничижительную характеристику он ему даёт, используя всевозможные образно-литературные приёмы. Видно, что здесь берет верх отнюдь не обида за исключение из партии, лишение должностей и званий, - Сталин-то вообще неоднократно рассматривал вопрос о его физическом уничтожении и при этом не вызывал у автора подобных эмоций. Здесь четко высвечивается психологическая брезгливость и неприязнь образованного, интеллигентного и идейного человека к своему антиподу - малограмотному, беспринципному карьеристу, интригану и самодуру, который, используя все эти качества, проложил себе путь к высшей власти.

Прочитав воспоминания Д.Т. Шепилова хочется отметить незаурядность стиля и приемов, используемых в тексте. Написано увлекательно, читается легко, как говорится, на одном дыхании. Обычно мемуары военных и политиков излагаются как-то "сухо", и читать их бывает скучновато. Здесь же автор нередко делает как бы лирические отступления, характеризую исторические места в Москве и вокруг нее, а также в тех странах, где пришлось побывать. Существенным колоритом авторского текста является также цитирование Священного Писания и христианских молитв (пусть и нечасто), несмотря на то, что Д.Т. Шепилов считал себя, по всей видимости, до конца жизни убежденным атеистом. Тем не менее, даже Д.Е. Косырев в предисловии отмечает религиозность его мышления.

Большинство событий Д.Т. Шепилов вспоминает как непосредственный их участник или наблюдатель. Отдельные сюжеты, коим он никак не мог быть свидетелем, воспроизводятся как пересказ других источников или являют собой аналитические выкладки, например, дежурство членов Политбюро возле умирающего Сталина и первичные договоренности о распределении властных полномочий, обстоятельства ареста Берии и некоторые другие.

Перед нами в тексте проходят колоритно изложенные послевоенные события, связанные с дискредитацией творческой интеллигенции (Анна Ахматова, Михаил Зощенко и др.); лысенковщиной (дискредитация и преследование ученых-генетиков); "ленинградским делом" (расправа с Н. Вознесенским, А  Кузнецовым и другими руководителями высокого звена); "делом врачей" (зачистка лучших представителей советской медицины и государственный антисемитизм); подготовкой первого учебника "Политэкономия", что, бесспорно, стало прорывом в экономическом образовании; смертью Сталина с последующими трагическими событиями, возникшими из-за безобразной организации его похорон; продвижением Хрущева к абсолютной власти и первыми навязанными им высшему руководству волюнтаристскими решениями (передача Крыма в состав Украинской ССР, компания расширению пахотных и посевных площадей путем освоению казахских степей, возведение кукурузы в ранг основной посевной культуры и т.п.), что послужило миной замедленного действия и, в итоге, было дорого оплачено нашим народом.

Очень много места в воспоминаниях уделено Китаю в послереволюционный период истории страны. Китайская тема была связана с поездкой автора в 1954 году в составе большой партийно-государственной делегации в Китайскую Народную Республику, приуроченной к мероприятиям в связи с 5-летием коммунистической революции. Автор с нескрываемым восхищением делится впечатлениями об увиденном в Китае, его поражают масштабы строительства и энтузиазм, с которым китайцы строили новую жизнь, опираясь на вековые традиции. Д.Т. Шепилов не ограничился только созерцанием увиденного, он попытался постичь основы китайского характера, китайской культуры. Его глазами мы, как будто живых, видим вождя революции и главу государства Мао Цзэдуна и его соратников, его приятно поразила их манера общаться, слушать собеседника. Он это часто сопоставлял, на контрасте, с руководителем советской делегации Хрущевым, который, по его мнению, вёл себя развязно, много пил, нёс порой всё, что в голову взбредет, к месту и ни к месту без конца запускал заезженную пластинку о том, как он "геройски победил" Берию. Тем не менее, автор как бы пытается выявить пока еще слабые сигналы, которые через несколько лет приведут к кардинальному разрыву советско-китайских отношений, разрушительной внутренней политикой "большого скачка" и "народных коммун", массовым репрессиям, в том числе и в отношение известных революционных и государственных деятелей в Китае, - всему, что вошло в историю под названием "культурная революция". В общем, воспоминания оканчиваются на довольно мажорной ноте: автор всем сердцем полюбил Китай и, прощаясь со страной, обещает себе обязательно туда вернуться.

Есть еще одна существенная особенность мемуаров Д.Т. Шепилова. Он, как уже было сказано, считал себя комсомольцем 1920-х гг., усвоившим как истину в последней инстанции "ленинские принципы" партийной работы и государственного строительства.  В силу возраста, Д.Т. Шепилов вступил в самостоятельную жизнь уже после Октябрьской революции и  гражданской войны, в период строительства молодого Советского государства, а потому не мог на личном опыте оценить реализацию непосредственного ленинского руководства.  С позиции сегодняшнего дня то, что в мемуарах принимается за эталон для сверки со сложившейся практикой, представляется абсолютной идеализацией, не допускающей не то чтобы критического взгляда, но и тени сомнения.  Жизнь и работа "по-ленински" - это, по его мнению, демократичность во всём, коллективизм, критика, ответственность, право отстаивать своё мнение и т.п. Всё отрицательное, с чем ему пришлось столкнуться, а именно борьба за власть как самоцель, преследование инакомыслия, репрессии, волюнтаризм и т.п. как раз является грубым попранием ленинского наследия. Это, на мой взгляд, ему же и мешает разобраться в сути происходящего, принимать объективные факторы за субъективные.

В конечном итоге, воспоминания Д.Т. Шепилова выглядят не оконченными, а скорее прерванными, т.к. многое существенного в своей деятельности, как например, формирование ближневосточной доктрины, он не представил (не смог или не захотел - мы точно не знаем). Многое было рассказано уже другими. Единственное, как было выше сказано, из его интервью 1991 года, прилагаемого к основному тексту как бы в качестве довеска, мы получили возможность узнать из его уст о событиях, связанных с попыткой сместить Хрущева (июньский 1957 г. Пленум ЦК КПСС и предшествовавшее ему заседание Президиума ЦК КПСС). Предпочту не расставлять здесь какие-либо акценты и настоятельно рекомендую обратиться непосредственно к тексту. Косыреву Д.Е. хочу выразить глубокую признательность за проделанную работу по подготовке к публикации воспоминаний выдающегося деятеля нашей страны, о котором долгое время было мало что известно.